Текст книги "Ровно в полдень"

Фин важно надул щеки.

– Ну, я не тратил времени даром. Все там внимательно осмотрел и теперь намерен составить подробный перечень трат, которые ждут тебя после покупки этого дома. Но если честно, то я уже сейчас могу сказать, что тебе придется вложить в это дело как минимум полтора миллиона – и это не считая самой покупки.

– Пусть так.

Фин чуть отклонился назад, когда официант поставил между ними тарелку с начо. Тут же на столе появилось пиво и тонкий ломтик лайма.

– Знаешь, я порой вспоминаю о том, как оно было раньше, – особенно в такие моменты, когда мы рассуждаем о сделке в полтора миллиона как о чем-то совершенно обыденном…

– А сколько стоит твой костюм?

Ухмыльнувшись, Фин отхлебнул пива.

– Классный костюмчик, правда?

– Парень, по части моды тебе нет равных. Ладно, остановимся на двух миллионах – так оно надежнее. Плюс та сумма, которую я заплачу этому плешивому бельчонку за его дом.

– А он и правда похож на бельчонка, – заметил Фин.

– Надеюсь, он потратит часть полученных денег на то, чтобы купить себе приличный парик. Как бы то ни было… Есть у тебя ручка?

Сунув руку во внутренний карман пиджака, Фин вытащил оттуда золотой «Монблан».

– Черт возьми, почему у тебя никогда нет ручки?

– А где я буду ее носить? К тому же я всегда могу положиться в этом на тебя. – И Дункан начал быстро высчитывать что-то прямо на салфетке.

«Этим все и сказано», – подумал Фин. Парень может выглядеть проще некуда – потертые джинсы, простенькая рубашка с подвернутыми рукавами, волосы, которые давно пора бы укоротить. Многие назовут его просто везунчиком – человеком, который в буквальном смысле слова вытащил счастливый билет. Но там, где речь заходит о Дункане Свифте, не стоит полагаться на внешность.

Вот он расписывает позаимствованной ручкой на салфетке свои будущие траты, высчитывая общую сумму вложений и потенциальный доход. При этом он прикладывается к начо и запивает его пивом. И к тому моменту, когда тарелка его опустеет, на салфетке выстроятся столбцы цифр, просчитанных с такой точностью, которая удивила бы даже профессионального бухгалтера.

«Это и есть талант», – подумал Фин, осторожно накладывая себе начо с блюда на тарелку.

– Что заставило тебя сегодня сбежать?

– Это как раз то, о чем бы я хотел поговорить с тобой. Точнее, не с тобой, а с твоей очаровательной женой.

– Лу сейчас в суде.

Дункан взглянул поверх его плеча и улыбнулся:

– Уже нет.

На ней был строгого покроя синий костюм, но даже он не мог скрыть ее невероятно длинных ног. Сексуальные завитки волос были тщательно зачесаны назад и образовывали прическу, которая лишь подчеркивала острые скулы, большие карие глаза и полные, красивых очертаний губы. Кожа ее была цвета густой карамели.

Будь он судьей или присяжным, думал Дункан, он ни за что бы не стал возражать такой женщине – что бы она там ни требовала в суде.

Выскользнув из кабинки, Дункан приобнял ее за плечи и прошептал – так, чтобы Фин тоже мог слышать:

– Брось его, и я куплю тебе Фиджи.

Эта просьба вызвала у нее смешок:

– Я бы все-таки хотела сохранить мужа – на случай, если ты вдруг окажешься занят.

– Верни мне жену! – не выдержал Фин.

– Ничего не поделаешь, – выразительно вздохнув, Дункан подарил ей театрально долгий поцелуй. – Лу, спасибо, что пришла.

– Я думал, ты еще в суде, – сказал Фин.

– Там я и была, – сев рядом с мужем, она подставила ему губы для поцелуя. – Обвинение запросило отсрочки. Я взяла их за жабры. Ну ладно, не хочет ли кто-нибудь из вас купить мне мартини?

– Его уже готовят. Подожди минутку. Фин, вот что мы намерены предложить бельчонку, и вот тот предел, дальше которого мы не пойдем, – и Дункан протянул приятелю салфетку. – Ну как?

Тот взглянул на цифры, пожал плечами:

– Это твои деньги.

