Текст книги "Белая ворона"

– Светокрад, – выдохнула она, стиснув зубы.

– Прости, что? – переспросила Эра.

Но Тень проигнорировала ее вопрос.

– Странно, что я не заметила его, – проговорила она, – ведь я паслась не так уж далеко. Наверное, мы разминулись. Не важно. Идем искать Ворона.

Они последовали за следами. Тень шла, опустив голову почти к самой земле, разглядывая следы. Эра едва поспевала за ней, волоча свою сумку.

– Что ты видишь? – спросила она единорога.

– Он был перепуган и не разбирал дороги. Смотри, как он поломал ветки. Неуклюжий! Исцарапал себя до крови и порвал попону. Гляди.

Она сняла рогом кусок прочной ткани с обломанных и покрытых черной шерстью веток и бросила его Эре. Девушка поймала его и рассмотрела.

– Так и есть, это обрывок попоны! – воскликнула она, пряча его в карман.

Тень быстрой рысцой побежала вперед. Внезапно она остановилась, и запыхавшаяся Эра чуть не врезалась в нее.

– Так! Он был не один, – сказала Тень.

Так как в ее голосе не слышалось никаких эмоций, до Эры не сразу дошел смысл ее слов.

– Пару часов спустя по его следу пошли… шесть волков, – ответила Тень на незаданный вопрос.

– Волки! О Боже! – воскликнула девушка. – Быстрее, мы должны спешить!

– Если волки взяли его след, то, скорее всего, все уже кончено.

– Нет! Этого не может быть! – прокричала Эра со слезами в голосе и бросилась по следу.

– Ты думаешь, что в одиночку справишься с четырьмя крепкими волками и двумя волчицами? Впрочем, большинство стаи, как обычно, молодняк…

– Я буду биться до последнего! – крикнула девушка, не оглядываясь.

– Похвально, – констатировала Тень, нагоняя ее неспешной рысью и наблюдая, как она ломится через заросли, – но такими темпами нам их не догнать.

– Беги вперед! Ты можешь успеть!

– У меня есть идея получше, – ответила Тень, останавливаясь. – Я никогда бы не подумала об этом, не позволила бы такому случиться, но ведь ты спасла мне жизнь и залечила мои раны… Так и быть, я понесу тебя!

Она слегка присела на задние ноги, и девушка без труда вскарабкалась ей на спину. Эра перекинула сумку через плечо и ухватилась за гриву единорога.

– А ты легче, чем твой братец, – заметила Тень. – А теперь держись!

И она сорвалась с места, перепрыгивая рытвины, колючие кусты и поваленные деревья. У Эры перехватило двух, но она изо всех сил вцепилась руками в гриву, а ногами в бока Тени. Девушка и подумать не могла, что маленькая Тень может лететь с такой головокружительной скоростью. Тень же, в свою очередь, старалась бежать осторожнее, чтобы не стряхнуть свою молодую всадницу и мягко подкидывала ее на место, если та теряла равновесие. Тень не отводила взгляда от следов и неслась вперед, обходя кусты, будто заранее зная, где они растут. Для Эры все вокруг расплылось и превратилось в сплошной поток желто-коричневых осенних красок.

Вдруг они выскочили на поляну, и Тень остановилась. Вокруг валялись обрывки попоны, выдернутые куски дерна и убитые волки. Все шестеро, четыре волка и две волчицы, лежали на земле мертвые. Ворона нигде не было видно.

– Ого! – воскликнула Эра прямо над ухом у Тени. – Я знала, что он у меня сильный!

– Ты что, всерьез думаешь, что твоему жеребцу по силам целая стая? – спросила Тень.

– Что же здесь произошло?

Тень стала прохаживаться взад-вперед меж волчьих трупов, изучая следы. Эра тем временем соскользнула с ее спины и собирала в сумку окровавленные куски попоны.

– Выбежав на поляну, этот глупец без толку метался, перепуганный грозой, – сказала Тень после исследования следов. – Превосходная дичь! Он был измотан и бежал медленно, пытаясь отбить преследователей задними копытами. Волки прыгали на него, пытаясь схватить зубами за ноги и за живот, и разорвали на нем попону. Ему был бы конец, если бы не… наш ночной гость. Видишь ли, некто шел по следам Ворона и наблюдал за ним из кустов. Вон там я нашла его следы, а еще цепочка следов идет неподалеку от следов Ворона. Мы не заметили его сразу, потому что этот некто хорошо скрыл их, проходя за толстой стеной кустарников. И этот некто был очень большой единорог.

