Текст книги "Объекты особой важности, или Вторая высота"

В учебной литературе нашлись несколько вариантов приспособлений и устройств по монтажу перегородочных панелей из железобетона. Из нескольких вариантов подобрал наиболее технологичные, по своему усмотрению, три вида устройств для тщательного изучения. Давно ему не приходилось работать на кульмане. Прикрепив лист ватмана к чертежной доске, Болот стал наносить линии на бумагу, изображая виды колонн и ригелей. Рядом с ригелем нарисовал положение перегородки, максимально приблизив ее к проектному положению. Само собой, напрашивалась маленькая пирамида с наклоном, если по малому опускать вниз перегородку, то низ перегородки, проскальзывая по наклону пирамиды, занимал проектное положение. Не нужно толкать плечами, низ перегородки сам найдет себе место. А крепление пирамиды к перекрытию – дело техники. Теперь надо решить вопрос снятия перегородки со строп крана. Болот нарисовал устройство, закрепляя его на ригеле жестко и надежно.

Пришла к нему мысль, что это устройство должно иметь штангу, которая поднимается вверх и опускается вниз по направляющей. Когда штанга находится в верхнем положении, подается перегородка к месту монтажа. Когда низ перегородки займет проектное положение, штанга опускается за перегородкой, перекрывая путь к самовольному ее падению. Устройство со штангой должно иметь надежную конструкцию, чтобы исключить любые обрушения. Теперь можно отпустить кран, снять крюки строп от петли перегородки и дать команду «вира». Рабочий-монтажник должен иметь рычаг, с помощью которого приведет перегородку в вертикальное положение.

Болот осознал, что, сидя на диване, эту технологию монтажа не мог бы придумать за несколько часов. Даже максимально напрягая свои мысли. Удалось ему прийти к решению за проработкой мысли на бумаге. Проработка дала ему возможность быстро найти необходимые решения, даже она подсказывала, какими они должны быть. Окончательно оформив эскиз устройства, Болот понес его Федотову, чтобы согласовать технологию. Федотова на месте не оказалось. Вернувшись в отдел, Болот решил, что необходимо уже приступать к разработке рабочих чертежей, у него появилась уверенность в том, что Федотов будет вынужден согласовать. Пригласив Капелькину, поручил ей выполнение рабочих чертежей устройства для монтажа перегородок под ригелями. Теперь надо оформить заявку на изобретение. Болот решил не производить патентный поиск, и так все ясно – этой проблемой никто в мире не занимался. Не раздумывая, он приступил к оформлению заявки.

По местному телефону пригласили его к Керцеру. Открывая дверь кабинета Керцера, Болот столкнулся с Федотовым. «Ах, вот оно что. Когда к нему приходил, он был у Керцера», – промелькнуло в голове у Болота.

– Садись, Болот! – Керцер посмотрел на него. – Как идет разработка комплекта оснастки на 18-этажный дом?

– До конца недели закончим, – ответил Болот.

– Надо приступать к разработке формовочной оснастки для Пржевальского домостроительного комбината, – сказал Керцер и спросил. – За месяц успеете выполнить?

– За месяц нет. Не успеем.

– Что мы должны сделать, чтобы закончить?

– Надо собрать всех конструкторов, кто имеет отношение к производству железобетона, – предложил Болот.

– Хорошо! Подготовь предложение, сколько нужно конструкторов, и где их собрать, – сказал Керцер.

– Хорошо, Борис Аркадьевич! Сделаю, – Болоту казалось, что вопросы исчерпаны, и собрался уходить.

– Подожди! – сказал Керцер. – «Дом престарелых» разбушевался. Спускает он нам «Жилищную программу – 2000», предусматривающую обеспечение каждой семьи отдельной квартирой до 2000 года.

В шутку Кремль обзывали «Домом престарелых». Болот представил себе всех членов Политбюро ЦК КПСС, вот только недавно появился среди них «молодой» секретарь ЦК.

