Текст книги "Семейка Лампри. Танцующий лакей"

III

Детектив Фокс все это время оставался в гостиной с Лампри и Робертой Грей. Когда инспектор с лордом Чарльзом вошли в комнату, он что-то рассказывал. Все слушали, затаив дыхание, особенно Фрида. Она сидела на полу, изображая восторженное внимание, и Аллейн тут же вспомнил, что девушка занимается в театральной школе.

При появлении шефа детектив встал.

А Фрида, картинно преодолевая смущение, воскликнула, обратив к Аллейну горящие глаза:

– Пожалуйста, не прерывайте его! Он рассказывал о вас.

Аллейн удивленно посмотрел на Фокса. Тот деликатно кашлянул, но промолчал.

Инспектор повернулся к Шарлотте:

– Доктор Кантрип вернулся?

– Да. Он сейчас осматривает леди Вузервуд. Сестра сказала, что она чувствует себя гораздо лучше.

– Что ж, замечательно, – кивнул инспектор. – Потому что без нее мы далеко не продвинемся. Я бы хотел воспользоваться вашим любезным предложением, леди Чарльз, и использовать столовую в качестве кабинета. Сюда придет констебль, который дежурит у лифта, а мы с Фоксом быстро разберемся со своими записями и будем приглашать вас по очереди для разговора.

Фокс вышел в прихожую.

– Сколько сейчас времени? – неожиданно спросил Генри.

Аллейн посмотрел на часы.

– Двадцать минут одиннадцатого.

– Надо же, – заметил лорд Чарльз. – А мне казалось, что уже далеко за полночь.

– Надо снова позвонить тете Кэт, – тихо проговорила леди Чарльз.

– И Найджелу Батгейту, – добавила Фрида.

При упоминании имени приятеля инспектор поднял голову.

– А зачем ему звонить?

– Он же ваш друг, мистер Аллейн, – сказала Фрида, – и наш хороший знакомый. К тому же репортер. Я думаю, это будет весьма кстати.

– Фрид, дорогая! – с упреком воскликнула леди Чарльз.

– Но, мамочка, так будет лучше. – Девушка посмотрела на инспектора. – Так мне позвонить Найджелу, мистер Аллейн?

– Решайте сами. Конечно, Батгейт может нам помочь тем, что будет сдерживать своих коллег. Но, с другой стороны, вы создаете как бы прецедент, приглашая в свой дом репортера, когда… – Он пригладил волосы, так и не закончив фразу.

– Да, мистер Аллейн, наверное, вы правы, – проговорила Шарлотта, – такой прецедент создавать нам ни к чему. Но вы правы также в том, что Найджел Батгейт может спасти нас от сонма жадных до сенсаций репортеров, которые сбегутся сюда и будут задавать неприятные вопросы про несчастного Гэбриэла и Вайолет. К тому же это укрепит его положение в газете. Так что звони ему, Фрид.

Девушка направилась к телефону. Тем временем в комнату вошел констебль и встал у двери.

Аллейн вышел прихожую, прикрыв за собой дверь, и сразу набросился на Фокса:

– Какого черта вы вздумали травить обо мне всякие байки?

Детектив удивленно вскинул брови:

– Да что вы, мистер Аллейн, какие байки? Ни в коем случае.

– Перестаньте. Собрали их вокруг себя и решили рассказать сказочку на ночь?

– Понимаете, сэр, – невозмутимо отозвался детектив, – они достали меня своими глупыми вопросами об этом деле, и я решил увести их немного в сторону. Начал рассказывать о ваших старых делах. И только хорошее, поверьте. Они от вас в восторге.

– Нужны мне их восторги, – пробормотал Аллейн. – Где доктор?

– У вдовы. Я походил по коридору, прислушался, но так и не смог разобрать, о чем они говорят. Мне показалось, она по-прежнему льет слезы.

– Ну что ж, будем ждать. Я поручил констеблю записывать все, что они будут говорить.

– Надеюсь, у него мозги от этого не сползут набекрень, – заметил Фокс. – Они ему еще понадобятся.