– Значит, увидев, что Ворон сорвался с привязи и убежал, единорог пошел за ним?

Тень кивнула.

– Боже, зачем?

– Мы можем только догадываться. Но явно не со злыми намереньями, так как, увидев, что волки вот-вот порвут жеребца, он бросился ему на помощь и, как видишь, уложил всех шестерых.

– А где же Ворон?

Тень указала на цепочку конских следов, ведущих в другой конец поляны и исчезающих в лесу. Тень задержалась поглядеть, куда направился единорог, но не нашла никаких следов и поспешила за Эрой, уже углубившейся в лес.

– Я не думаю, что он мог уйти далеко. Поспешим!– сказала Тень.

Девушка снова вскарабкалась ей на спину, и они понеслись по следу. Через пару минут выехали на большой луг, посреди которого стояла раскидистая береза. Почти все листья облетели с нее, и она одиноко тянула свои ветки к осеннему солнцу, утопая в полевой траве. Следы уходили в траву и вели к дереву. Тень пошла по ним, бесшумно скользя по примятым травинкам.

Под березой в тени лежал вороной жеребец, вытянув ноги и уронив голову в траву.

– Боже! – прошептала Эра, прижав ладони ко рту. – Неужели он…

–Нет, – ответила Тень, – он спит.

Эра судорожно вздохнула и присмотрелась. И правда: бока Ворона тяжело вздымались.

– Ты можешь подойти поближе так, чтобы он не проснулся? – спросила девушка у единорога.

Тень подошла и встала рядом с Вороном. Было слышно его хриплое дыхание.

– Хорошо, что дождь вовремя кончился, – заметила Тень,– иначе бы следы окончательно смыло.

Эра соскочила со спины Тени и села на корточки рядом с жеребцом. Услышав шорох, Ворон тревожно поднял голову, но, увидев, кто рядом с ним, снова устало уронил ее в траву.

– Боже! – прошептала Эра. – Ты же мог искалечить себе седлом всю спину!

Она расстегнула подпругу на съехавшем на бок седле, сняла с коня то, что когда-то было попоной, а затем сняла седло.

– Не будем сейчас его тревожить, – сказала девушка. – Пусть отдохнет.

Она достала из сумки нитку с иголкой и принялась зашивать попону, понимая, что та еще пригодится. Тень повернулась и пошла осматривать местность, а заодно и поискать следы загадочного единорога.

ГЛАВА 16

Когда Тень вернулась, Эра обрабатывала раны Ворона мазями из своей аптечки. Конь хромал на одну ногу и был в плохом состоянии.

– Нельзя на нем ехать, от этого может стать еще хуже, – сказала Эра печально, повернувшись к Тени.

Тень подошла к коню и посмотрела ему в глаза.

– Что ты видел после того, как сбежал? – спросила она.

– Огромный зверь вашей породы напугал меня, – ответил Ворон, – я побежал в лес. Было темно, дождь лил мне в глаза, и я бежал наугад, ничего не видя перед собой. Ветки больно резали шею. Если бы не попона, я бы без шкуры остался. Потом я выбежал на поляну и остановился, не зная, что делать дальше. Всюду громыхало, вспыхивало! Огонь!.. Но вдруг на меня выскочили два зверя, и я побежал, спасаясь от них. Спереди под самые ноги бросились еще двое. Они окружили меня и пытались схватить за ноги и живот. Но непонятно откуда выскочил тот огромный единорог. От страха я рванул напролом. Как добрел сюда, не помню.

– Надо уходить, – сказала Тень.

– Как?! Сейчас?! Погляди на Ворона!

– Я предупреждала, – заметила Тень. – И теперь не стану ждать вас.

Девушка вздохнула, положила седло на спину жеребца, не затягивая подпруги, накинула сумку на плечо, взяла коня под уздцы и пошла за Тенью.

– Может, ты повезешь меня? – попросила она. – Или хотя бы понесешь груз?

