Текст книги "Объекты особой важности, или Вторая высота"

– Знаю. Я думаю, успею что-нибудь сочинить до пятницы, – ответил Болот.

– Хорошо, – сказал Ульяшев. – Тогда до пятницы.

Болот направился в сторону треста и встретился у ворот ограждения объекта с Малдыбаевым. Болот с ним поздоровался.

– Как дела? – спросил он, улыбаясь, как к приятелю.

– У меня нормально, все по плану. А как у вас?

– Я занимаюсь реализацией твоей программы. – Он еще шире улыбнулся.

– Ладно, успехов вам! – Болот с ним попрощался и продолжил движение.

На работе занялся подбором нагрузок на подмости для проведения расчетов по определению профилей балок. Он принял условную нагрузку на квадратный метр порядка ста килограммов. Исходя из этого рассчитал конструкцию и подобрал профили. Ему оставалось начертить рабочие чертежи. Он торопиться не стал. Время позволяет заняться самообразованием. Давно не посещал библиотеку. Надо посидеть там и почитать книжки. В библиотеке сидел и просматривал газеты Удовинчук. Болот с ним поздоровался за руку.

– К нам ты совсем перестал ходить, – сказал Удовинчук с некоторой обидой и спросил. – Чем занимаешься?

– Филармонией, Юрий Алексеевич! Оказываю строителям техническую помощь, – ответил Болот.

– Скоро на объект загоняют человек триста из районов. – Удовинчук почесал затылок. – Скоро мы тоже там будем, всем инструкторским составом.

– Значит, мы там чаще будем встречаться, чем здесь, на работе, – заметил Болот.

Удовинчук что-то переписал из газеты и ушел к себе в подвал. Болот вспомнил тот день, когда устраивался на работу. И Удовинчук, и Фартуна были не очень довольны приемом на работу Болота. Он хотел узнать причину такой реакции с их стороны. Только еще не настал такой момент, чтобы спросить у них. Но он обязательно узнает причину.

Он подобрал в библиотеке книгу под названием «Технология строительного производства» и попросил библиотекаря записать ее в карточку. Рассматривая книги на полках, наткнулся на еженедельник госкомитета по делам изобретений – «Бюллетень изобретений и открытий». Болот очень сильно обрадовался такому сюрпризу. Первый раз в жизни он держит в руках такой материал. В нем приводились все изобретения и открытия, какие опубликовались в течение недели госкомитетом по делам изобретений и открытий СССР. По номерам изобретений Болот определил, что советскими инженерами изобретено более девятисот тысяч технических решений. Да, это ценный указатель новых технических решений. Каждую неделю можно будет узнавать, какие новшества появились в Советском Союзе. Болот решил заниматься изучением этого материала еженедельно, посвящая один день.

Размышляя о том периоде, с момента поступления на работу в «Оргстрой» и до сегодняшнего дня, Болот сделал вывод, что в системе сильно развито чинопочитание. Звягинцев и бригада, хотя были готовы брать ответственность на себя по технологии монтажа железобетонных поясов, им приходится скрытно выполнять задуманное от своего начальства. Что они могут сделать дальше? Как они смогут открыто демонстрировать свои предложения? А этот, заслуженный строитель. Не может доказать бессмысленность проведения испытаний подмостей своему начальству. Он сам прекрасно понимает это. Что Ансар думает по этому поводу?

Болот к вечеру четверга успел закончить разработку рабочей документации подмостей для устройства потолков зрительного зала. Внутренним чувством он решил не демонстрировать чертежи на совещании у министра. На листе писчей бумаги он нарисовал подмости в аксонометрии. На выносных линиях указал наименование элементов подмостей. Получилось красиво и понятно.

В пятницу утром его вызвал Селюцкий. Он ознакомился с конструкцией подмостей и остался доволен. Болоту показалось, что он доволен не конструкцией, а тем, что имеется предложение. Через некоторое время они спустились на второй этаж в приемную министра. Несколько человек находилось в приемной, в основном одни руководители подразделений министерства. Среди них был и Ульяшев. Когда к нему подошел Болот, чтобы поздороваться, он ему шепнул на ухо:

– Мы ночью приняли бетон.

