Текст книги "Гарем до и после Хюррем"

Тайные связи черных евнухов

Об интимной жизни евнухов известно ничтожно мало. Казалось бы, понятие «интим» вообще не применимо к этим несчастным людям. Однако…

Мнение, что оскопленный мужчина не чувствует никакого влечения к женщине, ошибочно. За взрослыми евнухами присматривали дворцовые врачи. И не просто так. Известно, что кое-кто из них, оскопленный в юности, испытывал в зрелом возрасте сильное влечение к женскому полу, поскольку их половые органы заново развивались!

Существует несколько документальных подтверждений любовных связей черных евнухов с рабынями гарема.

Из рассказа анонимного охранника гарема

Клянусь, что эти предатели были способны на любые измены. Они были в связи с двумя по крайней мере рабынями, тратили на них все свои деньги и предавались любви с ними при любой возможности.

Но если они были оскоплены, то как могли они желать женщин и удовлетворять их? Однако эти неверные были полны сил! Они были выгодными клиентами работорговцев, покупали у них двух-трех рабынь и прятали их в своих комнатах, а эти женщины ревновали друг к другу, что приводило к частым ссорам. Я хорошо знаю этих неверных, ибо прожил во дворце 18 лет и обучал их читать Коран. Это было как надевать на шею бешеной собаки ожерелье из драгоценных камней. Я научился различать скрытую ненависть в их глазах, я обнаружил их коварство. Это были сущие демоны, проникшие в сердце гарема. Его величество тоже знал об этом, и хотя они выказывали ему великую преданность и верность, он никогда им до конца не доверял.

Эти коварные существа были сыновьями потаскух, и от них нечего было ждать иного, кроме предательства и коварства. Эти неверные никогда не вступали в брак, они путались с женщинами где и когда попало, словно уличные псы.

Но неужто женщины испытывали с евнухами то же наслаждение, как и с нормальным мужчиной? Если хотите знать, то да, скажу я вам, и даже больше.

Есть у меня два друга, женившихся на получивших свободу дворцовых рабынях. Через две недели им пришлось развестись, ибо их жены утверждали, что черные евнухи в постели лучше, чем они.

Евнух с пенисом был способен продлить наслаждение партнерши и потому был особо ценным любовником для женщин гарема. К тому же с ним не было никакой опасности забеременеть. Один из стражей дворца в своих воспоминаниях утверждает, что некоторые евнухи имели своих одалисок, а другие предпочитали юных мальчиков.

Эти злодеи влюблялись в красивых мальчиков и держали их возле себя. Каждый из них покупал себе пару рабов и держал взаперти в своей комнате, ревнуя их к своим коллегам. Часто из-за этих мальчиков у них вспыхивали ссоры и драки.

Евнухи также использовали препараты, усиливающие половое влечение, и всякие эротические атрибуты. Они имели сношение с внешним миром и покупали там разные эротические игрушки вроде искусственных членов, то есть надолго предвосхитили замысловатый набор сексшопов века двадцать первого. Они также были большими мастерами орального секса; женщины, выходившие замуж после связи с евнухами, по словам того же стражника, часто были недовольны своими мужьями в этом отношении: «Спрашиваете, какой сексуальный аппетит разгорался у одалисок, вступавших в половую связь с евнухами? Об этом весь Стамбул говорил. Те две одалиски получили свободу и вышли замуж. Через неделю мужья подали на развод с ними. Причиной послужили жалобы одалисок на то, что мужья оказались мужчинами хуже евнухов. Вот мужья и решили развестись с ними. Это случилось при мне, я это знаю».

Свидетельств самих евнухов о том, как они достигали собственного удовлетворения, не имеется. Эрогенными зонами у евнухов являются область вблизи мочеточника и анальное углубление. Бертон приводит свидетельства жены одного евнуха, утверждавшей, что ее муж занимался мастурбацией, фелляцией и анальным сексом и добивался сладострастного оргазма. При приближении оргазма она подставляла ему подушку, иначе он мог искусать ей лицо и грудь.

