Текст книги "Томас Эдисон. Изобретатель и новатор. Маленькие рассказы о большом успехе"

54. Электрическая железная дорога

Поставить железнодорожный транспорт на электрическую тягу Эдисон задумал ещё в период работы над лампой накаливания. Но пришлось отвлечься на решение более важной задачи – на конструирование мощных динамо-машин, которые должны были стать источниками энергии для сетей освещения и… тех же самых электрифицированных железных дорог.

В начале 1880 года Томас приступил к постройке железнодорожного пути на территории Менло-Парка и электрического локомотива для него. На железное четырёхколёсное шасси была установлена небольшая динамо-машина, которая при подаче тока работала как мотор мощностью в 12 лошадиных сил. Железные рельсы были проложены вокруг возвышенности кольцом длиной в полкилометра. К локомотиву были прицеплены три вагона: открытый, товарный и «пульман», так Эдисон в шутку называл исследовательскую платформу для испытания электромагнитных тормозов. Ток подавался к электровозу через рельсы, которые были закреплены на тонких шпалах и просто лежали на земле.

13 мая 1880 года «племя» Эдисона облепило вагоны, чтобы в первый раз прокатиться на электрическом поезде. Поначалу всё шло хорошо, но потом возникли неполадки. Едва тронувшись с места, поезд встал. Инженеры принялись копаться в механизмах, но проблему, как это было всегда, решил сам Эдисон.

И вот поезд тронулся. Он проехал по кольцу несколько раз, развив скорость в 60 километров в час. С тех пор это был любимый всеми и, пожалуй, самый эффектный аттракцион Менло-Парка.

55. Парижский триумф

Грандиозные успехи в области электротехники не могли пройти мимо внимания глав правительств ведущих стран мира. И в 1881 году правительство Франции организовало в Париже Международную выставку электричества, приурочив её к созыву Международного конгресса электриков.

Эта выставка стала событием общемирового масштаба. Томасу Эдисону были выделены два зала. Здесь были представлены все самые известные изобретения Томаса, но наибольшей популярностью пользовались громкоговорящий телефон – электромотограф и, конечно же, фонограф. Возле его рожка толпилось огромное количество людей – все хотели записать свой голос и унести валик домой (что по условиям выставки позволялось). Фонограф вызывал не просто удивление – изумление. Никто не мог поверить, что это происходит на самом деле и что звукозаписывающий аппарат Эдисона – не мистификация, не технический фокус.

А специалистов интересовали лампы Эдисона и динамо-машина в 200 лошадиных сил, питающая электроэнергией сотни ламп, освещавших экспозицию Эдисона. Но мало кто при этом осознавал, что Эдисон демонстрирует не просто свои достижения, а… действующую модель первой в мире сети электроснабжения. Потребовались детальные разъяснения самого Эдисона, чтобы 28 августа 1881 года французская газета «Темпе» разместила на своих страницах подробную статью с описанием всех переключателей, ламп, счётчиков, регуляторов. Но и эта статья не разубедила скептиков. Большинство авторитетных специалистов по-прежнему считали, что газовому освещению альтернативы пока не существует.

56. Электрическая сеть

Что Эдисон умел делать мастерски, так это обозначать задачи и составлять планы действий. Возможно, именно благодаря этому умению он и добился столь впечатляющих вершин в области изобретательской деятельности – шаг за шагом, методично упрямо шёл к намеченной цели, не сворачивая ни на шаг.

Задумав построить первую в мире действующую электростанцию и систему электроснабжения, Эдисон выбрал нижнюю часть Нью-Йорка. И тут было несколько важных соображений. Во-первых, в Нью-Йорке освещённые электричеством дома будут заметны миллионам людей и станут действенной рекламой электротехническим новациям Эдисона. Во-вторых, здесь сосредоточены промышленные и торговые предприятия города, то есть потенциальные потребители электричества. Наконец, в случае неудачи и, не дай бог, какой-то катастрофы изолировать район было бы достаточно просто. Площадь выбранного участка с находящимися на нём домами была относительно невелика – всего один квадратный километр.

Специалисты Эдисона составили детальный план местности, нанеся на него все строения. Были произведены расчёты всех подводимых к домам кабелей, сечения проводов, места установки проводки, выключателей, ламп. Из двух схем подвода электроэнергии Эдисон выбрал самую сложную – подземную, справедливо полагая, что она же будет и самой безопасной, и самой долговечной.

