Текст книги "Новый нуар"

– У них же и так все есть, – беспомощно развел руками Василика. – Что им еще нужно? Ну живут себе эти нищеброды и живут. Кому они мешают? Зачем их убивать?

Колокольчиков усмехнулся.

– У очень богатых и очень старых людей могут быть очень странные взгляды, – сказал он. – Их равнодушие, цинизм и жестокость трудно себе представить. Для них просто не существует такого понятия, как преступление, а степень их разврата превосходит всякое воображение. Многие из них просто душевно больны.

Проблема в том, что они располагают неограниченными ресурсами для реализации своих безумных проектов. Они назначают президентов и правительства, развязывают войны и революции, запускают экономические кризисы, массовые миграции, валютные крахи. Особенно они озабочены продлением своей жизни, если хочешь, – достижением бессмертия. Поэтому сейчас целые институты занимаются генной инженерией, конструированием нейропротезов, интеграцией человеческого мозга и компьютера, словом, – трансгуманизмом.

Между тем, обычные люди живут в свое удовольствие. Магазины ломятся от товаров, рестораны переполнены, толпы туристов слоняются по миру. Вокруг стало грязно, шумно, тесно… Очень богатым и очень старым людям, когда они проезжают в лимузинах по улицам, смотреть на это неприятно. Они хотят благоустроенную планету только для себя и вообще очень легко раздражаются. Вывод, к которому они пришли, однозначен: количество людей на планете нужно… оптимизировать.

– Кто же конкретно продвигает весь этот ужас? – поинтересовался Василика.

– Да кого там только нет! Транснациональные компании, хедж-фонды, банки, про которые говорят, что они слишком большие, чтобы потерпеть крах. Бильдербергский клуб, Трехсторонняя комиссия, Всемирный экономический форум в Давосе. ООН, МВФ и ВОЗ, американская администрация и брюссельская бюрократия. Патриархи сказочно богатых династий, вроде Рокфеллера. Всякие Соросы, гейтсы, швабы… Некоторой властью, конечно, обладают короли, президенты, премьеры, но они, по большей части, лишь марионетки. Думаю, что ключевые фигуры – это высокопоставленные, но второго плана чиновники с особыми полномочиями. Мало кто о них знает, но именно они управляют делами из тени. Вообще, мировая власть это – не формальная структура, а облако без отчетливых очертаний, это – мириады временных альянсов, которые непрерывно складываются и распадаются, как в калейдоскопе…

– Разве они не понимают, как это опасно?

– Мы все обречены жить в этом мире, и они для себя решили, что лучше быть наверху, чем внизу. Деньги, власть, адреналин… Зачем думать о том, что будет завтра, если тебе хорошо живется сегодня? Если ты думаешь о морали, то ее просто больше нет, или она стала такой… быстрорастворимой, как Nescafe…

– Ну и ты, конечно, знаешь, чем все это кончится? – мрачно спросил Василика. – Кто, в конце концов, возьмет верх?

– Когда-то нас учили, что сила в правде… На самом деле, ровно наоборот: верх берет сила. Еще Наполеон говорил: «Большие батальоны всегда правы». Глобалисты накопили огромную силу – финансовую, технологическую, военную. Подмяли под себя международные организации и управляют многими странами…

Как они действуют? Размещают на нужных местах нужных людей. Кадры решают все. Берут под контроль судебные инстанции, спецслужбы, прессу. Местные продажные политики становятся топ-менеджерами переданных им под управление территорий, которые когда-то были их странами.

После этого можно без труда устранить особо упрямых националистов, которые не поддаются ни шантажу, ни подкупу. У прокуроров в сейфах лежат готовые дела о коррупции, педофилии или издевательстве над животными на каждого более или менее заметного политика. Когда полицейские задерживают такого несговорчивого националиста, то его обязательно демонстрируют в наручниках перед телекамерами, и при любом исходе процесса на его политической карьере будет поставлен крест. Так функционирует параллельное государство – deep state.