А теперь давайте познакомимся с исповедью одного из таких черных евнухов и проникнем в глубины его сознания. «Однажды ночью я проснулся от странного ощущения: мое тело содрогается, словно от ласки невидимой руки и теплого дыхания… Не знаю, что это было, но клянусь, что никогда до той минуты я не испытывал подобного наслаждения. Это ощущение повторялось много раз, и всегда наутро я чувствовал себя опустошенным и усталым.

Однажды я поведал другу об этих непонятных мне чувствах, и в середине моего рассказа он начал так смеяться, будто я рассказывал ему смешную историю. Это было для меня тяжким оскорблением, и я пребывал в тоске до тех пор, пока не понял, что мое тело борется с искалеченной жестокими и неумелыми руками мужественностью.

Это ощущение не давало мне покоя и иногда становилось таким сильным, что мне хотелось касаться, обнимать и кусать губы, груди, бедра прекрасных рабынь, которые даже и не думали прикрывать при мне свою наготу. Я чувствовал себя возбужденным быком. И я понял, что жажду не любви, а плотских объятий. В гареме немало девушек, которые пошли бы навстречу моим желаниям, но меня останавливал страх быть повешенным. Поэтому я решил жениться. И хотя я уже давно женат, я никогда не спрашивал жену, почему она за меня вышла. Тому причиной мое малодушие, ибо истина, произнесенная третьим лицом, куда страшнее молчания.

У меня была верная жена, она всегда была мне преданной супругой, несмотря на мой изъян, и я уверен, что получал порой более удовольствия, чем нормальный мужчина, хотя всегда страдал от неполноценности и поэтому не мог получить полное удовлетворение».

Из книги Эдмондо де Амичиса

«Константинополь»

Однажды вечером я покидал дом богатого мусульманина, одна из четырех жен которого страдала болезнью сердца. Это был уже мой третий визит, и, как обычно, мой уход, так же как и приход в дом происходил в присутствии рослого евнуха, шедшего впереди меня и громко повторявшего: «Женщины, удалитесь!» – чтобы дамы гарема и невольницы-женщины знали о присутствии постороннего и могли скрыться. Выйдя во двор, евнух оставил меня одного, предоставив покинуть дом самостоятельно. Едва я собрался отворить входную дверь, как почувствовал прикосновение чьей-то руки: я обернулся и увидел стоящего рядом евнуха миловидной внешности, лет восемнадцати или двадцати. Он стоял и молча смотрел на меня. Его глаза были полны слез. Он продолжал молчать, и я спросил, чем могу ему помочь. Он еще помолчал в нерешительности, потом с жаром схватил мою руку и заговорил сдавленным от волнения голосом, в котором звучало отчаяние: «Доктор, вы знаете лекарства от всех недугов. Скажите, есть средство, чтобы помочь моей беде?» Мне не передать словами, как подействовала на меня его горячая мольба. Мне хотелось что-то сказать ему, но слова застревали в горле. Не зная, что сказать и как поступить, я просто открыл дверь и вышел вон. Но всю ночь и много ночей потом в ушах звучал его печальный голос, и, признаюсь, не раз это воспоминание вызывало у меня слезы.

Главные действующие лица

Рабыни

Джарийелик (женское рабство) существовало еще в доисламскую эпоху. При халифах Аббасидах Багдад был самым большим рынком работорговли. После победы ислама этот промысел не исчез, а, наоборот, расцвел пышным цветом.

Исследователи выяснили, что женское рабство в османском гареме началось с Орхан-бея, но с эпохи султана Мехмеда Завоевателя число невольниц в гареме быстро увеличивалось. Начиная с середины правления Баязида II, султаны перестали жениться на дочерях властителейсоседов. После этого утвердилась новая традиция – женитьбы султанов на рабынях гарема. Гарем и султанство отныне основывались на женском рабстве.

Из книги стихов арабского поэта Абу л’Атахьи (748–825 гг.)

