Текст книги "Правители России от Рюрика до наших дней"

Александр Михайлович Тверской
Великий князь Владимирский в 1325–1327 гг

Александр, сын Михаила Ярославина и ростовской княгини Анны Дмитриевны, родился в 1301 году.

После смерти своего отца, казненного в Орде, Александр в 1320 году ездил во Владимир и заключил мир с московским князем Юрием Даниловичем. В 1325 году, когда в Орде был убит его брат Дмитрий, Александр получил от хана Узбека ярлык на великое княжение. Но ему ненадолго удалось сохранить ханскую милость. В 1327 году в Тверь приехал ханский посол под именем Шевкал (Чолкан), или Щелкан, как его называют наши летописи, двоюродный брат Узбека, и по обыкновению всех татарских послов позволил себе и своим слугам всякого рода насилие. Вдруг в народе пронесся слух, что Шевкал хочет сам княжить в Твери, своих князей татарских посажать по другим русским городам, а христиан перевести в татарскую веру. Трудно допустить, чтоб этот слух был основателен, однако Александр с тверичами захотели предупредить его намерения и рано утром вступили в бой с татарами, бились целый день и к вечеру одолели. Шевкал бросился на старый двор князя Михаила, но Александр велел зажечь отцовский двор, и татары погибли в пламени; купцы, пришедшие вместе с Шевкалом, были уничтожены, несмотря на то что не вступали в бой с русскими: одних из них убили, других утопили, иных сожгли на кострах. Узбек очень рассердился, узнав об участи Шевкала. Московский князь Иван Калита немедленно отправился в Орду и вернулся с пятидесятитысячным ханским войском. Татары сожгли города и села Тверского княжества, а людей увели в плен. Александр, услышав о приближении татар, хотел бежать в Новгород, но новгородцы не захотели подвергать себя опасности и приняли наместников Калиты. Тогда Александр бежал в Псков, а братья его нашли убежище в Ладоге.

В следующем году Узбек дал ярлык на великое княжение Калите, а тверское княжество отдал брату Александра, Константину. Александра же было велено искать по всей русской земле. И вот в Псков явились послы от князей московского, тверского, суздальского и от новгородцев уговаривать Александра ехать в Орду к Узбеку. Послы говорили от имени своих князей: «Царь Узбек всем нам велел искать тебя и прислать к нему в Орду; ступай к нему, чтоб нам всем не пострадать от него из-за тебя одного; лучше тебе за всех пострадать, чем после всем из-за одного тебя испустошить всю землю». Александр отвечал: «Точно, мне следует с терпением и любовью за всех страдать и не мстить за себя лукавым крамольникам; но и вам недурно было бы друг за друга и брат за брата стоять и татарам не выдавать и всем вместе противиться им, защищать Русскую землю и православное христианство». Александр хотел ехать в Орду, но псковитяне не пустили его, говоря: «Не езди, господин, в Орду; что б с тобой не случилось, умрем, господин, с тобою на одном месте». Тогда Калита придумал уговорить митрополита Феогноста проклясть и отлучить от церкви князя Александра и весь Псков, если они не исполнят требование князей. Средство подействовало, и Александр сказал псковичам: «Братья мои и друзья мои, не будет на вас проклятия ради меня; еду вон из вашего города и снимаю с себя крестное целование, только целуйте крест, что не выдадите княгини моей». Псковичи целовали крест и отпустили Александра в Литву, хотя очень тяжелые были проводы: тогда, говорит летописец, была во Пскове мука и печаль и молва многая по князе Александре, который добротой и любовью своею пришелся по сердцу псковичам.

