Текст книги "Гарем до и после Хюррем"

Танцоры-«кролики» и официанты с пьянящими манерами

Османские турки любили красоту и молодость независимо от пола.

У некоторых султанов для удовлетворения их сластолюбия помимо невольниц-девственниц жили юноши с детскими лицами. Такой интерес к молоденьким мальчикам привел к появлению групп танцоров кочек – в противоположность танцовщицам ченги. Эти кочек, выступавшие в общественных местах, также объединялись в ансамбли по тридцать человек под руководством начальника. Известны редкие случаи, когда такие группы насчитывали двести – триста человек. Они-то и составляли главную прелесть ночных развлечений в Османской империи. Именно на их представления был наибольший спрос на свадьбах, официальных торжествах или праздниках. Они часто танцевали во дворце прямо перед султаном. Это были юноши с женственными и чувственными манерами, одетые в женское платье, их отбирали в самом нежном возрасте и обучали музыке, танцу и всем тонкостям ремесла.

Помимо танцоров, одетых по-женски, были и те, кто носил шальвары. Их называли «кроликами», их одежда напоминала одежду женщин гарема. Как правило, они были одеты в бархатные, расшитые золотом рубахи и шелковые юбки с бахромой на поясе. Их непокрытую голову украшали длинные кудри, они пользовались духами, слегка красили глаза и, как танцовщицы, отбивали ритм ударами в маленький бубен. «Кролики» одевались в узкие черные панталоны, шелковую рубаху и пояс, и эта одежда подчеркивала все изгибы их тела.

Их эротический танец пробуждал чувственность зрителей: как и ченги, они плавно двигались, изгибались, потряхивая длинными кудрями, вызывающе покачивали бедрами, а перед началом представления они прогуливались по залу, томно и кокетливо раскачиваясь. Во время представления их подчеркнутая нарядом бисексуальность приводила мужчин в экстаз, и они в порыве страсти били порой бокалы, говорили непристойности и даже набрасывались на танцоров.

У танцоров кочек было много поклонников, которые повсюду следовали за ними. Их любовные связи и подвиги были у всех на устах, с ними пытались провести ночь любой ценой.

У каждого из них было прозвище в зависимости от физических достоинств и эротических качеств. Когда они оставались без работы, то шли официантами в кабаки и там с помощью походки и ужимок опьяняли клиентов вдвойне.

Большинство танцоров составляли пассивные гомосексуалисты, которые, достигнув зрелого возраста, вступали в обычные браки.

Известный поэт с нетрадиционной ориентацией Эндерунлу Фазиль-бей, живший в Стамбуле с 1759 по 1810 год, пишет о них в своем произведении «Ченгинаме». И хотя название переводится как «танцовщицы», он описывает главным образом танцоров кочек.

Из книги Эндерунлу Фазиль-бея «Ченгинаме»

Египтянин обладал прекрасным пропорциональным телом, он был евреем. Когда он танцевал, все его тело так трепетало, что все становились как безумные. Его возлюбленных не сосчитать. Его лицо и осанка были приятными, а когда он стягивал панталоны, это было просто божественно. Некоторые знатоки рассказывают, что его ягодицы были уродливы, а фаллос слишком велик для еврея.

Алтинтоп всегда был готов заниматься любовью, он многих сделал счастливыми. Его единственный порок – он был армянином. Один вид его тела приводил в возбуждение…

Мемед Пепе посещал кабаки, он предоставил свой зад в общественное пользование, и это позволило ему обрести сотни мужей.

Иставри с челкой на лбу был демоном-искусителем. Он был связан с опасными мужчинами.

Прощальная прогулка по гарему

Теперь начнем нашу прогулку по гарему дворца Топкапы, который хранил свои тайны пять веков.

Из заметок Жан-Клода Фляша в «Коммерческом вестнике», 1776 г.

Когда все готово, султан дает команду халвет (очистить землю). Все ворота, ведущие в сады, закрываются. Бостанджи (царская охрана) выставляет снаружи часовых, а евнухи встают у запертых ворот изнутри. Султанши выходят из гарема и следуют за султаном в сад. Со всех концов в сад стекаются группы женщин, и, словно рой пчел, вылетевший из улья в поисках меда, они рассыпаются по саду, склоняясь над каждым цветком.