 
Стройные девы выйдут к нам из опочивален,
Пышнозадые, с опояской из бархата и яхонтов,
Сияние лиц скрывая вуалью, пуская стрелы черных очей,
Купаясь в блаженстве, источая нектар,
Величаво неся одеяние чар и шелк, что под ним сокрыт,
Не знающие жара светила, лишь светом одним озаренные…
 

Фредерик Луи Леве. Красавица из гарема

При отборе в гарем предпочтение отдавалось черкесским, грузинским и русским девушкам. С давних пор кавказские женщины были знамениты на Востоке своей красотой. Вот почему вначале гарем пополнялся за счет большого числа кавказских рабынь (главным образом черкешенок), и оно быстро увеличивалось, особенно в XVII веке. Девушек захватывали как пленниц на войне и направляли в гарем как рабынь, но в период упадка Османской империи этот источник невольниц иссяк.

С тех пор великий визирь, а также паши, правители провинций и сестры султанов предлагали рабынь, которых они вырастили.

В XIX веке, несмотря на отмену рабства в Османской империи, кавказцы присылали своих дочерей в османский гарем, от души надеясь, что они станут женами султана. Они даже воспитывали своих детей и подготавливали своих дочерей для жизни в гареме, напевая им колыбельные песни, подобные этой: «Надеюсь, что ты будешь женой султана и станешь вести роскошную жизнь, осыпанная бриллиантами».

Из анонимного автора XVIII в.

Я женщина из гарема, рабыня османов. Была зачата от бессовестного насильника и рождена в роскошном дворце. Мой отец – горячий песок, моя мать – Босфор; моя судьба – мудрость, мой рок – невежество. Я наряжена в богатое платье, но мое положение – удел нищенки; у меня есть рабыни, и сама я рабыня. У меня нет имени и нет чести, обо мне сложена тысяча и одна сказка. Моим домом служит этот дворец, где хоронят богов и растят демонов, на святой земле, на задворках ада.

Рабынь покупали за пределами дворца в возрасте 5–7 лет, растили их, пока они не становились достаточно взрослыми, и предлагали султану. По мере того, как они взрослели и становились привлекательными, их обучали музыке, учтивому поведению. Они познавали искусство того, как надо вести себя с мужчиной и оказывать ему услуги. Когда они становились девушками, их представляли ко двору и покупали в случае, если выбор султана падал на них.

В первую ночь эти невольницы оставались в доме покупателя, и если девушка вела себя неправильно, имела физические недостатки (это выяснялось ночью), тогда цена за нее снижалась и отцу платили меньше. Родители девушек должны были подписать документ, в котором указывалось, что они продали свою дочь и больше не имеют прав на нее.

Рабыни, принятые в гарем, должны были быть осмотрены врачами и акушерками. Те девушки, которые страдали какой-либо болезнью или имели дефекты, никогда не принимались в гарем.

Очень красивых, но неопытных рабынь сначала обучали. Им присваивали категории младшей служанки, старшей служанки, если их работа была достаточно успешной. Они носили длинные юбки до пят, облегающие платья и цветные шифоновые шапочки на голове. Невольницы надевали рассчитанные на внешний эффект платья, окаймленные бахромой. Поскольку уход за волосами был очень важен, они укладывали их согласно моде, проводя много времени перед зеркалом. Некоторые из них отращивали очень длинные волосы, доходящие до пят.

Из записок Мери Уортли Монтагю

О серебряной и золотой парче, тончайшем атласе и трехцветных тканях, о бархате, шелках и драгоценных украшениях мы знаем из отрывочных сведений от самих женщин сераля, из описаний редких и мимолетных встреч с ними, а также из базарных слухов, исходящих от торговцев и поставщиков тканей.

Пояс шириной самой широкой английской ленты, сплошь усыпанный бриллиантами. На шве три нитки бус, достигающие колен: одна – из крупного жемчуга и заканчивается изумрудом размером с индюшачье яйцо; другая состоит из двух сотен тесно нанизанных друг за другом изумрудов… каждый из которых размером с полукрону… Но всё затмевают серьги. Это два бриллианта в форме груши и размером с лесной орех… На ней было четыре нитки жемчуга невиданной белизны и красоты, которых бы хватило на четыре больших ожерелья, какие надевает герцогиня Мальборо…»

Неизвестный художник. Наложницы

Среди невольниц существовало своего рода соперничество: гарем напоминал большую сцену с актерами, играющими роли в экстравагантной костюмированной драме. Чтобы на них обратили внимание, невольницы пудрились и красились, придавали оттенки векам, ухаживали за ресницами и душились великолепными духами. Следует упомянуть также подвески, ожерелья и кольца на ушах. Эффект еще более усиливался благодаря жемчугам и бриллиантам.