57. Первая электростанция

Для размещения электростанции Эдисон выбрал два дома на Перл-стрит – номер 255 и 257. С обитателями района и с владельцами располагавшихся здесь компаний был составлен договор, согласно которому Эдисон обязался установить 13 тысяч лампочек, перевести на электрическую тягу 617 подъёмных кранов и 55 элеваторов. Каждый частный потребитель должен был получить электроэнергии по 5 лошадиных сил. Других единиц измерения потребляемой энергии тогда в ходу ещё не было. Расчёты – по тарифам газовой компании, осуществлявшей освещение района. Кроме того, все потребители, подписавшие договор, получали бесплатно электролампы со сроком службы в 8 месяцев.

Вторая очередь электросети была ещё более впечатляющей. Это был район Мэдисон-авеню, Восьмой авеню, Двадцать четвёртой и Тридцать четвёртой улиц Нью-Йорка. Район швейных фабрик и зерновых элеваторов.

Работа была проведена гигантская. Гигантскими были и затраты. Когда Эдисон подсчитал количество меди, необходимое для прокладки проводов, он понял, что на это не хватит никаких кредитов. К решению проблемы он подошёл собственными методами – изобрёл оригинальную систему распределения энергии, которую и запатентовал 4 августа 1880 года.

Но даже не в нехватке средств была главная трудность (а вся компания встала Эдисону в миллион долларов), а в… сопротивлении городских властей, которые считали затею Эдисона слишком опасной. Пришлось снова пригласить чиновников в Менло-Парк и повторить «новогодний аттракцион».

4 сентября 1882 года Эдисон запустил шесть динамо-машин первой в истории электростанции. И в домах Нью-Йорка впервые зажегся электрический свет. Это была победа.

58. Вдовец

Весной 1884 года Томас Эдисон, уже прославленный изобретатель, «отец» электрического освещения, лампы накаливания и фонографа, выступил инициатором создания Американского института инженеров-электриков. 13 мая того же года он был выбран вице-президентом нового института, ставшего одним из первых и едва ли ни самых влиятельных профессиональных объединений учёных и изобретателей. Цель объединения – поддержка технических талантов, в том числе и материальная.

А Томас Эдисон продолжал свои работы. Его предприятия уже выпускали лампы накаливания, динамо-машины, электротехническое оборудование. Сам он был богатым человеком, но к деньгам не стремился и большую их часть тратил на исследования и эксперименты.

И всё бы хорошо. Но внезапно заболела супруга Эдисона Мэри. После рождения последнего сына она, случалось, прихварывала. Но Эдисон не замечал ничего опасного. А тут…

Это был скоротечный тиф. Где она его подхватила, неизвестно. Но в августе 1884 года Мэри умерла. Рядом с ней до последней минуты были Томас и сестра Алиса.

Катастрофа – именно так Эдисон воспринял смерть жены. Он заперся в своей лаборатории в Менло-Парке. Дети вместе с тетушкой Алисой отправились в Нью-Йорк к бабушке Стиллвелл. Время от времени Эдисон навещал детей, чтобы погулять со старшей дочерью и сходить с ней на концерт.

В эти печальные дни Эдисона спасала работа. Он не умел предаваться унынию. И совсем не умел бездельничать.

59. Мина

Однажды, проезжая на поезде по дороге из Менло-Парка в Нью-Йорк, Эдисон обратил внимание на красивый городок Скенектади (как оказалось, родина Вестингауза, который вскоре станет главным конкурентом и неприятелем Эдисона). Городок понравился. И через несколько дней туда отправился Джон Крузи – разведывать что и как. Спустя некоторое время Эдисон купил в этом городке старые заводские постройки, перевёл сюда часть производства из Менло-Парка и начал строительство новых предприятий.

Семейные неурядицы не повлияли на деятельность Эдисона. Работу и личную жизнь он никогда не смешивал…

В 1885 году Томас был увлечён созданием беспроволочного железнодорожного телеграфа. Его можно назвать радио Эдисона – до наступления эпохи «настоящего» радио связь осуществлялась посредством индукционного воздействия между установленным на локомотиве телеграфным передатчиком и растянутым вдоль пути проводом. Ему понадобилась консультация старого друга Галлиленда, жившего в Бостоне. И тут, в городе своей «телеграфной молодости» Галлиленд познакомил Томаса с 20-летней прелестницей Миной, дочерью изобретателя сельскохозяйственных машин Льюиса Миллера, тоже старого знакомого Эдисона.

