Текст книги "Бизнес-династия. 5 семейных ценностей, создающих капитал"

Глава 5. Как начинать новое и не бояться перемен

К переменам и новым целям в жизни я созревал постепенно. Как-то в одном из моих океанических рейсов состоялся разговор с Анатолием Николаевичем Хлусовым. Тогда он руководил отделом гидрологов, был немного старше меня, но уже закончил институт. Мы все последующие годы, несмотря на приличные расстояния, поддерживали дружеские отношения.

– Николай, – говорил мне тогда Анатолий, – ты добросовестный и исполнительный. Стремишься к знаниям. У тебя есть задатки лидера. Мой тебе совет: учись дальше. Причем мало закончить институт. Учиться надо всегда, до последних дней.

Как же он был прав! С высоты уже прожитых лет понимаю, насколько это важно – постоянно учиться! Секрет успехов нашей компании – в передовых технологиях. Откуда, скажите, взялись бы новые идеи, новые подходы, новые решения в нашем семейном бизнесе, если бы я и мои дети не стремились к новым знаниям? Мы все имеем высшее образование. Несколько раз повышали квалификацию. Постоянно совершенствуем свои творческие способности через онлайн-обучение, посещая тренинги и читая специальную литературу. Вера – кандидат социологических наук. Катя – чемпионка мира по дизайну ногтей, автор десятка книг и каталогов. Дочери постоянно разрабатывают и внедряют новые программы обучения. Все принимаемые в нашу компанию работники в обязательном порядке проходят стажировки.

Еще в семидесятые годы прошлого века я принял совершенно обдуманное и осознанное решение: отказаться от романтичной, престижной, высокооплачиваемой работы моряка и остаться в Армавире. Совмещая учебу на вечернем отделении с работой, получил высшее образование.

Чтобы не лететь во Владивосток (это ведь десять тысяч километров), уволился с прежнего места службы по почте. В глубине души, конечно, «скребло», словно что-то нехорошее сделал.

В те времена Армавир был вторым промышленным городом в крае. Но по моей специальности вакансий не оказалось. Чтобы сохранить непрерывный стаж, по рекомендации старшего брата устроился диспетчером в инструментальный цех электротехнического завода. Проработал три месяца. В институте предложили должность техника хоздоговорной темы. Работать и учиться в одном месте показалось мне заманчивым, несмотря на скромную зарплату. В деньгах я не был стеснен, заработанного на море хватило даже на покупку автомобиля. Привлекала возможность заниматься научными разработками. Вспомнились работники лабораторий на кораблях: как горели их глаза, когда они обсуждали свои исследования!

Но не всё было просто. В Армавир вернулся кандидатом в коммунисты. При постановке на учет в парторганизации электротехнического завода кандидатский годовой срок мне продлили. Меняя опять место работы, я вновь менял и парторганизацию. А значит, снова надо увеличивать и кандидатский срок. По инструкции ЦК второй раз увеличивать этот срок нельзя. Партия боролась с текучестью кадров. «Бегуны» тогда не приветствовались. А уж «бегуны-коммунисты» и подавно! Можно было и партбилета лишиться. Пришлось дойти до горкома КПСС. Там инструкторы мне очередной раз «вправили мозги» и рекомендовали возвратиться на завод. Когда уходил из горкома, мой взгляд остановился на стенде расписания дней приема по личным вопросам секретарей. Понял, что прямо сейчас идет такой прием у третьего секретаря. Хотя они для меня тогда были небожителями, всё же рискнул. В кабинете меня встретил статный «дядя» лет пятидесяти, с проседью на висках и очень доброжелательным взглядом.

– Рассказывайте, молодой человек, с чем пожаловали, – сказал он приятным голосом.

Как мог, объяснил.

– Знаком с морской жизнью… Как же ты ее оставил? – он перешел на «ты».

– Решил учиться, да и о семье стал задумываться. Не хочу упускать возможность в своем институте работать, занимаясь наукой… А на заводе нет должности по моей специальности, – привел я последний аргумент.

– Похвально такое стремление. Надо взять тебя на заметку. Помогу тебе, возвращайся в орготдел.

Сейчас почти на всех углах «хают» прежнее время, партийных работников. А не так уж плохо было: во власти были в основном достойные люди, с моральными качествами повыше, чем у многих сегодняшних функционеров. А имя того секретаря горкома, который помог мне, – Дмитрий Михайлович Елецкий. Он был порядочным и уважаемым в городе человеком. И, как мне потом стало известно, бывшим моряком.

