Текст книги "Ровно в полдень"

– Ну, подожди, я сбегу от вас в Атланту, сниму там квартиру и не оставлю обратного адреса.

И все же, несмотря на ворчание, Фиби сбросила халат.

В карих глазах Джози мелькнуло сочувствие, однако голос ее прозвучал четко и отрывисто:

– Синяки почти исчезли. Бедро выглядит намного лучше. Но вот плечо, должно быть, еще побаливает.

– В общем, да.

– А как насчет свободы движений?

– Знаешь, я очень рада, что среди моих лифчиков оказалось несколько таких, которые застегиваются спереди. Впрочем, двигаюсь я сейчас намного свободнее.

Осторожно взяв ее руки, Джози повернула их ладонями вверх. По правде говоря, именно эти ранки болели больше всего.

– Запястья выглядят вполне прилично.

– На самом деле все время саднят, и очень здорово. Ну что, могу я наконец позаботиться о своем целомудрии?

Джози подхватила халат и помогла ей одеться.

– Какие-нибудь проблемы с глазом? Видишь хорошо?

– Тут все в порядке. Предваряя следующий вопрос: голова теперь болит реже и не так сильно. Да и челюсть в основном нормально. Я уже могу нажимать на нее – правда, очень осторожно. В общем, все не так уж плохо.

– Ты быстро выздоравливаешь. Все потому, что ты еще молода и в хорошей физической форме.

– Должна же быть хоть какая-то польза от этих тренажеров. Слушай, Джо, тебе совсем не нужно тратить свое время только на то, чтобы зайти и осмотреть меня.

– Тебе просто повезло. На самом деле я пришла сюда так рано, чтобы поучиться у Авы печь лимонный пирог. Она как раз готовит его сегодня – как-никак любимый десерт Дейва. Слушай, что мешает ей взять этого парня в оборот?

– Хотела бы я знать. – Фиби подошла к шкафу, чтобы достать оттуда нижнее белье. – Сейчас они оба свободны – но это первый раз за долгое время. Вообще-то Дейв развелся уже два года назад, но они с Авой по-прежнему изображают двух преданных друзей.

– Слушай, а почему бы нам не устроить для них свидание вслепую? К примеру, ты говоришь ему, что у тебя есть кое-кто на примете, а я говорю то же самое Аве, а потом они встречаются…

– И мы обе получаем по первое число – за то, что вмешиваемся не в свое дело.

Джози вздохнула.

– То же самое сказал мне Картер. Что ж, я даю им еще шесть месяцев, а затем беру всю ответственность на себя. Помочь тебе одеться?

– Да нет, я справлюсь.

– Слушай, только между нами, – наблюдая за тем, как Фиби одевается, Джози решила, что та и в самом деле стала двигаться намного свободнее. – А как ты вообще себя чувствуешь – не физически, а морально?

– Все в порядке. Мне известны симптомы посттравматического стресса. Было несколько неприятных снов. Но это естественно.

– Обычно стресс так и рвется наружу, если ты вынужден прятать эмоции, чтобы не потревожить близких.

– Я знаю, как избавиться от неприятных эмоций. Не тревожься за меня. На следующей неделе я возвращаюсь к работе. Это поможет мне справиться со стрессом.

– Ну, хорошо. Позвони, если вдруг понадобится помощь.

Чтобы доказать себе и своим близким, что дела идут на лад, Фиби постаралась одеться с некоторой тщательностью. Ярко-голубой цвет рубашки взбодрил ее настолько, что она решила потратить некоторое время на макияж. Начав краситься, она понемногу вошла во вкус, особенно когда увидела, что с помощью косметики можно сделать синяки не такими заметными.

К тому моменту, когда она наконец спустилась вниз, в кухне уже было полно женщин. И Фиби ничуть не огорчилась, когда ее отправили во двор – погреться на солнце вместе с Картером и Карли.

– Мама! – бросилась к ней девочка. – Мы играли, и я была круче!

– Вот оно что.

– Это нечестная игра, – попытался оправдаться Картер.

– Он всегда так говорит, когда проигрывает, – пояснила Карли. – Хочешь поиграть с нами?