Полтора года пробыл Александр в Литве и, когда гроза утихла, возвратился к жене во Псков, жители которого приняли его с честью и посадили у себя на княжение. Десять лет спокойно прожил Александр, но тосковал по своей родной Твери. По словам летописи, Александр рассуждал так: «Если умру здесь, то что будет с детьми моими? Все знают, что я выбежал из княжения моего и умер на чужбине: так дети мои будут лишены своего княжества». В 1336 году Александр послал в Орду сына Федора узнать, нельзя ли как-нибудь умилостивить хана. Убедившись, что есть надежда на успех, в 1337 году он сам отправился к Узбеку. «Я сделал много тебе зла, – сказал он хану, – но теперь пришел принять от тебя смерть или жизнь, будучи готов на все, что Бог возвестит тебе». Узбек сказал на это окружающим: «Князь Александр смиренною мудростию избавил себя от смерти» – и повелел ему занять тверской престол. Князь Константин Михайлович волей или неволей уступил княжество старшему брату.

Возвращение Александра послужило знаком к возобновлению борьбы между Москвой и Тверью: скоро в летописи появляется известие, что тверской князь не мог поладить с московским. Со своими собственными боярами Александр также не мог поладить, и многие из них перешли к Калите. Спор мог кончиться только гибелью одного из соперников, и Калита решил предупредить врага: в 1339 году он отправился в Орду Александр тоже получил приказ явиться туда. Александр уже знал, что кто-то оклеветал его перед ханом, который опять очень сердит на него, и потому отправил перед собою сына Федора, а за ним уже отправился сам по новому зову из Орды. Федор Александрович встретил отца и объявил ему, что дела идут плохо. Прожив месяц в Орде, Александр узнал от татар, своих приятелей, что участь его решена. Узбек определил ему смерть, назначили и день казни. В этот день, 29 октября, Александр встал рано, помолился и, видя, что время проходит, послал за вестями, сел и сам на коня и поехал по знакомым разузнать о своей участи, но везде был один ответ, что она решена и он должен ждать в этот самый день смерти. Александр стал прощаться с сыном и боярами, сделал распоряжение насчет своего княжества, исповедовался, причастился, то же самое сделали его сын Федор и бояре, потому что никто из них не думал остаться в живых. Ждали недолго: вошли стражи и объявили о приближении убийц. Александр вышел сам к ним навстречу– и был расчленен по суставам вместе с сыном. Останки их были погребены в Твери.

Иван I Данилович (Калита)
Великий князь Владимирский в 1328–1341 гг

Иван, сын Даниила Александровича, родился около 1283 года. Свое прозвище он получил, вероятно, от привычки носить с собой постоянно кошелек («калиту») с деньгами для раздачи милостыни.

В течение долгого времени Иван оставался в тени старшего брата московского князя Юрия Даниловича. Но уже тогда его имя связывалось в летописи с успехами московской политики. В 1304 году, в отсутствие Юрия, Иван отправился в Переяславль оборонять его от тверских князей. Вскоре под городом появились тверские полки под началом боярина Акинфа. Три дня тот продержал Ивана в осаде; на четвертый день явился из Москвы боярин Родион Несторович, зашел тверичам в тыл; Иван в то же время сделал вылазку из города, и неприятель потерпел полное поражение.

Когда в 1319 году Юрий Данилович получил великое княжение и уехал в Новгород, Москва была оставлена в управление Ивана. С этих пор он вступил на историческое поприще. Восемнадцать лет его правления были эпохой усиления Москвы и ее возвышения над остальными русскими городами. Главным средством к этому было особенное умение Ивана ладить с ханом. Он часто ездил в Орду и вскоре заслужил расположение и доверие Узбека. В то время, как другие русские земли страдали от татарских вторжений, владения московского князя оставались спокойными, наполнялись жителями и, по сравнению с другими, находились в цветущим состоянии.

