Текст книги "Белая ворона"

Послышался плеск воды: девушка возвращалась. Она шла, согнувшись под тяжестью ведра, а на плече у нее висело белое вышитое полотенце. Смочив полотенце в воде, она осторожно обтерла им лицо единорога. Тень терпеливо стояла, не дав ей, впрочем, загородить рукой глаза. Эра смазала чем-то уголки кровоточащих губ, это было очень неприятно на вкус, но зато усмирило боль. Затем она взяла ведро, ящик и полотенце и занесла их в дом. Вернувшись, девушка принялась за остывшую уже еду.

Тень, не слишком доверяя стараниям своей спасительницы, сама привела в порядок свою шерсть и стала прохаживаться по траве, разминая ноги. Ходить было больно; боль пронизывала каждую косточку, каждую шерстинку. Никогда еще тело Тени так не болело. Она легла в траву, там, где было погуще, и погрузилась в свои мысли.

Тем временем Эра, покончив с обедом, растянулась на траве, полуприкрытыми глазами глядя в безоблачное Небо. «Последние отклики лета… – подумала она. – Странно, почему перестали петь птицы?..»

Теплый ветерок чьего-то дыхания пробежал по ее волосам. Чья-то большая тень загородила солнце. Девушка открыла глаза и протянула руки, чтобы обхватить ими голову любимого коня. Ворон подышал ей в волосы и стал пастись рядом, искоса поглядывая на хозяйку.

Все звуки доносились до Тени словно бы издалека. Она полудремала, успокоенная солнечным светом, и не заметила, как солнце зашло за горизонт и стало быстро смеркаться.

– Ты в порядке? – донесся до нее голос девушки.

Она очнулась. Эра сидела рядом на коленях, не подходя, однако, слишком близко.

– В полном.

– Мы идем?

– Еще рано, – ответила Тень. – Я скажу, когда.

Быстро темнело. На Небе зажглись звезды. Эра ходила взад-вперед, поглядывая на единорога и спотыкаясь о камни. Как и все люди, она плохо видела в темноте.

– Не бери коня, – сказала Тень, прочитав ее мысли.

– Почему?

– Он наделает много шума…

Свет в окнах начинал постепенно гаснуть. Скоро замолкли собаки, и мир погрузился во мрак. Тень встала, бесшумной, скользящей походкой подошла к девушке сзади и сказала:

– Пора.

Эра вздрогнула и обернулась.

– Где ты? – спросила она, скользя взглядом по гладкой шкуре Тени и одновременно не видя ее.

– Здесь, – здесь шепнула единорог.

Мягкими плавными движениями, словно кошка, Тень вышла из сада и по пыльному двору направилась к калитке. Каждый шаг давался с трудом, но, гордая, она лишь сжимала зубы от боли. Девушка на ощупь двинулась за ней.

Из-под ног ее с шумом вылетали камешки и катились по песку. Тень остановилась и гневно посмотрела на нее.

– Тише! – шепнула она.

– Прости… Я ничего не вижу.

– Иди за мной!

– Я и тебя тоже не вижу!

– Тогда оставайся здесь.

– Нет. Я тебя не брошу.

Тень вздохнула. Конечно, она могла легко бросить девушку и уйти так, что та бы даже не заметила, но ноги единорога подгибались, им нельзя было доверять. Тень закрыла глаза, негодуя на шум шагов девушки. Ей было отвратительно сделать то, что предстояло, но, переборов себя, она все же решилась. Тонким длинным хвостом она дотронулась до руки девушки.

– Держись, – сказала она, стиснув зубы от негодования, – и следуй за мной.

Девушка послушно ухватилась за кончик хвоста, но шла неуверенно и, по мнению единорога, слишком шумно. Войдя в лес, Тень вырвала хвост из рук Эры и пошла вперед, разыскивая пригодные в пищу травы. Оставшись одна, девушка вскрикнула, и Тень почувствовала ее страх.

– Где ты? – спросила Эра, натыкаясь на ветки и хрустя сучьями.

– Тихо! – приказала Тень. – Никогда не шуми в лесу! Если не можешь идти тихо, лучше стой на месте!

– Почему? – спросила Эра и послушно остановилась.