Рабыни всегда носили платья по сезону. Летом, например, они надевали изысканные легкие шелковые платья, довольно обтягивающие, что позволяло лучше разглядеть форму их фигур. Отделанные мехом платья должны были иметь открытые воротники, чтобы девушки выглядели соблазнительными. Эти платья имели пуговицы спереди и довольно тугой пояс шириной пять сантиметров, украшенный драгоценными камнями. Пояс имел пряжку с бриллиантами. Кашемировая шаль покрывала их плечи.

Из книги Томаса Даллана

«Давние поездки и путешествия на Восток»

Я подглядывал за ними сквозь решетки ограды. На голове их шапки малые, золотом шитые, самую макушку укрывавшие; на голой шее жемчуговые нити и яхонтовые, до груди спадающие, да яхонты в ушах; на плечах кафтаны как у ратных людей, атласа красного и синего и другого цвета всякого с опоясом противного цвета; а снизу у них шаровары aтласу белого, что снег белый, и тонкого, как муслин, сквозь который видеть кожу на бедрах можно было; на ногах башмачки бархатные 4 либо 5 дюймов высоты. Так я долго стоял и глядел, что человек тот, допустивший видеть все это, сильно зол стал. Злые слова мне говорил и ноги пинал, дабы кончал я смотреть на них; жалко мне было уходить, так радостно глядеть мне было.

Зимой невольницы в основном носили шубы. О них очень хорошо заботились, так как пророк Мохаммед говорил: «Давайте рабам все, что вы кушаете и носите, и никогда не обращайтесь с ними плохо». Самым хорошим поступком мусульманина считалось освобождение рабов. Пророк Мохаммед сказал: «Всякий, кто дарует рабу-мусульманину свободу, не попадет в ад». Вот почему все османские султаны следовали этому каноническому правилу, предоставляли невольницам, которые не были выбраны для дворца, жилище, обеспечивали их приданым и отпускали из гарема. Невольницы, завершив свое обучение, соревновались за право быть старшей служанкой, младшей служанкой, гезде (фавориткой), икбал, кадынэфенди (женой султана), и, наконец, валиде-султан (матерью султана).

Рабыня, пробыв девять лет в гареме, имела право покинуть его. Это называлось чыраг чыкма. Султан давал ей приданое и помогал выйти замуж. Невольница получала документ, подписанный султаном, подтверждающий ее свободу. Рабыня, имеющая такой документ, могла делать все, что хочет, без каких либо ограничений. По некоторым сведениям, султан содержал от 10 до 20 невольниц в их личных покоях. Самые красивые из них оказывали услуги ему, а другие, довольно красивые, – шейх-заде. Те невольницы, которые могли в будущем стать красивыми, отправлялись к евнуху-казначею и младшим служанкам для воспитания.

Из письма леди Монтагю от 1 апреля 1717 г.

В изоляции гарема женщины одевались очень изысканно и богато, носили украшения, бывшие шедеврами ювелирного мастерства и изящества.