Болот сразу понял, о чем шла речь.

– Поздравляю! – сказал он и пожал руку Ульяшеву, – Как вы посмели игнорировать приказ начальника?

– Ансар взял ответственность на себя и дал команду принять бетон, – ответил Ульяшев и улыбнулся. – Он у нас отчаянный парень.

В это время помощник министра пригласил всех в кабинет министра. Люди расселись за столом заседаний, который располагался у окна на всю длину кабинета. Болот сел рядом с Селюцким. Министр Кузнецов Александр Николаевич, грузный, но со спортивным телосложением, уверенным пренебрежительным взглядом посмотрел на своих подчиненных за своим рабочим столом и дальше продолжил подписывать какие-то бумаги. Слышны были некоторые шептания людей друг с другом.

– Тихо! – сказал министр громогласным голосом, не отрываясь от своих бумаг. – Наступила мертвая тишина. – Григорий Исаакович! – обратился Кузнецов к Селюцкому. – Вы, подготовили предложение по потолкам филармонии?

Селюцкий встал со своего места.

– Да, Александр Николаевич! Разрешите, сейчас конструктор вам покажет, – Селюцкий подтолкнул Болота, давая понять, что он должен подойти к министру со своим предложением.

– Давайте! Показывайте, – сказал министр.

Болот ему положил на стол эскиз подмостей в аксонометрии. «Пусть посмотрит», – подумал Болот и мысленно стал готовиться ответить на вопросы, которые будут возникать у министра.

Кузнецов посмотрел на эскиз внимательно.

– Ты кто? Конструктор? Почему нельзя решить вопрос таким образом? – Он перевернул эскиз и начал рисовать на обратной стороне. – Вот продольные балки, вот поперечные балки.

После того, как он нарисовал на бумаге, получилась решетка. Он дальше хотел еще что-то нарисовать, но не мог придумать, как отобразить.

– И все это подвесить… – Министр не успел договорить.

– Вы повторили то, что здесь нарисовано, Александр Николаевич! – Болот схватил бумагу, пытаясь перевернуть ее и показать ему аксонометрию.

На мгновенье министр не отпустил бумагу. Со стороны показалось, что Болот вырвал бумагу из рук министра.

– Вот, Александр Николаевич! Продольные балки! А это – поперечные балки. На них уложены рабочие настилы. Все эти конструкции подвешиваются с помощью вот этих тяг, – Болот показал ручкой на тяги. – К нижним поясам несущих ферм покрытия.

– Правильно! – обрадовался Кузнецов. – В понедельник чтобы были рабочие чертежи, и переданы на завод. Магай здесь?

Он с вопросом обратился к присутствующим.

– Да, Александр Николаевич! Здесь, – встал со своего места управляющий трестом «Стройиндустрия».

– Вот что! Владимир Константинович! Вам недельный срок, чтобы изготовить подмости. Понятно?

– Да! Александр Николаевич! Будет выполнено, – обещал Магай.

Министр пересел на свое место на торце стола заседаний.

– Конструктор свободен, – сказал он перед началом совещания.

Болот покинул кабинет министра. «Значит, министр тоже думает», – решил Болот, направляясь к себе. Он тоже принял точно такое же решение, какое принял Болот. Или он моментально изучил решение Болота и выдал за свое. Такое тоже могло быть. Но по рассказам тех, кто сталкивается с ним по работе, он очень честный и порядочный. «Наверное, он просто не понял аксонометрию, – сделал вывод Болот. – Конечно, ему никто не предоставлял проекты в аксонометрическом изображении».

Болот почувствовал, что беседа с министром заставила его поволноваться, но отстаивание своего решения перед ним быстро успокоило его волнение. Начал он комплектовать чертежи для того, чтобы выдать на размножение, ведь в понедельник они должны быть у изготовителей. Долго он не мог сосредоточиться, перед глазами все стоял эпизод, в котором министр не хотел отпустить бумагу из своих рук.