– Прости, детка, но я пока не готова. Давай подождем до следующей недели и тогда посмотрим, кто будет круче. Лучше иди попрактикуйся.

– Пойду выпью лимонаду, хорошо? Мне пришлось здорово потрудиться, чтобы обыграть дядю.

И Карли, ехидно улыбнувшись Картеру, устремилась к дому. Фиби со вздохом опустилась на скамью, кольцом окружавшую маленький фонтанчик.

Отсюда она могла не только любоваться розами, но и вдыхать их чудный запах. Прислушиваясь к тихому пению птиц, Фиби смотрела на ромашки и тимьян, пробивавшиеся в трещинах между плитами. Вокруг маленького бассейна для птиц цвели нежные фиалки.

Здесь, на небольшом пространстве дворика, Ава создала нечто вроде личного святилища, воздух которого был напоен ароматом оливковых деревьев.

– Боже, как хорошо сейчас на улице!

– А Джози не против, чтобы ты сидела здесь?

– Да нет, все в порядке.

Картер сел рядом на скамью, осторожно обнял Фиби одной рукой.

– Что поделаешь, мы все еще беспокоимся за тебя.

Фиби склонила голову ему на плечо.

– Нам всем пришлось нелегко, но больше уже нечего бояться.

– Я в свое время долго не мог оправиться от пережитого страха.

– Ты же был тогда совсем еще ребенком.

– В принципе это не играет никакой роли, и ты сама это прекрасно понимаешь. Ты присматривала за мной тогда, а потом еще долгие годы защищала меня от нападок тетушки Бесс.

– Старая ведьма… Конечно, не очень-то благодарно с моей стороны, если учесть, что сами мы сидим в ее милом дворике, пока другие готовят на кухне пироги и прочие вкусности.

– Это дворик Авы, – возразил Картер.

– Ты прав, – с улыбкой заметила Фиби. – И даже в то время, когда здесь властвовала тетушка, это все равно был дворик Авы. Только подумай, какой она была молоденькой – гораздо моложе, чем мы теперь, – когда начала работать здесь. Кажется, ей только-только исполнилось двадцать два. А ведь она с этим справилась, смогла выстоять перед тетушкой Бесс.

– Тебе тогда вообще было двенадцать. И ты до сих пор присматриваешь за нами. Она знала, что ты не сможешь уехать отсюда – из-за мамы. Она могла бы оставить этот дом маме, после всего, что та для нее сделала. Но она предпочла повесить его на тебя. Фактически заперла тебя здесь.

Не было смысла отрицать то, что являлось неприкрытой правдой. Но день сегодня был так хорош, что Фиби не хотелось предаваться горьким воспоминаниям.

– Заперла в этом чудесном доме, где моя дочь живет как в раю. И это ты называешь жертвой?

– Это и есть жертва. Мне ты позволила уйти отсюда.

– Не слишком далеко, – она крепко сжала его руку. – Не думаю, что мне удалось бы справиться с этим, если бы ты был где-то далеко.

Улыбнувшись, он коснулся губами ее волос.

– Думаю, я бы очень скучал… Но я хочу сказать тебе кое-что. Я и не знал, как сильно я хочу уехать отсюда, пока действительно не нашел себе другое жилье. Но у тебя-то вообще не было шанса.

– Ну почему? Я ведь тоже немало пожила на стороне. Сначала колледж, потом Квантико. Потом это неудачное замужество. Я рада, что вернулась сюда. И что мне нравится больше всего, так это то, что я могу сидеть здесь, пока три другие женщины готовят субботний ужин.

– Это потому, что повар из тебя весьма паршивый.

– Ну почему паршивый? Скажем так, ненадежный.

– Ненадежный до ужаса.

Рассмеявшись, она толкнула его в бок.

– Кто б говорил. Тебе достаточно войти в кухню, чтобы еда подгорела.

– Вот для таких, как я, и придумали доставку пиццы на дом. Ну а тебе достаточно правильно разыграть карты с этим богатым парнем, чтобы навсегда избавить себя от необходимости готовить. Наверняка у него есть целый штат поваров.

– Только послушайте его, – она еще сильней пихнула Картера в бок. – Разыграть мои карты. К тому же вряд ли он успел обзавестись штатом поваров.

