Текст книги "Гадючий Яр"

А через месяц вернулся неожиданно Белогор. Радости Гориславы не было границ, хоть и боялась она показать ему детей. Однако Белогор принял детей легко, и показалось князю, что не стали они неожиданными для зятя. Заподозрил князь недоброе, а вскоре и убедился: выдал он дочь любимую не за кого иного, как за Полоза, змеиного царя. Да делать теперь было уже нечего.

Шли годы. Дети подрастали, но по-прежнему жили в дальнем покое, лишь изредка Горислава выводила их на улицу. Княжество процветало, но неспокоен был старый князь. Слухи нехорошие поползли, видимо, увидел кто-то из слуг змеиных детей, когда Горислава вывела их на закрытый двор на солнышке погреться. Да и Белогор не давал старому князю покоя. Что это за правитель такой будущий, который по нескольку месяцев в спячке проводит? На кого владения оставлять после смерти? Горислава не справится одна, женщине такое не под силу. Умрет старый князь – первой же зимой соседи нападут. Проснется Белогор по весне – некого спасать уже будет.

И задумал тогда князь избавиться от зятя. Пока Горислава молода, найдет он ей другого мужа, родит она еще детей. Поздней осенью, когда засобирался Белогор покинуть дом до весны, велел князь посыпать порог мукой, а затем по следам нашел логово змеиного царя да отрубил тому голову.

Когда узнали дети Гориславы, что сотворил их дед, заползли к нему в комнату, обвили его своими телами и задушили. На шум прибежали слуги и порубили детей на куски. Проснувшаяся Горислава, разом потерявшая всю семью, поседела полностью за секунду, закричала от горя так громко, что крик этот разнесся по всей округе, разбудил всех змей, что уже улеглись спать. А затем выбежала, босая, на улицу и превратилась в змею сама. Уползла в лес оплакивать любимого мужа и дорогих детей, так и не вернулась больше. Княжество захватили соседи, но никто тут жить не смог: развелось множество змей, заползали они в дома, убивали людей – мстили за своего царя. Говорили, что видели среди них и полностью белую гадюку – Гориславу.

Люди ушли из этого места, и много веков пустовало оно. После заселилось заново, но каждому местному жителю известно, как много здесь змей. Не зря же называется оно – Гадючий Яр. И кто знает, может быть, до сих пор среди них живет и белая гадюка Горислава.

Яра закрыла тетрадку, обдумывая прочитанное. Да, о таком в школе не рассказывали. Легенда красивая, но, как и большинство легенд, совершенно неправдоподобная.

– Интересно, правда? – с затаенной надеждой спросил Алексей, и лишь тогда Яра заметила, что он внимательно смотрит на нее, ожидая вердикта.

– Интересно. И очень красиво написано, – похвалила она.

– Признаться, я тогда так заинтересовался легендой, что однажды даже отправился искать логово змеиного царя, – неловко усмехнулся Алексей, будто стеснялся проявленного энтузиазма. – Это еще в декабре было, сил у меня тогда еще хватало.

– Нашли? – с легкой улыбкой поинтересовалась Яра.

Алексей мотнул головой и внезапно признался:

– Нет, конечно. Но нашел чешуйку. Крупную, никогда змей такого размера не видел. И окрас интересный – желтый, будто из чистого золота. Впрочем, вы же не ради легенд приехали. По телефону вы говорили, что вас интересуют убийства девушек. Ведете журналистское расследование? – На лице молодого человека появились настолько живые эмоции, что Яра поняла: он бы и сам с удовольствием занялся расследованием, если бы только мог.

– Что-то вроде того, – ответила она. – По подозрению в последнем убийстве задержали мою знакомую, и она попросила меня помочь. Вы же писали об этих смертях на своем сайте, быть может, у вас есть какие-то сведения, которые вы не стали выкладывать в общий доступ?

