Текст книги "Запах ночи"

– Полина! Ты?

Открыв глаза, я чуть не потеряла дар речи. Передо мной стоял Димка, Дмитрий Злобин, моя первая любовь.

Глава 29

― Дима?

Меня обдало жаром. Мы не виделись пятнадцать лет. И все эти годы я старалась вычеркнуть из сердца образ малодушного папенькиного сынка. Иногда мне это удавалось. Спасала работа. Но чаще сердце ныло, а бурное воображение рисовало нашу встречу. Мне казалось, что, повзрослев, Злобин осознает, что именно я была в его жизни той самой, единственной, осознает и захочет вернуть. Сколько глупостей я совершила из-за этого мужчины, который теперь не казался сказочным принцем. А, если он и был таковым, то жизнь изрядно потрепала красавчика. Нет, Димка выглядел вполне достойно. Но в ярких голубых глазах стояла такая отчаянная тоска! Я вздохнула. Что ж в этой жизни каждый получал то, что заслуживал. Ник был другим. Я встретилась с ним не юной девушкой, а взрослой опытной женщиной. И любовь моя была другой, выстраданной, мудрой, обдуманной. Да, я любила Николя по-настоящему, так почему сейчас так разнервничалась?

Димка улыбнулся.

– Ты совсем не изменилась. Я давно заметил тебя. Ты пришла с арабом, который сейчас обжимается с Викторией Гомес.

Кажется, Виктория была известной личностью.

– Пришла с ним, а уйду без него.

В голове зашумело. Даже Димка заметил, что происходит между моим мужем и этой красоткой.

– Правда? Тогда пойдём, посидим где-нибудь, поговорим нормально.

Я попыталась отыскать глазами мужа, но ни его, ни Виктории нигде не было.

– Пойдём. Тут, напротив, есть уютное кафе.

Я шла к двери, озираясь по сторонам. Такого нельзя было понять, нельзя было простить. Ник бросил меня. Привёл на странную вечеринку и оставил одну. Вот где он? Воображение тут же нарисовало укромный уголок и два извивающихся тела. Пусть. Если жизнь его ничему не научила, пусть остаётся без меня, без ребёнка, даже без права знать о нём. Слёзы навернулись на глазах и тут же высохли. Ведь знала же, что ничего хорошего не выйдет, и опять наступила на те же грабли!

Мы сидели у окна и пили кофе.

– Хочешь рассказать, как жила, чем занималась?

Я покачала головой. Рассказать о прошлом я не могла, настоящее выглядело весьма туманно, а будущего вообще не было.

– Живу, работаю, как все.

– Замужем? Дети?

– Нет. Пока нет.

Димка мягко улыбнулся. Боже! Когда-то я так любила эту улыбку, эти глаза и эти руки, которыми он сейчас приглаживал густые пшеничные волосы.

– А я женат. Двое детей, сын и дочь.

– Знаю. Читала. Ты счастлив?

Мой бывший пожал плечами.

– Счастье ― понятие субъективное. Его признаёшь только в прошедшем времени. Потеряв что-то важное, ты понимаешь, вот тогда ты и был счастлив. Потом всё кажется рутиной. Живёшь, как должен, как правильно, как прописывают нормы и стандарты. Работа, чаепитие с соседями по пятницам, гольф в субботу и секс по расписанию.

– Да, не сильно радостная жизнь.

Злобин накрыл мою ладонь своей.

– Поль, я никогда не забывал тебя. Я всегда тебя любил, и сейчас…

Я выдернула кисть.

– Не стоит. В моей жизни появился мужчина. Я люблю его, очень.

Простые слова облегчили душу. Да, я любила, горячо, искренне, по-настоящему. И сейчас было неважно, что мою любовь втоптали в грязь, прилюдно, на глазах у Парижского бомонда. Мне было наплевать, что сплетницы уже перемывали мои кости, а мужчины понимающе улыбались Николя. Мы не были женаты тут, по европейским законам. Так что и разводиться мне было не с кем. Пора прощаться и собирать чемоданы. Я взглянула в сумочку. Хвала небесам! Привычка носить с собой документы пригодилась.

– Я возвращаюсь домой сегодня. Если успею на вечерний рейс, часа через три буду в Москве, а там, до Чёрного моря, рукой подать!

– Тебя подвести за вещами?