Тут она на мгновение нахмурилась. Вообще-то откуда ей знать? Может, у него и в самом деле была прислуга.

– Смотрю, он опять прислал тебе цветы. Такое чувство, что в гостиной их теперь несколько тысяч.

– Всего-то большой букет сирени.

И как же чудесно он пах!

– Похоже, ему нравится делать красивые жесты.

Картер, прищурившись, кивнул в сторону кухни:

– Если б ты видела, как Джози посмотрела на меня, когда увидела этот букет. Парни, которым нравятся делать красивые жесты, вынуждают других парней поступать так же. И теперь мне придется принести домой цветы – как если бы я сам об этом думал.

– И ты еще рассчитываешь на мое сочувствие? Тебе и в самом деле следовало об этом подумать.

– Всего лишь пару дней назад я принес домой ее любимые панини и бутылку недорогого вина и думал, что могу рассчитывать на ответную признательность. И если бы не этот лес сирени…

– Семейное счастье за бутылку дешевого вина? Ну, знаешь…

– А что в этом плохого? – ухмыльнулся Картер. – Ладно, бог с ними, с миллионами. Я виделся с ним только раз, но он понравился мне куда больше Роя.

– Вряд ли это о многом говорит. Рой-то тебе вообще никогда не нравился.

– И кто оказался прав?

Фиби со вздохом закатила глаза.

– Ты. Ты был прав. И хватит об этом. В конце концов, именно этому ублюдку я обязана своим сокровищем, – она кивнула в сторону двери, откуда как раз выбегала Карли.

– Мама! Дядя Дейв пришел!

Стоило Фиби увидеть его лицо, как она тут же все поняла.

– Картер, я хотела бы переговорить с Дейвом наедине, – сказала она, вставая со скамьи. – Ты не мог бы увести Карли домой?

– Конечно. Привет, Дейв.

Они не стали пожимать руки или хлопать друг друга по плечу, как это делают многие мужчины. Вместо этого они обнялись. «Именно так, – подумала Фиби, – обнимаются при встрече отец с сыном».

– Ты должен извинить нас с Карли, – заметил Картер. – Я намерен доказать этой девчонке, кто из нас лучший спец по играм.

– Да ну? – с вызовом воскликнула Карли и устремилась к дому.

– Ты сегодня лучше выглядишь, – начал Дейв.

– Мне уже говорили. Что случилось?

– Они все-таки заключили сделку. Я хотел рассказать тебе сам. Знаешь, на нас здорово давили, прокурор и прочие…

– Это неважно, – Фиби снова опустилась на скамью. – До чего они договорились?

– Он отстранен от работы. Это без вопросов. Еще его признали виновным в угрозе действием…

– Угроза действием, – повторила она. Надо сказать, Фиби готовила себя к чему-то подобному, и все же…

– Микс условно освобожден на поруки. Еще ему присудили двадцать часов общественных работ.

– А как насчет того, чтобы сто раз написать на доске: «Обещаю быть хорошим мальчиком»?

– Прости, Фиби, – присев рядом, он виновато сжал ее руку. – Я знаю, дрянная сделка. Они хотят все замять. Но тебе необязательно соглашаться с этим. Если захочешь самостоятельно начать дело, я тебя поддержу. И не только я. Многие в департаменте думают так же.

– Не хочу втягивать своих в это дело. Мама… Как они с этим справятся?

Закрыв глаза, она вновь и вновь повторяла себе, что не все сделки бывают честными – и с этим уже ничего не поделаешь.

– Он сделал то, что сделал. И все, чье мнение имеет для меня какое-то значение, знают об этом. – Сделав глубокий вдох, она снова взглянула Дейву в глаза. – В любом случае копом ему больше не быть. Остальное не так уж важно. По крайней мере, мне от них больше ничего не нужно.

– Ты приняла это куда лучше, чем я.

– Нет. Мягко говоря, я не в восторге от такого решения. Но я смогу с этим жить. Сейчас мы сядем за стол и будем есть лимонный пирог, глазированный десерт и еще много чего вкусного. А Арни Микс? Что ж, он еще долго будет пережевывать собственную отставку.

Она кивнула:

– Да, я смогу с этим жить.

