Текст книги "On-line"

Глава 19

Было 04:50, когда я открыл глаза. Быстро подтянув к себе телефон, я отключил будильник. Я приподнялся на диване в гостиной и тихонько на цыпочках поднялся на второй этаж, где была наша гостевая спальня с Мари. Когда мы легли спать, я специально дождался, когда Мари крепко уснет (благо проваливается она в глубокий сон почти моментально), после чего спустился на первый этаж, чтобы звук будильника не разбудил супругу или, не дай бог, ее родителей. Поэтому спал я на диване в гостиной. Ну как спал, я знал, что мне предстоит завтра, поэтому уснуть не мог, плюс неудобный диван особенно не располагал ко сну. Поэтому всю ночь я ворочался с бока на бок и вот буквально закрыл глаза на несколько минут и снова открыл за несколько минут до того, как будильник решит разбудить меня сам.

Быстро собравшись, вышел на веранду. Бросив взгляд на оставленную тестем пачку сигарет, я невольно скрипнул зубами. Мне снова захотелось покурить, потому что дико нервничал. Тряхнув головой, словно отгоняя желание покурить, я вышел во двор и аккуратно, стараясь на шуметь, открыл калитку. Окна спальни, где была Мари, как раз были на эту сторону.

Рухнув на сиденье автомобиля, я быстро завел тачку и поехал к месту встречи с Говоровым. Дороги были пустые, и я даже скорее всего приехал бы раньше минут на 20. Первое время я отрешенно крутил руль, слушая музыку, но когда уже подъезжал к Москве, то в груди снова появилось какое-то беспокойство. Сам не зная почему, я вдруг явно начинал нервничать. Сначала я не понимал, с чем это связано, но уже в районе Дмитровской понял, в чем дело. Я не знаю, как другие автомобилисты, я не обсуждал это ни с кем из знакомых, и, возможно, это только мой бзик, но когда я за рулем, то автоматически всегда смотрю, кто едет за мной, и если едет слишком долго, то меня начинает это напрягать. Просто нереально напрягать раз за разом, при этом я не могу объяснить причину почему, просто не нравится, что ко мне кто-то «трется» и едет за мной.

Вот и сейчас меня начал дико раздражать какой-то темно-синий «цивик» с покореженным бампером. Он то ехал слева, то перестраивался и ехал справа, то прямо за мной. Но все равно упрямо оставался за моей машиной, даже не пытаясь обогнать.

Я решил ехать через центр города и на Менделеевской снова заметил «цивик», который не планировал отлипать. Тогда я перестроился в правую полосу за грузовиком и просто поплелся со скоростью едва в 40 километров в час. «Цивик» обогнал слева и скрылся из виду. Я вздохнул. Черт, Звонарев, даже если бы ты сейчас не ввязался во всю эту авантюру, то все равно бы так сделал. Но мне все равно стало легче. Грузовик показал поворотник и повернул направо, и выяснилось, что «цивик» никуда не делся, он просто решил плестись перед грузовиком.

– Вот ведро, – пробормотал я.

Когда я выехал на Садовое, поначалу «цивик» пропал из вида, но только на время, и через минут 10 я снова увидел его развороченную морду у себя в зеркале заднего вида.

Еще несколько светофоров, и снова этот уродец маячил за моей спиной. Когда я проезжал еще один перекресток, то быстро проехал на мигающий желтый. Перед «цивиком» уже горел красный, но он упрямо рванул наперерез уже выезжающим на перекресток машинам только для того, чтобы пристроиться за мной, когда я снова специально встал за тихоходным грузовиком. Теперь уже сомнений не было, это не моя паранойя, водитель преследовал меня и, похоже, что не особенно скрывал это. На следующем светофоре я уже рванул на красный под рев сигналов других машин. «Цивик» сделал то же самое и в свою очередь словив «овации» в виде мата водителей, которые они подкрепляли сигналами своих автомобилей. Вдавив педаль, я рванул по Садовому, лавируя среди остальных машин. Надо сказать, что гонщик из меня тот еще. Если честно, всю жизнь я просто… эм, водил машину. Не было в моей жизни периода, когда я гонял с пацанами на побитой девятке. К своему стыду я был просто обычным аккуратным водителем. На моей машине даже есть кнопка «Sport», но за все время я ее включал только один раз, когда полез за картошкой по-деревенски из «Макдональдса» в пробке и включил, случайно задев рукавом пиджака.