Я печально улыбнулась.

– Это необязательно. И так сойдёт.

Длинное вечернее платье, норковое монто и балетки ― были идеальными вещами для путешествия в ноябре.

Димка опять попытался взять меня за руку.

– Поль, расскажи, что случилось. Я пойму. А хочешь, заночуй у меня.

– Ни черта ты не поймёшь. Просто отвези в аэропорт. Молча.

Молча не получилось.

– Я думала, ты живёшь в Америке.

– Жил когда-то. Потом предложили интересный проект тут, в университете. Денег на разработки катастрофически не хватает. Кризис, едрить его за ногу. Вот и бегаю с протянутой рукой и с высунутым языком.

– А как же Нобелевская Премия?

– О, до неё ещё дорасти надо.

Вдали показались огни аэровокзала.

– Как родители? С тобой?

Димка погрустнел.

– Мама умерла прошлой весной. Отцу операцию нужно делать. Сердце. Говорят, месяца три протянет, а потом… Вот денег наскребу, и на Родину.

– Сколько?

– Что сколько?

– Сколько стоит операция?

– С реабилитацией полтора миллиона.

– В рублях?

– Естественно.

– А за границу чего не отвезёшь?

– Да он дороги не выдержит. Так что будем восстанавливать мотор максимально близко к привычной среде обитания.

Я вытащила из сумки телефон.

– Давай номер счёта я переведу.

– Что?

– Деньги.

Димка остановился и съехал на обочину.

– Ты о чём говоришь?

– Счёт диктуй. У меня есть финансовая возможность помочь твоему родителю. И, поверь, полтора миллиона меня не разорят.

– Ты…

– Я обязана ему тем, что имею. Это он направил меня на строительство небоскрёба, подарил первый кирпич и придал ускорения коленкой под зад. Если бы не тот разговор, то жили бы мы с тобой, как нужно, как правильно, с сексом по расписанию. А я бы так не смогла.

– Хочешь приключений? Эмоций? Бури чувств?

– Это всё было. Теперь только крепкий сон, полезное питание и никакой нервотрёпки. Так что давай свой счёт, не расстраивай беременную женщину.

На самолёт я успела. Димка прижал меня к себе и крепко поцеловал.

– Спасибо за помощь. Когда появлюсь в родных пенатах, может, увидимся?

– Нет. Мы выполнили друг перед другом всё, что было предначертано судьбой, покрыли кармические долги. Живи своей жизнью и постарайся быть счастливым.

Гордо вскинув подбородок, я пошла на посадку. Уже в зоне ожидания набила две SMS-ки. «Милая Лора! Спасибо за всё. Ухожу по-английски, не прощаюсь. Надеюсь, Ник будет счастлив!» «Синди, девочка, борись за свою любовь. Второго шанса не будет». Отключив сотовый, мысленно перекрестилась и вышла в холодную ночь.

Глава 30

― Нет, матушка, это же где были твои мозги, когда ты пустилась в бега в таком виде? А о ребёнке подумала? Простуда в первом триместре очень опасная штука.

Я обняла Ирку, которая разводила в огромной кружке калиновое варенье, мёд, коньяк и перемолотый с цедрой лимон.

– Пей.

– Нет. Спиртное нельзя.

– Тут его десять капель. Пей, а то заболеешь.

Я зажмурилась и выпила.

– Кислятина.

– Не нравится? Странно. Вот меня и на кислое тянуло, и на солёное. Наверное, девочка у нас будет.

– Девочка это хорошо. Знаешь, причёсочки, заколочки.

– А потом пирсинг и татуаж.

Я грозно посмотрела на Ирку.

– Никакого пирсинга! Только через мой труп.

Подруга рассмеялась.

– Ладно. Сначала нужно выносить и родить. Лучше всего тебе переехать за город. А в консультацию я возить тебя буду.

– Намекаешь на свою дачу?

– Угадала. Тебе же там нравилось? Впрочем, нет. Нужно что-то прикупить. Твой драгоценный араб первым делом кинется разыскивать тебя туда. Дорожка уже протоптана, явка засвечена.

– Думаешь, кинется?

– Даже не сомневаюсь. Или ты хочешь к нему вернуться?

– Нет. Не хочу. ― Меня осенило. ― Слушай, а дом бабули ещё стоит?