– Болот! – окликнула его Никитина. – Тебя приглашает к себе помощник министра.

Она сидела около телефона. «С чего я понадобился помощнику министра», – подумал Болот и пошел на второй этаж. Кабинет помощника располагался рядом с приемной министра. Дверь была открыта. В коридоре толпились участники совещания и покуривали. Значит, совещание закончилось. Чтобы попасть в кабинет помощника министра, Болот должен был миновать толпу Когда он проходил мимо группы людей, он услышал кем-то брошенную фразу:

– Попомните мои слова, ребята. Только что прошел наш будущий министр!

Болот не понял, о чем они говорили. В кабинете помощника министра принял его веселый толстячок лет сорока.

– Вызывали? – спросил Болот у него.

Не прекращая улыбаться, он жестом предложил ему присесть.

– Вы что себе позволяете, молодой человек? Вырвать из рук министра бумагу. Вели бы себя приличнее. – Он не переставал улыбаться.

– Я сгоряча. – Болот тоже виновато улыбнулся. – Я даже не подумал о приличиях.

– Я вызвал тебя просто дать маленький совет: всегда умей управлять собой. Сгоряча можно испортить всю жизнь.

– Спасибо! Могу идти? – спросил Болот.

– Да, – ответил тот, не переставая улыбаться. Ему, наверное, было очень смешно.

Поднимаясь к себе на пятый этаж, Болот подумал: «Помощник министра взялся учить меня чинопочитанию». Стоп. Да, чинопочитание поможет реализации задуманного. Надо срочно встретиться со Звягинцевым. Выдав чертежи на размножение, Болот побежал на объект. Звягинцев находился в подавленном состоянии. Болот ему изложил свой сценарий, каким образом можно будет осуществить план внедрения траверсы. Звягинцев обрадовался и даже восхитился:

– Слушай, Болот! Ты не только хороший конструктор! Но и великолепный стратег!

– Только не говори, что великий комбинатор! – рассмеялся Болот.

Они должны были подключить Ульяшева. Он обещал помочь ребятам и сообщил, когда придет на объект секретарь ЦК КП республики и ознакомится с монтажом покрытия здания. Звягинцев и Болот провели инструктаж крановщика, что в тот момент, когда секретарь будет на крыше, делать все по команде Болота. Крановщик должен осуществить подъем в два приема. Болот должен дать ему две команды.

Настало время посещения объекта секретарем ЦК. Он, Демин и Ульяшев поднялись на крышу. Через минут десять с чертежами под мышкой следом поднялся и Болот. Демин рассказывал секретарю ЦК состояние монтажных работ по покрытию здания, показывая и жестикулируя руками. Болот остановился поодаль, ожидая сигнала Ульяшева. Через некоторое время Ульяшев окликнул его:

– Болот, подойди!

Болот подошел и поздоровался с ними за руку.

– Вы интересовались монтажом железобетонных поясов, – начал Ульяшев, обращаясь к секретарю ЦК. – Вот, посмотрите, Аваз Жумалиевич, на конструкцию траверсы для монтажа.

Болот спешно дал сигнал крановщику на подъем и разложил чертежи на складированный кирпич. Достав из нагрудного кармана ручку, Болот, указывая элементы траверсы, объяснил секретарю ЦК конструкцию.

– Не годится! – отозвался Демин громким уверенным голосом. – Придется нарушать технику безопасности.

– Не нарушаем! Где вы видите нарушение техники безопасности? – Голос Болота тоже прозвучал громко и убедительно.

– Чтобы зацепить второй пояс, рабочему необходимо лезть под первую плиту при поднятом краном положении, что запрещено инструкциями, – доказывал свою правоту Демин.

– Ничего подобного! Рабочему не придется лезть под плиту, – не отставал Болот от Демина. – Он сразу цепляет оба пояса и осуществляет подъем.

– Как? – завопил Демин. – Ваша конструкция неработоспособна.