– Увы, – Алексей грустно вздохнул. – Следователь отказался предоставлять мне какую-то информацию, а я, как вы понимаете, не в том состоянии, чтобы настаивать на своем или искать данные самостоятельно. В то время, как нашли задушенной первую девушку, я уже проходил химию, но еще смог скататься в Змеевку, немного поговорить с местными. А потом уже было поздно. Сейчас и вовсе не выхожу из дома. Но кое-что интересное все же нашел. Похоже, такие убийства в Гадючьем Яре уже случались.

– Что? – Яра ошарашенно уставилась на собеседника.

– По крайней мере, очень похожие, – отыграл назад тот. – Моя мама работает в местной библиотеке и часто приносит мне разные книги по истории нашего края, а также старые газеты и журналы. Мне их интереснее читать, чем книги. Да и для сайта полезно, хоть уже и не пригодится. И в старых газетах я нашел упоминания, что лет пятьдесят назад в окрестностях Змеевки с разницей в несколько месяцев были найдены задушенными две девушки. Те смерти в серию никто не связывал, это были просто некрологи в районке. Об обеих писали, что девушки были сплошь положительными: комсомолки, спортсменки, красавицы. Нашли ли убийцу, я не знаю. Эти статьи попадались мне давно, когда даже учительница еще была жива. И я не запомнил ни имен тех девушек, ни точного года, когда они были убиты. Но, быть может, эта информация будет вам полезна.

Яра заверила, что непременно будет.

– А следователю вы об этом не рассказывали?

– Пытался, – Алексей криво усмехнулся. – Но он даже слушать меня не стал.

Что ж, представить это было несложно. Они проболтали еще какое-то время, а затем Алексей взял с нее обещание, что Яра расскажет ему, если найдет убийцу. И Яра пообещала. Она понимала, что парню на самом деле остались недели, если вообще не дни. И если она успеет узнать имя, непременно сообщит. Может быть, это ожидание придаст ему хоть немного сил.

17

Вернувшись домой, Яра первым делом решила расспросить об убийствах пятидесятилетней давности бабушку, благо та как раз была дома. Удобно расположившись в тени старой яблони, читала книжку, но оторвалась, едва только Яра приземлилась рядом.

– У тебя крайне взволнованный вид, – заметила Полина Андреевна, глядя на внучку поверх стильных очков.

– Выяснила кое-что интересное, – поделилась Яра. – Говорят, пятьдесят дет назад в Гадючьем Яре убили двух девушек. Не в Змеевке, а где-то в соседних деревнях. Они были задушены. Ты ничего такого не слышала?

Бабушка аккуратно сняла очки, посмотрела на Яру уже без них.

– Ты же обещала мне не лезть в эти расследования.

– Не удержалась, – отмахнулась Яра. – Да и Светку, дурочку, жалко.

– А ты ее не жалей, – припечатала бабушка. – Светка эту бедную девочку не пожалела. Вместо того, чтобы скорую вызвать, людей поднять, она ее на тачку погрузила и на стройку отвезла. И над телом практически надругалась, и постороннего человека подставить захотела.

– Тем не менее это не повод сажать ее лет на пятнадцать, если не она убила, – заметила Яра. – Ты же знаешь, я за справедливость.

– Знаю, – усмехнулась Полина Андреевна. – А вот про убийства те я знаю мало что. Пятьдесят лет назад я уже была замужем и жила в Змеевке. Слышала только, что одну из девушек убили в Кленово, откуда я родом. Но подробностями не интересовалась.

Кленово, значит. Что ж, Ярославе не составит труда туда съездить. Выпив с бабушкой чаю и заверив, что вернется к ужину, Яра отправилась в соседнюю деревню.

В Кленово Яра никогда не бывала. Бабушка хоть и была оттуда родом, но те места не навещала. По крайней мере, с тех пор, как Яра себя помнила. Родители Полины Андреевны умерли задолго до Яриного рождения, братьев и сестер у бабушки не было, а Кленово находилось достаточно далеко, чтобы Яра никогда не попадала туда случайно.

Деревенька оказалась небольшой, умирающей. В отличие от Змеевки, здесь не строились новые магазины, да и старых Яра не приметила. На покосившейся автобусной остановке рядом с расписанием автобуса, который, судя по всему, заезжал сюда трижды в неделю, висело и расписание автолавки. Значит, магазина на самом деле нет. Жилых домов тоже оказалось мало, большая часть дворов выглядела заброшенной и заросшей. Похоже, и Денис со своей фермой сюда еще не добрался. Впрочем, Кленово настолько углубилось в лес, что расчистить что-то для полей было бы крайне затратно.