– Что я должен делать, Борис Аркадьевич? – спросил Болот у него.

– Рассмотреть наши возможности, – сказал Керцер. – Как нам выйти на эту программу. Какие мощности у нас должны быть, и как их будем создавать.

– Это же задача техотдела министерства, Борис Аркадьевич, почему вы меня загружаете?

– Федотов сильно загружен, а ты у нас перспективный и энергичный фантазер. Я это заметил в Москве.

Это он имеет в виду работу над спецификациями на металл для дополнительных фондов республики.

– Значит, можно будет фантазировать? – спросил Болот.

– Да, в пределах логики, – ответил Керцер.

– Явно получится, как в анекдоте о Ходже Насреддине, – заметил Болот, улыбаясь.

– Что за анекдот? – заинтересовался Керцер.

– Ходжа Насреддин обещал хану, что научит осла говорить человеческим языком за двадцать лет.

– Ах да, вспомнил. – Керцер махнул рукой. – Или за двадцать лет построим коммунизм. Хочешь сказать, очередная туфта.

– Примерно, – улыбка еще не сошла с лица Болота.

– Мы с тобой – простые исполнители, – сказал Керцер серьезно. – Наша задача – не обсуждать, а принять меры к осуществлению любой программы партии в жизнь. Так что действуй.

– Хорошо, Борис Аркадьевич! Будем действовать! Разрешите идти? – Болот встал со стула.

– Да, иди, – ответил Керцер.

Так, выходит, что Федотов переложил работу на плечи Болота. С одной стороны, Болот был рад тому, что руководство министерства уже доверяет ему во всем. Если вдуматься, программа социальная, это проявление заботы о каждом гражданине Союза. Предстоит огромная работа для осуществления программы в жизнь. Не один, а несколько комбинатов домостроительных необходимо построить. Болот может внести в эту программу огромную лепту со своими изобретениями. Охватила его душу радость от чувства и от сознания того, что наступает его время. И он готов нести любые нагрузки, готов выполнить любую задачу партии и правительства, направленную на повышение уровня жизни советского народа. Расправив плечи, Болот с важным видом зашел в отдел. Постепенно объемы строительства монолитных зданий возрастают. 16-этажный дом уже вводят в эксплуатацию. Он был первым домом, на строительстве которого было опробовано первое его изобретение. Ведется строительство каскада монолитных домов по проспекту Ленина. Жилой поселок в селе Казарман. Скоро начнется строительство 18-этажного дома. По этому проекту во Фрунзе будут построены семь домов по улице Киевской. Начинается привязка проектов в городе Оше. Если учесть дополнительно выделяемые фонды по металлу, то еще будут увеличиваться объемы строительства монолитных зданий. Надо срочно увеличивать численность работников в отделе. С такими мыслями Болот посмотрел на Бернштейна, который с Ипантьевым спорил по какому-то вопросу.

– Почему нельзя? – возмущался Бернштейн. – Сварные швы зачистят бор-машинкой, будет гладкая поверхность.

– Зачем, Александр Михайлович, предусматривать дополнительную работу, если есть возможность сварить без зачистки, – утверждал Ипантьев.

Ипантьев говорит разумно и хозяйственно. Парень вырос профессионально. Пора его выдвинуть на более ответственную должность. «Назначу я его главным конструктором», – подумал Болот и обрадовался своему решению. С недавних пор у него появилось ощущение, что на работе чего-то недостает, от этого ощущения ему становилось некомфортно. Ему только сейчас стало ясно, чего в отделе недостает. Да, ему нужен человек, на которого он может положиться. Говорят, хороший руководитель – это тот руководитель, у которого коллектив будет работать еще лучше при его отсутствии, чем в присутствии. Ипантьеву можно доверять отдел, он потянет нагрузку. А Болот будет заниматься перспективой, например «Жилищной программой – 2000», тем более, что по этой программе вырисовываются строительства домостроительных комбинатов в Таласе, Нарыне и в других населенных местах республики. Может быть, удастся внедрить свое первое изобретение. Будет ездить по объектам и решать всевозможные проблемы на стройках. Он почувствовал, что радужные перспективы его засасывают целиком и полностью. Встряхнув головой, он вернулся к реальности. Надо быстрее форсировать работу по комплекту оснасток 18-этажного дома.

