Текст книги "Рубежье 2"

Глава 20. Страж пещеры

Обратный путь занял у меня почти три часа – приходилось останавливаться через каждые полсотни шагов, чтобы отдохнуть и хоть чуть-чуть успокоить боль. Когда она затихала до более-менее приемлемых уровней, снова отправлялся в путь. Правая рука висела плетью, левая нога при каждом шаге простреливалась болью, а продолжавшая гудеть голова казалась такой тяжелой, что опасался за шею – выдержит ли?

Наконец, добрался до ближайшего теплого булыжника. Сел на землю, опершись спиной о согревающую поверхность камня.

«А ведь мне с одной рукой в таком состоянии наверх не добраться».

– Эй, автономка, а умение «цепкость» только на ладони распространяется? – спросил охрипшим голосом и сразу закашлялся, едва не проглотив пирамидку.

«Цепкостью обладает любой участок кожи индивида, овладевшего третьим уровнем умения», – проявилась перед глазами слегка размытая надпись.

– А у меня какой?

«Ратник с позывным Дмилыч. Ступень развития – 14, умение «дегустатор» – 4, умение «цепкость» – 4. Инициирована стадия возрождения – 1 единица», – перечислила все мои достижения автономка.

– Ого, – вяло произнес я и достал изо рта пирамидку, которая теперь заметно потускнела.

Положив наполовину обесценившуюся драгоценность в карман, потянулся, чтобы снять правую берцу.

«Как же больно!!! – с трудом сдержался, чтобы не заорать. Плечи, поясница, задница, ноги… Не знаю, какая часть тела осталась не покалеченной. – Нельзя же так издеваться над организмом! Эта основная система хуже самого страшного пришельца. Вот подлая – нагнала на меня толпу монстров из локанов…»

Забираясь на трехметровую высоту теплого булыжника, невольно вспомнил переход Суворова через Альпы. Вот только великий полководец вел вперед армию, заставляя бойцов проявлять чудеса героизма, а я – собственную истерзанную тушку. Карабкаясь вверх со скоростью улитки, изо всех оставшихся сил старался не потерять сознание на этом длинном пути.

В какой-то момент понял, что ползу уже по горизонтальной поверхности и «отключил» цепкость. Насколько позволил рюкзак, перевернулся на спину и увидел первые звезды, появившиеся в вечернем небе.

«Теперь можно и обезболивающе-укрепляющие пилюли доставать, – решил я. Вытащил две, что покрупнее, сунул в рот и проглотил. – Спокойной ночи, Дмитрий Михайлович», – заснул мгновенно.

При попытке во сне перевернуться на левый бок, вскрикнул от боли и мгновенно проснулся.

«Утро, однако… А я дрыхну, как сурок», – открыл глаза и приподнял голову.

Минут пять у меня ушло только на то, чтобы просто присесть. Боль никуда не исчезла, но заметно притупилась и я, наконец, смог стащить с себя рюкзак. Потом началась еще более мучительная процедура избавления от одежды. Беглый осмотр собственного тела подтвердил – вчера меня точно «расписали под Хохлому». Столько синих пятен на одной человеческой особи я не видел ни разу, вдобавок появилось огромное количество резано-рваных ран.

«Это сколько же ударов в пылу схватки я пропустил и даже не заметил!? И они меня не доконали? Чудеса да и только! Про таких говорят: родился в рубашке? И спросить ведь не у кого. Ладно, нечего любоваться на «росписи»! Может шрамы и красят мужчину, но мне такая красота не по нутру. Будем исправлять!» – решил я, проведя осмотр.

К счастью, кисть поврежденной руки меня слушалась, ребра вроде тоже были целы. И все же пострадавшие конечности пребывали в таком состоянии, что говорить о скором возвращении их в строй даже не приходилось. Ситуация действительно требовала экстренных мер.

Намазался жиром гипноудава везде, куда смог дотянуться и прилег на камне под солнцем, словно курортник на побережье. Типа – кремом от загара защитил нежную кожу и теперь принимаю солнечные ванны. А что еще оставалось делать? Ходок из меня сейчас никакой, боец – тем более. Как говорится, в военное время годен только в качестве военнопленного при двух конвоирах. Причем, если те будут с носилками.