Учеба давалась легко. Трудным предметам уделял особое внимание. Мне очень нравились сопромат, теория машин и механизмов, начертательная геометрия, высшая математика. Общеобразовательные три курса я окончил с одной четверкой по немецкому языку. Были даже мысли и возможности перевестись в столичную «Бауманку».

На втором курсе решил покончить с жизнью холостяка. Решился на этот ответственный шаг впопыхах: родители наседали – пора, пора, да и половина ребят из моей группы на перекличку после первого курса явились с женами-красавицами. Не оправдываюсь, сам виноват: безответственно подошел к такому важному шагу в жизни. Уже значительно позже понял, что это должно было непременно случиться.

За всё плохое, что ты совершил в жизни, рано или поздно придется расплачиваться. Так и мне пришлось «похлебать» сполна за мои «художества» с девчонками. Обижал, не задумываясь. Может, потому что пользовался спросом: одна форма морская чего стоила. Но «масла» в голове было маловато. Рестораны, кутеж всегда сопровождали молодых моряков – благо денег на всё хватало.

Вернулся в Армавир, а продолжал жить по-старому. Непростительно подло обманул девочку, с которой учился еще в школе. Растоптал свою первую любовь… Пророческими оказались слова моей морской подруги, которая хотела выйти за меня замуж, а я всё отшучивался. «Запомни: попадется тебе такая, что отольются все наши слезы и переживания», – сказала она и оказалась права.

Союз с первой супругой закончился рождением сына и скорым разводом. Начали сбываться пророческие слова. Плакать не пришлось, но нервов потратил уйму – и своих, и моих близких. В конечном итоге, это стало одной из причин бросить всё и бежать куда глаза глядят. Но об этом позже, а пока всецело отдался учебе и работе.

В студенческой группе сложилась дружная компания: Петр Алгазин, Татьяна Дзюба, Виктор Шимов, Александр Неговора, Евгений Першанин, Владимир Кондрацов. Они стали моими друзьями, и впоследствии, в трудный период моей жизни, помощь их была неоценима. Почти со всеми дружу до сих пор. Через два года из-за прекращения финансирования научной темы на кафедре пришлось сменить место работы. Перевелся инженером по организации соцсоревнования на знаменитый «Армалит» – приборостроительный завод со столетней историей. Уже через два года был избран председателем заводского комитета профсоюза. Работа стала масштабной, творческой, интересной. В моем ведении находилось приличное хозяйство: Дом культуры со спортивным залом (старейший в городе), санаторий-профилакторий, четыре детских сада и пионерский лагерь на побережье Черного моря на 270 детей в смену. За три года получил приличный опыт работы с людьми. Порой проявлял чудеса изворотливости и фантазии: к новогодним детским утренникам, чтобы собрать больше двух тысяч подарков, приходилось посылать «гонцов» на кондитерские фабрики в разные уголки страны, мандарины нелегально в рюкзаках привозить из Абхазии. В ходу были и личные связи, и бартер. Такое было время…

Хорошие деловые отношения сложились у меня с директором завода Алексеем Тихоновичем Тимаковым. От него я перенял умение подбирать толковых управленцев, выстраивать отношения с властями города, учитывать интересы каждого работника.

Конечно, оставив море, я лишил себя романтики и адреналина. Но после второго курса появилась альтернатива. Увлекся горами. Благо цепь кавказских хребтов и ущелий начинается всего в ста пятидесяти километрах от Армавира. Поклонником горного туризма оказался Александр Неговора, студент из моей группы. Дважды в год мы с ним досрочно сдавали сессии в институте и двухнедельные ученические отпуска проводили в ущелье Малой Лабы. Неизменно с нами делил место в палатке еще один наш друг – Николай Алцыбеев. Втроем мы штурмовали многие перевалы кавказского хребта с выходом к Черному морю. Приключений было хоть отбавляй, ведь там путь измеряется не километрами. Прав был Владимир Высоцкий: в горах проявляются истинные качества, такие как мужество, целеустремленность, надежность, взаимопомощь. Проверенную скалами, ледниками и кострами дружбу мы пронесли через годы… Нет уже Николая, его скосила страшная болезнь, но светлая память о нем всегда с нами.

Однажды из очередного похода я вернулся больным. Обычное дело в межсезонье. Коллега по работе потащила меня в аптеку. С порога заявила знакомой заведующей:

– Спасай нашего красавца, ему еще жениться надо!