– С ним все будет в порядке, – успокоил его Аллейн. – Он толковый молодой человек. А насчет Лампри я вам вот что скажу. Они не такие простодушные, какими кажутся, и прекрасно разбираются, что к чему. Идите в столовую. А я, как только поймаю доктора, приду к вам.

Пересекая лестничную площадку, инспектор услышал, как внизу кто-то пыхтит, и заглянул в пролет. Наверх, опираясь на зонтик, медленно поднималась по лестнице пожилая дама в неказистой шляпке. Ему показалось, что она что-то шепчет себе под нос. Сообразив, кто это может быть, инспектор кашлянул. Дама была уже совсем близко, но никак не отреагировала. Аллейн кашлянул громче – и снова с тем же успехом. Тогда он переместился так, чтобы его тень упала на ступеньки. Дама запрокинула голову, показав пряди седых волос и усталое лицо.

– Кто это? – прошептала она. – О, извините, я ошиблась. Подумала, что это вышел встречать меня кто-то из племянников. Понимаете, лифт не работает, пришлось вот так подниматься.

«Какая удача, – подумал Аллейн. – Только бы кто-то из ее родственников не вышел сейчас на площадку». Затем громко произнес:

– Извините, если я вас напугал, леди Кэтрин.

– Вы меня ничуть не напугали, – прошептала в ответ тетя Кэт. – Только извините, я вас что-то не припомню. Правда, у меня с годами ослабла память.

– Не беспокойтесь, леди Кэтрин, вы меня не можете вспомнить, потому что мы не знакомы. Вы не против перекинуться парочкой слов?

По выражению ее лица Аллейн понял, что она ничего не поняла из сказанного, и в отчаянии протянул ей свою карточку.

Леди Кэтрин вгляделась и, негромко вскрикнув, в ужасе посмотрела на инспектора:

– Неужели дело дошло до того, что вмешалась полиция? Боже мой!

IV

Аллейн рассеянно прикидывал, найдется ли в этих двух квартирах укромное место, где он сможет без помех вести разговор с дамой, крича ей в ухо, и наконец решил, что самое лучшее пригласить ее в кабину выключенного лифта и закрыть дверь.

Леди Кэтрин устало плюхнулась на узкое сиденье. Он остался стоять, прислонившись к двери, разглядывая загадочную тетю Кэт. Бейли и Томпсон уже закончили здесь работу, так что можно было ни о чем не беспокоиться.

Когда Аллейн к ней наклонился, тетя Кэт испуганно заморгала.

– Я не думал, что вы знаете о происшествии.

Он говорил громко, почти кричал, но дама все равно не поняла.

– Что?

– Что вы знаете о несчастном случае!

– Каком?

– О том, что здесь произошла трагедия! – крикнул Аллейн.

– Ну, я бы не называла это трагедией. Но то, что произошло с моим несчастным племянником, действительно печально.

– Боюсь, что дело серьезнее, чем вы предполагаете.

Тетя Кэт кивнула:

– Я знаю. Он мне сам сегодня днем все рассказал.

– Что? – удивился Аллейн.

– Он мне все рассказал, и я его пожалела.

– Кто вам рассказал, леди Кэтрин? Кто?

Она грустно покачала головой, глядя на него.

– Очень жаль.

– Леди Кэтрин, пожалуйста, скажите, кто вам что-то рассказал?

– Как кто? Ну, конечно же, мой племянник, лорд Чарльз Лампри, кто же еще. Я надеюсь… – Она вгляделась в его карточку. – Я надеюсь, мистер Аллейн, что полиция обойдется с ним не слишком сурово. Он и сам, поверьте, глубоко об этом сожалеет.

Аллейн шумно сглотнул.

– Леди Кэтрин, так что он вам все-таки рассказал?

– Про Гэбриэла и себя. Они оба мои племянники. Я боялась, что дойдет до этого.

– До чего?

– Даже сейчас, – продолжила тетя Кэт, – после того как это случилось, я все еще надеюсь, что Гэбриэл придет в себя.

Аллейн наконец-то сообразил, в чем дело.

– Конечно, леди Кэтрин, вы всего не знаете. Потому что ушли, когда лорд Вузервуд был еще жив.