Тем не менее люди здесь жили. Возле одного из домов на лавочке Яра приметила двух старушек и остановилась возле них. Местные жительницы с интересом смотрели, как она выходит из машины и направляется к ним.

– Добрый день! – вежливо поздоровалась Яра, но ответа не дождалась. Женщины смотрели на нее с любопытством, без настороженности. – Меня Ярослава зовут, – представилась Яра и, надеясь расположить старушек к себе, добавила: – Я Полины Мироновой внучка.

– Полины Мироновой? – переспросила одна из женщин и с сомнением покосилась на вторую.

Та наморщила лоб, что-то припоминая.

– Это ж, похоже, Поля Завадова – старого Андрея дочка, – медленно проговорила та. – Ты, Танька, ее не застала, ты позже в Кленово приехала.

– Она самая, – кивнула Яра. – Которая вышла замуж в Змеевку, стала женой Миронова Николая Васильевича, уж его-то вы наверняка знаете, он был главой администрации много лет.

– Отчего ж не знать, – хмыкнула Татьяна. – А ты, значит, их внучка? А чего приехала? Неужто на могилы прадедов взглянуть?

– Ну конечно, – хмыкнула ее товарка. – Сама Поля сюда носа не показывала, каждый раз чужие люди приезжали за могилами ухаживать, а тут внучка припрется.

Яра решила никак не комментировать их предположения. Понимала: если признается, что не к могилам прадедов приехала, вызовет презрение, а то и гнев старушек, и те ей уже точно ничего не расскажут.

– Я бы хотела спросить вас кое о чем. А точнее, о двух убийствах, которые произошли здесь примерно лет пятьдесят назад. Были задушены две молодые девушки. Может быть, вы что-то помните?

Женщины переглянулись.

– А у бабушки своей отчего ж не спросишь? – поинтересовалась пока еще безымянная для Яры женщина.

– Бабушка уже жила в Змеевке в то время и, как вы сами говорите, сюда не приезжала. Откуда ей знать детали?

Старушка пожамкала губами, а потом ехидно усмехнулась:

– Врет твоя бабушка. Или память короткая, что неудивительно, если вспомнить, как быстро она о могилах родителей забыла. То было не пятьдесят лет назад, а шестьдесят. Тут она еще жила.

– Расскажите подробнее, – попросила Яра, без спросу садясь на лавочку рядом с женщинами.

– Я хорошо помню те события, потому что одной из двух девушек, что умерли тогда, была моя лучшая подружка Галка. Галина. Деревня наша тогда большая была, сто дворов – шутка ли! Вторая после Змеевки. Народу много, молодежи. Шумно, весело. Как осень – так каждые выходные свадьбы. Как лето – так гулянки до утра. Как звали ту, первую, я сейчас не вспомню. Неместная она была, прислуживала у старосты нашего. За няньку ее взяли. Тихая, спокойная. Хоть и молодая, но на гулянки наши не ходила. Кто ее придушил, так и не узнали. Ходила молва, что сама старостиха и придушила. Говорили, что нянька с ейным мужем путалась. Хоть и тихая, да в тихом омуте черти водятся. Это где-то весной было. А Галка моя умерла летом. В самом начале, только-только июнь начался. Мы тогда в колхоз на подработку ходили, матерям помогали. Я за ней раненько зашла, постучала в окошко, как обычно, а она не отвечает, хотя обычно к этому времени уже собранная всегда ждала. Ну я в хату и зашла. Родители ее еще раньше уходили, а она обычно младших кормила, и мы с ней шли в поле. А то младшие спят, не разбуженные, и Галка в постели. Я к ней – а она холодная уже.

Женщина поежилась, вспоминая. И Яра поняла, что уже много лет не воскрешала она в памяти те события.

– Галину тоже задушили? – уточнила Яра.

