Текст книги "Всю жизнь за синей птицей"

Париж встретил советскую команду, прилетевшую из Марселя, теплом и улыбками парижан. Организаторы соревнований увезли наших футболистов на загородную дачу в местечке Лис-Шантильи в 40 километрах от столицы Франции. Нашим футболистам не пришлось полюбоваться красивыми парижскими улицами, посетить Лувр. Французская пресса широко комментировала предстоящий матч. По мнению агентства Франс Пресс, «козырями советской команды» будут: «чрезвычайная хватка» вратаря Яшина; «умение выбирать место на поле и опыт» Нетто; точность полузащитника Воинова; «достоинства линии нападения во главе с элегантным и быстрым Понедельником и участием неутомимого Бубукина и особенно Валентина Иванова – хозяина атаки». Югославы делают ставку на Шекулареца и Перушича – «организаторов и вдохновителей атак», на очень «агрессивного» Занетича и нападающих бомбардиров Костича и Ерковича. Обе команды, говорилось в заключение обзора, почти равны, и трудно предсказать исход финального матча.

В адрес нашей команды непрерывно поступали телеграммы. Родина желала успеха.

Этот финальный и решающий матч на стадионе «Парк де Пренс» начался поздно вечером, а закончился уже на следующий день, около часа ночи по московскому времени. Интерес к нему был очень большой. К сожалению, шедший весь день дождь сделал поле мокрым, скользким и трудным для игры.

Раздается свисток английского судьи Эллиса. Встреча начинается. Команда Югославии энергично атакует. Ее нападающие часто появляются у ворот советской сборной. Но хорошо играющая защита и особенно вратарь Яшин сводят на нет усилия соперников. У наших игра поначалу не ладится. Футболисты скованны. Им не удаются комбинации, они мало бьют по воротам, допускают ошибки. Идет напряженная, нервная борьба. За пять минут до перерыва центральный нападающий югославов Галич открывает счет. Команды уходят на перерыв. 1:0 в пользу сборной Югославии. После отдыха на поле развернулась еще более упорная борьба. Теперь уже инициатива принадлежит нашим футболистам. Они бросаются вперед, атака следует за атакой. На 50-й минуте Бубукин – «неутомимый труженик», как о нем писала пресса, – быстро проходит вперед и метров с двадцати бьет. Вратарь ловит мяч, но выпускает его из рук. К нему устремляются Иванов и Метревели. Метревели сравнивает счет – 1:1.

Окрыленные успехом, наши футболисты играют все увереннее и увереннее. Их атаки становятся более острыми. Ворота югославов все чаще и чаще попадают под обстрел. Накал игры возрастает. Напряжение достигает предела. Правда, и атаки югославской сборной не раз ставят под угрозу ворота нашей команды. Следуют штрафные удары. Но Яшин, как и в матче в Марселе, играет отлично, с большим мастерством и смелостью. И хотя преимущество советской команды становится все более ощутимым, прорвать оборону соперника, несокрушимую крепость футболистов Югославии наши не могут. И Эллис по истечении 90 минут фиксирует ничью – 1:1. Дополнительное время.

Команды мобилизуют все силы. Острые моменты возникают больше у ворот югославов. Сто седьмая минута матча. Атакуют наши. В атаке участвует даже защитник Крутиков. Он прекрасно бьет. Вратарь югославов парирует мяч на угловой. Сто двенадцатая минута. Сборная Советского Союза вновь атакует, Бубукин впереди. Мяч от него получает Воинов. Следует передача Месхи. Точный навесной удар – и Понедельник в прыжке исключительно эффектно забивает головой мяч в ворота югославской команды. Это решающий, победный гол, принесший команде Советского Союза победу! Проходят 120 минут. Звучит финальный свисток. Советские спортсмены торжествуют. Победа! Кубок Европы наш! На трибунах шумные аплодисменты. Кубок вручается капитану сборной Советского Союза Игорю Нетто.