– Вот так! – Болот дал сигнал крановщику. – Смотри, товарищ Демин, как моя конструкция работает.

Над горизонтом крыши начала выглядывать траверса с подвешенными на двух уровнях железобетонными поясами. Секретарь ЦК усмехнулся и обратился к Ульяшеву:

– Поздравляю, Тимофей Федорович! У тебя есть возможность выполнить двойной объем.

Он начал движение в сторону лестницы. Всем стало ясно, что он собирается уезжать. Остальные последовали за ним, чтобы проводить его до служебной машины.

– Сработано отлично! Как по нотам, – шепнул Болот Звягинцеву, проходя мимо него. – Заказывайте штук десять траверс.

Он вернулся в трест. Никитина сообщила ему, что его ищет руководство.

«Опять что-нибудь срочное», – подумал Болот и зашел к Селюцкому. Он принял его в радушном расположении духа.

– Так, Болот, садись, – сказал он. – Давно я хотел создать по плану отдел по развитию монолитного домостроения. Ты с группой опалубщиков познакомился?

– Да, Григорий Исаакович!

– Так вот! Я назначаю тебя начальником этого отдела на базе группы. Как ты, не подведешь?

Вопрос был неожиданным для Болота. Но в глубине души он подумывал об этом после посещения группы опалубщиков.

– Спасибо, Григорий Исаакович, за доверие! Не подведу, – ответил он.

– Вот я приказ уже подписываю, – Селюцкий поставил свою подпись под готовым приказом. – Иди, бери власть в руки.

Сколько новостей в один день. Судьба благоволила ему. Поднялся на пятый этаж будто на крыльях. Легкими шагами по коридору пятого этажа он направился к группе опалубщиков.

Вторая часть

Со временем отдел по развитию монолитного домостроения стал одним из популярных подразделений треста «Оргстрой». Болоту удалось в кратчайшие сроки наладить связь со всеми техническими отделами более десятка общестроительных трестов министерства. Ему очень сильно помогла реклама начальника технического отдела министерства Федотова Петра Павловича, который года три назад организовал стенд с изобретениями Болота для распространения опыта изобретательства и рационализации в области строительства. Во всех трестах отношение к нему было очень уважительным, как единственному изобретателю во всем министерстве. Когда его назначил Селюцкий Григорий Исаакович начальником отдела, Болоту пришлось съездить в город Кишинев, в столицу Молдавской ССР, для обмена опытом и получения документации на опалубочные оснастки, применяемые при возведении монолитных жилых зданий.

Рассматривая чертежи молдавских разработчиков, Болот обнаружил большой недостаток в конструкциях блочной опалубки. Она была разработана размером на комнату и состояла из огромных опалубочных щитов, которые устанавливались своими колесами на раме с направляющими стойками, по которым поднимался и опускался общий каркас, связанный со щитами посредством косынок с наклонными пазами. При движении каркаса вверх по направляющим стойкам рамы пальцы каркаса, пропущенные через наклонные пазы косынок щитов, заставляли щиты смыкаться вовнутрь, отрывая их от бетона. Подъем каркаса осуществлялся, как правило, краном, и при этом крану приходилось преодолевать нагрузку веса блочной опалубки и усилие отрыва щитов от бетона одновременно. Чтобы устранить такой недостаток, Болот переработал конструкцию блочной опалубки. В новых разработках он изменил наклон пазов в обратную сторону, чтобы в рабочем состоянии блочной опалубки каркас находился в верхнем положении. И его движение вниз осуществлялось краном через рычаг, отрывая щиты от бетона. Таким образом Болот добился, чтобы при натяжке краном произошел отрыв щитов от бетона в первую очередь, а подъем всей конструкции блочной опалубки – после, когда нагрузка равна нулю от распалубки. Свою переработку Болот направил в госкомитет по делам изобретений и открытий, оформив заявку самостоятельно. Через несколько месяцев его пригласил к себе Федотов Петр Павлович.

– Поздравляю, Болот! – сказал он после того, как поздоровались.