– Александр Михайлович! – позвал он Бернштейна. – Подойди, пожалуйста.

Бернштейн, на ходу вытирая очки карманным платком, подошел к Болоту и сел за приставным столом.

– Когда закончим разработки? – спросил Болот у него, зная, что вот-вот должны закончить. Это у него как заражение от руководителей, привычка.

– Сейчас я проверяю чертежи, – ответил Бернштейн. – Еще потребуется два-три дня.

– Нам дают месяц, чтобы разработать формовочную оснастку Пржевальского домостроительного комбината, – начал говорить Болот.

– Нам это не под силу! – возмутился Бернштейн.

– Нам дают людей! Человек шесть конструкторов, – сказал Болот.

– Это еще куда ни шло! Пусть дают человек десять. – Бернштейн вне себя от радости.

– Кроме того, я подыскиваю главного конструктора в отдел, – испытывающим взглядом посмотрел Болот на него. – Чтобы усилить отдел.

– Зачем искать, вот Саша, готовый кадр! – Бернштейн показал на Ипантьева.

Он не любил общаться и работать с чужими кадрами, тем более с непосредственными начальниками. Когда Болота назначили начальником отдела, тоже с трудом принял его. Единственным его недостатком в деятельности была боязнь ответственности. Всегда скрывался за спиной кого-то. Вот и подталкивает вперед тех, с кем привык работать – Ипантьева. А это только на руку Болоту.

– Хорошо, Александр Михайлович! Я подумаю, – сказал Болот.

Через пару дней чертежи оснасток для строительства 18-этажного дома были переданы в управление капитального строительства завода Ленина. Приняли чертежи у Болота Адил с Жусупом собственноручно. После оформления приемки Болот спросил у Жусупа.

– Ты посетил Жекшена? Как он?

– Плохо. Я не мог долго находиться с ним рядом, – сказал Жусуп. – Жалко парня. Увидев меня, он заплакал. Я тоже не удержался.

– Трагический случай, – подтвердил Адил. – Неужели медицина бессильна.

Невозможно было отличить, он задал вопрос или сделал вывод. Все промолчали. На некоторое время наступила пауза. Каждый погрузился в свой внутренний мир.

– Как он вообще выглядит? – спросил Болот.

– Кожа да кости, – сказал Жусуп. – Даже не верится, что мы смеялись над его полнотой. Теперь невозможно на него смотреть без слез.

– Кто-то еще ухаживает за ним? – поинтересовался Адил. – Одной Замире может быть очень тяжело.

– Да, его младший брат, – сказал Жусуп. – У Замиры помощников достаточно. Нам остается оказывать материальную помощь временами. Мне дали понять, что приходить и расстраивать его нежелательно.

– Ладно, – сказал Адил. – Обидно, что мы ничего не можем больше сделать.

Странное ощущение было у Болота после того, как расстался с друзьями и шел к себе на работу. Настроение у него было подавленное. «Правильно Жусуп говорит, что он бы застрелился, – подумал Болот, – нет, лучше, чтобы такого не было». Болот посмотрел на небо и попросил всем сердцем: «О, создатель! Береги меня и моих близких от несчастья». А может быть, это наказание божье за какие-то провинности в молодости. Жусуп должен знать. А может, это испытание для Замиры. Во всяком случае, в семье случилась беда. Дай бог им силы достойно перенести эти тяжелые дни.

С понедельника должны прибыть конструкторы из разных организаций для разработки формовочной оснастки. Места в отделе ограничены. Всем не хватит. Надо искать помещение для размещения хотя бы шести конструкторов. Так, а если раздать работу по организациям? «Точно, так же лучше, у меня не будет головной боли», – решил Болот и пошел в приемную Керцера, чтобы согласовать свое решение.