– Что вы сказали?

– Я говорю, у меня для вас плохая новость! – прокричал инспектор.

– Очень плохая новость, вы правы, – отозвалась тетя Кэт, качая головой. – Куда уж хуже.

Общаться с глухими одно удовольствие, разумеется, в кавычках. Их реакция постоянно сбивает вас столку. В конце концов Аллейн решил не деликатничать. Наклонившись к уху тети Кэт, он крикнул:

– Он умер!

Тетя Кэт побледнела.

– Мне показалось, что вы произнесли слово «умер». Понимаете, я не очень хорошо слышу. Пожалуйста, повторите.

– Он умер!

– Но… это же ужасно. И он взял на себя тяжкий грех! Подумать только, наложить на себя руки. Бедный Чарли. Бедная Шарлотта. Бедные дети…

– Да что ж это такое! – воскликнул Аллейн. – Не лорд Чарльз умер, понимаете? Это лорд Вузервуд умер.

При этих словах лицо тети Кэт неожиданно приобрело прежний цвет.

– Вы хотите сказать, что Гэбриэл?.. – спросила она уже не шепотом, а довольно громко. – Гэбриэл умер?

– Вот именно, – ответил Аллейн.

Она молчала секунд тридцать, затем вздохнула и снова перешла на шепот:

– В таком случае мне не нужно было прилагать столько усилий.

Глава 11
Возвращение тети Кэт

I

Роберта ждала, когда двое сыщиков Скотланд-Ярда перейдут в столовую, чтобы можно было наконец расслабиться и спокойно поговорить. Ей казалось, что с появлением Аллейна и Фокса никто из Лампри не был самим собой. Пожалуй, впервые в жизни ей не хотелось разбираться в своих мыслях. А в голову все время лезло всякое, что могло подорвать любовь ко всем и каждому в этой семье, которую она столько лет пестовала. Она отгоняла от себя всякие дурацкие предположения, не давала им укорениться в сознании, но ощущение отстраненности оставалось. Робин надеялась, что теперь, без посторонних, Лампри снова втянут ее в свой круг и обезоружат искренностью.

Но оказалось, что они все равно не одни. Аллейн прислал вместо себя высокого, статного констебля. Он стоял в дверях гостиной, опрятный, пуговицы на мундире начищены, ботинки сияют. Казалось, впору было любоваться, а Роберту почему-то знобило.

Впрочем, Лампри по этому поводу нисколько не волновались. Мама что-то прошептала Колину, и тот предложил констеблю присесть. Заметив в его руке блокнот, юноша повернул к нему настольную лампу. Такая предупредительность констебля смутила. Он покраснел. Убрал блокнот, а через пару секунд снова вытащил. В конце концов Колин все же уговорил его сесть на стул.

– Eh bien maintenent, nous parlerons comme si le monsieur n’etaitpas la[9]9
  Давайте не обращать на него внимания (фр.).


[Закрыть], — произнесла Фрида с невинным видом.

– Фрид, дорогая, разве так можно! – негромко воскликнула леди Чарльз.

Девушка мотнула головой и, повысив голос, с улыбкой обратилась к констеблю:

– Вы не возражаете, если мы будем говорить друг с другом по-французски? Понимаете, некоторые дела нам привычнее обсуждать на этом языке. Не сочтите за невежливость.

Констебль встал и откашлялся.

– Хорошо, мисс.

Затем снова сел.

– Ну вот видишь, мамочка, все в порядке. – Фрида улыбнулась. – Alors. Apropos les jumeaux… [10]10
  Итак. Обсудим проблему близнецов… (фр.)


[Закрыть]

Роберте стало не по себе. Французский она изучала только в школе, да и то поверхностно, а в семье Лампри все свободно говорили на этом языке. Лорд Чарльз и его супруга, наверное, с рождения. Фрида заканчивала школу в Париже. Генри и близнецы учились в университете в Гренобле и проводили каникулы с друзьями на Лазурном Берегу. А у Пэт и Майка были гувернантки-француженки.

