Текст книги "Ручная кладь"

Рождество в Европе

– Давай поедем на Рождество в Европу, – предложила жена.

– Оксана, какая Европа, у детей в школе праздники, к тебе гости придут, у меня работа.

– Леша, ну почему опять работа, ну ты уже давно нам обещал!

– Ну, ты представляешь, сколько это будет стоить!

– Один раз в жизни, мы можем себе это позволить?

Оксана не унималась. У Леши закончились аргументы и он сдался. Билеты действительно стоили целое состояние, поэтому ни в Париж, ни в Лондон они не полетели. Оставался Мюнхен.

– Что мы там будем делать? – спросил, все еще пытаясь отвертеться от очередной авантюры жены, Алексей.

– Найдем что-нибудь.

– Там пивная есть, где Гитлер пиво пил – подключились к обсуждению дети.

– Пап, поехали в Мюнхен, ты же там никогда не был!

Леша тяжело вздохнул, кивнул головой, и счет сразу опустел на четыре с половиной тысячи долларов.

– Все, теперь уйдите и дайте мне поработать, сказал он, выгоняя семью из комнаты, служившей ему кабинетом.

Но он не работал. Он сидел за письменным столом и страдал. Жизнь сложилась как нельзя удачнее. Он с медалью окончил школу, с красным дипломом университет. В двадцать пять защитил кандидатскую в двадцать восемь докторскую. В тридцать пять женился на девушке, которую очень любил, и которая любила его. Вскоре он получил работу в Силиконовой долине и с тех пор жил в Калифорнии. Здесь у него родилось двое чудесных детей – сын и дочь. Они купили дом и жили счастливо. Все было замечательно, но в последние годы что-то произошло. Словно ангел-хранитель, оберегавший всю жизнь, покинул его. Что-то пропало, исчезло из его жизни. Он не мог понять – что. С работой совсем ничего не ладилось. Самостоятельные исследования он давно не вел, и дописывал свою фамилию в работы аспирантов. Да и аспиранты появлялись не часто. Большинство предпочитало более удачливых коллег. Приходили молодые и талантливые ученые, а он чувствовал себя этаким студентом переростком в помолодевшем научном сообществе. Менее удачливые в юности приятели становились начальниками отделов и подразделений. Они уверенно двигались по карьерной лестнице, получали высокие оклады и премии. А в его жизни ничего не менялось. Он перестал за собой следить, растолстел. С женой начались постоянные ссоры. Грантов он больше не получал, а жить вчетвером на его профессорскую зарплату, выплачивая кредит за дом и оплачивая обучение двоих детей, было нелегко. Жена не работала, постоянно донимала разговорами на неинтересные темы, отвлекая от работы. К тому же она любила ходить по магазинам и тратила остатки небольшой зарплаты, лишая возможности отложить на черный день. «Что-то я делаю не то», – думал про себя Леша, но понять, что именно, он не мог.

Мюнхен встретил, затянутым серыми облаками, небом и штормовым ветром. Выгрузившись из самолета, они поехали прямо в гостиницу и завалились спать. Немного отдохнув, они решили выбраться в город, поужинать. Везде царило рождественское оживление. Цветными огоньками светились новогодние базары, работали магазины, по улицам блуждали тысячные толпы туристов, разговаривавших на разных языках. Ни у Леши, ни у Оксаны не было плана действий, и они просто блуждали по улицам города, закутавшись в теплые пуховые куртки и морщась от непривычного холода. В воздухе летали одинокие снежинки, которые не таяли, слипаясь в маленькие сугробы на козырьках магазинов, рождественских елках и складках одежды.

Увидев Рождественскую суету, дети оживились и с любопытством разглядывали все вокруг.

– Мама смотри – кричали они наперебой, хватая Оксану за руки и таская ее от витрины к витрине.

Леша, довольный тем, что его не дергают, спокойно шел рядом, поеживаясь от холодного ветра и мокрого снега.

– Леш, мы в магазин зайдем? – улыбаясь, спросила жена.

Леша слегка скривился и протянул кредитную карту.

– Только ты на еду нам оставь, – улыбаясь, добавил он вдогонку.

Он стоял у входа в магазин, с любопытством разглядывая проходивших мимо людей.

«Интересно, все женщины такие шопоголики» – подумал он, рассматривая, как из магазина вышла женщина, разговаривавшая по телефону.