Ну а немногие страны, которые еще цепляются за самостоятельность, опутаны сетями щедро финансируемых правозащитных организаций. Их активисты готовы в любой момент принять участие в беспорядках, чтобы свергнуть неугодное правительство. Так называемое гражданское общество относится к этим играм совершенно равнодушно, так как поглощено компульсивным потреблением…

– Что-то уж очень похоже на теорию заговора, – сказал с сомнением Василика.

– А ты думаешь, что заговоров не существует? – спросил насмешливо Колокольчиков. – Не существует планов, проектов, стратегий? Конечно, это – заговор. Цель – переход от исчерпавшей себя демократии к олигархии. Но перед этим нас ждет смутное время…

А пока идет психологическая подготовка к этому переходу. Люди должны не просто принять грядущие перемены, но встретить их овациями. Для этого необходимо заблаговременно отформатировать их сознание. По сути, – создать нового человека…

Вполне возможно, что они сумеют создать новый вид людей, лишенных всякого стремления к свободе, точно так же, как могут вывести породу безрогих коров.

Симон Лейс

– Нового человека? – удивился Василика. – Так ведь это коммунисты хотели у вас, в Советском Союзе…

– При чем тут коммунисты!? – разозлился Колокольчиков. – Коммунизм это – утопия, которой нигде и никогда не было в реальности. Это светлая, но неверная мысль. Прекрасная фантазия, которую сегодня каждый авантюрист выворачивает, как ему вздумается. Коммунизм исходил из неверной предпосылки, что человек может быть хорошим. Но это не так, и поэтому заговорили о создании нового человека… Очень хотелось в светлое будущее!

Мы народ какой-то неуемный, грубо-первобытный народ, мысль у нас еще как-то не может разъединиться с жизнию. Закружилась голова у нас от известных веяний, так уж закружилась…

Аполлон Григорьев

А капитализм культивирует эгоизм, алчность, агрессивность, он гораздо ближе к звериной природе человека. Поэтому, в конце концов, он и взял верх. В то время как одни мечтали о невозможном, другие сколачивали состояния. Идеализм? Да, конечно! Но, по-моему, это прекрасно!

Я был участником огромной проигранной битвы за действительное обновление жизни. <…> То, что Ленин говорил о строительстве государства, общества нового типа, все это было верно, но для Ленина все было более вопросом власти, создания практической опоры, для нас же это было воздухом, которым мы дышали, веря в новое и отвергая старое.

Варлам Шаламов

Таким образом, все это было напрасно, – подытожил Колокольчиков, – потому что люди – такие, какие есть, вот и живут теперь при капитализме…

– Ну и неплохо в общем-то живем, – подхватил Василика. – Бог с ним с этим твоим коммунизмом. От добра добра не ищут! Мы уж как-нибудь…

И общественные богатства польются широким потоком.

Программа КПСС, 1961

– Ну так вот, – продолжал Колокольчиков. – Для того, чтобы подготовить людей к новой жизни, из американских университетов уже много лет распускают по всему свету гремучую смесь из идей Карла Маркса, Фрейда и «французской теории»…

– А я про французскую болезнь слышал, – вставил Василика. – Любострастную.

– Очень похоже, – согласился Колокольчиков. – Теория называется деконструкция. Главное положение: весь наш образ жизни и мышления – несправедливый, потому что построен на угнетении женщин, негров и гомосексуалистов. Вся наша жизнь – неправильная. Поэтому нынешний порядок вещей нужно разрушить и жить по новым, справедливым правилам – new normal.

Опорами новой официальной идеологии станут феминизм и ювенализм. Все руководящие посты займут женщины. У детей не будет биологического пола, а только пол, присвоенный при рождении. Белые и гетеросексуальные мужчины, а также старики окажутся на задворках общества. Жесткая цензура заставит пересмотреть историю и культуру, памятники будут снесены, книги – сожжены… Это будет настоящая культурная революция!

Сотрите прошлое, разрушьте настоящее, контролируйте будущее.