Так что она почти не понимала, о чем речь. Ей казалось, лорд Чарльз пытался усовестить близнецов. Генри возмущался. Сами близнецы упрямо молчали.

Один раз в ответ на длинную тираду Фриды Колин буркнул:

– Laissez-vous done tranquilles, Frid[11]11
  Успокойся же ты наконец, Фрид (фр.).


[Закрыть]. — Затем добавил уже по-английски: – В общем, заткнись.

– Мы забыли о Робин, – заметил Генри. – Ей, наверное, тоже интересно.

Леди Чарльз заглянула ей в глаза:

– Милая Робин, ты не возражаешь?

– Конечно, нет. И потом, я кое-что поняла.

– Taisez-vous donc![12]12
  Да замолчите вы! (фр.)


[Закрыть] — воскликнула Фрида. – И лучше прислушайтесь.

Все замолкли. Откуда-то издалека доносился низкий мужской голос.

– Это мистер Аллейн, – сказала Фрида. – Чего это он так кричит?

– Может, его достали? – предположила Пэт.

– Или он кого-то допрашивает, – добавил Стивен.

– Да хотя бы и допрашивает, – удивилась Фрида, – зачем так орать?

– Может, он допрашивает кого-то глухого? – продолжал размышлять вслух Стивен.

– Боже! – воскликнула леди Чарльз. – Неужели тетю Кэт?

Лорд Чарльз вскинул брови:

– Право, Шарлотта, неужели ты думаешь, что она вернулась сюда в такой час?

– Сегодня я уже ничему не удивляюсь. Даже возвращению тети Кэт после полуночи.

– Еще не полночь, – поправила маму Пэт.

– Мистера Аллейна почти не слышно, – сказал Колин. – Наверное он спустился вниз.

– А может, сидит в лифте, – снова предположила Пэт, – и проверяет, действительно ли дядя Г. мог докричаться до тети В.

– Я думаю, мы скоро узнаем, – произнесла Фрида.

И в самом деле, через пару секунд в комнату медленно вошла тетя Кэт.

– Не может быть! – воскликнул лорд Чарльз. – Это действительно она.

– Шарло, дорогая, – прошептала леди Кэтрин, обнимая хозяйку. – Это ужас, но такова воля Божья, и мы должны примириться. – Она повернулась к лорду Чарльзу. – Чарли, дорогой мой.

– Тетя Кэт, где вы были?

– В Хэмпстеде. Ехала в метро, потом на автобусе. Я бы вернулась раньше, но, к сожалению, села не в тот. А потом еще мистер Натан долго возился. И оказалось, все зря. Хотя…

– К кому вы ходили в Хэмпстеде, тетя?

– К мистеру Айседору Натану, Чарли. Я рассчитывала застать его в магазине, но пока добиралась от вас, он уже закрыл. Но все получилось хорошо. Я нашла в телефонной книге его адрес, и, к счастью, он оказался дома. Дом у него любопытный, Шарлотта. На стенах большие картины, кругом бархат. И сам мистер Натан – просто прелесть.

– Так вы говорите о дяде Айзи, владельце ломбарда? – удивилась Фрида.

– Что, дорогая?

– Это тот самый ломбард на Адмирал-стрит? – уточнил лорд Чарльз.

– Да. Понимаешь, Чарли, я все время думала, а не организовать ли мне из этих вещей фонд для моих подопечных. Я ведь не так богата. Это единственное, что у меня осталось от мамы. Но мне казалось, она бы этого не одобрила. Другое дело вы, мои дорогие. Для вас я это сделала с большой радостью. Может быть, со временем тебе захочется их выкупить, но в любом случае торопиться не нужно.

– Тетя Кэт, – поспешно спросил хозяин дома, – речь идет об индийском жемчуге?

– Что, дорогой?

– Это жемчуг двоюродной бабушки Кэролайн?

