Текст книги "Семейка Лампри. Танцующий лакей"

III

Поспешившая к ней Шарлотта заговорила тоном, какой Роберта помнила с детства. Вот так она утешала того из детей, который падал и расшибал коленку. Мягко и ласково. Однако наледи Вузервуд это не действовало.

– Пойдемте, пожалуйста, – произнесла сестра своим хорошо поставленным успокаивающим голосом. – Присядьте вот сюда, и мы подождем доктора.

– Я здесь не хочу, – буркнула леди Вузервуд.

– Ну что вы, дорогая.

– Где детектив? Я хочу увидеться с тем, кто у них тут самый главный. – Она посмотрела на Шарлотту. – Я не желаю здесь находиться.

Лорд Чарльз повернулся к констеблю:

– Сообщите, пожалуйста, мистеру Аллейну.

– Да, милорд, – ответил констебль и посмотрел наледи Вузервуд, которая со своими сопровождающими загораживала выход.

– В коридоре есть стул, – сказала Шарлотта, обращаясь к сестре.

– Пойдемте, миледи, – произнесла горничная почти приказным тоном.

Хозяйка оперлась на нее и сестру и, неуклюже повернувшись, вышла в коридор.

Шарлотта закрыла дверь и обвела глазами присутствующих:

– Ну как вам это нравится?

Тут же вмешалась Фрида, выбежавшая в центр комнаты:

– Нам надо обсудить стратегию поведения, пока его нет. Прежде всего, что рассказала Пэт инспектору?

– Наверное, правду, – предположил Генри.

– Могла и соврать, с нее станется.

– Я могу сбегать спросить, – предложил Стивен.

– Ты что, хочешь, чтобы тебя арестовали? – воскликнула леди Чарльз. – В доме полно полицейских.

– Так давайте же обсудим, – торопила Фрида. – А то он скоро вернется.

– Тут и обсуждать нечего, – решительно произнес лорд Чарльз. – Аллейну надо говорить только правду.

– Но, папа…

– Ты скажешь ему правду о том, как все было, – повторил лорд Чарльз и посмотрел на тетю Кэт. – К чему хитрить, когда он почти все знает?

Фрида кивнула:

– Хорошо, папа, правду так правду. Впрочем, я думаю, он уже знает, кто это сделал. Тут и гадать нечего. Не знаю, как вам, а мне совершенно ясно.

Все посмотрела на нее, а она выразительно показала на дверь.

– Да что ты такое говоришь! – возмутился лорд Чарльз.

– Папа, конечно, это она. Сумасшедшая. Об этом все знают. И тебе известно, как сильно они ненавидели друг друга. – Девушка повернулась к леди Чарльз. – Ты, мамочка, сама говорила, что оставляла ее одну, когда пошла сказать мальчикам, чтобы их проводить до улицы. Этим она и воспользовалась. И кому еще это было нужно?

Леди Чарльз повернулась к мужу:

– Чарли, что ты об этом думаешь?

Он задумчиво глянул на жену:

– А ведь действительно, Шарло, у нее были серьезные основания.

– Я думаю, Фрид права, – высказал свое мнение Стивен.

– Тогда перестаньте прикидываться, – надавил на близнецов Генри, – и скажите, кто из вас был с ними в лифте?

– Я, – ответил Колин.

– Кончай дурить, – оборвал его Стивен. – Если это тетя В., то зачем нам ее прикрывать?

– Если Гэбриэла убила Вайолет, – неожиданно вмешалась Шарлотта, – значит, мы вне подозрений.

– Шарло, дорогая…

– Фрид, наверное, права. Гибель Гэбриэла – дело рук этой сумасшедшей. Ее опять упекут в психлечебницу.