Фаза переговоров

Разрываться между любовью и долгом.

«Ровно в полдень»

11

Даже спустя столько лет после своей первой сделки Дункан по-прежнему считал деловые встречи чем-то странным. Его отпугивали такие вещи, как ношение строгих костюмов, необходимость однообразных презентаций товара, беседы с одним и тем же набором слов, пробные заказы и т.д. и т.д.

Может, именно поэтому он так и не решался открыть собственный офис. По мнению Дункана, само наличие офиса переводило деловые встречи в ранг неизбежных. А ведь ему пришлось бы еще нанять постоянных сотрудников – с последующей перспективой раздавать им указания на регулярной основе. А как насчет того, чтобы читать подробные отчеты подчиненных? И вся эта кипучая деятельность имеет в качестве результата только одно – новые деловые встречи. Своего рода порочный круг.

Офис – это кабинеты со столами и распределение должностей. И этим опять же придется заниматься ему. Но как ему понять, чем отличаются друг от друга все эти помощники? И еще, например, как правильно: вице-президент по маркетингу и продажам или же вице-президент по продаже и маркетингу? Короче говоря, повод для бессонницы.

Финеас уже не раз намекал ему на то, что неплохо бы открыть собственный офис, но Дункан старался игнорировать эти намеки.

Он любил встречаться с людьми в каком-нибудь из баров или в ресторане. В крайнем случае в офисе Фина, который был для него эдаким деловым центром. Вообще Дункан заметил, что встречи на нейтральной территории делают беседу куда более свободной и непринужденной. Да и те, с кем он встречался, охотнее шли на контакт за кружкой пива в каком-нибудь баре, чем за стаканом минеральной воды в зале заседаний.

Он также заметил, что порой бывало куда интереснее – и уж, во всяком случае, познавательнее – встречаться с человеком на его же территории. Обычно его собеседники чувствовали себя гораздо более комфортно, если беседа проходила у них дома, в офисе или же в студии. В свою очередь, это давало Дункану дополнительную возможность получить именно то, что он хотел или на что рассчитывал.

В соответствии с этой философией он начал день со встречи, которая состоялась в одном из центральных кафе; затем отправился в небольшой театр в южной части Саванны, после чего посетил владельца одного обветшалого дома, расположенного в историческом районе города.

Он чувствовал, что в каждом случае ему удалось сделать гораздо больше, чем если бы он собрал все заинтересованные стороны в каком-нибудь скучном офисе – где сам бы он сидел за столом с одной-единственной мыслью: повторить подвиг Самоубийцы Джо, выбросившись-таки из окна.

Еще одно дело ждало его на Джонс-стрит, и Дункан рассчитывал, что и здесь ему повезет не меньше, чем в каждом из предыдущих случаев.

Поначалу он хотел приехать сюда чуть позже – чтобы застать дома Фиби, но затем решил, что на этот раз лучше ограничиться деловым визитом.

Припарковавшись, он неторопливо пошел вдоль улицы, утопающей в зелени деревьев.

Ему очень хотелось увидеться с Фиби. И не так, как они виделись в последние две недели – то есть мимоходом. В то же время он понимал, что такие случайные встречи во многом идут ему на руку. Все было слишком неопределенно, чтобы Фиби могла просчитать его линию поведения, и он был этому только рад.

Впрочем, он и сам порой не знал, что будет делать в тот или иной момент.

Зато он знал – и знал очень хорошо, – что совсем недавно Фиби получила сильнейшую травму и теперь изо всех сил пыталась с ней справиться. И с его стороны было бы полным идиотизмом тащить ее на свидание или в постель, когда она еще нетвердо держалась на ногах.

Впрочем, у Дункана был план. Ему нравилось строить планы – почти так же, как воплощать их в действительность.

И у него были планы на Фиби.

Но это – позже. А пока он намеревался сделать кое-что еще.

Перед поворотом к дому Макнамаров он обратил внимание на женщину, гулявшую с маленьким смешным песиком. На собачке был ошейник в красную и белую полоску, прекрасно сочетавшийся с нарядом самой дамы – ослепительно-белым костюмом и красными теннисными туфлями.

