Текст книги "Байки старого химика"

Здравствуй, Новый Год!

Для начала предлагаю поразмыслить над трудностью выполнения след. вещей:

1. Смыть алюминиевую пудру с тела холодной водой (снегом).

2. В разгар зимы бежать напролом по заснеженному лесу.

Прикинули? Теперь собственно байка.

На II-м курсе решили мы встретить Новый Год необычно. Мы – это куча народу с химического потока, человек 20–30 + вместе с преподавателями. Ближе к 12-ти часам ушли поглубже в лес (а что в него углубляться, если он напротив общаг?), нашли полянку побольше, поставили палатку, развели костер. Приготовили горячий глитвейн, подняли бокалы, чокнулись. Мороз всего –10, пустяки для Сибири, мы все молодые и веселые. Ну а после решили отметить это дело самодельной пиротехникой (а другой тогда и не было).

Хорошо шли всякие фонтаны и разноцветные свечи. Потом Валера Ш. начал пускать ракеты с разной начинкой. Звездки, взрывы и пр. А под конец – гвоздь программы, «солнце». Валера научился вышибным зарядом ракеты делать облако алюминиевой пудры и потом его поджигать. Если получалось, на секунду над головами вспыхивало рукотворное солнце – очень красиво. Проблема в том, что облако пудры надо поджечь точно. Рано подожжешь – еще не перемешается с воздухом, поздно – разлетится.

В этот раз он подготовил ракету побольше – она несла почти полкило пудры! Я ему говорил, что это слишком много для хлипкого порохового двигателя, но разве его убедишь в чем-то в ракетной теме? Короче, поджигает, ракета как-то очень неохотно все же поднимается метров этак на 10–15 и вышибает заряд. Облако отличной свежей металлической пудры. Которое не загорается! И эти полкило липкой пудры медленно и величаво опускаются на всех, кто стоял на поляне! А бежать-то некуда, за пределами поляны сразу увязнешь по шею.

Здравствуй Новый Год!

Операция «Тушенка»

Студенты – вечно голодный народ, особенно по вечерам, особенно до всякого мяса. 80-е годы, в магазине – только колбаса вареная, полузеленая (потом вообще по талонам), в столовке – плоские нежирные котлеты, очень удобные для закладок в книги.

А тут Галка К. делала в Молекулярной Химии диплом по чернобурым лисицам (там станция есть по их разведению на мех). С лиц шкуры берут, а мясо – собакам, а большей частью утилизируется, а по-попросту – выбрасывается. Я уже рассказывал, что местные тетки научились это мясо употреблять в пищу – сначала тщательно промывают, потом несколько часов в уксусе, потом опять промывают, потом жарят/варят со специями – вполне съедобно. Собак же едят, а лиса – почти что собака. Только проблема – мясо вот оно, много, но как его хранить? Пока холодно (дело в марте было), можно заморозить, а потом что? И тут Валеру Ш. осенила гениальная идея: нужно мясо переработать на тушенку!

Что тут сложного? Мясо тушиться с луком, перцем и лавровым листом, сверху – жир, закатывается в банки, стерилизуется… Стоп! А как стерилизовать в домашних условиях? По идее, надо банку уже после закатки хорошенько прогреть (выше 100 град) или закатывать в стерильных условиях. Проблема решаема, просто мы не умели, а времени было мало.

Главный химик в нашей компании, у которого руки впереди головы, предложил в банку кинуть лецитина, хлорида/глутамата/нитрита/бензоата натрия. И все, мол, в ажуре будет. И уже банки тащит с реактивами. Так, говорю, отставить. Лецитина немного не помешает (это эмульгатор/гомогенизатор, дает хороший бульон). Глутамата немного тоже можно для вкуса. Нитрит – долой (краситель), согласен есть серую тушенку, а не красную. И тем более бензоат. Тут Валера и Галка оба мне резонно возражают, что без консерванта мясо может испортиться. Я почесал затылок, и также резонно им заметил, что надо консервировать в стерильных условиях, а банки герметизировать лучше.

Набрали по общаге банок, большей частью – 3-х литровых и дело пошло. Я не участвовал, занят в институте был. Сделали на славу – 5 или 6 3-х литровых банок по самую завязку заполненные мясом и еще куча банок поменьше. Закинули в подвале общаги в дальний уголок и летом разъехались по домам (я в стройотряд).

Приезжаю поздно, уже в сентябре, Валера встречает: мол, есть две новости – плохая и хорошая, какую первую говорить? Говорю – давай сначала плохую. Сообщает: две банки взорвались. Так, отвечаю, а хорошая? А хорошая – куча крыс в подвале отравилось!