– Шарло…

– Она ужасная женщина. Ты это прекрасно знаешь. Возможно, ее сумасшествие постепенно прогрессировало, а мы этого не замечали. В общем, в разговоре с Аллейном я не стану скрывать, что у нее была такая возможность. И насчет их отношений скажу, если он спросит. А почему нет? – Леди Чарльз оглядела семью. – Я спрашиваю, почему нет? Надо говорить правду – это твои слова. И то, что они много лет ненавидели друг друга, – это чистая правда. Мы все знаем, что так оно и было. И потом вспомни, ты мне рассказывал, что Гэбриэл содержал какую-то женщину…

– Шарло, дорогая… – Лорд Чарльз показал глазами на детей.

– Да, они об этом не знают. Так скажи сейчас. Пришло время.

– Не беспокойся, мама, – подал голос Генри. – Нам о маленьких слабостях дяди Г. кое-что известно.

– Я поддерживаю маму, – объявила Фрида. – И давайте действовать сообща. У тети В., как пишут в детективах, был сильный мотив. Так давайте его подтвердим. Расскажем все, что знаем. Если она всадила ему в глаз шампур…

– А если нет? – прервал ее Генри.

– Что значит нет? – дрожащим голосом спросила Шарлотта. – Говори, скоро должен вернуться констебль.

– Мы можем продолжать разговор по-французски, – предложила Фрида.

– Какая разница, – повысил голос Генри, – если тетя В. его не убивала?

– Почему ты так думаешь?

– Потому что она желает забрать тело.

– Так что с нее взять, с сумасшедшей! – воскликнула Фрида.

– Не важно, сумасшедшая или нормальная, – стоял на своем старший брат. – Если бы это она всадила ему в глаз шампур, то наверняка не стала бы требовать тело. Не стала бы, я в этом уверен.

Ему никто не возразил. Молчание нарушила тетя Кэт. В течение всего разговора она напряженно следила за всеми, пытаясь по губам прочитать, о чем идет речь. Сейчас она встала и, подойдя к племяннику, тронула его за руку.

– Чарли, дорогой, что такое случилось с Вайолет? Она выглядит, как будто сильно согрешила. Чарли, скажи, что она сделала?

Лорд Чарльз не успел ответить. В комнату вернулся констебль.

Глава 12
Свидетельство вдовы

I

Аллейн сидел в центре обеденного стола. По правую руку от него располагался детектив Фокс, по левую – полицейский доктор Кертис. Напротив, в торце стола, восседала леди Вузервуд. За ее стулом стояли горничная и сестра, как служанки в театральной постановке. В глубине комнаты у двери застыл констебль, без шлема выглядевший странно по-домашнему. Неподалеку от стола наблюдал за разговором доктор Кантрип.

Перед этом в разговоре с инспектором он предупредил, что леди Вузервуд пережила большое потрясение.

– Не сомневаюсь, – согласился инспектор. – Иначе и быть не могло. Но вы имеете в виду что-то другое. Верно?

Доктор Кантрип сообщил относительно истерии, замедленной реакции и склонности к депрессии.

– Иными словами, она не в своем уме, – проворчал Аллейн. – Тогда пусть ее осмотрит доктор Кертис, если вы не возражаете.

Он оставил докторов наедине, а потом выслушал мнение Кертиса. Тот полагал, что Кантрип немного осторожничает, но все равно с допросом вдовы лучше подождать.

– Мне ее глаза не нравятся, – пояснил он. – И то, что она молчит. Смотрит и молчит. Слова из нее не вытянешь. С ней явно что-то не так. Кантрип – семейный доктор Лампри, но леди Вузервуд он прежде не видел. Слышал только, что она несколько раз лежала в частной психлечебнице по поводу нервных срывов. Что-то в этом роде. В общем, торопиться с разговором я не советую.

Аллейн с ним согласился. Закончив осмотр квартиры и опросив слуг, он успел поговорить с Майком, а затем с Пэт. С девочкой пришлось повозиться. В конце концов она неохотно рассказала, что, когда дядя с братом разговаривали в гостиной, они все, включая Роберту, лежали на полу в столовой.

– Это мы так играли, – пояснила она.