Главной деталью моего туалета являются шаровары, очень широкие, длиной до самых туфель и более скромные, чем ваши нижние юбки. Они сшиты из розового дамаста с отделкой цветами из серебристой парчи. Мои туфли из белой лайки расшиты золотом. Сверху на мне блузка из шелковой кисеи с вышивкой по краям. У блузки широкий рукав на три четверти, на шее она застегнута бриллиантовой пуговкой; сквозь блузку хорошо проявляются форма и оттенок груди. Далее – антеры, иначе жилет по фигуре, белый с золотом, с пуговицами из жемчуга или бриллиантов. Кафтан из того же материала, что и мои шаровары, практически то же, что халат, только сшит строго по фигуре и длиной до пят с очень длинным прямым рукавом. Поверх всего надевается пояс в четыре пальца шириной с отделкой бриллиантами и другими драгоценными камнями, насколько это возможно. Кто не может позволить себе бриллианты, украшает его вышивкой по атласу, но застежка должна быть обязательно с бриллиантами. Одеяние типа свободного халата, который носят или скидывают в зависимости от погоды; оно шьется из дорогой парчи (у меня зеленое с золотом) на подкладке из горностая или соболя; рукава очень короткие, едва прикрывают плечи. Убранство головы состоит из шапочки, которую называют калпок, зимой она бархатная с отделкой из жемчуга и бриллиантов, летом – из легкого серебристого материала с золотой кисточкой. Она носится на боку, чуть сдвинутой назад и крепится ободком из бриллиантов или богатым платком. С другого бока голова гладко причесана; здесь дамы совершенно свободны в своей фантазии: одни прикалывают цветы, другие плюмаж из перьев белой цапли – кому что нравится. Но чаще всего это драгоценные камни в виде букетика цветов: ландыши из жемчуга, розы из рубинов разных оттенков, бриллиантовый жасмин, нарцисс из топаза и прочее. Все так искусно оправлено в эмаль, что трудно вообразить более прекрасное изделие. Волосы, заплетенные в косы, откидываются назад и украшаются жемчугом и лентами, которые вплетают очень густо.

В гареме

Молодым рабыням, прибывавшим в гарем, давали разные имена. Некоторые персидские имена, такие как Гюльназ, Нешедиль, Хошнева и другие, присваивались им в соответствии с их поведением, наружностью, красотой и характером. Чтобы не путать, как кого зовут, к воротникам прикреплялись розочки с написанными именами.

Младшие служанки обучали новоприбывших нормам поведения, общительности, благоприличию и музыке, если у тех были способности. Тем, кто имел хороший голос, давали уроки музыки.

Невольницы, которые могли достигнуть положения жены султана, должны были проходить тщательную подготовку и учиться писать и читать. Рабыни, обращенные в ислам, заучивали суры Корана. Они могли молиться вместе или раздельно – по желанию. Жены, после достижения высокого статуса, повелевали строить мечети и создавать благотворительные общества. Это должно было показать, что они целиком отдались исламу. Письма, которые они писали и которые сохранились в архивах, свидетельствуют об их уникальной подготовке. Наряду с музыкой им преподавали поэзию и литературу.

Султан Сулейман Великолепный влюбился в Хюррем-султан, когда он прочитал написанные ею стихотворения. Она написала: «Пусть Хюррем будет принесена в жертву даже ради волоса из ваших усов». (Значение этих строк следующее: «Я, не колеблясь, готова умереть за вас».)

Рабыням давали ежедневно на расходы некоторую сумму, размер которой варьировался в зависимости от того, кто правил государством. Например, при Махмуде I она достигала 30–50 акче (османских монет). На свадьбах, праздниках, днях рождения им дарили деньги и подарки. В общем, к невольницам в гареме относились хорошо, но султан был нетерпим к совершившим преступление, и виновных ссылали в Бурсу или на остров Хиос. Сегодня мы располагаем документом, в котором говорится о ссылке двух рабынь Мустафой III именно в Бурсу и на остров Хиос.

Кетхюда-кадын, которая по рангу была следующей после кадын-эфенди, отвечала за церемониал в гареме. Кетхюда-кадын держала серебряный жезл как символ важности ее должности и держала султанскую печать, чтобы опечатывать собственность султана в его апартаментах.

Из письма Флоренс Найтингейл от 9 марта 1850 г.

О, какое это было невообразимое зрелище, полный абсурд! Первая леди дома, замужняя сестра, одетая королевой, но без нижнего белья, которое можно было бы постирать, сидит на грязном полу в помещении безо всякой мебели, квадратные отверстия окон заткнуты тюфяками. Ее мать что-то печет внизу, и еще две невольницы заглядывают в открытую дверь. Я в жизни не видела ничего более восхитительного (это было действительно восхитительным!), чем наряд этой дамы, который у нее был одним-единственным. Кашемировые шаровары в мелкий нежный рисунок, йелек изумительного шелка из Бурсы с длинным рукавом; малиновая с белым, отороченная золотыми шнурками очень короткая блузка сиреневого шелка с длиннющими рукавами и поверх всего (арабы не любят появляться на людях в пестром одеянии) пурпурная кисейная накидка, расшитая серебром, и такая же вуаль с отделкой из шелка; и при всем том – царственная осанка.

