Текст книги "Своенравная леди"

Глава 30

Смеясь как малые дети, Сюзетта и Каэтано поспешно оделись. Они горели желанием оказаться подальше от этой душной, жаркой комнаты, подальше от лагеря, чтобы на свободе отдаться любви. Застегнув ремень с кобурой и перекинув через плечо два одеяла и пустую седельную сумку, Каэтано, улыбаясь, смотрел, как взволнованная Сюзетта мечется по комнате, собирая свои вещи, будто отправлялась в долгое путешествие.

– Каэтано, стоит ли…

В руке Сюзетта держала брусок ароматного мыла.

– Возьми его. И еще захвати свою щетку для волос. Мы уедем на пару дней, и тебе все это понадобится.

Сюзетта оглядела свой наряд: узкие штаны, однотонную рубашку и расшитые бисером мокасины. Это была ее единственная одежда, кроме блузки, которую она надевала для танцев. – Взять с собой блузку?

Каэтано поцеловал ее.

– Она тебе не понадобится. А теперь пойдем.

Он нежно подтолкнул се к двери в большую комнату, где все еще продолжалась вечеринка.

Молодых людей встретили одобрительными криками. Пьяные мужчины и женщины хотели, чтобы их смуглый предводитель и его белокурая женщина присоединились к всеобщему веселью.

– Эй, Каэтано, позволишь мне потанцевать со своей бледнолицей красоткой, правда? – смеясь, крикнул подвыпивший крупный мужчина.

– Каэтано, дружок! – Еще один пьяный подошел к нему, обнял за плечи и уставился на Сюзетту. – Ты любил свою женщину. А теперь тебя мучают голод и жажда, так?

Каэтано молча выскользнул из объятий пьяного и подошел к столу с едой.

– Сюзетта, возьми этот ростбиф, – попросил он.

Она кивнула. Каэтано уложил в седельные сумки хлеб, сыр, фрукты и две бутылки красного вина.

– Подожди, Каэтано. – Сюзетта сдернула со стола белую скатерть, быстро сложила и передала ему.

– Хватит, Сюзетта. Пойдем.

Они вышли. Сюзетта с трудом поспевала за его широким уверенным шагом. Каэтано не скрывал нетерпения. Пойдя до конюшни, он вывел на лунный свет своего черного коня и вскинул ему на спину ручной работы седло, украшенное серебром. Через несколько секунд подпруга была уже затянута, и Каэтано привязывал одеяла и сумки позади седла. Закончив, он похлопал коня по морде, вставляя ему в рот мундштук. К удивлению Сюзетты, Каэтано говорил со своим конем, как с человеком.

– Мой верный друг, мы поднимемся к южному краю каньона. Тщательно выбирай дорогу: со мной женщина, и я буду занят ею. Не сбрось меня, Уголек.

Закрепив уздечку, Каэтано взглянул на Сюзетту.

– Думаешь, он понимает? – рассмеялась она.

– Я сам его воспитывал. – Каэтано посадил ее на огромного коня. – Уголек все понимает. Сама увидишь.

Он обмотал поводья вокруг шеи жеребца и вскочил в седло позади Сюзетты, обхватив ее руками. У ворот сонный страж-мексиканец сразу встряхнулся, узнав в высоком всаднике Каэтано.

Бросившись открывать тяжелые створки ворот, он поклонился:

– Каэтано! Собираешься на приятную прогулку, да?

– Да, – кивнул Каэтано и позволил Угольку самому выбирать дорогу. Конь начал быстро взбираться по пологому склону, и Сюзетта, смеясь от счастья, прижалась к Каэтано и сделала то, чего не делала уже много лет.

Она принялась свистеть. Ее попытки насвистывать мексиканскую любовную песенку вызвали улыбку на губах Каэтано. Он присоединился к ней. Каэтано превосходно свистел. Закончив балладу, он натянул поводья. Уголек остановился.

– Почему ты перестала свистеть? У тебя очень хорошо получается.

– Нет, я уже много лет не свистела.

– Тогда тебе нужно немного потренироваться. Научить тебя особому сигналу?

– Да, Каэтано, пожалуйста.

– Мне нужно будет смотреть на тебя. – Он обмотал поводья вокруг луки седла и положил ладони ей на талию. – Перекинь правую ногу через Уголька, Сюзетта.

– Ты ведь не дашь мне упасть, правда?

– Ни за что, любимая.