– Так я и поверил в их игру, – сказал Аллейн, когда за ней закрылась дверь. – Поглядите вон туда, в угол. Видите на ковре отметины? Там они лежали. А вот пятно гуталина с ботинка одного из этих чертовых близнецов. – Он помолчал. – Ну-ка, ну-ка, давайте тоже на минутку приляжем. – Аллейн опустился на колени у заколоченной двери. – Слышите голоса?

Фокс улегся на ковер и прижал ухо к щели.

– Они вроде по-французски говорят.

– Именно по-французски, – подтвердил инспектор. – Надо же им нас как-то обдурить. Ладно, вставайте, мой дорогой. Совершенно ясно, что детки здесь подслушивали папин разговор. – Он посмотрел на детектива. – Что сказал судебный пристав?

– Он приходил взыскать сорок один фунт, который они задолжали фирме «Клейн и Игл» за ковер и пару кресел. Пристав говорит, что они все милые и забавные.

Аллейн пожал плечами:

– Так оно, наверное, и есть. Милые и смышленые, просто загляденье. С ними надо быть все время начеку, иначе обведут вокруг пальца, мы и опомниться не успеем. Одна леди Фрида чего стоит. Та еще штучка. А эти чертовы близнецы, благородные лорды Стивен и Колин… Вот истинная аристократия, Фокс. И они ни за что не признаются, кто из них был в лифте.

– Может, вдова знает?

– Даже и не надейтесь. Они уверены в себе, иначе бы не рискнули ломать комедию. Думаю, леди не может отличить одного от другого. А вот их мамочка, конечно, знает, кто был в лифте, но ни за что не выдаст своих очаровательных отпрысков. Уж она-то прекрасно их различает.

– Вообще это безобразие, – заметил Фокс. – Мы ведем расследование, а эти идиоты валяют дурака. Этого нельзя допускать.

– И что вы предлагаете?

– Не знаю, но разве можно такое терпеть?

– Друг мой, прежде всего успокойтесь. С Лампри надо вести себя сдержанно, и не дай Бог потерять самообладание. Это провал. – Инспектор замолк. – Кто там? Входите. Гибсон, откройте дверь.

В столовую вошел рыжеволосый констебль.

– Что случилось, Мартин?

– Извините, сэр, но я вынужден вас побеспокоить. Тут в коридоре сидит леди Вузервуд. Требует встречи с вами.

– Вот вы ушли, – проворчал Фокс, – а они там в гостиной сейчас договариваются, как врать.

– Они уже это сделали, сэр.

– Что это значит? – Аллейн удивленно вскинул брови. – Прямо при вас?

– Да, сэр. Они перешли на французский. Я тут все застенографировал. Они все говорят на хорошем французском, кроме Патриши. Думаю, вам стоит просмотреть мои записи, прежде чем продолжать допрос.

– А вы что, знаете французский? – удивился детектив.

– Да, мистер Фокс. Дело в том, что наша семья жила в городке Конкарно, это во Французской Бретани. Мы уехали, когда мне было пятнадцать.

Аллейн встал.

– Значит, так. Давайте мне ваши записи, я их посмотрю, а потом зовите леди Вузервуд. Хотя погодите, они сказали что-нибудь важное?

– Много спорили, сэр. В основном по поводу двух юных джентльменов. Близнецов. Его светлость и леди Фрида требовали, чтобы они полностью признались. А ее светлость, мне показалось, была склонна скрыть, кто из них был в лифте. Лорд Генри в споре не участвовал. Всех тревожило то, что у них есть мотив, сэр. Потому что лорд Чарльз, кажется, задолжал где-то две тысячи фунтов. Насколько я понял, долг надо срочно отдавать, иначе ему грозит банкротство. И он попросил у лорда Вузервуда одолжить эти две тысячи, а тот отказал.

– Понятно. – Аллейн закончил просматривать записи. – Великолепная работа, Мартин. А теперь приведите леди Вузервуд, мне не терпится познакомиться, и возвращайтесь туда. Продолжайте стенографировать. Кстати, как вам показалась эта дама?