Женщина кивнула.

– На шее красные полосы были. Она спала в комнате с младшими, но никто ничего не слышал. Жара уже стояла, окно было открыто, убийца, наверное, через него и влез.

– И что, тоже никого не нашли?

– Да не сильно и искали, – махнула рукой женщина. – Галкин отец был главным задирой в деревне, его терпеть не могли. Он со всеми соседями переругался, потому никто и не хотел ему помогать.

– Но ведь искать убийцу – не равно помогать человеку.

Женщины переглянулись и усмехнулись. Ответила Татьяна, хоть и не была свидетельницей тех событий:

– Так ведь тут все свои. И в милиции свои же работали. Так что права Ульяна, не особо и хотели искать, чуть что. У меня вот тоже как-то погреб вскрыли, но все знали, что этот сделал двоюродный брат нашего тогдашнего участкового, поэтому на тормозах спустили.

– А подозреваемые были? – снова спросила у Ульяны Яра.

– Не было никого, – махнула рукой та, но по ее тону Яра догадалась, что сама она кого-то подозревала.

– А у вас? – спросила она и поняла, что попала в точку.

Ульяна немного помялась, а потом сказала:

– Все равно Ирка умерла в прошлом году, ей уже не повредит. На нее я думала. Как я уже говорила, мы с Галкой были очень дружны, я все ее секреты знала, а она мои. Ирка тоже с нами дружить хотела, везде напрашивалась, хвостиком ходила. И очень завидовала. Она из бедной семьи, ее отец погиб, когда Ирке два было. А кроме нее, в семье еще пять ртов. Мать одна всех тянула, так больше никто ее и не взял, с таким-то прицепом. Ирка младшая была, донашивала за старшими сестрами. До нее уже сплошное рванье доходило. Вот она и завидовала. Мне отец с заработков новый платок привез, она с него глаз не спускала. У Галки новый браслет появился – Ирка такими глазами смотрела, будто съесть была готова. Я, кстати, потому Ирку и подозревала: после смерти Галки браслет куда-то исчез.

– Какой браслет? – насторожилась Яра.

– Месяца за два до смерти появился у Галки браслетик. Золотой, с желтыми камушками, – пояснила Ульяна. – Кто его подарил, даже мне Галка не сказала, хотя мы как сестры были. От родителей прятала, дорогая же вещь. Непременно вызнали бы, где взяла. За ней тогда ухаживал Петька Марков, но у Петьки, во-первых, денег не было на такие украшения, а во-вторых, не стала бы Галка скрывать. Я тогда и подумала, что оказывает ей знаки внимания кто-то женатый, вот она и не говорит, от кого подарок.

– А это не мог быть староста? – предположила Яра. – Может, он сначала няньку свою убил, а потом и Галку вашу?

– Да кто ж теперь разберет? – развела руками Ульяна. – Старосты уже лет тридцать как нет в живых.

Спросив фамилию погибшей Галки, Яра отправилась на местное кладбище. Едва ли могила ей чем-то поможет, но, как минимум, Яра установит точную дату смерти, а значит, сможет попросить у следователя ознакомиться с материалами того дела. Наверняка в каком-то архиве оно хранится. Зачем оно ей, Яра до конца не понимала. Уж наверняка тот, кто убил двух девушек шестьдесят лет назад, не мог дожить до нынешнего времени в таком состоянии, чтобы начать убивать заново и при этом не оставлять после себя никаких следов. С другой стороны, ему сейчас может быть и лет семьдесят пять – восемьдесят. Не глубокий старик. Вот бабушка ее такого же возраста, а вполне себе моложавая женщина еще. Могла бы даже машину водить, если бы хотела.

Кладбище было большим. Шутка ли – из более чем ста домов обитаемыми остались в лучшем случае десять. Остальные жители умерли и похоронены на этом кусочке земли, заросшем вековыми соснами, жалобно стонущими от малейшего ветерка.