–Лес таит много загадок, – ответила Тень, нагнувшись и срывая с земли стебельки травы. – Он способен приютить как слабых, так и сильных. И ты не можешь знать наверняка, кто наблюдает за тобой из тени леса. Лес имеет много глаз, да… Много ушей и много сердец. Он также имеет много обличий.

Девушка беспокойно оглянулась. Ей было явно не по себе.

– Никогда не показывай лесу, что ты его боишься, – добавила Тень,– иначе он убьет тебя.

– Научи меня, – прошептала девушка.

Тень подняла голову в изумлении.

– Научи меня выживать в лесу, – пояснила Эра, – научи так же неслышно ходить. Я хочу быть сильной. Как ты.

– Человек хочет уподобиться единорогу? – переспросила Тень. – Это невозможно. Ваши тела несовершенны, а сердца черны, словно уголь. У вас два языка, два обличия.

– Я же не виновата в том, что родилась человеком, – возразила девушка.

– Каждый из нас рождается тем, кем он достоин родиться. По тому, как он живет, можно судить о том, кем он родится в следующей жизни.

– Ты видела смерть? – внезапно спросила Эра.

– Возможно, – ответила Тень, – но я не помню об этом. Никто не помнит. Но я часто смотрела в глаза смерти. Я знаю ее лицо.

– Как же тебе удается так быстро и бесшумно передвигаться?

– Ты допрашиваешь меня? – с насмешкой спросила Тень. – Дотронься до меня, и я тебе отвечу.

Девушка помедлила, но потом подошла к Тени и положила руку на плечо единорога, но ее пальцы зачерпнули лишь воздух. Она ошеломленно оглянулась и глаза в глаза встретилась с единорогом. Мгновение – и перед нею уже никого нет. Только еле заметное дуновение ветра…

– Я здесь, – раздался тихий голос у самого уха.

Эра обернулась, но никого не увидела.

– А, может быть, я там? – раздался голос где-то вдалеке.

– Или там? – со стороны чащи.

Казалось, со всех сторон слетелись духи и шепчут: «Я здесь, я здесь», и им отвечают деревья: «Я там, я там» и вторят травы: «Я рядом».

– Я не могу тебя поймать, – сказала девушка обескуражено.

Мгновение – и Тень вновь появилась перед нею. Если бы Эра только знала, сколько усилий стоило единорогу это бегство при неверных, подгибающихся, горящих огнем ногах! Тень молча положила кончик хвоста в руку Эры и повела ее домой. Что-то изменилось в ее отношении к этой девушке. Она помогла ей, ничего не требуя взамен, попросила только научить ее быть сильной. Но в сердце ее жила тоска, и Тень это чувствовала, и это сближало их. Тоска, такая же, как и тоска вороного единорога, уходящая корнями в глубину души и пожирающая ее изнутри. Тоска, относящаяся к далекому прошлому…

ГЛАВА 14

Всю ночь Тень не смыкала глаз. Она бродила по двору, неслышно ступая копытцами и изредка недовольно морщась от боли в ногах.

Она лежала на траве и размышляла, глядя на звезды.

Она заглядывала в темные окна дома. В одной комнате окна были распахнуты настежь, и ночные колыхания воздуха подергивали старые занавески. Там, в темной глубине деревянных стен, спала в кровати темноволосая девушка, изредка морща гладкий лоб во сне. Ресницы ее подрагивали, губы улыбнулись. «Мама,– донес ветерок до слуха единорога ее шепот, – мама…» Тень подошла поближе и просунула голову в окно. Кончик рога мягко коснулся потолка. Она наблюдала. Она изучала новый, незнакомый ей мир, глядя на него сквозь распахнутое окно и колышущиеся по его краям занавески. Девушка подняла руки и потянулась к единорогу, словно желая обнять недвижимую тень. «Мама», – прошептала она. Тень отошла от окна, и луна осветила лицо спящей девушки, на котором внезапно отобразилась тревога. «Мама, не уходи», – прошептала она, и из глаз ее выкатилась слеза, блеснув в лунном свете. Тень замерла и еще раз взглянула на девушку.

– Гони прочь дурные мысли, – сказала она тихо, прикрыв глаза. – К тебе идут счастливые сны…

Эра блаженно улыбнулась, руки ее опустились. Она глубоко вздохнула и перевернулась на другой бок, видя новый сон с улыбкой на губах.