– Очень странная, сэр. Либо у нее действительно что-то с головой не в порядке, либо прикидывается.

– В самом деле? Ладно, идите, Мартин.

Фокс дождался, когда за ним закроется дверь, и посмотрел на инспектора:

– Ничего себе ребята идут теперь служить в полицию. А вы знали, что он говорит по-французски?

– Да, до меня дошли слухи об этом. Совершенно случайно. А вот и она. Как я вижу, со свитой.

Дверь отворилась, и в комнату вошла странная процессия.

II

Наконец-то Аллейн увидел главную свидетельницу по делу. По крайней мере пока он считал ее таковой. Но, разглядывая леди Вузервуд, он начал сильно сомневаться в пользе какого-либо разговора.

Она сидела не шелохнувшись в торце стола и пристально смотрела на него. Присутствие доктора Кантрипа, сестры и горничной задачу инспектора не облегчало.

Дама была настроена по меньшей мере недружелюбно. В этом сомнений не было. Но она сама просила о встрече, поэтому пусть заговорит первой. Инспектор ждал.

Вот так в полной тишине они разглядывали друг друга примерно с минуту. Затем леди заговорила. Глубоким низким голосом с интонациями, свидетельствующими, что английский не был ее родным языком.

– Когда мне отдадут тело мужа?

– Отдадут, если желаете, – ответил Аллейн.

– Я желаю. Когда это произойдет?

– Возможно, завтра вечером. – Инспектор посмотрел на доктора Кертиса, тот кивнул. – Да, завтра вечером, леди Вузервуд.

– И что с ним собираются делать?

– Врачи исследуют рану, все как положено.

Она помолчала, затем продолжила ровным тоном:

– Перед тем как отправить ко мне, скажите им, чтобы закрыли его лицо.

Аллейн кивнул:

– Это обязательно сделают.

– Скажите, пусть накроют чем-нибудь плотным. И глаза должны быть закрыты. Ведь мертвецы видят то, что не дано живым. Иначе как бы они могли ориентироваться в чужих домах, куда иногда попадают?

Детектив Фокс что-то записывал в блокнот. Сестра многозначительно посмотрела на доктора Кантрипа. Горничная за спиной хозяйки скорчила гримасу.

Аллейн и леди Вузервуд продолжали смотреть друг на друга.

– И наконец я хочу вас предупредить, – сказала она. – Ко мне не приставать ни под каким видом. Иначе вас ждет беда. Тот, кто меня охраняет, этого не потерпит. Он очень могущественный. Вы поняли?

– Не совсем, – отозвался Аллейн, – но не в этом дело. Понимаете, леди Вузервуд, обстоятельства смерти вашего супруга вынуждают нас провести расследование.

– Поостерегитесь, – произнесла она тем же самым невыразительным тоном, – это для вас опасно.

– Для меня? – удивился Аллейн. – И что это за опасность?

– Мой супруг умер, потому что посягнул на того, кто выше его. Мне неведомо, чьими руками осуществлена казнь. Но его казнили, это точно.

– И кто же это, стоящий выше его?

Леди Вузервуд не ответила, лишь зловеще усмехнулась.

Инспектор кивнул:

– Я должен вас предупредить. Если вам известны факты, хотя бы в малейшей степени проясняющие причину и обстоятельства смерти вашего супруга, вы обязаны сообщить об этом нам. Желаете, чтобы при наших разговорах присутствовал адвокат, пожалуйста. Это ваше право.

Она поджала губы.

– Мне не нужны никакие адвокаты. Тот, кто меня охраняет, много сильнее и мудрее.

– Если так, – спокойно проговорил Аллейн, – то позвольте мне задать вам несколько вопросов.

Леди Вузервуд молчала.

– Кто управлял лифтом, когда вы спускались вниз?

– Кажется, кто-то из его племянников, – отозвалась она на удивление быстро.

– Один из близнецов?

– Мне кажется, да. А может быть, он просто им прикидывался.