В гарем, расположенный под башней Адалет, можно пройти со стороны ворот Арабалар. Они получили свое название («арабалар» – «экипажи, кареты») за то, что женщины гарема садились в конные экипажи у этих ворот. Гарем имел еще одни ворота, через которые можно проехать в третий внутренний двор, они назывались Кушхане и использовались как ворота для выезда гостей. Когда вы входите через ворота Арабалар, на которых есть надпись, сделанная при Мураде III и датированная 1587 годом, то оказываетесь в главном зале. Это место называется «куполом с буфетами», так как оно имеет стенные шкафы во всех стенах. За этим квадратным залом расположен Шадырванлы Софа с куполом. Это место разделено на две части. В одной из них имеется свод, во второй – плоский потолок. Некогда там был фонтан, и место известно как Шадырванлы Тышлык (внутренний двор с фонтаном). Этот фонтан ныне находится в бассейне, в покоях Мурада III. Стены двора украшены фарфоровыми медальонами XVII века. На них написаны имена десяти человек, которым пророк Мохаммед обещал жизнь на небесах. Кроме того, имеется надпись, содержащая сведения о реставрации гарема Мехмедом IV после пожара 1665 года. Слева от этого места – другая надпись на воротах Мешкхане (сура из Корана), датированная 1668 годом. К башне Адалет можно подойти по ступенькам от двери, справа от Шадырванлы Софа. На верху двери написано: «Один час справедливых поступков гораздо ценнее, чем бессмысленная молитва в течение семидесяти лет». Османские султаны наблюдали за своими великими визирями через окно башни Адалет.

Масджид (небольшая мечеть) евнухов

Через Шадырванлы Ташлык вы попадаете в квадратный зал, где молились евнухи. Этот зал расположен перед дверью с надписью наверху. Полагают, что это помещение было восстановлено после пожара 1665 года. Стены зала украшены фарфором XVII века. На потолке можно полюбоваться искусством каллиграфии и изображением священного храма Каабы. На боковых стенах картины зеленого цвета с изображением Медины и Арафата (священных мест в Саудовской Аравии).

Через ворота можно попасть в школу младших служанок, где обучались карие. За этой школой и около башни Адалет находятся покои должностного лица, ведавшего дворцовым хозяйством и церемониалом. В покоях жили этот «гофмейстер», старший казначей и карлики-клоуны султана.

Из романа Сабри Эсата Сиявашгила «Театр теней»

Жизни в тени гарема были присущи и забавы с тенью. Театр теней, целиком построенный на грубоватом юморе далеких предков, был необычайно популярен в гареме. Переходя от поколения к поколению, этот театр благополучно дожил до наших дней.

Небольшой экран из тонкой прозрачной ткани вывешивался между красивыми коврами, скрывавшими от зрителей загадочный и волшебный мир кукол за ними; экран неподвижен и представляет собой живописную картину, искусно вырезанную и подсвеченную. Картина могла изображать галеру, весла которой в колеблющемся свете свечей создавали впечатление движения; в другой раз это была корзина с цветами в таком стилизованном виде, что вызвала бы холодок восторга у художника-аб стракционис та; и, конечно, это мог быть восхитительный и неправ доподобный сераль, где все пребывает в полусне и готово взорваться от первого страстного вздоха одалиски или приступа ярости евнухов.

Помещение для евнухов

Евнухов, как мы помним, кастрировали в детстве и брали в гарем для его охраны. Трехэтажные покои евнухов находятся около их внутреннего двора. Они имеют комнаты по обеим сторонам коридоров. На первом этаже находятся спальня, селамлык (комната для мужчин), комната для гостей и комната для помощника старшего евнуха – привратника ворот башканы гуламы-аги. Комнаты на правой стороне являлись подвалами.

Ван Мур. Евнух и его хозяин

Из интервью поэтессы и музыканта Лейлы Сац (1850–1936), вся юность которой прошла в гареме

– Чем вы занимались на досуге в молодые годы?

– Музыкой.

– И, наверное, танцами?