Так что теперь я был очень в непривычном для себя положении гонщика. Сложности к ситуации также добавляло и то, что постепенно начал накрапывать дождь, все усиливаясь с каждой минутой. Я думал, что утро – это самое время стоять на посту бдительным ментам, но как назло на Садовом не стояло ни одного патруля, который мог бы остановить нашу гонку. «Цивик» тем временем уже не скрывался и активно преследовал меня, также «играя в шашечки» на дороге. В один момент этот козлина обогнал меня, пристроился в мой ряд и дал по тормозам, провоцируя столкновение, но в последний момент я успел уйти вправо и чуть не влетел в желтый «поло». Кажется, я через стекло услышал, какими словами назвал меня таксист, и в голове мелькнула мысль, что сейчас преследователей станет двое: один с неизвестным мотивом, второй с вполне понятным.

Мы проехали по мосту мимо «Парка Культуры», когда в моей голове родился план действий. Рисковый, но попробовать стоило. К этому времени накрапывающий дождь превратился уже в сильный ливень. На Зацепском Валу я резко перестроился в крайний правый ряд и нырнул на Шлюзовую Набережную. Не сбавляя скорости, я едва вписался в поворот и пронесся вперед. Когда я первый раз год назад поворачивал с Садового на Шлюзовую, то чуть было не влетел в мост, такой там был резкий поворот. На высокой скорости поворачивать на Шлюзовую просто нельзя особенно при такой видимости. Мне помогло проскочить то, что я возвращаюсь по этому маршруту каждый раз домой. Вот уж не думал, что маршрут до дома с работы хоть раз поможет мне в чем-то.

А вот водитель «цивика», похоже, ни разу не возвращался домой через Шлюзовую. Скрип тормозов и грохот заставил меня даже остановиться. Я увидел влетевший в ограду моста «цивик» и лишь усмехнулся, вспомнив фильм «Апокалипсис». Врезавшийся в ограду «цивик» остался за спиной, а я тихо проговорил:

– Я Лапа Ягуара! Этой мой лес!

– Маршрут перестроен, – услужливо подсказала Алиса уже раз в 10-й.

– Да знаю, солнышко, – сказал я. – Что бы я без тебя делал.

– Через 300 метров поверните налево, – как бы оправдывая мое доверие, Алиса словно решила поддержать разговор.

Было шесть утра, когда каршеринговый «рено каптюр» подъехал ко мне. Я закрыл свою машину, подхватил свою сумку и сел к ожидающему меня Коле. Тот посмотрел на меня и только спросил:

– Жена ничего не заподозрила? Ничего ей не говорил?

– Она ничего и не могла спросить. Когда я уходил, Мари спала.

– Точно ей ничего не говорил про то, куда и с кем едешь? – уточнил Говоров. – Не обманываешь меня?

– Точно, – огрызнулся я.

– Хорошо, – кивнул Коля. – Это все?

– Меня преследовали, – сказал я.

– Кто? – напрягся Говоров. – Ты их разглядел?

– Нет, какие-то черти с самого утра плелись за мной, а потом устроили гонки. Я от них ушел, а они остались у разбитой тачки на Шлюзовой набережной.

– Только одна машина была?

– Да, – ответил я.

– Хорошо, – Коля Говоров кивнул и надолго задумался.

Мы еще несколько минут ехали молча, когда я решил продолжил разговор.

– Почему на каршеринге? – спросил я.

– Чтобы свою тачку не палить, – ответил Говоров. – Мы вроде как противозаконные действия задумали.

– Так по каршерингу еще легче определить, кто водитель, – сказал я.

– Здравствуй, Алексей, – вдруг сказала Алиса.

– Погоди… – я посмотрел на Говорова.

– Что?

– Ты что, через чужой аккаунт взял машину?

– Ну… – безопасник невинно пожал плечами. – Есть у меня кое-какой способ брать машину через одного знакомого.

– А знакомый не будет против? – спросил я.

– Не, – отмахнулся Говоров. – Он умер давно уже. А карточка неименная привязана к аккаунту.

– Я все еще не уверен, что мы делаем правильно, подставляя одного из друзей Толика, – сказал я.

Машина резко вильнула в сторону обочины. Говоров зло стукнул по рулю и посмотрел на меня:

– Выходи.

– Что?

– Выходи, я сделаю все сам, – резко сказал он.

– Да что на тебя нашло?

– Ничего! – рявкнул Говоров. – Ты, видно, не понимаешь всю серьезность! Мы либо идем на это вместе, либо я сделаю это без тебя! Решайся, либо выходи из машины, либо больше не сомневайся!