Керцер был один в своем кабинете.

– Борис Аркадьевич, у нас невозможно разместить всех конструкторов в отделе. Поэтому у меня возникло предложение, – сказал ему Болот.

– Что за предложение? – поинтересовался Керцер.

– Поделить работу между организациями, – сказал Болот. – Мне кажется, они только будут рады такому решению.

– Вряд ли, – засомневался Керцер. – В постановлении совещания министерства написано: выделить конструкторов. Во всяком случае, сам переговори с ними. Я согласен. Самое главное, чтобы работа была сделана.

– А для меня, Борис Аркадьевич, главное – ваше согласие, – улыбнулся Болот и утвердил. – Остальное за мной.

Болот собрался на выход. Но Керцер остановил его.

– Я переговорил с Башкировым. Он сказал, что ты разрабатывал технологию комбината в городе Пржевальск.

– Да, приходилось.

– Подготовься! В понедельник поедешь со мной в Пржевальск, – сказал Керцер. – Нужно разобраться с технологией производства.

– Хорошо, Борис Аркадьевич! – ответил Болот и вышел из кабинета.

Болот зашел к Федотову, у него он должен был забрать перечень формовочной оснастки, на которую требовались рабочие чертежи. Кроме того, он хотел узнать его мнение насчет Ипантьева. Если он одобрит его решение, попросить поддержку перед Половцевым. А то есть подозрение, что Половцев может теперь препятствовать всякому организационному решению Болота после «теплого» разговора Федотова с ним относительно приказа о наказании.

– Здравствуйте, Петр Павлович! – поздоровался с ним Болот. – Мне бы забрать у вас перечень оснасток.

– Она еще не готова, – сказал Федотов. – Заберешь завтра. Места для конструкторов подготовили?

– Я решил раздать работу, – сказал Болот. – И согласовал с Керцером. У нас и так тесно в отделе.

– Вообще-то правильно, – сказал Федотов.

– Я хотел назначить Ипантьева главным конструктором, Петр Павлович! Но у нас пока отсутствует руководство. Когда же у нас появится новый управляющий трестом. – Болот специально перешагнул одобрение Федотова кандидатуры Ипантьева, вынуждая его принять его решение молча и направляя его мысли на отсутствие управляющего трестом. Вдруг он засомневается.

– Скоро у вас будет новый управляющий, – сказал Федотов. – А ты пока можешь подготовить приказ и согласовать с вашим техотделом.

«Слава богу», – подумал Болот, совет Федотова можно принять как одобрение.

Болот провел в отделе собрание. Всем объявил, что Ипантьев назначается главным конструктором отдела, и отныне все работы, которые выполняются отделом, должны находиться под его контролем. Однако, пока еще управляющего трестом не назначили, оклад у него останется на прежнем уровне. Были слышны возгласы одобрения и поздравления в адрес Ипантьева. А дальше Болот проинструктировал Ипантьева по всем работам, которые предстоят выполнять отделу.

Теперь можно заняться проектом программы по жилищному строительству до двухтысячного года. Ежегодные объемы ввода жилья предусмотрены почти в арифметической прогрессии. Партия и правительство явно делают упор на количество. А качество? Болот, проживая в квартире 105 серии Фрунзенского домостроительного комбината, постоянно чувствовал себя чем-то ущемленным. Очень шумно. Стук закрываемых дверей раздается по всему дому. Топот ног, особенно когда люди спускаются по лестничным маршам, слышны по всему дому. Сверху ему попалась неспокойная многодетная семья, где они превратили квартиру не в жилье, а в спортивный зал. Дети бегают по квартире, слышны от них постоянно детские вопли, крики и шум. Падающие предметы, грохот и визги. Перекрытие дрожит, люстры качаются. Не жизнь, а кошмар. Жилье не должно быть таким. Иногда ему казалось, что маленький домик Натальи Сергеевны – это рай на земле по сравнению с квартирой Болота. Зимой холодно, а летом нетерпимо жарко. Зимой в квартире чувствуешь – что-то от тебя отсасывается, а летом – что-то в тебя вдувается. В обоих случаях ходишь, как вздутый шар, вот-вот скоро лопнешь. По крайней мере, Болот постоянно чувствовал себя некомфортно.

