Текст книги "Сила любви"

Глава 7

Когда Джонти проснулась, над горами разлился бледно-розовый рассвет. Она лениво потянулась и свободно вдохнула воздух в ничем не стянутую грудь. Вчера вечером она была очень неосторожна, сняв повязку.

Наконец-то, Джонти могла спать в ночной рубашке. Она криво усмехнулась, представив, как очутилась бы в интересном положении, если бы проспала, и Корд пришел бы ее будить. У него был бы сердечный приступ, если бы он увидел ее голой, так как она любила спать. Джонти сбросила грубый льняной материал со своего тела, мечтая, чтобы ночная рубашка для мужчин была сшита из тонкого муслина со множеством оборок и кружевов. Волк, услышав, что Джонти встала, потерся носом об ее щеку, окончательно прервав ее мечты. Она оперлась на локоть и почесала его торчащие уши.

– Не глупо ли с моей стороны тратить время на такие мысли, Волк?

Собака повертела хвостом, как бы соглашаясь, и Джонти выскользнула из постели. Ее повелитель приказал приготовить завтрак к восходу солнца. Мягко ступая, она подошла к зеркалу. Вчера, затаив дыхание, Джонти смотрела, как Ред и Джонс неосторожно вешали его. Она ожидала, что они в любую минуту могли выронить наиболее ценную бабушкину вещь, которая могла разлететься на мелкие кусочки. Джонти взглянула на свое отражение и открыла рот от изумления. Как сильно выросли ее волосы! Еще один дюйм, и она будет похожа на женщину, какой и была на самом деле. Резким движением Джонти открыла ящик, выхватила лежащие там ножницы и принялась остригать копну волос. В один момент ее черные кудри были коротко острижены.

«Никогда не допускай этого снова», – предостерегла она сама себя, поспешно убирая ножницы. Часы в большой комнате пробили четыре раза. «Черт возьми, мне надо поспешить», – она начала заматывать грудь. Через минуту, подобрав свою ненавистную одежду с пола и гримасничая, Джонти стала одеваться.

– Черт, – прошептала она, застегивая пуговицы. – Я забыла принести дров вчера вечером. Теперь придется потратить, по меньшей мере, полчаса, чтобы нарубить дров для огромной кухонной плиты.

Но, когда Джонти поспешила на кухню, то первое, что ей бросилось в глаза, была большая куча дров, аккуратно сложенная в углу.

– Спасибо, Джонни, – она облегченно вздохнула, зная, что это было работой индейца. Иначе Волк поднял бы шум, если бы еще кто-нибудь вошел в дом после того, как она легла отдыхать.

Вскоре в плите горел огонь и начинал завариваться кофе. Затем Джонти умыла лицо в тазу, который поставила в раковину, и стала нарезать кусок соленой свинины, чтобы его пожарить. Закончив взбивать тесто для оладьев, Джонти позвала Волка и пошла на улицу по нужде.

– Давай немного погуляем, – сказала девушка, глубоко вдохнув в себя свежесть пробуждающегося дня. Воздух был все еще прохладным после дождя, прошедшего ночью, насыщенный запахом долин и гор.

Джонти смотрела на покрытую туманом долину, и в ее воображении возникли события, которые произошли в последние дни. Ее жизнь была перевернута с ног на голову, не оставив ей уверенности в завтрашнем дне. Корд не хотел возиться с ней, ему нужны были только ее деньги. И, как только он завладеет наследством, ему не будет никакого дела до того, что с ней случится. А дядя Джим – один лишь Бог знает, когда он сможет обустроить для нее дом.

Джонти вспомнила слова своей бабушки: «Все, что нам дает Бог – это жизнь, остальное мы делаем сами». С этими словами, звенящими в ушах, Джонти расправила плечи и сказала себе, что будет принимать каждый день таким, каким он есть, пытаясь прожить его как можно лучше. «Даже если Корд Мак Байн будет обращаться со мной так, как будто я песчинка в пыли», – добавила девушка.