Я сначала дотронулся до дверной ручки, затем отпустил ее и посмотрел на Колю. Мне вдруг стало стыдно. Этот маленький худой парнишка в очках не боится и решительно готов идти до последнего, а я все сомневаюсь. Все трясусь даже после того, как эти ублюдки чуть не убили меня и мою беременную жену. Нет, Серег, больше сомневаться тебе нельзя. Я решительно кивнул, и Говоров одобрительно кивнул в ответ. Все, теперь точно пути обратно нет. И никаких сомнений.

Мы ехали молча минут 40, и только когда «каптюр» выскочил на трассу, Коля сказал:

– Серег, я понимаю, что тебе может казаться, что мы делаем что-то неправильное, но позволь я кое-что тебе расскажу про этого Диму Логачева. Этот самый Дима близкий дружок Толи, который задушил и похоронил в своем леске Марину. Тоже судимый, только вот отличие от нашего друга Толи, он был судим за изнасилование. Хорошие ребята, да? Один судим за грабеж, второй за износ. И вот сейчас, когда мы едем чтобы подставить этого самого Логачева, я не испытываю никаких моральных страданий. У меня почти нет сомнений, что он причастен к тому, что произошло с тобой на мосту. А если и не причастен, то значит у него наверняка будет алиби, но хоть какую-то передышку мы получим от этого Воронцова.

– Ты так боишься этого Воронцова? – спросил я.

– Боюсь, – кивнул Говоров. – Потому что я знаю таких, как он. По нему информации нарыть удалось не так много на самом деле, но из того, что установили, так это то что этому следаку вообще никто не указ. Он ручной. Знаешь, есть такие ручные следовали, которым большие дяди дают поручения. Мы их ручными и называем в органах.

– Ручными?

– Да, именно так, – Говоров зло стукнул по рулю. – Они особенная категория. Это такие ребята, которым вообще насрать на какую-то мораль, принципы и прочую чушь. Они как правило работают по заказу. Ну есть какая-то группа уважаемых людей из высоких кабинетов, которой кто-то не нравится. Предприниматель какой-нибудь или журналист который много свой рот раскрывает, тогда выпускают этих ручных. У них сама специализация подставлять людей. Сам подумай, если ты всю жизнь сажаешь за решетку, то у тебя есть необходимые знания чтобы нужного человечка посадить. И сделать это красиво, чтобы комар носа не подточил. Это не просто подброшенные наркотики, это ювелирная работа с документами и вещественными доказательствами. Воронцов профессионально фабрикует дела для уважаемых людей. И поэтому у него есть иммунитет. Поэтому этот майор кормится от контор вроде нашей, а на это закрывают глаза. Рано или поздно он перестанет быть полезным и от него тоже избавятся. Будет он уже каким-нибудь подполковником, а у него будут на камеру доставать пачки денег из-под полы. Но это потом, когда знать будет много и пользу перестанет приносить, ну или просто нюх потеряет. Тогда то его как презерватив использованный выкинут, а в идеале еще и придушат по тихой в СИЗО или даже просто без уголовного дела. Но сейчас этот Воронцов на коне. Сейчас он стрижет бабки везде, где может, и не думает о том, что будет с ним через несколько лет.

– Ты это меня так подбадриваешь, рассказывая про то, как работает система, чтобы я перестал сомневаться?

– Да, – кивнул Говоров и замолчал.

Оставшуюся дорогу мы провели молча, а я лишь размышлял над словами Коли. О чем размышлял сам Коля, только одному богу известно.

Когда мы уже подъезжали к Фатеево, мой слух уловил сообщение очередной новостной сводки по радио:

– …Преступников удалось опознать по показаниям водителя такси. Полиция запросила данные по маршрутам такси по указанному адресу и нашли свидетеля, который видел злоумышленников…

– Коль, – тихо сказал я.

– Что?

– А что, полиция когда преступников ищет, она запрашивает данные маршрутов такси?

– Не только, – тихо проговорил Говоров. – Сейчас, когда ищут преступников, не просто камеры смотрят. Они ищут свидетелей. Поэтому часто, если преступление серьезное, то запрашивают у служб такси и доставки, кто мог быть по определенному адресу на предполагаемый момент совершения преступления. У многих таксистов стоит видеорегистратор на машинах, а курьеры «Деливери» или «Лавки» могут быть хорошими свидетелями. Технологии, Серег. Если нужны свидетели, то грамотные следователи отслеживают маршруты всех, кто мог бог быть на месте происшествия.

– А я думал, только записи с камер смотрят.

– Да многие преступники так думают. А тут будущее наступило.