Яра миновала более или менее новую часть, сразу направилась к старым захоронениям. Какие-то из могил выглядели довольно ухоженными, большинство же давно заросли. Кресты покосились, где-то даже упали, некоторые могильные холмики давно сровнялись с землей. Редкие памятники были из серого камня, фотографии на них давно выцвели, порой даже надписи не читались. Прежде чем найти могилу Галки, Яра наткнулась взглядом на две другие: Андрей Михайлович Завадов и Агафья Степановна Завадова. Умерли давно. Андрей Михайлович сорок два года назад, Агафья Степановна и того больше. Родители Яриной бабушки. И тем не менее обе могилы ухожены, на них даже цвели незамысловатые цветочки. Интересно, почему бабушка не навещает их, почему предпочитает платить другим людям за уход? Ну ладно, за уход можно и платить, но почему она не приезжает? Яра никогда раньше не задавалась этим вопросом, а теперь стало интересно.

Вскоре отыскалась и могила Галины Ореховой. Рядом с ней были похоронены другие члены ее семьи, и все захоронение, за исключением последнего, казалось довольно старым и неухоженным. Яре пришлось хорошенечко потереть надгробную табличку влажной салфеткой, чтобы выяснить, что умерла Галина не шестьдесят лет назад, а пятьдесят восемь. И тогда Ярина бабушка еще жила в этой деревне. Она вышла замуж в сентябре того же года. Почему тогда сказала, что уже находилась в Змеевке?

Впрочем, Яра ведь сама сказала ей, что убийства произошли пятьдесят лет назад, а бабушка просто не вспоминала. Она тем летом уже наверняка была занята предстоящей свадьбой, ей было о чем думать.

Отыскав в сумочке еще одну маленькую пачку влажных салфеток, Яра потянулась к старой фотографии. Ей почему-то хотелось оттереть не только надгробную табличку Галины, но и снимок. Глупые мысли, смешные, но показалось правильным: если уж разбудила память о девушке, то надо протереть и ее фотографию, будто бы Галина могла открыть глаза и посмотреть, как изменился мир за прошедшие десятилетия.

Спрятав грязную салфетку в карман, Яра выпрямилась, взглянула на выцветшую фотографию и вздрогнула от неожиданности: со светло-коричневого, но все еще хорошо различимого снимка на нее смотрела девушка, призрак которой она видела уже дважды.

18

– И вы туда же? – Скептический взгляд следователя сказал Ярославе все, что тот думает, намного красноречивее слов.

– Я понимаю, что это выглядит маловероятно… – начала Яра, но Павел Александрович перебил ее:

– Маловероятно? Это выглядит абсолютно невозможно! Я это говорил вашему блогеру, скажу и вам. Это. Не. Возможно.

– Ну, не так уж и невозможно, – упрямо повторила Яра. – Допустим, пятьдесят восемь лет назад убийце было двадцать. Хотя могло быть и меньше, но пусть двадцать. Тогда сейчас ему семьдесят восемь. Если он не бухал всю жизнь, а занимался спортом и ухаживал за собой, то это не настолько критичный возраст, чтобы он не мог сейчас справиться с молоденькими девушками. Посмотрите на мою бабушку. Разве кто-то скажет, что ей восемьдесят?

Следователь все равно не выглядел убежденным. В отличие от Яры. Но у Яры был козырь: к ней являлся призрак убитой пятьдесят восемь лет назад Галины Ореховой и просил остановить преступника, иначе он продолжит убивать. И либо Яра сошла с ума, либо обе серии связаны. Но следователю, конечно, о таком не расскажешь.

– У вас есть подозреваемый? – вздохнул Павел Александрович, понимая, что быстро от Яры, как когда-то от Алексея, ему не отделаться. По крайней мере, тогда он мог просто положить трубку. Яра же явилась лично. – Есть кто-то из стариков в Змеевке, кроме вашей бабушки, кто в семьдесят восемь способен с легкостью задушить трех молодых женщин?

– Он не обязательно из Змеевки. Ведь прошлые убийства произошли в Кленово.

– В таком случае давайте подозревать вашу бабушку, – пожал плечами следователь. – Ведь именно она пятьдесят восемь лет назад жила в Кленово, а сейчас в Змеевке. И она, как вы говорите, на восемьдесят не тянет. Почему вы решили, что убийца – непременно мужчина? С таким же успехом это может быть и женщина. Ведь мы же изначально задержали Повалиеву.