– С чем? – у Болота расширились глаза, вроде, никаких праздников не намечалось.

– С тем, что твое предложение признано изобретением, – сказал он, вынимая из бумаг красивую папку. – Вот, смотри! Ты теперь у нас первый изобретатель в системе строительства нашей республики.

Это было неожиданно. Вернее, он не ждал, что так скоро получит авторское свидетельство. Он особо не радовался еще тогда, когда ему вручал первое его авторское свидетельство Попов Сергей Андреевич. Заявку на изобретение оформляли Попов с Башкировым, и поэтому оно казалось ему не своей работой. А это, в руках Федотова, было родным, выстраданным и первым собственным творческим детищем. Он не чувствовал себя, поздравительная речь Федотова и его рукопожатие произошли вне его сознания. Он очень осторожно взял в руки авторское свидетельство и еле смог выговорить:

– Спасибо, Петр Павлович!

В дальнейшем, окрыленный успехом и поверивший в собственные силы, Болот в течение года оформил несколько заявок на изобретение. После получения авторских свидетельств Болотом Федотов организовал стенд по вопросам изобретательства и рационализации в министерстве. На стенде были размещены фотографии Болота с его авторскими свидетельствами, что повлияло на повышение авторитета Болота и принесло ему известность среди многочисленных специалистов министерства. Приходили к нему за консультацией многие специалисты, которые хотели бы тоже оформлять заявки на изобретения. Болот охотно им помогал, некоторым даже лично составлял описания изобретений и необходимые чертежи.

После рождения второго сына назвали его Субаном; министерство предоставило им трехкомнатную квартиру. Радости не было конца. Пришлось несколько раз справлять новоселье. Во всех мероприятиях активно помогали Елене в приготовлениях Мария и младшая сестра Болота Сабина. Первыми пригласили родителей Болота и Елены. Отец Елены, Наум Исаакович, долгие годы не принимавший никакого участия в жизни дочери, наконец-то выразил довольство и восхищение зятем. Видимо, был тронут тем, что Субан родился похожим на него. Под хмельком он обнимался с родителями Болота, говорил им слова благодарности за хорошего сына, за то, что они родили и воспитали великолепного инженера.

Пригласили тех, с кем они были на новоселье Жусупа. Были у них и отдел Болота с коллегами Елены. Не забыли пригласить и Наталью Сергеевну, которая была первым свидетелем их совместной жизни на начальном этапе. Она восхищалась тем, что у Елены имеются верный муж и верная подруга Мария, которые провели ночь в квартире Марии и не поддались искушению. Болот вспомнил ту ночь, когда помогал Марии выполнить дипломный проект по просьбе Елены. Оказывается, Наталья Сергеевна всю ночь находилась под окном и ждала, когда же они начнут предаваться любовным грехам, чтобы их разоблачить в неверности. Ей это не удалось, и поэтому она была рада за Елену. Тогда Болот даже не думал, что это возможно. В нем преобладало чувство жалости за сломанную судьбу и уважение за отчаянный характер, нацеленный на борьбу за жизнь. Жалость и уважение. Одновременное их проявление в сознании Болоту казалось несовместимым. Однако они вместе возникли у Болота в отношении к Марии. После того, когда назначили ее начальником цеха, Болот с радостью заметил, что чувство жалости начало стираться из его сознания. Возникло какое-то доверие в улучшении судьбы Марии. Приятно было ему осознавать, что он сам ничего плохого ей не желает, а наоборот, всем сердцем хочет ей только добра и благополучия. Проводив последних гостей, уставшая Елена от хлопот поделилась с Болотом странным предложением.

– Давай, Болот, пригласим Шейшена в гости, – сказала она. – Все-таки, он твой друг. Последние два года учебы вы были, «не разлей вода». Неужели эти годы сможете вычеркнуть из жизни.

Болот сообразил, откуда дует ветер.

– Что это? Желание Марии? – спросил он в лоб.

– Да, – призналась Елена. – Она хочет, чтобы вы опять были вместе, как прежде.