Взглянул на часы. С первого приема пилюль прошло достаточно времени, чтобы можно было принять еще. Выбрал восстанавливающую силы капсулу. Подобную мне как-то десятник Лекс продал за пять сотен упсов, и тогда она неплохо помогла. Проглотил, запил водой из фляги.

Теперь нужно было некоторое время не двигаться, чтобы лекарство скорее подействовало. Надо, так надо…

Взглянув на небо, задумался – чем бы себя занять?

– О, как раз узнаю, за что мне там плюшек насыпали, – произнес вслух, открывая вчерашние сообщения.

Читал и поражался щедрости автономки. За без малого сотню уничтоженных пришельцев (если учитывать еще тех, кто погиб в схватке между матерыми и новичками) мне добавили одну ступень, которая была не бонусной, а честно заработанной на ниве уничтожение чужаков. Учитывая характер боя на пределе возможностей, мне на два уровня подняли цепкость. Это умение я уже начал воспринимать, как цепляние за жизнь даже в самой безнадежной ситуации. Еще автономка заценила стравливание пришельцев между собой, вовлечение в бой местной фауны, умелое использование рельефа местности… В общем, при распределении «премиального фонда» она явно была на моей стороне. Опять же, когда гурьбой повалили пришельцы, система, чтобы повысить шансы на выживание, увеличила мозговую активность на пять процентов. Щедрость по меркам Рубежья – непомерная. Так оно и понятно, ведь мы с ней сейчас в одной упряжке.

– Автономка, ты, случайно, не вспомнила о свойствах гелиона? – спросил больше для проверки – вдруг эта часть памяти моей персональной системы восстановилась?

«Гелион – уникальный минерал искусственного происхождения. Известен очень узкому кругу посвященных. Согласно одному из назначений, в контакте с редозитом высшей категории делает своего обладателя невидимым для пришельцев».

Ничего нового – все это я и без нее уже знал.

– А сколько у гелиона всего назначений? Что про другие скажешь?

«Информация недоступна», – появился ожидаемый ответ.

«Так-так-так…Получается, хрустальная пирамидка имеет несколько назначений. Одно дает стадию возрождения, остальные мне пока неизвестны. Новая загадка – гелион. Оказывается, помимо невидимости для пришельцев, камешек может еще чем-то одарить… Осталось лишь раскрыть его секреты и отыскать хотя бы пять пирамидок. А лучше – десять».

Поразмышляв около получаса, ощутил прилив свежих сил и зверского аппетита, от которого буквально затрясся. Принялся судорожно доставать из рюкзака съестные припасы. Попавшаяся первой сырокопченая колбаса была съедена мгновенно, хлебная лепешка продержалась чуть больше минуты…

– Хватит жрать! – рявкнул сам на себя, чтобы остановиться. И сразу вжал голову в плечи, вспомнив об опасности громких звуков.

Страх отогнал внезапный жор.

– Хорош сидеть без дела, – тихо произнес я. – Надо инвентаризацию провести, а заодно стволы подготовить. Я вчера расстрелял все магазины, а перезарядить ничего не успел.

Люди, разговаривающие вслух сами с собой, всегда вынуждали меня осторожно обходить их стороной, однако сейчас я сам оказался в такой ситуации, когда человеческий голос, пусть даже собственный, мог послужить единственным якорем, удерживающим психику на положенном ей месте.

Достал из рюкзака все необходимое для чистки пистолетов и приступил к разборке глока. Мужик, проводивший для меня мастер-класс, управился гораздо быстрее, нежели я сейчас. Тем не менее, результатом своих трудов остался доволен.

Зарядил ругер и все магазины глока. В коробке осталось всего три патрона. Переложил их в нагрудный карман куртки, понадобятся для прохода через зону шаровых молний.

Съестные припасы сократились до одного куска сыра и пяти плиток шоколада, так что задерживаться на равнине дольше суток не стоило. Пришлось сменить брюки – на окровавленные даже смотреть не хотелось, не говоря уже о том, чтобы их надевать.

На самом дне под спальным мешком обнаружил моток веревки, про который успел подзабыть. Памятуя о предшественнике, я и не думал сооружать веревочный подъемник на вершину булыжника. Сейчас даже доставать ее не стал.