Тень медленно заскользила вдоль стены дома и заглянула в следующее окно. Там тревожно спал светловолосый мужчина, свернувшись калачиком на краешке большой двуспальной кровати. На стене висело ружье. Тень не захотела останавливаться у этого окна.

В следующей комнате была кухня. Однако ночник слабо мерцал в полумраке, отражаясь от глиняных горшков и тарелок, стоящих на полке. У дивана на стуле сидела женщина. Она спала, прислонившись к стене. На диване лежал юноша с перевязанной грудью. Кудри его рассыпались по подушке. Он тяжело дышал.

Тень подошла поближе. «Вы так слабы, – подумала она, – но в вас столько гордыни… Вы думаете, что сильны. Но вы слабы…» Она вздохнула. Слегка наклонив шею, просунула кончик рога в щель между ставнями и легонько дернула вверх, снимая с петель крючок, на котором они держались. С тихим скрипом окно приоткрылось. Тень заглянула в него. Вместе с нею в комнату просочились тихий ветер и легкая свежесть ночи. Единорог поставила передние ноги на подоконник и, оттолкнувшись, легко и неслышно, как кошка, опустилась на пол. В кувшине на столе она рогом очистила воду. Затем склонила голову над раненым, и пряди ее гривы упали на одеяло.

– В случившемся виноват ты сам, – сказал она тихо, – но ты еще юн, и я прощаю тебя. Ты будешь здоров и много весен встретишь в своей жизни. Не совершай больше таких ошибок.

Она развернулась и вышла в дверь. Пройдя по коридору и найдя дверь, Тень открыла засов, вышла на улицу и исчезла в ночи.

– Что за чертовщина… Уже два дня не поют петухи, – сказал светловолосый, появившись в дверях.

– А дверь-то приоткрыта была. Но я же ее закрывала! – ответила жена, появляясь из-за его плеча, – и окна в кухне кто-то распахнул.

– Ничего не пропало?

– Нет. Разве что грязи в доме стало больше.

– Доброе утро, – послышалось у них за спиной.

Опираясь рукой на стену, к ним, тяжело хромая, шел их сын. Споткнувшись о доски пола, он чуть не упал и схватился рукой о косяк двери.

– А ты чего вскочил?! – воскликнула женщина, помогая ему подняться.

– Не волнуйся, мама. Жить буду, – успокоил ее юноша, морщась от боли.

– Доброе утро, – сказала вышедшая из своей комнаты девушка.

– Эра? Ты уже вернулась?– спросил юноша. – Когда ты вернулась?

– Вчера, – ответил за девушку отец ледяным голосом.

– А зверь? Где зверь? Вы убили моего зверя?

– Еще нет. Пойдем же, тебе нельзя вставать, – ответила ему мать. – Немедленно в кровать!

– Только не трогайте рог! И шкуру. Я сделаю из нее куртку.

– Никто не сделает из нее куртку! – возразила Эра.

– Поймал зверя я, значит, шкура моя, – крикнул парень, исчезая за дверью вслед за волокущей его матушкой.

– Я все равно убью эту скотину! – со злостью процедил отец сквозь зубы.

– Ее никто не убьет, – холодно отозвалась Эра и, сбежав с крыльца, скрылась в саду.

Тень прохаживалась, скрываясь от солнца под ветками фруктовых деревьев. Девушка замерла, глядя на нее с восхищением. Атласная шкура единорога переливалась на солнце. Ссадины затянулись и были едва заметны, рог сверкал.

– Какая же ты красивая! – восхищенно проговорила девушка.

Тень не ответила. Она бросила презрительный взгляд на забившегося в угол жеребца и остановилась.

– Птицы не поют, – заметила Эра.

Тень молчала.

– Они не поют уже несколько дней.

– Два, – резко сказала Тень.

– Два?

– Два дня.

– Откуда ты знаешь?

– Они не поют из-за меня.

– Чего это?

– Они боятся.

Девушка подняла глаза к Небу. Оно было пустое, без единой пташки.

– Мне надо уходить, – сказала Тень, – я уйду сегодня.

Девушка обескуражено взглянула на вороного единорога.

– Нет, я не останусь, – опередила ее Тень, – я уйду сегодня.

Она легла в траву и молча глядела на Эру. Девушка подошла и села на колени рядом. Несколько минут она молча разглядывала свои ноги в грубых штанах и мяла пальцами траву. Тень молча наблюдала за ней.