Она села поперек седла, а он удерживал ее сильными руками.

– Давай, Уголек, – скомандовал Каэтано, и конь, повинуясь голосу хозяина, навострил уши и двинулся вперед, а двое людей на его спине продолжали издавать странные звуки.

До Сюзетты донесся высокий пронзительный свист Каэтано. Этот звук выражал тоску и одиночество. Никогда и жизни она не слышала подобного звука.

Каэтано облизнул губы и посмотрел на Сюзетту.

– Я никогда так не смогу. – Она покачала головой.

– Жутко, правда?

– Да. Где ты этому научился?

– Это индейский клич. Я хочу, чтобы ты ему научилась. Я не показывал его никому с тех пор, как был мальчишкой. Он много значит для меня – как и ты. Пожалуйста, попробуй.

Сюзетта заглянула ему в глаза, сложила губы и с первой попытки повторила жалобный свист. – Ты всему так быстро учишься? – удивился Капано.

– Ради тебя – да. – Сюзетта повторила только что выученный звук, но Каэтано прижал свои улыбающиеся губы к ее губам.

– Спасибо, любимая. Возможно, настанет день, когда тебе придется позвать меня.

Не успела она ответить, как его теплые чувственные губы вновь приблизились к ней. Каэтано целовал ее нежно и настойчиво, и руки Сюзетты обвили его талию, губы с готовностью раскрылись, язык сплелся с его языком. Но Каэтано поднял голову и улыбнулся. Его ладонь легла на колено Сюзетты, и он помог ей вновь перекинуть ногу через спину Уголька. Каэтано ласково убрал длинные локоны и поцеловал ее в шею.

– Я должен сосредоточиться на тропе, а в твоих объятиях это невозможно.

Он взял в руки поводья. Сюзетта, прижавшись к Каэтано, вспоминала, как она испугалась, когда давным-давно они спускались в каньон. Она боялась глубокого ущелья и узкой опасной тропы. Теперь она наслаждалась удивительной красотой купавшегося в лунном свете каньона. Ей приходилось высоко задирать голову, чтобы увидеть нависший над ними край. Склон был ненадежен при дневном свете, смертельно опасен ночью, но Сюзетта совсем не боялась. Разве она могла испытывать страх в объятиях своего смуглого любовника? Он сотни раз ездил по не менее опасным тропам. На Угольке Каэтано пересек весь Техас, от индейских территорий до Рио-Гранде, и переправлялся через могучую реку в Мексику. Человек и животное были дикими и прекрасными, как сама эта суровая земля. Сюзетта улыбнулась, понимая, как трудно будет приручить их обоих.

– Ты боишься? – спросил Каэтано.

– Нет, милый.

– Значит, твои глаза открыты?

– Широко открыты! – засмеялась Сюзетта. – Я не хочу ничего пропустить. Я жажду познакомиться с этой землей, которую ты называешь домом, и…

– Это не мой дом, Сюзетта.

– Не понимаю. Где ты…

– Я расскажу тебе позже. А сначала я должен кое-что сделать.

– Что же?

– Заняться с тобой любовью. Совсем скоро ты окажешься в моих объятиях.

Они стояли, держась за руки, на плоском южном краю каньона Святой Елены. Каэтано и Сюзетта с трудом различали внизу огни поселка и не слышали громких пьяных го-юсов. Они не слышали ничего, кроме тихих вздохов горных ветров.

Сюзетта взглянула на Каэтано и вздрогнула. Его суровое красивое лицо было поднято вверх, в темных глазах застыло странное выражение, тело напряглось, как будто он каким-то непонятным для нее образом общался с природой. Выпустив ее руку, Каэтано подошел к краю каньона. Сюзетта затаила дыхание. Каэтано медитировал, закрыв глаза, а Сюзетта наблюдала за ним, пораженная его необычным поведением и красотой.

Казалось, прошла вечность, прежде чем он шагнул назад и, повернувшись, посмотрел на нее. Он молча подошел к тому месту, где они сбросили свои вещи, и аккуратно расстелил одеяло, выбрав самую ровную площадку. Поднявшись, он разделся, а Сюзетта стояла и смотрела на него. Сильное и гибкое тело обнаженного Каэтано блестело в лунном свете.

Сюзетта задрожала. Она запоминала все: его позу, запах, обаяние. Неужели она предчувствовала, что настанет день, когда Каэтано не будет рядом?