Анджела Дэвис

В новой жизни эмоции должны преобладать над рассудком. Переживания важны, разум ничтожен! Жить нужно сердцем!

Коммунисты заставляли подавлять подлинные чувства. А теперь мы обрели свободу, и нам больше не нужны ваши глупые правила! Эмоциями следует обязательно делиться, для этого есть «Фейсбук», «Инстаграм», «Тик-Ток»… Все должно быть напоказ, нам нечего скрывать!

В новой жизни все равны, и поэтому, например, домохозяйке будет совершенно наплевать, что там думает какой-то академик. У нее есть свое мнение! У нас демократия! И вообще гораздо удобнее думать и чувствовать эмотиконами, потому что разбираться в собственных мыслях и чувствах нудно и хлопотно. Don’t worry, be happy!

Восхищаться живописным портретом или оперной арией станет неприлично. Теперь правильное отношение к искусству – снисходительно-пренебрежительное: ну да, картинка, ну да, песенка… Нет таких книг, картин или мелодий, ради которых стоило бы пожертвовать утренним кофе. Поэтому в целях сохранения душевного спокойствия нужно не возвышаться до их величия, а опускать их до себя. Воистину, для слуги нет господина, для посредственности нет таланта!

Делать теперь все нужно легко и быстро, как бы играючи, неважно, что спустя рукава. Ни в коем случае нельзя никого грузить и напрягать. Никто больше не будет выполнять обещаний, приходить на встречу вовремя. Нужно просто быть раскованным и отвязным, шокировать и эпатировать! На повестке дня – фронда и бравада. Чувство стыда или вины это – комплекс, невроз, почти болезнь, которые нужно лечить.

Когда-то люди искали ответы в книгах. Теперь ни у кого нет вопросов – все ясно с детства, а сложные объяснения только раздражают! Книги и фильмы оцениваются по рейтингу, а люди по доходам. Зачем мне его слушать, если у меня больше денег? У кого денег больше, тот и умней – мозги у людей теперь в кошельке.

Средний IQ уже находится в свободном падении – бедный словарь, слабая память, низкая способность к сосредоточению. К 2050 году этот показатель составит около 80, что по стандартам XX века означает легкую форму умственной отсталости. Зато войдут в широкое употребление слова типа: ассертивный, проактивный, иммерсивный. Для состоятельных ротозеев и простофиль откроются вебинары по расширению личности, школы стерв и курсы по освоению английского языка за три дня…

Демократия содействует регрессу личности.

Появится множество нестабильных и аморфных индивидов, которые <…> не способны к внутренней дисциплине, не могут держать слово и проявлять характер. <…> И в повседневной жизни будут видны уклончивость, самодовольная безответственность, непринужденная некорректность.

Юлиус Эвола

Раньше считалось, что быть самодовольным некрасиво, а теперь наоборот, – нужно себя беречь и любить. Все, что было справа, стало слева, а все, что было слева, стало справа. Критика строго запрещена, потому что ведет к депрессии, эмоциональным травмам и паническим атакам, вызывает приступы ярости и даже рвоты. Нужно быть всегда уверенным в себе и думать позитивно. Выключите новости, потому что они расшатывают нервную систему, включите музыку диско, – и вы будете счастливы!

Вот и приходите. Будет весело, и ни о чем не надо будет думать.

Аркадий и Борис Стругацкие

– А разве ты не хочешь быть счастливым? – спросил Василика.

– Я хочу быть адекватным, – сухо ответил Колокольчиков. – Это моя жизнь, и я не собираюсь менять ее на чужую! Amor fati…[10]10
  Любовь к собственной судьбе (лат.)


[Закрыть]А если мне что-то не нравится, то я стараюсь это исправить, а не переворачиваю критерии с ног на голову.

Что ужасно с этими пессимистами, так это то, что они всегда правы.

Паскаль Брюкнер

Василика сидел на оттоманке, устремив в пространство потерянный взгляд. Нарисованная Колокольчиковым картина будущего произвела на него явно гнетущее впечатление.