Говоров вдруг свернул с дороги на какую-то проселочную колею, которая спустя метров 100 сменилась с проселочной на непроходимую. Надо сказать, что выбор машины у Говорова нас спасал: «каптюр» хоть и с трудом, но прорывался по битой дороге (если то, по чему мы двигались можно было назвать дорогой). Судя по всему, вчера ночью тут прошел дождь поэтому время от времени мы прорезались через огромные лужи и пару раз чуть не застряли. Спустя минут 10 мы выехали на небольшую сухую площадку на окраине леса. Говоров заглушил двигатель и мы стали собираться. Из багажника Коля достал и протянул мне маскхалат зеленого цвета.

– Мы что, на войну собрались? – спросил я.

– Надевай, – буркнул Говоров. – Вон я еще корзинку притаранил и пару ножей. Если встретим местных в лесу, то сойдем за грибников. Дождь вчера прошел, ходим по лесу с корзинкой, все культур-мультур. Ну приехали с Боровска по грибы, какие вопросы к нам. А так два городских просто так шляющиеся по лесу вызовут вопросы. А если заловят возле дома, то скажем что потерялись, вот к деревне вышли.

Мы быстро переоделись и пошли через лес к Фатеево. Предприимчивый Говоров даже умудрился собрать с треть корзинки грибов, я же в свою очередь только вляпался в какое-то дерьмо (не спрашивайте, как я умудрился в лесу вляпаться), ну и еще и пару раз стряхивал с себя паутину. Причем, судя по размерам пауков на ней, питаются они тут чуть ли не зайцами. Спустя полчаса продирания через лес мы вышли к деревне.

Когда уже виднелась опушка, Говоров залег возле одно из деревьев и достал здоровенный бинокль. Он надолго к нему приник, затем сказал:

– Твою мать, приехал, голубчик.

– Кто?

– Да Логачев этот, – буркнул Говоров.

– Ты же говорил, что он тут, как и Толик, не живет, – сказал я. – Просто прописан.

– Да, говорил, – прошипел Говоров. – Ну кто же виноват теперь.

– И че делать будем? – спросил я.

– Ниче, – Говоров достал из рюкзака термос. – Чай пить. Че еще остается.

Я сел рядом с Говоровым. Действительно, делать больше ничего не оставалось, кроме как ждать. Телефон в кармане завибрировал. Звонил Коротков. Только этот человек мог набрать мне в семь утра и не видеть ничего в этом плохого. Я сбросил вызов.

– Кто там набирает? – спросил Коля.

– Да Короткову неймется.

– В семь утра?

– Ну, он не очень тактичный товарищ, – ответил я. – Ему кажется, что это нормально – звонить в семь утра.

– Не отвечай, – сказал Говоров. – Вообще лучше на связь сейчас не выходить. Нас тут нет.

«Нас тут нет», – мысленно повторил я за Колей. Я прислонился к дереву и закрыл глаза. Какое-то время я молча сидел, время от времени отмахиваясь от наседающих комаров. Потом сам для себя не заметил, как провалился в дрему: подъем в без десяти пять давал о себе знать. Сон разогнали бесцеремонные толчки в плечо от Коли. Когда я открыл глаза, он показывал куда-то в сторону деревни:

– Уезжает. Смотри.

Я взял бинокль и увидел, как парень лет 25 в спортивном костюме садится в побитую «мазду» и выезжает со двора. Когда его машина скрылась из виду, Коля сказал:

– Пошли.

– А как пробираться будем? Мы как на ладони.

– Да не надо нам пробираться, – отмахнулся Говоров. – Мы грибники, помнишь? Когда делаешь что-то незаконное надо выглядеть естественно, тогда случайные прохожие подумают, что все что ты делаешь это по плану. Если мы сейчас будем ползти через огород как придурки, то нас точно заметят местные жители, если они и правда тут еще есть.

Мы встали и пошли в сторону дома, таща свои дурацкие корзинки. Уже вошедшее солнце ярко освещало поляну, через которую мы переходили к огороду у дома Логачева. Я невольно подумал, что когда человек идет на преступление, то и погода должна быть тревожная: должен идти дождь или же на дворе должна быть непроглядная тьма. Так учит нас массовая культура: так во всех книгах и фильмах. Но нет, мы шли по высокой траве со своими корзинками, а теплое солнышко освещало нашу поляну. Со стороны огорода ограда была, но сильно покосившаяся. Да и сам огород был явно заброшенным. В прошлый раз во тьме я не смог рассмотреть как там у Толика сельское хозяйство, но вот у его друга точно тут не постоянное жилье.