– Нет! – воскликнула Сюзетта и бросилась к нему. – Каэтано, Каэтано, – шептала она, обвивая руками его обнаженную талию.

– Сюзетта! – Глаза его были бездонными, голос низким и хриплым. – Я хочу любить тебя медленно, очень медленно. Я хочу понять, как доставить тебе наивысшее наслаждение, хочу узнать твои желания. Я стоял на краю каньона и очищал свою душу и сердце от всех мыслей, оставляя там только тебя. Я твой, Сюзетта, и прежде чем взойдет солнце, я сделаю тебя моей.

Каэтано поцеловал ее и опустил руки. Опустившись на одеяло, он протянул ей руку. Дрожа от страсти, она легла рядом с ним.

– Каэтано, ты разденешь меня?

– Да, любовь моя, – улыбнулся он.

Его ловкие пальцы скользнули к рубашке и спустили ее с плеч Сюзетты. Каэтано посмотрел на ее обнаженные груди, медленно наклонился и нежно поцеловал каждую грудь, едва касаясь теплыми губами отвердевших сосков.

– Ты и представить себе не можешь, какое это наслаждение, – сказал Каэтано. – Встань, Сюзетта.

Он обхватил ладонями ее талию и поставил на ноги. Стоя перед ней на коленях, Каэтано стянул рубашку с ее рук и бросил на землю. Затем расстегнул ее узкие штаны и медленно спустил их с ее прекрасных бедер.

Освободившись от одежды, Сюзетта хотела опуститься на колени, но он остановил ее:

– Еще рано. Пожалуйста.

Его ладони лежали у нее на бедрах, темные глаза ласкали ее живот, бедра и ноги. Сюзетта чувствовала, как сухой горный ветер гладит ее обнаженное, изнывающее от желания тело. Она ощущала, как горящие глаза Каэтано пронзают ее, и надеялась, что он находит ее привлекательной и хочет так же сильно, как она его. Каэтано крепко обнял ее.

– О Боже, Сюзетта, как я мечтал прижаться лицом к твоему обнаженному телу! Я смотрел на тебя в тот день, когда ты купалась в ручье Терлингуа и змея…

– Каэтано, – она положила ладонь ему на голову, ухватив за густые волосы, – ты подсматривал, как я купалась?

– Да, любовь моя, – признался он, нежно целуя ее. – Я стоял на самой вершине утеса и смотрел на тебя.

– Господи! А кто еще смотрел?

Каэтано медленно притянул ее к себе, обнял и уткнулся лицом ей в шею.

– Только Уголек. Неужели ты думаешь, что я позволю другому мужчине увидеть тебя обнаженной?

– Мне следовало бы рассердиться, но я не могу.

Каэтано осторожно опустил ее на спину, а сам вытянулся рядом с ней, приподнявшись на локте. – Я рад. Мне тоже было неловко, но я наслаждался.

Он улыбнулся, и его ладонь ласково легла на ее грудь. Сюзетта задрожала, почувствовав, как палец Каэтано коснулся соска. Медленно поглаживая сосок, Каэтано наклонился и с нежностью и сдержанной страстью поцеловал ее в губы. Они лежали под звездами, освещенные лунным светом, целовались, вздыхали, предвкушая, когда Каэтано, верный своему слову, подарит ей ночь любви, которой Сюзетта никогда не забудет.

Сюзетта тихо вздохнула, когда Каэтано перевернулся на живот рядом с ней, не спуская горящих темных глаз с ее лица. Он запустил пальцы в ее длинные волосы и слегка прихватил зубами ее полную нижнюю губу. Потом его рука начала медленно спускаться вниз по ее телу.

Губы Каэтано заняли место его руки, и он начал любовно лизать набухший сосок. Его ладонь продолжала двигаться вниз, а за ней спускались его губы. Сюзетта почувствовала, кровь вскипает в ее жилах, когда лицо Каэтано прижалось к ее пупку, а кончик его языка проник внутрь маленького углубления. Он ласково раздвинул ее бедра, и сердце Сюзетты бешено забилось, когда его пальцы скользнули ей между ног. Разгоряченное прекрасное лицо Каэтано прижилось к теплой внутренней поверхности ее бедра. Сюзетта почувствовала близость его тела и стиснула пальцами одеяло.