– Я не лошадь, – спокойно и гордо ответила Тень. – Ни верховая и ни какая-либо другая. То, что я несла тебя на спине, противоречит законам природы. Забудь об этом.

Эра вздохнула и поплелась за нею. Она не злилась, потому что понимала – единороги подходят к людям крайне редко. И если единорог согласился помочь, то это уже несказанная удача. А она еще и несла ее на себе! Сколько человек на свете могут похвастаться тем, что прокатились верхом на единороге? Она защищала и вела их и по праву заслуживала уважения.

Вдруг Эра остановилась. Они вышли к большому озеру, из которого вытекала река. Большая часть береговой линии представляла собой отвесную стену из твердой породы.

– Я помню это место! – воскликнула девушка. – Мы с Вороном переправлялись через этот брод, когда спасались от разбойников!

– Здесь и заночуем, – предложила Тень.

– Нет, только не у воды! – попросила Эра. – Здесь столько комаров! Я и так вся покусана, вся чешусь!

Они развели костер, углубившись в лес. На следующий день, еще до рассвета, тронулись в путь и шли, не останавливаясь, до самой ночи. Продвигались медленно, хромающий конь то и дело спотыкался. Вечером Эра обработала его ноги целебными мазями, а за ночь он хорошо наелся травы. Утром снова вышли рано и вскоре увидели деревню.

– Это же та деревня, что от нашей недалеко! Та самая, куда мы бежали от пожара! Как она изменилась!

Видно было, что пожар дошел и досюда. Деревню уже отстроили заново, а лес вокруг был еще молодым. Везде виднелись обгорелые стволы когда-то огромных деревьев. Однако на пепелище быстро выросла трава и поднялись новые деревья и кустарники, которым было немногим больше десяти лет. Молодой лес еще только начинал свою жизнь.

На ночь Ворон и Эра пошли в деревню, чтобы поесть, спросить о жителях соседнего села, а также разузнать дорогу туда. Когда наутро они вернулись, оба были в самом хорошем расположении духа. Ворон почти не хромал и уже нес всю поклажу, позволяя хозяйке быстро идти рядом.

– Когда двенадцать лет назад на наш отряд напали, пленников ограбили и оставили связанными в лесу. Но банда не ушла далеко: узнали о пожаре, и нам навстречу была выслана помощь. Они наткнулись на шайку в их собственном гнезде, взяли их штурмом, и от них узнали о местонахождении пленников. Нашим людям вернули все имущество и помогли потушить пожар и отстроить новые дома. Так что мама жива! – поведала Эра единорогу. – В деревне добрые люди, они приняли нас как гостей, помыли, накормили, дали выспаться, объяснили дорогу домой и даже вызывались проводить, но мы поблагодарили их и отказались от их помощи. Зато еды они нам в дорогу столько надавали, что еле в сумку поместилось!

Не медля, они отправились в путь. Теперь уже Эре не нужна была помощь Тени, но она все еще шла с ними, решив довести начатое до конца. Они шагали весь день и устроили вечером у костра целый пир. Тень паслась в лесу, а Эра насыпала Ворону овса, подаренного жителями, а сама жарила на костре кусочки хлеба, заедая его копченым салом, вяленой рыбой и мясом, овощами, сваренными вкрутую яйцами и прочей вкуснятиной. На следующий день к обеду они вышли, наконец, к деревне. Девушка переменилась в лице. Она впервые за двенадцать лет смотрела на свой дом.

А дом ее, как и раньше, стоял вплотную к лесу. Только это была уже не маленькая ветхая избушка, а новая деревянная постройка с хорошим двором и сараем. Прежней яблони с качелями не было, на ее месте стоял молодой сад, и деревья были сплошь увешаны яблоками и грушами.

Девушка широко распахнула зеленые глаза, глядя на свой дом. Тень сомнения держала ее на месте…. «А вдруг это другие, чужие люди, занявшие наш участок? – услышала Тень ее мысли. – Вдруг я зря проделала весь этот путь?»

Тем временем в сад вышла невысокая пожилая женщина. Она выглядела гораздо старше своих лет, было видно, что ей пришлось пережить много потерь и страданий. Женщина стала ходить между плодовых деревьев, срывая самые спелые фрукты и складывая их в корзинку.