– Не пугайся, – успокоил Колокольчиков. – Это все будет нескоро. Если повезет, то не доживем… Еще успеешь гарсоньеру в Париже купить.

– Я вроде тебе ничего про гарсоньеру не говорил… – подозрительно взглянул на него Василика.

– Да брось ты… – махнул рукой Колокольчиков и продолжал:

– Все в жизни станет зыбко и шатко. Будут отменены казавшиеся вечными скрепы, потеряны ориентиры. В обществе станут свирепствовать идеи woke, BLM, MeToo, LGBTQ+. В погоне за скоротечными удовольствиями по планете будут метаться толпы одиноких людей. Все захлестнет ревность и зависть, злость и месть.

В спортивных телепрограммах появятся новые виды борьбы, когда можно бить лежачего, взаимное доносительство станет обязательным, повсеместно распространится вранье – понятий лжи и правды вообще не будет – воцарится эпоха пост-правды.

Бессовестность станет не то, чтобы важным боевым навыком, но просто условием выживания в новой жизни, в которой будут размыты все прежние нормы и правила, а единственным законом станет беспредел. Главное – получить, что тебе нужно, а как ты себя при этом будешь чувствовать, – неважно.

Что было пороками, стало нравами.

Луций Анней Сенека

Малейшее улучшение собственного бытового комфорта станет неизмеримо важнее, чем страдания и даже жизнь ближнего. Сегодня это нужно скрывать, но необходимость в этом вскоре отпадет. Ты никогда не видел, как в переполненной электричке люди с сумками готовы убить друг друга, чтобы первыми занять освободившееся место на скамейке?

Я просто хочу быть счастливым.

Венсан Кассель

Вообще, в сознании все удобнее устраивается мысль о том, что в убийстве нет ничего плохого. Наоборот, это – вполне положительное явление, акт мировой санитарии и гигиены. Когда-то преступная мысль стала частью здравого смысла. Все это знают, хотя никто не говорит вслух. На самом деле, люди раздражают и лишь терпят друг друга. Взаимная ненависть висит в воздухе. А когда тот, кто мешает, вдруг дает слабину, то его без колебаний убирают с дороги. В условиях безнаказанности все способны на всё. Люди помогают друг другу, когда их это устраивает, любят друг друга, когда их это устраивает, убивают друг друга, когда их это устраивает.

Мне повезло: 40 лет жил при коммунизме, затем еще 30 лет – при капитализме. А если наступит апокалипсис, и я его увижу, то буду тогда считать, что повидал все и жил не зря.

Мирча Динеску

При новом цифровом порядке жизнь сосредоточится в мета-версе. У каждого будет под рукой шлем виртуальной реальности, в который можно будет уткнуться и спрятаться от окружающего мира. Человека, которому не на что опереться, носит ветер…

А этим ветром станут очень богатые и очень старые люди с вживленными в мозг компьютерами, которые будут жить в укрепленных люкс-гетто, в окружении прислуги и охраны. Там они будут безбоязненно удовлетворять свои самые изощренные, самые странные желания – их давняя мечта. Это будет дремучий феодализм, помноженный на новейшие достижения научно-технического прогресса.

Тут в комнату вошел драный кот с кривым обрубком хвоста, вызывающе промяукал что-то и ушел.

– Это Шельма, – представил кота Колокольчиков. – Совсем отощал за лето – кожа да кости… Жрать не дают.

Виновато посмотрел на Василику и добавил:

– Я-то уже почти ничего не ем…

А что до пищи, то, кажется, был твердо убежден, что это сущий предрассудок. <…> За столом его интересовала только водка да горчица с уксусом. Все истинно дивились, чем только жив он.

Иван Бунин

Василика посмотрел коту вслед и сказал:

– Ну что ты все критикуешь!? Предложи что-нибудь! Как разрулить весь этот бордель?