Жилье не должно быть таким. Были во Фрунзе постройки 30-х и 40-х годов, да, тогда были требования к качеству повышенные. В тех домах, хотя они и старые, проживание более комфортное, чем в современных домах. Где у нас ленинский принцип: «лучше меньше, да лучше»? Он тоже функционирует. Не забывается. Цитируем, но делаем совершенно по-другому. Делать нечего, придется молча выполнять установки партии и правительства. Будем строить некачественное жилье. Нельзя так говорить. Экономия материальных ресурсов – вот главная установка. «Экономия должна быть экономной». Сколько строится жилья в республике, все равно не хватает. Сколько молодых семьей мыкается по съемным квартирам. Даже люди пожилого возраста снимают в частных домах углы. Мечтают даже о курятнике, но своем, о крыше над головой. Может быть, это и правильно – за счет качества увеличивать количество. Перед всем миром доказать превосходство социалистического строя. С болью в сердце Болот приступил к разработке жилищной программы для республики.

В понедельник после обеда на служебной «Волге» Керцера выехали в город Пржевальск. Строительство завода велось трестом «Иссык-Кульстрой». Первым делом строители запустили бетоносмесительный узел и обеспечивали сами себя бетоном. «Молодцы», – подумал Болот, заглядывая в главный производственный корпус; там, как говорится, «конь не валялся». Пустые помещения, отсутствовали даже фундаменты под оборудование. Но административный корпус находился на стадии завершения. Директор строящегося предприятия Щеглов Никита Климович, худой человек лет пятидесяти, доложил о ходе строительно-монтажных работ. Начальника стройки на месте не оказалось. Щеглов был не в курсе, что запланировано на ближайшее время.

Керцер обратился к Болоту.

– Болот! Тебе нужно снять картину состояния строительства и составить перечень работ до завершения строительства, – сказал Керцер. – Я поеду в горком партии.

Создалось впечатление, что строительство заброшено. Кое-где копошились несколько человек вокруг ямы, непонятно, для чего она выкопана. Болот, не обращая внимание ни на что, начал описывать состояние каждого объекта по отдельности. Он решил, когда появится начальник стройки, совместно рассмотреть и определиться с оставшимися объемами работ по рабочей документации. Сопоставляя с описанием, можно выйти на необходимый перечень работ до завершения. Соблюдая очередность их выполнения, можно будет составить и мероприятия. Вдруг заметил, что к нему подходит какой-то мужчина. Посмотрев повнимательней, он узнал Самара Иманбаева.

– Ойбай! Кого я вижу! – крикнул он радостно. – Болот! Какими судьбами?

– Так я с Керцером! Вы его знаете? – Болот тоже выражал радость.

– Да, конечно! Знаю, – ответил Иманбаев. – Он курирует строительство нашего комбината.

– А вы чем занимаетесь? – спросил Болот у него.

– Я здесь начальник стройки.

Болот ему объяснил, чем в настоящий момент занимается он на объекте.

– Так у меня все есть, в моем кабинете в тресте, – сказал Иманбаев. – Поехали в трест. Я все тебе выдам.

У него был старенький «Москвич-408». Иманбаев сам ездил на служебной машине.

– Как только меня назначили начальником стройки, дали мне эту машину, – сказал Иманбаев. – Я ее днем и ночью использую как собственную.

Он был рад своему положению. Говорил, что управляющий трестом относится к нему благосклонно и использует его во всех делах треста, и на левых тоже. Он на этом месте запнулся, понял, что проговорился.

– О каких левых делах говорите? – Болот не упустил момента, чтобы выведать информации как можно больше.

– Да так, – Иманбаев замялся ответом. – Использует иногда меня решать личные проблемы.