– Я подумаю, – сказал он тогда, меняя тему. – Лучше бы с соседями наладить отношения.

– Я тоже подумаю, – ответила Елена.

После завершения строительства филармонии отдел Болота по мере возникновения проблем оказывал всяческую техническую помощь на строительствах главного корпуса аэропорта «Манас», кардиологического центра, здания ЦК, главпочтамта и многих других объектов города Фрунзе. В настоящий момент отдел занимался разработкой комплекта опалубочной оснастки для строительства 18-этажного жилого дома монолитной конструкции. В отделе функционировали три группы.

Группа опалубочной оснастки под руководством Бернштейн Александра Михайловича, лет пятидесяти, в очках, худощавого телосложения и со средне-техническим образованием, проработавшего всю жизнь конструктором, занималась только разработками и курированием изготовления опалубок на заводах. У него в помощниках работали двое парней. Один из них – Ипантьев Александр Александрович, высокий, здоровый блондин с голубыми глазами, выпускник Томского политехнического института. Второй – Амантур, который после защиты дипломного проекта попросился на работу под руководством Болота. Группа технологов, возглавляемая Капелькиной Валентиной Карповной, разрабатывала проекты производства работ только для возведения монолитных зданий. Группа строителей-конструкторов занималась внесением изменений в рабочие чертежи монолитных зданий в соответствии с технологией и по согласованию с их разработчиками. Во главе группы работал Черенев Олег Гаврилович, ровесник Болота, старый коллега по проектному институту «Индустройпроект». Всего в отделе работали десять человек. А Иманбаев Самар перевелся в трест «Иссык-Кульстрой» через год после совместной работы с Болотом.

Отличительной особенностью отдела являлось то, что при необходимости и Черенев, и Капелькина могли подключиться к разработке любой конструкторской документации. После того, как его назначили начальником отдела, Болот уже не смог работать за кульманом. За кульманом он мог работать только тогда, когда возникала необходимость проверить те или иные технические решения, чтобы выдавать задание исполнителям. Основное время уходило на просмотр работ исполнителей, чтобы своевременно обнаружить недостатки в работе и по ходу наставлять их в необходимое русло.

После очередного обхода по просмотру работ Болот подошел к своему рабочему столу и присел к креслу, чтобы изучить информационные материалы. Зазвонил внутренний телефон.

– Да, Назаров слушает! – ответил Болот.

– Болот! Зайди ко мне, – прозвучал голос Федотова.

Федотов – высокий, лет сорока пяти, носил очки от близорукости – при появлении в кабинете Болота положил перед ним чертежи сборной перегородки.

– На, посмотри! Надо заняться внедрением, – сказал он. – Работа по плану внедрения новой техники.

– Кто-нибудь в Союзе занимался внедрением этих перегородок? – спросил Болот.

– Занимались в Ташкенте, но документацию не могут найти, – сказал Федотов. – Придется заниматься по новой. Покопайся в информационных материалах.

– Хорошо, Петр Павлович! – Болот вышел из кабинета Федотова, на ходу рассматривая чертежи перегородок.

Они с Федотовым подружились с первых дней знакомства. Оно произошло на строительстве филармонии, когда производился монтаж просцениума. Он уже был наслышан про Болота, и Болот тоже знал его в лицо. Болот подошел к нему и поздоровался. Федотов улыбнулся в ответ и принял его приветствие дружелюбно. С тех пор у них сложилась взаимная симпатия друг к другу. Это задание со стороны Федотова было первым заданием. Из уважения к нему Болот решил заняться исполнением его задания незамедлительно, не откладывая на долгий ящик.