– Во дворце мы также и танцевали. Принц Мурад играл на пианино, а мы с его сестрой танцевали польку. Но самую большую радость мне доставляли выходы просто на природу. Это было так чудесно – бежать от городского шума и броситься в воду в лунном свете… Между Бебеком и Эмирганом (два небольших городка на Босфоре) можно было увидеть сотни прогулочных лодок, а в них женщины в шелках и прозрачной вуали, словно привидения. Мне никогда не забыть этих чудных дней. Чистые голоса певцов нежным эхом отражались от крутых берегов Босфора, их трепещущие звуки затихали в спокойной воде. Мы даже перед луной стеснялись проявлять свои чувства, закрывали глаза и погружались в грезы. И так мы проводили время до рассвета.

На втором этаже расположены несколько комнат, которые занимали евнухи среднего ранга. Третий этаж, который надстроили в XVIII веке, принадлежал евнуха-мученикам. Все комнаты украшены фарфором.

На одной стороне коридора имеется камин, левая сторона коридора отделана фарфором XVII века. Под лестницей можно пройти в апартаменты кызлар агасы и комнату отдыха для евнухов.

Покои дар-эс-саадет агасы (старшего евнуха)

Покои кызлар-агасы расположены слева от внутреннего двора евнухов. Евнухи, присланные в гарем, повышались до ранга ортанджа (средний), хаслылар (особый), яйла башы гуламы (ведавший горными пастбищами) и башкапы гуламы (евнух, привратник главных ворот).

Высший ранг – старший евнух. Старший евнух согласно протоколу следует за великим визирем и шейхуль-исламом. Покои старших евнухов расположены так, чтобы окна выходили на ворота гарема. Они могли легко контролировать вход в гарем.

Прихожая покоев старших евнухов расположена в большой нише. Вход, стены комнат и камин отделаны фарфором XVII века. В покоях есть также турецкая баня. Здание имеет два этажа. Шезаделер окулу (школа для османских принцев) находится на втором дворе.

Шезаделер окулу (школа для принцев)

В ней учились османские принцы. Стены вдоль лестницы наверх покрыты европейским фарфором и украшены орнаментом из растений. Школа состоит из двух секций. Первая имеет прямоугольную форму. На стенах фарфоровые изразцы с изображениями Каабы. В стене камин в стиле барокко. Книжные полки на стенах и в нишах украшены позолотой. Верхняя часть стен покрыта фарфором XVII века с рисунками кипарисов и стихами из Корана. Строчки над полками указывают на то, что надпись была составлена старшим евнухом Бешир-агой в 1749 году. Бронзовая жаровня и два канделябра в зале сделаны в стиле ампир.

Главные входные ворота в гарем

К востоку от внутреннего двора евнухов (длина – 60 метров, ширина – 8—10 метров) находятся главные входные ворота в гарем. Ворота, через которые люди покидали гарем (Кушхане капысы), расположены слева от главных.

Наверху ворот имеется надпись, представляющая собой коранические стихи, в которых говорится о правилах поведения при входе в какой-либо дом.

Пройдя главные ворота, сделанные из железа, вы оказываетесь во внутреннем дворе с большими зеркалами на стенах – когда-то там постоянно дежурили евнухи. Это было некое подобие КПП: они сами никогда не входили и никого не пускали. Секции внутри контролировались младшими служанками. Там три двери. Дверь слева ведет в коридор покоев карие, другая – в середине – во внутренний двор матери султана, третья – к Золотой дороге (46 метров длиной и 4 метра шириной).

Через эту последнюю дверь проходили султаны и принцы. Султан, опоясавшись мечом, торжественно возвращался в гарем. Сойдя с лошади во дворе матери султана, он шел по Золотой дороге к трону. При этом правитель обычно раздавал золотые монеты наложницам.

Дверь в середине ведет во внутренний двор валиде, матери султана. Вокруг этого внутреннего двора расположены покои матери султана, куда она проходила через эту самую дверь. Здесь же ходили и икбал.

