Текст книги "Небесная канцелярия (сборник)"

Зима морозная

 
Мороз кусает щеки и коленки.
Зима пришла! В сугробах дремлет снег.
Снегирь пузатый, как малиновый вареник,
На ветке просвистел чего-то мне.
 
 
Снежинки падают волшебным покрывалом.
Окрест галдит в веселье детвора.
Скрипят полозья. Лыжников навалом.
У пацанов – в хоккей своя игра.
 
 
Вот кот крадется с белыми усами,
Высматривая глупых голубей.
Щенок лохматый, носится как пьяный,
В восторге тявкая на птиц и на людей.
 
 
Вдали сверкает речка, словно льдинка.
Плывут по небу чудо-облака.
А я иду неспешно по тропинке.
Душа моя спокойна и легка.
 

Мне улыбались все девушки

 
Я шел по бульвару весеннему.
Журчали победно ручьи.
Красавицы в странном смущении
Взирали на ноги мои.
 
 
Да, мне улыбались все девушки,
Как будто я принц иль богач.
Ах, нежные добрые феюшки,
Налейте мне счастья первач!
 
 
Я им многозначно подмигивал
Вздыхал сладострастно чуть-чуть,
От взглядов прямых не увиливал
И пялился даже на грудь.
 
 
Я чувствовал силу могучую,
Хотелось и петь, и плясать,
И выбрать бы самую лучшую,
Чтоб ей моей суженой стать.
 
 
Но что-то уж слишком хихикали
Они, как одна, все подряд…
«Ширинку свою застегните-ка!», —
Услышал я вдруг. Во отпад!
 
 
На джинсах разорвана молния.
Какой неприятный конфуз!
С другой стороны, разве стыдно мне?
Я тем, что случилось, горжусь!
 

Дыханье звёзд
^{(очень дружеская пародия на стих Марины Гербер «В желанье нового дисконта»)}

 
От звезд шептания волна,
Упав елеем,
Была дыханием сотворена,
Желаньем Грея.
Дисконт крылом своим взмахнул.
Душа вздохнула.
В росинках наготу из чувств
Рождало чудо.
На сердце краской гроздью лёг
Тот теплый выдох,
Который был рождён всерьёз,
На шелке пыток.
 

Неделя ожидания
^{(чрезвычайно дружеская пародия на стих Он Ушел «За окном также капает дождик»).}

 
Я во вторник тебя поджидал.
Ты в четверг собиралась прийти.
В воскресенье мне дождь обещал,
Что в субботу проснусь – рядом ты.
В понедельник – опять не пришла.
Даже в пятницу ждал я, но зря.
Может, в среду найдёшь ты меня?
Ох, тогда полюблю я тебя!
 

А я плыву к тебе по лужам
^{(дружеская пародия на стихотворение Марины Гербер «Я перепрыгиваю лужи»)}

 
Какой, однако, дождик мерзкий!
Но я плыву под ним на стрежень,
Хоть слышу маятника скрежет,
Который душу мою нежит.
 
 
По лужам прыгаю как заяц,
На стоп-сигналы опираясь.
И кофе крепкий выпивая,
Вся я в зарубках, но живая!
 
 
Знать, ждет меня печальный ужин.
Но в лужу мне падёж не нужен.
Ах, где же блюдечко с пирожным!?
Как надоело бездорожье!
 
 
С улыбкой сыр жую. Крепеж
С морзянкой отбиваю телом.
Курю, не сплю, поскольку – дождь.
Жизнь не халва, но надоело!
 

Билет
^{(дружеская пародия на «Проездной этой жизни билет» Он Ушел).}

 
Не хочу никаких я мучений.
И вообще не хочу умирать.
А чтоб не было в этом сомнений
Я стишок накропаю опять.
 
 
Наследив, не захлопну я дверцу.
Почитав, успокою нутро.
Как спокойно мне станет на сердце,
Когда брошу я лиры перо!
 
