Текст книги "Запах ночи"

Глава 33

До родов оставалось меньше двух недель. Я упорно работала, страдая от нестерпимой жары. Ирка забрала пульт от кондёра. Боялась, что меня просквозит, а влезть с моими габаритами на стол и включить агрегат с кнопки не представлялось возможным.

– Поль, ты домой собираешься, или как?

– Или как.

Недавно я открыла в клубе новое направление для беременных, набрала две группы и встала в ряды добровольцев. Йога, плавание, дыхательная гимнастика.

– Через час начнутся занятия, а мне ещё отчёты состыковать надо.

Иришка вытащила из кармана помятую шоколадку.

– Прямо беда с этой жарой. Всё плавится. Даже есть противно.

– А ты не ешь, лучше яблочко погрызи. ― Я пододвинула вазу с фруктами.

– Сама грызи свои яблочки. Вот всё критиковала мою талию, а себе какую отрастила!

– Угу. Только через две недели моя сдуется. А, что делать с тобой?

Подруга рассмеялась.

– Любить такую, как есть.

Я обошла стол и прижалась к Ирке.

– Родная! Как хорошо, что ты у меня есть именно такая. Ты мой самый близкий человек. Без тебя я бы давно сдохла.

Иришка погладила меня по спине.

– Не грусти. Вместе мы сила, пробьёмся. Вот только душа у меня болит.

– У тебя-то чего?

– Поль, послушай, ты просто обязана рассказать Нику о ребёнке. Он должен знать, что Димка к малышу не имеет никакого отношения.

– Хотел бы узнать ― узнал. Раньше и слежку за мной устраивал, и информацию добывал. А теперь пустил всё на самотёк.

– Возможно, это любовь? Отречься от женщины для того, чтобы она стала счастливой?

– Ага. Я просто сияю от счастья. Ты это тоже заметила?

– Поль, поговори, прошу. Подумай о малыше. У него должен быть отец.

– У моего малыша будет две матери. А с отцами разберёмся.

Ирка тяжело вздохнула.

– Ладно. Я домой. Милого в очередную командировку собирать. Ох, устала я от его командировок, сил нет.

– Опять пытаешься казаться несчастнее меня? Не получится. Иди уже, мне есть чем заняться.

Есть чем заняться. Я отодвинула отчёты. Цифры в голову уже не лезли. И зачем только Ирина затронула тему, от которой я пыталась отстраниться, разбередила раны? Опять перед глазами встал образ проклятого Николя, а тело заныло, ощущая нежные прикосновения. Я готова была выть, лезть на стену, рыдать в голос. Сердце разрывала тоска и отчаяние. Боже! Сколько времени должно пройти, чтобы боль хоть немного утихла? В нижнем ящике стола всё ещё лежали прошлогодние журналы. С глянцевых страниц на меня смотрел Злобин. Забив изданиями корзину для мусора, я дотянулась до сумочки. Чёртова фотокарточка! Как я могла про неё забыть? Я редко пользовалась наличностью, предпочитая карты. Но в кожаном портмоне у меня всегда лежала пара сотен евро так, на всякий случай. Разорвав снимок на мелкие кусочки, я перевела дух. Всё. Со старой жизнью покончено. Вот только новая… Какой будет моя новая жизнь?

Городской телефон зазвонил так неожиданно, что я подпрыгнула.

– Полина Сергеевна? Здравствуйте, это я, Елена.

– Леночка? Вот это сюрприз!

– Полиночка Сергеевна! Вы меня на должность не вернёте?

– В смысле?

– Мне работа очень нужна.

Я напряглась.

– Что случилось? Ты вообще где?

– Дома, уже сутки. Проревела всю ночь и весь день, а потом поняла, что нужно взять себя в руки и жить дальше.

– Та-а-ак, ещё одна жертва арабской любви. Высмаркивайся и в клуб, немедленно.

– Ой, спасибочки. Скоро буду.

Я откинулась на спинку кресла. Было ясно, что на йогу я сегодня не попаду.

― Вот так всё и было, Полина Сергеевна. Я решила последовать Вашему примеру. Развернулась и улетела домой. Не могла же я молча слушать стенания Ибрагима и соглашаться с его нелепыми обвинениями в Ваш адрес? А в словах он, поверьте, не стеснялся.