– Ну и ладно. Неплохой пинок, правда? – и Дункан вновь подхватил свое пиво. Он знал, что Фин и Лу держатся за руки под столом. Просто их связывало нечто такое, что заставляет людей держаться друг друга и чувствовать себя при этом счастливыми.

– Может, заказать вам еще что-нибудь, кроме начо? – поинтересовался Дункан.

– Мне достаточно мартини. Поскольку наше чадо гостит сегодня у своей кузины, мы с Фином решили поужинать в одном из ресторанов.

– Значит, ужин?

– Именно. Но не раньше, чем я выпью свой мартини и пофлиртую со своим любовничком, – и она подмигнула Дункану. – Итак, малыш, чем я могу тебе помочь?

После секундной задумчивости Дункан улыбнулся в ответ:

– Извини, но ты совсем сбила меня с толку… Я бы хотел поговорить о том, что случилось сегодня с моей знакомой и что грозит тому парню, который сделал это – разумеется, когда он будет пойман.

– Это преступление или что-то бытовое?

– Преступление, будь он проклят!

Это было сказано таким тоном, что Лу в удивлении приподняла брови. Затем, отхлебнув немного мартини, она задумчиво произнесла:

– Полагаю, тебе здорово не понравится, если кто-то из нашей фирмы станет защищать этого парня – разумеется, если тот предстанет перед судом.

– Я не собираюсь указывать тебе, что нужно делать. Просто я подумал, что ты должна быть в курсе того, с помощью каких лазеек он мог бы ускользнуть от наказания.

Лу пожала плечами.

– Расскажи-ка мне лучше, что предположительно совершил этот человек.

– Сейчас ты все узнаешь. Только сначала я должен сказать, что это коп.

– Вот что… – и Лу со вздохом отхлебнула еще мартини. – Ладно, рассказывай.

Любопытно. Весьма любопытно. Примостившись у стойки бара, он небрежно потягивал пиво и поглядывал в сторону ближайшего экрана – якобы в ожидании новостей.

Отсюда ему была хорошо видна кабинка, в которой сидели дружок Фиби и чернокожая парочка в щегольских костюмах. Прямо-таки чертовски интересно. Тут ему, можно сказать, повезло – он наблюдал за домом на Джонс-стрит, когда к тому подкатила шикарная машина.

Надо сказать, Фиби выглядела далеко не лучшим образом.

Ему пришлось сдержать смешок, чтобы не привлечь к себе внимания. Да уж, рыжеволосая сучка выглядела не лучшим образом.

Но скоро, очень скоро она будет выглядеть еще хуже… Пока же он решил потратить немного времени на то, чтобы выяснить, кто они такие – Мистер Шикарное Авто и его друзья.

Никогда не знаешь, кто тебе может пригодиться…

9

Все время прислушиваясь к тому, что делается в комнате Фиби, Эсси тщательно сворачивала белое покрывало с вышитыми на нем маленькими попугайчиками, более известными как птички любви. Хитроумная вышивка занимала обычно все ее мысли, поэтому она так любила это занятие. Эсси часто думала о том, что работа – и работа творческая – помогала ей держать в узде собственный разум, не позволяя ему блуждать в тех местах, где затаился страх.

Так что работа шла ей только на пользу. Да и невеста, которой предназначалось это покрывало, получала в дар нечто особенное и уникальное – красивую вещь, которую она могла затем передать по наследству своим детям.

Руки Эсси порхали над тяжелой серебристой тканью. Даже эти последние приготовления – в том числе упаковка уже готового изделия – не позволяли ее сознанию отвлекаться на ненужные мысли.

А она должна была держать себя в узде, ведь ей не хотелось впадать в панику всякий раз, когда Фиби выходила из дома. Она не хотела ограничить мир своих близких стенами этого дома, сузив его до того крохотного мирка, в котором жила она сама. Эсси изо всех сил пыталась противостоять страху, который так и стремился закрасться в душу, отвоевывая себе все новое и новое пространство.

Страх может напасть на вас в продуктовом магазине, ударив исподтишка – отчего сердце начинает вдруг бешено биться, а дышать становится все труднее. И вы стоите, замерев, среди всех этих помидоров, салата и фасоли, а в горле тем временем нарастает еле сдерживаемый крик.