– Мама, – прошептала девушка и двинулась вперед, забыв обо всем на свете и увлекая за собой своего жеребца.

Тень осталась стоять, где стояла. Девушка шла сначала медленно, потом ускорила шаг и побежала, держа Ворона под уздцы. На звук шагов женщина обернулась и несколько минут молча глядела на спешащую девушку и ее коня. Потом она вдруг резко подалась вперед, выронила корзину из рук и побежала навстречу.

– Мама! – выдохнула Эра, подбегая к ней.

– Эра? – прошептала женщина, оторопев. – Ворон? – спросила она, переведя взгляд на коня.

Эра достала из-под рубашки кулон в форме вороного единорога и показала его своей матери. Та молча обняла ее и прижала к груди.

– Эра! Дочка! Ты вернулась! – воскликнула она со слезой в голосе.

Затем она повернулась к дому и закричала изо всех сил:

– Ребята! Скорее сюда! Эра вернулась!

В ту же секунду из окошка выглянули две кудрявые головы. Через пару мгновений из дверей выбежали два крепких парня, как две капли воды похожие друг на друга. За ними вышел пожилой мужчина с тронутыми сединой волосами.

– Папа? Братья? Вы вернулись из армии? – выкрикнула девушка, падая в их объятья.

– Давно уже, – сказал один из братьев. – Сколько нам тогда было?

– Лет пятнадцать, – ответил второй брат. – А ты какая стала большая!

– А это кто? Да никак Ворон!

– Точно Ворон! Вот кого не чаяли увидеть!

– Ты просто обязана нам все рассказать!

– Да, а то мы не успокоимся и не дадим насладиться покоем в родном доме!

– Пойдемте же в дом! – подтолкнула всех в спины мать.

–Нет, мама, – ответила девушка, оглянувшись на лес. – Я должна поблагодарить того, без кого мне в жизни не добраться бы сюда.

– Так зови его! Места за столом на всех хватит.

Девушка бегом кинулась в лес.

– Руда! – звала она. – Выйди! Прошу тебя, выйди!

И Тень вышла из кустов и остановилась, не подходя к людям. Мужчины остолбенели. Один из братьев, спохватившись, хотел, было, взять оставленного Ворона под уздцы, но тот щелкнул зубами, и парень быстро отдернул руку. Мать девушки прижала ладони ко рту, словно не веря своим глазам.

– Я знаю тебя! – вдруг сказала она. – Ты уже спасала мою дочь от гибели, привела ее домой. Я думала, что больше никогда тебя не увижу…

Тень подняла точеную, увенчанную длинным рогом голову, и свысока взирала на людей. Грива ее, доходящая до колен, волнами колыхалась при малейшем ветерке. Девушка подошла и обняла единорога за шею, прижавшись щекой к черной бархатистой шерсти. Тень вздрогнула, но не стала вырываться.

– Спасибо тебе, – прошептала Эра, – без тебя мне бы никогда не добраться домой. Ты сделала меня сильной, способной перенести все, что угодно. Спасибо, Руда!

– Прощай, – шепнула Тень, выскальзывая из ее объятий.

Легкое дуновение ветра – и черная тень единорога растворилась в воздухе, дохнув в последний раз в лицо нового дома свежестью осеннего леса.

ГЛАВА 17

Воздух переполнялся щебетанием птиц и звоном капели. Солнце светило ярко, и тающий снег искрился в его лучах, как драгоценные камни в темной оправе. Очнувшись, сонные мухи проносились в воздухе или сидели на влажной коре деревьев, протирая прозрачные крылышки. Из проталин поднимали свои головки первые подснежники. Птицы перелетали с ветки на ветку, купаясь в легких каплях талой воды и без устали распевали песенки. После суровой зимы каждое создание радуется солнышку. Где-то вдалеке считала свои годы кукушка. Снега осталось мало, он все больше ютился в тени, не желая таять. Воздух, что был так свеж и неподвижен зимой, теперь наполнялся запахами земли. Деревья радостно тянули к солнцу свои голые ветки, желая показать вздувшиеся смолянистые почки, из которых вскоре, словно бабочка из кокона, должны будут появиться листья. Насмешкой над колкой зимою порхала над комьями серого снега первая легкая бабочка.