Мина только что закончила Бостонскую женскую семинарию и вернулась из поездки в Европу. Всё лето Томас приезжал к Миллерам в город Аркон, штат Огайо. И так сблизился с этим славным семейством, что, когда в начале 1886 года сделал предложение Мине Миллер, старина Льюис был этому только рад.

В феврале 1886 года Томас и Мина стали супругами.

60. Другой дом, другие порядки

На следующий после свадьбы день Эдисон и Мина отправились в путешествие во Флориду. И здесь Эдисон купил целое имение – дом с участком земли. Во Флориде супруги прожили два месяца. За это время Томас устроил в новом доме исследовательскую мастерскую – с динамо-машиной, станками, химической лабораторией. Впрочем, в дальнейшем он редко выезжал во Флориду. Большую часть времени этот дом пустовал.

А потом Эдисоны вернулись домой, но уже не в Менло-Парк, где всё напоминало о несчастной Мэри, а в новый дом «Глэнмонт» подле Вест-Оранджа, штат Нью-Джерси. Это была просторная вилла, за обустройство которой и взялась юная супруга Томаса Эдисона. Сюда же в Глэнмонт из Нью-Йорка переехали и дети Эдисона.

С приходом в жизнь семейства Эдисонов Мины многое переменилось. Мина была не такой добродушной «простушкой», как Мэри. И своё семейное гнездо принялась обставлять с той долей роскоши, которой, по её мнению, Эдисон был достоин. Мина, как и её предшественница, всем сердцем любила Томаса и служила ему всю жизнь так же, как и Мэри. Но при этом всячески оберегала его от лишних контактов, старалась окружить комфортом и особой атмосферой, в которой Томас чувствовал себя настоящим хозяином и главой семейства. От было демократичности Эдисонов не осталось и следа. Но не было и чопорности, свойственной внезапно выбившимся в богач выходцам из простого народа. Уж что-что, а чувство меры Мине не отказывало никогда.

61. Мачеха

Совсем ещё молодая женщина, Мина поначалу вызвала недоверие детей Эдисона. Разве могла эта девушка заменить им мать? Но Эдисону везло на умных женщин. Первое, что сделала Мина в новом доме – повесила в своей спальне портрет покойной Мэри. И лёд был растоплен. Мине удалось найти дорогу к сердцам детей Эдисона.

Для сыновей Томаса Мина стала учительницей и воспитательницей. Она следила за домашними занятиями мальчишек, занималась с ними чтением – благо библиотека Эдисона славилась своими масштабами и разнообразием. А с Марион они просто подружились, сойдясь на общем интересе к музыке. Как только выдавалась возможность, Марион и Мина отправлялись в Нью-Йорк, чтобы побывать на премьере новой оперы, сходить на концерт или в магазин музыкальной литературы.

Вообще, Мина отличалась широким кругозором и разнообразными познаниями. Если Мэри принимая гостей Эдисона частенько помалкивала, поскольку чувствовала, что не может участвовать в беседе с мужчинами на равных, то Мина всегда была полноправной участницей этих дискуссий. К её мнению прислушивались. А Эдисон не смел ей перечить, если его мнение расходилось с мнением супруги.

Удивительный союз… Пройдёт время, и у Эдисона появятся ещё трое детей – от их совместного с Миной брака. И эти дети станут для старших детей Томаса совершенно родными. Старшие будут заботиться о младших. Так уж заведено было в этой большой семье.

62. Лаборатория в Вест-Орандже

Переезд в Глэнмонт ускорил пожар в Менло-Парке – сгорел ламповый завод. И Менло-Парк был заброшен. Все лаборатории Эдисон перевёз в Вест-Орандж.

Дом, который он купил вскоре после возвращения из свадебного путешествия, был большой виллой с обстановкой, картинами, бронзой, статуями, богатой библиотекой в 5 тысяч томов, усадьбой, скотным двором с лошадьми, коровами, курами. Эдисон купил всё это разом, не разоряя устоявшегося хозяйства.

Глэнмонт стал для Эдисонов настоящим семейным гнездом, надёжной крепостью, творческой лабораторией, в которой внимание Томаса могло не отвлекаться на бытовые пустяки. Полноправной хозяйкой и даже королевой здесь была только Мина. И Эдисон с радостью принял своё положение «большого ребёнка», хотя привык всегда быть хозяином положения.