И вот вы уже бежите оттуда куда глаза глядят – бросаете тележку, уже наполненную продуктами, и бежите прочь.

А в следующий раз это может быть прачечная или банк, где кассир знает вас по имени и всегда интересуется здоровьем ваших детей. Страх прокрадывается в вашу душу, наваливая на вас глыбу за глыбой – пока вы не оказываетесь погребены под ним заживо.

В ушах у вас стоит звон, по лицу и спине катится пот.

Так вы шаг за шагом отступаете перед страхом, позволяя ему занимать все больше и больше места. И в конце концов он вытесняет вас отовсюду – и вы уже не в силах покинуть собственный дом.

Эсси еще могла выходить на террасу и даже спускалась иногда во двор. Но с каждым днем это давалось ей все труднее и труднее. Если бы не Карли, она бы уже давно ограничила себя стенами дома. Эсси чувствовала, что недалек тот день, когда она уже не сможет сидеть на веранде, читая своей дорогой девочке какую-нибудь книжку.

И кто осмелится утверждать, что она не права? Так думала Эсси, прикрепляя к уже готовой работе изящную овальную этикетку с собственными инициалами.

Ужасные вещи творились за стенами этого дома. Ужасные, чудовищные вещи ежеминутно нарушали покой горожан. От них нельзя было скрыться ни в магазине, ни в химчистке, ни на рынке.

В глубине души Эсси хотелось спрятать своих близких в стенах этого дома, накрепко заперев все двери и закрыв окна. Внутри они были бы в полной безопасности – вдали от тех ужасных вещей, которые творились на улицах города.

И в то же время она понимала, что это шепчет ее болезнь, пытаясь пробраться чуточку глубже.

Она уложила в серебряный ящичек свое покрывало, а затем опустила туда карточку с подробными инструкциями – ухаживать за такой вещью следовало с большой осторожностью.

Теперь предстояло заняться упаковкой самого ящичка, чтобы в итоге получился настоящий свадебный подарок. Эта работа вернула ей душевное равновесие. Порой она все еще поглядывала в окна – но только затем, чтобы проверить, как там погода. Эсси была рада тому, что на улице идет дождь. В такие дни казалось куда более удобным и правильным сидеть у себя дома – всем вместе, как тем крохотным птичкам на покрывале.

К тому времени, как покрывало было упаковано в серебряный ящичек и надежно там запечатано, Эсси уже тихонько напевала какую-то мелодию.

Подхватив ящичек, она понесла его вниз. По дороге она лишь на секунду задержалась у комнаты дочери, отметив с улыбкой облегчения, что та мирно спит. Сон, покой и тишина – вот главные лекарства для нее. Когда ее девочка проснется, решила Эсси, она принесет ей чаю и что-нибудь вкусненькое – как это было много лет назад, когда Фиби грипповала или болела простудой.

Эсси уже прошла половину лестницы, как вдруг раздался звонок в дверь. Ее словно ударили с размаху – колени у женщины подогнулись, сердце бешено забилось, и она без сил опустилась на ступеньки, прижав к себе в качестве защиты коробку с покрывалом.

Она уже готова была разрыдаться – уронить голову на колени и рыдать от невыносимого ужаса.

Дверь была надежно заперта. И она останется на замке, если Эсси не пожелает открыть ее. Никто не сможет войти, никто не сможет выйти. Все птички сидят в своем ящике.

Разве можно было объяснить хоть кому-то эти приступы внезапного удушающего страха, от которого маленький шрам у нее на щеке начинал пульсировать, будто свежая рана? Но если она не ответит, звонок прозвенит вновь… Вот он и в самом деле уже звенит. Фиби проснется, а ей сейчас так нужен покой.

Кто сможет защитить ее ребенка, если она убежит и спрячется?

Нельзя было допустить, чтобы страх помешал ей открыть дверь – даже если сама она не способна была шагнуть за порог.

Эсси поднялась и, все так же вцепившись в серебряный ящичек, заставила себя подойти к двери. Посмотрев наружу сквозь стеклянную створку, она испытала приступ внезапного облегчения – боже, да это всего лишь Дункан!

«Такой приятный молодой человек», – думала Эсси, пытаясь перевести дыхание. Серьезный, благовоспитанный молодой человек, на руках перенесший ее избитую девочку в постель.

Бояться было абсолютно нечего.