Женщина остановилась около выхода. Леше ее речь показалась немного странной: не зная немецкого, он понимал не только отдельные слова, но и фразы. Разговор, вероятно, был по работе связанной с компьютерами.

Самое странное, что голос показался очень знакомым. Он присмотрелся внимательнее к лицу и, словно удар молнии, проткнул тело насквозь.

– Нина! – позвал он.

Женщина убрала телефон в сумочку и посмотрела на Лешу непонимающим взглядом.

– Я битте? – спросила она.

Леша извинился и подошел на шаг ближе.

Нет, сомнений быть не могло, это она.

– Вы Нина?

Женщина молчала и смотрела на Лешу непонимающими глазами.

– Да, но я вас не знаю, – вдруг сказала она по-русски.

– Ты не узнаешь меня? Я – Леша.

– Леша? Какой Леша? Вы точно меня ни с кем не путаете?

– Я Леша Гершт. Ты не узнаешь меня?

Женщина покачала головой, и, выдержав длительную паузу, добавила:

– Я никогда бы тебя не узнала. Это правда ты?

Леша с облегчением вздохнул. Вспомнила, она его помнит!

– Ты же вроде в Америке жил? – осторожно поинтересовалась та, которую он назвал Ниной.

– Я и сейчас там живу, приехал с женой и детьми на Рождество.

– А, – Нина понимающе кивнула головой.

– А ты?

– Я на лыжах покататься приехала.

– Ты где работаешь?

Нина посмотрела на него, словно пытаясь понять, зачем он это спрашивает, и помолчав произнесла:

– В Московском САПе.

– Большим начальником, небось?

– Нет, небольшим.

Женщина отвечала на вопросы неохотно, но и не уходила. «Она кого-то ждет?» – подумал Леша, но спрашивать не стал.

Вскоре, увешанные пакетами, спустились Оксана и дети.

– Пап посмотри, что мы купили, – дети стали хватать его за руки.

– Познакомьтесь, – сказал Леша.

– Это Нина, моя бывшая однокурсница. Это моя супруга – Оксана, Александр и Ольга – сказал он, представляя Нине жену и детей.

Оксана рассматривала Нину с откровенным любопытством.

– А вы в одной группе учились? – насторожилась Оксана.

– Нет, мы даже на разных курсах учились. Просто на одной кафедре работали. Вернее я там работала, а Леша учился, – Нина попыталась двух словах объяснить непростую историю знакомства.

Оксана насторожилась еще больше, ее женское сердце заподозрило беду.

– А вы тоже на Рождество приехали, или работаете здесь – поинтересовалась она.

– Была в командировке, а сейчас поедем с мужем на лыжах кататься в Австрию, – заметив настороженность Оксаны, ответила Нина.

– А вы в Мюнхене долго работали?

– В этот раз три недели. Я часто здесь бываю. Вам что-то подсказать?

– Вы должны знать, где здесь можно вкусно поесть – включились в разговор дети

– А вы что, уже проголодались? – спросил Леша, словно поиск хорошего ресторана не было целью их прогулки.

– Да конечно, здесь недалеко есть очень хороший ресторанчик. Я вам объясню, как добраться.

– Может, ты с нами пойдешь? – спросил Леша.

– Да конечно, закричали наперебой дети, пойдемте, а то вдруг мы тут заблудимся!

– Тогда придется подождать моего супруга, сказала Нина и достала телефон.

Она не успела набрать номер. Супруг спустился вниз и удивленно остановился, увидев Нину в такой компании.

– Знакомьтесь, мой муж, Андрей.

– Оксана.

– Леша.

Андрей протянул руку Леше. «Старый он какой-то» – подумал Леша. «Насколько же он ее старше? Лет на десять? Неужели он ей нравится?»

– Андрюш, давай проводим их в наш ресторанчик, – предложила Нина улыбаясь.

– Заодно и сами поедим, – добавил Андрей, приветливо улыбаясь новым знакомым.

Они покинули туристическую зону и Нина повела их пустынными незнакомыми улочками. Холод пронизывал Лешу и Оксану насквозь. Только дети весело бегали вокруг, сгребая кучки свежевыпавшего снега и играя в снежки. Наконец, они вошли во двор, и подошли к двери с праздничной вывеской.

– Мы бы точно не нашли, – сказал Леша, увидев красочно оформленный вход.