Яра захлопнула рот. Она действительно почему-то решила, что убийца – непременно мужчина, но Павел Александрович прав, убивать молодых девушек могла и тогда, и сейчас женщина. Конечно, Яра не верила в то, что убийца – ее бабушка, но если отбросить в сторону сантименты, то Полина Андреевна вполне могла бы оказаться такой же подозреваемой, как и все остальные.

– Просто достаньте мне материалы тех убийств, – попросила Яра. – Я изучу их, быть может, что-то найду. Ну что вам, трудно?

Следователю трудно не было. Более того, он был рад занять неугомонную журналистку чем-то другим, чтобы она не путалась под ногами. Он ни на секунду не верил, что убийца почти шесть десятков лет готовился к новым преступлениям, поэтому пообещал Ярославе достать старые дела.

– Кстати, что насчет Повалиевой? – уже в дверях уточнила Яра. – По-моему, держать ее в камере и дальше у вас нет никаких прав. Либо предъявляйте обвинение, либо выпускайте.

Павел Александрович бросил на Яру гневный взгляд.

– Завтра утром, – процедил он сквозь зубы. – Приезжайте завтра утром. И материалы вам достану, и подружку свою заберете.

Больше спорить Яра не стала. На улице накрапывал мелкий дождь, поэтому она поспешила скрыться в ближайшем кафе. Через пару часов ей пообещали отдать наконец заказанные шторы в спальню, и, чтобы скрасить время, она решила пообедать и заодно решить несколько вопросов по старым статьям. Яра могла сколько угодно устраивать себе отпуска и перерывы, но порой работа догоняла ее, не спрашивая планы на день.

Ближе к вечеру, решив все дела и забрав шторы, Яра выдвинулась в Змеевку. Рабочий день во многих организациях как раз подошел к концу, на дорогу выехало много машин. Может быть, городские жители и покупали дома в деревне, но работы для всех там не находилось, поэтому каждое утро они ехали в город и каждый вечер возвращались обратно. Чтобы не толпиться вместе со всеми на узкой трассе, Яра свернула на другую дорогу. Та была чуть короче, но заметно хуже. Проходила через лес и не была ни асфальтированной, ни даже гравийной. Обычная лесная тропа, которой пользовались в основном тракторы. Даже в час пик Яра оказалась на ней одна. Конечно, местные пробки не шли ни в какое сравнение со столичными, но Яре все равно не хотелось тащиться за каким-нибудь драндулетом или стоять десятой на перекрестке. Лесная тропа выглядела предпочтительнее, а в проходимости своей верной лошадки Яра не сомневалась.

Машину Дениса она заметила издалека. Точнее, сначала просто обратила внимание на стоящий посреди дороги автомобиль с поднятой крышкой капота, а подъехав чуть ближе, узнала и универсал бывшего. Снизила скорость, поскольку дорога была узкой, рассчитанной на один автомобиль, и ей пришлось полностью съехать с нее, чтобы миновать сломавшуюся машину. Денис, как раз копавшийся под капотом, поднял голову, посмотрел на проезжающий мимо автомобиль. Яра видела, что он сначала дернулся, хотел, видимо, остановить попутку, но тоже узнал ее. Узнал и понял, что уж кто-кто, но Яра не остановится.

И она действительно не собиралась. Еще чего! Что бы у него там ни случилось, пускай справляется сам. Но, едва только миновав Дениса, Яра подумала, что тут он может простоять до утра. Этой дорогой никто не пользуется, а идти что до города, что до ближайшей трассы – километров по семь в каждую сторону. По глухому лесу. Через стекла Яра успела заметить, что машина загружена доверху, а значит, одну ее с товаром Денис не оставит. Лес, может, и глухой, но грибники и ягодники запросто наткнутся на брошенную машину и решат поживиться. Можно, конечно, вызвать эвакуатор или хотя бы кого-то из знакомых, но едва ли здесь тянет телефон, да и Яра же уже тут…

Коротко чертыхнувшись, Яра остановилась. Посмотрела в зеркало заднего вида. Она отъехала достаточно далеко, но машину еще было видно. Ее автомобиль больше машины Дениса, новее и мощнее. Даже если та колымага загружена доверху, Ярина кобылка с легкостью дотянет ее что до деревни, что до автосервиса в городе.