 
Свой билет проездной, хоть помятый,
Я по жизни в кармане несу.
Мне на небо еще рановато.
Мне на свете улыбка к лицу!
 

Мне этот вкус в бреду знаком
^{(дружеская пародия на стих «Мне этот вкус давно знаком» Марины Гербер).}

 
Горчит, штормит исландский виски.
В ладонях стынут две сосиски.
Бокал, наполненный огнём,
Ванилью пахнет. Медальон
Скользит и падает по краю.
Я в захолустье уплываю
В тумане храмов и дождей.
О, век глотков и скоростей,
Страстей, причалов, площадей!
Любви печальной орхидей
Мне не наполнить послевкуссьем,
Печалью, болью и предвкуссьем.
И я гремлю порожняком…
Пусть бред мой назовут стихом.
 

Венец природы

 
Мы – homo sapiens – разумны, как мартышки,
Добры – как волки, человечны – как скоты.
По жизни суетимся, словно мышки.
Как бегемоты важностью полны.
 
 
Оскал звериный прячем под ухмылкой.
Ложь покрываем глянцем гладких фраз.
Мы похоть называем страстью пылкой.
И жадность, словно яд, питает нас.
 
 
Как лисы в отношениях плутуем.
И трусим, словно зайцы, если шум.
Как рыси мы крадемся. И воруем
Чужие вещи, деньги, мысли дум.
 
 
И, выглядеть спеша как ангелочки,
Поём псалмы про Бога, про мораль.
Но лакомые разные кусочки
Клыками рвём, как тигр терзает лань.
 
 
Плюемся мы почище, чем верблюды.
Собравшись в стаю, рады воевать.
Из танков, самолётов и орудий
Себе подобных любим убивать.
 
 
И, ядерным оружием бряцая,
С трибуны все борясь за прочный мир,
Талдычим про прогресс, как попугаи,
Ныряя из дерьма опять в сортир.
 
 
Так кто же мы? Ужель – венец природы?
Зачем живём? Кто сами мы собой?
Ответ простой: мутанты и уроды
Идущие все в ад иль на убой.
 

Карты на сайте

 
Карты тусуются: дамы, валеты,
Блеск мишуры, макияж, эполеты…
Много шестёрок среди королей.
Здесь не пасьянс, а игра посложней.
 
 
Круто блефуют престижем тузы.
Джокеры прячутся. Клонов кусты.
Рейтингом каждый усердно трясёт,
Чушь и вердыщенку гордо несёт.
 
 
Трутся в колоде они друг о друга,
Любят, ревнуют и ходят по кругу…
Но не судьба им сорвать крупный куш.
Глуп их азарт и понтовая чушь.
 
 
Платят они, подставляют очко,
Ссорятся, как дураки, горячо.
Только Хозяин срывает весь банк.
Он ведь единственный, кто не дурак.
 

День влюблённых
^{(дружеская пародия на стих Марины Гербер «Девочка из дальних снов»)}

 
Душа устала в полнолунье.
Пора сдавать её в архив.
А лев из смены караульной
На декольте взирает див.
 
 
Портрет размыт полутонами.
Нева в подмышках не скользит.
И сердце грешного мальчишки
К себе девчонку так манит!
 
 
Наш мишка Гамми столь вальяжен,
Что стал почти как тамада.
А хвост в любви не очень важен.
С Днём Валентина, господа!
 

Янычары

 
Янычары грозные рычали.
Ятаганы головы секли.
Яростные крики ужасали.
Яд стекал по рекам на крови.
 
 
Ямы завалились кучей трупов.
Ястребы кружили в облаках.
Яркие доспехи, сёдла, луки
Яхонтом сверкали, как наряд.
 
 
Явственно вокруг свистели стрелы,
Ясно вопли слышались окрест.
Ягуары-люди озверело
Ящерами бились там и здесь.
 
 
Яблоку упасть тут было негде.
Ягодами красными горя,
Яшма золотилась на эфесах
Януса – двуликого царя.
 