Я задумалась.

– Значит, все решили, что я сбежала с Дмитрием? Какое-то массовое помешательство. Ладно, Ник. Но Синди, Лора!

– Лора пыталась поговорить с этим ослом, ой, простите, с Вашим мужем. Она даже намекнула, что Вы можете быть в интересном положении именно от него, но господин Николя ответил, что матери всё примерещилось. Если бы он имел отношение к этому ребёнку, Вы бы непременно сообщили, ну, не сволочь же Вы, в конце концов. Да и с бывшими любовниками беременные женщины не сбегают.

– Похоже, что сволочь. ― Я взяла Леночку за руку. ― Но пойми, ребёнок для Николя ― якорь, камень на шее. Я не хотела привязывать его к себе беременностью. Я отпустила его. Не скажу, что это далось просто и безболезненно, но так будет правильно.

– Значит, Вы скрыли правду, чтобы дать возможность ему остаться с Викторией? Вы считаете такое самопожертвование проявлением истинной любви? А его Вы спросили?

Я усмехнулась.

– Я видела, как Викки смотрела на Николя, как он смотрел на неё. Эти взгляды искрились электрическими зарядами. И этот поцелуй. Он не был дружеским. Ник может говорить всё, что угодно, но я не верю ни единому слову. Знаешь, вести дела с бывшими любовницами… Это как-то не укладывается в моей голове. А потом притащить её в Россию. «Дорогая! С этой женщиной я трахался, но это в прошлом. А теперь она поможет раскрутить наш проект. Да, тётка чертовски привлекательна, а ты похожа на жирного бегемота, но не ревнуй! Бизнес, ничего личного!» Тфу, как противно. И ещё: «Этот поцелуй ― ничего не значит, так, вместо здрасте». Представь, Леночка, мне бы пришлось каждое утро созерцать, как полуженщина-полубогиня присасывается к моему мужу и трётся об него своими сиськами.

– Да. Мозгов у Вашего благоверного немного, вы уж меня простите. Как можно быть таким наивным? Он весь ушел в работу и видел в барышне лишь способ сорвать денежные дивиденды. А эта красотка быстро заняла место, которое Вы так просто освободили.

– Ничего не хочу слышать.

– А Вы послушайте. Она даже квартиру купила в его доме. Забегает по-соседски, по-дружески, утешает. Говорит, мол, ничего, держись, главное, что Полина счастлива. А боль уйдёт, нужно только время.

– Ты откуда знаешь?

– От Ибрагима. Он всё слово в слово мне докладывал. Я, честно говоря, Вас тоже осуждала вначале. Я ведь не знала, что Вы видели на том приёме. Знаете, на Вашем месте, я поступила бы так же. К чему устраивать сцены ревности, когда можно достойно покинуть территорию? Но, когда мой милый, брызгая слюной, начал перечислять, что делают с неверными жёнами в Ашаре, и, что бы он лично сотворил с Вами, я поняла, что жить с дикарём не смогу. К тому же, где-то в глубине души я понимала, что Ваш поступок продиктован не вспыхнувшими чувствами. Вам уже не двадцать, чтобы поступать так опрометчиво.

– Но ты могла бы просто поговорить с Ибрагимом. Зачем сразу сбегать?

– Поговорить? Да эти ашарцы твердолобы, как их верблюды. Один изображает вселенского мученика, другой разрабатывает планы мести. Я должна была Вас предупредить. Что, если Ибрагим опять похитит Вас и увезёт в Ашар, а там казнит, предварительно помучив? Так что вводите новую должность телохранителя. Буду беречь Вас круглосуточно.

Я рассмеялась.

– Да нет такой должности в клубе, и не будет. А ты должна вернуться, милая, и выйти замуж, как планировала.

– Нет.

– Не упрямься. Ты же любишь мажори.

– Вы тоже любите Николя, но не возвращаетесь же.

– Мне плохо, очень плохо, Леночка. Я не желаю тебе такой участи.