Волна страсти поднималась внутри ее; Сюзетта изгибалась и шептала его имя. Ее тело требовало разрядки. Каэтано не прекращал свои доводящие до исступления поцелуи и ласки, пока она не начала кричать. Тогда он поднял голову и лег рядом с ней, перевернувшись на спину.

Он притянул Сюзетту к себе, обнял и начал успокаивать ее.

– Еще не время, Сюзетта. Полежи немного спокойно.

Каэтано протянул ей вино, и она благодарно кивнула. Они лежали и пили вино; нетерпение ослабло. Согревшись от вина и близости Каэтано, Сюзетта почувствовала, что полностью успокоилась и больше не торопится довести до конца их любовные игры.

Затем Каэтано неожиданно разомкнул объятия. Сюзетта вопросительно взглянула на него, а он улыбнулся, взял ее маленькую ладонь и провел ею по своей гладкой груди. Сжав руку Сюзетты, Каэтано мягким движением передвинул ее ладонь со своей груди на живот. Затем он закинул руки за голову; в его темных глазах застыла просьба, чтобы она ласкала его тело так, как это только что делал он. Сюзетта, уже несколько недель сама жаждавшая этого, положила ладони ему на грудь и нежными, чувственными движениями начала гладить сильные мышцы, проступавшие под смуглой кожей, узкую талию. В глазах Каэтано появилось мечтательное выражение, и он кивнул.

Не убирая ладоней с его талии, Сюзетта медленно склонила голову ему на грудь. Каэтано вздрогнул, когда она начала покрывать легкими, нежными поцелуями его тело, постепенно спускаясь от груди к животу. Он стонал от наслаждения и смотрел, как ее прекрасные золотистые волосы ложатся на его тело, рассыпаются по его смуглой коже. Ее мягкие губы и язык своими дразнящими ласками сводили его с ума.

Плоть его была возбуждена. Сюзетта подняла голову и нерешительно коснулась ее ладонью. У нее перехватило дыхание. Ощутив, как плоть Каэтано восстала от ее легкого прикосновения, Сюзетта взглянула на него. Он умоляюще смотрел на нее, по-прежнему не произнося ни слова.

– Каэтано, – выдохнула она и сжала рукой его плоть.

Он благодарно застонал. Смущение ее прошло, и она принялась уверенными движениями ласкать его. Каэтано закрыл глаза, и из его груди вырывались низкие, гортанные звуки. Доведя Каэтано почти до самого пика, когда он в исступлении повторял ее имя, Сюзетта отпустила его и легла рядом. Почувствовав вкус ее мягких губ, он широко раскрыл глаза.

Она поцеловала его и сказала, касаясь губами его губ:

– Еще не время, Каэтано. Полежи немного спокойно.

Сюзетта налила вина и поднесла к его рту. Сердце гулко билось у него в груди, кровь стучала в висках. Он залпом выпил вино и перевел дух. Сюзетта забрала у него пустую чашку и легла, ожидая, пока он немного успокоится…

Они опять лежали рядом, и ночной ветерок овевал их разгоряченные тела.

Сюзетта застонала, почувствовав, как грудь Каэтано прижалась к ее спине, а его руки обхватили ее груди.

– Милая, – хрипло прошептал он, касаясь тубами ее уха, – я сейчас немного приподнимусь, а ты перевернись.

Сюзетта надеялась, что он наконец овладеет ею. Когда Каэтано приподнялся, она перевернулась на спину и улыбнулась, Каэтано стал нежно целовать ее. Он лежал, слегка касаясь ее своим телом, и его напряженная плоть прижималась к ней. Каэтано по-прежнему не спешил овладеть Сюзеттой, хотя его поцелуи становились все жарче и требовательнее. Она всем телом прильнула к нему и без всякого стыда начала тереться о его плоть. Она жаждала ощутить его внутри себя. Сюзетта всхлипывала, глядя на него блестящими умоляющими глазами.

– Каэтано, – выдохнула она, – я твоя, только твоя. Пожалуйста, милый, возьми то, что тебе принадлежит.

– Любовь моя, – прошептал он и одним мощным движением овладел ею, заставив вскрикнуть от наслаждения.

Серебристая луна скользнула за линию горизонта и исчезла. Солнце еще не взошло, и земля погрузилась в полную темноту, в густой, почти осязаемый мрак, который бывает перед самым рассветом. Плотная иссиня-черная мгла окутала Сюзетту и Каэтано своим мрачным покрывалом, но и она не заглушила яркую вспышку их страсти.