Красивая девушка в белом халате приготовила лекарство. Насытившись по горло неудачным семейным экспериментом и еще не залечив свои душевные раны, я не хотел даже смотреть в сторону женщин. Но это была такая «химия», что я не в силах был скрыть внезапно появившиеся волнение, неловкость и застенчивость. Так я познакомился со своей будущей женой Любой. Через год мы поженились. Через год подошла к концу и студенческая жизнь.

Получив диплом с отличием, я стал готовиться в аспирантуру, благо сохранил все наработанные ранее для диссертации материалы. Привез документы в институт сдавать их на кафедру. Декан задает вопрос:

– Кем работаете?

– Председателем заводского комитета профсоюза.

– Это понятно, а должность какая? – продолжает декан.

– Должность у меня – председатель профкома.

– Тогда, молодой человек, вам не к нам. Здесь не Высшая профсоюзная школа, а технический вуз! – и протянул мне обратно документы.

Вернулся из Краснодара. В парткоме заявил о намерении перейти на работу по специальности, чтобы заняться диссертацией. Разговор состоялся по душам. О партийном доверии, о долге. Рекомендовали доработать до конца выборного срока. На этом и закончилась моя «научная деятельность», так практически и не начавшись. Не судьба, решил я! И с головой окунулся в деятельность профсоюзную.

Теперь я с удовольствием ехал на работу и с особым счастливым трепетом возвращался домой. Ведь там меня ожидала встреча не только с любимой женой, но и с маленькими дочурками-погодками Верочкой и Катюшкой. Это было незабываемое, счастливое время!

Неприятности начались из-за конфликта с генеральным директором объединения, куда входил наш завод. Он требовал выделить бесплатно 20 мест в пионерлагере кому-то «наверх». Я, назвав это воровством, отказал. Начались многочисленные проверки, даже с участием ОБХСС. На мою защиту встал директор завода. Скандал принял публичный оборот.

Может, это и совпадение, но почему-то именно тогда начались разбирательства в городских партийных органах по жалобам моих бывших жены и тещи. За развал советской семьи наказывать меня не было оснований. Развод состоялся много лет назад. У меня уже была другая семья. «Копались» долго, наизнанку вывернули всю хозяйственную деятельность профкома. В конце концов нашли другой повод. Мой старший брат в это время строил дом, и я несколько раз выписывал для него на заводе стройматериалы, которые были в дефиците. Вот за это, в конце концов, мне и объявили строгий выговор, «за проявленную нескромность», аккурат в день моего тридцатитрехлетия.

Из этого следовало, что осенью на отчетной профсоюзной конференции меня председателем уже не изберут. Директор завода успокоил:

– Запомни, Николай! За одного битого двух небитых дают. Должность для тебя всегда найдется. Продолжай трудиться, впереди у нас еще летний сезон детского отдыха.

Конечно, можно было бы всё начинать с нуля и в Армавире. Только было понятно: на какой бы должности я ни работал, поток жалоб не остановится. Это понимала и моя супруга. А постоянные «разбирательства» треплют нервы не только мне, но и всем близким. Именно Люба настояла на переезде из родного города на поиски счастья в другие края. И я согласился, ведь начинать всё с начала для меня было уже не впервой.

Глава 6. Кто и что помогает преодолевать препятствия

К своим тридцати трем годам я уже стал привыкать к резким переменам в жизни. Этот поворот был третьим, и я его принял спокойно. Тем более что жена меня понимала и была инициатором переезда. А уехать мы решили куда-нибудь на Север. Я не витал в облаках романтики песен того времени: возраст уже был не тот. Моими помыслами прежде всего двигала ответственность за свою семью. В Армавире, кроме негативного шлейфа от неудачного первого брака, у меня не было перспективы в получении своего жилья, ведь мы жили у моих родителей. Понимал и то, что нашим детям очень скоро понадобится не только любовь мамы и папы, но и более осязаемая помощь.

Утром последний раз зашел в свой кабинет, чтобы забрать личные вещи и трудовую книжку. Окинул его взглядом и подумал: «Здесь моя карьера закончилась. Вечером отправляюсь в путь. Пока не знаю куда, но точно – за лучшей долей».

Весь день прошел в хлопотах: в горкоме снялся с партийного учета, в паспортном столе выписался, чтобы отрезать путь назад. Постарался успокоить родителей. Вечером заехал в детскую больницу, где Люба лежала с обеими девочками. В окне палаты был приглушенный свет. «Наверно, дети спят», – подумал я и тихонько постучал. Она открыла окно и вопросительно на меня посмотрела.