Вдруг птицы разом смолкли и сорвались с веток, будто что-то их спугнуло. Вдалеке оборвалась на полуслове кукушка. Тишину нарушал только хрустальный звон падающей капели. Из тени вышел погреться в лучах солнца черный единорог.

Он был прекрасен. Словно искуснейший скульптор вырезал из чугуна эти тонкие крепкие ноги, эти миниатюрные раздвоенные копыта, рифленые крутые плечи, изящный изгиб шеи, точеный профиль, чуткие уши, трепетные ноздри. Будто гениальный творец по нескольку лет работал над каждой ресничкой, каждой шерстинкой, каждой прядью развевающейся гривы, столетиями вырезал рельеф на этом блестящем роге, пока не довел его до совершенства. В глазах единорога он заключил Небо и океан, и они излучали чистое голубоватое сияние. Даже едва заметные шрамы на этом теле не могли скрыть его гармоничного совершенства. Но почему птицы замолкали и прятались при его появлении? Они верили, что несчастье несет с собою черный единорог, насмешка природы, белая ворона среди своих белоснежных братьев.

Впрочем, Тень это не тревожило. Она давно привыкла ко всему и научилась просто не обращать внимания. После суровой ледяной зимы, жизни впроголодь, путешествия по горным ущельям и склонам, бегства от ледника, сражения с большим медведем, хождения по режущей ноги корке льда, столкновением с загадочным белым волком и его детенышами, она хотела только погреть свою продрогшую черную спину под ласковыми лучами весеннего солнца.

Весна! В каждом звуке, в каждом запахе и вкусе было это слово. Время, когда земля пробуждается ото сна и расцветает. Время зарождения новой жизни, когда каждому существу хочется тепла и ласки, когда хочется, чтобы кто-то был рядом. Пора любви….

Тень не знала, что такое любовь, хотя сталкивалась с нею на каждом шагу, глядя на поющих птиц, на танцующих журавлей, на порхающих в воздухе бабочек. Каждую весну своей жизни вороной единорог встречала и провожала одна, а сколько весен она видела, уже даже и не помнила. Ей никто не был нужен, но сердце, порою, защемляло из-за того, что вокруг столько красоты и счастья, и не с кем поделиться этим. Иногда Тень застывала на месте и желала, чтобы кто-нибудь, ну хоть кто-нибудь подошел к ней и ласково коснулся ее плеча. Но никто не приходил, и пленница дороги продолжала свой путь покинутой всеми одиночкой.

Весной она часто вспоминала детство, пору, когда маленькая Тень была счастлива. Часто вспоминала свою мать, которая любила ее, соловья, который учил ее петь. Их самих уже давно нет в живых, но память о них жива в ее сердце. Иногда она хотела повернуть время вспять и свернуть с матерью в другую сторону на лесной тропе, миновав зверя. Кто знает, может быть, тогда все сложилось бы иначе? Впрочем, она была вполне довольна своей жизнью и никогда ни на что не жаловалась. Но бывали моменты, когда единорог грустила.

– О, вороной единорог,

Куда ведешь ты путь?

Откуда и куда бежишь

Без права отдохнуть?

Ужели нет во всей земле

Того, кто ждет тебя?

Кто тихо молится Луне,

Тоскуя и любя?

Ужель в скитаньях и боях

Проходит жизнь твоя?

Без цели, без любви,

Надежд напрасных не тая?

Ужель отрекся от тебя

Весь этот гордый мир,

И звали вороны тебя

На свой кровавый пир?

Но дух в тебе стальной живет,

И крепок острый рог.

Не раз пытались, но убить

Тебя никто не смог.

К чему судьба тебя ведет,

Что от тебя таит?

Где падают клинки мечей,

Там черный рог стоит.

Не склонишь гордую главу,

Не дрогнешь, не отступишь,

Врага в бою не пощадишь,

Победу лишь получишь.

В глазах сокрыты Небеса,

А сердце – чистый лед,

Но кто придет к тебе в ночи,

Слезу твою утрет?

Где же окончится твой путь,

Во мраке, во свету?

Ты сложишь голову свою

Иль обретешь мечту.

Скажи, о чем твои мечты,

Проклятье или дар?

И кара на тебе лежит

Страшнее всяких кар.