Они перенеслись из темных земных пределов в ослепительно яркую высоту.

Достигнув наивысшей вершины, Сюзетта в исступлении выкрикнула имя Каэтано, и оно эхом разнеслось по лежащему под ними гигантскому каньону. Ветер подхватил его и разнес по всей суровой и пустынной земле, окружавшей их.

Каэтано!..

Глава 31

Несколько чудесных дней Каэтано и Сюзетта были Адамом и Евой в Эдемском саду. В объятиях друг друга они наблюдали за восходом солнца и как бы впервые восхищались творением Господа. Когда мягкие розовые краски сменились ярким оранжевым сиянием, а потом ослепительным белым светом, Каэтано встал и помог Сюзетте подняться. Верхом на Угольке они двинулись на запад вдоль края каньона. Через четыре мили молодые люди въехали в гигантскую расщелину и начали медленный спуск. Сюзетта зевнула и обмякла в руках Каэтано. По-мальчишески улыбаясь, он поцеловал ее и прошептал:

– Я знаю, что ты устала, Сюзетта. Я везу тебя в укромное местечко, где мы сможем прекрасно выспаться.

Она кивнула, зная, что Каэтано позаботится о ней. Сюзетте было все равно где спать, лишь бы в его объятиях. Уголек осторожно пробирался там, где, казалось, еще не ступала нога человека. Когда они спустились на дно каньона, расщелина стала шире и разветвилась на сотни узких трещин. Сюзетта задремала, и длинные волосы упали ей на лицо. Она помнила только, как потом Каэтано снял ее со спины коня. Они стояли на берегу реки, и Сюзетта подумала, что было бы хорошо искупаться.

– Сюзетта, – сказал он, взяв ее на руки, – мы искупаемся, когда проснемся. Тебе нужно отдохнуть.

Она обняла его за шею и положила голову ему на плечо.

– У меня глаза слипаются.

– Вот и хорошо, – прошептал Каэтано и уверенными шагами направился назад, в узкую расщелину.

Пещера была не больше шести футов в высоту, и ему пришлось нагнуться, чтобы войти в нее. Ширина ее составляла футов восемь – десять. Внутри было тихо и прохладно – превосходное место для сна.

Сюзетта вытянулась и улыбнулась, увидев, что Каэтано вновь разделся, лег рядом на одеяло и притянул ее к себе.

– Спи, любовь моя. – Он коснулся губами ее спутанных волос. – Когда проснешься, мы поедим, и я поведу тебя в красивейшее место на свете. Мы искупаемся и вымоем твои золотистые волосы.

Сюзетта поцеловала его.

– Пообещай мне, что всю оставшуюся жизнь я буду спать в твоих объятиях.

Глаза Каэтано затуманились, а руки крепко сжали ее. В его поцелуе чувствовалась нежность и любовь.

– Обещаю тебе, – прошептал он, касаясь губами ее губ, – что буду любить тебя до тех пор, пока хожу по этой земле.

Сюзетта открыла глаза и огляделась. Рядом с ней мирно спал Каэтано. Она улыбнулась, вспомнив незабываемую ночь, проведенную с ним. Ей очень не хотелось будить его, но Сюзетта умирала от голода и желания искупаться. Возможно, ей удастся, не разбудив Каэтано, спуститься к реке и разок окунуться. Или сначала она пороется в седельных сумках и найдет какую-нибудь еду.

– Ты собиралась покинуть меня? – спросил Каэтано.

Сюзетта посмотрела на него. Его густые волосы растрепались и спадали на лоб. Страстные черные глаза были полузакрыты, а мужественное худое лицо покрыто щетиной, полуоткрытые губы растянуты в милой улыбке.

– Никогда! – рассмеялась она и опустилась на него.

Он уткнулся лицом в шею Сюзетты и обхватил руками ее спину. Сжав ладонями его лицо, она целовала его губы, лоб, подбородок, а он, закрыв глаза, изображал равнодушие.

Отбросив волосы с лица, она игриво сказала:

– Когда же ты покормишь меня?

Они ели холодный ростбиф с толстыми ломтями хлеба, запивая все это охлажденным в реке вином. Каэтано острым охотничьим ножом отрезал маленькие ломтики мяса и смотрел, как проголодавшаяся Сюзетта вздыхает, отправляя в рот очередной кусочек. В этом чудесном каньоне она чувствовала себя как дома, не хуже, чем на своем ранчо в Джексборо. Каэтано размышлял, что их ждет впереди. Имеет ли он право просить эту прекрасную белую женщину провести жизнь с ним, преступником-полукровкой? Не погаснет ли вскоре огонь их любви? Не возненавидит ли со временем Сюзетта его за то, что он лишил ее спокойной и безопасной жизни? Представься ей сегодня возможность уйти, покинула бы она его?