Я думаю, что многие помнят репортаж из Парижа о финальном матче на Кубок Европы по футболу. Но, конечно, радиослушатели не знали, что советский комментатор с огромным волнением свыше двух часов вел репортаж и не знал, слышат ли его на Родине. До начала матча оставалось всего пять минут, а связи с Москвой все не было. На свой страх и риск ровно в назначенный час я начал передачу, надеясь, что в ходе репортажа связь будет налажена. Но вот закончился первый тайм. Мы проигрываем 0:1. Настроение ужасающее. А телефоны молчат, и нет необходимых в такую минуту слов из Москвы: «Всё в порядке». В труднейшей борьбе сборная СССР вырвала победу С Кубком в руках идет впереди команды выдающийся советский футболист, капитан Игорь Нетто. Наши мастера совершили круг почета. И счастливее нас, советских людей, в эту памятную ночь на стадионе в Париже, наверное, не было. Я прибежал в раздевалку, поздравил футболистов, тренеров. Все были взволнованы. И, конечно, их первый вопрос был: «Как прошла передача?» Ведь всех интересовало, знают ли об их победе дома. Я не решился испортить настроение героям финального матча на стадионе «Парк де Пренс», руководителям команды Андрею Петровичу Старостину, Гавриилу Дмитриевичу Качалину, Николаю Алексеевичу Гуляеву и ответил, что все очень хорошо. Сам же страдал, что греха таить, чуть не плакал, потому что по-прежнему не знал, была ли передача. Впоследствии выяснилось, что репортаж Москва принимала хорошо, но сообщить мне не могла из-за повреждения второй линии связи…

Вернувшись домой, я с удовольствием прочитал статью Валентина Леднева «Репортаж ведет Николай Озеров». Вот она: «Нам как-то особенно не везло в этот воскресный день. И поэтому никто не удивился, когда мы, отмахав от водохранилища 10 километров пешком, увидели на станции хвост уходящей электрички. Часы на перроне показывали 21.37. Следующий поезд отходит в 22.12. До Москвы нужно было ехать 50 минут.

– Считай, что первый тайм уже состоялся, – сказал мой товарищ. – Раньше половины двенадцатого нам до приемника не добраться.

Я промолчал. Наконец мы в поезде. Сумерки, как туман, наплывали на землю.

– А в Париже еще светло, – сказал кто-то. И все с тоской посмотрели на часы. Вагон жил своей обычной жизнью пригородного поезда: пахло полевыми цветами, туристы негромко напевали песни. И вдруг… вдруг в шум вагона ворвался вперемежку с треском знакомый голос Озерова: „Итак, дорогие друзья, наш микрофон установлен на парижском стадионе «Парк де Пренс», где сейчас начнется финальная игра на Кубок Европы между сборными СССР и Югославии. Слева от нас ворота…“

Сразу стало тихо. Оборвалась на полуслове песня, усатый дядька шикнул на двух не в меру разговорчивых старух. Даже колеса вагонов, казалось, перешли с оглушительных переборов на вкрадчивый шепот. Вокруг портативного приемника сразу сомкнулся круг. Владелец его – благообразный мужчина в пенсне и сером полотняном костюме, наслаждаясь произведенным эффектом, довольно улыбался. Казалось, что не в Париже, а здесь, в вагоне, радуется, досадует, торжествует советский радиокомментатор.