– Такое счастье, что ожерелье всегда на мне. – Тетя Кэт порылась в сумочке и извлекла листок бумаги, который вложила в вялую руку племянника. – Вот, Чарли, дорогой, возьми. Я так рада. И будем надеяться на порядочность мистера Натана. Я не сомневаюсь, что он благородный джентльмен. Мистер Натан очень долго их рассматривал, но я знала им цену из страховки, и мы в итоге прекрасно договорились. Я попросила выписать чек на твое имя, потому что…

Леди Чарльз только сейчас спохватилась и прервала тетю Кэт, громко заговорив по-французски. Тетя вгляделась в дальний конец комнаты, что-то пробормотала себе под нос и опустилась в ближайшее кресло.

Лорд Чарльз рассмотрел чек в монокль, попытался что-то сказать тете, потом беспомощно махнул рукой и посмотрел на жену.

– Дорогая тетя Кэт, – начала Шарлотта и замолкла. – C’cet trop…[13]13
  Это уже слишком (фр).


[Закрыть] — И снова осеклась. – Нет, этот крик мне уже надоел. Тем более по-французски.

Она глянула на констебля и прошла к письменному столу рядом с Робертой, взяла лист бумаги и ручку.

– Ну конечно же, – проговорила тетя Кэт, – у него в мыслях нет кого-то из вас подозревать. – Она с горестным видом повернулась к племяннику. – Это просто невозможно. Он показался мне джентльменом.

– Передайте ей это, – попросила леди Чарльз Роберту и сунула в руку лист, на котором крупными печатными буквами было написано: «ДОРОГАЯ, ВЫ РАССКАЗАЛИ ЕМУ, ЧТО МЫ ПРОСИЛИ У ГЭБРИЭЛА ДВЕ ТЫСЯЧИ?»

Прежде чем передать текст тете Кэт, Роберта показала его остальным. Тетя тут же принялась искать очки. Затем дрожащими руками водрузила их на нос и, шевеля губами, прочитала послание Шарлотты. После чего, положив листок на колени, с жалобным видом обвела глазами семейство Лампри и прошептала:

– Я не сказала ему сколько.

Фрида издала короткий стон, затем наступила тишина. Роберта наблюдала, как искривленные артритом пальцы тети Кэт шарят в сумочке в поисках носового платка.

Неожиданно к ней подошел Генри, наклонился и поцеловал.

– Спасибо вам, дорогая тетя Кэт, за вашу доброту.

Наверное, именно в этот момент Роберта в первый раз осознала, что любит Генри.

II

В присутствии внимательного констебля семейству Лампри было не так просто выразить благодарность глухой тете за то, что она выручила их в очень нужный момент крупной суммой денег, но они, кажется, с этим справились.

Тетя Кэт, разумеется, плохо слышала, что ей говорили по-французски, но достаточно бегло отзывалась на этом языке, правда, шепотом. Разговор они вели на двух языках: все, что могло составлять секрет, – по-французски, остальное на английском. Роберта не понимала, зачем нужно скрывать от инспектора состояние финансов лорда Чарльза, если тетя Кэт уже посвятила его в суть беседы двух братьев, а детектив Фокс знал о присутствии в доме судебного пристава.

Наконец в комнате появился сам Фокс.

– Милорд, мистер Аллейн просит леди Патришу пройти на несколько минут в столовую.

Девочка посмотрела на маму.

– Иди, дорогая, – подбодрила ее леди Чарльз.

Голос у нее оставался по-прежнему бодрым, но когда Пэт проходила мимо, она взяла дочь за руку и заглянула в глаза.

Девочка вышла.

– Напоминает фильм о Французской революции, – не выдержала Фрида. – Когда аристократов по очереди вызывают на суд якобинцев и их в комнате остается все меньше и меньше.

– Ради Бога, Фрид, – воскликнул Генри, – попридержи язык!

Снова открылась дверь. На этот раз вошел доктор Кантрип с озабоченным выражением на лице. В эту ночь ему тоже досталось.

– Ей лучше, – сообщил он, подходя к леди Чарльз. – Она поспала, немного успокоилась, но по-прежнему очень расстроена и… – Доктор выразительно взмахнул рукой.

– Совсем тронулась умом? – спросила Фрида. – Вы это хотите сказать?

– Да что вы, дорогая, конечно же, нет, – успокоил ее доктор. – Просто леди пока не совсем пришла в себя.