– Все несчастья – из-за людей, – ответил Колокольчиков. – Нужно сделать так, чтобы их козни и распри не могли влиять на механизм функционирования общества… Другими словами, нужна автономная система, в которой от человека не зависело бы ничего.

Когда-то я думал, что нужна просвещенная диктатура. Цензовое избирательное право, всеобщее минимальное пособие… Ведь многие предпочитают жить в нищете и не работать. Пусть получают ренту. Это плата за социальный мир. А тем, кто выполняет нужную и ценную для общества работу, – платить очень большую зарплату…

– Знаешь, что нам нужно? – говорит Нае.

– Что?

– Тирания, как в России… Не годится больше, понимаешь, конституция, которая, видишь ли, что происходит, не можешь, потому что…

Ион Лука Караджале

Мир меняется на глазах, мир уже другой. А мы живем по-прежнему, по негодным, устаревшим правилам. Поэтому нужно пересмотреть самые основы описания мира, исходя из новых данных.

Почти вся мудрость наших государственных деятелей основывалась на неких предположениях, которые были верными или частично верными в определенную эпоху, но с каждым днем становятся все менее верными. Мы должны изобрести новую мудрость для новой эпохи.

Джон Мейнард Кейнс

Нужно вновь проделать работу, которую когда-то проделали Маркс и Энгельс.

Нам нравится эта работа —

называть вещи своими именами.

Карл Маркс

Но это в теории… А на практике все, конечно, останется по-прежнему. Сейчас политики-негодяи погоняют стадо замороченных людей. А что будет, если избавиться от политиков? Ответ простой: из массы людей поднимутся новые политики и будут гнобить оставшихся внизу, как и встарь. Почти все люди, когда находятся внизу, мечтают подняться вверх и стать политиками.

Нормальные отношения между людьми это – соперничество. Такова человеческая натура. Напасть, захватить, подчинить… Добрые, светлые, мирные люди обречены на рабство или гибель, они не жильцы на этом свете.

Все останется по-прежнему также и потому, что жить правильно – значит жить беднее. А этого никто не хочет, потому что все потребляют больше, чем зарабатывают, и это всех устраивает. Мы все – соучастники. Но денег из воздуха не бывает, и все эти замысловатые финансовые технологии, вроде shadow banking, представляют собой более или менее изощренное жульничество против законов экономики, за которое рано или поздно придется платить. Поэтому путь к новому устройству мира лежит через катастрофу.

 
Хорошо – что никого,
Хорошо – что ничего,
Так черно и так мертво,
Что мертвее быть не может
И чернее не бывать,
Что никто нам не поможет
И не надо помогать.
 

Георгий Иванов

Когда собираются больше двух, люди обязательно начинают есть друг друга поедом. Такова природа человека, и поэтому нынешний порядок вечен. Нет правых и виноватых – виноваты все. Или прокляты. Все бессмысленно, как тополиный пух. Не надо дергаться, надо просто жить, как живется. Без разницы.

Глава 32
Обед в субботу

Суббота была испорчена, потому что в пятницу сломалась машина. Колокольчиков договорился с механиком и всю субботу до полудня провел с ним в гараже. Можно, конечно, было уйти по делам и оставить его одного, но было неудобно. Поэтому Колокольчиков остался и смотрел, как Леонида копается в моторе, подавал ему иногда инструменты, как хирургу, и задавал вопросы, якобы, проявляя любознательность.

Про Леониду говорили, что он был, «по крайней мере, полковником». На самом деле на механика можно было положиться, и Колокольчиков старался с ним дружить. Когда огромный, с бочкообразным животом и неразговорчивый Леонида закончил работу, Колокольчиков пригласил его домой на обед.