Мы приехали в Москву ровно в середине первого тайма. Мгновенно вышли на перрон обитатели вагона. В центре важно шествовал владелец портативного „Туриста“. Когда мы подошли к концу перрона, наш поначалу небольшой круг вырос до размеров маршевой роты. Владелец „Туриста“, напуганный, по-видимому, столь быстро растущей популярностью, вскочил в автобус и… Гул разочарования прокатился по толпе. Но уже в следующее мгновение мы снова услышали темпераментный голос Озерова. Он доносился со стоянки такси. Мы бросились туда. Я финишировал первым. Но такси не досталось ни мне, ни остальным претендентам. В машине уже сидел пассажир. Нет, он не собирался никуда ехать. Он оккупировал автомобиль, чтобы слушать репортаж. В воздухе явно назревал скандал. Но тут… тут Озеров вдруг заволновался, голос его стал хриплым и отрывистым. И все мы увидели, как на правом фланге у самой боковой линии Масленкин останавливается, Ёркович делает сильный прострел вдоль ворот, а Галич забивает гол… Озеров замолчал. Он молчал, быть может, всего несколько секунд. Но это молчание как камень легло на наши сердца. В троллейбусе мы ехали 13 минут – ровно столько, сколько оставалось до начала второго матча. Город встретил нас пустыми тротуарами и черными глазницами окон. Москва отходила ко сну. Но расчет наш оказался верным, не прошли мы и десяти шагов, как снова услышали голос Озерова. В одном из окон второго этажа прямо на подоконнике стоял приемник. Он работал на полную мощность. На сей раз это никого не возмущало и не раздражало. И даже наоборот. Постепенно у дома собралось человек двадцать запоздалых прохожих. И вот снова дрогнул голос Озерова. Но теперь уже радость и гордость звучали в его словах.

„Гол!!!“ – торжественно объявил он. „Гол!!!“ – повторил он снова, пытаясь перекричать беснующийся стадион. В соседнем доме вспыхнул свет. Сразу в нескольких окнах. И оттуда тоже донесся к нам этот торжествующий голос. И мы, как на огонь маяка, пошли на него. Больше мы не останавливались. Как драгоценную эстафету, передавал один дом другому голос из Парижа. Через тысячи распахнутых окон – больших и маленьких, широких и узких, задернутых занавесками и заставленных цветами – лился волнующий репортаж со стадиона „Парк де Пренс“.

Что я могу еще добавить к этому? Мы прошли от Красных ворот до Бакунинской и оттуда вернулись на Малую Бронную. И всюду нас сопровождал Озеров, где-то темпераментный, где-то негодующий, где-то грустный, где-то восторженный. Нет, мы не только слышали, мы видели: в дымке московских улиц перед нами простирался клокочущий страстями „Парк де Пренс“. Вот, пожалуй, и все. Мне хочется добавить только несколько слов. Когда на другой день я пришел в редакцию, мне показали толстую пачку телеграмм, поступивших со всех концов СССР. Как вы догадываетесь, это были поздравительные телеграммы. Они говорили о том, что миллионы любителей футбола провели бессонную и волнующую ночь у приемников. По свердловскому времени решающий мяч Виктор Понедельник забил около трех часов ночи. Для Дальнего Востока и Средней Азии это было к утру. Вся ночь была посвящена футболу. Но не только на земле слушали репортаж из Парижа. Вот радиограмма с борта рыболовного тральщика, находившегося в воскресенье в Средиземном море. „В полночь 11 июля экипаж тральщика слушал репортаж о футболе на первенство Европы. Моряки восхищаются мужественной победой нашей сборной. Просим от имени экипажа к многочисленным поздравлениям любителей футбола присоединить и наши. По поручению команды капитан Ядров“. В этой телеграмме нет прямых слов благодарности человеку, так образно и живо рассказавшему об этой славной победе наших футболистов. И вместе с тем эта благодарность вынесена ему моряками, как и миллионами других болельщиков, перед которыми радио широко распахнуло ворота парижского стадиона».

Пишу и очень волнуюсь, вспоминая вновь, как это было. Да, это была яркая, замечательная страница в истории советского футбола. Это была самая прекрасная страничка в моей комментаторской биографии.

* * *

Это было в годы Великой Отечественной войны. В Москву приехали английские футболисты-профессионалы и пожелали сыграть с нашей командой. Что тут началось! «Профессионалы!!!» А играть-то захотела какая-то летная часть, в составе которой были профессиональные футболисты. «Профессионалы! С родины футбола! Проиграть не имеем права! Не надо пускать зрителей, никаких билетов!»

Ну, если прибыл летный состав, то и играть против них должна команда «Крылья Советов». Усилить ее несколькими нашими лучшими игроками, и посмотрим, если наши не проиграют, то на второй матч продадим билеты, пустим зрителей. А сейчас только по пропускам и на одну только Северную трибуну стадиона «Динамо».