Любимым местом в этом доме у супругов была большая угловая комната – этакая маленькая личная библиотека. Здесь Эдисон и Мина, случалось, засиживались до утра в разговорах или занятые чтением. С возрастом Томас прекратил свои ночные бдения в лаборатории, но продолжал полуночничать с книгой в руках.

И всё же главной страстью Эдисона была лаборатория в Вест-Орандже. Большое трёхэтажное здание из кирпича, окружённое четырьмя одноэтажными, тоже кирпичными, постройками и деревянным забором, через ворота которого посторонние пропускались исключительно по специальному разрешению. Это были уже не мастерские или комплекс лабораторий, как в Менло-Парке. Это был целый исследовательский институт. Изобретательский центр, оснащённый по последнему слову науки и техники того времени.

63. Парижская выставка

6 мая 1889 года, спустя 8 лет после Международной выставки электричества, в Париже открылась Всемирная выставка, получившая название «Выставка столетия». Грандиозный комплекс, занимающий 70 гектаров в центре Парижа, Эйфелева башня, которая служила своеобразными воротами выставки, 38 тысяч экспонатов из всех стран мира. Один из самых посещаемых павильонов – Дворец машин, а в нём выставка США. Треть американских выставочных площадей было выделено Эдисону.

В окне павильона был установлен бюст Томаса, залитый мощным потоком электрического света. На верху, между французским и американским флагами – составленное из электрических ламп слово «Эдисон». А на выставочных стендах – телеграф, телефон, фонограф, электрическое освещение, система распределения электроэнергии, электромоторы, автомат по производству электрических ламп, комплекс для электромагнитной сортировки железной руды и многое, многое другое.

Обычных посетителей больше всего привлекал фонограф. К 45 установленным аппаратам звукозаписи ежедневно подходило до 30 тысяч посетителей. У фонографов выстраивались длинные очереди. И всё это напоминало вавилонское столпотворение, поскольку посетители выставки записывали свои слова на десятках разных языков, тут же прослушивая собственные голоса на фонографе.

Экспозиция Эдисона обошлась в 400 тысяч французских франков и была самой представительной. 48 подсвеченных электричеством фонтанов, световой маяк на шпиле Эйфелевой башни, залитые светом сады и павильоны выставки. И над всем этим – 40-летний гений, которого уже почитали во всём мире, как величайшего изобретателя современности.

64. Всемирная известность Эдисона

Об отношении к Эдисону красноречиво говорят любопытные факты. В честь Томаса Эйфель, возглавлявший инженерное общество Франции (точнее – Французскую ассоциацию инженеров), устроил обед – на верхней площадке своей величественной башни, тут же ставшей символом Парижа. После обеда Эйфель пригласил Томаса в свой офис. И здесь Эдисона, большого любителя классической музыки, ждал сюрприз – ему спел и сыграл на рояле престарелый композитор Гуно. А затем с Эдисоном долго разговаривал Луи Пастер, который пришёл к выводу, что Эдисон и есть настоящий технический гений.

А потом на Эдисона пролился целый поток наград, торжественных приёмов, чествований. Среди них торжественный обед, устроенный муниципалитетом Парижа. Специальный спектакль в Парижской опере – когда Эдисон появился, оркестр заиграл американский гимн, и зал встал, ввергнув Томаса в крайнее смущение. Обед в редакции французской газеты «Фигаро», на котором Эдисона приветствовали, как коллегу, памятуя о его газетном прошлом. На этот обед пришли все литературные знаменитости Франции.

По указу французского правительства в честь Эдисона была изготовлена золотая медаль, которая затем была вручена Томасу. А на закрытии выставки Эдисону было присуждено звание командора ордена Почётного легиона.

При посещении Лондона и Берлина в честь Эдисона были устроены торжественные приёмы, на которых присутствовали самые выдающиеся персоны Англии и Германии…

Подобных почестей не удостаивался ни один изобретатель. Личность Томаса Эдисона приобрела статус живой легенды.

65. Кинетограф

Около 1887 года в голове Эдисона родился дерзкий план создания системы «движущейся иллюстрации», прообраза кинематографа. Причём, это должны быть не просто подвижные изображения, а изображения со… звуком.

Первоначальный проект Эдисона предусматривал механическое соединение валика фонографа с барабаном, на который наклеивались маленькие иллюстрации. Звук обязательно синхронизированный – движение и воспроизводимые звуки должны совпадать.

Свои соображения Эдисон описал в письме изобретателю Вильяму Лори Диксону, который очень увлекался фотографией. Диксон и стал ближайшим помощником Эдисона в изобретении кинетографа – так называлась кинематографическая система Эдисона. Едва Диксон взялся за разработку поставленной задачи, как Эдисон остановил работы – на очереди были более важные дела. Работы возобновились в 1888 году.