Жена накрыла на стол, а Колокольчиков поставил водку. Особого разговора не было, да в нем не было и нужды – пришли поесть. Леонида все понимал, и чужими делами никогда не интересовался. Делал, что нужно, без лишних слов. И жена тоже угощала без фанатизма. Под конец Колокольчиков все-таки расчувствовался – выпил, наверное, – и, когда Леонида уже направлялся к выходу, вдруг сказал:

– А давайте я вам покажу…

И открыл дверь в детскую, где в кроватке спал родившийся несколько месяцев назад сын. Леонида нарисовал вежливую улыбку, а у Колокольчикова от смутной жалости к доверчиво посапывавшему в пеленках розовому младенцу вдруг стало разрываться сердце. Он смотрел на это беспомощное существо, которого неизвестно что ждало впереди, и по лицу его градом катились слезы. Испуганный Леонида поспешил к выходу, и Колокольчиков тихо закрыл за ним дверь.

Глава 33
В гостях у колокольчикова. Воспитание чувств

Колокольчиков встал с кресла и подошел к окну. Отодвинул в сторону портьеру, взглянул на улицу, где уже темнело, и сказал:

– Фу!

Василика на оттоманке невидящим взглядом смотрел в пространство.

– Боже мой! – воскликнул он. – Мы же как слепые котята живем… Ничего не понимаем!

Колокольчиков пожал плечами.

– Мы-то с тобой теперь все понимаем, – сказал он с грустью в голосе.

– Но это же ужасно! – сказал Василика с надрывом. – Как ты только можешь жить с такими мыслями?!

– А я больше и не живу, – отвечал спокойно Колокольчиков. – Но когда-то я был чистым, добрым и доверчивым ребенком, радовался жизни и был готов любить весь мир. Раньше таких называли «русскими мальчиками».

Я бежал по лесу, подпрыгивал и, казалось, взлетал. Еще немного, – и поднялся бы в небо. Ветер свистел в ушах, пейзаж проносился мимо. Дышалось легко и свободно, казалось, силам нет предела. Захватывало дух от ощущения, что весь мир – мой. Я был настолько взбудоражен самим фактом, что живу, что просто не помнил себя.

Только один раз человеку приоткрывается дверь в мир, где он может все. А потом дверь закрывается, душа и ум затвердевают.

После этого он может только всю жизнь с трудом пытаться вспомнить то, что ему открылось когда-то в юности. Увидеть новое будет уже не под силу – дверь закрыта. Все последующее время он будет только шлифовать, находить нюансы, дополнять образованием и жизненным опытом. Но в главном останется таким, каким узнал себя в юности. Другими словами, – человек не меняется, а лишь социализируется. Его нельзя научить ничему, что он не знал бы всегда.

…А потом меня в первый раз обманули. И еще, и еще… Стало ясно, что отнюдь не все вокруг желают мне добра. Это был удар. И я почувствовал себя как загнанный в угол, до смерти напуганный звереныш, который и сам готов в любой момент укусить. Оказалось, что мир враждебен, и тогда я ожесточился сам. А еще стало себя жалко и захотелось отомстить. Не очень было понятно, кому; наверное, всему миру…

Внимание! Ледниковые трещины.

С тропы не сходить. Опасно для жизни!

Табличка на тропе, ведущей к Эльбрусу

В этом мире, однако, предстояло жить. Но как? Вдруг открылось, что если с человеческих отношений стряхнуть лицемерную вежливость, то останется только неприязнь, злорадство, ненависть. Оказалось, что жить среди людей мучительно. Все тебя подстерегают, стараются поймать на оплошности, подталкивают к неверному шагу. Даже без особой для себя выгоды, просто… так устроена жизнь.

Здоровое недоверие – хорошая основа для совместной работы.

Иосиф Сталин

В мыслях и чувствах тогда был полный хаос. Беспомощно тыкался в разные стороны, ничего не понимал, всего пугался. А жить как-то нужно было дальше. Ясно было только, что всё вокруг совсем не так, как внушают взрослые, что никому нельзя верить и до всего нужно доходить своим умом.

Почему-то я был наделен чувствительностью, которая не находила вокруг никакого отклика. По сути, я совершенно не рифмовался с окружающей жизнью, способности мои были в ней совершенно не нужны. Никак не могу себе объяснить, почему я появился на свет таким, будто свалился сюда из какого-то совсем другого места.