– Каэтано, как вкусно! – Сюзетта сидела на корточках в расстегнутой до пояса белой рубашке, открывавшей его взгляду ее тело. Белокурые волосы ореолом окружали ее нежное лицо. Она облизнула пальцы и вздохнула. Ее довольный вид наполнил сердце Каэтано радостью, и он с легкостью отбросил терзавшие его сомнения.

Он сжал ее руку и притянул к себе.

– Как вкусно, – передразнил он.

Притихшая и неподвижная, она свернулась калачиком и прижалась к его груди, а он покрывал поцелуями ее лицо, грудь, шею. Обхватив губами крошечный золотой медальон, который Сюзетта никогда не снимала, он языком прижал его к маленькой ямке у нее на шее.

– Каэтано, – прошептала она, – отстегни, пожалуйста, медальон.

Он нащупал пальцами застежку. Сюзетта взяла в руку маленькое золотое сердечко и сняла его с шеи. Затем надела его на смуглое правое запястье Каэтано, дважды обмотав цепочку вокруг его руки.

– Это подарок родителей на мое шестнадцатилетие, – пояснила она, застегивая замочек, – и я не снимала его с того самого вечера. Я люблю тебя, Каэтано. Ты мне дороже всех на свете. Обещаешь всегда носить этот медальон?

Глубоко тронутый, Каэтано взглянул на крохотное золотое сердечко, покоящееся на его смуглом запястье. Посмотрев Сюзетте в глаза, он твердо сказал:

– Снять с меня этот медальон можно будет только од ним способом – отрубить мне руку. Спасибо, милая, такого дорогого подарка мне еще никогда не делали.

Он запечатлел на ее губах нежный поцелуй. Когда Каэтано языком осторожно раздвинул ей губы, Сюзетта отстранилась.

– Каэтано, ты обещал, что мы искупаемся. Я грязная, так что, пожалуйста, не прикасайся ко мне, пока я не вымоюсь!

Он вздохнул:

– Ты забыла, с кем разговариваешь? Я жестокий Каэтано, Князь Тьмы. Неужели ты думаешь, что можешь командовать мной?

Сюзетта рассмеялась и провела кончиками пальцев по его губам.

– Я в ужасе. Боюсь, ты намерен заласкать меня до смерти.

Засмеявшись, Каэтано встал и взял ее на руки.

– Можно и так, но сначала я позволю тебе искупаться. Ты пахнешь мной.

– Да, – она прижалась к нему, – а ты мной. Отнеси меня к реке.

– Нет. Надевай штаны – мы отправляемся к моему любимому месту.

Верхом на Угольке они проехали вдоль излучины реки в западном направлении. Солнце по-прежнему стояло высоко, уже проделав довольно большой путь по голубому небу, и глубокий каньон прорезали длинные тени. Сюзетта осматривала окрестности, чувствуя, что с удовольствием провела бы всю оставшуюся жизнь, исследуя вместе с Каэтано этот потрясающий каньон.

Она услышала его раньше, чем увидела. Выпрямившись в седле, Сюзетта пыталась определить, что это за звук. Шум все усиливался. Уголек обогнул каменную стену, и она увидела его. На противоположной стороне каньона с огромной высоты низвергался могучий поток воды, ударялся о скалу и с грохотом обрушивался в реку в сотне футов от них. В глазах Сюзетты вспыхнула радость.

– Каэтано! – крикнула она. – Это потрясающе! Мы можем спуститься туда?

– Это водопад Капоте-Фолле, Сюзетта. Я знал, что тебе он понравится. Оставим Уголька здесь и пойдем вниз.

Пока Каэтано расседлывал и стреноживал коня, она стояла, завороженная величественной картиной. Каэтано взял ее за руку, и они начали спускаться по глыбам песчаника, подбираясь все ближе к воде. У кромки воды они разделись. Когда Сюзетта, зажав в руке кусок ароматного мыла, со смехом бросилась в реку, Каэтано уже плыл к водопаду. Задохнувшись от холодной воды и отплевываясь, Сюзетта крикнула Каэтано, чтобы он подождал ее.