Зрители по пропускам, как на Красную площадь, по предъявлении паспорта занимали свои места. Все ждали появления профессионалов. В запасе у «Крылышек» сидели Григорий Федотов и другие известные мастера. Так, на всякий случай. А вдруг их помощь потребуется.

Гости вышли на поле. Некоторые из них полные, неповоротливые, бегут не так быстро, как ожидалось. Трибуны стали задавать вопросы: «Какие же это профессионалы?»

Начинается матч. Наши, не имеющие никакого опыта международных встреч, волновались, что сильный вратарь Головкин от волнения и страха уже на 1-й же минуте пропустил мяч в свои ворота. 0:1. И вдруг через минуту легендарный наш нападающий, всеобщий любимец Петр Дементьев обвел всю команду профессионалов и сравнял счет. И поняли все, что не нужно тревожить Григория Ивановича Федотова и его товарищей. Мячи стали влетать в ворота профессионалов регулярно и в большом количестве. И закончился матч победой «Крылышек» с двузначным счетом. Зрители же покидали трибуны в хорошем настроении, весело смеялись, увидев впервые, что такое профессионалы.

Так что же такое «профессионал»?

Только ли человек, получающий зарплату за свою работу? Или вкладывающий в нее всю свою душу, мысли, подчинивший ей всю свою жизнь? Настоящий профессионал, прежде всего, демонстрирует свое отношение к тренировкам, отношение к своему любимому виду спорта.

Много лет назад у нас слово «профессионал» считалось запретным, на эту тему предпочитали не говорить. Но два примера мне хочется вам привести о двух профессионалах. Нет, они не получали деньги как профессионалы. Но вот отношение их к делу было поистине профессиональным.

Я вспоминаю Рио-де-Жанейро, знаменитый пляж Копакабана, 1959 год. Рано утром, когда весь «Спартак» еще спал, на пустом пляже вовсю тренировался один футболист. Это был Сергей Сальников, лучший «техник» нашего футбола. О Сальникове я вам еще расскажу и как о чемпионе Москвы по теннису среди детей, подававшем большие надежды, о Сальникове-хоккеисте, с которым я играл в одной команде, о Сальникове-журналисте, спортивном комментаторе. И просто как об обаятельном, интересном человеке.

Итак, раннее утро, пляж Копакабана. Сальников жонглирует мячом, делает различные упражнения, как принято теперь говорить, – «идет тренировка по индивидуальному плану». Это была тренировка настоящего профессионала, отрабатывающего свою технику, чувство мяча. К нему подошел мальчик-негр. И так вдвоем они делали упражнения. И то, что он предлагал мальчику, тот успешно выполнял.

Вернувшись в Москву, я написал об этом случае в газете «Советский спорт». И когда мы пришли втроем в редакцию (Сальников, Николай Дементьев и я), кто-то спросил у Сергея, правда ли то, что написал Озеров. Сальников сказал, что Озеров там все как журналист приписал, а Дементьев, обладающий большим чувством юмора, сказал: «Да Озеров не написал самого главного: то, что мальчик успешно повторял за Сальниковым упражнения – это правильно, но то, что Сальников не смог повторить того, что предложил мальчик, – этого Озеров не написал». Конечно, это была шутка, но в этой шутке есть дань уважения большим мастерам бразильского футбола, истинным мастерам своего дела.

Во все времена у нас были спортсмены – истинные профессионалы в своем отношении к спорту.

Огромной популярностью пользовался левый крайний тбилисского «Динамо» Михаил Месхи. У него был свой фирменный финт, делающий его игру такой яркой и неповторимой, что забыть это невозможно, а повторить это просто некому. Месхи рано расстался с футболом. Что там говорить, мог бы еще играть и играть. Свой прощальный матч в Тбилиси за родное «Динамо» Михаил Месхи играл против команды Уругвая.