– Стоит. Куда ж ему деться? Мать протапливает периодически, в прошлом году крышу перекрыла.

– А ты мне не говорила.

– А ты и не спрашивала. Ладно, позвоню мамочке, чтобы бригаду наняла. Чуть подремонтируют, и… Добро пожаловать, Полина Сергеевна, в родовое гнёздышко!

Я провожала Ирку глубокой ночью.

– Поль, ты подумай. Какой бы не был этот Николя, но он должен знать о ребёнке.

– Нет. В Ашаре дети ― это святое. Он бросит свою Викторию и примчится ко мне. А я не хочу мешать простому человеческому счастью.

– А говорила, что любишь.

– Люблю, Ирка. Поэтому хочу, чтобы он стал счастливым. А уж со мной или с ней, эх, это неважно.

– Дура ты, да что с этим поделаешь? Спи. Утро вечера…

– Умнее.

Глава 31

Я легла спать с твёрдой уверенностью, что проснусь от того, что кто-то пробрался в квартиру, что этот кто-то сидит в кресле рядом с кроватью и сверлит меня взглядом пронзительных чёрных глаз.

Но начался новый день, а в моих хоромах было всё так же пусто. Даже меня тут не было, так, жалкая тень, которая блуждала из угла в угол, не в силах ни на чём сосредоточиться. Вечером заглянула Ирка с полной сумкой полезной еды.

– Хандришь?

– Немного. Как на работе?

– Справляемся. Если что, доложу по форме, прискачешь, разрулишь.

– Ага. Разрулю, обязательно.

– Поль, ты не кисни. Хатка через неделю готова будет. Завтра в женскую консультацию отвезу. По магазинам пройдёмся, погуляем.

– Ага, погуляем.

Ирка прижала меня к своей груди, и я сделала то, что собиралась сделать уже давно. Слёзы текли ручьём, обжигая щёки. Именно тогда я поняла, значение слова «горючие».

– Ты поплачь, милая, поплачь. Легче станет.

Я рыдала, но легче не становилось. И только сон принёс долгожданное избавление.

Глава 32

― Как наша Настя? ― Ирка примчалась, взмыленная, как загнанная лошадь, и с порога обняла меня, приложив ухо к огромному животу.

– Характер с утра показывает.

Я уселась в кресло на веранде. Двадцать восемь недель. Иришка регулярно возила меня в консультацию, я сдавала анализы и делала УЗИ, но принципиально не хотела знать пол ребёнка. Доктор обычно шутил:

– Сюрприз хотите? Будет сюрприз, да ещё какой!

Подруга, пользуясь народными приметами, строила предположения. Её прогнозы менялись чаще, чем я могла за ними уследить. Ещё неделю назад по форме живота она поставила диагноз «мальчик» и назвала его Артём, а сегодня была уверена, что кулаками внутри меня работает девчонка.

– Ой, она пнула меня. Какая прелесть! Давай её на бокс отдадим?

– Сама на бокс пойду. Хочется кого-нибудь убить.

Иришка оторвалась от необъятного живота и принялась выставлять на стол пакеты с провиантом.

– Мама говорит, ты плохо кушаешь. От молочки отказываешься.

– Ир, я не могу в день выпивать три литра парного молока и съедать две миски творога.

– Можешь. Ребёнку нужно из чего-то косточки строить. И вообще, давай узнаем, кто он. Надо же приданое собирать.

– Вот потому и не хочу знать, чтобы ты не кинулась скупать магазины. Примета плохая. Подожди, пока родится.

– А самой не интересно?

– Интересно. Но я силу воли вырабатываю, чего и тебе желаю.

Ирка развернула шоколадку.

– Хочешь?

– Нет.

– Ты права, у меня ни силы, ни воли.

Я вымыла яблоко.

– От Леночки вестей нет?

– Как же, звонила вчерась. Живёт себе в Париже, к свадьбе готовится.

Я улыбнулась.

– Хоть ей повезло. Значит, и Ник в Париже. Вряд ли Ибрагим бросил своего хозяина.

– Ты не кисни, Полька. Ещё пара месяцев, и будет, чем заняться. Ребёнок, он отвлекает от всяких мыслей.

– Прорвёмся. И не такое преодолевали.