Аллейн помолчал, разглядывая леди Вузервуд. Она напоминала ему одну из ведьм в «Макбете».

– У юноши была какая-то отличительная примета, по который вы могли его запомнить?

И тут, будто подтверждая его мысли о колдовстве, она вначале тронула пальцем место у себя за ухом, а затем, встретив взгляд сестры, быстро поднесла к губам.

Вот каждая растрескавшийся палец к губам иссохшим приложила[16]16
  Шекспир «Макбет» (пер. С.М. Соловьева).


[Закрыть].

Вспомнив эти строчки, Аллейн усмехнулся.

– Он стоял к вам в лифте спиной?

– Да, – ответила она.

– И вы заметили у него за ухом родинку?

– Да.

– Вот здесь? – уточнил Аллейн, показав место за ухом у стоящего рядом Фокса.

– Здесь. Это знак. Только тихо, он ведь все слышит.

– Тот самый, покровитель?

– Ш-ш-ш… Да-да.

– Когда вы вошли, ваш супруг был уже ранен?

– Он сидел ссутулившись в углу и молчал. Я знала, что он злится. Потому что звал меня злым голосом. Как он смел так обращаться со мной? Вот и поплатился. А ведь я его предупреждала.

– Вы с ним заговорили, когда вошли в лифт?

– А чего мне с ним разговаривать?

В ходе дальнейших расспросов выяснилось, что леди Вузервуд едва глянула на мужа, который сидел в углу кабины, надвинув на глаза шляпу. Она даже решила показать, как он сидел, ссутулившись на своем стуле и уткнув подбородок в грудь. Это у нее неплохо получилось.

– Вот так сидел мой супруг. Я думала, он заснул.

– И когда вы заметили, что с ним что-то не так? – спросил инспектор.

– Я все же решила его разбудить, – ответила вдова, начиная волноваться. – Лифт уже подходил вниз. Заговорила с ним. Он молчит. Тогда я тронула его за плечо, и он повалился на бок.

При этих словах леди Вузервуд окончательно разволновалась и говорила истеричным тоном. Доктор Кантрип сделал знак сестре, и та придвинулась ближе.

– И тут я увидела его лицо, – зачастила она. – Мне вначале показалось, что на глазу у него какое-то кольцо с такой ярко-красной лентой. И он зевает. Поскольку рот был широко открыт. А когда я наконец сообразила, что это с ним такое, то раскрыла рот тоже, наверное, еще шире… и закричала… закричала…

В этот момент голос леди Вузервуд возвысился до вопля.

– Все, опять началось, – произнес доктор Кантрип, вставая.

Сестра, видя, что горничная готова последовать примеру хозяйки и тоже близка к истерике, вытолкала ее из комнаты и занялась леди Вузервуд.

В чувства ее привела холодная вода. Для этого пришлось вылить ей на лицо и голову оба графина. Вопли сменились судорожными всхлипываниями и неприятным зубным скрежетом.

Через несколько минут вдова совсем затихла и позволила доктору и сестре вывести себя из комнаты.

Ill

– Фокс, откройте, пожалуйста, окна, – попросил Аллейн. – Надо проветрить комнату.

– Признаюсь, я ничего не понял из вашего разговора, – сказал доктор Кертис.

– Мой дорогой, это не важно, – ответил инспектор. – Вы лучше скажите, что с ней такое с медицинской точки зрения?

Доктор пожал плечами:

– Ну, я думаю, психическое здоровье у нее явно не в порядке. Хотя сейчас это был приступ обычной истерии.

– Мне важно знать, она действительно чокнутая или прикидывается?

– Вас интересует, не соответствует ли она типовому образу маньяка-убийцы?

Аллейн кивнул:

– Примерно так.

Кертис задумался, выпятив нижнюю губу.

– Вопрос сложный. Начала она, конечно, с полной дичи, но вы очень грамотно направили разговор в нужное русло.