 
Якорь бросив рядом в синем море,
Ялик приспустил все паруса.
Ярославна плакала в неволе,
Ясли с новым воином неся.
 

Повеса и поэтесса
^{(дружеская пародия на стих Романа Курортного «Твой портрет»)}

 
Свои словесны упражненья,
Как Леонардо написав,
В порыве чувств и вдохновенья
Повеса, голову теряв,
Воспел богиню лунолику,
Младую, словно Эвридику,
Свой слог у Пушкина содрав.
Пожалуй, он всецело прав
Средь чуда счастья и забав
Любовных, озорных и нежных.
Завидуют ему безбрежно
Тут все коллеги и друзья.
И, врать не буду, – даже я.
 

Слишком праведный Иов
^{(дружеская пародия на стих Владислава Яковлева «Иов»)}

 
Мораль такая есть простая:
Не жди ни почестей, ни рая,
Ни одобренья, ни наград,
Тогда всему ты будешь рад,
Чем одарил тебя Творец.
Хотя у жизни есть конец,
Но этот факт совсем не повод,
Чтобы нести венец Иова,
Всех благочестьем поражать,
Себя в узде всегда держать,
Склонясь в поклоне пред Всевышним.
Чрезмерны потуги излишни.
Ведь жизнь не мёд и не халва.
Она бывает столь горька,
Что даже праведный Иов
Отречься от Творца готов
И плюнуть раздраженно в небо,
Продать себя за корку хлеба
Кому угодно, кто подаст,
Кто защитит и крышу даст,
Убережет от всех болезней
И столь окажется полезным,
Что станет всей родни родней.
И льёт Иов тогда елей,
И славословит словоблудьем.
Но мы его корить не будем.
Он слаб и жалок, этот раб.
Он не мужик. Похож на баб.
И пусть поймёт Иов урок:
Коль сам дурак, причем тут Бог?
 

Я – дровесек
^{(дружеская пародия на стих Иланы Арад «Я – дерево»)}

 
Я – дровесек,
несу топор упрямо,
настойчиво рублю средь веток ствол,
чтоб обтесать его не криво, очень прямо,
без суеты; за этим в лес пришел.
 
 
Я – дровесек,
не хмурый и не тёмный,
пою о солнце песенку с душой.
Когда построю дом, то просветвлённо
Найду в нём утешенье и покой.
 
 
Я – дровосек,
построив храм свой светлый,
навек забуду лживую печаль.
Дрова, сгорая, греют незаметно.
Полезным надо быть – моя мораль.
 

Я снова утонул в весне
^{(дружеская пародия на стишок Григория Федорова «Я снова памятью в весне»)}

 
Теперь я весь живу в зиме.
В кого б влюбиться?
Хоть не пацан я (много лет),
Успел жениться.
 
 
Прощайте юности года!
Меня бросали.
И Мопассановы слова
Спасут едва ли.
 
 
Сейчас я папа сам.
И неутешен.
Зачем любовь тогда была
Такой безгрешной!?
 
 
Мне вёсен хочется опять
И стать наивным.
И вновь под окнами стоять,
Чтоб быть счастливым!
 
 
Моя культурная семья
Страдает нервно,
Когда стишки кропаю я
О самой первой.
 
 
Любви коротким был рассказ.
Нравоученье
Я не сложил из кучи фраз
До отвращения.
 

Я не прошу у Вас ноги
^{(дружеская пародия на романс Оли Вольф «Я не прошу у Вас руки»)}

 
Я не прошу Вас сразу в загс.
Терзать капризами не буду.
Вот мы расстанемся сейчас,
И я о Вас совсем забуду.
Душой моей не обладая,
Лишь тело соблазнили Вы.
А я, о счастии мечтая,
Корю Вас взглядом. Но – увы!
Вы не дерзнули стать мне мужем.
Любовь ушла. Осталась грусть.
Мне Ваш ответ совсем не нужен.
И, бросив Вас, я тем горжусь!
 