В первые же годы своего правления Иван добился того, что в Москву из Владимира была переведена митрополичья кафедра. Это сразу сделало Москву духовной столицей Руси. Калита сумел приобрести расположение митрополита Петра, так что этот святитель жил в Москве больше, чем в других местах, в ней умер и был погребен. Это для Москвы было почетно: выбор Петра казался внушением Божьим, и новый митрополит Феогност уже не хотел никуда переезжать. Другие князья предвидели последствия этого явления и сердились; но поправить дело в свою пользу уже не могли. Во все продолжение своего княжения Калита ловко пользовался обстоятельствами, чтобы, с одной стороны, увеличить свои владения, с другой – оказывать влияние на князей в прочих русских землях. В этом помогала ему начавшаяся вражда между Тверью и Ордой. Княживший в Твери Александр Михайлович принял в 1327 году участие в народном восстании, в котором тверичи убили татарского посла Чолкана и всю его свиту.

Узбек очень рассердился, узнав об участи Чолкана, и послал за московским князем, дав ему ярлык на великое княжение и войска. Присоединив к себе князя суздальского, Калита пошел в Тверскую землю. Татары сожгли города и села, людей увели в плен и, по выражению летописца, «положили пусту всю землю Русскую». Спаслись лишь Москва и Новгород, который дал татарским воеводам 2000 гривен серебра и множество даров.

Обстоятельства продолжали благоприятствовать Москве. Александр, хотя и вернулся в Псков и прожил там десять лет, но был уже бессилен. Брат его, Константин, управляя разоренной Тверской землей, угождал московскому князю, любимцу хана. Князья других русских земель поставлены были в такое же положение. И князь суздальский, Александр Васильевич, и другие князья Ростово-Суздальской земли стали его подручными. После смерти Александра Васильевича в 1332 году Калита удержал за собой Владимир. Одну из своих дочерей Иван отдал за Василия Давыдовича Ярославского, а другую – за Константина Васильевича Ростовского и самовластно распоряжался уделами своих зятьев.

Рязанские князья поневоле должны были повиноваться Ивану и ходили со своей ратью, куда он им приказывал, ведь Рязань была на окраине Руси, и за свою строптивость первой могла подвергнуться жестокой каре из Орды. Углич был присоединен Калитой посредством купли. Кроме того, он покупал и выменивал села в разных местах: около Костромы, Владимира, Ростова, на реке Мете, Киржаче и даже в Новгородской земле, вопреки новгородским законам, запрещавшим князьям покупать там земли. Он заводил в Новгородской земле слободы, населял их своими людьми и таким образом также имел возможность внедрять свою власть.

В 1337 году Александр Тверской помирился с ханом и получил обратно свое княжество. Два года спустя Иван поехал в Орду с доносом на Александра. Александр получил приказ явиться к хану. Он поехал, уже сознавая, что судьба его решена. И действительно – и он сам, и его сын Федор были казнены. Калита вернулся в Москву в великой радости, послал в Тверь и приказал снять с церкви Спаса колокол и привезти его в Москву.

Иван I беспощадно расправлялся со своими политическими противниками. В своих целях он использовал влияние Русской православной церкви. В его правление митрополит Петр покинул Владимир и переехал в Москву, сделав ее своей резиденцией. Петр способствовал Ивану I в проведении политики централизации русских земель. Иван I подчинил своему влиянию Ростовское княжество и Новгород Великий, посадив там своих наместников. Летописцы отметили, что Иван Калита избавил Русскую землю от разбойников, всегда чинил «правый суд», помогал бедным и нищим, защищал вдов от насильников. За это он получил второе свое прозвище – «Добрый».

В княжение Ивана был построен дубовый Кремль, защищавший не только центр прежнего города, но и посад за его пределами. Вокруг Кремля одно за другим возникали села. Бояре охотно переходили к московскому князю и получали от него земли с обязанностью службы; за боярами следовали вольные люди, способные к битве. Иван построил в Кремле Успенский и Архангельский соборы, церковь Иоанна Лествичника. В Москве им была построена также Преображенская церковь, а при ней открыт монастырь. Свято-Данилов монастырь был перенесен им на новое место. В Переяславле-Залесском Иван I основал Горицкий (Успенский) монастырь. Именно при Иване I были заложены основы позднейшего могущества Москвы.