Первый тайм он играл под сплошные аплодисменты. Ему удавалось буквально все. Коронные финты приводили в восторг зрителей. Но кончился первый тайм. Футболисты «Динамо» поднимают Михаила на руки и несут с поля любимца грузинского футбола… В это время руководитель уругвайской делегации спрашивает: «А почему его несут?» Ответ: «А он уходит из футбола». – «Он уходит, а эти остаются?» – вырвалось у гостя.

И еще два слова о настоящем профессионале – Борисе Ильиче Новикове, который своим отношением к делу, тренировкам заставлял восхищаться зрителей. Он всегда боролся до последней секунды, до последней возможности победить.

В полуфинальном матче чемпионата страны по теннису в 1949 году встретились многократный чемпион страны Новиков и Семен Белиц-Гейман. Идет решающая партия. Матч-бол. Один выигранный мяч, и Белиц-Гейман побеждает «самого» Новикова. Белиц-Гейман атакует, наносит сильнейший удар с воздуха и в полной уверенности, что мяч не может быть отбит, останавливается у сетки. Но Новиков каким-то чудом отбивает этот мяч, но… прямо на соперника. Кажется, все, и вдруг Белиц-Гейман вместо того, чтобы отправить мяч в любую часть площадки, ловит мяч рукой. Никто не понял, что произошло, но этого было достаточно, чтобы Новиков, отличавшийся своими волевыми качествами, не только выправил положение, но и добился победы.

Мне довелось вести репортажи с девяти чемпионатов мира, рассказывать радиослушателям и телезрителям о решающих матчах на Кубок и первенство Европы. Но вести передачу с таких грандиознейших соревнований, как Всесоюзный турнир на приз клуба «Кожаный мяч», в котором участвуют три с половиной миллиона футболистов, не приходилось ни разу.

В 1964 году на страницах «Пионерской правды» появилось объявление: «Внимание, мальчишки – будущие Яшины и Ивановы, быстрые форварды и бесстрашные вратари! Для вас открывается клуб „Кожаный мяч“. Организуйте во дворах команды. Ищите себе тренеров. Стройте футбольные поля. Начинайте тренировки. Готовьтесь к играм на приз клуба „Кожаный мяч“. Слово за вами, мальчишки»!

Так был создан Всесоюзный спортивный клуб юных футболистов «Кожаный мяч». Не правда ли, в это трудно поверить: три с половиной миллиона участников этого интереснейшего турнира. Три с половиной миллиона! А ведь эти соревнования имеют большое оздоровительное и нравственное значение. «Кожаный мяч» воспитывает коллективизм, взаимовыручку, патриотизм. Ребята с удовольствием играют в футбол, отлично проводят каникулы. И как знать, может быть, из тех, кто участвует в этих самых массовых соревнованиях юных, вырастут настоящие мастера кожаного мяча, игроки сборной страны.

После войны, когда я был чемпионом Советского Союза по теннису, мне часто приходилось бывать в Тарасовке. Здесь, на стадионе «Спартак», как правило, проходили наши тренировки к крупнейшим теннисным всесоюзным соревнованиям. В свободное время мы играли в футбол с местными ребятишками. И вот однажды мы решили устроить детские футбольные матчи. Затея ребятам понравилась. Стали организовываться команды с различными названиями: «Звездочка», «Метеор» и тому подобное. Вместе со мной этот необычный детский турнир дворовых команд проводили композитор Юрий Левитин и Владимир Руднев – один из лучших арбитров, судья всесоюзной категории.

Матчи проходили очень интересно, было много зрителей. Ребята были увлечены, – тщательно готовились к играм. Но вот с финальным матчем у нас получилось нескладно. Конечно, мы хотели решающую встречу провести особенно торжественно, получили разрешение провести ее на центральном поле тарасовского стадиона. Одна из ведущих теннисисток клуба мастер спорта Клавдия Борисова написала стихи, а Юрий Левитин сочинил музыку приветственного марша. Я же взялся «организовать» на этот матч нашего лучшего футбольного арбитра, судью всесоюзной и международной категории Николая Гавриловича Латышева. Вот тут-то мы и не рассчитали. Когда после музыкального приветствия и объявления составов играющих команд на поле в полной парадной судейской форме появился Николай Латышев, слава о котором гремела на всю страну, ребята испугались, не спускали с него глаз, играть по-настоящему не смогли…

Я с удовольствием вспоминаю это время. Многие из этих ребят стали впоследствии неплохими футболистами. Но мог ли я предположить, что спустя много лет буду свидетелем поистине грандиознейших соревнований детворы!