Букашка и жучок
^{(очень дружеская пародия на стишок Агаты Пустяк «Про ромашку и любовь»)}

 
У меня ромашка
Выросла в горшке.
И ползёт букашка
По цветку в тоске.
 
 
А в его бутоне
Спрятался жучок.
Скоро в моём доме
Будет червячок!
 

Светская львица

 
Решил я однажды влюбиться.
Нашел подходящий объект.
Шикарную выбрал девицу,
Да просто достоинств букет!
 
 
Красивая, как Нефертити.
Фигура – ваще обалдеть!
И, глазки, и губки, и тити…
Ну, есть на чего поглазеть.
 
 
Она была светская львица,
В шелках, горностая мехах.
Легко покорила столицу.
Носили её на руках.
 
 
Как с ней познакомиться ближе?
Я в театр её пригласил.
Взирая на спину и ниже,
Свой нос в декольте погрузил.
 
 
Она засмеялась игриво,
Привычно улыбку даря.
И громко сказала: «Ты – милый!
Но секс ожидаешь ты зря.
 
 
Ведь я не отдамся беспечно.
Вот был бы ты крез иль банкир,
Тогда получил бы, конечно,
Любви моей огненной пир».
 
 
Тут мне захотелось напиться,
Забыться, уйти, умереть.
Красива она, но – тупица!
И глупо на дуру смотреть.
 

Ассоль или под парусом любви

 
Я состою из многих электронов,
Протонов и нейтронов заодно.
И мой фонтан харизмы и гормонов
Пленяет женщин крепче Бельмондо.
 
 
Но шляться – это пошло. Даже шлюпка
Плывёт всегда к родному кораблю.
И я гребу к тебе, моя малютка,
Поскольку обожаю и люблю.
 
 
Летит фрегат фантазий доброй сказки.
Мечту я смело превращаю в быль.
Другим мужчинам ты не строишь глазки,
Уразумев, какой я богатырь.
 
 
И пусть грохочут бури океанов,
Как капитан я поднял паруса,
Чтобы Ассоль от счастья стала пьяной
И вышла замуж раз и навсегда.
 
 
Надев очки и зонтиком укрывшись,
Ассоль сидит и ждёт меня в порту.
А я плыву под небом синей выси,
Слагая с рифмой песню про мечту.
 
 
На берегу пылятся чемоданы.
Ассоль глядит в безбрежный океан.
Похоже, что мы оба чем-то пьяны.
И каждый бережёт свой талисман.
 
 
Возникнет Грей. Возьмет Ассоль на руки
И понесёт к себе, на свой фрегат.
Пройдя через супружеские муки,
Ассоль под утро скажет: «Ах ты гад!»
 

Рэпер с мозгами
^{(рэп-хип-хоп)}

Если бы я родился поэтом, то сочинил бы песенку про то и про это. Но я не стихоплёт, не музыкант, не критик, а лишь хип-хоп-рэпа производитель. Трясу, чем могу, вдохновляясь речетативом, хотя не страдаю ни поносом, ни нервным тиком. А вот если б я был крутым олигархом, то стал бы в России новым монархом. Деток наплодил бы – наследников. И жена была бы не вредина. Такая красивая, как Шарехезада: вся аппетитная и спереди, и с зада. Клёвая очень, модерный прикид. И афоризмами так и гвоздит. Груди как дыни, губки – бантиком; все причиндалы есть для романтиков. Я бы с ней учил физику, математику. Чтобы в башке у неё, кроме попсы и рэпа, Пифагорова теорема сидела крепко. Очень это важно для человека: быть на уровне 21-го века. А кто не учится, а только ногами дрыгает, мозгами не двигает, тот ничуть не лучше африканской обезьяны, с кривляющейся рожей жующей бананы. И сколько ни подпрыгивай, себя не перепрыгнешь, если без смысла: жрешь и отрыгиваешь. А в чем же смысл, как по-твоему, парень? А в том, чтоб не свистело у тебя между ушами. И если ветер приключился в твоей голове, то бед наделает, другим и себе. Так что задумайся, друг, пока не поздно. Пойми: пацан с мозгами – это о-о-о-чень серьёзно.