Зажав ящик в одной руке, Эсси щелкнула замком и распахнула дверь, одновременно подарив Дункану ослепительную улыбку.

– Дункан! Как мило, что вы пришли. Только взгляните на него – такой дождь и без зонтика! Ну-ка живее заходите в дом!

– Давайте я возьму у вас эту штуку.

– Нет-нет, все в порядке. Я специально принесла сюда этот ящик. – Она быстро повернулась, надеясь в душе, что Дункан не заметил ее трясущихся рук. – Скоро его должны забрать. Как насчет кофе?

– Не стоит беспокойства. Эй, – он сжал ее руки, и Эсси поняла, что ей не удалось перехитрить его. – С вами все в порядке?

– Я немного взволнована, вот и все. Глупо, конечно…

– Глупо? Это после того, что случилось? Я и сам первое время здорово нервничал.

«Нет, – подумала Эсси, – только не он». Дункан явно не принадлежал к тому типу людей, которые вздрагивают от резких звуков и шорохов. Но с его стороны было очень мило попытаться утешить ее.

– Пожалуйста, не говорите этого Фиби, но я чувствую себя намного лучше, когда в доме находится сильный, здоровый мужчина.

– А что, здесь есть кто-то еще? – вопрос заставил ее рассмеяться. – Не волнуйтесь, никому не скажу. На самом деле я тут всего на минутку – узнать, как чувствует себя больная.

– Ночью она практически не спала, – взяв Дункана за руку, Эсси повела его в гостиную. – Но сейчас она наконец задремала. Не хотите присесть и составить мне компанию? Ава ушла в цветочный магазин. Она работает там пару дней в неделю – когда им требуется ее помощь. Скоро придет моя невестка. Джози – медсестра. Она уже присматривала вчера за Фиби. А сегодня они с Картером останутся у нас на ночь… Знаете, почему я так много говорю?

– Разве много?

– Дункан, мне так неудобно за мое вчерашнее поведение.

– Все в порядке. Просто у вас был шок.

– И я не смогла с ним как следует справиться.

– Эсси, вам нужно дать себе передышку. – Судя по удивлению, которое промелькнуло на ее лице, она никогда не думала о чем-то подобном. – Чем, к примеру, вы занимались целый день?

– Ну, крутилась по хозяйству, носила Фиби подносы с разными вкусностями – пока, я думаю, ей не захотелось запустить в меня очередным из них. Еще я закончила один свой проект и составила целый список дел на потом.

Ничто так не могло заинтересовать Дункана, как слово проект. Вытянув ноги, он настроился на приятную беседу.

– А что за проект?

– Ну, я занимаюсь шитьем, – и Эсси махнула рукой в сторону фойе, где стоял серебряный ящичек. – Только что закончила покрывало на кровать – свадебный подарок.

– И у кого свадьба?

– У крестной дочери одного моего заказчика. Я продаю кое-что из своих изделий в городе. Да и по Интернету поступают заказы.

– Серьезно? Да у вас, я смотрю, уже налаженное производство.

– Да нет, больше похоже на домашнюю забаву, – со смехом ответила Эсси. – Скажем так, способ оплатить свое увлечение… заработать немного карманных денег.

Дункан сидел расслабившись, в то время как мозг его быстро анализировал: ручная работа. По индивидуальным заказам.

– А что за шитье?

– Я вышиваю. Меня научила этому моя мама, а та когда-то научилась у своей. Я была страшно расстроена, когда поняла, что у Фиби нет ни малейшего желания заниматься этим рукоделием. А вот у Карли к вышивке несомненные способности.

Дункан осмотрел комнату, задержав взор на нежно-голубой скатерти с изящным узором из столистных роз. «Здорово», – подумал он, приподнимая край изделия и внимательно изучая его.

И не просто здорово. Действительно очень сложная и необычная работа.

– Это тоже вы делали?

– Ну да.

– Красиво. Очень красиво. Выглядит так, будто это и в самом деле старинная работа. Как если бы ваша бабушка вышивала скатерть долгими спокойными вечерами, чтобы передать потом по наследству детям и внукам.

Было видно, что комплимент пришелся Эсси по душе.

– Скажите, а вы вышиваете такие вещи по настроению или в соответствии с пожеланиями клиентов?