Они зашли в холл, но вышедший официант, только с сожалением покачал головой:

– Мест нет.

Нина сняла засыпанный снегом капюшон пальто и поговорила с ним по-немецки. Официант заулыбался, узнав ее, и закричал коллегам.

Сразу же несколько человек притащили два маленьких столика, поставив их рядом, постелили скатерть и зажгли свечу. Нина и ее спутники сняли верхнюю одежду, стряхивая налипший снег, и зашли внутрь. Ресторанчик оказался небольшой, но очень симпатичный. Большую часть комнаты занимала печь, смотревшая в сторону посетителей большой стеклянной стенкой, отделанной в форме камина. На стене было огромное окно с широким подоконником, на котором были расставлены игрушки и декорации к Рождественской иллюстрации рождения Христа. Стены были украшены свечами и елочными венками. За окном, в маленьком внутреннем дворике, сияла разноцветными гирляндами и игрушками высокая, припорошенная свежевыпавшим снегом, ель. Посетителей было немного. В основном все сидели парами. Большой компанией пришли только они. Дети бегали по комнате, с любопытством рассматривая печку, украшения и расставленные повсюду игрушки.

Вскоре принесли меню, и Леша с Оксаной стали расспрашивать, что лучше взять.

Наконец, они определились с выбором и позвали официантку. Нина, делая заказ, достаточно уверенно объяснялась с официанткой по-немецки.

– А ты разве немецкий учила? – спросил Леша.

– Нет, английский, я и по-немецки говорю с английским акцентом, – улыбаясь, ответила Нина.

– Ты здорово по-немецки болтаешь, как будто всю жизнь только на нем и говорила, – восхищенно добавил Леша.

– Я с таким количеством ошибок говорю, что девушку, наверное, чуть не стошнило, от моей речи, – усмехнувшись, сказала Нина

– Ну, не нужно ложной скромности, – ехидно, добавила Оксана.

– А это не скромность, это горькая констатация факта. Если бы я не была ВИП клиентом, она бы скорчила рожу и сделала вид, что ничего не поняла, а так – просто положение обязывает, – так же иронично улыбаясь, добавила Нина.

Вскоре принесли еду и напитки. Детям все равно не сиделось, они периодически бросали свои тарелки и бегали по комнате, путаясь под ногами у официантов.

Ресторанчик оказался и вправду очень милым. От тепла, вкусной еды, хорошего пива у Оксаны снова поднялось настроение, и она забыла о своих недавних тревогах. Она с удовольствием ела мясо-гриль, баварские колбаски и взахлеб рассказывала про Америку, наблюдая за счастливыми лицами детей.

Столик стоял совсем рядом с камином и Леша с восхищением наблюдал, как в Нинкиных глазах отражались огоньки пламени. Как хорошо он помнил эти глаза! Большие, темно-карие, глубокие. Как смотрели они на него с восхищением и обожанием. Как он заглядывал в их темную бездну. Бездну чувств к нему. Сейчас, предаваясь воспоминаниям, он осторожно рассматривал Нину, чуть приподнимая глаза от тарелки. Да, конечно она постарела. Мелкие морщинки истерзали еще красивое лицо. Все равно, даже сейчас она была хороша! Он помнил, как она нравилась всем на кафедре, и с какой завистью смотрели коллеги, видя, что она в него влюблена. Он вспоминал подшучивания и свое полное равнодушие. Она была не в его вкусе. Ему нравились своенравные голубоглазые блондинки с копной коротких волос. Тогда он смотрел на нее с высокомерным равнодушием, игнорируя чувства. Как приятно это было осознавать – она любит его, а он ее не замечает! «Почему я тогда не переспал с ней?» – задумался Леша. Он стал вспоминать их короткие встречи и не смог найти никакого объяснения. «Ну, можно все исправить», – и эта мысль еще больше подняла ему настроение. Допив пол-литровую чашку пива и разморенный рождественской обстановкой, Леша подождал, пока Нина отодвинет тарелку.

– Можно тебя на пару минут, – тихо спросил он и указал в сторону выхода.

Нина посмотрела настороженно, но Леша мило улыбался, и она последовала за ним.

Они вышли в небольшой холл, где разрешалось курить.

– Ты не куришь? – поинтересовался он.

– Нет, а ты куришь?

– Нет, но у нас был бы повод – сказал он смеясь.