Закончив с оружием и рюкзаком, я вспомнил о тайном кармашке под мышкой и вытащил оттуда свои самые большие ценности: два глазных хрусталика гребенчатого василиска, маленький, но очень дорогой камешек редозита, и гелион.

– Ух, ты! А с чего это он стал меньше? – полупрозрачный минерал с золотистыми прожилками сократился в размерах почти на треть. – Он что, расходуется на реализацию назначения?»

Когда я разъединил компоненты, создающие невидимость для монстров, пелена тумана перед глазами исчезла. Полагаю, она и являлась признаком активации защитной функции камешков.

Начал пристально разглядывать показавшийся мне уменьшившимся полупрозрачный камушек.

«Гелион – уникальный минерал искусственного происхождения. Ориентировочная стоимость – сто десять тысяч упсов».

– Точно, расходный – цена упала. Пока поостерегусь их соединять, экономить буду. А то придут непрошенные гости, а мне и ответить нечем.

Закончив инвентаризацию, обрадовался, что во время вчерашней схватки ничего не потерял, ни одного магазина не выбросил, лопатку не выронил… Как умудрился – загадка. Наверное, действовал на автопилоте, не зря же у меня копилка мышечной разумности полна преференциями. Как и остальные копилки, судя по последнему общению с автономкой.

Система сообщила, что для выживания ратника с позывным Дмилыч в начале схватки она их опустошила, а по окончании снова заполнила по результатам новых достижений на ниве выкашивания пришельцев. Еще впереди маячила одна бонусная ступень за преодоление Электрической долины.

Выходит, мне до семнадцатой осталось подняться всего на две ступени, и можно… Так, минутку, какие ступени? У меня ведь уже есть стадия возрождения! Значит нужно побыстрее найти пирамидки и топать отсюда. Наконец-то можно будет разбудить Лилю! Не уверен, что она обрадуется месту, где оказалась, но ведь я рядом!»

С этими почти радужными мыслями начал одеваться.

«Да, ты не в лучшей форме, Дмитрий Михайлович, если не сказать хуже. Однако времени на полное восстановление нет, пора поднимать себя за шкирку и тащить к месту вчерашней битвы. Заметит ли меня опять основная система? Пока не проверишь – не узнаешь. Если заметит, жди больших проблем, которые сейчас не по силам. Сидеть на месте – не вариант. Надо скорее разобраться с долгами. Трудно? Ясен пень, но ведь я знал, на что шел».

На этот раз с булыжника сумел спуститься за пару минут. Однако, даже незначительные нагрузки отдавали страшной болью в мышцах, требовавших отдыха после вчерашних подвигов. Да, организм заслужил немного спокойствия, однако позволить подобную роскошь я не мог.

Вот и граница «ледового царства». Камни, покрытые сверкающей на солнце коркой, почва с колдобинами… Направился к тому месту, где вчера заметил рыжий «ручеек», но следов нашествия пришельцев там не обнаружилось. Ничего, ни одной косточки!

«Вчера оставались кучи недоеденных тварей. Что же тут произошло ночью, кто устроил пиршество – ночные падальщики? Даже не хочу знать, как они выглядят. Вот здесь муравьи вчера и проходили».

Направился в ту сторону, откуда они двигались, и вскоре подошел к отвесной скале. Заметил прямо на стене след «ручья»: тысячи насекомых своими жесткими лапками слегка процарапали камень. Посмотрев вверх, на высоте в пять метров разглядел выступ.

«Как же повезло со вторым умением – ни веревки с крюком не требуется, ни лестницы. Только руки и ноги».

Снял обувь, связал берцы шнурками, перекинул их через шею и осторожно начал восхождение.

Организм то ли привык, то ли смирился с нагрузками. Болевые ощущения никуда не делись, но перешли в некий фоновый режим. Похоже мне удалось себя убедить, будто так и должно быть.

«Так, что у нас здесь? – выбравшись на уступ, увидел перед собой треугольный проем в каменной стене. – Неужели пещера? И муравьиные следы ведут туда. Пусть это будет пещера сокровищ!»