Однажды меня пригласили в город корабелов Николаев на торжественное открытие финальных состязаний на приз клуба «Кожаный мяч». Столько здесь было радости, улыбок, веселья, цветов, что равнодушным остаться было нельзя. С автобусов, транспарантов, рекламных щитов весело приветствовал вас задорный мальчишка с мячом в руках. 11-12-летние мальчишки – 24 команды – начали борьбу в финальных встречах за звание победителя, за приз клуба «Кожаный мяч».

Турнир начался в День физкультурника. Город очень хорошо подготовился к этому необычному празднику детворы. У каждой команды шефы. Для всех участников приготовлены сувениры, сильнейшие футболисты получат специальные призы. Все матчи состоятся на лучших стадионах города. Все было сделано для того, чтобы радушно и гостеприимно встретить 400 юных футболистов. Зрители с удовольствием аплодировали юным футболистам. Они играли технично, азартно, напористо.

Разные люди заботятся о юных спортсменах. Думаю, что и мы могли бы помочь этому большому, полезному, очень важному государственному делу. Ведь дворовые команды призваны отвлечь мальчишек от улицы и через спорт занять их полезным делом. Посмотрите, взрослые, с каким удовольствием ребята играют! Сколько радости вы доставите детям, если поможете построить небольшие площадки там, где их еще нет, а они необходимы для здоровья ребят!

Наш футбол еще не сказал своего настоящего слова на мировых чемпионатах. Но он это слово должен сказать. И, может быть, из мальчишек, выступающих в турнире на приз «Кожаный мяч», через несколько лет вырастут будущие Метревели и Ивановы, Бубукины и Понедельники, Стрельцовы и Нетто, Яшины и Маслаченко, Блохины и Ловчевы, Черчесовы, Черенковы и Онопко.

Как-то один мальчик спросил Льва Яшина – лучшего вратаря мира: «Когда же наша сборная будет чемпионом?» И прославленный голкипер, в течение многих лет доставлявший своей игрой огромное удовольствие любителям футбола, сказал: «Когда ты и твои друзья, все мальчишки будут тренироваться больше, лучше и серьезней».

Мальчишки хотят тренироваться. Они хотят стать большими мастерами футбола. Они мечтают о будущих победах. И как знать, может быть, именно они поставят долгожданную победную точку. Как знать…

Недавно мы чествовали величайшего, или, как назвал его президент Б.Н. Ельцин, – «народного футболиста России» – Федора Черенкова. Это был грустный день.

Грустно расставаться с замечательным спортсменом. И приятно было присутствовать на дне рождения молодого тренера, проводившего свой первый международный матч вместе со своими коллегами и друзьями – главным тренером «Спартака» Олегом Романцевым и его помощником Георгием Ярцевым.

Федор – истинный спартаковец, никогда не изменявший своему клубу, своему обществу, своей команде.

Успеха тебе, наш дорогой Федя – народный футболист России, кавалер Ордена Дружбы народов!

Договорные игры… Сколько волнений доставляли они во все времена мирового спортивного движения, во всех странах мира. Сколько жуликов (простите, будем говорить – «не совсем честных людей») участвовало в решении финансовых операций, в надувательстве зрителей, которые шли и надеялись посмотреть интересный матч, увидеть острую, упорную борьбу и никак не могли предположить, что эта встреча закончится вничью (тренеры давно договорились) и принесет каждой команде по очку.