– Что случилось? – спросила Нина, и лицо ее стало серьезным и напряженным.

– Давай сделаем то, что не сделали в юности – улыбаясь, предложил Леша.

– Ты о чем? – Нина смотрела на него тем же недоуменным взглядом, в котором читалось немецкое «я битте?».

– Давай переспим.

Нина на мгновенье остолбенела, широко раскрыла глаза и посмотрела на Лешу. Круглое, слегка обрюзгшее лицо, обрамленное длинными, черными, маслянистыми волосами, слегка припудренными перхотью и поредевшими на макушке. Маленькие, блестящие глазки смотрели на нее с нескрываемой похотью. Пухлые, растопыренные, чуть обвислые губы, испачканный жирным ужином подбородок. Нинка брезгливо поморщилась и подумала: «интересно, он хоть в зеркало на себя смотрит? Хоть бы лицо вытер». Застиранная рубашка с оторванной пуговицей и бесформенные джинсы, собранные покоробленным временем и свисающим животом, завершали внешний облик того, кто набивался в любовники. Она иронично улыбнулась и, стараясь сдержаться от напрашивающейся грубости и оставаться вежливой, прочла с выражением:

– Алеша, я тогда моложе, я лучше, кажется, была, – но не смогла удержаться и звонко рассмеялась.

Леша истолковал ее смех как согласие и стал прикидывать, где и когда они встретятся:

– Давай завтра с утра, – предложил он, решив, что жена и дети будут еще спать.

– А мое согласие тебе не требуется? – не переставая смеяться, спросила Нина.

– А ты, что против? – загадочно улыбаясь, добавил Леша.

«Господи, и этого человека я любила? Нет, это невозможно, – думала она, не имея сил остановить смех, – либо это была не я, либо я любила не его».

– Леша, у меня нет к тебе никаких чувств, – перестав хохотать, но продолжая весело улыбаться, добавила женщина, – вообще никаких, даже жалости. Я холодная бесчувственная кукла, машинка, для зарабатывания денег.

– Можно попробовать все вернуть, – Леша улыбался и смотрел ей в глаза. «Нет, ничего не прошло, она врет», – думал он про себя. Он посмотрел сквозь дверное стекло и увидел, как балуются дети, а Оксана наблюдает за ними растерянным взглядом. Он отвернулся и посмотрел на улицу. Там была настоящая зима. Густыми хлопьями валил снег, заметая дорогу, деревья и крыши домов. «Рождество, настоящее сказочное Рождество», – подумал он.

– Леша я тебя не люблю, – сказала Нина и, сделав паузу, посмотрела на него с легкой иронией, – да и не любила никогда. Та девушка, которую ты помнишь и которая была в тебя влюблена, не выдержала тягот жизни и ударов судьбы. Она умерла. А я, – Нина снова сделала паузу и улыбнулась уже более грустно, – я просто внешне на нее похожа, ну может у нас еще совпадает код ДНК.

– Ты не придешь? – Леша смотрел на нее, и то, что он видел, совершенно не совпадало с тем, что он слышал. «Нет, она придет, поболтает и придет» – думал он и улыбался.

– Зачем? – она посмотрела на него спокойно и холодно.

– Хотя бы для того, чтобы воскресить былые чувства, – Леша снова загадочно улыбнулся.

– Нет никаких чувств, нечего воскрешать.

– Это тебе так кажется.

Нина посмотрела на него грустными и усталыми глазами:

– Леша наши супруги нас заждались, пошли отсюда.

Оксана видела Лешу, стоящего в пол-оборота за стеклянной дверью, и с ужасом осознавала, что уже много лет не видела его таким счастливым. Он смотрел на собеседницу, не отрываясь глазами, светящимися от счастья. «Кто эта женщина? – недоумевала Оксана. – Первая любовь? Он никогда не рассказывал ни о какой Нине, да и она никогда не видела ее раньше. О чем они говорят?». В душу Оксаны заползали черные мысли. Рождественское настроение медленно улетучилось, и она проклинала себя за эту ужасную затею – поездку в Европу на Рождество. «Кто мог знать, что в огромном Мюнхене он встретит свою бывшую любовь!»

– Мам, а папа теперь нас бросит? – спросила по-английски Оля, усаживаясь, матери на колени и обнимая ее руками за шею и тоже наблюдая за отцом.