Усыпанное разнокалиберными камнями, небольшое плато простиралось вдоль скалы метров на десять. Самый широкий уступ шириной в три моих шага оказался напротив пещеры, по краям он сужался в ноль.

Стараясь не издавать ни звука, подошел к проему сбоку. Заходить внутрь не рискнул, ведь у каждого сокровища, а я очень на него рассчитывал, должен быть страж. По крайней мере, так в сказках пишут. Рубежье мало походит на сказку, особенно на добрую, однако верить в плохие предчувствия жизнь меня приучила.

Сместился в сторону еще на пару шагов, прижался рюкзаком к каменной поверхности. Беззвучно чихнул, чтобы включить умение «дегустатор». Отдаленный запах гнили стал ощущаться сильнее.

«Там что, неделю назад сдохла какая-то зверушка? Вчерашние муравьи ее бы точно схарчили. Может просто трупный запах еще не выветрился?»

Втянул носом побольше воздуха.

«Биоматериал из нескольких видов пришельцев, частично разложившийся под действием кислот», – поступил краткий анализ.

«Некто вчера плотно покушал и сейчас отдыхает в тени, переваривая пищу? Нашел место, гад! Мало того, что поужинал за мой счет, так еще и «апартаменты» занял, на которые я глаз положил!

Моему возмущению не было предела, но врываться внутрь и вышвыривать наглеца поостерегся. Вдруг его аргументы круче моих стволов?

«Надо как-то выманить постояльца, только сначала обеспечить себе надежное укрытие. А то выскочит нечто трудноубиваемое, сбросит со скалы, а потом еще и сверху прыгнет. Как-то не хочется…?»

Мысль о том, что не стоит отдавать врагу господствующие высоты, подкинула мне идею самому забраться на скалу прямо над входом. Для выкуривания квартиранта решил прихватить пару булыжников: заброшу внутрь, глядишь – и выползет посмотреть на источник беспокойства.

Оказавшись над проемом, промучился несколько минут, пытаясь подбросить неизвестному гостинцы. Отлепил одну руку, изогнулся и поочередно закинул оба булыжника.

После первого не последовало никакой реакции, а вот затем…

Раздался грохот, скрежетание и мощный то ли рев, то ли вой, и из пещеры выползло многощупальцевое чудовище.

Я мгновенно принялся взбираться по отвесной скале, чтобы увеличить дистанцию между мной и потревоженным осьминогом. Правда, на морского хищника он походил лишь наличием множества змееподобных конечностей.

«Содомом тебя об Гоморру!!! Это еще кто? Точно помню – у осьминога рот под щупальцами, а у этого…»

Складывалось ощущение, что толстенный хвост огромной анаконды разрезали соломкой вдоль на несколько более тонких конечностей, размером со среднего удава каждая. Основная же тушка габаритами с двухсотлитровую бочку напоминала мохнатую гусеницу с зубастой пастью.

Чудище быстро определило источник беспокойства. Используя конечности с присосками, оно бросилось вверх по скале.

Пытаясь задержать его атаку, сделал пять выстрелов. Результат нулевой – пули просто отскакивали от кожи хищника, а одно из щупалец вскоре ухватилось за ногу.

«Ну все, сходил за хлебушком», – проскочила мысль, когда я почти опустошил магазин, пытаясь прострелить схватившую меня конечность.

Двигаться дальше я уже не мог. Хищник просто был обязан меня настигнуть и… Однако тот продолжал только тянуть, не приближаясь.

«Ему лень карабкаться наверх?»

Глянул вниз и увидел, что «осьминог» распластался по скале, а пара его щупалец натянулись до предела. Похоже, они застряли в пещере. Подобраться ко мне ближе он не мог, как и достать еще одной конечностью – длины не хватило. Вот гад и пытался подтянуть добычу к себе.

– Дырка тебе от бублика, а не Дмилыч! – со злорадством произнес я, судорожно пытаясь отыскать выход из непростой ситуации.

Если веревку не развязать и не разрезать, что остается? А может резко сократить толщину ноги и попытаться выскользнуть из захвата? – опять проснулась боль, и в голову полезли самые идиотские мысли. – Ну да, а еще можно отрубить или отрезать ногу, например, положив ее на рельс перед проходящим трамваем. Ага, и позаботиться, чтобы Аннушка к тому времени разлила масло. Масло?!»