Иван I умер, приняв схиму. Похоронен в Москве в кремлевском Архангельском соборе.

Семен Иванович (Гордый)
Великий князь Владимирский в 1341–1353 гг

Семен, сын Ивана Калиты, родился в 1316 году.

По духовному завещанию отца Семен получил 26 городов и селений. Среди них такие важные, как Москва, Можайск и Коломна. После смерти Калиты русские князья отправились в Орду; но соперничество их с богатым и сильным московским князем было невозможно, и хан объявил Семена великим князем Владимирским.

Пока Семен Иванович Гордый был в Орде, новгородцы разорили Белозерскую землю – владение Москвы. Вернувшись, он послал своих бояр за данью в Торжок – владение Новгорода. Через некоторое время собрался в поход на Новгород, и лишь ценой больших усилий новгородцам удалось откупиться от великого князя.

После смерти Узбека Семен получил в Орде ярлык от его наследника, хана Джанибека. Через два года князь снова был в Орде. Ему еще несколько раз пришлось ездить туда подтверждать свои права на великий престол. В 1346 году Семен Иванович Гордый несколько недель провел в Новгороде по приглашению его жителей. Когда в том же году шведский король Магнус решил напасть на Новгород, Семен послал в помощь новгородцам своего брата Ивана Красного.

С удельными князьями Семен

Иванович жил в согласии. Его слушали и даже обращались к нему при разрешении споров как к судье. Отношения между Москвой и Тверью в его княжение были вполне дружелюбными. В 1349 году Семен Иванович Гордый поссорился с великим князем Литовским Ольгердом, и последний попросил Джанибека рассудить его с Москвой. Хан принял сторону Семена. На следующий год противники помирились и даже породнились. В 1351 году у Семена произошла стычка со смоленскими князьями, и он даже пошел на них, но на реке Угре подписал с ними мир и вернулся в Москву.

Умер князь от моровой язвы. Погребен в Архангельском соборе.

Иван Иванович (Красный)
Великий князь Владимирский в 1355–1359 гг

Иван Иванович, сын Ивана Калиты, родился в 1326 году.

В 1340 году после смерти отца получил во владение Звенигород и Рузу. В 1353-м, после смерти старшего брата Семена Гордого, получил в Золотой Орде ярлык на великое княжение, однако управлял недолго. Иван продолжил политику своего отца и старшего брата – политику усиления на Руси власти московских князей. Иван Иванович отличался замечательной внешностью, чем заслужил у современников прозвище «Красный».

Умер в Москве, приняв перед смертью схиму.

Алексий Федорович Бяконт (митрополит)
Митрополит Киевский и всея Руси в 1548—15 78 гг

Алексий Святой, сын черниговского боярина Федора Бяконта, родился в Москве в конце XIII или самом начале XIV века. При крещении получил имя Элевферия-Симеона.

С раннего детства выказывал стремление к иноческой жизни. В двадцать лет был пострижен в московском Богоявленском монастыре, в 1345 году рукоположен в епископы владимирские, а в 1348 году, после смерти митрополита Феогноста, отправился в Константинополь для посвящения в митрополиты. Получил сан, несмотря на то что в него был уже посвящен другой – Роман. Вследствие этого между ними возгорелась борьба, в которой победил Алексий благодаря своей настойчивости, энергии и твердости характера – качеств, которые в соединении с умом и хорошим образованием помогли ему приобрести большое влияние и могущество не только в делах церковных. Он поставил архипастырскую власть на небывалую в России высоту. В то же время строгостью своей жизни он приобрел всеобщее уважение, перешедшее в глубокое благоговение, когда после смерти Алексия, последовавшей 12 февраля 1378 года, были обретены его мощи. С тех пор он стал одним из самых чтимых русских угодников, чудеса которого описаны в многочисленных житиях. В духовной литературе сохранились грамоты, поучения и переводы митрополита Алексия, а в Чудовом монастыре хранится собственноручный его перевод Нового Завета, писанный им в бытность в Константинополе. Перевод буквально близкий к греческому тексту. Церковь празднует память этого святителя 12 февраля, а обретение его мощей – 20 мая. Мощи его хранятся в Чудовом монастыре.