Как раз сейчас ее собачка в упоении обнюхивала зад пушистого розового пуделя, которого держал на поводке чернокожий мужчина невероятной толщины.

И в то время как костлявая дама и толстый мужчина мило болтали о чем-то в тени дуба, безволосая собачка усердно пыталась взобраться на розового пуделя.

«Боже, – подумал Дункан, – я люблю этот город».

Позвонив в дверь дома, он приготовился ждать, пока ему откроют. В этот момент его внимание привлекли горшки и корзины с цветами, стоявшие на веранде. Растениями здесь занималась Ава, вспомнил он. Это у нее был настоящий талант садовника. Как знать, может, ему удалось бы уговорить ее…

– Привет, – он широко улыбнулся Эсси, которая открыла ему дверь. – Найдется немного времени для такого никчемного гостя, как я?

– Ты вовсе не никчемный гость. И у меня всегда есть время для симпатичных молодых людей.

За эти две недели они успели проникнуться взаимной симпатией и приветствовали друг друга поцелуем в щечку. Так было и сейчас. Коснувшись щеки Эсси, Дункан почувствовал легкий запах духов.

Интересно, каково это – вставать каждое утро и приводить себя в порядок, зная наверняка, что тебе так и не доведется шагнуть за дверь?

– Как ты догадался, что я готовлю вкусности? – поинтересовалась она.

Улыбка Дункана стала еще шире.

– А что именно?

– Шоколадное печенье.

– Да ну? Здорово, что я зашел, – будет на ком опробовать.

– Вот с этого и начнем. Фиби придет только через два часа, – добавила Эсси, провожая его на кухню. – Ава сейчас в городе, по делам. Ей еще предстоит заехать за Карли, забрать ее после детского спектакля. Карли играет одну из вредных сестриц Золушки. Она обожает командовать и распоряжаться.

– Я тоже участвовал в таком спектакле – изображал лягушку. Не из тех, что превращаются в принцев, а самую обычную квакушку. Это был мой звездный час.

Рассмеявшись, Эсси подвела его к кухонному столу.

– Твоя мама, должно быть, ужасно гордилась тобой.

На это Дункан ничего не ответил. Да и что бы он мог сказать? Вместо этого он с наслаждением втянул в себя воздух.

– Пахнет здесь просто восхитительно.

– Последняя порция еще совсем теплая, прямо из духовки. Налить тебе кофе или молока?

– Печенье с молоком? Я готов еще раз отмучиться в школе, только бы приходить потом домой и есть свежее печенье с молоком.

Эсси довольно улыбнулась:

– Ты такой милый. Чем занимался сегодня с утра?

– Главным образом беседовал с людьми. И все о делах. Собственно говоря, и сюда я тоже приехал по делу. Я тут интересовался недвижимостью. В Викторианском округе, рядом с университетским городком. Слышали, должно быть, – Колледж искусств и дизайна?

– Да как сказать, – она уже с трудом помнила, что было за пределами дома и где именно это находилось. Улицы, дома и парки давно превратились для нее в путаницу линий – настоящий лабиринт, в котором невозможно было разобраться. – А что за недвижимость?

– Старый дом. Вроде той самой викторианской дамы, которая переживает далеко не лучшие времена. Все давно пришло в упадок, но не утратило при этом остатков былого изящества.

Дункан взял с тарелки печенье, осторожно надкусил его… и на время забыл обо всем, кроме удовольствия.

– Бог ты мой! Предлагаю руку и сердце.

Эсси только захихикала.

– Неужто женщина способна подцепить тебя на печенье? Есть о чем призадуматься кондитерам. – Потянувшись к тарелке, она тоже взяла себе печенье. Спустя мгновение в глазах ее загорелись довольные искорки. – Должна признать, и правда вышло очень вкусно!

– Вы ведь сжалитесь надо мной и разрешите взять немного домой? Не представляю, как я теперь буду есть магазинное печенье!

– Да тут на всех хватит. – Подойдя к плите, Эсси достала оттуда поднос с готовым печеньем и поставила на его место другой.

– Погрузившись в эту сладкую нирвану, я совсем забыл, о чем хотел рассказать вам. Так вот, этот унылый дом возле кампуса…

– Ты сказал, что хочешь купить его и привести в порядок.