Мы поболтали ещё немного и простились. Я вышла во двор. Май. Бабушкин сад весь в цвету. Неповторимый аромат тёплой земли и первой зелени кружил голову. Я устроилась в уютной беседке на пару с компом. Работа на дому стала привычным делом. Несмотря на своё интересное положение, Полина Сергеевна держала руль крепко, контролировала всё. Новая косметика произвела в городе настоящий фурор. Мы практически окупили затраты и, по моим подсчётам, месяца через три могли выйти на чистую прибыль. Ирка успешно занималась рекламой. Словом, дело шло, я и в этот раз не прогадала. Квартиру в городе мы продала, купили побольше. Ремонт подходил к концу. Иришкина мама согласилась помочь мне с малышом. Брать няню с улицы не хотелось. Я могла бы наслаждаться жизнью, если бы не образ мужчины, проникавший в мои сны каждую ночь. Ник в Париже. Что ж, я была права. Он решил остаться с Викторией. Кто знает, может и у них в планах уже появился пункт обзавестись наследником… Я просидела в саду до вечера, повторяя, как мантру, что нужно быть сильной, сильной, сильной, очень сильной…

― Поль! Вставай! У нас ЧП!

Я открыла глаза, смутно припоминая, как покинула беседку и перебралась в дом, на диван. Доползти до кровати сил не хватило.

– Что случилось?

– Арабы прилетели.

Сон, как рукой, сняло.

– Не было печали. Ник с ними?

– Лично не видела. Борюсика отправила в аэропорт. Но, думаю, с ними. А как без него?

Я заметалась было по комнате, но тут же уселась на диван.

– И что им тут понадобилось?

– Ты контракт читала? Вот я только просматривала, на юристов понадеялась.

– Мы в чём-то провинились, не оплатили вовремя сырьё или подделали налоговые декларации?

– Хуже! ― Ирка вытащила из папки листы и нашла нужный.

– Совместное предприятие.

– Я такого не подписывала.

– Пьяная была?

– Раз напилась до бесчувствия, теперь всю жизнь вспоминать будешь?

– Ладно. ― Ирка села за стол. ― Чего уже теперь руками разводить? Земля была выделена городом восемь месяцев назад, строительство здания почти завершилось. Словом, тебе придётся с ними встретиться.

– Нет.

– Да. Наши юристы предлагают выкупить землю и здание. Мы потянем, даже если учесть неустойку.

– Реши всё сама, как захочешь, как сочтёшь нужным.

Ирка печально улыбнулась. Я вдруг осознала, что она смертельно устала тянуть лямку за двоих.

– Хорошо. Когда назначена встреча?

– Сегодня, в пять.

Я почувствовала дурноту.

«Миллениум». Я гордо шла по коридору в окружении своих сотрудников, чувствуя рядом локоть подруги, и ощущала себя королевой. Три часа, проведённые в клубе, вернули меня к жизни. Из плаксивой беременной тётки я вновь превратилась в жёсткую бизнес леди, хищницу, стерву. Новое платье совершенно не скрывало мой огромный живот, но это меня ни капельки не смущало. Я не знала, что скажу Николя при встрече, но упорно шла вперёд, решив, для начала, ограничиться беседой в рамках сделки.

– Ты специально выбрала «Миллениум»?

– Нет. Теперь арабы оплатили и аренду, и банкет.

– Ещё и банкет будет?

– Как всегда.

Мы стояли перед огромными дверьми с позолоченными ручками. Де жа вю какое-то. Ровно в пять знакомый администратор пригласил в зал. С противоположной стороны шествовала партнёрская делегация. Сердце сжалось при видя Николя. Я хотела забыть обиду, кинуться к нему навстречу, наплевать на все благие намерения. Но взгляд моего мужа оставался холодным и отстранённым. Он смотрел на меня не как на женщину, которую любил, или говорил, что любил, а как на бесполого делового партнёра. Ибрагим шагал рядом с непроницаемым выражением лица. О, чего удивляться? На меня, словно ведро холодной воды вылили, ведь в этот момент в дверях показалась Виктория. Зачем Ник взял её с собой? Посмеяться надо мной? Сделать ещё больнее? Я подавила желание сбежать. Широко улыбаясь, прошла за стол и села в центре.