– А что это вообще значит? – Фокс посмотрел на инспектора. – Этот бред насчет какого-то могущественного покровителя и юноши-близнеца? Разве можно воспринимать всерьез ее слова о том, что кто-то прикинулся одним из братьев?

– Для меня это чушь, Фокс, а для нее нет.

– В таком случае она действительно, как вы сказали, чокнутая. Что будем делать дальше?

– Будем разбираться, Фокс. Это наша работа.

Вернулся доктор Кантрип.

– Сестра и горничная укладывают ее в постель. Горничная придет сразу, как закончит.

Инспектор кивнул:

– Ладно. Садитесь, доктор, и расскажите, что вы знаете об этой женщине.

– Я только сегодня впервые ее увидел, но со слов леди Чарльз и остальных понял, что это женщина с большими странностями. Поспрашивайте их.

– Конечно, – согласился Аллейн. – Они упоминали о том, что она увлечена черной магией?

– Что-то такое говорили, но я слушал невнимательно.

– Давайте вспомним намеки на могущественного покровителя, на то, что ее супруга постигла заслуженная кара, и все остальное. Я понял так, что она считает, будто ее супруга убил дьявол.

– Мне кажется, это уж слишком! – воскликнул доктор.

– Вы когда-нибудь слышали о книге «Трактат о демонах»?[17]17
  «Трактат о демонах» (Compendium Maleficomm) – энциклопедический труд Франческо Марии Гуаццо, изданный в Милане в 1608 году, где систематизированы все тогдашние знания о демонах и колдовстве.


[Закрыть]

– Нет. А почему вы спросили?

– Думаю, в библиотеке леди Вузервуд эта книга имеется.

– Вы полагаете, что ее увлечение оккультизмом зашло так далеко, что начались галлюцинации?

– А разве это так уж необычно для женщины ее возраста и темперамента стать последовательницей шарлатанского оккультизма?

Фокс вздохнул:

– С чем только не приходится сталкиваться в делах, где фигурируют гадалки и прорицатели. Так что нечего удивляться.

– Вот именно, мой дорогой, – произнес Аллейн. – Если только это не притворство.

– Неужели вы думаете… – начал доктор Кантрип.

– Конечно, нет. Скорее всего леди Вузервуд еще одна недалекая женщина, пристрастившаяся к оккультизму. Но… – Инспектор посмотрел на доктора Кантрипа. – Может, она действительно притворяется? Как по-вашему?

Доктор замялся.

– Прежде чем высказывать мнение, я хотел бы ее внимательно осмотреть и ознакомиться с анамнезом.

– И еще, – пробормотал Аллейн, – полагаю, вы бы хотели посоветоваться с ее родственниками.

– Мой дорогой Аллейн, вы…

– Доктор, я совершенно не хотел вас обидеть. Но это же не секрет, что вы к ним привязаны. Разве не так?

– Уверен, любой, кто близко сталкивается с Лампри, попадает под их обаяние. Они буквально притягивают к себе своим шармом. Вы сами в них влюбитесь, когда познакомитесь поближе.

– Ничего себе перспектива, – вздохнул Аллейн. – Инспектор Скотланд-Ярда влюбляется в подозреваемых. – Он улыбнулся. – А теперь послушайте меня. Я был бы весьма благодарен, если бы вы, два квалифицированных, опытных врача, высказали свое мнение о леди, которая недавно удалилась из этой комнаты. Это что, притворство?

– Ну, с моей точки зрения, – начал доктор Кертис, – хотя я не привык делать столь поспешные выводы, все же, судя по внешним признакам, она не симулировала. В ее взгляде я не заметил никаких изменений. И когда вы отворачивались, не было никаких быстрых взглядов в вашу сторону, чтобы узнать, как вы это воспринимаете. Если это симуляция, то исполненная с большим искусством.

– Мне тоже показалось, – согласился Аллейн, – что в ее поведении не было ничего типа: «видите, какая я сумасшедшая». Это, конечно, так, но эксцентричный все же не значит душевнобольной. Как сказал знаменитый психиатр Тейлор: «Точное определение термина «сумасшествие» в принципе дать невозможно».