– Да блин! – выругалась Ярослава сама на себя, затем включила заднюю передачу и рванула с места. Поравнявшись с Денисом, открыла окно. – Что, сдохло корыто?

Денис медленно выпрямился, посмотрел на Яру. Та видела, что в его голове рождаются десятки не менее остроумных ответов, но он понимает, что, кроме Яры, помощь ему тут не окажет никто.

– Ты помочь или поиздеваться? – уточнил он.

Яра выдохнула сквозь стиснутые зубы.

– Дотащить?

– До города, если можно, – кивнул Денис. – У меня там знакомый в автосервисе.

Несколько минут ушло на то, чтобы прикрепить трос, и вскоре, с трудом развернув машину Дениса на узкой дороге, Яра тронулась в путь. Тащить другую машину ей приходилось впервые в жизни, поэтому некоторое время ушло на то, чтобы приноровиться, и, лишь когда дело пошло легче, Яра снова смогла думать. Думать и тихонько ругаться на себя. И за то, что свернула на эту дорогу, и за то, что не смогла проехать мимо.

Знакомый Дениса уже ждал его у ржавых ворот автосервиса.

– Что, сдохло корыто? – вместо приветствия громко поинтересовался он, и Яра прыснула от смеха, но тут же напустила на себя раздраженный вид. Впрочем, Денис, который уже успел выйти на улицу и как раз проходил мимо Яриного окна, это услышал. Бросил на нее недвусмысленный взгляд, но промолчал.

Денис и его друг пожали друг другу руки и вернулись к его машине, открыли крышку капота. Яра терпеливо подождала две минуты, а затем вышла из салона.

– Буду премного благодарна, если ты заберешь свой трос, и я смогу уехать, – заявила она.

Автомеханик оценивающим взглядом окинул ее с макушки до пяток, и Яра порадовалась, что надела на встречу со следователем любимое платье, которое было одновременно простым и элегантным, подчеркивало фигуру, а босоножки на каблуках делали бесконечными и без того длинные ноги. Не то чтобы ей было какое-то особенное дело до того, что о ней подумает автомеханик, но она любила видеть восхищение в глазах людей. И в глазах механика его разглядела. Тот повернулся к Денису, безмолвно спрашивая, каким образом он уговорил такую красотку дотащить его до сервиса.

– Яра – моя бывшая одноклассница, – понял вопрос Денис.

Яра стиснула зубы. Бывшая одноклассница. Вот, значит, кто она ему теперь. Впрочем, это значительно лучше, чем если бы Денис заявил, что она его бывшая невеста.

– Ясно, – кивнул механик. – Что ж, оставляй мне свою колымагу, завтра созвонимся, обговорим фронт работ.

– А сегодня никак? – мрачно поинтересовался Денис.

– Скажи спасибо, что я вообще тебя дождался. У меня дома, между прочим, жена и трехмесячные близнецы. Я тебя, Дэн, конечно, люблю и уважаю, но чинить твое корыто до утра не стану.

– Но ведь ты даже не смотрел! Вдруг там что-то простое? Резинку заменить и все.

Механик кинул насмешливый взгляд на Дениса.

– Во-первых, наверняка уже смотрел ты. И если бы там можно было обойтись заменой резинки, ты это уже сделал бы. А во-вторых, я что, первый раз твою машину вижу? Знаю, что в ней половину всего менять надо. Так что все, завтра созвонимся.

– У меня товар в багажнике, – с какой-то обреченностью в голосе вздохнул Денис.

– Ну так перегрузи его в машину одноклассницы и вези домой, – предложил механик, и Яра не сдержалась:

– А у одноклассницы спросить мнение никто не хочет?