– Помоги мне, – неожиданно попросила девушка, подняв глаза.

Тень молчала.

– Когда-то, – вдруг сказала она, – я вывела из леса девочку. Ее мать рыдала, но девочке не было страшно. Она смеялась. Ее звали Эра.

Эра молчала, потрясенная. Затем она расстегнула две верхние пуговицы своей рубашки. На ее груди висел на тоненькой веревке кулон. Это был изящный единорог, вырезанный из черного металла. Материал был незнаком Тени. Крохотный единорог словно готовился к прыжку. От кулона веяло силой.

– Мама попросила нашего лучшего мастера сделать его. Этот металл она нашла в кармане моей курточки, когда привела меня домой. Она рассказывала мне сказки о черном единороге, который спасает потерявшихся детей… Я его почти не помню. Помню только высокую тень с голубыми глазами, в которых можно было бы утонуть… Это была ты?

Тень не ответила. Ответ был не нужен.

– Я помню твой голос, – продолжала девушка. – Через три года пришли другие люди. Они забрали папу и всех остальных мужчин и мальчиков в армию, оставив нас без защиты. Когда в деревне вспыхнул пожар, некому было его потушить. Мы хватали ведра, неслись к реке, но все бесполезно, нам никто не помог. Многие погибли в пламени. Мы с мамой вместе с теми, кто уцелел, бежали в соседнюю деревню, чтобы предупредить о пожаре, который распространялся по лесу. Но там тоже не было мужчин. Ни одного. Тогда мы направились дальше, в город, на своем горбу волоча все, что смогли вытащить из горящих домов. Но по дороге на нас напали. Никто не знает, откуда взялись негодяи. Тогда мама посадила меня на спину молодого жеребца-одногодки. «Не бойся, дочка, – сказала она. – Все будет хорошо. Когда пожар утихнет, мы вернемся домой. Держись за гриву и ни в коем случае не слезай с коня!» Она поцеловала меня и ударила коня по крупу. Тот понесся во весь опор, и нам удалось уйти от разбойников. Когда годовичок остановился, я чуть было не свалилась, но помнила мамин наказ и что было сил вцепилась в гриву. Ночью я обхватила его шею руками и спала, пока он пасся. Он словно все понимал и даже не пытался меня сбросить. Наутро его что напугало, и он какое-то время бежал, то и дело спотыкаясь о камни. Видимо, он почуял других лошадей, и потому вышел сюда. Меня приютила эта семья. Я много раз пыталась вернуться домой, но не находила дороги: ни одна тропа не ведет на ту сторону гор. Непонятно, как мы тут оказались.

Тень молчала.

– Помоги мне, – попросила девушка, – вернуться домой.

– Я не знаю дороги, – ответила Тень.

– Вместе мы ее отыщем, я знаю! Прошу, не дай мне здесь умереть!

– Ладно, – ответила Тень, – я помогу тебе. Мы уйдем сегодня. Собирайся в дорогу, но не бери с собою слишком много.

Эра вскочила и почти бегом удалилась в дом.

К единорогу осторожно приблизился вороной Ворон.

– И ты не помнишь дороги? – спросила его Тень.

Конь опешил, не ожидая вопроса.

– Мне был только год. Я бежал наугад, не разбирая дороги. Огонь… Его вид лишил меня разума. Большие камни кругом, там, – он указал на горы.

– Ты хочешь вернуться домой?

– Домой? Эта деревня стала мне домом.

Тень оставила его, отошла в сторону. На глаза ей попалось замечательное спелое яблоко, висящее на ветке. Откусив кусочек, Тень нашла его пригодным в пищу и с удовольствием расправилась с ним.

Послышались шаги. Тяжело опираясь на трость, в сад вошел белокурый парень. Завидев единорога, он остановился. Минуту он переводил взгляд от распахнутой двери загона на Тень и обратно, потом неуверенно двинулся вперед. Ворон негодующе фыркнул. Тень молчала. Юноша оперся рукой о яблоню и остановился.

– Мне снился странный сон, – сказал он, обращаясь то ли к дереву, то ли к себе, – мне снилось, что… вороной единорог подошел к моей постели и говорил со мной. Он сказал, что прощает…

Юноша поднял глаза на Тень. Их взгляды пересеклись. Пленивший единорога сам оказался в плену небесной голубизны ее глаз. На лице мальчишки задумчивость сменилась удивлением, которое постепенно перерастало в восхищение. Руки его задрожали, дыхание перехватило.