Он перевернулся на спину. – Если бы ты плыла, Сюзетта, вместо того чтобы идти, то легко догнала бы меня.

– Я не умею.

Каэтано засмеялся.

– Это совсем не смешно! – крикнула она ему. – Когда я была маленькой, мне не разрешали плавать в реке. Моя мама считала это неподходящим для дамы делом. Ты и представить себе не можешь, что меня ругали даже за то, что я просто ходила по воде.

Смех Каэтано смолк. Он подплыл к ней, коснулся ногами дна и обхватил ее тонкую талию.

– Прости, что дразнил тебя. Я научу тебя плавать – это легко.

Сюзетта положила руки ему на плечи и улыбнулась. Она начала согреваться. Вода доходила ей до груди и была такой чистой, что Сюзетта ясно видела дно. Каэтано слегка сжал ее талию.

– Пойдем поплещемся в водопаде. Глубина там тебе по шею.

Держа ее за талию, он перевернулся на спину и потянул Сюзетту за собой. Каэтано плыл к водопаду, пока они неприблизились к нему настолько, что рев воды заглушил все остальные звуки. Коснувшись ногами дна, Каэтано взял Сюзетту за руку и повел прямо под пенистые струи.

Падающая с высоты вода била по спине, голове и плечам. Ощущение было великолепное. Каэтано стоял рядом, откинув голову и раскрыв рот.

Внезапно он посадил Сюзетту к себе на плечи, выпрямился, обхватил ее и начал пританцовывать в воде прямо под падающими струями. Сюзетта упиралась пятками ему в бока, визжа от страха и удовольствия. Каэтано пошел в самый центр водопада и сбросил Сюзетту назад, однако поймал ее прежде, чем она успела упасть.

Жадно ловя ртом воздух, она прильнула к нему. Их лица почти соприкасались, и Каэтано, сцепив руки под ее ягодицами, крикнул:

– Я пресытился тобой, белая женщина! Теперь растворюсь среди камней, оставив тебя оплакивать мое исчезновение.

Он лукаво улыбался.

– А сейчас, Каэтано, – Сюзетта еще крепче ухватилась за него, – я доберусь до тебя…

Каэтано исчез. Сюзетта огляделась, но не увидела его. Она засмеялась, зная, что он не оставит ее одну, и закружилась на месте, громко окликая его.

Внезапно она почувствовала холод и страх и вновь закричала:

– Каэтано, прошу тебя! Пожалуйста!

Смуглая рука со сверкающим на запястье золотым медальоном выскользнула из-под бурлящей пены и схватила ее. Она вскрикнула, а Каэтано протащил ее сквозь бешеные струи и прижал к себе.

– Скучала по мне? – крикнул он и поцеловал ее дрожащие губы.

Они стояли в абсолютно сухом месте – крошечной пещере позади водопада. Грот укрывал их от внешнего мира. Радуясь, что вновь обрела безопасность в его объятиях, Сюзетта обвила руками его шею и прильнула к нему.

– А как ты узнал об этой пещере?

– Когда мне нравится какое-то место, я узнаю о нем все, раскрываю его секреты.

– А как насчет людей?

Темные глаза Каэтано сверкнули.

– Я намерен узнать все твои тайны.

Выйдя из грота, они долго сидели на огромном плоском валуне у кромки воды, и Каэтано пальцами перебирал влажные волосы Сюзетты.

День стал клониться к закату. Каньон погрузился и полумрак, хотя солнце все еще освещало горы.

Шум водопада убаюкивал.

– Ты не замерзла, Сюзетта? – спросил Каэтано.

– Нет, но…

– Что, любимая?

Рука Сюзетты легла на его плоский живот.

– Я подумала о том, что это прекрасное место для любви.

Каэтано приподнялся на локте и поцеловал ее. Ощутив прикосновение его мягких, теплых губ, Сюзетта вздрогнула. Он играл с ней, дразня, целуя в уголки рта.

Сюзетта подняла голову в ожидании более пылких и страстных поцелуев. Каэтано плотнее прижался к ее губам и проник в ее рот, потом, оторвавшись от нее, лег на спину и посадил ее себе на живот.

– Люби меня, Сюзетта, – прошептал он.

– Да, – выдохнула она.

В полночь они поели. Каэтано поймал окуня, разжег костер и зажарил на вертеле рыбу, которую они запивали прохладным вином. Молодые люди проговорили почти всю ночь, а на заре пошли к поросшему травой склону каньона.