– Зависит от обстоятельств. Ну так как насчет кофе?

– Знаете, я забежал всего лишь на минутку. А вы не думали… Привет.

Уже по тому, как осветилось его лицо, Эсси поняла, в чем дело. Обернувшись, она и вправду увидела Фиби, стоявшую в дверном проеме.

С выражением крайнего негодования на лице Эсси бросилась к своей дочери.

– Фиби, кто разрешил тебе встать? И уж тем более бродить туда-сюда по лестницам? Я же специально положила колокольчик на твой ночной столик – чтобы ты могла позвонить, если тебе что-то понадобится.

– Я не собираюсь провести в этой чертовой постели остаток жизни!

Во взгляде, который Эсси бросила на свою дочь, читалось явное неодобрение.

– Вы должны извинить ее, Дункан, – обратилась она к гостю. – Это болезнь заставляет ее дерзить. Пойду приготовлю нам кофе.

– Мама, – Фиби виновато коснулась ее руки, – извини, я не хотела дерзить тебе.

– Ладно, я не сержусь. Побеседуйте немного с Дунканом. Он не поленился заехать к нам в этот дождливый день, только чтобы спросить, как ты себя чувствуешь.

Фиби лишь мрачно взглянула на Дункана, когда ее мать вышла из комнаты.

– Ладно, я и так знаю, что выгляжу хуже, чем вчера.

– Что ж, тогда мне нет необходимости упоминать об этом. А как ты себя чувствуешь? Тоже хуже?

– Отчасти так. Да и злюсь я больше. – Фиби со вздохом взглянула в сторону фойе. – Просто не выношу, когда меня пытаются опекать.

– Ладно, постараюсь не совершать подобной ошибки. Тогда и вот это мне, пожалуй, придется забрать назад, – кивнул он в сторону большого пакета. – Предполагалось, что это будет подарок. Но ты, я смотрю, не любитель подобных нежностей.

– Зависит от подарка. Да присядь же, Дункан. Я уже начинаю злиться из-за своего плохого настроения.

– Мне и в самом деле нужно идти. Дела, знаешь ли, и все такое. – Он поднял сумку. – Ну что, берешь?

– Я ведь даже не знаю, что там такое. – И Фиби заглянула внутрь. – Диски? Боже, да их тут не меньше дюжины.

– Сам я, когда болею, обычно читаю или смотрю фильмы. А тут я подумал, что читать с поврежденной рукой – не самое приятное занятие, и решил накупить тебе разных фильмов. Главным образом легкое кино. Сам я склонялся к «Трем помощникам», но подумал, что здесь они, скорее всего, будут валяться без дела.

– Ты правильно подумал.

– Не знаю, нравится ли тебе легкое кино, или ты предпочитаешь более жесткие фильмы, а то и вовсе боевики… Но я рассудил, что в доме, где живут четыре женщины, легкие фильмы пойдут на «ура».

– Мне нравится все – и легкое кино, и более жесткое. Боевики я тоже люблю, – она с интересом порылась в пакете. – А с каких это пор «Братья Блюз» стали легким кино?

– Знаешь, просто мне нравится этот фильм, и я решил купить его. На самом деле это единственный диск, который я выбрал сам. Все остальное подобрала для меня Марси из магазинчика видеофильмов. Она утверждает, что все это вполне может смотреть ребенок возраста Карли (при условии, конечно, что мать у него – не законченная зануда)… Да нет, Марси ничего не говорила про зануду, – добавил Дункан в ответ на недовольный взгляд Фиби. – Это уже я додумал.

– Очень предусмотрительно с твоей стороны. Как, впрочем, и со стороны Марси. Надеюсь, эти фильмы помогут мне разогнать скуку. Тогда я буду вспоминать тебя с еще большей признательностью.

– На это я и рассчитывал. Ладно, мне надо идти. Надеюсь, твоя матушка простит, что я ушел не попрощавшись. – Он осторожно коснулся губами ее лба. – Прими хорошую дозу легкого кино и позвони мне завтра утром.

– Если я не провожу тебя до двери, мне придется лгать маме – говорить, что я тебя проводила. – Фиби поставила сумку и пошла с ним к выходу. – Поверь, я очень признательна тебе за подарок и вообще за все, что ты для меня сделал – как, впрочем, и за то, чего ты не стал делать. Я имею в виду комментарии насчет моей прически и моего дурного настроения.