– Мой дорогой доктор Кантрип, – сказала Шарлотта, – когда она придет в себя, ничего не изменится, поверьте мне.

– Бедную Вайолет и без всяких потрясений редко можно было видеть веселой, – добавил лорд Чарльз.

Доктор вопросительно посмотрел на него:

– То есть это женщина с неустойчивой психикой?

– Ну, мы считали ее немного странной, – уклончиво ответил лорд Чарльз.

Фрида усмехнулась:

– Немного. Да что ты, папа. Дорогие мои, давайте смотреть на вещи прямо. Она чокнутая. Вспомните хотя бы лечебницу, куда ее время от времени отправляли.

– Да, – согласился глава семьи, – у нее периодически бывали нервные срывы.

– Она наблюдалась у психиатра? – уточнил доктор.

– Кажется, да. Но прежде, не в последнее время. Пять лет назад она стала последовательницей учения «Христианская наука»[14]14
  Христианская наука – парахристианское религиозное учение протестантского происхождения, основанное в 1866 г. Мэри Бейкер Эдди. Она писала, что ей удалось исцелиться после прочтения в Библии фрагмента о том, как Христос исцелял больных, и считала, что исцеление, подобное тому, что совершил Спаситель, доступно большинству людей. Она утверждала, что была свидетельницей излечений больных, проникшихся учением христианской науки. Сторонники этого учения полагают, что через молитву, знание и понимание можно достичь практически всего посредством Бога – в частности, путем молитвы можно достичь исцеления от болезней.


[Закрыть]. Мой брат считал, что это ей на пользу. Но вскоре бросила это учение и скатилась в оккультизм.

– Черную магию, – уточнила Фрида. – Она ведьма.

Доктор Кантрип кивнул:

– Я предложил леди посоветоваться с ее доктором.

– И что она ответила? – спросила Шарлотта.

– Ничего. – Доктор посмотрел на констебля. – Она вообще мало говорила.

– Это мне знакомо, – упавшим голосом сказала леди Чарльз. – Смотрит не мигая и молчит. Тревожное ощущение.

– Она принимает какие-нибудь лекарства, вы не знаете? Например, аспирин или снотворное?

– Не знаю. А почему вы спросили?

Доктор пожал плечами:

– Просто подумал, если ей что-то приписано, то можно принять.

– Ее горничная Тинкертон должна знать.

– Она ничего не знает.

– Доктор Кантрип… – начала хозяйка, но ее перебил Стивен:

– Что там такое? Послушайте.

Снизу доносился глухой шум. Затем позвонили в дверь. В коридоре прозвучали шаги дворецкого Баскетта, а вскоре он вошел в гостиную.

– Милорд, с вами хочет поговорить детектив Фокс.

– Да, Баскетт, конечно. – Лорд Чарльз поспешно вышел.

Дверь закрылась, но Роберта успела услышать шум на лестничной площадке.

– Лифт заработал, – сообщил Стивен. – Я думал, полицейские его отключили.

– Отключили, – подтвердил Генри.

– Я знаю, почему лифт работает, – сказал доктор Кантрип. – Не беспокойтесь, леди Чарльз, это полицейские.

– Его увозят?

– Да.

– Понимаю. А супруга знает?

– Я попросил сестру объяснить все леди Вузервуд и, учитывая ее состояние, не стал предлагать присутствовать при этом. Это еще сильнее ее расстроит. Извините, я должен кое-что сказать инспектору Аллейну.

Доктор вышел, встретившись в дверях с Пэт.

– У нас в квартире какие-то люди, – сразу объявила девочка. – Они приехали на лифте.

– Закрой дверь, – сказал Колин.

Но даже при закрытой двери было слышно, как дядя Г. теперь уже навсегда покидает этот дом. Все сидели молча, разговаривать в такой момент казалось неприличным. Хлопнула дверь. Металлически вздохнул лифт, и дядя Г. снова поехал на нем вниз. В последний раз.

Генри подошел к окну, откинул штору. Посмотрел вниз на улицу. Остальные напряженно за ним наблюдали, наконец близнецы не выдержали и тоже подошли.