Проснувшись, они опять пустились в путь и нашли в каньоне еще одну укромную долину. Здесь не было гремящего водопада, но протекал чистый ручей с каменистым дном. Потом они добрались до Ослиного утеса с его пенистыми стремнинами. Каэтано объяснил, что они находятся в том месте, откуда низвергается водопад. Теперь они забрались высоко в горы, где росли экзотические полевые цветы.

Сюзетта хотела сорвать красивый цветок, но Каэтано остановил ее.

– Подожди до захода солнца, когда раскроется вечерняя примула. Я нарву для тебя букет.

Молодой, беззаботный и по-мальчишески красивый, он вдруг улыбнулся и сказал:

– Я хочу любить тебя, но не на камне. За излучиной реки есть длинная мягкая песчаная коса, уходящая прямо и воду.

– Только не говори мне, что ты заранее не знал про эту косу.

Каэтано пожал плечами и рассмеялся. Яркое солнце спряталось за облако. Теплая коса оказалась в тени. – Сюзетта и Каэтано разделись и растянулись на песке. Сюзетта лежала на спине, мечтая о его ласках. Каэтано склонился над ней; их лица почти соприкасались. Небо становилось все темнее. Каэтано нежно целовал Сюзетту, и в этот момент первые тяжелые капли дождя упали на дно каньона. Прогремел гром. Небеса разверзлись, и потоки воды понеслись по песчаным склонам. Черное небо прорезали вспышки молний. Ветер внезапно переменился, и стало холодно.

Дождь усилился, и летняя гроза всей своей мощью обрушилась на любовников. В объятиях Каэтано Сюзетта не боялась бури. Он сам был как буря. Гулкие удары его сердца напоминали раскаты грома. И когда поток его любви обрушился на нее, она ощутила себя очищенной и обновленной.

Над их головами в проступавшей на небе радуге кружились два белых голубя. Они ловили клювами брызги воды, кувыркались, а потом исчезли. Выглянуло солнце, быстро высушив влажные пресыщенные тела на песчаной косе.

На закате Сюзетта уселась на гладкий валун и смотрела, как Каэтано собирает маленькие желтые цветы, которые он называл вечерней примулой. Их сладкий нектар, наполнивший вымытый дождем каньон нежным ароматом, привлек колибри. Подойдя к Сюзетте, Каэтано опустился на корточки и сплел из цветов венок.

Затем он с благоговением возложил венок на ее голову.

– Никогда не надевай ничего, кроме венка из примулы.

– Спасибо, милый. – Она поцеловала ладонь Каэтано.

Сюзетта похлопала по валуну рядом с собой. Он сел и достал из нагрудного кармана рубашки последнюю сигару. Сложив ладони лодочкой, он зажег ее, затянулся и медленно выпустил дым. Сюзетта с интересом наблюдала за ним, и он понял, что она хочет попробовать еще раз.

Она сделала глубокую затяжку и, не выдыхая, взглянула на него.

– У тебя отлично получается. А теперь медленно выпускай дым.

Она выдохнула, едва не закашлявшись.

– Вкус отвратительный, но, возможно, я позволю тебе продолжать курить сигары, Каэтано.

– Я полагал, ты сама до смерти хочешь приобщиться к этому.

– Это оттого, что мне всегда запрещали даже попробовать.

– Можешь не сомневаться – со мной ты попробуешь все.

– Знаю, – улыбнулась Сюзетта. – Наверное, поэтому я так сильно люблю тебя.

Каэтано не ответил. Он молча курил и смотрел на Сюзетту, весь день остававшуюся обнаженной. После грозы она хотела одеться, но он остановил ее.

– Но ты же одеваешься, – возразила она, держа свою одежду.

– Только дли того, чтобы приготовить еду и собрать для тебя цветы. Я с радостью буду служить тебе и работать для тебя, а ты должна лишь позволить мне наслаждаться видом твоего тела.

Теперь Сюзетта сидела рядом с одетым Каэтано, чувствуя себя легко и свободно. Она жаждала увидеть его обнаженное тело.

– Ты ведь закончил с работой, да?

– Надеюсь, – рассмеялся он. – Меня что-то одолела лень.

– Тогда почему бы тебе не раздеться? Я хочу видеть, как твоя кожа меняет цвет в лучах заходящего солнца.