– Ничего. Выживу. ― Девушка смахнула одинокую слезинку. ― Полина Сергеевна, Вы должны всё рассказать мужу. Он собирается начать процедуру расторжения брака, я слышала. Процесс этот длительный, но рано или поздно развод состоится. Виктория всячески поощряет его.

Я подошла к окну. Чудесный июльский вечер. Сейчас бы к морю. Можно поплавать или просто посидеть на тёплой гальке, послушать крики чаек и шум прибоя. В этом году появились дельфины. Они сопровождали прогулочные катера стаями, выпрыгивая и погружаясь под громкую музыку, гремевшую на палубе. Туристы были в восторге. Интересно, видел ли Ник дельфинов так близко? Я сжала кулаки и вновь уселась в кресло. Опять Ник, всё время Ник. Наваждение какое-то.

– А хотите, я позвоню Лоре?

– Даже не вздумай. Узнаю ― расстреляю.

Мы поболтали ещё пару минут. Я велела Леночке выходить на работу в первую смену. Вот ребята обрадуются! Кофейный аппарат вызывал недоумения. После Леночкиных напитков, суррогат в пластиковых стаканчиках казался совершенно неудобоваримым. Наигравшись месяц, сотрудники перестали им пользоваться.

Припарковав машину у дома, я спустилась в сквер и села на скамейку. Закат над морем. Потрясающее зрелище. Когда-то мы любовались им вместе с Николя. Димка оказался прав. Счастье можно оценить только тогда, когда уходит что-то дорогое. Я не ценила Ника, когда он был рядом, не наслаждалась отпущенным судьбой временем. Я столько не сделала и столько не сказала. Теперь уже и не скажу. Мозгами я понимала, что в чём-то была не права. То ли гормональный сбой, то ли привычка бежать от проблем, сыграли с нами роковую шутку, но каждый остался при своём, и каждый был по-своему несчастен.

Я поднялась на одиннадцатый этаж и вышла из лифта. Чёрт! Этого ещё не хватало.

– Синди! Ты что тут делаешь?

Девушка вскочила на ноги и радостно улыбнулась.

– Полли, привет. Какая ты стала… большая!

Она кинулась ко мне и порывисто обняла.

– Пошли в дом. Ты давно тут стенки подпираешь?

– Не, недавно. Пришлось попотеть, чтобы узнать твой новый адрес. ― Девушка провела рукой по моему животу и получила дружеский пинок.

– Ой, он ответил. Какой умный. Мальчик?

– Не знаю.

– А муж где?

Мы прошли на кухню. Я включила чайник и принялась нарезать салат.

– Откуда мне знать? Может, во Франции, а, может у чёрта на куличках.

– У шорта на кулишках? Что это значит?

– Так, красное словцо.

– А, поняла. Весь в науке. Ник говорил, у него какой-то стоящий проект.

Я напряглась.

– Стоп! О каком муже мы говорим? Если ты помнишь, моего зовут Николя. А Дмитрий не имеет ко мне совершенно никакого отношения. Просто подвернулся под руку, когда мне было плохо, подвёз в аэропорт и исчез из моей жизни.

Синди с облегчением вздохнула.

– Мы с мамой так и думали, что это какое-то фатальное недоразумение. Но Викки… Она была такой убедительной. Лицемерка.

– Не ругайся. Каждый борется за своё счастье так, как может.

– А вот ты не борешься. Знаешь, Ник собирается жениться на этой скверной особе.

Я ожидала нечто подобного рано или поздно, но боль оказалась невыносимой.

– Значит, я правильно сделала, что оставила его.

– Правильно? Он порвал с ней два года назад, когда узнал, что Виктория изменяет.

– А теперь простил?

– Ты Викки не знаешь. Она божилась, что всё это наглая ложь злых завистниц и конкуренток. Понимаешь, у брата сейчас такое состояние, что внушить ему можно всё, что угодно. Он слишком растерян и подавлен. Остаточное, после глубокой депрессии. Ты ведь не знала, что он побывал в аварии? Машину в смятку разбил, а сам отделался переломом ключицы. Ты не знала, что месяц он пил, не просыхая, что шесть недель провёл в клинике пограничных состояний?

Я открыла рот от удивления.

– Нет!

– И всё это время Викки была рядом. Знаешь, даже мамочка поверила, что ты укатила с любовником и забеременела от него.