– Чудесно. Тогда ты могла бы пойти мне навстречу и поужинать со мной еще раз – после того, как выздоровеешь.

– Ты что, подкупаешь меня своими дисками?

– Именно так. Но я думаю, что невысказанные комментарии относительно прически и настроения заслуживают еще большего поощрения, – улыбнувшись, он взялся за ручку двери. – Ну все, до встречи.

Шагнув за порог, Дункан едва не столкнулся с женщиной, которая взбегала по ступенькам.

– Привет, – бросил он.

– Привет и вам. Лейтенант.

– Детектив. Детектив Лиз Альберта, Дункан Свифт.

– Ах да, мы уже беседовали по телефону, – он протянул ей руку. – Рад знакомству и уступаю вам место. Фиби, увидимся позже.

Лиз секунду смотрела вслед Дункану, который быстро шел под накрапывающим дождем. Затем, опустив зонтик, повернулась к Фиби.

– Симпатичный.

По тону, каким это было сказано, Фиби поняла, что Лиз оценила деликатность ухода.

– Это так. Заходите, не стойте на дожде.

– Спасибо. Не думала, что застану вас сегодня на ногах.

– Либо я в скором времени вернусь на работу, либо тихо сойду с ума. – Взяв у Лиз зонтик, она опустила его в фарфоровую подставку.

– Что, все так плохо?

– Хуже не бывает. Вы здесь, чтобы еще раз опросить меня?

– Если вы в состоянии это выдержать.

– Вполне. – Фиби махнула рукой в сторону гостиной. – Есть что-нибудь новое?

– Ваше оружие так и не нашли, но я принесла вам вот это. – Покопавшись в сумке, Лиз достала оттуда полицейский жетон. – Он лежал в самом низу лестницы. Думаю, его просто выбросили. Никаких отпечатков, кроме ваших собственных.

– На нем были перчатки, – пробормотала Фиби.

– Да, вы упоминали об этом.

Жетон был прикреплен к поясу юбки, думала Фиби. Сначала он раскромсал ее юбку, а затем сунул руку вниз, чтобы забрать… Она потрясла головой. Зачем опять погружаться в этот кошмар?

– Простите. Присядьте, пожалуйста.

– Как ваше плечо?

– Утешаю себя тем, что могло быть и хуже. И это правда. Все и в самом деле могло быть хуже.

– Лейтенант…

– Просто Фиби. Пусть это официальный визит, но мы же не в управлении.

– Ладно, Фиби. Просто нам обеим хорошо известно, что эмоциональные травмы заживают порой куда дольше физических.

Знать и ощущать – две совершенно разные вещи.

– Я стараюсь работать над этим.

– Тогда все в порядке.

– Он с самого начала хотел унизить меня. Арни Микс хорошо знал, что делает.

Прежде чем Лиз смогла ответить, в комнату вошла Эсси, катившая перед собой тележку.

– Прошу прощения. Я не знала, что у тебя уже другая компания. А где Дункан?

– Ему пришлось уйти. Мама, это детектив Альберта. Моя мать, Эсси Макнамара.

– Вы позаботились о моей дочери, когда все это случилось. Я так вам признательна…

– Ну что вы… Я тоже рада нашему знакомству, миссис Макнамара.

– Надеюсь, вы не откажетесь от кофе, и от печенья тоже. – Эсси расставила на кофейном столике чашки с блюдцами и небольшие тарелки. На подносе еще оставались кофейник, сахар и кувшинчик с молоком. – Мне нужно кое-что доделать на кухне. Но если вам что-то понадобится, сразу дайте мне знать.

– Спасибо, мама.

– Детектив Альберта, не возражаете, если я оставлю все на вас?

– Что вы, мэм. – Лиз взяла кофейник и аккуратно разлила кофе. Затем, взглянув в сторону двери, за которой только что исчезла Эсси, она добавила: – Я думала, такие тележки бывают только в фильмах, а еще – в шикарных отелях.

– Порой жизнь в этом доме напоминает и то и другое. Полагаю, ты хотела рассказать мне, что, несмотря на все старания, вам так и не удалось найти убедительных доказательств виновности Микса.