Отлично! Спускаемся в подвал, так и есть – две банки разворочены. Понять, что тут произошло – сначала банки рванули, или сначала до них крысы добрались (за неимением металлических крышек они закатывали пластмассовыми и заливали парафином) не было возможности за давностью – все мясо стухло, вокруг – куча дохлых ссохшихся крыс. Подошла Галка и вынесла вердикт: чтобы это ни было, ботулизм или идиотизм (первое вероятней всего, иначе почему так много крыс сдохло, они уже умные?), оставшиеся банки – уничтожить от греха подальше.

Вот так и пропала куча мяса. :( Зато мы остались живы.

Как судили аспиранта

В ИНХе у меня был знакомый аспирант, назовем его Сергей. Большой любитель пиротехники – даже вел кружок по ракетам в местной школе. У него была судимость, условная. За воровство. Он рассказал, как все случилось.

Было это в начале 80-х, пик застойных времен. Все в дефиците, сочетаемом с расточительством. К примеру, в их Институте Неорганической Химии постоянно не хватало простейших реактивов. Не говоря о какой-то экзотике. Но при этом на свалку выбрасывалось тонны реактивов, у которых вышел срок хранения. Я понимаю срок хранения для всякой органики, но какой срок хранения может быть для хлорида кадмия, сульфата меди, нитрата калия и пр. солей? Но почему выбрасывали – понятно – плановая экономика, освоение средств. Реактивы надо заказывать за год, а лучше – за несколько лет. Иначе не получишь. А как спланировать научные работы на такой срок? Вот и заказывали все, что потенциально могло пригодиться. С избытком. Но объем шкафов хранения небеспределен. А еще может проверка прийти. Ах, не освоили то, что выписали? В след. раз сократим ваш заказ! Вот так нераспечатанные банки оказывались на свалке.

Свалка была на заднем дворе ИНХа. Большая огороженная площадка, даже без навеса, куда в беспорядке все это выбрасывалось. Раз в неделю (по плану, на самом деле раз в месяц) приезжал грузовик и все это вывозил на полигон для захоронения. А Сергею постоянно нужны были реактивы для пиротехнических опытов. Вот он и забирал со свалки подходящие. Арендовал у одного старика гараж и таскал все туда. Скопилось несколько тонн – ведь не все можно было использовать в пиротехнике.

Как-то раз старик решил посмотреть, что там Сергей складирует. Открыл и офигел – до потолка какие-то банки, ящики, все с печатями. И быстренько доложил по инстанциям. Приехало КГБ, милиция, опечатали гараж и открыли дело. Сергею дали гос. адвоката. На первой встрече тот ему сказал, что мол, 5–8 лет, но может ему удастся скостить срок до 3 лет. За доп. плату, конечно. Сергей офигел, выгнал адвоката нах и начала сам штудировать УК.

Научная школа дала плоды – скоро он любую статью помнил наизусть и мог комментировать по разным источникам. На суде обвинитель заявляет, что была кража. Сергей – что реактивы бесхозные. Обвинитель – как это «бесхозные» в СССР?! Даже если вы землю со свалки будете таскать в свой огород, это – кража. Тогда Сергей говорит, что «кража» – это когда имущество меняет владельца. А в его случае смены владельца не было. Реактивы были государственные, а стали общественные – пиротехнический кружок был официальной общественной организацией при гос. школе. Они только местоположение изменили – со свалки в гараж.

Если вы помните, у нас в судах не оправдывали. Попал в органы – получишь срок на 99 %. Пришлось обвинителю менять статью на "хранение в-в, представляющих опасность для окружающих". Там ведь соли тяжелых металлов были, например. Но это уже другая статья. В общем, дали ему год условно. И то он добивался (когда я был с ним знаком) отмены приговора вообще.

А склад жалко. Тонны самых разных интересных реактивов были, понятно, вывезены на свалку :(

Оксиликвит

 Одна из обычных забав в студенчестве – упереть с крыльца какого-нибудь института или университета дьюар с жидким азотом (литров 20) и притащить в общагу развлекаться. Воду замораживать, ткани колом встают, если их полить, дымовая завеса, если воздух влажный и пр.

Как-то притащили дьюар и тут Валера Ш. говорит, что с помощью жидкого азота можно сварганить нехилую взрывчатку. Конечно, я его на смех поднял – азот известен свой инертностью. Поспорили на ящик пива.