Промелькнувшая сумасбродная мысль заставила спрятать глок в карман и потянуться за другим оружием. Заветную флягу, хоть и с трудом, но достать удалось, открутил крышку зубами – вторая рука оставалась приклеенной к скале. Поднес к щупальцу монстра.

– Ага, не нравится! – закричал во весь голос, почувствовав, как поспешно «осьминог» ослабил хватку, стоило капле жира гипноудава попасть в зону контакта его шкуры с моей.

Тут же освободил ногу и поднялся еще на пару метров вверх.

– Вроде оторвался!

Ну да, стоит подумать, что проблема решена, и новая тут же напомнит о себе. Шум выстрелов и долгое пребывание на одном месте сыграли свою обычную роль, притянув сюда локаны: у подножья скалы в нескольких местах воздух пошел рябью. Пришлось быстро прятать ценную флягу в рюкзак.

В этот раз крупных летающих тварей прибыло с десяток. Помимо уже ставших привычными птеродактилей, налетели и летучие мыши. Не разглядел, какой у них размах крыльев, но сама «мышка» была явно покрупнее меня. И завизжали они так, что едва не полопались барабанные перепонки.

От их «пения» хотелось биться затылком о камень. Из-за дикой какофонии не получалось прицелиться, казалось, все тело вибрирует…

С визжалками захотелось расправиться не только мне. И у местного «осьминога» такая возможность имелась.

Практически все летуны закончили одинаково: монстр хватал каждого приблизившегося пришельца и мощно впечатывал в каменную стену. Закончив с летунами, он оттолкнулся от склона и рухнул вниз. Полагаю, пытался освободить щупальца, застрявшие в пещере. Ему это удалось, но только порвав их. А дальше завертелся крутейший замес, в котором один против всех, а все против одного.

Сразу решил, что ребятки внизу обойдутся и без Дмилыча.

Теплых чувств не питал ни к одной из противоборствующих сторон, ставки делать не собирался. Да и некогда мне – впереди ждала пещера сокровищ, оставшаяся на некоторое время без стража.

Глава 21. Кнопка

Говорят, первое впечатление – самое верное. Беглый осмотр пещеры меня разочаровал. Голые мрачные стены, камни под ногами, холод, запах затхлой сырости, и – ни малейшего намека на сокровища. Стало страшно обидно: изо всех сил старался, выкуривая «осьминога» из «сокровищницы», а она оказались пустышкой?

Немного потоптался на входе, вспомнив, что отсюда монстр вырвался, оборвав два щупальца. Мне на глаза пока ничего похожего не попалось – не могли же они самоликвидироваться?

Судя по доносившемуся снаружи шуму схватки, обитателю пещеры сейчас было абсолютно не до незваных гостей, однако я решил выйти посмотреть, надолго ли хозяин задержится. Дойдя до края выступа, глянул вниз.

Битва близилась к завершению – живых пришельцев осталось мало. И тут я увидел, что с юга уже мчались другие хищники, матерые. Приближавшаяся подмога, как мне показалось, представляла нешуточную угрозу для слегка потрепанного победителя.

«Осьминог» тоже заметил приближавшихся чужаков. Быстро закончив с мелочевкой, он устремился к дальним скалам и принялся взбираться наверх. Даже издали было видно, что еще три конечности монстра получили серьезные повреждения. Возможно поэтому он не рискнул пока вернуться в пещеру.

Убедившись, что в ближайшее время меня никто не должен побеспокоить, решил продолжить осмотр освободившихся «апартаментов». В мое отсутствие сокровищ внутрь, увы, не подкинули… Двинулся вглубь.

«Так вот оно что! – мысленно воскликнул, обнаружив боковое ответвление. – Какая тут темень, надо подсветить».

Новых подозрительных запахов не ощущал, а потому спокойно достал газовую зажигалку и зажег.

«А вот и потерянные части щупалец. Их просто зажало каменной дверью. Дверью?!»

Представшая картинка заставила сердце биться быстрее. Кроме сдвинутой в сторону двери я заметил еще три пирамидки, лежавшие на остатках рюкзака.