Мы прошли через огород и подошли к дому. Сам дом представлял почти такую же покосившуюся рухлядь, как и почти все остальные дома в округе, что отсюда можно было увидеть. Коля огляделся по сторонам и подошел к крыльцу. Он недолго поковырялся с замком и легко потянул дверь на себя. Со стороны могло даже показаться что он не пользовался отмычкой, а просто чуть повозился с ключом.

Когда мы зашли в дом, я еще раз убедился, что Логачев тут не живет. Старая, еще советская мебель была покрыта толстым слоем пыли. Я прошелся по скрипучему полу, который от каждого шага словно выдавал звуком, что в доме кто-то есть. Говоров же тем временем деловито осматривался по сторонам.

– Ну что, где оставим документы оставим? – спросил я.

– Да я уже оставил, – пожал плечами Коля, что-то быстро набирая в телефоне.

– Как? Ты же все время у меня на виду был, я даже не заметил, – удивленно сказал я.

– Ну, в квартире Савельева ты ведь тоже не заметил, – пожал плечами Коля и вдруг осекся.

Где-то совсем рядом послышался звук мотора и спустя еще секунду отвратительный визг тормозов. Я быстро подскочил к окну и увидел раздолбанную «мазду» Логачева. В следующий миг Коля оттащил меня от окна.

– Надо бежать! – зашипел я.

– Поздно! Прячемся! – Говоров, особенно не церемонясь, оттащил меня к старому платяному шкафу и запихнул внутрь, после чего забрался туда сам. Во тьме я только услышал его тихий шепот:

– Куда бежать?! Он заметит!

– А дверь?!

– Да че, он подумает, что забыл закрыть! – прошептал в ответ Коля. – Забыл, наверное что-то, че он рыскать по дому будет, что ли? Он же вообще случайно вернулся.

Надо сказать, что Говоров все-таки настоящий профессионал. Его прогноз сбылся с точностью до наоборот. Вот все, что он утверждал, – получилось обратное. Наш новый знакомый Дима Логачев вернулся не случайно. Мы замерли в шкафу, в то время как где-то на крыльце послышался голос:

– А, суки, я смотрю, и дверь открыть уже успели.

Вновь по квартире послышался скрип половиц. Логачев зашел внутрь и стоял какое-то время молча посреди дома, видно выискивая, где мы могли спрятаться. Спустя несколько секунд послышались еще одни шаги: шаркающие, но торопливые.

– Дима, а что ты звал? – голос человека был явно пожилой.

– Дядь Миш, а ты никого не видел случаем? – спросил Дима.

– Кого?

– Ну кого-нибудь подозрительного, – ответил Логачев.

– Да вот только минут 10 назад какие-то парни в зеленом к дому твоему шли, – ответил пожилой голос. – Друзья твои?

– Ага, друзья, – хохотнул Дима. – Узнаю, кто шутки шутит со мной целый день, голову оторву, – Логачев помолчал несколько секунд, затем поделился, – сначала звонят, чтобы приехал сюда, мол, дело есть. Потом трубку не берут, потом снова звонят, мол, вернись, теперь это… как думаешь, дядь Миш, здесь они еще? Может, прячутся?

– Да не, они мимо дома твоего прошли, – отозвался голос. – В сторону церкви пошли. В твой дом никто не заходил.

– А дверь? Что я не закрыл, получается…

– Что дверь, Дим?

– Ладно, поеду посмотрю, что там.

Половицы вновь заскрипели, и я лишь тихо-тихо облегченно вздохнул. Видать, заметивший нас старик с какого-нибудь соседнего дома запутался в показаниях и нас теперь это тупо спасло. Тупо спасла чужая невнимательность. Я облегченно вытер пот со лба. Но про что это говорил Логачев? Получается, он приехал сюда не случайно, и кто-то «шутит с ним шутки»?

Прежде чем я успел продолжить мысль по поводу того, как Логачев оказался здесь, как вдруг телефон в кармане завибрировал. В этот миг я забыл обо всем.

«М-м-м, м-м-м, м-м-м», – упрямый гул не прекращался. Мой карман загудел так, будто звонил весь шкаф, в котором мы прятались. Я быстро достал телефон из кармана и судорожно нажал на красную кнопку. Перед тем, как экран потух, я успел прочитать «Коротков». Спасибо, Леша. Вот всегда ты вовремя.

Шаги резко остановились, скрип половиц затих. Но затих только на миг, потому что в следующую секунду послышался дикий топот в нашу сторону.