Я усмехнулась.

– Я бы могла это легко доказать по срокам, но кому доказывать? Буду молиться, чтобы у Николя всё сложилось.

Синди принялась ходить из угла в угол.

– Ничего не сложится. Ты веришь в судьбу? Каждому человеку дарована его половинка. И ты половинка Ника. Словом, я решила помирить Вас, и я помирю.

– Что-то много миротворцев собралось в одно время на территории нашего города. Леночка тоже разговоры разговаривать собиралась.

– Эта дура уже здесь? Придётся и Ибрагима обрабатывать. Но там сложнее. Мажори упёрся, как верблюд. Говорит, русские женщины приносят одни несчастья. Два дня из спортзала не вылезал, из груши труху сделал. Два тренажёра сломал, моих любимых. Ленка должна была понять, что с таким мужчиной спорить всё равно, что идти с битой на танк. Сидела бы и помалкивала, а я бы уж как-нибудь разрулила.

– Интересно, как.

– А вот как. ― Синди достала из кармана навороченный сотовый. ― Привет, брат. ― Она включила громкую.

– Привет. Мать сказала, в путешествие подалась?

– Ага. Надоело созерцать ваши кислые мины. Развеяться хочу.

– Где сегодня развееваешься?

– В Марселе. Завтра Рим, а потом Лондон.

– Красиво жить не запретишь.

– А ты всё пашешь?

– А чего делать? Пытаюсь создать идеальный аромат.

– Как Викки?

– Не видел весь день. Носится по модисткам, готовится к свадьбе.

– Вау! Решил стать многожёнцем или положил начало гарему? Что-то я не припомню, чтобы наша звезда прошла школу нану.

– Не ёрничай. Тебе прекрасно известно, что жены у меня нет. Не сложилось. Возможно, Полина ни сегодня, так завтра, выскочит за мистера Злобина. Ребёнок, как никак. Нужно оформлять отношения.

– Круто. А тебя Виктория утешит?

– Да. Она хороший друг.

– Слушай, брат. Мне сон приснился странный. Пересказывать не буду, но ты бы состыковал сроки беременности своей единственной жены, убедился, что ребёнок не твой. А то потом локти кусать будешь.

– Не пори чушь.

– А что тебе стоит набрать телефончик Дары? Я лично сопровождала Полину к доктору.

– За липовой справкой.

– Ой ли!

– Всё. Разговор окончен. Свадьба пятнадцатого августа. Надеюсь, к тому времени ты нагуляешься и осчастливишь нас своим присутствием.

– Не жди. Я собираюсь в Россию нянчить племянника или племянницу. И вообще, ослы мне не родственники.

Синди швырнула трубку на пол.

– Видишь, ничего не получилось. Ник вбил себе в голову, что я сбежала с Димкой. И всё тут.

– Да, вот только никаких признаков пребывания мужчин в твоём доме я не наблюдаю. Поль, можно я останусь? Я же обещала, что буду помогать. Да и компания тебе не помешает.

Я рассмеялась.

– Конечно, оставайся. Места много. Всем хватит.

– Я вещи из квартиры Николя завтра перевезу. Он же на продажу её выставил.

– Понятно.

Девушка вытащила телефон из-под дивана и вновь набрала одиннадцать цифр.

– Мам, всё так и есть, как мы предполагали. Да, живот большой, просто огромный. Когда тебе рожать?

– Десятого.

– Слышала? Через две недели. Конечно, прилетай. Это же твой внук или внучка. Мы ещё не знаем. ― Девушка прикрыла трубку ладошкой. ― Ты не против, если Лора прилетит?

Я пожала плечами.

– Совсем нет. Буду рада её видеть.

– Слышала? Она будет рада. На свадьбу Николя идти не собираешься? Правильно. Я тоже. Согласна. Внук дороже, или внучка. Да, ослы пусть женятся без нас, а потом кусают локти или копыта. Встретим, естественно встретим. Целую.

Девять месяцев назад наш чудный край оккупировали арабы, а теперь французы массово переселялись в Россию. Столько нянек на одну ляльку!