– Ну что вы, друга в беде бросите, что ли? – возмутился механик и, не дав никому продолжить, первым направился к багажнику Дениса. – Давайте быстро все перегрузим, и я пошел. Мне еще подгузники покупать.

Яра красноречиво посмотрела на Дениса, предлагая ему самому решать свои проблемы, но тот сделал вид, что не заметил этого взгляда, и отправился вслед за другом. Яре ничего не оставалось, кроме как открыть багажник своей машины и позволить мужчинам перегрузить коробки. Помогать им она уж точно не собиралась. Нет, она могла, конечно, просто сесть и уехать, но это был бы совсем детский поступок.

Когда все коробки были перегружены, Денис залез в машину на пассажирское сиденье и как ни в чем не бывало застегнул ремень безопасности. Яра к тому времени уже сидела на своем месте, поэтому также молча завела двигатель и выехала с территории автосервиса. В полном молчании они проехали почти половину пути. К этому времени все давным-давно разъехались, поэтому Яра выбрала основную дорогу. Она могла бы включить хотя бы радио, но в тишине злиться на себя и на Дениса было гораздо проще.

Денис нарушил молчание первым. Но это были не слова извинения за доставленные неудобства, как Яра могла бы надеяться. Нет, совершенно будничным тоном он спросил:

– Как там Светка?

И Яра таким же тоном ответила:

– Завтра утром обещают выпустить. У следователя нет против нее доказательств. Она дура, но не убийца.

Денис кивнул.

– Было вопросом времени, когда Светка нагадит Казакову, – внезапно признался он. – Когда тот появился в Змеевке, за ним многие бегали, но Светка совсем проходу не давала. Какой она может быть прилипчивой и наглой, ты наверняка и сама помнишь.

Яра помнила. За это Светку Повалиеву недолюбливали еще в школе, не стали любить и после.

– Помнишь, как она ходила за Фатимой, чтобы та разрешила ей переписать контрольную по английскому? – хмыкнула Яра.

– Кажется, это был первый и последний раз в жизни, когда Фатима кому-то разрешила исправить оценку! – усмехнулся Денис.

Фатимой школьники называли учительницу английского Марию Аркадьевну. Она была приезжей и, несмотря на полностью русские имя и фамилию, определенно имела восточные корни. Фатима была низкого роста, коренастая, с длинными, почти до колен, иссиня-черными волосами, которые всегда носила заплетенными в косу, и имела слегла раскосый разрез глаз. Она терпеть не могла детей, и Бог знает каким ветром ее занесло на работу в школу. Но, кроме нее, преподавать английский было некому, поэтому не увольняли. Она обожала ставить двойки за малейшую провинность и никогда не разрешала их исправлять. Светка, всегда спорившая с Ярой за звание лучшей в английском, была единственной, для кого Фатима сделала исключение. Потому что Светка ходила за учительницей почти две недели, караулила ее возле школы и провожала домой по вечерам.

– А помнишь, как ты меня подставила однажды с песней? – продолжал усмехаться Денис, и Яра, вспомнив тот случай, тоже рассмеялась.

Денису английский никогда не давался, он частенько просил помощи у соседки по парте. Однажды Яре это так надоело, что вместо сочинения она продиктовала ему текст какой-то известной английской песни. Денис обман не распознал, а вот Фатима песню узнала. И следующий урок начала с того, что включила ее на магнитофоне, поинтересовавшись у Дениса, будет ли он оспаривать свое авторство в суде.

– Между прочим, я впал в немилость у Фатимы на целую четверть! – возмутился Денис, при этом тоже едва сдерживая смех. – Она подумала, что я ее троллю!

– Так это тебе за то, что ты не дал мне списать физику! – заметила Яра.

– Когда?!

– Когда? Тебе напомнить?

Денис наконец не сдержался и тоже расхохотался. До самой Змеевки они ехали, весело смеясь и вспоминая какие-то школьные моменты, которых было предостаточно, чтобы доехать до самой Москвы, не то что до Змеевки. И только когда впереди показались первые знакомые дома, смех стих так же внезапно, как и начался. В машине снова повисла напряженная атмосфера, которую опять первым прервал Денис:

– Я тебе не изменял, Яра.