В доме зажегся свет, и Джонти поспешила обратно. Скоро мужчины придут завтракать, и она торопилась. Положила жарить мясо и поставила тарелки Мэгги на длинный стол. Высокая горка теплых блинов вскоре уже стояла на плите, и было готово хрустящее поджаристое мясо. Джонти стояла в дверях кухни, отхлебывая маленькими глотками кофе из чашки, когда все, кроме Корда, вышли из дома. Она отступила, давая дорогу мужчинам, проходящим друг за другом, зевающим и почесывающимся. Они грубовато здоровались, а потом один за другим умывались в тазу, разбрызгивая воду на пол и в окно над раковиной. Джонти содрогнулась, увидев грязные дорожки, оставленные их сапогами. «Вы, быки, завтра будете умываться до того, как сюда зайдете, – про себя выругалась она. – Я заставлю Джонса сбить скамейку на улице и найду другое место для умывания».

Джонти немного смягчила свой гнев, когда ковбои набросились на воздушные оладьи и хрустящее мясо, сердечно нахваливая ее кулинарные способности. Все поглощалось с такой скоростью, что она боялась, что Корду ничего не останется. Но неожиданно он вошел в кухню из коридора. Джонти открыла рот. Он не был в своей комнате ночью? Как же он вошел и Волк не поднял шума? Она непроизвольно бросила обвиняющий взгляд на собаку, как будто сказав: «Ты меня подвел». Посмотрев на Корда, Джонти заметила, что его серые глаза искрились от удовольствия. О» насмешливо сказал:

– Доброе утро, Джонти. Как спалось ночью?

Она откинула голову, бросила на него свирепый взгляд и села рядом с Лайтфутом.

– Спасибо, что ты вчера вечером принес дров, Джонни, – спокойно сказала девушка, прожевывая оладьи. – Я так устал, что забыл об этом.

Лайтфут проглотил полный рот пищи и ответил:

– Я не могу принять твою благодарность, Джонти. Должно быть, это Корд.

– Но Волк бы залаял … Правда? – нерешительно спросила она.

Лайтфут покачал головой:

– Я позволил собаке вчера признать Корда.

– Ну зачем? – возмутилась Джонти срывающимся голосом, переходящим на шепот, и продолжила. – Он один из тех, от кого мне нужно защищаться.

Лайтфут опять покачал головой:

– Нет, Джонти, ты ошибаешься, – и бросил выразительный взгляд на Понча, который свирепо поглощал завтрак. – Вот кого тебе надо опасаться. Острый язык Корда может оскорбить твои чувства, он нагружает тебя работой, но он никогда не причинит тебе зла, несмотря на свои угрозы. Не обращай внимания на его грубые манеры и речь. Он – благородный человек.

– Но я не собираюсь благодарить его за дрова, – сварливо ответила Джонти, сомневаясь, что Корд мог бы когда-нибудь принести для нее дров.

– Возможно, он этого и не ждет, – сказал индеец и опять принялся за еду.

Вскоре мужчины, громко топая, стали выходить на улицу, а Корд намного отстал от них. Джонти ждала от него похвалы за вкусную еду, которую она приготовила, но, единственное, что он сказал, проходя мимо, было грубое:

– Приготовить ужин до захода солнца.

Она отвела взгляд от широкой спины, исчезающей за дверью, и уставилась на чашку с кофе.

– Дура, – пробормотала Джонти, – ты, действительно, ожидала чего-то еще?

Она вскочила на ноги и набросилась на грязные тарелки с энергией, вызванной гневом и разочарованием. Джонти вымыла, вытерла и сложила тарелки, горшки и кастрюли. Затем около часа она подметала пол и отскребала щеткой грязные пятна.

Волк заскулил от голода, и, накормив его несколькими оставшимися кусками, Джонти пошла в свою комнату и прибрала ее. Она постояла возле спальни Корда, сомневаясь, убирать его постель или нет, соблазняясь не делать этого. Потом она вспомнила, что вчера вечером он принес для нее дров, и толкнула дверь.

Понадобилось, однако, несколько минут, чтобы привести в порядок его комнату. Кроме кровати, в ней был только небольшой столик, лампа и бритвенные принадлежности, аккуратно сложенные. «Надо отдать ему должное – он любит порядок», – подумала она, глядя на его одежду, тщательно развешанную на крючках в стене. Даже грязная одежда, которую он сбросил с себя, была сложена в углу. Джонти решила, что постирает ее вместе со своей и сгребла в охапку.