– Все так. Я беседовала с ним. Он был в тот день в управлении, и у него хватило ума не отрицать это. Но он утверждает, что во время нападения был у себя – забирал кое-какие вещи.

– Лиз, это был он. Он просто отплатил мне.

Фиби взглянула в окно, как прежде делала ее мать. Но вид дождя не только не успокоил ее, но привел в отчаяние – как если бы она оказалась загнана в ловушку. И это в тот момент, когда необходимо было столько сделать.

– У меня случались стычки и с другими копами, но чтобы так, как с Миксом, – ни разу. Да и было это давно. Я не просто поставила его на место, но и отстранила на время от работы, да еще и порекомендовала полицейского психиатра. Микс уже в тот момент хотел разобраться со мной – это было понятно по его поведению. Не зря же Сайкс вмешался тогда в наш разговор.

– Я беседовала с детективом Сайксом, и он подтвердил, что Микс и в самом деле был вне себя. Но все это слишком неопределенно. У меня нет никаких фактов, которые позволили бы напрямую увязать Микса с инцидентом на лестнице. Да, он находился в тот день в здании. Да, он действительно был зол на вас. Но Микс уже спрятался за своего адвоката. А тут еще его отец, который тоже обладает немалым весом в управлении. Если бы вы могли дать мне хоть какой-то факт, какую-то деталь…

– Боюсь, мне уже нечего добавить.

– Тогда пойдем по новой. И начнем не с нападения, а с того момента, когда вы вышли утром из дома.

Фиби знала, как это делается. Вновь и вновь повторяя одну и ту же историю, вы начинаете вспоминать такие мелочи, которые поначалу могли ускользнуть от вашего внимания.

И она стала рассказывать о том, как пошла утром на автобусную остановку, поскольку машина все еще была в ремонте. Она прихватила из дома MP3-плеер, которым любила пользоваться Ава во время работы в саду, и пыталась убедить себя в том, что у поездки в общественном транспорте есть свои преимущества. По крайней мере, вы можете расслабиться, чего никак не сделаешь за рулем.

– Вы что-нибудь заметили? Не было ли, случаем, ощущения, что вас преследуют?

– Нет, ничего такого. Правда, я об этом не думала, но в целом все было как обычно. Я сразу прошла в свой кабинет и занялась разбором бумаг.

Фиби подробно описала свою утреннюю рутину, попутно перечислив офицеров и детективов, с которыми ей пришлось иметь дело. Все как всегда, думала она. Обычный понедельник.

– После разговора с капитаном я направилась вниз.

– Вы всегда пользуетесь лестницей?

– Да, это уже вошло в привычку.

– Вы с кем-нибудь разговаривали по дороге?

– Нет. Впрочем… Я сказала своей помощнице, что иду на занятие. Стоп!

Поставив чашку с кофе, Фиби откинулась назад и закрыла глаза. Мысленно она вновь прокрутила всю ситуацию, увидев себя при этом как бы со стороны.

– Она задержала меня почти на минуту, задавала какие-то вопросы, которые вполне могли подождать – особенно если учесть, что я спешила на занятие. Тогда я не обратила на это внимания, разве что слегка разозлилась… Время поджимало, да и девушке было хорошо известно, что меня уже ждут.

– Кто ваша помощница? – спросила Лиз, доставая свой блокнот.

– Энни Утц. Она пришла к нам несколько месяцев назад. Я думаю… – пытаясь восстановить в памяти всю картину, Фиби вновь прикрыла глаза, – я думаю, она пыталась задержать меня специально… Болтала какую-то ерунду. Потом сказала, что я, должно быть, буду спускаться по лестнице – как всегда.

Фиби открыла глаза. Теперь в ее взгляде читалась неприкрытая ярость.

– Она подала ему сигнал, по мобильному или радиотелефону. Она дала знать этому ублюдку, что я снова решила обойтись без лифта.

– Думаете, у них что-то вроде романа?

– Вряд ли. Как я уже сказала, она здесь новенькая – только пару месяцев в управлении. Весьма дружелюбная девушка. Выглядит очень броско. Не замужем. Любит пококетничать с мужчинами, но не пережимает. А вчера она нервничала. Не так чтобы очень, но… Я спешила и поэтому не обратила внимания. Надо сказать, я просто забыла о ней, о нашем разговоре – вплоть до этого момента.