В распоряжении кетхюда-кадын имелись помощницы. Чашнигир-уста (дегустатор) проверяла всю еду в гареме. Вместе с невольницами в ее подчинении она пробовала каждое блюдо, предназначенное для султана, чтобы определить, не отравлена ли еда.

Из книги Бассано да Зара

«Костюм и мода в Турции»

Гастрономические излишества в гареме приводили к ожирению его обитательниц. А сверх того у многих искривлены ноги от долгого сидения на полу с поджатыми под себя конечностями. Причиной ожирения по большей части служит потребление большого количества риса с говядиной и сливочным маслом. Женщины не пьют вина, но выпивают большое количество сахарной воды или червозы (брага), приготовленной на особый манер.

Под «червозой» автор, по-видимому, подразумевает бозу, перебродивший ячменный напиток с приятной кислинкой, который пьют охлажденным, посыпав корицей. Вкус бозы лучше всего передаст такое сравнение: это смесь саке с напитком из тапиоки, куда добавлено немного уксуса.

Из книги Алев Литлэ-Крутье

«Гарем. Царство под чадрой»

Когда я была маленькой, вечерами в конце лета по улицам ходили одетые во все белое разносчики бозы, выкрикивая: «Боза, боза, боза Ахмана, прекрасная боза-а-а-а-а!» На плечах они несли большие медные кувшины, полные кисло-сладкого напитка. Нужно было выкрикнуть имя разносчика и скорее бежать на улицу, где тебе наливали в высокую кружку эту восхитительную бозу. Когда я вернулась в Турцию, этого последнего уличного выкрика Османской империи «Боза, боза, прекрасная боза!» было уже не слышно. И сам напиток, очевидно, исчез навсегда; единственное место, где его подают, – это маленькое кафе «У Ахмана» в анкарском районе Улус. Но у этого напитка уже нет вкуса и очарования той бозы, какую я пила в детстве.

Обед и ужин в гареме представляли собой настоящие пиршества: баранина, различные пирожки с мясом, сыром, шпинатом, плов, баклажаны, всевозможные овощи, приготовленные на оливковом масле, и обильный десерт с множеством компотов. Вечером подавалась закуска, состоящая из фруктов и пирожных.

Многие женщины гарема были искушенными кондитерами и часто обменивались своими изделиями. Больше всего любили и дарили рахат-лукум. Ежегодно Турция вывозила и продолжает вывозить тысячи тонн этого товара. Тягучая паста этого продукта изготавливается из сока белого винограда или шелковицы, муки-крупчатки, меда, розовой воды и разных орехов. Название сладости переводится как «дай горлу отдохнуть».

Многие сладости и десертные напитки носят эротические названия: «Губы красавицы», «Пальчики Ханумы», «Бедра дамы», «Женский пупок».

РЕЦЕПТ «ГУБЫ КРАСАВИЦЫ»

Сироп:

2¹/₂ стакана сахара

1 чайная ложка лимонного сока

3 стакана воды

Тесто:

60 г масла

1³/⁴ стакана воды

1¹/₂ стакана муки

1 чайная ложка соли

2 яйца + 1 желток, слегка взбитые

1 стакан растительного масла

Приготовить сироп, смешав в воде сахар и лимонный сок; кипятить 15 минут, изредка помешивая. Остудить. Растопить на сковороде масло и нагревать до момента, когда оно начнет приобретать коричневый оттенок. Всыпать муку и соль, приготовить пастообразное тесто и осторожно влить воду. Варить на очень слабом огне минут десять, все время помешивая. Остудить до комнатной температуры. Осторожно добавить два яйца и желток, тщательно взбить вилкой до образования однородной массы. Выложить тесто на доску и тщательно вымесить. Разделить на кусочки размером с орех и слепить пирожки в виде сложенных губ. Разогреть растительное масло и поджарить «губы» до золотистого оттенка. Снять со сковороды и удалить излишки масла. Облить сиропом и подавать в теплом виде.