Она пронесла одежду через дом и вышла на заднее крыльцо, где остановилась от неожиданности. Сразу же за дверью возвышалась небольшая гора грязного белья. Предполагалось, что это она тоже постирает? Джонти бросила одежду Корда сверху в общую кучу и прислонилась к столбу. Она бы хотела знать побольше о жизни на ранчо, о любой жизни, отличающейся от той, которая была в публичном доме. Девушка не имела ни малейшего представления о том, какой должна быть нормальная жизнь в семье. Она крепко сцепила руки. Удастся ли ей это узнать когда-нибудь? Будут ли у нее дети? Она посмотрела на свои поношенные, мешковатые брюки. Они были ужасно старомодными.

Прокричал петух, и Джонти встряхнулась. Пора было позаботиться о своей домашней живности. Пнув ногой грязную груду белья, она прошла мимо. Джонти не смогла бы постирать это сегодня, даже если бы захотела. У нее остался один кусочек мыла, да и то только для тарелок.

К своему разочарованию, Джонти не обнаружила в загоне ни одного яйца, рассыпая зерно для кур. Позвав цыплят клевать зерно, она вернулась в дом и вошла в свою спальню. Джонти подошла к коробке, стоящей в углу, села перед ней на корточки и открыла. В ней были все бабушкины безделушки, те небольшие вещицы, которые делали их единственную большую комнату такой уютной. Она вынула статуэтку и, любовно погладив ее рукой, подумала – вытащить ли ей их все сразу или вытаскивать постепенно по одной. Возможно, Корд не заметит, если они будут появляться постепенно.

Джонти встала и понесла фарфоровую статуэтку, изображавшую пастуха и ягненка, в главную большую комнату. С минуту подумав, она подошла и поставила ее на стол, на котором эта статуэтка стояла с тех пор, как Джонти себя помнила. Она раздумывала, достать ли еще маленькую лошадку, когда услыхала стук копыт: кто-то подъехал к дому. Джонти поспешила на кухню и сердито насупилась, выглянув из окна. Что делал Корд дома в такой час? Она пронаблюдала, как он спрыгнул на землю, потом резким рывком оторвал олений окорок, привязанный сзади к седлу. Девушка сделала вид, что занята у мойки, когда он тяжелыми шагами вошел в дом и швырнул мясо на стол.

– На ужин у нас будет рагу, – кратко сказал Корд и собрался уходить.

– Подожди минуту, – Джонти вышла вслед за ним на крыльцо. – Предполагается, что я это постираю? – она указала на груду грязного белья.

– Да, – Корд нахмурил брови и нетерпеливо посмотрел на нее, желая поскорее уйти.

– Но я не могу этого сделать, – Джонти засунула руки в карманы и прислонилась к стене, не совсем уверенная в том, что стирка была ее работой. – У меня нет мыла.

Корд вскочил на широкую спину скакуна.

– Отнеси это к реке и потри песком, как это делают индейские женщины, – он улыбнулся своей дьявольской улыбкой, пришпорил коня и ускакал прочь.

Джонти с ненавистью смотрела вслед Корду, пока он не скрылся в густых сосновых зарослях, начинавшихся у подножия гор.

– Потри их песком, – передразнила она его, потом повернулась и пошла на кухню нарезать на мелкие кусочки мясо для рагу.

– Остальное я пожарю, – сказала она собаке, наблюдавшей за ней голодными глазами. – И тебе достанется большая порция, – она потрепала Волка по шелковистой голове. Волк завилял хвостом, и Джонти поняла, что скорее всего, он предпочел бы съесть свою порцию мяса даже сырой. Похоже, что пес привык сам себе добывать пищу охотой. А сейчас, когда он должен быть с ней, он не мог позволить себе этого удовольствия.

Через несколько минут Джонти уже несла целую сковородку кусков кровавого мяса на крыльцо, а Волк танцевал вокруг нее, желая полакомиться.