Наши переводчики поприветствовали собравшихся и приступили к цели мероприятия. Ник говорил долго, останавливаясь на каждой детали. Саша Крюков, личный полиглот клуба, старательно переводил. Арабы предлагали объединить производство и выпускать косметику под новой совместной маркой. Николя передал мне даже дизайнерские решения лейбла. Я слушала в пол-уха. Нет, господа, если вы жаждите получить кусок пирога в моём городе, получите. Но участвовать в ваших затеях я не буду. Если что, сверну своё дело. Вложения почти окупились. Пусть я и не в прибыли, но и не в убытках. Виктория сидела наискосок от меня и открыто разглядывала. Интересно, Ник рассказал ей о нашем бракосочетании? А, может, он прилетел сюда получить развод? Отдать должное сопернице, выглядела она потрясающе. Деловой брючный костюм и белая рубашка мужского кроя, расстегнутая почти до пупка, делали её и бизнес леди, и коварной соблазнительницей одновременно. Гремучая смесь! Жаль, Ленки нигде не было видно. Вот кому бы я, действительно, обрадовалась.

Ник закончил свою речь, и все уставились на меня. Пауза затянулась. Саша кашлянул.

– В силу сложившихся обстоятельств, я, как основной акционер компании, не заинтересована в расширении собственного производства. Решение о создании совместного проекта по выпуску косметики на территории России принималось без учёта поправок на непредвиденные случаи. Словом, мы согласны выплатить неустойку в рамках, оговорённых контрактом. Поэтому приносим свои извинения. Дальнейшие действия, думаю, могут быть оговорены юридически без моего участия.

Николя побелел. Саша набрал в грудь побольше воздуха и принялся переводить.

– Хватит! ― мой муж перешёл на русский. ― Мы не требуем немедленного ответа. Думаю, взвесив все «за» и «против», Вы, Полина Сергеевна, сумеете принять правильное решение. А пока предлагаю не менять протокола и просто поужинать.

– Я уже сыта по горло.

Ирка сжала мою руку и прошипела в ухо:

– Поужинаешь, не облезешь. Потом слезу пустишь.

Мальчики помогли мне подняться. Не глядя на Ника, я направилась в ресторан.

― Полька, тебе за другой столик. Читать разучилась?

– Плевать. ― Я отодвинула стул, где значилось имя Крюкова. ― Иди, Саш, садись за столик с Абу-Диара вместо меня.

– Ещё чего!

Он принёс ещё один стул и уселся рядом. Спина чувствовала пристальный взгляд и зудела где-то в районе лопаток.

– Ир, нам ещё долго тут находиться? Я домой хочу.

– Поль, не позорься. С нами же никто вести дела после такого не захочет.

– Плевать.

– Ты чего-то расплевалась сегодня.

Голод был сильнее амбиций. Я смела всё со стола и откинулась на спинку кресла, потягивая сок. Блюда не казались мне сказочно вкусными, как в прошлый раз, а музыка даже раздражала. Тело требовало принять горизонтальное положение, немедленно.

Кто-то кашлянул за спиной. Я вздрогнула.

– Полина, потанцуем?

Ник стоял так близко, что при желании я могла дотянутся до него рукой. В пальцах появилось приятное покалывание. Все мои клеточки реагировали на чёртова араба самым предательским образом. Чтобы занять руки я погладила живот.

– Как ты себе это представляешь? Хочешь потанцевать, пригласи свою спутницу.

Ник опять кашлянул.

– Нам нужно поговорить. Ничего личного. О деле.

Ирка встала и увлекла за собой Сашу.

– А вот мы потанцуем, правда, Шурик?

Ник присел на свободный стул.

– Тебе неприятно работать со мной? Но ведь я ничем перед тобой не провинился.

Вот это заявочки! Ладно, послушаем дальше.

– Если честно, я не хотел тревожить тебя. Я предвидел твой отказ от сотрудничества, поэтому решил просто подарить тебе и этот кусок земли, и здание. Никаких неустоек. Я сворачиваю дела в России.

– Тогда к чему весь этот цирк с «подумайте»?

– Это не цирк. Если бы ты захотела выполнить условия контракта, я бы оставил человека, управляющего. Он бы решал все проблемы, в том числе и финансовые.

– Спасибо за щедрое предложение, но вынуждена отказаться. У меня нет ни сил, ни времени тянуть целый завод.

– Тогда я познакомлю тебя с Викторией. Она опытный экономист и аналитик в одном лице. Вытягивала нерентабильные предприятия по всему миру. А завершить реально перспективный проект ей раз плюнуть.