Перегородки были разработаны научно-исследовательским институтом имени Кучеренко. Назывались они виброкирпичными перегородками. Максимальные размеры составляли в длину до шести метров, по высоте – до трех метров. Толщина – до пятнадцати сантиметров. Конструкция состояла из кирпичной кладки с сетками мак с двух сторон, и вся эта конструкция была забетонирована раствором марки сто. Вместо кирпичной кладки допускалось применение кирпичного боя. «Оригинально», – подумал Болот, вспоминая о том, в каком огромном количестве кирпичный бой закапывается в котлованах строек. Болот зашел в библиотеку и занялся поиском информации. Перерыл всю техническую литературу, но подобных материалов не мог найти. Единственное, что нашел, это были материалы по изготовлению бетонных плит в приобъектных условиях. Зашел в библиотеку Ипантьев.

– Болот! Тебя ждет в отделе дама, – сказал он. – Сидит уже больше часа.

Кто это может быть? Мария? Она бы домой пришла. Замира? Дамира? Болот с ними не имеет никаких отношений. Он попросил библиотекаршу записать подобранную литературу в свою карточку и, подписавшись, пошел в отдел. Открывая входную дверь в отдел, он сразу увидел ее. За приставным столом к своему рабочему столу сидела Вера. На мгновенье Болот потерял дар речи. Не мог сообразить, что делать.

– Здравствуй! – еле слышно пробормотал он.

– Здравствуй! – еле слышно прошептала Вера.

В ее глазах Болот заметил признаки влаги. Она еле сдерживала слезы. Ему самому было не легче.

После некоторой паузы Болот ей сказал:

– Пошли! – и направился на выход. Вера тоже встала с трудом и пошла за ним. У вахтера по местному телефону Болот предупредил Олега, что выехал по личным чрезвычайным обстоятельствам и не будет сегодня на работе.

Дорога в один квартал Болоту казалась самой длинной. Ни разу ему не приходилось идти вместе с женщиной рядом, около здания, где он работал. Сделав себе хмурый вид, старался казаться окружающим глубоко озабоченным человеком, будто рядом идущая женщина ему безразлична. Почувствовал некоторое облегчение только тогда, когда свернули на центральную улицу. Только теперь он посмотрел на Веру. Ничуть не изменившаяся Вера ему казалась еще более красивой, более привлекательной, и роднее, чем когда-либо. Тоска, которая временами проявлялась в его душе, исчезла моментально. Опять появилось влечение к Вере. Душа его радовалась встрече.

– Извини! – сказала Вера, она тоже стала приходить в себя. – Не смогла совладать собою.

– Не надо! Не извиняйся! Это я виноват перед тобой, – подтвердил Болот. – Рассказывай, как живешь? Учебу закончила?

– Да, учебу закончила. – Она посмотрела на Болота. – Успела замуж выскочить, родить девочку и развестись.

– За кого вышла замуж? – спросил Болот.

– Помнишь того парня, который сватов отправлял к моим родителям – вот за него и вышла замуж.

– Пойдем, зайдем в ресторан, – предложил Болот, увидев вывеску.

Людей в ресторане почти не было. В просторном зале были заняты всего два-три стола. Конечно, обеденное время прошло, а в ресторан начнут прибывать после шести часов вечера. Они заняли место в середине зала у окна. Болот полистал меню, которое лежало на столе, и передал Вере, чтобы выбрала себе что-нибудь из предлагаемых блюд.

– Пить что будешь? – спросил Болот у Веры. – Шампанское или вино?

– Немного водки, – ответила Вера. – Научилась пить.

Подошла официантка и записала себе в блокнот заказ клиентов. Болот заказал грамм триста водки, мысленно прикинув двести грамм себе, а Вере сто.

– Почему развелась? – продолжил свои расспросы Болот, как только удалилась официантка.

– Из-за тебя, – ответила Вера. – Я не могла тебя забыть. Мне казалось, что мы живем втроем. Иногда обращалась к нему твоим именем, что стало причиной раздора в семье. Он со злости начал распускать руки. Я не могла терпеть постоянного унижения с его стороны.

– Если так, то ты правильно сделала, что развелась, – поддержал ее Болот. – А что тебя вынудило выйти за него?

Официантка принесла заказ. Разговор прекратился на некоторое время. Салат, на второе – мясо с гарниром и графин водки заняли свои места на столе. Болот разлил водку.