– Тогда не надо и размышлять по этому поводу, – заметил Кантрип.

– А если это она убила своего мужа? – спросил Фокс.

Аллейн кивнул:

– В этом случае вопрос ее нормальности или степени ненормальности становится самым важным.

Доктор Кантрип, который ходил по комнате, засунув руки в карманы, обернулся.

– Разумеется. Насколько я понял, она время от времени посещала некую лечебницу. Фрида об этом упоминала. Вы узнаете точно, что это за лечебница и по какому поводу она там бывала, я не сомневаюсь. А вот то, что вы подозреваете ее в убийстве, меня удивляет. Разве у нее был мотив?

Инспектор усмехнулся:

– Если у Лампри мог быть мотив, то почему следует исключать ее?

– Но черт побери, – взорвался доктор, – неужели вы серьезно склонны полагать, что кто-то из этих милых чудаков способен… Нет, это невероятно! Вы только на них посмотрите!

– К вашему сведению, я обязан подозревать каждого, у кого была возможность это сделать, – бросил Аллейн. – Это и семейство Лампри. И леди Кэтрин Лоуб. И леди Вузервуд.

– И слуги, – подсказал доктор.

– Верно, и слуги. Няня, дворецкий, кухарка, горничные. А также шофер и горничная Вузервудов. И не надо забывать о судебном приставе. Он тоже в момент убийства находился в квартире.

– Что, и он подозреваемый?

– Конечно. Достаточно чуть-чуть воображения – и можно предположить, что судебный пристав, попав под обаяние семьи и движимый самыми лучшими чувствами, решил убить лорда Вузервуда, чтобы Лампри, став богатыми, смогли вернуть долг.

– Я скорее поверю в эту версию, – проворчал доктор, – чем в то, что это сделал кто-то из семьи Лампри.

Инспектор вскинул голову.

– Будьте добры, опишите мне их.

– Но вы же с ними знакомы.

– Знаком. А как бы вы описали это семейство тому, кто с ними не знаком? Итак, какие они? Разумеется, обаятельные. Что еще?

– Зачем вам это надо?

– Ну, надо, и все.

– Они забавные и…

– Честные? – подсказал Аллейн. – Практичные? Ответственные? Надежные? Какое из этих определений лучше всего к ним подходит?

– Они добрые, – произнес доктор Кантрип, слегка краснея. – И необыкновенно добродушные. Мухи не обидят.

– Никогда ни в чем никому не навредили?

– Умышленно нет. Я в этом уверен.

– А когда дело касается денег?

– О, они очень щедры. Послушайте, Аллейн, я знаю, куда вы клоните, но это тупик. Да, они в долгах. Когда у них есть деньги, они моментально пускают их на ветер, а потом никак не могут начать экономить. Им не приходит в голову, что многие люди живут иначе. Конечно, подобная безалаберность Лампри не украшает, но деньги действительно для них ничего не значат. Ради денег они не пойдут на преступление, это совершенно точно. – Доктор замолк. – Ладно, мне пора уходить. Если понадоблюсь, у Кертиса есть мой адрес. Я спрашивал леди Вузервуд – никакого личного доктора у нее нет. Она вообще три последних года к врачам не обращалась. Невропатолог, доктор Кэрнзток, оставил заключение. Оно у Фокса?

– Да.

– В таком случае – до свидания. – Доктор Кантрип пожал руки детективам. – Надеюсь, вы найдете…

Аллейн улыбнулся:

– Кого-нибудь не очень симпатичного?

Доктор махнул рукой:

– Вам бы все шутить. – У двери он обернулся. – Кертис вам расскажет о состоянии зрачков леди Вузервуд.

– Сильно расширены? – спросил Аллейн.

– Да. Вы тоже это заметили? Ну ладно, еще раз до свидания.

Доктор вышел, закрыв за собой дверь.