РЕЦЕПТ КОФЕ ПО-ТУРЕЦКИ

¹/₂ стакана воды

2 чайные ложки смолотого в порошок кофе

2 столовые ложки сахара

Налить в джезву холодную воду. Всыпать сахар и кофе, хорошо помешать. Поставить на слабый огонь и нагревать до появления маленьких пузырьков. Снять с огня и образовавшуюся пену слить в кофейную чашечку. Джезву снова поставить на огонь и довести до закипания, но не дать закипеть. Снять с огня и налить в чашечку с пеной.

При царской кухне состояло около ста пятидесяти поваров, среди которых наивысшее положение занимал личный повар султана. По сведениям Николаса де Николаи, посетившего сераль в 1551 году, топки кухонных печей находились вне самой султанской кухни, чтобы дым не портил вкуса и аромата мяса, которое разделывалось и подавалось на фарфоровых блюдах.

Из «Рассказа о путешествиях»

Оттавиана Бона

Говорят, у Клеопатры было двадцать четыре кухни, на каждый час – своя. В серале было десять двойных (значит, всего двадцать) кухонь, обслуживавших султана, султаншу-мать, жен, евнухов и других обитателей дворца.

Оборудование кухонь являло зрелище великое, яко велики размеры кастрюль и котлов, кои все изготовлены из чистой меди и содержатся в чистоте и аккуратности примерной. Разносятся яства также в медной посуде, луженной оловом, оная также в чистоте беспорочной блюдется. Добра того у Порты не счесть, и велми дорого содержать то добро, бо питать великого множества люду требовалось о четырех ден дивана людского (порой же числом люд за столом бывал 4000 и 5000, кроме 1000 или более тех, что всегда там едят)…

Дрова для жаровен и печей царских кухонь заготавливались в лесах, принадлежащих султану. Регулярно тридцать могучих лесорубов сераля в сопровождении множества рабов отправлялись на Черное море для заготовки дров.

Из книги Алев Литлэ-Крутье

«Гарем. Царство под чадрой»

Расспрашивая бабушку о том, что в гареме любили есть больше всего, я ожидала услышать рассказ о диковинных сладостях, таких как пахлава. «Конечно, баклажаны, – ответила она. – Это волшебная пища. Мы тогда верили, что если женщине ночью приснится баклажан, значит, она забеременеет. Горький сок баклажана мы пили как лекарство. Им же натирали лицо. А самое главное, мы умели приготовить из него тысячу разных блюд, чтобы покорить сердце мужчины. Если не хочешь остаться старой девой, научись приготовить из баклажана хотя бы пятьдесят блюд.

В обязанности чамашыр-уста (прачки) входила стирка белья. Прачки вместе с подчиненными им рабынями всегда старались выполнять работу как можно лучше. Ибриктар-уста (служанка, хранительница кувшинов) помогала султану умываться, поливая из кувшина ему на руки. Кофе было в ведении кахведжи-уста, а погреб – ки лорджи-уста. Кутуджу-уста мыла султана, кадын-эфенди и икбал в хаммаме (турецкой бане). Кюльханджы-уста отвечали за тепло в бане, эти невольницы жгли дрова, чтобы согреть кабины хаммама. Пять катибе-уста были ответственными за дисциплину и протокол. Специалисты, обследующие больных рабынь, назывались хасталар-устасы: акушерки и няни работали под контролем кетхюда-ханым.

Джон Фредерик Льюис. Гаремная жизнь, Константинополь

В списке невольниц, обслуживающих гарем, при Махмуде I, указаны 17 невольниц, работающих в погребе, 23 – под руководством невольниц, занимающих более высокое положение, 72 – работающих на принцев, 15 – на икбал и 230 других рабынь. Общее число невольниц составляло 456 человек! Этот список показывает, что султаны не имели контактов со всеми карие (рабынями) в гареме. Сотни рабынь, пришедших в гарем с надеждой сделаться женой султана, размещались в карийелер когущу (покоях невольниц) к западу от гарема. Они вместе вкушали пищу, которую им подавали на больших подносах прямо из кухни гарема, сидя на скамье, а рядом стояла охрана. Зимой более молодые наложницы спали на деревянных диванах, поставленных на нижнем этаже. На верхних этажах жили невольницы, имеющие более высокий статус.