Шахматы

 
Короли, ферзи и пешки
В бой идут. Но все насмешки,
Что бессмысленна игра
Отвергают. Им пора
Поразмяться бы в Кремле,
На потеху детворе
В Новогодней-то поре.
Правит Шах теперь страной.
Мат не страшен. Как ладьей,
Он Россией управляет,
Ловко пешки расставляя.
Кони скачут, громко ржут.
А слоны чего-то ждут.
Ферзь всему один – Газпром.
Как гроссмейстер может он
Всех искусно обыграть,
Чтобы кучу бабок взять.
Так поздравим с Новым годом
Мы родного Кукловода!
 

Побудь со мною
^{(первая строчка позаимствована из одноименного стиха Джона Магвайера)}

 
Побудь со мною эту жизнь!
Не будешь? Жаль. Тогда пусть год.
Не можешь год? Так продержись
Один лишь месяц, без забот.
 
 
И это много? Что ж, пускай,
Мы будем вместе десять дней.
Не хочешь? Это был бы рай
Для двух прекраснейших людей.
 
 
Ты, отрицательно кивнув,
Не подарила даже ночь.
Хоть час мне дай! Ну, пять минут!
Ах, как твой холод превозмочь!?
 
 
И вдруг – о чудо! – ты сняла
Свои одежды. Обалдеть!
Столь неуступчива была,
Что трудно было овладеть…
 
 
И вот – финал. Потом – покой…
Я встал уйти. Сквозь сумрак век
Ты обронила: «Ангел мой!
Теперь люблю тебя навек!»
 

Мой геном

 
Я не динозавр, не птеродактиль.
Вымирать нисколько не хочу.
Закаляю в битвах свой характер.
Неустанно весело шучу.
 
 
Не желаю просто почковаться!
Завершивши поиска процесс,
Лягу с той, с кем буду размножаться,
Совмещая страсть и интерес.
 
 
Мой геном пробьёт себе дорогу,
Яйцеклетку оплодотворит.
Как творец, я стану равен Богу.
Пусть меня страна благодарит!
 
 
И настанут вскоре на планете
Мир, покой, любовь и коммунизм.
Подрастут немного мои дети
И воскликнут: «Пап, мерси за жизнь!»
 

Мэр

 
У нас был выбран новый мэр.
Он матом крыл СССР,
В единороссах процветал,
Лизал, обманывал, сосал…
А, пост занявши, заявил,
Что прежний мэр дебилом был.
С трибуны новый мэр вещал,
Что воплотит, что обещал…
Проходит год, затем другой…
Наш мэр красуется собой.
А в городке – бардак и грязь,
На всех постах жирует мразь.
Разруха. Нищ и сир народ.
А мэр коттеджи продаёт.
Он всем про совесть говорит,
Пыхтит, потеет и сопит,
Что, дескать, – кризис на дворе
И нету средств, и воры все,
И что урезали бюджет,
А лишних денег вовсе нет,
Не помогает президент,
И губит пьяный контингент…
К тебе, проныра-господин,
Вопросик есть всего один:
Чего ж ты в кресло мэра сел
И морду там, как хряк, наел?
 

В болоте

 
Однажды в каком-то застойном болоте
Завёлся ужасный большой крокодил.
Лягушки заквакали «ах!» Бегемоты
Пыхтели сердито: «Он нас оттеснил!»
 
 
И утки закрякали: «Экий мерзавец!
Он страшный, зубастый и хочет всех съесть!»
А цапли и гуси кричали: «Поганец!
Он к нам пристаёт! Не хотим умереть!»
 