Положив в рот еще теплое печенье, Дункан запил его холодным молоком и окончательно уверился в том, что каким-то чудом оказался в раю.

– В общем-то, это зависит от вас.

– От меня? – она в удивлении повернулась к столу.

– Да, я хочу купить его, а потом использовать. Собственно, я с самого начала думал о магазине. – Сделав выразительный жест, он положил в рот остаток печенья. – Знаю, о чем вы сейчас подумали.

– Сомневаюсь. Я слишком растеряна, чтобы вообще о чем-то думать.

– В принципе вы могли бы сказать, что в Саванне и без того полно магазинов. И это действительно так. Но людям нравится делать покупки. И это тоже факт. Ведь верно?

– Ну… в общем, да. Я часто брожу по Интернет-магазинам.

– Вот, – он взял еще одно печенье. – И я подумал, раз уж этот дом расположен возле колледжа… искусство и дизайн, да? Почему бы не продавать здесь то, что имеет отношение к искусству или ремеслам? – Он прервался, чтобы прожевать кусочек. – Скажете, в городе и так полно магазинов и галерей, которые торгуют такими вещами?

– Ну… видимо, да.

– И даже стиль, на котором должен специализироваться мой магазин, тоже не нов… Понимаете, что я имею в виду?

– Почти, – качнув головой, она снова рассмеялась. – Дункан, очень любезно с твоей стороны искать у меня совета. Беда лишь в том, что я ничего не знаю о недвижимости, о ее цене, расположении и тому подобных вещах. Я же не бываю в городе и не хожу по магазинам.

– Зато вы прекрасно разбираетесь в произведениях искусства. – Пожалуй, стоило проглотить еще одно печенье, даже если потом ему будет плохо. – Вы их создаете. И вы же их продаете.

– Это ты о моей вышивке? – Эсси только отмахнулась. – Это всего лишь хобби, которое окупает само себя.

– Пусть так. Но как насчет того, чтобы прислушаться к моей идее? Если честно, у меня всегда полно идей, но в большинстве случаев я просто не знаю, что с ними делать. А тут у меня уже готов целый план.

– Ладно, рассказывай.

– Как вам такое: искусства и ремесла жителей Саванны? Изделия, которые можно приобрести только в Саванне. Только Саванна, – повторил он, прищурив глаза. – А что, неплохое название. Надо будет записать. Искусства и ремесла Саванны, – продолжил Дункан, вынимая мобильный телефон и открывая органайзер. – Изделия местных жителей. Выставлены на продажу в великолепном двухэтажном доме, олицетворяющем старую Саванну. С чудесной галереей (в скором времени она и в самом деле будет чудесной). Я знаю одного парня, который делает замечательную мебель. А еще женщину, которой удаются стальные решетки. И мы могли бы… – Тут он замолчал, увидев, что Эсси смотрит на него в немом изумлении.

– Ты хочешь продать в своем магазине кое-что из моих вещей – из тех, что я сама вышивала?

– Эсси, я намерен продать дюжины ваших вещей, целые стопки. Я хочу, чтобы они были везде – по всему дому. Салфетки – или как вы там их называете? – на столы, покрывала – на диваны. Другие покрывала – на кровати. А как насчет скатертей? Или одежды? Шарфы, свитера…

– Конечно, только…

– Только подумайте, мы обставим там все комнаты. Совсем как в жилом доме. Спальни, гостиные, столовая. И везде разместим вашу работу. Само собой, для продажи, но и как часть обстановки. Ребячьи вещички – в детской, шарфы и свитера – в гардеробе. Вам не обязательно отказываться от продаж по Интернету. Просто мы могли бы сделать вашу работу более прибыльной.

– Знаешь, у меня кружится голова, – она прижала ладонь к щеке, словно пытаясь привести себя в чувство. – Почему ты решил, что я смогу это сделать?

– Вы и так это делаете. Продолжайте в том же духе, и все будет в порядке. Подождите-ка минутку. – Схватив Эсси за руку, он потащил ее из кухни в столовую. – Как это называется?

Она в недоумении уставилась на дорожку, оформленную в приятных пастельных тонах, которую специально вышила для столовой.