– Прости меня! – вдруг крикнул он трепещущим от восторга голосом.

Единорог изучала его.

– Я тебя прощаю, – наконец, сказала она, – ты был лишь орудием в руках мести. Небеса покарали меня за смерть Берты.

Парень замер как вкопанный, впившись взглядом в вороного единорога. Неожиданно он упал на колени.

– Ты – божество! – воскликнул он. – Ты – благословение! Как мог я поверить в то, что ты – творение дьявола?! Скажи, что мне сделать для тебя?

– Ничего. Ты свободен, – сказала Тень и отвернулась от него.

Он поднялся на ноги и направился, было, прочь, но вдруг обернулся и сказал:

– Отец собрал мужиков. Они хотят тебя убить. Уходи скорее!

Тень негодующе взглянула ему в глаза.

– Ты думаешь, я испугаюсь твоих родителей, человек? – прогремела она, сверкая очами. – Я?!.. Пусть приходят! Первого, кто сунется ко мне, я проткну насквозь!

– Не надо! Там же мой отец!

Тень молчала.

– Я уйду. Сегодня, – сказала она, – и никто мне не помешает.

Юноша посмотрел на нее, будто видел впервые.

– Оставь мне что-нибудь на память о себе, – попросил он тихо, – хотя бы волос из твоей гривы.

– Расстегни рубашку, – велела Тень.

Он повиновался. Его грудь перечеркивал большой порез, края которого слегка выступали из-под серого тряпья импровизированной перевязки. Когда они падали вдвоем, человек и единорог, ноги единорога подогнулись, тело перевернулось, а шея изогнулась, подставляя под летящего сверху всадника острие длинного рога. Чудом юноша успел увернуться, чтобы не быть пронзенным насквозь, и лишь скользнул грудью о смертоносное острие.

– Вот тебе память: шрам будет с тобою до конца. Не делай больше глупостей.

Юноша ушел. Тень легла в траву, вдыхая мягкий запах осени. «Скоро деревья сбросят листву, – думала она,– а птицы улетят на юг…» Хотя силы уже почти вернулись к ней, Тень чувствовала, что еще слаба. Кости ее ныли, корочка на губах мешала есть. Но выхода не было.

Между тем, солнце совершило свой путь по Небу. Никто не тревожил покоя единорога, и она полудремала, в то же время находясь на чеку и улавливая малейший шорох. Незадолго перед закатом пришла Эра, неся на плече небольшую кожаную сумку. Она подошла к Ворону, чтобы оседлать его.

– Мы не возьмем с собой Ворона, – сказала Тень, подойдя к ней.

– Но я не оставлю его здесь!

– Дорога трудна и опасна. Ты покалечишь ему ноги среди камней.

– А кто понесет мою сумку?

– Ты.

– Я всегда мечтала, как приеду в родное село верхом на Вороне….

– Ты сможешь вернуться за ним, как только мы найдем дорогу. Твой названный брат позаботится о нем.

– Они пустят его на мясо: он же никому не дается в руки.

– Будь что будет. Но с ним мне будет тяжелее нас скрывать.

Тут в сад вбежал, а скорее, припрыгал на одной ноге названный брат девушки. Его взгляд метнулся от оседланного Ворона на Эру и затем на Тень.

– Быстрее! – вскричал он. – Они идут сюда! Они хотят тебя убить!

Эра затянула подпругу и через секунду была в седле. Вороной сорвался с места, но притормозил у выхода из сада.

– Прощай, братишка! – крикнула Эра. – Не поминай лихом.

– Жизнь за жизнь! – сказал юноша единорогу.

Галопом они вылетели во двор и устремились к воротам. Там стояли люди. Увидев единорога, они засуетились и стали закрывать тяжелые двери. Ворон поднажал и успел проскочить в узкую щель. Тень пролетела над головами мужчин в великолепном прыжке, стиснув зубы от боли. Они понеслись во весь опор по дороге. Раздалось несколько выстрелов. Тень подскочила, и одна из пуль просвистела в сантиметре от ее ноги. Она обогнала жеребца и бежала впереди, указывая путь. Сзади послышался топот копыт: три всадника мчались с целью убить зверя.