Черт догадал меня родиться в России с душою и с талантом!

Александр Пушкин

…Отчаявшись, пришел к выводу, что если не получается само собой, как у других, то нужно умственным и волевым усилием сконструировать некую модель личности с правильными ответами на все вопросы. Потом вызубрить эти ответы, как в школе, и – жить! Найти формулу правильной жизни стало навязчивой идеей!

И взялся за дело. Как? Старался понять окружающий мир. Старался понять самого себя. Потом старался понять, как я сочетаюсь с этим миром, и что мне нужно в нем искать. Было непросто, ведь жизнь как магазин: бессмысленно искать то, что тебе нужно, нужно покупать то, что лежит на прилавках.

А еще понял, что если хочу идти этим путем, то должен жить один. Постороннее присутствие стесняет и отвлекает, нужно защищаться от внешних влияний. Быть самим собой можно только когда один. И счастлив человек может быть тоже только в одиночку – одно лишь наблюдение за людьми приводит в плохое настроение, наполняет сердце тоской и горечью.

Одиночество формирует вас. Я провожу время в моей собственной компании, которую нахожу замечательной.

Луиза Вайсс

Приучил себя ничего не принимать на веру, никому не верить на слово. Nullius in verba – ничего со слов. Избегал проторенных путей, отказался от предвзятых мыслей, проверял так называемые прописные истины собственным здравым смыслом, и в результате многие из них оказались предрассудками. Это было совсем не просто. Не каждый умеет прислушаться к себе и что-то услышать. А может быть, и не в каждом что-то слышно.

Хорошо хоть был равнодушен к материальному благополучию. Деньги для меня не существовали, цен знать не желал. Если что-то нравилось, покупал – и все! Потом мог неделями жить впроголодь.

Вот я, может быть, в самой лучшей поре своей, когда весь мир должен быть в моем обладании, а я не обладаю даже калошами.

Иван Бунин

Между прочим, самой крупной в жизни покупкой была пуховая парка Parajumpers, в которой мог выходить на улицу в любой мороз. Но потом наступило глобальное потепление, и надобность в ней отпала. Обидно! Судя по всему, я был жертвой коммунизма. Видимо, когда-то давно мне в голову была высажена мысль о том, что деньги это – презренный металл. Поэтому каким я в этот мир пришел, таким и ухожу, – голым.

…Однажды с некоторым удивлением обнаружил, что время от времени мне становится стыдно. Значит, что-то делаю не так? И вдруг понял, что во мне живут два разных человека: эгоист и моралист.

 
Черный человек
На кровать ко мне садится,
Черный человек
Спать не дает мне всю ночь.
 

Сергей Есенин

Хуже всего было, когда они начинали спорить: один что-то хотел, а другому это не нравилось. Перед глазами вставала черная пелена. Хотелось сделать что-то плохое, гадкое, злое… Носил в себе эту черноту, боялся выплеснуть. Жил на пределе, как туго натянутая струна, которая вот-вот лопнет. В определенный момент не выдерживал… Срыв. Это лез наружу тот, от кого я хотел, но никак не мог избавиться. И возникал вопрос: какой я на самом деле?

– Ты как-то уж очень строго себя судишь, – сказал осторожно Василика. – Все совершают иногда ошибки… Что же теперь делать!?

– Ну да, – сказал задумчиво Колокольчиков. – Действительно, человек не всегда равен самому себе. Не зря же говорят: «вышел из себя».

Мы допускаем большую ошибку, считая себя постоянно одним и тем же человеком, тогда как в действительности каждый из нас всегда является кем-то новым и никогда не остается той же личностью, что и секунду назад.

У человека нет постоянного и неизменного «Я».

Георгий Гурджиев

– Точно! – подхватил Василика. – Сколько всяких случаев… Утром примерный семьянин и благонамеренный гражданин, а вечером – сексуальный маньяк и серийный киллер…

– Ну уж ты прямо… – сказал Колокольчиков.