Но ты не ропщешь на судьбу,

Ведь ты ее сильней.

Так почему же не возьмешь

Навеки верх над ней?

О, вороной единорог,

Что мучает тебя?

Куда, зачем и почему

Ведет тебя судьба?..

Она шла, тихо напевая эту песню, только что из воздуха сотворенную ею же. Казалось, что каждое деревце внимало прекрасному голосу, казалось, что бабочки замирали в полете, чтобы не упустить ни единого слова. Она спускалась с гор, и с каждый шагом снега оставалось все меньше, а насекомых и птиц все больше. Спустившись по каменистому склону, Тень прыгнула в лес и с удивлением обнаружила, что деревья вокруг покрыты мелкой молодой листвой. Скиталица знала, что весна в низинах наступает быстрее, чем у вершин гор, но такая резкая смена ландшафта удивила ее. Она шла своей дорогой по молодой пробивающейся травке, продолжая петь изумительным голосом. Забыв свой страх, ей отвечали птицы.

Тень не могла избавиться от ощущения, что кто-то следит за нею. Порыв ветра растрепал гриву, и показалось, что кто-то легонько коснулся ее. Но единорог была поглощена песнею и, хоть и поглядывала по сторонам в поисках наблюдателя, все же старалась оторваться от реальности, растворившись в мелодии. Ей казалось, что деревья тоже поют. Что-то серебристое мелькнуло в их кронах. Или это был просто блик солнца? Она допела свою песню и замолчала, поглощенная чем-то теплым и ласковым, что вдруг проснулось у нее в груди. Однако песня не оборвалась. Теперь лес напевал ее, изменяя мотив. Деревья пели. Тень замерла, прислушиваясь. Ходили слухи о том, что деревья поют, но она никогда не слышала их песен.

Единорог оглянулась: снова показалось, что за ней наблюдают. Она чувствовала чье-то присутствие. Но музыка околдовала ее и подчинила себе так, как не удавалось еще никому на свете. Мелодия отдалялась, и, очарованная, Тень следовала за нею. Музыка вела, и сердце вороного единорога билось в такт ее ритмам. Не видя ничего вокруг, Тень пошла вслед за чудесными звуками, которые, казалось, перетекают от дерева к дереву по веткам, по молодым листочкам, по корням.

Вдруг она остановилась.

Впереди, в луче солнечного света, пробивавшегося из-за молодых листьев, среди нежных головок подснежников лежал единорог. Глаза его были закрыты, а уши не двигались, и словно не слышал он ни музыки леса, ни пения птиц. Он был нежен, как цветок, но во всем его теле чувствовалась сила, хотя мышцы и не были так четко обозначены под шкурой, как это обычно бывает у единорогов. Он был прекрасен той первозданной красотою, которая родилась еще до рождения единорогов. Грива его стелилась по земле белоснежным покрывалом. Его шерсть светилась нежным серебристым светом, переливаясь на солнце. Казалось, он спал. Рог его был длинным, длиннее, чем у Тени, и направлен в Небо. Он был божественен.

Тень никогда раньше не видела его и затаилась в тени, любуясь им. «Если я покажусь, то он либо убежит, либо нападет на меня», – с досадой подумала она, сокрушаясь о цвете своей шерсти. Нет, она не покажется ему. Это прекрасное создание не увидит черноты ее гривы!

Вдруг единорог открыл глаза и посмотрел прямо в лицо Тени, будто знал, что она стоит там. Она была поражена глубиной его голубых глаз и едва не утонула в них. У нее перехватило дыхание. «Он меня видит? Как это возможно?» – пронеслось у нее в голове.

Единорог встал, не отрывая взгляда от глаз Тени и медленно и грациозно пошел ей навстречу. Не было смысла больше скрываться, и она вышла из сумрака леса. От незнакомца веяло свежестью утра и прохладой вечернего ветра. Тень не могла отвести взгляда от его голубых глаз. Он подошел совсем близко, и рога их соприкоснулись, породив нежную ноту. Ветер бросил гриву белого единорога вперед, и она почти касалась лица Тени. Среди мягкого белого света она видела только две голубые бездны – его глаза.

– Слышишь эту музыку? – спросил он тихим нежным голосом. – Это деревья. Они поют. Они поют для тебя.