– Это просто дорожка.

– Дорожка. Пусть так. Пожелай вы ее продать – сколько бы денег вы за нее получили?

– Сейчас… – Эсси надо было посчитать. В свое время она сделала для одного клиента очень похожую, плюс было еще несколько коротких… Наконец она назвала приблизительную сумму.

Кивнув, Дункан тоже принялся быстро высчитывать.

– Я могу дать вам на пятнадцать процентов больше – и все же получить при этом неплохую прибыль.

Эсси слегка побледнела, затем щеки ее стали ярко-розовыми.

– На пятнадцать процентов больше? – Она схватила край дорожки. – Хочешь забрать ее прямо сейчас? Могу упаковать.

Дункан ухмыльнулся.

– Эту оставьте себе. И начинайте уже понемногу готовить другие. Впрочем, как я уже сказал, не стоит ограничивать себя одними дорожками. Мне потребуется немного времени, чтобы довести этот дом до ума, но уже к Рождеству мы сможем начать торговлю. – Он протянул Эсси руку: – Ну что, партнеры?

Удачно проведенным, по мнению Дункана, считался лишь тот день, когда уже часам к семи он мог расположиться на веранде – с пиццей и кружкой пива в руке.

Для начала он зажигал свечи – как раз столько, чтобы разогнать тьму и отпугнуть назойливых насекомых. Удобно расположившись в кресле, Дункан ставил босые ноги на плетеную подушечку и рассеянно прислушивался к тому, что вещал в соседней комнате телевизор. Обычно он поворачивал экран таким образом, чтобы при желании можно было смотреть баскетбол прямо через окно веранды. Но чаще он просто слушал комментатора, наблюдая за тем, как вокруг понемногу сгущается тьма.

Ему приходилось видеться днем с самыми разными людьми. Так что при всей своей общительности Дункан весьма ценил то время, когда ему удавалось побыть одному. Ему нравилось прислушиваться к звукам игры, но еще больше ему нравилось слушать звуки ночи.

Шорох ветра в верхушках деревьев, тихое гудение насекомых – все это просто завораживало его. Веранда, стул, подушечка для ног – что еще нужно человеку для отдыха? Время тоже устраивало его как нельзя лучше. Можно было распланировать дела на завтра или же позволить им идти своим чередом.

Сегодня ему хотелось задержаться на кухне у Эсси, пока Фиби не вернется с работы. И все же он уехал. Почему? На его взгляд, во всем следовало придерживаться золотой середины. Тот, кто слишком засиживается в гостях, рискует со временем превратиться в предмет обихода – или в предмет раздражения. К тому же довольно редкие визиты могли заинтриговать понравившуюся ему женщину, окружив ее атмосферой некоторой неопределенности.

Наконец, всякий раз когда он ее видел, ему так и хотелось заключить ее в объятия. С учетом того, что ей пришлось испытать, она явно была еще не готова к столь пылким отношениям.

Покончив с одним куском пиццы, Дункан стал примериваться к другому, но тут его внимание отвлек шум проезжающей машины. Через пару секунд он с удивлением обнаружил, что она свернула прямо к его дому.

Этот автомобиль он прежде не видел. Зато ему была хорошо знакома выбравшаяся оттуда женщина. «Что ж, – мелькнула у Дункана мысль, – это был даже лучший способ закончить день, чем пицца и пиво».

– Привет, Фиби.

– Дункан, – направляясь к веранде, она быстрым движением пригладила волосы. – Я была уже на мосту, когда мне пришло в голову, что тебя, должно быть, нет дома. Поворачивать было уже поздно, и я решила ехать дальше. Но ты, к счастью, оказался на месте.

– Да я часто тут бываю. Я, в общем-то, и живу здесь.

– Да, ты мне говорил.

– Хочешь пиццы? Или пива?

– Нет, спасибо.

Слегка удивленный ее суховатым тоном, он вопросительно приподнял брови.

– Может быть, хотя бы присядешь?

– Спасибо, я не устала. Дункан, я хотела спросить, что у тебя за планы в отношении моей матери?

«Вот оно что».