Глава 34

Я собиралась на работу, когда зазвонил телефон. Кому в такую рань неймётся? Номер был незнакомым.

– Полина! Это Амир.

– Амир? Что случилось? ― вот кого я не чаяла услышать.

– Полина! Это что у Вас случилось? Я только что получил приглашение на свадьбу Николя. Объяснишь, что это значит?

Боже! Да когда же всё закончится? Меня опять затрясло.

– Мы расстались с Ником очень давно. Он имеет право устраивать свою жизнь так, как считает нужным.

– Я не понял, как он мог бросить тебя в таком положении?

– Откуда узнал?

– От Лоры. Только что звонила. Сказала, что если появлюсь на свадьбе этого осла, порвёт со мной все дипломатические отношения.

Я хохотнула.

– Ты должен появиться на свадьбе друга.

– Нет. Я должен появиться в России и принять сына своего друга из рук повитухи.

– Или дочь.

– Ты не знаешь пол ребёнка? Не важно. Кто-то должен прочитать молитву над младенцем.

– То есть, ты собираешься прилететь в Россию?

– В кратчайшие сроки. Хочу поддержать тебя.

– Но у меня есть поддержка. Синди рядом.

Трубка кашлянула.

– Синди у тебя? Это хорошо. Это очень хорошо.

Я зарычала.

– Даже не думай. Мы с вами, твердолобыми, больше не связываемся. Кстати, Леночка тоже вернулась. Так что Синди, пластом ляжем, но не отдадим.

– Я не такой.

– Все вы так говорите.

Амир рассмеялся.

– Ладно. Жди. Львы Зелидхада уже в пути.

Я повесила трубку и посмотрела на побледневшую Синди. Девушку взволновала предстоящая встреча, меня тоже, но совершенно по другой причине. Я попыталась сообразить, где можно разместить зверинец. Разгар курортного сезона. Места в гостиницах и в частном секторе бронировались заранее. А тут иностранцы с претензиями… Моя квартира, которая казалась огромной, была, тем не менее, не резиновой.

Опять звонок.

– Дочка, здравствуй.

– Дара?

– Она самая. Что происходит, дорогая?

Я заскрипела зубами.

– Кажется, уже все в курсе.

Дара перешла на шёпот.

– Ты даже не представляешь, что у нас творится. Старый Адибар рвёт и мечет. Говорит, что подаст на установление отцовства.

– Николя?

– Нет. Своего. Он очень сомневается, что Никки его сын. Говорит, что не мог произвести на свет такого осла. Тут всё очень серьёзно. Развестись с женщиной клана Мутадали всё равно, что ввергнуть страну в гражданскую войну. Старейшины такого не простят.

– Печально. Но лично я ничем не могу помочь.

– Ты держись, мы с Мойрой прилетим так быстро, как сможем.

– Как девочка?

– Сама увидишь. Ох, дочка, я у тебя в неоплатном долгу.

Повесив трубку, я схватилась за голову.

– Ещё гости?

– Дара и Мойра.

– Приплюсуй с десяток женщин и парочку даанов. Ашарцы не путешествуют малыми группами.

Дзынь, дзы-ы-ынь. Кто на этот раз?

– Полли? Приветствую тебя.

– Доброго времени суток, господин Абу-Диара.

– Когда-то мы договаривались, что ты будешь называть меня Адибар.

– С того момента многое изменилось.

– Как твоё самочувствие?

– Час назад было гораздо лучше. А теперь голова болит.

– Ты держись. Я успею к рождению внука.

– Или внучки.

– Что? Ты пол…

– Не знаю. Но, если всем так интересно, схожу сегодня на УЗИ.

– Не важно, кто родится. Я приму младенца из рук повитухи и прочитаю над ним молитву.

– Здорово, и Вы тоже? Амир только что предложил сделать это лично.

– Молод он ещё, к тому же иностранец. Ладно. На месте разберёмся. Жди. Мы скоро.

Я посмотрел на Синди.

– Мы. Это сколько человек?

Девушка пожала плечами.

– Плюсуй десяток, не меньше.

– Всего-то? Вот скажи, почему мне не пришло в голову купить весь этаж, а лучше все одиннадцать этажей? Для родственников.

Синди хохотнула.