Дмитрий Иванович (Донской)
Великий князь Владимирски! в 1363-1389 гг

Дмитрий, позднее получивший прозвание Донского, был сыном Ивана II Ивановича Красного и княгини Александры Ивановны.

В 1359 году очень молодым умер отец Дмитрия, Иван II. Казалось, что ранняя смерть великого князя будет гибельна для Москвы, поскольку его малолетний сын едва ли мог хлопотать в Орде о ярлыке и бороться с притязаниями других князей на великое княжение. И действительно, когда все князья явились в Орду, и недоставало одного московского, то хан Неврус отдал великокняжескую Владимирскую область князю суздальскому Дмитрию Константиновичу.

Чтобы закрепить за собой главным образом положение на Руси, Дмитрий Константинович выехал во Владимир. Но Москва не думала уступать. Бояре ее, привыкшие быть боярами сильнейших князей, князей всея Руси, не хотели сойти на низшую ступень и сделали все возможное для того, чтобы добыть ярлык своему князю. Малолетний Дмитрий отправился в Орду. Но там началась сильная смута, в ходе которой один хан сменял другого, и ничего нельзя было сделать. Наконец Орда разделилась между двумя ханами: Абдулом, именем которого правил сильный темник Мамай, и Мюридом.

Московские бояре отправили послов к последнему, и тот отдал ярлык их малолетнему князю. Затем бояре посадили на коней всех трех княжичей: Дмитрия, его брата Ивана и двоюродного брата Владимира, и выступили с ними в 1363 году против Дмитрия Константиновича. Последний не мог противиться московским полкам, и Дмитрий получил великокняжеское достоинство. Но в том же году во Владимир явился посол из Мамаевой орды, от хана Абдула, с ярлыком на великое княжение Владимирское. Дмитрий принял и этого посла с честью и проводил с дарами. Это рассердило Мюрида, который, чтоб отомстить Москве, прислал с князем Иваном Белозерским новый ярлык на Владимир Дмитрию Суздальскому. Тот обрадовался и сел во второй раз на престол во Владимире, но пробыл там только 12 дней, потому что Дмитрий Иванович опять пошел на него с большим войском, выгнал из Владимира, осадил в Суздале, опустошил окрестности этого города и взял, наконец, над его князем «свою волю», по выражению летописца. В том же году, говорит летописец, Дмитрий взял «свою волю» и над князем Константином Ростовским, а князя Ивана Федоровича Стародубского и Дмитрия Галицкого выгнал из их княжеств.

В 1365 году, когда Дмитрию Суздальскому снова привезли из Орды ярлык на Владимир, он отказался навсегда от своих притязаний в пользу московского князя, с тем чтоб тот помог ему управиться с младшим братом. В 1366 году Дмитрий Константинович выдал за Дмитрия Московского свою дочь. Во всех этих событиях, как, впрочем, и в дальнейшем, личность Дмитрия представляется, по источникам, неясной. В отрочестве, когда он никак не мог действовать самостоятельно, бояре вели дела точно в таком же духе, в каком бы их вел и совершеннолетний князь. Летописи, описывая кончину Дмитрия, говорят, что он во всем советовался с боярами и слушался их, что бояре у него были как князья, так же завещал он поступать и своим детям. Из-за этого невозможно разделить, что из его действий принадлежит собственно ему, а что – его боярам. Возможно, Дмитрий всю жизнь был руководим другими, и этим можно отчасти объяснить противоречия в его жизни, которые бросаются в глаза: смешение отваги с нерешительностью, храбрости с трусостью, ума с бестактностью, прямодушия с коварством.