– Какие проблемы? – не отставал от него Болот.

– Мелкие. Съездить на базар, в магазины сходить, – отвечал Иманбаев неохотно.

Давно шел слух, что управляющий трестом «Иссык-Кульстрой» обнаглел настолько, что уже не может отличить собственное от государственного. «Надо быть осторожным», – подумал Болот, вспоминая, с каким рвением Иманбаев его уволок с объекта.

Материалы Иманбаева представляли собой выписку объемов из проектной документации; чтобы проверить их правильность, требовалось простое сличение обоих. В качестве картины строительства Иманбаев представил ему акты выполненных работ, подписанные заказчиком, Иссык-кульским облисполкомом. В принципе, все материалы удовлетворяли требованиям Керцера. Можно снять копию и использовать их в дальнейшем для работы. Но что-то не давало покоя Болоту. Нет, надо закончить начатое дело. Попросив Иманбаева размножить материалы, он под предлогом, что едет в гостиницу, поехал обратно на завод на маршрутном автобусе. Поздно вечером, когда он заканчивал свою работу, на объект приехал Керцер. Чем-то возмущенный, в подавленном настроении, он предложил поехать в гостиницу.

Гостиница, в которой они разместились, находилась недалеко от комбината. Она называлась обкомовской и расположилась в парковой зоне, огражденной металлическими решетчатыми заборами. Несмотря на простой наружный вид, внутренняя отделка сильно понравилась Болоту. Не настолько роскошно она выглядела, а была приятна своим оригинальным оформлением. Иманбаев завез к нему в гостиницу размноженные материалы. После ужина Болот не мог спокойно отдохнуть, его потянуло к анализу работ треста подрядчика. Начал рассматривать акты выполненных работ по производственному корпусу. Через несколько позиций он наткнулся на подозрительный объем. Выполнено 600 кубометров подбетонки из бетона марки 100. Уму непостижимо. Болот примерно прикинул. Если даже всю занимаемую площадь производственного корпуса залить бетоном толщиной десять сантиметров, и то всего получается двести кубов. Но фундаменты должны быть – Болот помнил на память – стаканного типа. От силы объем подбетонки не должен превышать ста кубов. Так значит, акты выполненных работ использовать в качестве достоверного материала невозможно. Теперь только по факту. Необходимо привлечь к работе производственный отдел министерства. А вообще, куда они смотрели, когда принимали отчет! Дальше Болот не стал смотреть на предоставленные материалы, ему было неприятно даже трогать их руками.

Утром они с Керцером встретились в буфете гостиницы. За завтраком Керцер спросил у Болота:

– Как у тебя дела? Надеюсь, ты свою часть работы закончил. – Керцер посмотрел с беспокойством.

– По производственному корпусу – да. Закончил, – уверенно ответил Болот. – Можно приступать к устройству фундаментов под оборудование.

– Остальное тебя не касается, – подтвердил Керцер. – Ты только следи за ходом работ по производственному корпусу.

– Какая у меня здесь миссия в дальнейшем? – спросил Болот у него.

– Консультация. Если будут вопросы, решаешь в пределах своей компетенции, – объяснил Керцер задачи Болота.

– В горкоме рассмотрели какой вопрос? – спросил Болот.

– Секретарь партийной организации треста написал жалобу в горком партии, что управляющий трестом «Иссык-кульстрой», товарищ Галичев злоупотребляет служебным положением, – сказал Керцер и задумался. – Что трест превратил в частную лавочку.

– Насчет хищений в заявлении не упоминается? – спросил Болот непроизвольно.

– В заявлении говорится о подозрениях насчет хищении, но конкретных материалов не имеется, – ответил Керцер и спросил. – Откуда у тебя такие сведения?

– Я обнаружил приписку в актах выполненных работ, – сказал Болот. – Обычно где приписка, там и хищение.

– Это меняет дело, – обрадовался Керцер. – Кто тебе дал акты?