– Нет, ну с чего ты взяла? – возмутилась Оксана. Дочка смотрела на нее своими огромными голубыми, ставшими вдруг не по-детски серьезными, глазами.

Оля недоуменно пожала плечами, и добавила:

– Так всегда бывает во взрослых фильмах. Мужчина расстается с девушкой, заводит семью, а потом спустя много лет встречает свою любовь и уходит к ней.

Оксана слушала дочь и чувствовала, как леденящий холод медленно заползал в душу.

– Это же не фильм, папа нас любит, – ответила она, стараясь казаться спокойной и целуя Олю в раскрасневшиеся щеки.

Андрей сидел спиной к тому месту, где стояли Нина и Алексей, и ему не было их видно. Он знал, что у Нины всегда было много поклонников, и ревность закрадывалась в мысли. Единственное, чем он себя успокаивал – завтра утром они уедут и вряд ли этот Леша еще когда-нибудь встретится им на пути. Время шло. Нина не возвращалась. Ему хотелось подойти и посмотреть, что происходит. Он встал, оглядываясь вокруг, словно ища умывальник. Туалет оказался в другой стороне ресторана, и в надежде увидеть жену на обратном пути, Андрей направился мыть руки.

Когда он вернулся, все уже снова сидели за столом и расплачивались с официантом.

Нина была спокойна и мила. Леша продолжал улыбаться и загадочно на нее смотреть.

Они подошли к вешалке с вещами и оделись. Дети побежали на улицу играть в снежки.

Нина еще какое-то время поговорила с официантами, поблагодарила их и поздравила с Рождеством.

– Данке шён, Чуз! – произнесла она, прощаясь и закрывая за собой дверь.

– Нам сюда, – сказала Нина, показывая направо, а вам лучше пойти до конца по этой улице и вы выйдите на Мариенплац.

Леша пожал Андрею руку:

– Приятно было познакомиться, – сказал он, вежливо улыбаясь.

– Взаимно, – добавил Андрей, взял Нину под руку, и они, медленно передвигаясь по заснеженной улице, зашагали прочь.

– О чем вы так долго говорили? – недовольно спросил Андрей.

– Он спрашивал меня про одну девушку.

– Какую?

– Ленку. Помнишь, я тебе рассказывала. Она на пятом курсе заболела лимфогранулематозом, ей делали химию и она умерла.

– Она была твоя подруга?

– Вроде того.

– У них были какие-то отношения?

– Наверное.

– А подруга тебе не рассказывала?

– Может и рассказывала, это так давно было, я уже не помню.

– А почему так долго?

– Не мог поверить в то, что она умерла.

– А он про это не знал?

Нина отрицательно покачала головой.

– Выходит, что не знал.

– Ресторан просто прекрасный, – переключился Андрей на другую тему, – на обратном пути тоже нужно сюда обязательно зайти.

Леша смотрел в след и ждал, когда она посмотрит в его сторону, но она не оборачивалась. Ее фигурка медленно удалялась в темноту Рождественской ночи, а снег заметал оставляемые следы.

– О чем ты с ней договорился? – спросила Оксана, взяв Лешу за рукав и пытаясь заглянуть в глаза. Но он смотрел вдаль, туда, куда удалялись Нина и Андрей.

«Неужели она вот так уйдет, даже не посмотрев на меня? – думал Леша. – Нет, этого не может быть, она не может просто взять вот так и уйти!» Нина не оборачивалась. Она шла неспешной походкой, осторожно переставляя ноги в вязком снегу. «Нет, я не могу просто так ее отпустить. Нужно догнать и достучаться до ее чувств. Не могли они исчезнуть!». Оксана крепко держала его за руку, а Нина медленно исчезла за густой пеленой падающего снега.

«Я должен ее найти! Недаром же мы встретились здесь на Рождество! Она должна меня любить!» И Леша вдруг отчетливо понял, чего ему не хватало все эти долгие годы. Ему не хватало этой огромной безответной и бескорыстной любви.

– О чем ты с ней говорил? – Оксана трясла его за рукав и смотрела в лицо. Леша не знал, что ответить и молчал. Вдруг комок снега попал ему в лоб.

– Вы что! – крикнул он детям, но в ответ полетели новые и новые снежки. Они стояли, закрываясь руками от этой снежной атаки, каждый погруженный в собственные мысли.