– Неужели ты не можешь бежать быстрее? – спросила Тень у Ворона.

– Быстрее?! Я скачу изо всех сил!

– Надо разделиться, – сказала Тень девушке, – скачите к месту, куда мы с тобой ходили ночью. Встретимся у большого дуба.

Она мгновенно остановилась, развернулась и замерла на месте, поджидая охотников, чтобы увести их за собой. Всадники приближались. Тень видела их напряженные лица и бешеные глаза лошадей. Один из них что-то крикнул другому, указывая рукой на единорога. Они вскинули ружья. Тень не стала дожидаться, пока ее пристрелят, и понеслась прочь. Она бежала не быстро, чтобы всадники и их лошади видели ее, и уводила их прочь от Ворона и Эры, следы которых могли сыграть дурную шутку с беглецами. Дорога кончилась, и она скакала уже по пастбищу, примыкающему к лесу. Всадники изо всех сил нахлестывали лошадей, но не могли ее догнать. Единорог нырнула в лес. Несколько минут преследователи прорывались за ней сквозь кусты, но ветки, листья и кора деревьев мелькали перед их глазами, били по лицу и рвали волосы. В какой-то миг мелькавший впереди вороной круп со змеящимся хвостом-кисточкой, от которого охотники не отрывали взгляда, исчез, растворился. Они понеслись дальше, не подозревая, что вороная бестия стоит на их же следах и смотрит им вслед, наслаждаясь очередной победой.

ГЛАВА 15

– Я уже испугалась, что ты не придешь, – сказала Эра, когда черная тень возникла перед ней.

– Если я сказала, что приду, значит, я приду, – ответила Тень и спокойным шагом направилась вглубь леса.

Девушка села на коня и поспешила за ней.

– Куда мы едем? – спросила Эра немного погодя.

– К тебе домой.

– Ты знаешь дорогу?

– Нет.

– Как же мы тогда попадем туда?

– Верь своему сердцу, – ответила Тень, – и оно приведет тебя туда, куда ты захочешь.

Дни сменялись ночами, а Тень со своими спутниками пробиралась вперед через леса, луга и реки. Запасы еды скоро кончились, и Эре пришлось находить пропитание в ближайших ручьях и лесах. Благо, в это время года в лесу росло много грибов, которые, если их правильно приготовить на костре, были вполне сносной пищей. Тень презрительно относилась к приготовлению еды на костре, но не мешала процессу, бродя неподалеку в поисках пропитания для себя. Ворон обходился только травой, такой рацион его вполне устраивал. Единорогу пришлось смириться с тем, что продвигались они днем, а останавливались всегда ночью. Она не понимала такого распорядка дня. Ей редко удавалось отдохнуть, ведь ночью она паслась и охраняла покой спутников, которые совершенно не умели ни скрываться, ни маскироваться.

– Ты когда-нибудь спишь?!– спрашивала ее девушка.

Тень не отвечала. Её спутники не жаловались ни на скудность пищи, ни на трудности дороги, ведь они сами просили единорога о помощи. Однако Тень чувствовала, что все чаще девушка сомневается в правильности своего решения и направления пути. Конь не жаловался ни на что: он слепо полагался на хозяйку и следовал за нею повсюду.

Потом зарядили дожди… Тень всегда была выносливой и легко справлялась с непогодой, но для девушки и ее жеребца это стало настоящим бедствием. Водой размывало грунт, и Ворон то и дело спотыкался о коряги и рытвины, скрытые в грязи. Каменистые склоны превратились в накатанную горку, и путникам вскоре пришлось прекратить подъем и попытаться обойти горы с севера. Эра укуталась в свой дорожный плащ, который не пропускал воду, и сидела в седле, насупившись, словно мокрый воробей. Кроме того, стало гораздо труднее разжечь огонь, и, когда это не удавалось, девушка голодала. С каждым днем становилось все холоднее, а ночи – все длиннее и длиннее. «Быть сильной, – твердила себе Эра, – я должна быть сильной. Я должна добраться домой».