– Скажи спасибо, что кланы не собираются в полном составе. Разводы в Ашаре редкость, и решение принимает человек триста, не меньше.

Я закрыла лицо руками и завыла.

Весь день я провела, обзванивая приличные места. Свободных мест в этих местах не было. Точнее, одно-два можно было найти, но разместить сразу несколько делегаций…

– Да не парься, Полька. Женщин возьмёшь к себе. Старик с сопровождающими могут занять апартаменты Ника. Он же их ещё не продал. А Львов определим поближе к природе. Думаю, на моей даче им понравится.

Я с благодарностью посмотрела на подругу, которая решила основной вопрос за пять секунд.

– Ступай, поплавай, расслабься, успокой нервишки, к девочкам зайди. Пусть причёсочку освежат, маникюрчик поправят. Ты должна выглядеть…

– Как тыковка.

Ирка рассмеялась.

– Ага. Круглой и румяной.

Я сидела в собственном салоне перед огромным зеркалом и придирчиво рассматривала отражение. Беременность не изменила меня. Ирка говорила, что девочки отбирают красоту, гормон роста увеличивает нос и губы, отёки уменьшают глаза. Я же осталась такой, как была, только щёчки немножко наела.

– Макияж, Полина Сергеевна?

– Нет. Всё должно быть естественно, аккуратно и достойно.

С трудом поднявшись, я размяла ноги и улыбнулась. Красавица! Кому-кому, а мне беременность была к лицу. Жаль, что Нику на это глубоко наплевать. Тоже мне, друга нашёл. Я не хотела думать о том, что Виктория переселилась из своей квартиры в квартиру моего всё-ещё-мужа, что они спят в одной постели и моются в одной ванне. Если бы эти картинки поселились в голове, пришлось бы опять погрузиться в длительную депрессию. Нет, не думать о плохом. Сейчас только положительные эмоции.

– Полина Сергеевна, можно Вас на пару слов? ― Я шла к лифту, когда Леночка, покинув ресепшн, помчалась навстречу.

– Что случилось?

Девушка мялась.

– Полиночка Сергеевна! Можно мне к Вам переехать? На чуть-чуть. Не могу оставаться одна в квартире. Всю ночь опять проревела.

Одного человека больше, одного меньше. Мне уже было всё равно.

– Да, собирай после работы вещи и переезжай. Отдельную комнату не обещаю, но койко-место отведу.

– Ой, спасибочки огромное. А чемодан я уже собрала. Тут, в раздевалке стоит. Словом, я на низком старте. Жду команды.

Работа не работалась. Я немного нервничала, не представляя, чем всё это закончится. Свернувшись на диване, даже не заметила, как провалилась в глубокий сон. Мне показалась, что я закрыла глаза лишь на минуту, но, когда выплыла из царства Морфея, не без помощи Ирки, за окном сгущались сумерки.

– Вставай. Домой пора, пчёлка беременная. Гляжу, заработалась совсем. Леночка внизу изнывает.

Я протерла глаза.

– Докладывай обстановку.

Ирка загадочно улыбнулась.

– Поль, наш город собираются захватить? Я несколько раз транспорт в Адлер гоняла. Пришлось даже микроавтобус арендовать у соседей.

– В ритуальном бюро?

Подруга перекрестилась.

– Нет, конечно, в агентстве по организации свадеб. Словом, прибыли все, кроме Адибара. Он ночью прилетит. Я Борюсика уже напрягла. Встретит.

– Прибывшие разместились?

– А то! Вот держи твой телефон. Забрала, чтобы звонками никто не беспокоил. Наобщалась сегодня от твоего имени. Это я к чему? Если кого обидела, не обессудь.

– Прощаю. Ты со мной?

Ирка покачала головой.

– Домой, отсыпаться. Сил уже нет. До завтра.

Счастливая. Проводив мужа в командировку, а сына к бабушке, подружка могла выспаться. Мне же предстояла бессонная ночь.

Когда мы с Леночкой переступили порог квартиры, я поняла, что вернулась в Ашар. На полах красовались шикарные арабские ковры, чеканная серебряная посуда украшала все доступные горизонтальные поверхности. Подушки, вышитые золотой нитью, сглаживали углы. Мои шторы куда-то исчезли. Их место заняли тяжёлые парчовые портьеры и тончайшая блестящая органза.