Из князей других русских земель опаснее всех для Москвы казался Михаил, сын Александра Михайловича Тверского. Он, естественно, питал родовую ненависть к московским князьям и был при этом человеком предприимчивым, отличавшимся упрямством и крутым нравом. Став великим князем Тверским, Михаил начал войну против своих родичей. Василий Михайлович Кашинский обратился за помощью к Дмитрию Ивановичу, а Михаил – к своему зятю Ольгерду, великому князю Литовскому. Так внутренняя усобица Тверского княжества переросла в войну между Москвой и Литвою.

В 1367 году Василий Кашинский с московскими полками разорил Тверскую землю. Михаил бежал в Литву и вернулся с литовскими полками. На этот раз князья заключили мир, но в 1368 году Дмитрий и митрополит Алексий зазвали к себе в Москву князя Михаила на третейский суд. После этого суда тверского князя схватили вместе со всеми боярами и посадили в заключение, но вдруг узнали о неожиданном приезде трех ордынских князей. Это событие напугало врагов Михаила, и они выпустили его на свободу, заставив отказаться от части своего удела. Михаил поехал в Литву и уговорил Ольгерда начать войну с Дмитрием. В Москве узнали о нашествии Ольгерда только тогда, когда литовский князь уже приближался с войском к границе вместе со своим братом Кейстутом, племянником Витовтом, разными литовскими князьями, смоленской ратью и Михаилом Тверским. Князья, подручные Дмитрия, не успели по его призыву явиться на защиту Москвы. Дмитрий мог выслать против Ольгерда только сторожевой полк из москвичей, коломенцев и дмитровцев под начальством своего воеводы Дмитрия Минина. 21 ноября на реке Тросне литовцы встретили московский сторожевой полк и разбили его. Князья, воеводы и бояре – все погибли. Узнав, что Дмитрий не успел собрать большого войска и заперся в Москве, Ольгерд быстро пошел к ней. Дмитрий велел сжечь посады вокруг города, а сам с митрополитом, двоюродным братом Владимиром Андреевичем и со всеми людьми затворился в своем белокаменном кремле, построенном за год до этого. Три раза Ольгерд пытался взять город, но успеха не добился, хотя страшно опустошил окрестности, увел в плен бесчисленное множество народа, погнал с собою весь скот. Впервые за сорок лет Московское княжество испытало неприятельское нашествие. Дмитрий должен был уступить Михаилу Городок и другие захваченные части Тверского удела.

Но Дмитрий не хотел признавать свое поражение. В следующем году он посылал воевать и грабить Смоленскую землю, мстя за участие смолян в разорении Московской земли. Потом москвичи воевали под Брянском, а в августе 1370 года Дмитрий вновь объявил войну Михаилу и сам во главе сильного войска вторгся в его землю. Михаил бежал в Литву, а Дмитрий взял и сжег Зубцов и Микулин, а также все села, до каких смог добраться. Множество людей с их добром и скотом было вывезено в Московское княжество. Ольгерд, занятый войной с крестоносцами, смог ответить на нападение лишь в декабре. В рождественский пост он с братом Кейстутом, Михаилом и Святославом Смоленским подошел к Москве и осадил ее. Дмитрий и на этот раз заперся в кремле, а Владимир Андреевич стоял в Перемышле. К нему на помощь пришли рязанские и пронские полки. Ольгерд, узнав об этих сборах, испугался и стал просить мира. Но Дмитрий вместо вечного мира согласился лишь на перемирие до Петрова дня. Михаил также помирился с Москвой, но ненадолго.