– Я поговорю с ней.

– Нет, мы поговорим. Я еду с вами.

– Лейтенант. Фиби…

– Просто поставьте себя на мое место.

– Помочь вам одеться? – глубоко вздохнув, спросила Лиз.

Отчаянно потея и проклиная все на свете, Фиби пыталась влезть в рубашку. И тут в комнату вошла Эсси.

– Что, скажи на милость, ты делаешь?

– Пытаюсь влезть в эту проклятую рубашку. Мне нужно уйти с детективом Альбертой.

– Никаких «уйти». Ты немедленно отправляешься в собственную постель, Фиби Макнамара!

– Я всего лишь на час.

– Фиби, не заставляй тащить тебя в чертову постель!

– Мама, ради бога, – Фиби, у которой опять заболели все ушибы, в бессилии уронила руку, – помоги мне лучше с этой идиотской пуговицей.

– Я же сказала, ты никуда не пойдешь.

– Пойду. Наконец-то в моем деле появилась зацепка, и я намерена…

– Фиби, не говори о себе как о деле. Ты – моя дочь.

Фиби устало нянчила больную руку. Даже сквозь собственное раздражение она отчетливо видела в глазах матери проблески надвигающейся паники.

– Мама… Все в порядке. Давай попробуем успокоиться.

– Я успокоюсь, только когда ты вернешься в постель. – Эсси решительно подхватила халат дочери. – Живо! Я не намерена…

– Мама, послушай меня. Моя рука скоро будет здорова, ушибы тоже заживут. Но мы обе знаем, что это такое, когда болит внутри. И ты поймешь, если я скажу, что не смогу вылечиться до тех пор, пока этого человека не поймают. Пока его не заставят расплачиваться за то, что он сделал.

– Тебе необязательно заниматься этим самой. Есть и другие люди…

– Я знаю, что ты думаешь именно так. Я могу тебя понять. Но и ты постарайся понять меня. Мама, я не хочу жить в страхе. Я просто не могу.

– Это совсем не то, о чем я прошу тебя. Совсем не то.

– Но я испугана. Стоит мне закрыть глаза, и я вновь оказываюсь там, на лестнице.

– Бедная моя детка. – Слезы хлынули по щекам Эсси, когда та с нежностью коснулась лица дочери.

– Наверно, мне было бы проще поддаться этому страху. Но я знаю, что если поступлю так, то в душе уже никогда не выберусь с этой проклятой лестницы… Пожалуйста, помоги мне надеть эту рубашку.

Сквозь слезы Эсси внимательно вглядывалась в лицо дочери.

– Я не хочу, чтобы ты жила так, как живу я. Не хочу, чтобы ты всего боялась.

– Я знаю.

Медленно, не спуская с Фиби глаз, Эсси застегнула на ней рубашку.

– Тебе действительно нужно идти?

– Да, мама. Извини.

– Фиби, – Эсси осторожно вложила ее руку в повязку, – как только вернешься домой, немедленно в постель.

– Как скажете, мэм.

– И ты съешь все, что я приготовлю тебе на ужин.

– Все до кусочка, – пообещала Фиби, нежно целуя мать в щеку, где под искусным макияжем виднелся крохотный белый шрам. – Спасибо тебе.

Когда Фиби в сопровождении матери вернулась в гостиную, Лиз уже ожидала ее.

– Вашей помощницы нет сейчас на работе – она сказалась больной и не пришла. Но у меня есть ее домашний адрес.

– Что ж, едем к ней домой.

– Детектив? Мне без разницы, что она старше вас по чину. Вы ведь позаботитесь о моей девочке? И привезете ее домой?

– Конечно, миссис Макнамара. Спасибо вам за кофе.

Дождавшись момента, когда они окажутся снаружи, Лиз открыла свой зонтик и уже после этого продолжила:

– Мне без разницы, что вы старше меня по чину. Это дело веду я.

– Не имею ничего против. Дружелюбная, кокетливая и энергичная – вот как бы я описала Энни. Ей двадцать с небольшим. По-моему, ей нравится, когда вокруг полно мужчин, – это льстит ее тщеславию. Спасибо, – добавила Фиби, когда Лиз распахнула перед ней дверцу машины. – Ну что, ужасно я выгляжу? – поинтересовалась она секундой позже.