Но если еще за рубежом ведется какая-то борьба, вплоть до суда, с представителями антиспорта, то у нас, к величайшему сожалению, на протяжении 10, а может быть, 20 лет всегда все замалчивалось. Создавались комиссии, в которых принимали участие опытные специалисты. Они прекрасно видели, что игра договорная, что можно только посочувствовать комментаторам, которым нечего говорить, потому что футболисты гоняют поперек поля футбольный мяч и боятся, бы он ненароком не влетел в ворота.

Что там говорить, были такие времена. Достаточно вспомнить Олимпийские игры в Монреале, где играла сборная СССР с командой ГДР, и все дополнительные 30 минут футболисты гоняли мяч именно по такой схеме – только не ударить по воротам, потому что оба тренера, Лобановский и его немецкий коллега, договорились сыграть вничью, так как ничья приносила бронзовые награды обеим командам.

Ну а наши комиссии специалистов, честно говоря, их просто жаль. Младенцу ясно, что игра идет нечестная, команды договорились. А сказать об этом вслух боятся, нельзя! Пусть еще кто-нибудь посмотрит, пусть он скажет – так спокойнее. А то вдруг зазвонит мощный телефон, и тебя еще упрекнут в незнании сути дела.

Излечиться от этой болезни можно, только применив суровое наказание, но надо быть очень смелым человеком, чтобы решиться на это.

Сейчас везде все только говорят, я имею в виду болельщиков, прежде всего, о взятках судьям, игрокам, о договоренностях, нечистоплотности в спорте. А как доходит дело до решения вопроса, так последнее слово сказать некому.

Помню только один случай, это было в 40-х годах, когда судили некого специалиста за взятку, и дали ему два года. После этого на некоторое время про взятки замолчали.

Думаю, что при желании отбить охоту на всю жизнь делать плохие дела в футболе можно. Нужно только захотеть.

До начала чемпионата спросите любого маститого болельщика, каков будет счет, и он вам скажет результат того или иного матча, особенно когда играют на своем поле, а наши руководители говорят: «Не пойман – не вор». Да, в век телевидения обмануть никого нельзя, все видно. Ведь футболисты – плохие артисты, и всякое кривлянье, изображение боли, симуляция легко различимы, так же как и договорные игры.

Я вспоминаю матч в Ростове. Играли динамовцы Киева и армейцы Ростова, счет 2:2. Остаются считанные минуты до конца встречи, и тренеры заменяют двух ведущих игроков своих команд. Что ж, это их право. Кому-то надо отдохнуть, кому-то залечить ногу, да и посмотреть, как играет молодежь.

Кстати, у ростовчан на поле вышел молодой футболист, фамилии его не назову, не знаю, как случилось, то ли его забыли предупредить, что матч должен закончиться вничью, то ли никто не предполагал, что он так сильно и метко пробьет по воротам, но его удар пришелся в девятку и… чемпион страны стал проигрывать 2:3.

Ну а теперь ответьте мне на вопрос – что должны были видеть телезрители? Наверное, невероятную радость армейцев, поцелуи и объятия, словом, радость по случаю великолепного дебюта молодого футболиста. Но… поцелуев и объятий не было. Дебютант бежал от ворот киевлян с опущенной головой, и миллионы телезрителей видели, как его товарищи по команде, ростовчане, с осуждением смотрели в его сторону. Подтекст был такой: что же ты, мерзавец, сделал? А дальше, хозяева поля били по ногам Блохина в штрафной площадке, искали с ним острых встреч, дабы любой ценой заработать пенальти. Что и было сделано. В итоге ничья 3:3. Это признали даже на одном крупнейшем совещании в ЦК, где обсуждался этот вопрос. Но… только обсуждался.

Вот мы сейчас сетуем, что мало зрителей на трибунах. А может быть, тут есть вина и тренеров?

До сих пор все говорят о договорных играх, да с повестки дня этот вопрос не снят еще до сих пор. В турнирной таблице по-прежнему немало загадочных результатов.

Конечно, самое интересное в спорте, особенно в футболе или хоккее, – это всегда были переходы в межсезонье. Кто? Куда? Зачем? Сколько? А нужно ли? Вопросов всегда много, да и переходы были разные.