 
И звери, и птицы охвачены гневом.
«Прогнать крокодила! Ату его! Бей!»
Досталось ему промеж глаз. И поленом
В башку получил он от дружных зверей.
 
 
Уполз аллигатор в расстроенных чувствах.
Болотному царству ведь был он не мил.
И стало в болоте тоскливо и скучно.
И все пожалели: «Ушёл крокодил!»
 

Треугольник и Окружность
^(басня)

 
Окружность зацепила Треугольник.
Изящно повернувшись, он сказал:
«Божественно прекрасна! Я не школьник,
Но циркулем тебя б нарисовал!»
 
 
Она была в натуре словно Муза.
Ответила любезно, без затей:
«Мне нравится твоя гипотенуза.
В ней чувствую дыхание страстей!»
 
 
Воспламенился сразу Треугольник,
В Окружность сунул острый угол свой.
– «Дурак ты! И колючий, словно гвоздик!
А угол твой один – совсем тупой!».
 
 
– «Молчи, Окружность! Где твоя фактура?
Я так хотел ввести тебя в экстаз!
Ломаешься зачем? Твоя фигура
Напоминает формой круглый таз».
 
 
– «Хоть катеты твои – от Пифагора,
По формуле известной рождены,
Но – без штанов ты, Треугольник! Вот умора!
Такие кавалеры мне смешны».
 
 
И, отвернувшись гордо друг от друга,
Окружность с Треугольником тотчас
Остались в одиночестве. Как глупо!
Ведь шанс бывает в жизни только раз.
 

Квадрат Малевича и Дунька

 
Малевич был большой шутник,
Хоть бездарь. Быстро понял,
Как пропиариться. Возник
Квадрат на белом фоне.
 
 
Поскольку чёрен был квадрат,
То фон стал незаметен.
И хвалит дырку каждый всяк.
Есть дураки на свете.
 
 
Искусствоведы чушь несут.
Ослы пускают слюни.
Эстеты кошельки трясут
Тупоголовой Дуни.
 
 
И Дунька вторит им, вопит:
«Малевич гениален!»,
В восторге, как они, п@рдит,
Что он монументален.
 

Я Вас люблю

 
Я Вас люблю безмолвно, страстно, очень нежно.
Но жаль, что встретиться мне с Вами нет надежды.
 
 
Вы бесподобны! Столь чарующе красивы!
Изящны, грациозны, сексуальны, милы!
 
 
При этом интеллектом дюже Вы богаты:
/Q – 150, мозги – ума палата.
И с чувством юмора у Вас вполне нормально,
Хоть поведение весьма оригинально.
 
 
Улыбке Вашей покорялись президенты.
Привычным Вам всегда был шквал аплодисментов.
 
 
У Вас в поклонниках ходил науки гений.
Царица Вы! И в этом даже нет сомнений.
 
 
И я – всю жизнь томлюсь о Вас и вспоминаю.
Моя любимая! Прекрасная! Родная!
 
 
О, как мне Вас всегда, увы, недоставало —
Мэрлин Монро! (с обложки глянцевой журнала).
 

Не лови

 
Приобретать и всё тащить себе в дом
Полезней даже, чем грибы собирать.
Но у вещей тогда ты станешь рабом
И что-то главное ты будешь терять.
 
 
Чем больше денег, тем ты круче собой.
Купить дешевле, подороже продать.
И вот трясешься ты над кучей златой.
И этих кучек никому не отнять!
 
 
Друзей полезных если ты приобрел,
Гешефт лелея через них получать,
То даже глупый и упрямый осёл
Не станет в этом тебе помогать.
 
 
И сколько б тыщ ни стяжал, ни скопил,
Монетку даже не сможешь ты взять,
Когда покинешь земной этот мир,
Мечтая в рай непременно попасть.
 
 
Так как же жить, чтоб хоть что-то спасти?
Какую рыбку постараться поймать?
А ты вообще ничего не лови.
Тогда и нечего будет терять.
 