Внизу хлопнула дверь фургона. Заработал двигатель, пикнул клаксон. Генри опустил штору и вернулся на свое место, пробормотав себе под нос:

– Полагаю, наблюдать за этим действом не возбраняется.

Леди Чарльз посмотрела на Пэт:

– Значит, мистер Аллейн с тобой закончил?

– Да, мамочка.

– Тогда иди в постель, дорогая. Я приду сказать тебе «спокойной ночи», если смогу. Но ты не жди меня. Засыпай побыстрее.

Девочка у двери обернулась.

– Он меня ничего не спрашивал, Только что мы все делали в столовой, когда…

– Pas pour le jeune homme[15]15
  Ни слова при этом молодом человеке (фр).


[Закрыть], — предупредила Фрида.

Пэт сделала гримасу в сторону констебля и открыла дверь.

– Погоди! – крикнула Фрида, но поздно. Пэт ушла.

Она повернулась к констеблю.

– Я забыла у нее кое-что спросить. Можно мне выйти отсюда?

Констебль встал.

– Боюсь, что нет, мисс. Но я могу попросить молодую леди вернуться, если хотите.

– Пожалуй, не нужно, – мрачно ответила девушка и принялась кружить по комнате.

Вернулся лорд Чарльз. Сел у камина, охватив руками голову.

– Ну что там, друг мой? – спросила Шарлотта.

– Его увезли, дорогая, – ответил он, выпрямляясь. – К сожалению, ты не знала его молодым.

– Да. Он был другой?

– Совсем другой. Мальчиками мы дружили. Жаль, что потом Гэбриэл так отдалился.

– Да, – отозвалась Шарлотта, – очень жаль.

Он подошел и сел рядом.

– И что дальше? – спросил Генри.

– Как что? – подала голос Фрида. – Они продолжат допрос свидетелей. Интересно, кого вызовут следующим? Скорей бы моя очередь.

Лорд Чарльз грустно посмотрел в ее сторону:

– Фрид, дорогая, не надо.

– Что не надо, папочка?

– Вот так себя вести. Мы все сильно устали. Шарло, как ты думаешь, стоит мне попросить полицейских разрешения увидеться с Вайолет?

– Не надо, дорогой. Доктор Кантрип сказал, что она уже почти успокоилась и ведет себя более или менее разумно. Несомненно, она будет…

Дверь в гостиную медленно отворилась. Молодой констебль немедленно вскочил на ноги, а за ним по очереди все остальные.

В дверном проходе, опираясь одной рукой на медсестру в форменном костюме, а другой на свою горничную, стояла вдовствующая леди Вузервуд.

Роберта сегодня напереживалась достаточно, поэтому восприятие притупилось. Но все равно появление леди Вузервуд привело ее в смятение. Казалось, будто выход вдовы срежиссировал постановщик фильмов ужасов. Освещение он организовал так, что выкрашенный зеленым дверной косяк отражался на ее лице. Подбородок он велел ей опустить, чтобы глубоко запавшие глаза оставались в тени. Но на свету блестел ее влажный рот со следами помады.

Крашеные волосы леди Вузервуд распустились, некоторые пряди выбились вперед. Наверное, она оттолкнула от себя горничную, когда та хотела помочь ей одеться, потому что платье было застегнуто криво. Руки безжизненно свисали вдоль тела. Поддерживаемая с обеих сторон, она производила жутковатое впечатление. У Роберты на мгновение мелькнула мысль, что леди Вузервуд похожа на нелепую куклу, управляемую кукловодами.

Она еще не издала ни звука, только шевелила губами, но в комнате было так тихо, что они производили некоторый шум. Когда же леди Вузервуд наконец заговорила, тон был на удивление будничным, будто никакой трагедии не случилось.

– Чарльз, я пришла поговорить с полицейскими.

– Хорошо, Вайолет, я им скажу.

– Я пришла втолковать им кое-что. Они увезли тело Гэбриэла. Оно должно вернуться ко мне, в мой дом. Хоронить его будут из моего дома и только оттуда. Я хочу сказать им, что Гэбриэла надо вернуть.