Посмотрев, как собака набросилась на кости, девушка пошла обратно на кухню, чтобы поставить тушить рагу. Пока дом наполнялся вкусным ароматом мяса, щедро приправленного сухими травами из банки, которую Джонти прихватила из Эбилена, она решила осмотреть ближайшие окрестности. «Здесь есть много преимуществ», – подумала Джонти, увидев траву вокруг дома вместо грязи и сорняков. Перекосившаяся веранда была починена и вокруг росли цветы. Слезы навернулись у нее на глазах при мысли о цветах, вспомнив, как собирала букет на могилку бабушки. Джонти вытерла слезы. Она не должна вспоминать прошлое, надо как-то думать о том, что ждет впереди.

Побродив вокруг большого бревенчатого дома, Джонти вышла на узенькую тропинку, бегущую по лугу и пошла по ней вместе с Волком. Тропинка привела их прямо к пустой пещере, из которой вытекал ручей, струящийся по долине.

– Какое прекрасное место для хранения скоропортящихся продуктов, Волк, – воскликнула Джонти, ступая в прохладное каменное ограждение скал. – Все что здесь нужно, это прочная деревянная дверь для защиты от диких лис.

Джонти упала на колени и стала очищать от песка и гравия маленькую впадинку, где брал начало ручей. Она потеряла счет времени пока работала, расширяя это углубление, обкладывая его гладкими, плоскими камешками которых вокруг было навалом.

Когда – на Джонти упала высокая тень, она вздрогнула и подняла глаза.

– Я повсюду искал тебя, – Лайтфут хмуро посмотрел на нее. – Ты не слышала, как я тебя звал?

– Бог мой, сколько времени? – Джонти вскочила на ноги, вытирая руки о бедра.

– Время возвращаться на кухню, я думаю. Мужчины придут туда через час голодные, как волки.

Пока они шли домой, Джонти объяснила, что она делала и зачем.

– Тебе не кажется, что это хорошая идея, Джонни?

– Да, – ответил Лайтфут и коротко сухо рассмеялся. – Причем, Мак Байн не сможет к ней придраться, хотя она его раздосадует.

– Да, это, действительно, замечательно, – Джонти радостно улыбнулась, но потом лицо ее опечалилось. – Интересно, сколько он будет тянуть волынку, чтобы сделать новую дверь?

– Я не думаю, что слишком долго. Он говорил Джонсу, когда мы прибыли сюда, что дом надо отремонтировать и сделать в короткий срок. Джонс хорошо владеет молотком и пилой.

– Отлично, – кивнула Джонти и поспешила в дом. Корд снимет с нее шкуру, если ужин не будет готов вовремя. Когда приехали мужчины, Джонти добавляла печеные яблоки в рагу. Она накрыла кастрюлю крышкой и стала в дверях. Джонти вынесла полотенце и воду и намеревалась проследить, чтобы мужчины все это использовали.

Она не сдвинулась с места, когда Ред слегка толкнул ее.

– Мыла нет.

Джонти стояла недвижимо даже тогда, когда Ред подтолкнул ее слегка локтем.

– Пользуйтесь ведром, пока я не найду еще один умывальник, а пока постарайтесь обойтись этим.

– Ха, – ощетинился Ред. – Мне кажется, что мальчишка говорит, чтобы мы мылись на улице.

– Я уже вымылся, – Джонс отошел от ведра. – Здесь можно расплескать сколько угодно воды.

– Этот коротышка не заставит меня умываться из ведра, – зарычал Понч и так пихнул Джонти, что она покатилась на кухню. Не успел он переступить через порог, как Лайтфут схватил его за руку, перевернул на 360° так, что он полетел, спотыкаясь, с крыльца. С лицом, искаженным от гнева, индеец подскочил к Пончу.

– Ну, давай, толстяк, – с угрозой в голосе сказал он. – Толкни меня, я больше подхожу тебе по размеру.

– Послушай, Лайтфут, – огрызнулся Понч. – Я не собираюсь ссориться с тобой. Я просто считаю, что ребенок не имеет права указывать взрослым, что делать.

– Может быть, он и ребенок, но он – повар, а поэтому устанавливает законы на кухне. Если Джонти не хочет, чтобы там наплескали, то он имеет на это право.

– Он прав, Понч, – Джонс поднял мокрое лицо от ведра и потянулся за полотенцем. – Здесь мальчишка – начальник.

– А готовит он слишком вкусно, чтобы его злить, – Ред занял место Джонса возле ведра. – Я так вкусно не ел с тех пор, как мне готовила моя мать.