«Еще одна вещица первопроходца. – Наклонился, чтобы рассмотреть поближе и спрятал найденные хрусталики в карман. – И это все? Какой смысл оставлять в пещере рюкзак с тремя… допустим, даже с четырьмя, считая вчерашнюю, отобранную у муравьев, пирамидками? Да и вообще, зачем оставлять рюкзак?!»

У меня появилось только одно предположение: мой предшественник в походе использовал рюкзак в качестве подушки. Когда на него напали, мужик спал, и времени забрать с собой ценную ношу уже не было. Скорее всего, пирамидок было больше, но за прошедшее время их растащили мелкие воришки – те же муравьи, игуаны, скорпионы… мало ли зверья сюда заглядывало.

«Буду надеяться, что за дверью ждут более приятные сюрпризы, но сначала надо закончить со щупальцами осьминога. И как он умудрился попасть в ловушку? – размышлял я. – Скорее всего, тварь спала в уголке пещеры. Когда влетел камень, могла от неожиданности дернуться, ударить в дверь и запустить механизм ее открывания – скрежет я точно слышал. Потом раздался визг. Ну да, если бы мне палец защемило, и не так бы заорал. Створка зажала две конечности, и тем самым спасла мне жизнь. Даже не знаю, кого благодарить! Самого монстра, подсунувшего щупальца в дверь, или… Нет, камень бросил я, с него все и началось. Значит, кто молодец? Я молодец!»

Не без усилий удалось освободить оба куска щупалец, один из которых имел присоски, а второй был гладким.

«Щупальца скалистого спрута. Зверь входит в тройку самых опасных хищников Рубежья. Любая его часть является ценнейшим ингредиентом для алхимических снадобий. Стоимость – от пятидесяти тысяч упсов. Рекомендуется подвергнуть консервации», – появилось сообщение перед глазами.

Прислонил руку поочередно к каждому щупальцу, и они быстро покрылись черной пленкой. Спрятав ценный трофей в рюкзак, внимательно обшарил глазами стены и потолок пещеры. Мое внимание привлек один из выступов. Когда надавил на него, створка с противным скрежетом перекрыла проход.

«Чудеса! Кто, когда и зачем вообще устанавливал все эти перегородки? Очередные первопроходцы? То есть мы с тем парнем – далеко не первые в этих краях? И ведь не подумаешь, что тут имеется дверь! – удивился, пытаясь отыскать малейший намек на стык каменных плит. Снова нажал на выступ. – Бедные мои уши: то крылатые пришельцы воем терзают, теперь каменный скрежет добивает».

Зажигалка нагрелась слишком сильно, поэтому пришлось погасить огонек и немного выждать. Через минуту не выдержал, снова зажег и шагнул в проем.

За дверью оказались ступеньки, которые вели вниз. Спускаясь, считал их про себя. Подозрительных запахов пока не чувствовал. Стараясь экономить газ, освещал путь через каждые пять секунд.

«Сколько времени уже в Рубежье, а до сих пор не удосужился купить фонарик. И это – человек с повышенной мозговой активностью? Похоже, мне не те участки мозга развивали!»

На тридцать шестой ступеньке спуск закончился, и я оказался в горизонтальном коридоре. Прошел немного вперед, уткнулся в очередной тупик и принялся искать отмычку от него. Через пару минут один из обнаруженных выступов запустил открывание потайной дверцы.

«Содомом вас всех об Гоморру! А это что за пещера Аладдина?»

Взгляду открылся просторный зал с тусклой подсветкой стен. Откуда падал свет, я так и не понял, но зажигалку сразу спрятал в карман – и без нее все видно.

«Интерьерчик – так себе. Ничего интереснее не могли соорудить?» – мысленно недоумевал я, внимательно осмотревшись.

Ровные плоские стены, волнистый потолок, расчерченный бороздками на правильные шестиугольники пол… В центре зала стояли трапециевидные блоки почти трехметровой длины и высотой мне по шею.

Возле дальней стены заметил некий цилиндрический постамент и подошел поближе.

«Круглый стол? Очень похоже. Если усадить вокруг человек десять, то можно вести переговоры, вот только стульев нет. И он здесь такой один. Почему?»