День жизни

 
День моей жизни опять просвистел.
Много сегодня я сделать сумел.
Как альбатрос, я парил и летел,
Быстро крутясь среди мыслей и тел.
 
 
В поте лица я старался, сопел.
Ох, суетился, спешил и потел!
В каждом поступке был ловок и смел.
Тужился, рвался, усердно кряхтел.
 
 
Всею душой за дело болел!
Мозг, как реактор, гудел и зудел.
Сколько же важных имеется дел!
Нет им конца. Трудовой беспредел!
 
 
Каждым вопросом я ловко вертел.
Люди, бумаги, звонки… Всё успел!
Ни на минутку нигде не присел.
(Кстати, в обед ничего не поел).
 
 
К вечеру что-то совсем поплохел.
Так притомился, что аж одурел.
Остановился и медленно сел.
Стоп. А зачем это всё? Обалдел.
 

Да, я влюблен

 
Я с первой встречи был пленён тобою.
Забилось сердце, заиграла кровь
Пред красотой высокою такою.
Я ощутил, что в мире есть любовь.
 
 
Растаял лёд. Обрушились преграды.
Как хорошо, что есть на свете ты!
Судьбе я благодарен за награду —
Смотреть на лик ума и чистоты.
 
 
Да, я влюблен. И этим безоружен.
Так восхищен, что даже поглупел.
Мне, как наркотик, голос твой стал нужен
И обликом твоим я заболел.
 
 
Но, женскую породу проявляя,
Ты забавляешься приятною игрой.
И я уже совсем не понимаю:
Я клоун для тебя, приятель иль герой?
 
 
Да, я влюблен. Но это не помеха,
Чтоб разумом и чувством осознать,
Что для тебя я – полигон для смеха,
Который наловчился вызывать.
 
 
Да, я влюблен. Но это не причина,
Чтобы ходить, как пёс, на поводке,
Покорно ждать с умильной робкой миной,
Что ты потреплешь нежно по щеке.
 
 
Я для тебя не друг, не муж, не гений,
А скоморох; быть может, навсегда…
Но идиотским Дон-Жуаном на колени
У ног твоих не рухну никогда!
 

Просто прёт

 
Насочиняв стихотворений сотни три,
Задумался вдруг я: а на фига?
Зачем же распирает изнутри
Меня давленье в буквах завсегда?
 
 
Да есть ли смысл: отыскивать слова,
Из них шеренги строчек выпускать?
Пусть смыслами набита голова,
Но что за глупость – мысли рифмовать?
 
 
Не лучше ль бросить эту хренотень
И посвятить себя работе и деньгам?
Или – по бабам лазить ночь и день?
Иль путешествовать по разным городам?
 
 
Да мало ль есть на свете разных дел,
В которых забавляется народ!
О, тяжкий мой пиитовый удел!
И Муза не причем. Ведь просто рифма прёт.
 

Я не верю в любовь
^{(навеяно песней В. Асмолова «Я впадаю в любовь»)}

 
Я не верю в любовь,
Потому что ей верить нельзя.
Хоть она окрылит, но затем непременно обманет.
Пусть колотится сердце, но ждёт оно всё-таки зря.
Ведь счастливым в любви ни один никогда не бывает.
 
 
Я не верю в любовь
И над ней иронично смеюсь.
Я её не хочу. И в плену у неё я не буду.
Хоть холодной волной наплывает пронзительно грусть,
Ну и пусть. Ведь я мудро не верю ни в сказку, ни в чудо.
 
 
Я не верю в любовь.
Беззащитно ранима душа,
Если в ней прорастают ростки обожанья и неги.
И, когда замираешь от счастья, почти не дыша,
То рискуешь пропасть, растворившись в другом человеке.
 
 
Я не верю в любовь.
Ведь она неизбежно предаст
И отравит смертельно жестокой убийственной ложью.
И вольёт в мои вены измену любимой, как яд.
Пережить это будет при жизни почти невозможно.
 