С мрачным лицом, зная, что его не поддерживают, Понч пожал плечами, согласившись.

Джонти раскладывала по тарелкам рагу, а мужчины начали есть, когда в кухню вошел Корд. Она занервничала. Что если он начнет мыться возле мойки? Хватит ли у нее сил остановить его?

Джонти вздохнула с облегчением, когда Корд прошел мимо мойки и сел за стол. Она наполнила его тарелку все еще слегка дрожащими руками и подвинула ему хлеб. Сев рядом с Лайтфутом, Джонти молча дотронулась до его колена под столом в знак благодарности.

Никто не разговаривал: все утоляли голод. Потом, когда они приступили к кофе, Корд заговорил:

– Я думаю, не мог ли бы один из вас сделать мне одолжение и съездить в Эбилен?

– Что тебе надо там? – спросил Ред, скручивая сигарету. – Тебе нужна проститутка? – он взглянул на Корда и ухмыльнулся.

Лишь Джонти заметила, как просиял и подался вперед Мак Байн.

Он вместе с остальными посмеялся над озорным вопросом Реда.

– Если хорошо подумать, то я не могу этого категорически отрицать. Но мне там нужно кое-что более важное. Я забыл привезти с собой подковы. Ронайд потерял сегодня подкову.

– А как насчет Коттонвуда? Это ближе, всего в пятнадцати милях.

– Я только что оттуда. У них в магазинах нет подков, да и кузнеца там нет.

Все выразили удивление, когда ленивый Понч сказал, что он поедет в Эбилен.

– Наверное, – сказал он. – Я отправлюсь прямо сейчас.

Корд не слишком обрадовался предложению толстяка.

– Я хочу, чтобы эта поездка закончилась как можно быстрее, Понч, – предупредил он. – Чтобы ты не прихватил пару дней, навещая проституток.

Понч поднял мясистую руку.

– Я даже на ночь там не останусь, клянусь.

– Хорошо, – наконец, согласился Корд. – Спасибо.

Понч залпом выпил свой кофе, не сказав больше ни слова.

Мужчины переглянулись, подняв от удивления брови, когда всего лишь через несколько минут до них донесся топот удаляющихся копыт.

– Он спешит к Люси, – сказал Ред, вставая и потягиваясь. – Вот почему он согласился так быстро поехать.

Когда Корд тоже собрался встать из-за стола, Джонти быстро заговорила, собрав все самообладание.

– Корд, – этот ручей позади дома можно сделать прекрасным местом для хранения мяса, приложив совсем немного усилий. Там, действительно, холодно.

Рот Корда скривился в усмешке.

– Совсем как маленькая домохозяйка, да, Джонти?

– Это хорошая идея, – защищаясь, продолжала настаивать Джонти. – Даже, если я единственный, кто об этом подумал.

– Здесь мальчишка прав, Корд, – Джонс опустил пустую чашку. – Я был в этой пещере, там, действительно, холодно, как он сказал. Вода, которая вытекает из-под камня, такая холодная, что у меня свело губы, когда я попил ее.

Он встал и потянулся за шляпой, лежащей под скамейкой.

– Мясо будет там храниться недели две. Нам не нужно будет так часто ходить на охоту.

Корд послал Джонти взгляд, говорящий о том, что она выиграла, и просьба не слишком на него нажимать. Он встал и пробормотал Джонсу:

– Сделай там дверь, когда у тебя будет время, – и вышел из дома.

– Поосторожней с ним некоторое время, Джонти, – посоветовал Лайтфут, собираясь уходить. – Он больше не будет выполнять никаких просьб в ближайшее время.

Джонти знала, что это была правда. Вымыв тарелки, стерев с плиты, она с легкостью вздохнула. Было еще слишком много того, что ей хотелось бы сделать. Например, загон для цыплят, им было плохо все время сидеть запертыми в темном сарае. Возможно, ей удастся уговорить Джонса что-нибудь придумать, когда он закончит вставлять дверь.

Джонти вышла на заднее крыльцо подышать свежим воздухом перед сном. Она смотрела на долину, покрытую серым одеялом из тумана, и думала, стоял ли кто-нибудь в темноте как она, глядя на пустынное место – Рейнджеры, путешественники, охотники, солдаты, миссионеры, которые были первыми американцами, приехавшими на запад в 1779 году. Какими храбрыми, стойкими людьми были ее предки!