Первым делом Диксон увеличил размер алюминиевого барабана, покрыв его желатиновой эмульсией. Но ничего не получилось – из-за какой-то реакции эмульсия сползала с барабана. Тогда Диксон применил целлулоидный лист, огибающий барабан. На этот раз опыт оказался удачным – несмотря на кривизну барабана полученные картинки были хорошо различимы. Но Диксона не устраивала продолжительность фильма – всего несколько секунд.

В конец 1888 года Диксон попал на заседание нью-йоркского клуба фотографов, на котором компания «Истмен» представила новый светочувствительный материал – фотоплёнку. Диксон попросил образец плёнки и показал Эдисону. И Томас одобрил выбор своего товарища. Диксон выехал в Рочестер на завод Истмена.

66. Кино по Эдисону

Долгий путь прошёл кинетограф Эдисона, пока Вильям Диксон не решил все проблемы. Ему пришлось бороться с короблением плёнки, изобрести лентопротяжный механизм, продумать съёмочный и демонстрационный аппараты.

Уезжая на Парижскую выставку, уже с борта парохода Эдисон приложил сложенные в трубки кулаки к глазам, изображая рассматривание фильма в кинескоп. Диксон всё понял. Когда Эдисон вернулся, изобретатель пригласил его на демонстрацию первой картины. Когда Эдисон прильнул к окулярам кинетографа (под таким названием был запатентован прибор для просмотра фильмов), то увидел самого Диксона, который обратился к Томасу со словами:

«Здравствуйте, мистер Эдисон, я очень рад вашему возвращению. Я надеюсь, что вам нравится кинетофон. Для того чтобы показать синхронизацию, я подниму руку и буду считать до десяти».

Это был первый в мире звуковой фильм. Производство кинетофонов началось в 1893 году. А первый коммерческий сеанс состоялся в Нью-Йорке в апреле 1894 года в зрительном зале братьев Голланд.

Распространение кинетофона Эдисона было остановлено братьями Люмьер. Их система выгодно отличалась от системы Эдисона тем, что изображение демонстрировалось на экране, и его могли смотреть сразу десятки зрителей. А кинетофон был аппаратом для одного зрителя, который наблюдал картинку в специальный окуляр. В результате фильмы были очень короткими, а зрители выстраивались в очередь.

Конкурентную борьбу с кинематографом братьев Люмьер Эдисон проиграл и больше техникой кино не занимался. А Вильям Диксон в 1895 году покинул Эдисона, присоединившись к своим друзьям из «Байограф компании», разрабатывая собственную «карточную» систему кино – аппарат под названием «мютоскоп».

67. Завод по обогащению железной руды

Следует заметить, что история противостояния кинетографа и кинематографа показывает Эдисона с одной весьма неожиданной стороны. В конкурентном противостоянии он был не просто упрям, но и несправедлив. Победа любой ценой, даже при осознании правоты противоположной стороны.

В начале ХХ века созданный Эдисоном синдикат старался не допустить на американский рынок кинематограф братьев Люмьер. Речь шла ни много, ни мало о запрете на съёмки и прокат фильмов. Люди Эдисона ссылались на патентные ограничения – мол, право снимать фильмы имеют только они. Потребовались усилия юристов, изнурительные судебные разбирательства, прежде чем более прогрессивный кинематограф был реабилитирован, а все преграды, чинимые синдикатом, устранены.

Кинетограф Эдисона, даже несмотря на то, что это было звуковое кино, проиграл по целому ряду причин. И немаловажной из них были ориентация кинетофона на одного зрителя. Кинематограф был доступным массовым искусством. Кинетофон – индивидуальным аттракционом…

Но это не единственный и, возможно, не самый яркий пример неудач Эдисона. А этих неудач в его судьбе хватало. Одной из них стала история внедрения триера – магнитного сепаратора для сортировки железной руды.

В 1880 году Эдисон изобрёл устройство, в котором свободно ссыпающаяся измельчённая руда подвергалась воздействию электромагнита. В результате пустые фрагменты сыпались прямо в предназначенную для них ёмкость, а фрагменты с содержанием железа отклонялись магнитом и сыпались во вторую ёмкость, установленную рядом.

В 1881 году Эдисон построил опытный завод по обогащению железной руды на побережье Атлантического океана.