Я завыла. Да он просто издевался надо мной.

– Я всё сказала, господин Абу-Диара. Добавить нечего. Делайте со своим имуществом всё, что Вам заблагорассудится, а меня оставьте в покое.

Николя кивнул.

– Хорошо. Я перевёл на счёт Дмитрия круглую сумму. Он может вести свои исследования лет пять и, возможно, получит вожделенную Нобелевскую премию.

– Зачем ты это сделал?

– У него, действительно, интересная тема. Но в большей степени я поступил так ради тебя, чтобы ты ни в чём не нуждалась.

– Но я не нуждаюсь. И откуда ты знаешь о Дмитрии?

Ник усмехнулся.

– Трудно не узнать того, чей портрет ты до сих пор носишь в кошельке. Кстати, ― он вынул портмоне и протянул мне. ― Ты забыла его вместе с вещами. Хочу вернуть. Полли, я же не дикарь, всё понимаю. Могла бы просто сказать, что уезжаешь с ним, а не сбегать, как девчонка. Я бы не удерживал.

– Что? А как насчёт Виктории? Не тебя ли она страстно целовала?

– Целовала? Ах да. Есть у Викки такая милая привычка. Знаешь, мы отошли на пять минут. Я просил её отложить дела и заняться нашим с тобой проектом. А, когда вернулся, увидел, что ты уходишь с ним.

– Но Виктория была твоей любовницей!

– Была. Расстались по взаимному согласию. Но иногда она консультирует меня, как аналитик.

Я открыла рот, веря и не веря.

Николя поднялся.

– Знаю, что Дмитрий развёлся, только не пойму, почему вы до сих пор не узаконили отношения? Ведь скоро появится малыш. Он должен родиться в браке.

Я попыталась возразить.

– Нет, только не говори, что такая мелочь, как брак в Ашаре имеет для тебя значение. Впрочем, я позабочусь о разводе и вышлю тебе бумаги почтой. Прощай. Будь счастлива.

Мой муж развернулся и пошёл широкими шагами к выходу. Я не могла подняться, не могла кинуться за ним, не могла даже закричать. Силы оставили в самый ответственный момент. Слёзы душили, и мне было напевать, кто и что обо мне подумает. Я просто смотрела вслед, прощаясь со своими надеждами.

Я обошла свою новую квартиру. Отличный ремонт, чудесный вид из окна. Синее море шумело практически рядом, наполняя комнаты прохладным солёным воздухом. Ник любил море. И тут ему обязательно понравилось бы. Арабы улетели вчера, а мой-пока-ещё муж днём раньше, точнее в тот же вечер, когда состоялся наш разговор. Я бродила по просторным комнатам совершенно опустошённой. Даже малыш затих внутри, напоминая о себе лишь изредка едва уловимыми толчками. Я решила выйти на работу, отвлечься от грустных мыслей, побыть среди людей. Обычно это спасало.

Всегда любила весну, но сейчас ничего не радовало. В город уже съезжались первые отдыхающие. На набережной появлялись торговые павильоны и летние кафе. Я решила одеться и немного пройтись. Если на первом триместре врач советовал лежать, то теперь я должна была двигаться. Спустившись в небольшой сквер, села на лавочку, подставляя лицо тёплому солнцу.

– Здравствуй, Полина. Прекрасно выглядишь.

– Привет, Дима.

Я даже не удивилась. Казалось, последнее время удивить меня уже ничто не могло. Мой бывший уселся рядом.

– Рожать скоро?

– Через два месяца.

– Кого ждёшь, мальчика или девочку?

– Жду сюрприза. Обрадуюсь любому.

– А отец ребёнка?

Я не хотела касаться больной темы, но всё же решила ответить.

– Мы расстались.

– Я тоже развёлся с женой. Знаешь, устал от рутины.

– Что ж, желаю счастья.

Я уже поднялась, чтобы уйти, но Димка окликнул меня:

– Поль, спасибо за деньги. И от отца спасибо.

Я медленно побрела по набережной, не оборачиваясь. Ирка всё правильно рассчитала, купив для меня эту квартиру почти на самом побережье. Море успокаивало. Шум прибоя, как незримый камертон, самым мистическим образом настраивал струны души на положительный лад. Побродив около часа, я вернулась с совершенно другим настроением.