Дара вышла из кухни, широко улыбаясь.

– Нравится? Это твоё приданое, дочка, ещё не всё. В комнате я разложила наряды и украшения.

– Просто тысяча и одна ночь! ― Леночка восхищённо развела руками.

– Привет. ― Прехорошенькая девушка появилась вслед за Дарой.

Я присмотрелась.

– Мойра? Нет, такого не может быть!

Моя почти-что-сестра рассмеялась.

– Представь, что может.

Она приблизилась ко мне, всё ещё сильно хромая.

– Лицо мне исправили. Я ведь была перекошена из-за дистрофических изменений верхнечелюстного нерва. И глаза плавали из-за этого. Иглоукалывания, массаж, травки, гимнастика. Видишь, не прошло и года, а я похорошела.

– Фантастика! А нога?

Мойра вздохнула.

– С этим сложнее. Нужно ломать и вытягивать. Года три уйдёт на всё. Вот с духом собираюсь.

Дара улыбнулась.

– Мы справимся. Ты ещё будешь бегать и танцевать.

Я обняла женщин, чувствуя, как слёзы радости текут по щекам.

– А меня обнимать никто не собирается? ― Лора вышла из той же кухни, снимая фартук. ― Или свекрови теперь не люди?

– Люди. ― Я прижалась к женщине так тесно, как позволил мой огромный живот.

– Ужинать. Синди! Ты где?

Мы решили не сервировать стол в гостиной, а разместились по-русски, на кухне. На Синди лица не было.

– Что случилось?

– Он прилетел.

– Кто?

– Амир.

– А, да. Я знаю.

– И что мне теперь делать?

Я взяла девушку за руку.

– Держись от него подальше, иначе пополнишь наши ряды.

– О чём вы шепчетесь? ― Лора подозрительно уставилась на дочь.

Девушка покраснела и опустила глаза.

– Так, ни о чём.

– Понятно. Красавец Амир.

– Мам!

– Что, мам? Мало я нахлебалась от Адибара? Ты тоже хочешь в пасть Льва голову засунуть? Думаешь, там тепло и безопасно? Нет, родная, там страшно, очень страшно. Живёшь и думаешь, а вдруг зубами щёлкнет?

Дара пожала плечами.

– А я знаю Амира, как вполне прогрессивного молодого человека. Шесть лет он провёл в Англии, учился, работал.

– Разве он не военный?

– В Зелидхаде бушевала гражданская война. У Шейха есть близнец, который желал занять трон (роман «Богиня Зелидхада»). Так что была объявлена всеобщая мобилизация. Войска пока не распустили. А в мирное время мальчик успешно управляет нефтяным бизнесом. Кстати, он неплохой юрист.

– Ну, я не знаю. ― Лора поморщилась. ― Адибар мне тоже горы золотые обещал, а, считайте, вышвырнул с сыном из Ашара. И все его слова, что делает это для нашего блага, были пустым звуком. Он забыл о нас на тридцать лет. Так, переводил деньги на счёт, показывался года три. «Потерпите немного, скоро будем вместе!» А я ведь любила этого осла. И замуж второй раз выскочила из-за отчаяния!

Дара рассмеялась.

– Значит, к генетикам обращаться не придётся. Ник его сын. Плоть от плоти.

В дверь позвонили. Мы переглянулись. Лора пошла пятнами.

– Только не говорите, девочки, что это мой бывший. И так аппетита нет, а тут, боюсь, и сна лишусь.

– Синди, посмотри.

Девушка вышла в прихожую и пропала.

– Чего так долго? Трудно замок открыть? А вдруг воры или грабители? ― Леночка зажала рот ладошкой.

Мы тихонько поднялись из-за стола и пробрались в коридор. То, что открылось взору любопытных дам, повергло в шок. Огромный мужчина сжимал в объятьях хрупкую Синди, прижавшись к её губам своими. Первой в себя пришла свекровь.

– Амир! Чтоб тебя! Немедленно отпусти мою дочь!

Лев пустыне широко улыбнулся.