Ей показалось, что она парит в Небесах, растворяясь во взгляде этих голубых глаз. Он виделся ей чем-то неземным, воздушным, легким, как ветер. Ей казалось, что сквозь его шерсть она видит его ясную, светлую душу. Он был светел… как месяц. Нет, еще светлее.

Он сделал шаг вперед и коснулся губами ее губ. Ей показалось, что она сейчас растворится от этого прикосновения. Она прикрыла глаза и почувствовала его дыхание у себя на лице. «Что со мной творится? – пронеслось где-то на задворках сознания. – Этого не может быть… Это не со мной…» Она открыла глаза, боясь, что видение исчезнет, но он все еще стоял перед нею, и глаза его улыбались.

– Ты не бежишь от меня? – спросила она потрясённо, не в силах отвести взгляда от его глаз. – Не боишься, что проклятие, висящее надо мной, настигнет и тебя?

Солнце скрылось за белоснежным облаком, но его шерсть продолжала светиться лунным светом.

– Я не боюсь, – ответил он, – и не буду бежать от проклятия. Пусть оно бежит от меня.

Тень почувствовала прилив благодарности, неожиданно для себя подалась вперед и прижалась щекой к его шее. Он не вздрогнул и не отстранился, только чуть повернул голову, чтобы видеть ее лицо. Тепло его шеи окутало ее, и она дремала, убаюканная прекрасной музыкой, которая, казалась, кружила вокруг них.

– Ты замечательно поешь, – сказал он через какое-то время.

Дремавшая Тень отстранилась и внимательно посмотрела на него.

– Я пела далеко отсюда, – сказала она. – Как мог ты слышать?

– Я слышал и видел тебя еще задолго до того, как ты пришла.

Она глядела на него изумленным взглядом, ничего не понимая.

– Ты поймешь, – сказал он мягко.

– Кто ты?..

– Мое имя Светлый, – ответил он. – Я случайно в этих лесах.

– Мне знакомо это имя, – сказала она. – О тебе много говорят в лесу.

– В лесу много о ком говорят, – заметил он. – Но о тебе – ни слова. Как тебя зовут?

– Мое имя… – проговорила черная, припоминая. – Я так давно не произносила его и не слышала его звука… Меня звали разными именами: Мрачная, Руда, Агира…

– Я слышал о Руде. Я слышал об Агире. Обе они были цвета ночи, обоих боялись, как огня. И обеими была ты?

– Да.

Она вспомнила свое имя. Солнце вышло из-за туч и осветило все вокруг. Тени деревьев упали на землю. Она увидела свою тень – тонкую, изящную.

– Тень, – сказала она. – Меня зовут Тень.

– Странное имя, – заметил Светлый.

– Так назвала меня мать.

Ей стало грустно. Она стоит сейчас в лучах света, исходящего от этого неземного существа, словно тень, отбрасываемая им, и ему, бестелесному, не нужная. Свет изгоняет тени… Зачем быть рядом с ним черным клеймом, зачем поглощать своей чернотой этот божественный свет?..

Тень повернулась и пошла прочь, не разбирая дороги. Слезы не проливались из глаз, но душили ее изнутри. Он остался на месте, глядя ей вслед.

– Почему ты уходишь?– спросил он.

Она обернулась.

– А зачем мне оставаться?

– Чтобы не быть одинокой. Ты устала от одиночества.

Она глядела на него, не зная, что сказать. Впервые она не хотела уходить, впервые ей хотелось быть с кем-то рядом не только из чувства одиночества, и она не понимала саму себя. Что-то изменилось в ее душе. В груди закололо: это треснул лед на ее сердце. Она снова вспомнила снова Радужного, которые преследовали ее в ночных кошмарах: «У тебя ледяное сердце…» И сейчас у нее был выбор: остаться в лучах света, который излучал этот единорог, или вернуться в сумрак, в тень, где она обычно скрывалась. Она повернулась к нему.