Однажды поздним вечером, сидя в земляной ямке под корнями большого дерева, Эра пыталась приготовить под проливным дождем кусочки рыбы, пойманной ею недавно в ручье. Под навесом девушка нашла много сухих листьев и веток, что позволило ей развести костер до хорошего жару, так что в него можно было подкладывать сырые дрова, которые шипели, дымились, высыхали, но затем всё-таки сгорали. Ворон пасся рядом, укрытый непромокаемой попоной, Тень бродила где-то неподалеку, а может быть, дремала, стоя под каким-нибудь раскидистым деревом.

Девушка глядела на горящие сучья, помешивая угли длинной веткой. На самодельных шампурах жарились кусочки рыбы. Чтобы приготовить еду и обогреться, Эра разделила кострище на две части: в одной на углях жарилась рыба, в другой сушились и горели дрова. Эра обернулась, чтобы достать и подложить в пламя немного припасенных сучьев.

Вдруг Ворон поднял голову и тревожно уставился прямо перед собой, взволнованно втягивая ноздрями воздух. Он попятился, натягивая чумбур, которым был привязан к низко растущей ветке небольшого дерева. Девушка замерла на месте, сжимая рукоятку ножа, висевшего у нее на поясе. Что-то блеснуло впереди. Сердце Эры испуганно забилось. В свете костра мелькнул длинный острый рог цвета воронова крыла. Девушка с шумом выдохнула, чувствуя огромнейшее облегчение.

– Ох, и напугала ты меня, – сказала она, вытирая рукой пот со лба, – зачем так незаметно подкрадываться?

Ответа не последовало. Черная тень замерла на месте, а затем придвинулась ближе к костру. Ворон испуганно заржал и стал метаться, пытаясь сорваться с привязи. Только теперь Эра заметила, что это не была их провожатая. Девушка вглядывалась в ночь, пытаясь разглядеть незнакомца, постепенно осознавая, что существо было исполинских размеров. Оно подошло еще ближе, не показываясь, однако, в свете костра. «Разжечь огонь поярче,– мелькнуло в голове Эры. – Как можно ярче. Тогда оно не подойдет». Она нашарила сзади себя большую корягу и очень медленно, не отрывая взгляда от существа, протянула руку вперед, чтобы положить полено в костер.

Вдруг вспышка молнии озарила все вокруг. Пальцы девушки непроизвольно разжались, и полено упало на обуглившиеся дрова, подняв сноп искр. Ворон дернулся изо всех сил, сломал ветку, к которой был привязан, и убежал в ночь.

Впереди стоял, изогнув мощную шею, огромнейший черный единорог. Грива его лохмотьями спадала ниже колен. Вода стекала по исполинской спине, обрамляя и без того четко оформленные мышцы. Пар бесшумно вырывался из его ноздрей и растворялся в воздухе. Из-под спадающей на лоб гривы блестели глаза. Девушка непроизвольно прижалась к задней стенке земляной плиты и расширенными от страха глазами взирала на ночного гостя.

– Господи! – вырвалось у нее.

Секунда – и все вокруг опять погрузилось во мрак, оставляя единственным источником света постепенно потухающий костер. Девушка сидела, вжавшись в землистую стену. Песок сыпался ей на волосы. Сердце ее замирало, она не смела пошевелиться, во все глаза глядя туда, где только что стоял исполинский единорог, хотя ясно видела по свету огня, что его там больше нет.

– В-в-ворон, – скорее простонала, чем позвала она дрожащим срывающимся голосом.

Через пару минут оцепенение прошло, и ее пробила крупная дрожь. Трясущимися руками Эра подложила в огонь, который почти угас, побольше дров, всем сердцем желая, чтобы он только не потух. Сжала рукоятку ножа, впиваясь ногтями в мякоть ладони. Колени под шерстяным одеялом дрожали. Сердце колотилось, страх ледяной хваткой вцепился в горло. Она хотела, чтобы дождь прекратился, чтобы взошло солнце, чтобы осветило все вокруг и согрело ее, чтобы страх улегся в груди и больше не поднимался. Странные мысли охватили девушку. «Дожить до утра,– думала она,– только бы дожить до утра… Где же Ворон?.. Только бы он был жив, только бы не убежал далеко… Надо встать, надо его найти… Но как же, ведь там же оно!..» Она хотела подняться, хотела отыскать жеребца, но боялась даже пошевелиться, страшилась, что существо услышит ее и придет, чтобы ее убить. Ее знобило, и она потянулась к костру, чтобы согреться. Очень медленно, стараясь не шуметь, сняла шампуры с пережарившейся рыбой и отложила их в сторону, в горле все пересохло и есть абсолютно не хотелось. Пальцы похолодели. «Почему она не нас предупредила? – думала девушка, посильнее укутываясь в одеяло, – неужели оно ее убило? Что же теперь делать?»