Весной 1371 года он поехал в Орду и возвратился оттуда с ярлыком на великое княжение и ханским послом Сарыхожей. Вскоре Михаил убедился, что ханские ярлыки не имеют уже на Руси прежней силы. Владимирцы даже не пустили Михаила в город. Сарыхожа звал Дмитрия во Владимир слушать ярлык, но он отвечал так: «К ярлыку не еду, на великое княжение не пущу, а тебе, послу цареву, путь чист». Вместе с тем он послал дары Сарыхоже, который оставил Михаила и поехал в Москву. Его приняли там с таким почетом и так щедро одарили, что он совсем перешел на сторону Дмитрия, уговорил его ехать к Мамаю и обещал ходатайствовать за него. Дмитрий решил последовать его совету и отправился искать милости Мамая. Митрополит Алексий проводил его до Оки и благословил в путь. Дмитрий сумел завоевать благосклонность правителя Орды, потому что последний был милостив к тем, кто давал ему больше. Дмитрий привез в Орду огромные дары, притом и Сарыхожа настраивал Мамая в пользу Дмитрия. Москва, несмотря на разорение, нанесенное Ольгердом, была все еще богата в сравнении с прочими русскими землями: сборы ханской дани обогащали ее казну. Дмитрий не только смог подкупить Мамая, но даже выкупил за 10 000 рублей серебром Ивана, сына Михаила, удерживаемого в Орде за долг, и взял его к себе в заложники. В Москве этот князь находился на митрополичьем дворе до выкупа.

Дмитрий получил от хана ярлык на княжение, и притом Мамай пошел ему на уступку и позволил выплачивать дань в меньшем размере, чем прежде.

Возвратившись на Русь, Дмитрий в том же 1371 году отправил войско против рязанцев. Олег Рязанский был разбит и едва сумел бежать. В следующем году опять началась тверская война. Михаил, соединившись с литовцами, разорил московские волости, а потом нанес сильное поражение новгородцам. В 1373 году в третий раз на Москву пошел Ольгерд. Теперь Дмитрий приготовился встретить его у Любутска и разбил литовский сторожевой полк. Все войско литовцев переполошилось, сам Ольгерд сбежал и остановился за крутым и глубоким оврагом, который не допустил неприятелей до битвы. Много дней литовцы и москвичи стояли в бездействии друг против друга, наконец, заключили мир и разошлись.

Михаил, уже не надеявшийся на помощь Ольгерда, все-таки не оставил своей борьбы с Москвою. Случилось так, что люди, пришедшие из Москвы, сами подстрекали его. В Москве умер последний тысяцкий Василий Вельяминов. Дмитрий решил упразднить эту старинную должность, которая противоречила самовластным стремлениям князей. Но у последнего тысяцкого остался сын Иван, недовольный новыми порядками. С ним заодно был богатый купец Некомат. Они оба перебежали в Тверь к Михаилу и стали убеждать его опять добиваться великого княжения. Михаил поручил им выхлопотать для него новый ярлык в Орде, а сам уехал в Литву, пытаясь все-таки найти там поддержку. Из Литвы Михаил скоро вернулся с одними обещаниями, но 14 июля 1375 года Некомат привез ему ярлык на великое княжение, и Михаил, не думая долго, послал объявить войну Дмитрию. Он надеялся сокрушить московского князя силами Орды и Литвы, но жестоко обманулся. Помощь не приходила к нему ни с востока, ни с запада, а между тем Дмитрий собрался со всею силою и пошел к Волоку Дамскому, куда явились его тесть Дмитрий Константинович Суздальский с двумя братьями и сыном, двоюродный брат Владимир Андреевич Серпуховской, трое князей Ростовских, князь Смоленский, двое князей Ярославских, князья Белозерский, Кашинский, Моложский, Стародубский, Брянский, Новосильский, Оболенский и Торусский. Все они направились из Волока к Твери, взяли Микулин, наконец, осадили Тверь, где заперся князь Михаил. Осажденные крепко бились, но отдельные успехи не могли принести Михаилу пользы: владение его было опустошено, города Зубцов, Белгород и Городок взяты. Он все ждал помощи из Литвы и от хана. Литовские полки пришли, но, услыхав, какая бесчисленная рать стоит у Твери, испугались и повернули назад. Тогда Михаил потерял последнюю надежду и запросил мира.