– Всё сделал, – негромко сказал я. – Как дети? Может, отложить мой отъезд до их выздоровления?

– Мы же решили! Езжай, за детей не беспокойся. Им уже лучше! – твердость в голосе жены меня успокоила.

Простившись, я отогнал машину в гараж. Рюкзак с вещами был уже упакован. К полуночи добрался в аэропорт Минеральных Вод, в пять утра держал в руках билет на Красноярск. Это было хорошим началом моих приключений, ведь там находится контора по вербовке в Норильск.

После обеда я зашел в бюро по трудоустройству. Там посмотрели мои документы и сразу отказали: в Норильск набирали только на рабочие специальности и со стажем. Первая неудача только раззадорила меня: не суждено стать норильчанином, посмотрим, что «скажет» Якутия.

О городе Нерюнгри, что находится на северной точке малого БАМа в Южной Якутии, я случайно узнал за неделю до отъезда, там была Всесоюзная ударная стройка по освоению крупного угольного месторождения. Новый город строился с нуля, уже более пятидесяти тысяч населения. Зарплаты высокие и бамовские льготы – за три года люди получали право на приобретение автомобиля.

По неопытности добирался на перекладных пять суток. Сначала самолетом, потом в пассажирском поезде на сидячем боковом месте. Когда освободилась вторая полка в купе напротив, на восемь часов провалился в крепкий сон. Познакомился с попутчицей.

– А вы к кому едете? – спросила Ольга.

– К сожалению, у меня в Нерюнгри нет ни одного знакомого, да и узнал-то об этом городе буквально неделю назад. Несмотря на это, намереваюсь найти здесь работу и обосноваться.

– Трудно вам придется. Без жилья и прописки устроиться на работу практически невозможно. Очень много желающих.

Спустя сутки поезд прибыл на станцию Беркакит (в двенадцати километрах от Нерюнгри). Автобус отправлялся через двадцать минут. Камеры хранения для моего рюкзака на вокзале не оказалось, так что договорился оставить его у Ольги.

Через полчаса вышли из автобуса. Открывшаяся панорама просто заворожила: несколько рядов красивых двухэтажных домов из деревянного бруса буквально утопают в зелени сосен. И всё это припорошено снежком. Совсем небольшой морозец, кружатся снежинки.

К реальности вернули громкие возгласы. Оля обнималась с отцом.

– Папа, это мой попутчик, Николай. Я пообещала ему пристроить у нас дома его рюкзак, – она вопросительно посмотрела на отца.

– Иван Иванович Шипин. Если пообещала, значит, поможем! Какими судьбами к нам? – поздоровавшись, задержал мою ладонь.

– Да вот собираюсь обосноваться в ваших краях, если, конечно, удастся найти работу, – ответил я.

– А кто по специальности? – участливо спросил он.

– После техникума на Дальнем Востоке и в армии работал по специальности механика-холодильщика. Потом море. Начинал судовым мотористом, был рефрижераторным механиком. Из института вышел машиностроителем.

– Так ты мореман? – перебил он меня. – Наш человек! Оставляй свой рюкзак, всё будет нормально, – и быстрым шагом направился к остановке.

Этот и следующий день последовательно обходил все предприятия и конторы. Требовались в основном горные специалисты. Но основной вопрос, который задавали в отделах кадров: «Жилье есть? А прописка?» Первым посетил главное предприятие – угольный разрез «Нерюнгринский», благодаря которому и образовался город. На входе висело объявление: «Прием на работу закрыт». Зашел в профсоюзный комитет к председателю, объяснил ситуацию. Он отнесся с пониманием, повел меня к замдиректора по кадрам. Помочь не смогли, но обнадежили: «Перебейся до Нового года. В январе будет набор ИТР (инженерно-технических работников. – Прим. автора), возьмем обязательно!»

Легко сказать: «перебейся». В городе две гостиницы, и те ведомственные, устроиться на ночлег вообще не вариант. Ночевал сидя на жесткой вокзальной скамейке. Второй день принес тот же печальный результат. Уже после обеда, сидя в теплой столовой, читал газетные объявления. Практически всё просмотрел, но взгляд остановился на небольшой заметке: «В Тынде торжественно открыли крупный мясокомбинат». Значит, там будут нужны специалисты холодильных установок. Решение принял сразу и поехал на вокзал за билетом. Купил на поезд, который отправлялся в полночь. Теперь надо съездить в старый город за рюкзаком.