– Начальник участка Иманбаев, – сказал Болот. – Но он мне не рассказывал о приписках. Я случайно обнаружил, это только мои догадки.

Болот рассказал, каким образом у него возникло подозрение о приписке. Керцер подтвердил правильности его подозрения.

– Это меняет дело, – еще раз повторил Керцер. – Поехали во Фрунзе. Я направлю в трест людей из контрольно-ревизионного отдела.

Вчера Болот похвалил строителей за хозяйственный поступок, что первым делом запустили бетоносмесительный узел. А сегодня, после обнаружения приписки, удивлялся человеческой предприимчивости, которая в обход закона направлена на личное обогащение. Конечно, они продавали бетон, раствор, используя еще не введенные в эксплуатацию мощности.

По приезде во Фрунзе вечером Болот позвонил из дома Ипантьеву, чтобы узнать о состоянии дел в отделе. Ипантьев доложил, что у Федотова получил перечень формовочной оснастки и успел раздать работу по организациям. В раздаче работ помог ему сам Федотов. Лично позвонил руководителям организаций, буквально вынудил их принять работы к исполнению. Болот сильно обрадовался такому развитию событий. Если он сам занялся бы этим вопросом, результаты могли оказаться тяжелыми для отдела. Он бы не смог вынудить организации принять работу. Спасибо, Керцеру, что забрал с собой в Пржевальск. Или опять судьба вмешалась в тяжелые минуты его жизни.

Утром в отдел зашел Рубцов и сообщил, что отделом механизации завершено изготовление установки для виброкирпичных перегородок, а ее внедрение будет осуществлено на строительстве 128-квартирного дома по улице Московской. Так распорядился Федотов. И сегодня отдел механизации занимается перевозкой установки на объект и ее монтажом. Рубцов пригласил Болота на объект, чтобы он принял участие в процессе ее монтажа.

После обеда Болот поехал на объект. Фартуна со своими ребятами занимался монтажом установки. Он, стоя поодаль, руководил действиями рабочих. Болот подошел к нему и поздоровался. Фартуна, вытирая платком вспотевший лоб, веселым голосом произнес:

– Видишь, Болот, твою идею претворяем в жизнь.

– Вижу, Владимир Яковлевич! – ответил Болот. – Это наше общее дело. Я начертил, а вы изготовили.

– Но идея-то твоя, – не унимался Фартуна. – Я всем так говорю.

– Я по аналогии пришел к такому решению.

– Это тоже само собой не приходит.

Двое рабочих никак не могут сдвинуть поддон к эстакаде, чтобы произвести крепление между ними шарнирами. Фартуна побежал к ним с ломом в руке и помог им сдвинуть поддон. Тот бригадир, который занимался стропами с автоматическим кантователем, быстро вставил оси шарнирного соединения в отверстия проушин эстакады и поддона. Фартуна опять вытер выступивший пот на лбу.

– Почти готово, – сказал он. – Андрей Михайлович, давай, принимай работу.

Рубцов, который находился рядом все время и следил за действиями монтажников постоянно, усмехнулся с довольным видом.

– Я уже принял, Владимир Яковлевич! Можете быть спокойны!

– Теперь все зависит от тебя, Андрей Михайлович! – Фартуна подмигнул Болоту. – Может, Болот выпишет нам премию.

– А что, Болот только может выписать со своего кармана, – утвердил Рубцов. – Но он может уговорить Федотова.

– Я приложу все усилия, чтобы нам выделили премию, – обещал Болот.

– Видишь, Владимир Яковлевич! – отозвался Рубцов. – Он обещает выбить премию и себя не забывает.

– Давайте, ребята, сначала сделаем работу, – предложил Болот. – По поводу премии подумаем потом.

– Правильно говорит Болот, – поддержал его Фартуна. – Давай, Андрей Михайлович, начинай командовать.