На воротах, ведущих в Сад наложниц, имеется несколько надписей, раскрывающих их надежды и мечты: «Мой бог, который может открыть все двери, открой и нам благословенные двери». Это отражает их общее желание и надежды. Они надеялись, что султан отдаст им предпочтение…

Из книги Бассано да Зара

«Костюм и мода в Турции»

Поразительная красота женщин гарема и их вычурные наряды на публике не показывались, из дома они выходили в однообразной и серой одежде. Во время редких прогулок на лодках в пригороде или в поездках за покупками на Большой базар женщины гарема превращались в привидения, не имеющие ничего общего со своим настоящим обликом. На них был надет ферадж, длинный свободный балахон с просторным рукавом, представляющий собой бесформенную черную пелерину, спадающую с плеч до самой земли и полностью скрывающую фигуру. Члены семьи султана и богатые особы носили ферадж лилового или сиреневого цветов с подкладкой из черного или белого атласа, украшенный кистями, кружевами или бархатом.

Вне дома они всегда носили покрывало.

Вокруг шеи и головы они носят нечто вроде шарфа или полотенца, так что видны только глаза и рот, поверх которого они обматываются шелковым шарфом шириной с ладонь. Сквозь него они могут смотреть, сами оставаясь невидимыми. Этот шарф крепится тремя булавками у головы таким образом, что, встречая на улице знакомых женщин, они могут приподнять его и поцеловаться.

Из книги Алев Литлэ-Крутье

«Гарем. Царство под чадрой»

Поскольку женщина открывала только глаза, взгляду здесь стали придавать особое значение. По убеждению мусульманок, чадра дает женщине ряд преимуществ. Она может думать, когда другие вынуждены говорить. Сквозь тонкую кисею она видит всех, а сама остается невидимой.

После завоевания Константинополя в 1453 году женщины гарема добились того, что им разрешили закрывать лицо яшмаком, какой носили в Византии, вместо полотняной маски с двумя вырезами для глаз. Яшмак носили только в Стамбуле. Это прозрачная завеса, состоящая из двух кусков тонкого муслина или, как стали делать в XIX веке, из жестко накрахмаленной кисеи – шарлатана, который складывали вдвое или носили в один слой. Один кусок ткани наматывался на голову в виде повязки, опускался на лоб до бровей и крепился на затылке, а его концы спускались до талии. Второй кусок закрывал нижнюю половину лица и крепился так, что выглядел целым куском с верхним; низ его либо прятался под ферадж, либо закреплялся на затылке под свисающими концами верхней половины. Под полупрозрачным яшмаком угадывались черты лица, и это действовало интригующе. При этом женщина особенно тщательно прятала нос, показать который считалось позором, потому что ее могли принять за проститутку или неверную.

Иногда красивые наложницы влюблялись в своих учителей музыки. Калфа (младшая служанка) обычно стояла рядом с ними во время уроков. Внешне учителя ничем не выдавали своих чувств. Но желание передавалось глазами. Хаджи Ариф-бей, Азиз-эфенди и Садуллах-ага были одними из учителей, влюбившихся в своих учениц. Хаджи Ариф-бей был очень красивым и самым знаменитым композитором своего времени. Султан был чрезвычайно доволен его работой и доверил ему обучать наложниц прямо в гареме. Когда занятия начались, он заставлял одну из наложниц запоминать новые песни и отвечал на них проникнутыми соответствующим смыслом стихами. Эта невольница сильно полюбила Хаджи Ариф-бея, но прежде чем призналась в любви, умерла от туберкулеза. Другая наложница была достаточно умна, чтобы использовать силу слов и взглядов, и учитель влюбился в нее. Ухаживать за наложницей являлось преступлением, но султан смилостивился и позволил этой наложнице выйти замуж за Хаджи Ариф-бея.