Фабио Фабби. В гареме

Внутренний двор наложниц

Дверь слева была предназначена для женщин, не принадлежавших к семье султана – для наложниц, младших и старших служанок. Изнутри наложницы запирали дверь с помощью железных засовов, внутрь не допускались даже евнухи. Чтобы проникнуть к наложницам, другими словами, во внутренний двор кадын-эфенди, нужно было пройти через эту дверь. На верхней части двери надпись: «Аллах, который может открыть все двери, открой нам тоже счастливые ворота!» Она, по-видимому, как нельзя лучше отражает мечты и желания тех, кто здесь ходил…

Войдя, мы видим несколько каменных скамеек по левой стороне коридора. Евнухи ставили на них подносы с едой и закрывали дверь. Затем дверь в задней части коридора распахивалась, и несколько наложниц приходили за подносами. Во внутренний двор наложниц можно пройти в конце коридора. Эта часть помещения была сооружена в XVI веке.

Во внутреннем дворе с портиками с трех сторон находятся фонтан, большая баня с куполом, входная дверь с лестницей, ведущей в покои младших служанок. За ними расположены кухня, подвал, прачечная, туалеты и рядом – покои наложниц.

Из книги Алев Литлэ-Крутье

«Гарем. Царство под чадрой»

Большинство игр одалисок сейчас выглядят очень незамысловатыми и примитивными, скорее детскими забавами, нежели развлечениями взрослых женщин. Но надо помнить, что средний возраст тех женщин был семнадцать лет. В игре «Стамбульский господин», например, одна женщина наряжалась мужчиной, рисовала себе толстые брови и усы. Вырезанный арбуз или тыква служили шляпой, а на плечи накидывалась вывернутая наизнанку шуба. Ряженая садилась верхом на осла спиной вперед, одной рукой держась за хвост животного, а другой перебирая «четки», сделанные из луковиц или долек чеснока. Кто-нибудь пинал осла, тот скакал, всадница визжала, стараясь удержаться в седле наподобие американского ковбоя на родео.

Другая распространенная игра напоминала наши салочки. Одна из девушек как бы ненароком падала в бассейн. Она выбиралась из воды, а другие мешали ей и сталкивали обратно. Выбравшись из бассейна, она бежала за другими и, догнав, сталкивала в тот же бассейн. Выбирая себе очередную любовницу, султан наблюдал эти игры из своего окна.

Еще одна игра, где водила девушка с завязанными глазами, называлась «Красавица или уродина?». Участницы игры изображают красавиц или уродин, а водящая должна угадать, на кого ей указывают. Угадав, она снимает повязку, надевает ее на другую девушку, и все начинается сначала.

Своим дочерям султан дарил девочек-черкешенок, которые служили живыми куклами. Принцессы купали их, заплетали им косы, шили с помощью своих царственных матерей «куклам» платья и «учили» тому, что полагается знать только принцессам. Когда девочки-куклы подрастали, их делали служанками принцесс, они сопровождали своих хозяек при переезде в новый дом, когда тех выдавали замуж.

Покои наложниц

Дверь около апартаментов кадын-эфенди ведет к лестнице, называемой «Сорок ступеней». Через пятую дверь можно пройти в покои наложниц, где жили около двадцати пяти девушек. Внутри две отдельные секции. Окна выходят во внутренний двор. Здесь же возвышается антресоль, поддерживаемая мраморными колоннами. Промежутки между колоннами были закрыты деревянными перегородками. Новые секции образовывались по мере роста численности наложниц в гареме.

Неопытные наложницы оставались на первом этаже, а опытные – на верхнем. В комнате, где жили десять неопытных наложниц, вместе с ними находилась одна опытная. Камин на нижнем этаже согревал все покои.

Лестница около апартаментов кадын-эфенди ведет вниз, в больницу гарема. Фактически общее число ступенек составляет пятьдесят две. Там, где кончается лестница, размещается подвал матери султана. Помещение для наложниц расположено к востоку от внутреннего двора, и последний называется внутренним двором наложниц. Около помещения для наложниц – комната врача. В больнице было два отделения – баня и кухня. На другой стороне внутреннего двора находились прачечная и место, где обмывали тела умерших в гареме. Тела выносили через дверь Мейит.

Из заметок Грейс Элисон в английских газетах конца XIX в.