Джонти повернулась, чтобы войти в дом и чуть не споткнулась о длинный, плоский пакет, лежащий на краю крыльца. Она с любопытством присела на корточки. Рассмотрев содержимое пакета, Джонти удивилась. Перед ней лежало несколько кусков желтого щелочного мыла, стиральная доска, длинная, аккуратно свернутая веревка. Все, что ей нужно было для стирки и сушки одежды.

Каким непоследовательным человеком был этот Корд Мак Байн, ее попечитель. Сначала он с ненавистью посоветовал ей пользоваться песком, потом передумал и принес мыло. Джонти ошеломленно покачала головой, ей хотелось поблагодарить его, но она знала, что не осмелится. От него в ответ дождешься лишь обидных слов, которые ранят, как стрела.

Она оттащила пакет к стене и пошла спать.

Глава 8

Неделя, которая последовала после отъезда Понча в Эбилен, была загруженной. Джонс начал чинить крыши, осевшие ступени крыльца, расшатанные оконные рамы и косо висевшие ставни. Большой дом потихоньку начинал выглядеть респектабельно.

Следующей работой, за которую принялся Джонс, было изготовление двери для пещеры, а Джонти подметала в ней все осколки с каменного пола. Ред и Лайтфут принесли большие, плоские камни, на которые можно было поставить сковородки и горшки. Когда дверь из сосновых досок была прикреплена ко входу пещеры, Джонти захотелось станцевать танец индейцев, которому она научилась у своих друзей еще в Канзасе. Она и в самом деле несколько раз подпрыгнула, что вызвало улыбку на суровом лице Лайтфута, когда Джонс решил для нее проблему света для цыплят.

Это было очень просто – он снял полкрыши с сарая. Джонс объяснил, что когда будет дождь или снег, или придет время усаживаться на насест, куры могут перейти в сторону под навес. А днем они могли гулять под солнцем в открытой половине. Длинное здание превратили в идеальный дом для цыплят по предложению Реда.

– Нужно сделать для них насест. Джонс, они любят спать, как птицы, высоко.

– Правильно, – согласилась Джонти, вспомнив как в Эбилене любимцы бабушки с наступлением темноты взлетали на высокий шест в заднем дворе около дома Нелли.

– А для кур нужны гнезда для яиц, – добавил Ред. – Если в них немного положить сена, то яйца не треснут, когда будут выпадать из несушки.

Джонс почесал свою потную, лысую голову.

– Я никогда раньше ничего подобного не строил. Придется тебе помочь, Ред.

– Конечно, с удовольствием, – охотно согласился бывший фермер.

Джонти чувствовала полное удовлетворение в этот теплый день, когда гладила целую корзину рубашек и брюк, которые настирала в течение двух дней.

Однако ее безоблачному чувству не суждено было долго продолжаться. Она только что закончила гладить одну из рубашек Корда, как услышала топот копыт, приближающихся к дому.

«Кто мог ехать из долины, – подумала она, стирая рукой пот со лба. – Мужчины были заняты сегодня охотой на мустангов в горах».

О нет, – прошептала она, когда жеребцы остановились возле крыльца, и неизвестно откуда взявшийся женский голос позвал:

– Корд, для тебя сюрприз, я приехала навестить тебя.

Джонти поставила утюг на плиту, чтобы подогреть его, а сама подбежала к окну и выглянула. Она не знала, что Корд находился здесь и следила за его лицом, когда он подходил к Люси и Пончу. Его хмурый вид говорил, что он не особенно обрадовался неожиданному приезду проститутки.

Корд даже не двинулся, чтобы помочь женщине слезть с коня, и Понч поспешил сделать это. Когда Люси собралась обнять Корда, он отвел ее руки и недовольно сморщил нос.

– Итак, Понч, – он окинул толстяка холодным взглядом. – Ты привез с собой партнершу для постели.

– Не только для себя, Корд, – Понч заискивающе улыбнулся. – Я подумал, что мы все ею воспользуемся и поделим расходы.