Тогда он собирает простейшую установку – конус из медной жести и подвешивает ее над банкой, в которую вставил ситечко для муки. Заливает в конус жидкий азот, а по внешней стороне начинают образовываться снежная масса, которая сползает вниз, фильтруется через ситечко и в банке собирается некая голубоватая жидкость. Точнее, в банке уже насыпаны опилки. И еще одно уточнение: банка вставлена в большой пенопластовый короб, залитый тем же жидким азотом. Я думаю, народ уже понял: получилась примитивная установка для добычи жидкого кислорода из воздуха. Правда, очень неэффективная: ушел весь дьюар – 20 литров азота, чтобы получить грамм 100 жидкого кислорода. Да и тот испарился, пока мы тащили банку в лес. Так что оксиликвит не получился. Но ящик я все же поставил.

Линолеум в ромашках

В советское время в начале апреля устраивался субботник. В университете студенты в этот день открывали окна после зимы, мыли аудитории, убирали окружающую территорию и пр. Нашей группе в это год досталось мыть 2-й этаж лабораторного корпуса. Это не так чтобы просто – пол и стены исписывали надписями шариковой ручкой, жвачка на полу, кляксы от разлитых реактивов и пр. Мылось это дедовскими методами – горячей водой с хозяйственным мылом, так что занимало весь день.

Но тут в дело вмешался Валера Ш. Можно сказать, он опередил время, предложив создать моющий р-р для полов. Что-то там намешал и притащил ведро «концентрата» – мутной пенящейся синеватой жидкости. Велел одеть перчатки, развести его в 10 раз и вылить на пол. Потом часа два смыть и типа все будет отлично. Девушки так и сделали. Все покрылось пеной и они пошли на обед.

Надо сказать, что линолеум на 2-м этаже необычный – мягкий и расписан легкомысленными веселыми розочками радостных цветов;-) Когда пену смыли, в ужасе позвали меня – розочки превратись в ромашки! Прихожу, смотрю – розочки не исчезли, просто стали белыми. Догадываясь, в чем тут дело, сую в остатки концентрата исписанный листок – вынимаю почти без надписей!

Тащу за ухо Валеру, спрашиваю рецепт «коктейля» (повторять не рекомендуется). В разведенной серной кислоте растворяется пероксид бария (вся банка, два кило примерно), жидкость сливается с осадка, остатки к-ты нейтрализуются содой. Потом туда добавляется некое кол-во изопропилового спирта и ПАВ, кажется что-то из алкиламиноксидов.

В целом возражений по составу нет, – говорю, только зачем столько перекиси водорода? А он отвечает, что мол, H₂O₂ вышло немного на десять-то ведер, да еще в щелочной среде – какая у нее сила? – просто, видимо, краска отечественная нестойкая оказалось, или откуда-то взялись катализаторы разложения перекиси, например, соли железа. Так или иначе, линолеум теперь стал надолго белым. Кстати, остальные загрязнения – типа надписей на стенах и полу исчезли почти полностью, да и жвачка отмылась легко.

Родамин

Диплом я делал в лабе, где имелся лазер на органическом красителе – родамине. Время от времени ему полагалась профилактика, в течении которой все трубки и полости тщательно отмывались от загрязнений, остатков красителя и пр. (мылось все это чистейшим спиртом, так что по поводу промывки можно написать еще кучу баек). Потом все собиралось и установка пополнялось свежей порцией р-ра родамина. Точнее, это был не сам родамин, а какая-то его модификация. На всю установку поставлялась ма-а-аленькая такая баночка этого реагента, миллиграммы которого требовалось отмерить с высокой точностью, смешать с как можно более чистой водой и заполнить установку.

Как назло, на очередной профилактике шефа не было (он лично делал эту ответственную процедуру), а надо срочно запустить лазер – хотели продемонстрировать, что буржуйское оборудование не простаивает. В спешке поручили это дело мне. Уже начали смеяться? Напрасно. Все сделано по высшему классу: аккуратно отвешено, растворено в воде, залито в установку. С ма-а-ленткой такой неприятностью: когда я платиновым (!) шпателем брал из банки реактив и переносил на весы, буквально несколько кристаллов упали на пол. Ну, упали – так упали, мало что около весов падает, у физика-студента там вообще как-то просыпался какой-то сверхредкий изотоп кальция, так собирал весь мусор в лабе и из него выделял это вещество. А тут цельная банка этого родамина, подумаешь!

Утром прихожу, выволочка у шефа. Оказывается, уборщица пожаловалась. Помыла пол – на нем кровавые пятна, в стиле "кентервильского приведения". Снова моет, снова пятна! Что за чертовщина?! Дело было поздно вечером, пятна оставила до утра. Утром пришел шеф, посветил на них ультрафиолетом, все понял и задал мне трепку. Типа вещество очень дорогое, сверхчистое, каждый миллиграмм на счету, где только таких нерадивых студентов учат и далее по поводу моей родни.