Условия этого мира дошли до нас. Независимый великий князь Тверской обязался считать себя младшим братом Дмитрия. Он обещал участвовать в московских походах или посылать свои полки против врагов Москвы; не искать ни великого княжения, ни Новгорода. Кашинское княжество становилось независимым по отношению к Твери. Также Михаил обязался участвовать в войнах с татарами.

Усмирение тверского князя сильно озлобило Мамая. Он видел в этом явное ослабление своей власти. Его последний ярлык, данный Михаилу, русские ни во что не поставили. С этого времени между Москвой и Ордой началась открытая вражда, но дело долго не доходило до решительного столкновения. Сначала татарские рати в отместку за тверской поход опустошили Нижегородскую и Новосильскую земли. Вслед за тем в 1377 году татарский царевич Арапша из Мамаевой Орды снова совершил нападение на Нижегородскую область. Соединенная суздальская и московская рать по собственной оплошности была разбита на реке Пьяне, а Нижний был взят и разорен. В следующем 1378 году татары опять сожгли Нижний Новгород. Отсюда Мамай отправил князя Бегича с большим войском на Москву. Но Дмитрий узнал о приближении неприятеля, собрал силу и выступил за Оку в Рязанскую землю, где встретился с Бегичем на берегу реки Вожи. 11 августа, к вечеру, произошла битва. Татары переправились через реку и с криками помчались на русские полки, которые встретили их храбро. С одной стороны ударил по ним князь Даниил Пронский, с другой – московский окольничий Тимофей, а сам Дмитрий ударил в центре. Татары не выдержали, побросали копья и бросились бежать за реку, причем множество их утонуло и было убито.

Известно, что поражение на Воже привело Мамая в неописуемую ярость, и он поклялся не успокаиваться до тех пор, пока не отомстит Дмитрию. Но, понимая, что для покорения Руси нужно повторить Батыево нашествие, Мамай начал тщательно готовить новый поход. Кроме множества татар, которые уже собрались под его знамена, он нанял генуэзцев, черкесов, ясов и другие народы. Летом 1380 года Мамай перенес свой стан за Волгу и стал кочевать в устье Воронежа. Ягайло, великий князь Литовский, вступил с ним в союз и обещал соединиться с татарами 1 сентября. Узнав об этом, Дмитрий стал немедленно собирать войска, послал за помощью к подручным князьям – ростовским, ярославским, белозерским. Из всех русских князей не соединился с ним только Олег Рязанский, который из страха за свою область поспешил вступить в союз с Мамаем.

Дмитрий назначил своим полкам сбор в Коломне к 15 августа, а вперед в степь отправил дозоры, чтоб те извещали о движении Мамая. Перед выступлением из Москвы Дмитрий отправился в Троицкий монастырь к преподобному Сергию Радонежскому, который благословил Дмитрия на войну, обещая победу, хотя и с сильным кровопролитием.

От Сергия Дмитрий поехал в Коломну, где собралась невиданная на Руси рать – 150 000 человек. Весть о сильном вооружении московского князя, должно быть, достигла Мамая, и он попытался было сначала кончить дело миром. Послы его явились в Коломну с требованием дани, которую великие князья посылали при Узбеке и Джанибеке, но Дмитрий отверг это требование, соглашаясь платить столько, сколько было определено между ним и Мамаем в последнее их свидание в Орде.

20 августа Дмитрий выступил из Коломны и, пройдя границы своего княжества, стал на Оке при устье Лопастны, осведомляясь о неприятельских передвижениях. Здесь с ним соединился двоюродный брат Владимир Андреевич Серпуховской, подошли последние московские полки. Тогда, видя все силы в сборе, Дмитрий велел переправляться через Оку. 6 сентября войско достигло Дона. Здесь князья устроили совет, и мнения разделились. Одни говорили: «Ступай, князь, за Дон!» Другие возражали: «Не ходи, потому что врагов много, не одни татары, но и литва и рязанцы». Дмитрий поддержал первое мнение и велел мостить мосты и искать броды. В ночь на 7 сентября войско начало переправляться за Дон.