Джонти хихикнула, заметив на крупном лице Люси сердитую мину. Проститутка не хотела, чтобы ею все воспользовались. Она хотела только Корда и ждала, затаив дыхание, что ответит мустангер на предложение Понча.

– Приезд Люси не мое дело, – кратко ответил Корд. – Может другие и поучаствуют, но меня можешь вычеркнуть, если мне понадобятся ее услуги, то я заплачу за них, как делал в доме у Нелли.

– Черт возьми, Корд, – Понч швырнул шляпу на землю. – Ты отлично знаешь, что Джонс и индеец не заинтересуются, остаются только я и Ред. Нелли хотела два куска за то, что она позволила Люси приехать сюда на месяц.

– Зная тебя и Реда, я могу сказать, что вы оба получите сполна на свои деньги, – сказал Корд.

– Но, Корд, – Люси направилась к нему. Ее обнаженная грудь раскачивалась с каждым шагом. – После того, как я приму ванну, неужели ты не захочешь со мной расслабиться?

Корд посмотрел на раскрашенное лицо, покрытое потом, и удивился тому, что эта женщина его совсем не интересовала. В действительности, сейчас, когда он об этом подумал, ее распутное и грубое поведение в постели совсем его не возбуждало. Сам того не понимая, он ждал от секса больше нежности. Корд собрался отвергнуть предложение Люси, когда краем глаза заметил тайно подсматривающую за ним Джонти. И он не мог не поддаться соблазну насолить мальчишке. Улыбнувшись проститутке, Корд лениво сказал:

– Интересно, как долго мы будем отдыхать, у меня давно не было женщины.

Джонти вздрогнула, услышав довольный, визгливый смех Люси и поспешила вернуться к своему занятию, когда женщина захотела посмотреть дом и шагнула на крыльцо, не дожидаясь разрешения Корда.

– А, Джонти, – насмешливо улыбнулась Люси, как только вошла в кухню. – Я вижу, что Корд занимает тебя работой, которая у тебя хорошо получается. Женской работой.

Джонти даже не подумала ответить на издевку Люси, но вся превратилась в глаза и уши, когда пара двинулась по коридору к спальне. Джонти вся сжалась, когда услышала льстивый голос Люси.

– Мы можем отдыхать в этой постели, Корд. Она кажется мягкой и удобной.

«Черта с два», – выругалась Джонти. – В моей спальне? На моей постели эта свинья хочет удовлетворять свою похоть?»

Она швырнула утюг на плиту и бросилась в коридор.

Корд собирался отклонить просьбу Люси, когда в комнату ворвалась Джонти с горящими глазами, и он почувствовал дьявольское удовольствие. А Джонти, заметив это, в отчаянии сказала себе, что он позволит этой проститутке сделать все, что она захочет только из-за того, что у нее был зуб на Джонти. Корд собирался улечься в постель с этой ненавистной женщиной! Губы Джонти сжались в тонкую линию, и ей овладела черная ярость. Нет, ей Богу, она не даст осквернять постель бабушки. С чувством собственного достоинства и с презрением, горящим в голубых глазах, Джонти произнесла сквозь сжатые зубы:

– Ни одна проститутка не будет валяться на постели моей бабушки. Только через мой труп. Будь ты проклят!

Корд шагнул к Джонти.

– Выбирай выражения, мальчишка, или я тебя побью.

Но для Джонти это оказалось слишком. Она вспотела, ей было жарко от того, что она четыре часа простояла у горячего утюга и ужасно устала от угроз Корда. Этого последнего оскорбления она не могла вынести. Джонти безрассудно и пронзительно закричала.

Повисло гробовое молчание. Корд изумленно смотрел на Джонти. Она онемела, как будто выплеснула весь свой гнев вместе с языком, разрушив все шансы сохранить эту постель нетронутой.

Наконец, Корд открыл рот, собираясь заговорить, но Люси прервала его, потребовав своим визгливым голосом:

– Ты позволяешь этому маленькому ублюдку так разговаривать, Корд? – не успел он ответить, как Люси замахнулась на Джонти хлыстом для верховой езды.

Ее поднятая рука так и не нанесла удара. Со скоростью и гибкостью зверя Джонти бросилась навстречу тучной проститутке.