Рубцов собрал рабочих ребят и начал с ними обсуждать план дальнейших действий. Один из ребят начал раскладывать сетку на поддоне. Другой парень, вытаскивая из ящика фиксаторы, принялся устанавливать их под сетками. Бригадир направился попросить прораба подать раствор на установку. Эти двое, справившись с сетками, разложили кирпичный бой, которого на объекте скопилось очень много, смоченный водой в отдельной бадье, равномерным слоем по всему поддону над сеткой. Раскладывая кирпичный бой, ребята уложили петли для подъема перегородки, выполненные на всю длину. Сверху опять наложили сетки и начали их связывать с нижним слоем ранее уложенных сеток. В это время подошел бригадир, на ходу командуя крановщиком. Бадья раствора подана краном рядом с поддоном. Появились на объекте еще Федотов и Шамбетов, которые стали наблюдать за процессом. Ребята стали закидывать раствор на поддон лопатами равномерно на всей площади. Двое поднесли виброрейку, и, подключив к напряжению, стали водить им по массе раствора. Раствор под действием вибратора стал проникать во все щели между кирпичным боем. Создалось впечатление, что из-под вибратора поддон проглатывает всю массу раствора. Кое-где потребовалось дополнительное количество раствора, что было исполнено немедленно. Ребята остановили работу тогда, когда вся поверхность растворной массы стала гладкой, как зеркало.

– А почему подрядчики не присутствуют? – спросил Федотов у Рубцова.

– Мы решили, Петр Павлович, – ответил Рубцов, – в первую очередь сами научиться. Потом только учить других.

– Я смотрю, у вас все получается так, как будто где-то вы натренировались, – констатировал Федотов. – Поэтому я у вас спрашиваю.

Действительно, Рубцов, видимо, тщательно проинструктировал ребят, что за время рабочего процесса никто из них не задавал никаких вопросов.

– Давай, ребята, подключаем электроды, – скомандовал Рубцов.

Ребята быстро подключили кабелем к электрическому шкафу шины поддона через сварочный трансформатор. Появился тихий монотонный гудящий звук.

– А это мы действительно отрабатывали на базе, – рассмеялся Рубцов. – С помощью Жекиша.

Электроды представляли собой токопроводящие прутья, изготовленные из обыкновенной катанки диаметром 14 мм, расположенные внизу палубы поддона и изолированные от металлоконструкций. Назывались они электродами активного сопротивления. При подаче напряжения они нагревались и способствовали нагреву раствора, обеспечивая тем самым термообработку изготовляемых изделий.

Оставив дежурного из числа ребят, остальные ушли по домам. Уже было очень поздно. Ехал Болот домой с поднятым радостным настроением. Любая его задумка внедрялась в производство без лишних напряжений, гладко. Без труда. Не сглазить бы эти достижения. Надо быть поскромнее, не хвастаться, а то найдутся люди с усиленным чувством зависти. Даже среди друзей могут быть такие люди. Строительное дело теперь стало для него родным делом. Раз он может заменить Рубцова по его же мнению, значит, он уже находится на очень высоком уровне, так же, как и Рубцов. Практически по всем видам работ. Все эти работы должны быть механизированы по мере возможности. Болот поймал себя на мысли, что его предназначение в жизни заключено именно в этом.

Утром Болот не стал ехать на объект, он был уверен в успешном результате термообработки и наборе необходимой прочности перегородки для снятия с поддона. Раз командует процессом Рубцов, значит, дело в надежных руках. Сегодня надо проверить комплектность изготовления отделом механизации устройства для монтажа перегородок под ригелями. До обеда все будут на объекте, значит, проверку надо выполнить после обеда. Отдел занимается плановыми работами. А как идет изготовление опалубок 18-этажного дома? Болот набрал номер Жусупа.

– Ал-л-ло! – ответил Жусуп.

– Это я, Болот! Как идет изготовление? – Болот не стал расспрашивать Жусупа о личной жизни.

– Нормально, по плану, – спокойно ответил Жусуп. – Слушай, Болот, я недавно встретил Шейшена. Привет тебе передал.

– Как он? – спросил Болот.