Прошел час. Эра лежала у костра, целиком укутавшись в одеяло и высунув наружу только лицо. Она хотела спать, но боялась сомкнуть глаз. Ей казалось, что если сейчас она уснет, то смерть непременно настигнет ее. Она боялась, что костер потухнет, и потому все время подкладывала в него дров, которые скоро кончились. Встать и поискать ещё дров было страшно, но остаться и позволить последнему лучику света потухнуть было еще страшнее, и девушка принялась шарить руками по земле, поднимая маленькие веточки и кидая их в костер. Но он потухал, и тогда Эра на несколько секунд отошла в темноту, все время оглядываясь, схватила на ощупь первую попавшуюся мокрую корягу и быстро, почти бегом вернулась назад.

Вдруг откуда ни возьмись перед нею возникла черная тень. Девушка остолбенела, чувствуя, как ледяная волна ужаса окатывает ее с головой.

– Страх. Все насквозь пропиталось страхом. Что случилось, Эра?

Девушка шумно выдохнула и едва не упала от облегчения. Знакомый голос словно вселил в нее новую жизнь. Через секунду слабое пламя костра осветило вороного единорога, грациозно вышедшую на свет.

– Ворон, он… он… убежал! Мы должны его найти!

– Если Ворон убежал, сейчас мы ему не поможем: ты не сможешь идти со мной, а я не смогу оставить тебя, чтобы ты не умерла со страху! Ложись спать и ничего не бойся. Все будет хорошо.

Какая-то странная волна нежности поднялась в чёрном единороге. Она защищала маленькое испуганное существо подобно матери, защищающей своих детенышей. Тень отряхнулась от воды и легла рядом с Эрой, которая тут же прижалась к ее мокрому от дождя боку.

– Спасибо, – прошептала девушка, погружаясь в безмятежный сон, – спасибо, Руда…

«Руда? – подумала Тень, – странное имя. Ну, что ж, пусть называет меня Рудой. Главное, чтобы была жива». И она повернула голову, глядя поверх догорающего костра в темноту, готовая пронзить рогом любого, кто посмеет нарушить сон девушки.

– Поешь, – сказала Тень, указывая на кусочки вчерашней рыбы, – нам предстоит трудный день.

Эра только что проснулась и умывалась водой из фляги. Остатки страха растворились с приходом утра.

– Со мной все будет хорошо, – ответила она, с аппетитом уплетая рыбу. – Главное найти Ворона. Я очень за него волнуюсь.

В тот вечер она еще не успела расседлать своего жеребца, только ослабила подпругу и накрыла попоной, заменила уздечку недоуздком и принялась разводить костер. К седлу была приторочена сумка с запасами воды, огнивом, лекарствами, одеждой и оружием. Большую же сумку со всеми самыми необходимыми вещами девушка успела отвязать. Сейчас она сложила туда полотенце, одеяло, уздечку, оставшуюся еду и все остальное и, взвалив ее на плечо, последовала за единорогом.

Тень изучала место, где стоял Ворон. Эра подошла к ней и встала рядом.

– Ты умеешь читать следы? – спросила она с уважением. – Расскажи, что ты видишь.

– Хорошо, что дождь кончился ночью, следы не сильно размыло. Вот здесь он стоял, потом попятился, потом стал рваться и убежал в лес… Расскажи мне, что вас так напугало?

Эра взволнованно поведала ей об огромном единороге, явившемся к ним посреди ночи. Тень попросила ее еще раз вспомнить, что она видела и, проникнув в ее мысли, сама лицезрела эту картину, впрочем, в весьма преувеличенном и неполном варианте. Что поделаешь, людская память слаба, а воображение необузданно… Оглядев место, где он стоял, Тень не нашла никаких следов. Это значило, что они либо имели дело с опытным мастером маскировки, либо коню и девушке просто померещилось. Второй вариант отбрасывался сразу, природное чутье никогда не обманывало лошадей. Кроме того, Тени показалось, что она знает этого единорога.