Сложно было понять назначение этой комнаты. Ладно бы тут мигали лампочки, гудели трансформаторы, щелкали реле – тогда бы решил, что попал на станцию управления, серверную, или, как там может называться сердце системы? Но здесь лишь очень слабо светились стены.

«Неужели это все, и больше уставшему искателю сокровищ предложить нечего? Или тут еще двери имеются? Тогда где они? Ладно, пусть не сама дверь, но хотя бы кнопка или рычаг, запускающие механизм открывания».

Трижды обошел все помещение. Попытался столкнуть с места блоки, прощупал поверхность стен и тяжеленой «мебели» – никакой реакции. Вдобавок о себе решила напомнить боль – наверное, от нервов.

– Да пропади все оно пропадом! – вспылил я. – Спрашивается, зачем тут гигантские кубики, ежели толку от них ноль? Может из них какому-то великану нужно сложить секретное слово, например, на букву «ж»? И всем сразу будет понятно, где они оказались. Неужто я явился в Хрустальную равнину всего за четырьмя, (ладно, пусть пятью) пирамидками, две из которых тусклые? Да мне их даже на возврат долга не хватит. А там еще стервятник Алкос ждет своей доли, друзей надо как-то отблагодарить…

Несмотря на немалую стоимость всего добытого в Хрустальной равнине, не смог сдержаться от возмущений. Затраченные усилия были столь велики, что навар не дотягивал даже до их четверти.

Снова вернулся к круглому постаменту. Громко заурчало в животе – видимо, желудок был солидарен с моими возмущениями.

– Говорят, от стресса помогает сладкое. У меня этих стрессов за последние сутки на три диабета хватит. Короче, пора подкрепиться. Не пропадать же столику, раз уж он тут стоит, гад такой!

Взобрался на камень, уселся в центре и достал из рюкзака шоколадку. Откусил, сколько в рот поместилось, и начал жевать. И вдруг мне показалось, что постамент подо мной пришел в движение. Прекратил жевать, затаил дыхание. Убедился, что не показалось: стол очень плавно опускался.

«Может это лифт на нижние этажи? – появилась смутная надежда. – И там могут находиться… Хватит мечтать, чтобы опять не сглазить!» – мысленно прикрикнул на себя.

Когда «столешница» сравнялась с полом, движение застопорилось. Неужто сглазил? Собрался даже подпрыгнуть, чтобы сдвинуть заклинивший механизм. Однако уже через секунду по бороздкам в полу побежали огоньки, в трапециевидных блоках возникли экраны и панели управления, а вся комната наполнилась ярким светом.

«Содомом меня по Гоморре! Получается, я нашел кнопку? Это какого же размера должен быть палец для ее нажатия?»

Интерлюдия 13

Нынешним утром Ларика впервые почувствовала себя человеком, а не развалиной, как в те короткие промежутки времени, когда она просыпалась, чтобы поесть и справить нужду. Приподнялась на локтях и не ощутила ставшего привычным головокружения. Посмотрев на руки, обрадовалась: цвет кожи вернулся к естественному.

Девушка лежала на двух спальных мешках практически возле выхода из пещеры. От Кента она знала о походе Дмилыча с Алкосом и корила себя за неосмотрительность, итогом которого стал подобный расклад.

«Опять у парня проблемы из-за меня. Этому аналитику, что б его пришельцы сожрали, верит нельзя ни на упс – продаст при первой возможности. Кент говорил, что мимо нашей пещеры ему не пройти. А вдруг обманул? Убьет Дмилыча, чтобы добычу себе захапать, и уйдет другой дорогой. Я тогда эту гниду из-под земли достану, сама на мелкие куски порежу. Ой!»

Приступ гнева вызвал новую волну слабости, и Ларика снова прилегла. Резко сменила направление мыслей, вспоминая первую встречу с Дмилычем в Казачьем. Тогда она получила задание от Георга внедриться в группу и навредить должнику банкира. Однако все пошло совершенно иначе…

«Сколько я упустила шансов сблизиться с ним, – снова принялась за самобичевание Ларика. – Ведь сразу приметила, какой он… Помню, как нес меня на руках в номер…»

Глубоко вздохнув, девушка подавилась воздухом и закашлялась. Находившийся снаружи Кент услышал шум и вошел в пещеру:

– Проснулась? Воды дать?