– Ну, я попросил ее выйти за меня замуж, но она так и не дала мне никакого ответа. Похоже, она просто не воспринимает меня всерьез. Поэтому я вынужден был ограничиться печеньем.

– А насколько серьезно ты относишься к ней? Или к себе?

– Может, ты мне просто скажешь, на что ты так разозлилась, и мы начнем прямо отсюда?

– Я не злюсь, но я встревожена.

«Черт побери, – подумал он. – Рассержена, да еще как».

– Что тебя беспокоит?

– Мама просто светится от радости. И все из-за того дела, которое ты ей предложил.

– Тебе не нравится, что она так радуется?

– Мне не нравится, что в итоге она может испытать разочарование и боль.

– Что должно стать естественным следствием предложенного мной проекта, – голос его был таким же прохладным, как отвергнутое ею пиво. – Который, кстати, не предполагает твоего участия, а значит, не должен тебя и беспокоить.

– Меня беспокоит все, что касается моей матери. Ты не можешь просто так прийти к нам и рассказать о том, что намерен открыть некий магазин в доме, который пока еще не купил. И что моя мать тоже будет участвовать в этом проекте. Я понимаю, у тебя свой метод ведения дел…

– Рад, что ты это понимаешь.

– Но мне, – неумолимо продолжала Фиби, – не нравится другое. Все эти разговоры привели ее в необычайное воодушевление. Она строит планы на будущее, обдумывает дизайн вещей, рассуждает о том, что сможет наконец помочь нам с расходами. И что ей останется, если ты вдруг изменишь свое решение или найдешь более интересный проект?

– Почему я должен изменить свое решение?

– В свое время ты открыл спортивный бар, но затем продал его. Ведь так?

– Продал часть акций, – поправил ее Дункан.

– Потом этот паб. И я не знаю, что там было еще.

Собственно, в этом и заключалась проблема. Она не знала. Внезапно ее мать оказалась на территории, которую Фиби еще не успела исследовать.

– Ты экспериментируешь, Дункан, и это замечательно. Для тебя. Но не для моей матери.

– Позволь мне подытожить это все. Итак, по твоему мнению, я человек безответственный и ненадежный.

– Нет, Дункан, – заметила она со вздохом. – Ты беспечный, и в этом немалая доля твоей привлекательности. Ты можешь позволить себе быть беспечным – и вовсе не потому, что ты так богат. Просто от тебя никто не зависит, и ты можешь делать все, что хочешь, принимая в расчет только свои собственные интересы.

– Так все-таки беспечный или легкомысленный?

– Я сказала именно то, что хотела сказать. Беспечный. Я не считаю тебя легкомысленным или безответственным, но мама очень ранима, и…

– Мама у тебя просто потрясающая. Знаешь, однажды я сказал, что неплохо бы ей переменить обстановку. Заняться чем-то еще. Ты же не думаешь, что она стала менее потрясающей оттого, что не может выйти из дома?

– Нет. Черт возьми, нет. – Чувствуя, что разговор уходит куда-то в сторону, Фиби попыталась сосредоточиться. – Понимаешь, ее столько раз обижали, столько раз загоняли в угол…

– Я не собираюсь делать ничего, что могло бы причинить Эсси боль.

– Намеренно – нет. Я и не думала, что ты на это способен. Но вдруг по какой-то причине ты раздумаешь покупать этот дом, и тогда…

– Я купил его сегодня.

Тут она замолчала, поскольку должна была переварить эту новость. Дункан тоже не произнес больше ни слова, он молча пил пиво и поглядывал на Фиби.

– Ладно, допустим, ты его купил. Но что, если ты решишь, что с ним не стоит возиться, или вдруг…

– Бог ты мой. А что, если голос с неба прикажет мне нацепить волшебные крылья и лететь на Кубу? Так мы можем перебирать до следующего четверга и все-таки ни к чему не придем. Поверь, я намерен завершить то, что начал. Я же не идиот.

– Я понимаю. Я не хотела обидеть тебя. Просто все это было так неожиданно, а для мамы это вообще грандиозно. Теперь я стараюсь учесть самые разные варианты. И я хочу понять, зачем ты втягиваешь ее в это. Я не знаю, что движет твоими поступками. И не понимаю, чего ты хочешь. От нее. Или от меня.