Раньше мы возмущались, когда читали в газетах, что за рубежом игроков покупают, они получают деньги – и большие. И вообще, все эти профессиональные игры ущемляют свободу личности и интересы человека.

Ну что ж, сейчас мы об этом уже не говорим, мы сами готовы продать кого угодно, в любую лигу любого государства, хоть за гроши, лишь бы команда получила за него определенную мзду, да и игроку перепало бы что-нибудь. Все сравнялось, никого уже не волнует свобода человека, которого продают в зарубежные клубы.

Хочется вспомнить фразу актера Несчастливцева из спектакля «Лес»: «Злато, злато, сколько через тебя зла-то».

А вообще-то, раньше переходили из команды в команду куда как интересней. Вот уж где была пища для разговоров. Люди старшего поколения помнят: приезжает сборная СССР из зарубежного турне. Аэропорт «Шереметьево» оцеплен войсками. Ну, я это немного утрирую, это была спортивная рота ЦСКА, но, тем не менее, войсками. И как только футболисты сборной вышли из багажного отделения, солдаты бросились на футболиста Конькова из донецкого «Шахтера» (в дальнейшем игрока киевского «Динамо», многократного чемпиона страны) и стали выкручивать ему руки. Коньков кричит: «Я все равно за ваше ЦСКА играть не буду!» Парень он здоровый, раскидал молодых солдат и с помощью носильщиков и стюардесс вырвался, убежал, скрывшись в таинственных переходах «Шереметьева». Болельщики, встречавшие футболистов, заволновались, завязалась схватка, разбили большое окно. А в это время японский журналист снимал на пленку «призыв в армию футболиста Анатолия Конькова».

А дальше события разворачивались так. Коньков на такси добрался до Серпухова, потом до Ростова. Звонит в Донецк, просит помощи. Ему говорят: «Сиди тихо, сейчас приедем, а то в Ростове есть армейская команда, тебя могут забрать».

А в это время начальник футбольной команды ЦСКА Нерушенко докладывает руководству, что задание выполнено (Коньков изъявил желание служить в рядах Советской Армии), и положил трубку. Тут вбегают его соратники и сообщают, что Коньков скрылся, исчез, сбежал, не можем найти… Немая сцена. Начальник так разволновался, что умер, и через несколько дней в еженедельнике «Футбол» некролог, в котором написано, что полковник Нерушенко много сделал для развития футбола.

Руководство Донецка обратилось с просьбой к Брежневу, мол, как же это так, что это за призыв. Создается комиссия, которая и порешила, что во всем виноват усопший, проявивший личную нездоровую инициативу.

* * *

Капитан второй сборной, ее комсорг Сергей Ольшанский шел сдавать экзамен в институт, дорогу ему преградили военные и, не дав даже зайти домой переодеться, повезли на аэродром и отправили в Петропавловск-Камчатский. Такова была воля тренера команды ЦСКА Анатолия Тарасова, решившего, что пора наводить порядок в футбольном хозяйстве страны. Хорошо еще сопровождающий дал ему две копейки позвонить домой и сообщить, что он летит служить в армию. Не ждали в Петропавловске-Камчатском прославленного футболиста, но решили, что его присутствие поможет местной команде. Однако Ольшанского сопровождала директива «Запретить играть в футбол!» И когда в части начались соревнования по легкой атлетике и Ольшанский пришел к генералу за разрешением участвовать в них, тот сказал: «Ну что ж, насчет футбола я получил указание не давать тебе играть, а насчет легкой атлетики указаний не было. Так что давай!» И Ольшанский стал чемпионом Дальнего Востока по прыжкам в длину. Это все выяснилось потом, когда тяжелая болезнь дочери вынудила руководство части командировать его в Москву. Но в Москве его все-таки не оставили, а в воспитательных целях для других отправили в Хабаровск, где и началось его второе восхождение в футболе. Так спартаковец Сергей Ольшанский стал футболистом ЦСКА.