В конце нашего столетия с восшествием на престол Абдул-Хамида II музыка кончилась и прекратились забавы. Султан страдал маниакальным страхом смерти от руки убийцы и поэтому запретил всякие собрания, включая музыкальные представления, катания на лодках и танцы. Его правление стало периодом всеобщей скорби. Одна из женщин говорила, что гаремы погрузились в свое образный траур, лишивший их развлечений, которые делали их замкнутую жизнь более или менее сносной. В этих свидетельствах, в частности, сообщалось: «Мы праздны, никому не нужны и от этого несчастны. Женские руки и ум требуются повсюду, везде полно работы, которую мы можем делать, но обычаи страны не позволяют нам работать. Когда б мы были фаталистками, как наши бабки, мы, наверное, так бы не страдали, но, став культурными, мы начинаем сомневаться в мудрости нашей веры, бывшей ранее нашим утешением. Обдумывая свою жизнь, мы не находим ничего, кроме несправедливости, жестокости и незаслуженного горя. Покорность и культура сосуществовать не могут. Как мне передать мучительность нашего повседневного бытия, пропитанного неотступным чувством страха? Никто, кроме самих турчанок, не может понять ужасную жизнь женщины в Турции. Воистину турецкие женщины достойны сострадания… Есть ли страна, пережившая более страшную историю, чем та, что происходит при нынешнем правлении у нас? Может показаться, что я сгущаю краски, но как могу я думать иначе, когда лучшие годы моей жизни пошли прахом? Спрашиваете, как мы проводим день? В основном, мечтаем. Что еще нам делать? Утешением для нас, сидящих взаперти, служит один вид Босфора с проходящими по нему кораблями. Эти корабли для нас как добрые феи, которые когда-нибудь увезут нас куда-то в неведомое… Вот мы и смотрим на прекрасный Босфор, вознося хвалу Аллаху, что дал нам хотя бы это удовольствие в жизни.

В отличие от других женщин гарема, я пишу… Эти письма – мой сон, моя мечта, и когда наваливается тоска, когда разум бунтует, что случается часто в нашей тягостной жизни, я ищу выход в этих письмах неизвестно кому. А писать их означает рисковать жизнью. Но мне все равно! Вот что я вам скажу: за свои страдания я всей душой ненавижу европейское образование и культуру! Почему я родилась в гареме, а не свободной европейкой, о которых я все время читаю? Почему судьбе угодно для таких страданий избрать именно нас?

Иногда мы поем восточные песни под аккомпанемент турецкой лютни. Эти песни всегда звучат в миноре, все видимое вокруг затянуто облаком грусти, порой безысходность и неисчерпаемая печаль нашей жизни перехватывают горло, слезами полнятся наши глаза, а чаще бывает так горько, что даже слезы не приносят облегчения, и хочется просто умереть. Как настоящая дочь своего племени, я начинаю день с благими намерениями. Я должна что-то делать, чтобы показать себе, что веду счет текущим часам! Наступает вечер, приходит моя старая няня раздеть и причесать меня… Я валюсь на диван и засыпаю как мертвая в полном бессилии от того, к чему даже сил не приложила».

Покои кадын-эфенди (жен султанов)

Справа от внутреннего двора были расположены покои второй, третьей и четвертой жен. Покои старшей кадын-эфенди находились во внутреннем дворе вали де-султан около зала с камином. (Как мы помним, жены султана назывались кадын-эфенди, среди них была старшая, вторая и т. д.)

Покои второй кадын-эфенди имели деревянную дверь и очень низкие софы. В них две комнаты, стены которых покрыты фарфором из Кютахьи. Настенный фарфор с течением времени реставрировался. Оттуда вы проходите в узкий коридор. Туалет находился на правой стороне, а лестница – на противоположной. Коридор ведет в главную комнату. На стене справа – несколько полок, камин и мойка с кранами для холодной и горячей воды.

Джон Фредерик Льюис. Жизнь в гареме

Окна на противоположной стене напоминают букеты цветов. Камин был подновлен. В середине комнаты – медная жаровня, софы покрыты шелковой материей. В комнате на левой стороне – небольшие стенные шкафы для постелей и разных вещей. Спальни, расположенные наверху, принадлежали кадын-эфенди. Потолок маленькой комнаты плоский, в главных же комнатах он имеет куполообразную форму и украшен произведениями каллиграфического искусства. Полагают, что в этих комнатах, построенных для кадын-эфенди, позже жили младшие служанки гарема.