Люси приземлилась на пол с громким хрюканьем, издав душераздирающий крик, сильные пальцы Джонти вцепились ей в волосы, и девушка таскала голову проститутки по полу. Корд наблюдал за парой, готовый рассмеяться. Джонти продолжала бить грязную нечесаную голову, а та ругалась так, как не ругаются даже мужчины. Но, когда Джонти занесла кулак над разъяренным лицом, Корд рявкнул:

– Довольно, Джонти, – схватив ее за пояс, он оттолкнул от борющейся с ней женщины.

– Пойдем, Люси, – Корд помог проститутке подняться на ноги и толкнул ее к двери. – Оставим эту кровать ему, если он так этого хочет. Тебе больше понравится в летнем домике.

– Но здесь есть еще две спальни, – продолжала настаивать Люси, бросив на Джонти убийственный взгляд. – Я не вижу причины…

– Там для тебя будет более веселая компания мужчин, – отрезал Корд, проталкивая ее перед собой. – Я сам устал от этого мальчишки, кроме того, – пошутил он, – ты бы не хотела, чтобы вся его святость обрушилась на тебя.

Джонти стояла посреди комнаты, тяжело дыша, слушая, как хихиканье и низкий смех отдаляются от нее.

– О, как я ненавижу этот дьявольский смех, – всхлипнула она, бросившись на кровать. Ее горячие слезы закапали на яркое одеяло.

Джонти лежала на кровати, когда в комнату спустились сумерки. Она слышала приглушенный гул голосов, прерываемый время от времени, смехом, доносящимся из летнего домика.

«Лучше я начну готовить ужин, – подумала девушка. – Скоро притащатся эти голодные „буйволы“. Она вытерла глаза, собираясь встать, когда на нее обрушился голос Корда, грубый от раздражения:

– Боже мой, ты ревешь.

Джонти была рада, что этот грубиян не мог увидеть в темноте ее красных, заплаканных глаз.

– Нет, я не реву, я дремал некоторое время, – она оборвала его.

Корд с отвращением фыркнул.

– Дремать можно слабому полу, – иронично сказал он. – Не привыкай к этому. Мэгги, может быть, позволяла тебе это, но на ранчо нет ни места, ни времени для лени.

Наконец, его словесная брань прекратилась. Но Джонти хорошо знала из прошлого опыта, что он ждал, когда она начнет опровергать его обвинения, чтобы опять наброситься на нее. Поэтому, рассудила Джонти, если она будет молчать и не даст ему возможности развернуться, он уйдет. Она лежала тихо, затаив дыхание, молясь, чтобы у нее хватило выдержки дождаться, пока он уйдет. Через окно доносилось кудахтанье кур, собиравшихся нестись.

Холодный пот выступил на ладонях Джонти от нервного напряжения, и, наконец, Корд раздраженно сказал:

– Я надеюсь, ужин будет на столе через час.

Не дождавшись от нее ответа, он сердито повернулся и, шагнув к двери, вышел, с треском захлопнув ее за собой.

Джонти широко улыбнулась: «Один-ноль в мою пользу».

Жареная оленина, картофельное пюре и бобы быстро поглощались, особенно Пончем и Редом, стремящимися побыстрее вернуться к Люси в летний домик. Понч жаловался, что Джонс и Лайтфут не были заинтересованы в услугах проститутки. Следовательно, ему с Редом придется вдвоем оплачивать ее услуги, если, конечно, Корд не примет участия, хотя бы разок.

– Как насчет этого, Корд? – Понч грузно встал из-за стола. – Ты собираешься быть вечером в летнем домике?

Корд из-под опущенных ресниц украдкой взглянул на хмурое лицо Джонти. Через минуту он небрежно ответил:

– Черт возьми, а почему бы и нет? Для меня этот день был тоже длинным и утомительным. Можно немного и отдохнуть от всего.

Он еще раз краем глаза скользнул по Джонти взглядом, когда уходил из кухни вместе с другими мужчинами и Люси, прильнувшей к его руке.

Но как только они отошли от дома в темноту, куда не доходил свет керосиновой лампы от окна, Корд отстранился от Люси.

– Иди с мужиками. Мне надо проверить, как там мой жеребец.

– Не задерживайся, – Люси погладила его по руке. – У нас будет все, как в старые добрые времена.