– А что!? – не уступал Василика. – Кого не мучило желание запретного? Сколько вокруг нас людей, которые это скрывают… Пусть бросит камень, кто сам без греха…

В определенных условиях те же самые люди начинают грабить, поджигать, убивать, насиловать и подвергать своих собратьев пыткам.

Жорж Батай

– В каждом человеке заложено всё, а в зависимости от обстоятельств проявляются те или иные черты, – сказал примирительно Колокольчиков. – Разные отрезки жизни одного человека могут не иметь между собой ничего общего. По сути, это – разные люди. Отсюда – биполярность, триполярность… И одной правды нет; то есть, для каждого отрезка – своя правда…

Одной жизни человеку мало. Сознание, что жизнь у тебя одна, – невыносимо. Человек не желает с этим мириться. Ведь когда выбираешь одно, нужно отказаться от всего остального. Разве можно мужу думать о жене, когда он в постели с любовницей? Каждый из нас время от времени пытается вырваться из своей опостылевшей жизни. Одни делают это, уезжая в отпуск или в командировку, другие как-то еще… По сути, это – разные люди. И нельзя одного человека судить за преступление другого.

В сущности, суд людской несправедлив – он выносит свои приговоры на основании отдельных поступков.

Эрнест фон Валь

С другой стороны, человек общественный все же должен нести ответственность за свои дела. Ведь человека наказывают не за черты характера, а за конкретный поступок. А если не наказывать, то мы просто перережем друг друга. Цель правосудия – не абстрактная справедливость, а сохранение общества…

– А это действительно необходимо? – спросил Василика.

На улице окончательно стемнело. В одном из окон дома напротив на подоконнике стоял стеклянный глобус, который светился изнутри идиотским голубым светом.

– А я совсем не жалею, что умер, – сказал вдруг Колокольчиков. – Устал от людей, от болезней. Устал от необходимости каждый день есть, спать, оправляться. Трепыхаешься бессмысленно, как бабочка… И все это только для того, чтобы продолжить физическое существование. Слава богу, сейчас этого всего больше не нужно. Устал от этих непрошеных мыслей, после которых начинаешь себя ненавидеть. Почему первыми в голову всегда приходят дурные мысли? Если я все время держал себя в узде, разве это значит, что я был хорошим человеком?

– Бабушка, а ты умрёшь?

– Умру…

– Тебя в землю закопают?

– Да, деточка…

– Вот тогда-то я буду крутить твою швейную машинку!

Корней Чуковский

– Ты хороший человек, – сказал упавшим голосом Василика. Колокольчиков пожал плечами.

– Конечно, я понимаю, что всем приходят в голову дурные мысли. Не один же я такой урод! Но разве можно примирить чистую совесть и собственный интерес? Да, иногда каким-то чудом удается… Потом понимаешь, что обманул сам себя. Рептильный мозг… А некоторые ухитряются прожить так всю жизнь…

Разум – подлец, оправдает что угодно!

Федор Достоевский

Когда понял, что мысли, которые приходят в голову мне, приходят и другим, полегчало. Поначалу даже огорчился, что совсем не оригинален. Потом обрадовался, что не сумасшедший. Ты – часть целого, и все, что ты чувствуешь, чувствуют и другие; все, что ты думаешь, думают и другие. Если нет, то просто еще не дошли до этого… Вообще, есть единый свод базовых мыслей, которые носятся в воздухе. Нужно только успеть к ним прийти, пока не умер. Что это показывает? Что мы все идем одним путем. Не бином Ньютона – многие разобрались в этой премудрости при жизни…

…А жизнь, тем временем, продолжалась, и нужно было застолбить себе в ней место. Пришла пора освоения социальных навыков, налаживания связей, овладения «понятиями»…

Все страны живут по законам, а Россия – по пословицам и поговоркам.

Александр II

Нужно было учиться цивилизованному общению: скрывать мысли, лицемерить, притворяться.

– Неужели все время нужно притворяться? – усомнился Василика.