– Я не сделал ничего дурного. Просто вернул девочке поцелуй, который она подарила мне на прощание в Адмане. Добрый вечер, леди.

– Синди! Ты его целовала? ― Лора пошла багровыми пятнами.

– В щёчку. И один раз.

Дара махнула рукой.

– Оставь молодёжь в покое. Сами разберутся. Проходите за стол, уважаемый.

У Льва и аппетит был львиный.

– Ну так вот. Я же знаю Викторию, как облупленную. Она повстречалась с Ником месяцев шесть, а потом на одном из приёмов увидела Шейха Али-Абдала.

Я хохотнула.

– У вас, куда не плюнь, в Шейха попадёшь.

– Вот и она попала. Думала, приз выиграла. Николя поблагодарила за приятное времяпрепровождение, помахала ручкой и помчалась в пустыню. А у Али таких красоток штук двадцать уже было. Бедняжка поняла, что прогадала, а уехать назад оказалось совсем непросто. Словом, год она прожила в гареме.

– А брату наплела, что факта измены не было.

– Может, и не было. Я им свечки не держал. Но факт моральной измены имелся налицо. Идём дальше. Вернувшись, Викки обнаружила, что дела её отца идут из ряда вон плохо. Кризис. Обеспечивать все «хочу» капризной девочки он уже не мог.

– Что? А меня Ник уверял, что дама является прекрасным экономистом и аналитиком, что в мире бизнеса она нарасхват.

– Да. У Викки хватило мозгов создать небольшую контору и собрать там профессионалов. А она была так, визитной карточкой, обложкой. Но, поверьте, её собственные доходы не могли покрыть и сотой доли расходов. Одни пластические операции таких вливаний требовали!

– Что? ― я подумала, что ослышалась. ― Пластика?

– Да. Она же вся перекроена и сшита заново.

Вот это новости! Амир хохотнул.

– Не знаю, где глаза у осла, которого я считал другом, может он орхидей своих обнюхался?

– Тут дело не в орхидеях, а в женской хитрости. ― Дара лукаво подмигнула. ― Эта девушка сыграла на обиде Николя, подбросила угля в костёр его ревности, пожалела его, пожаловалась на свою жизнь. Словом, сошлись два одиночества.

Лора устало опустила голову.

– Спасать нужно мальчика, немедленно. Вот только как? Как устроить встречу, чтобы он поговорил с Полиной, или она с ним?

– Я бы на месте Полли после такого даже не посмотрела в сторону этого осла. Хоть он и брат мне, а глуп, как все мужчины.

Амир кашлянул.

– Ну, не обобщай всех, пожалуйста.

– Не слушай, Полли. ― Мойра мечтательно улыбнулась. ― Никого не слушай, кроме своего сердца. Если ты его любишь, борись за него и вместо него. Иначе будешь жалеть всю жизнь.

Я пожала плечами.

– Я бы простила ему всё на свете, даже то, что он спал всё это время с Викторией. Но захочет ли он выслушать меня? Поверит ли, если его уже убедили в обратном?

Амир смущённо пожал плечами.

– Не знаю, уместно ли говорить это при дамах? Возможно, только тебе, Полина, нужно знать об этом. Но это важно.

– Да говори уже, тут все свои. Может, совет какой потребуется.

Амир замялся.

– Как сказать культурно? В общем, у парня проблемы по мужской части.

Мы все открыли рты.

– Вот и моя челюсть отвисла. Я предложил обратиться к народной медицине.

– И?

– Не помогло.

Мы замолчали. Дара очнулась первой.

– Не печальтесь. Главное вернуть парня в лоно семьи, а мужскую силу мы отрегулируем.

Я подошла к окну и взглянула на звёздное небо. Когда-то мы с Николя любовались этими же созвездиями вместе, а потом любили друг друга. В том, как всё сложилось, виноваты были оба. Я не разобралась, он не попытался вернуть. Мы оба желали друг другу счастья, но было ли это счастьем для каждого из нас? «Я люблю тебя, Ник, я очень люблю тебя. Ты нужен мне!» Мои гости притихли. Я повернулась к ним и широко улыбнулась.

– Я буду бороться. Я верну своего мужа.