Но вдруг что-то тёмное зашевелилось в ней. Что-то поднималось из глубины ее души и заглушало рассудок. «Неужели… снова? О, нет!» – пронеслось у нее в голове. Гнев запульсировал в жилах, глаза налились кровью. Словно другое существо овладело ее телом и подчинило себе, закинув куда-то внутрь ее разум и желания. Она опустила рог и бросилась на белого единорога. Он стоял, не защищаясь, и молча смотрел на ее приближение. Тень не хотела ему зла, но существо, что владело ею, рычало у нее в голове: «Убить! Убить! Убить!» И она, не имея возможности сопротивляться, неслась вперед, направив острие своего рога прямо в белоснежную грудь Светлого.

Он стоял, не пытаясь ни убежать, ни отпрыгнуть в сторону. Но когда черный рог готов был уже вонзиться в белую грудь, в бездне его глаз неожиданно сверкнул гнев, резким движением он изогнул шею и ударил своим рогом о ее рог, отстранив его и выбивая искры. Тень с размаху ударилась грудью о его грудь, не дрогнувшую и не отступившую. Его глаза оказались прямо перед ее глазами. Он был страшен. С его взглядом в нее ворвалась вспышка ужаса, которая полыхнула изнутри ее сердца, мгновенно захлестнув все ее тело, белая вспышка ослепительным огнем лишила зрения… Она почувствовала, как медленно теряет сознание, проваливаясь куда-то вниз.

Вдруг все снова стало четким и ясным. Она стояла, широко расставив все четыре ноги в стороны, как будто боялась упасть, и жадно, словно утопающая, хватала ртом воздух. Судорога сотрясала ее тело. Она оглянулась.

Он стоял рядом, спокойно глядя на нее.

– Ты жив! – воскликнула она, подавив в себе желание броситься к нему. – Как ты сумел? Когда безумие охватывает меня, никто не остается в живых!

– Безумие больше никогда не охватит тебя, – ответил он, мягко глядя на нее. – Все кончено.

– Но как?

– Я увидел черную тень в твоих глазах, – ответил он. – И я победил ее. Она ушла.

Тень вдруг почувствовала безграничную нежность и, не владея собой, бросилась ему на грудь и прижалась лицом к его плечу. Он опустил голову и прижал ее шею к себе. Из глаз черного единорога заструились слезы, оставляя влажный след на её шерсти. Она плакала в первый раз за много-много лет. Пролитые ею слезы можно было пересчитать по пальцам, но то были слезы боли. В тот день она впервые в жизни плакала от счастья.

ГЛАВА 18

Им было хорошо вдвоем. Словно малые дети, играли они в прятки, гонялись друг за другом, валялись в молодой траве. Тень никогда еще не чувствовала себя такой счастливой, ей казалось, что она попала в рай. Любовь витала вокруг них, и порой казалось, что ее можно потрогать.

– Ты не такой, как все, – сказала она однажды.

– Все мы разные, – ответил он.

– Все уходят при моем приближении. А ты, наоборот, идешь навстречу.

– Никто не видит того, что прячется под темной шкурой: светлой, как Небо, души.

– Но ты увидел!

– Мне хватило одного взгляда, чтобы понять: мы нужны друг другу.

– Ты изменил меня…

– Но ведь это перемены к лучшему?

– Да, я еще никогда не была так счастлива!

– Я тоже.

Она улыбалась, и они уносились за горизонт на быстрых ногах. Тени казалось, что у нее выросли крылья, еще чуть-чуть, и она взлетит над землей, словно птица. Они гуляли по ночам, а днем забирались в какое-нибудь укромное местечко и засыпали. Прижавшись к его теплому боку, она впервые чувствовала себя в безопасности. Он же спал чутко и просыпался от любого шороха, оберегая ее невесомые сны, словно святыню.

Однажды случилось так, что Тень осталась наедине со своими мыслями. Близился рассвет. Единорог спокойно паслась, изредка взмахивая хвостом, чтобы отогнать надоедливого комара. Это было безмятежное раннее утро, ничем не отличавшееся от бескрайней череды таких же рассветов и закатов, с той только разницей, что теперь Тень была счастлива. Ничто в этом свежем воздухе не предвещало беды.

Но вдруг случилось неожиданное. Кусты внезапно зашуршали, и из них тяжело вывалился чёрный единорог. Тень мгновенно замерла, готовая ко всему. Какое-то время они молча созерцали друг друга, затем он сделал шаг навстречу. Глаза его блестели радостью.

– Мрачная! – воскликнул он.

Она вгляделась в него.