– Не надо, слюной подавилась.

– Это хорошо, значит аппетит прорезался. Не штормит?

– Спасибо, сегодня гораздо лучше. – Она снова приподнялась на локтях.

– Вот и славно, зарази меня русалка! Готовься, сейчас завтракать будем.

Прошедший ночью дождь позволил наполнить не только фляги, но и все емкости, которые имелись в их распоряжении. Кент вскипятил в одной миске воду, накрошил туда копченого мяса и колбасы, а во второй заварил травяной чай.

– Ух, ты! Чем это так вкусно пахнет? – спросила выздоравливающая, когда рядом поставили миску.

– Курица поблизости не пробегала, поэтому бульон вряд ли получился диетическим, однако калорий там достаточно. Бери ложку и ешь.

Ларику дважды уговаривать не пришлось.

Бывший боцман присел на камень неподалеку. За время ее болезни, он всячески помогал пострадавшей. В первый день даже до отхожего места и обратно отводил, следил, чтобы она ела, пару раз делал массаж, чтобы разогнать кровь.

Когда девушка закончила с едой, ей подали чай с шоколадом.

– Как же это все вкусно!

– Еще бы было не вкусно – клевала по зернышку, как птенчик. Нынче первый день, когда нормально поела, – пробурчал Кент.

– Я опять все испортила? – спросила Ларика, когда у нее забрали пустую кружку.

– О том судить пока рано, но мне было бы спокойнее не оставлять Дмилыча один на один с аналитиком.

– И мне, – тяжко вздохнула пациентка. – И как я умудрилась попасться…

– В этом твоей вины нет, выжила и – на том спасибо. Видела бы ты Дмилыча, когда он тебя из лап хамелеона вырвал – в гроб краше кладут.

Кент принялся протирать посуду влажной тряпкой, воду он старался экономить.

– Он за меня переживал? – с волнением спросила больная.

– Переживал?! – Кент отодвинул посуду в сторону. – Нет, это не так называется, разрази меня штиль! Он умереть за тебя был готов.

– Жаль, что лишь из дружеских побуждений, – грустно выговорила она.

– Про соображения не знаю, сто медуз им в джакузи, но Дмилыч очень боялся тебя потерять.

На пару минут в пещере повисла тишина. Ларика первой продолжила разговор.

– Кент, ты хорошо знаешь своего ученика?

– Да как тебе сказать… В стычках мы с ним бок о бок сражались, из трудных передряг выходы находили, да что болтать зря – сама рядом была…

– Меня другое волнует… – она несколько замялась, решая, стоит ли обсуждать эту тему с Кентом.

– Ладно тебе тушеваться, девка. Я за эти дни, считай, ежели не мамой, то уж точно папой тебе стал. Спрашивай уже. Небось, про его зазнобу узнать хочешь?

– Угадал, папочка, – отомстила Ларика за «девку».

– Тогда слушай, дочка, – усмехнулся он. – Только потом не вздумай проболтаться, что это я нашептал.

– Молчу, как выброшенная на берег плотва. – Она присела, обхватив согнутые коленки руками.

– Ничего конкретного сам Дмилыч не рассказывал, хотя и беседовали мы с ним на эту тему. Но кое-какие предположения имеются. Интересует?

Кент чувствовал огромную вину перед учеником. Затащив парня сюда, он вырвал его из привычного уклада жизни в нормальном мире. Еще наставник догадывался, что Дмилыч попал в Рубежье с девушкой, к которой «неровно дышал». Насколько далеко зашли отношения парочки, наставник знать не мог, однако между ними явно что-то было. Вполне возможно, что романтические чувства углубились комплексом вины, и Дмилыч пытался ей что-то доказать. На основе своего житейского опыта бывший боцман полагал, что ничем хорошим эта ситуация не закончится. Избранница не простит, пошлет, куда подальше, а ученик будет страдать, увеличивая и без того тяжкий груз вины. При таком раскладе появление другой женщины могло бы разрядить ситуацию. И Ларика, как считал Кент, прекрасно подходила на эту роль.