– Помнишь наш разговор, – обратился Болот к Вере. – Мы с тобой хотели когда-нибудь посидеть вместе в ресторане. Но не сложилось это в нормальной обстановке. Извини, что судьба у нас такая, непонятная. Я сбежал от тебя, вернее, от себя тоже.

Болот поднял рюмку.

– За встречу, дорогая! Спасибо, что нашла меня, – Болот, выпил водки и начал закусывать.

Вера тоже выпила и принялась за еду.

– Когда ты уволился, – начала говорить Вера. – Мне казалось, что я осталась одна в пустом пространстве. Не с кем поделиться, не с кем посоветоваться. Вот тогда я поняла, какое место ты занимал в моей жизни. С твоим уходом я была опустошенной. Он заполнил эту пустоту.

– Я приходил в институт, чтобы увидеть тебя, – Болот повторил еще по одной. – Ты была в декретном отпуске. Я подумал, что наконец-то у тебя наладилась жизнь. Для меня с одной стороны было обидно, с другой стороны рад был твоему счастью.

Болот вспомнил поездку в проектный институт по поводу получения авторского свидетельства. Он ездил только ради того, чтобы увидеть Веру.

– Какое это счастье, – возразила Вера. – У девочки – безотцовщина, у меня – сплошные ожидания. Чего жду, не понимаю.

– Принца на белом коне, – пытался пошутить Болот.

– А он проехал мимо меня, – сказала Вера вполне серьезно.

Можно было возразить, что он уже нашел свою принцессу. Но Болот не стал ничего говорить. Если они тогда с Еленой не пошли бы на отчаянное решение, вполне могло случиться, что Вера стала бы его женой. А что это такое, его влечет к Вере, но он для нее не готов идти на жертвы. Видимо, у чувства любви имеются разные степени. Или оно чем-то измеряется. Перед глазами возникли Елена с детьми, которые в настоящий момент отдыхали на даче у Наума Исааковича. Вот для них Болот бы пошел на любые жертвы. Вера здесь второстепенна, это очевидно. Но она сыграла важную роль в его жизни, благодаря ей он почти стал крупным и важным специалистом, изобретателем. Он всегда надеялся, что его успехи станут известны, и Вера будет радоваться не меньше, чем его семья. Поэтому она тоже очень дорога ему, роднее всех остальных, кроме семьи. Ей сейчас очень трудно, от такого вывода Болоту стало больно. Как и чем ей помочь?

– Давай, дорогая! Выпьем, – предложил Болот. – За прекрасное будущее.

Они выпили. Наступила в разговоре пауза. Болоту захотелось с ней потанцевать, как на вечеринках в институте. Жаль, что днем в ресторанах музыки не бывает.

– Помнишь, как мы с тобой танцевали на вечеринках? – спросил Болот. Очень жаль, что прошли наши праздники.

– Вернуть бы это время назад, – вздохнула Вера.

Они долго говорили о прошедшем времени. Постепенно Вере становилось все веселее от воспоминаний. Как прежде засверкали ее глаза, полные счастьем. Болот тоже был счастлив видеть ее рядом с собой, видеть ее такой же веселой, как прежде. Но увы, солнце клонилось к закату, оповещая их о необходимости расставания.

В вестибюле, воспользовавшись отсутствием людей, Болот привлек ее в свои объятия и крепко поцеловал. Вера тоже подалась к нему, отвечая взаимностью. Легкое головокружение, состояние воздушной невесомости охватило Болота. Это было великое наслаждение. Длилось это наслаждение недолго. От неудобства перед людьми им пришлось прекратить любоваться друг с другом. Впервые в жизни Болот позавидовал животным, что они не понимают, что такое стыд. Они прилюдно могут заняться любовью. Наверное, первобытные люди тоже могли творить то, что вздумается. «Слава богу, – подумал Болот, – есть у людей такое великое чувство, как „стыд“». Обменялись они номерами телефонов и адресами. Болот обещал Вере, что в дальнейшем будет держать связь с ней постоянно, и они разошлись по домам.