 
Я не верю в любовь.
И, покрывшись защитной бронёй,
Закалившись, как сталь, я упрямо и гордо шагаю.
Покоряя вершины и веря лишь в истины соль,
Я любовь убиваю… Но я без неё умираю…
 

Коньячные излияния
^{(почти белый стих)}

Вобблинннн… Клласссныйконьяк! Бульк, буль, бул…! Ажвдуше светлеет… Сстихире – привет и урра! Тока чётта пальцывязнут у клвитуре… Кгда я пьян ну невдрибидан, а такслехка то мысля становтся лехка. Иясочиняю белыепяные стихи. Ну не то чтобыочень стихи и не точтоб ужжжсовсем пьяные ил белые, но так – неуппорядоченыые рифмой илогикой размшления и умозключения осмыслежизни да и ваще – о причинах и слествиях. И самособой, о последстствиях. При этом просветления, чер… Че или чи? Че! чередующиещиеся с озарениями, наплняют душу мою теплом ивосторгом, подтдтверждающими радость бытия, тобишь существованияяя. Итогда мнестановится на плевать на разные ммнения и сужждения, ибо уменя возникают свои – родные иблизкие, как в желудке сосиски. Ведь свои – онизавсегда приятней, полезней и понятней, поскльку материлизуются в сбственной башке и упрямо ищутвыход. Не вход. Где вход незнает даже ГосподьБог. Он заблудился. И тоже искал выход куданибудь. А выход – вот он, пжалуйста, в буковках. Поэтому ОН и изрёк: «Вначалебылослово». Сложил буковки – и готово. Тырк-тырк – мысль воплтилась в строку. И ясно каждомудураку, что непокобелилебимым оплотом творческих потугов являются именнобуковки. Буковки от А до Я. Это ли нефигня? Чё-то не понимаю я: как втиснуть разбегающуююся Вселенную, вертящиеся галактики, полыхающеее Солце, млеющий Млечныйпуть, Антрактиду, джунгли и всё прогрссивное чловечество в какие-то три десятка закорючек набумаге? Пусть не на бумаге, а в недрах коммпьюттера, тьфу ты, ну ты! Блин! О чём этоя?… А!.. Осмысле жизни и кретинизме. Жизь! Это – что? Сранная штука… дюже странная и даже графоманная. То радость, томука. Не понятно, кому нужна эташтука. Глупо и тупо. А вот еще проблемка – чувстства. Любвь! Волнует кровь. Не, это пошлая рифма: любовь – кровь, брысь! Да… Любовь!.. Лю… Фь!.. Вулканные сотрясения материальнопсихологических глубин, кторые легко производит любой кретин. Как их (тобишь чувства), ежели они возникают из мрака подсознания и обожания, засунуть в буквы? Не понимаю, увы. Неблагдарная задача. И тут не светит удача. Ты их засовываешь, а они… блин… Вы спрашиваете – кого засовываешь? Ну, что за наивные трезвые вопросы?! Да буквы! Буквы засовываешь! Конечно буквы! Ведь не морковь и не брюкву. А они (буквы!) лезут из всех щелей и пищат, словно мыши на крыше (кыш, заразы! Что? нет, это не глюки, это просто зюзюки). Ты их утрамбовываешь, а они скрипуче пружинят, как старый диван и вздыхают. И пусть мне хоть кажый день говорят, что слова это яд, но я принимаю их как лекарство, хотя осознаю их ложь и коварство. И всем рекомендую хотя бы по сто строчек в день, вместо валерьянки или бледной поганки, чтоб излечить дурь или мигрень. Впрочем, не настаиваю. И не расстраиваюсь. Я ведь не в стае. У каждого – свой удел. У одного – стихов беспредел, другой – футболом заболел, третий – от жены охренел, четвертый – выпил и окосел, как свинья. О чем это я? Обо всём. Короче, всё путем. И – стоп. Что-то сам себе надоел. Кстати, пока сочинял, кажись, протрезвел.