Уже темнело, когда я позвонил в квартиру. Дверь открыла Оля и сразу с порога:

– Ты куда пропал, мы уже хотели в милицию обращаться!

– Не поверишь, искал работу! Я тебя предупреждал, что вернусь за рюкзаком, когда определюсь, – устало промолвил.

– Ну и как?

– Не получилось! Поэтому и пришел за своим скарбом. В полночь на поезде уезжаю в Тынду. Может, там смогу устроиться.

– Отец просил тебя не отпускать, что-то говорил о своем стройуправлении. Он вот-вот будет, – жестом показала мне проходить.

Минут через двадцать пришла ее мама:

– Так это пропавший Николай? Ну здравствуйте! Людмила Васильевна, – улыбнулась она, протягивая мне руку.

Вскоре пришел и отец:

– Нашелся пропавший? Где был, что вы́ходил?

– Всё вхолостую. Не суждено здесь «якорь бросить». Попробую в столице БАМа зацепиться. Спасибо вам большое.

– Погоди, – он положил свою руку на мое плечо, усаживая опять на стул. – В нашем стройуправлении механик не может уехать в отпуск на материк – замены нет. Ты как раз и подойдешь. Ночевать останешься у нас. Теперь давайте ужинать.

Не успели сесть за стол, как вошел видный мужчина в расстегнутой дубленке. На лацкане его пиджака красовался депутатский значок.

– Вадим Васильевич, – протянул руку и посмотрел на меня глазами один в один как у Людмилы Васильевны, так что я понял: это ее брат.

Пока накрывали на стол, новый знакомый подробно меня расспросил о прежней работе, о специальности, о семье, о причинах покинуть благодатную Кубань и поменять ее на суровую Якутию. Отвечал как на исповеди, без всяких прикрас.

В СУ-7 меня тоже не приняли. Строители всегда с настороженностью относятся к тем, у кого нет соответствующего опыта работы.

Мою судьбу взял в свои руки Вадим Васильевич. Неделю возился со мной, как со своим близким родственником. И это при его колоссальной занятости. А был он представителем Минспецстроя СССР и координировал работу более тридцати строительных организаций общей численностью более двадцати тысяч человек. К тому же к Новому году им тогда предстояло сдать в эксплуатацию крупнейшую в Европе обогатительную фабрику.

Еще одна насыщенная неделя – и я слесарь 5-го разряда в ремонтном цехе разреза «Нерюнгринский». В моем паспорте появилась местная прописка.

Вечером дождался окончания ненормированного рабочего дня Вадима Васильевича, чтобы поблагодарить и спросить его, почему он и его родные приняли такое неподдельное участие в моей судьбе. Вадим Васильевич вместо ответа рассказал свою историю.

– Восемнадцать лет назад я, молодой горный инженер, вместе с женой и маленьким ребенком больше недели добирался к новому месту работы в поселок Айхал, расположенный на самом севере Якутии. Оказалось, место уже больше года занято, решить судьбу сможет только директор, который вернется из командировки не раньше чем через неделю. Лететь обратно не вариант: вертолет будет только через три дня. Выхожу в коридор и объясняю ситуацию жене, оба на грани отчаяния. Вдруг подходит бородатый мужик и протягивает нам ключ:

– Слышал о вашем непростом положении! Мы с бригадой сейчас выезжаем по зимнику в Анабар на два месяца. Запомните: балок № 27 в пятом ряду. Живите, пока не обустроитесь!

Мы стояли огорошенные, с ключом в руках, кивая и бормоча что-то в знак благодарности. Бескорыстная помощь – обычная черта северянина. Кто не располагает такими человеческими качествами, здесь надолго не задерживается…

На следующий день мы с Вадимом Васильевичем встречали с материка его жену Татьяну. Указывая на мужчину, скромно стоящего в стороне, она сказала:

– Вадим, это мой попутчик, ему нужно помочь устроиться на работу.

Теперь я всё понял!

Следующие полгода, пока не приехала моя семья, новые друзья скрашивали мое одиночество. Никогда, ни при каких обстоятельствах, ни разу они не напомнили о том, что для меня сделали. С такой же теплотой они приняли мою жену и детей.

Эти ЛЮДИ стали для меня образцом бескорыстной помощи и искреннего участия в человеческих судьбах. На их примерах мы старались воспитывать уже в наших детях такие же доброту и отзывчивость!