А уборщице посоветовал добавить в ведро с водой немного хлорки – пятна исчезли.

P.S. Кстати, насчет промывки установки спиртом. Если вы думаете, что как обычно, «спирт внутрь, а установка промывалась водой», ошибаетесь. Установка честно промывалась именно спиртом. Розовый такой получался спирт. Который потом не выбрасывался, а прогонялся через ротационную выпарку и на выходе имели чистенький, готовый к употреблению продукт. Но как-то на вечеринке, я, дабы приколоться, разлил этот спирт по стаканам, выключил свет и включил ультрафиолетовую лампу. Спирт с стаканах засветился зеленым! Такие рожи были зеленые – умора!

Институт Радиохимии

У Института Катализа в Академгородке есть корпус радиохимии. Не знаю, каким боком катализ применяется в радиохимии, но то, что химия тоже полезна в изучении радиоактивных материалов – очевидно, достаточно сказать, что рядом находился.

К тому времени, как я делал там свой диплом, громоздкие тяги с резиновыми рукавами демонтировали, двери, полы сделали обычными и охрану попроще поставили. Но кое-где первоначальное назначение здания выдавало себя – толстые стены, например, я думаю, с радиационной защитой. Все радиоактивные материалы, источники излучения – все утилизировано и, наверное, закопано. Но время от времени, скорее по долгу службы, чем по необходимости, заходили проверочная Комиссия из Минатома. А теперь, собственно, сама байка.

Как-то будит меня в общаге вахтер стуком в дверь, часов в 7 утра. Оказывается, срочно звонят из Института. Невиданное дело – чтобы студента вахтер звал к общему телефону. Надо срочно бежать, подробности на месте. Прихожу (там от общаги ходьбы минут 20), что делается-то! Понаехало откуда-то людей в тяжелых резиновых костюмах, вход только по спецпропускам, на этажах военные стоят.

Шеф меня сразу за грудки – помнишь, мол, у нас в лабе был такой массивный куб из свинца? Ну да, – отвечаю, – помню. Мы же его в качестве противовеса приспособили в прессе, что таблетки делает. Шеф делает круглые глаза, но уже поздно – военные свинцовый куб с превеликими предосторожностями уже упаковали и увезли. Спрашиваю – а в чем, собственно, дело? Шеф трясущимися руками закуривает, ломая сигарету и сообщает, что все, кто работал в нашей лабе, наверное уже не отцы.

Я, конечно, не отец еще был, но где-то в далеком будущем собирался. Оказывается, это не просто свинцовый куб был, а камера для источника нейтронов на ²⁵²Cf. Кто ее забыл, военные выяснят и посадят, как пить дать, но нам от этого не легче – какую дозу мы успели схватить? Правда, радиационный анализ лабы не показал существенного превышения фона, но на всякий случай тут военные оставили кило йодида калия.

В общем, паники в тот день в Институте Радиохимии было наверное столько, как чуть попозже, во время пожара в Институте Ядерной Физики.

А потом выяснилось, что никакого источника нейтронов в этой камере сроду не было. Поэтому при переезде ее просто бросили. А бдительный инспектор Минатома обнаружил камеру, решил выслужиться, или кто-то донес. Узнав на это, все близлежащие лабы оприходовали месячный запас спирта прямо на рабочем месте.

Кумулятивная сигарета

Одно время Валера Ш. был увлечен пластифицированной «кисой» – перекись ацетона в р-ре клея. Внешне это выглядело как слабосвязанная масса белого цвета, похожая на пенопласт. От нее легко отламывалась небольшие кусочки, кот., в отличии от исходного в-ва (в порошке) при поджигании детонировали. Довольно нехило – кусочек со спичечную головку, кинутый в граненый стакан, разносил его по столу вдребезги. При этом в-во обладало и всеми недостатками «оригинала» – было летуче, разлагалось, не любило нагревания, солнечного цвета, контакта с металлами. Могло сдетонировать даже на изломе. Кусок размером с ластик легко отрывал палец, со спичечный коробок – руку. И вот с этим кошмаром Валера Ш. развлекался, взрывая все, что попадалось под руку. Звал он это адское изобретение «кисидом» или «пумой».

Особенно популярен у него был трюк в разрывом сигареты. В сигарету (очень желательно с фильтром, сейчас может кто удивится, но в советское время существовали сигареты без фильтра) где-то в середину вставлялся кусок «кисида» размером с булавочную головку. Ну а дальше понятно – после нескольких затяжек сигарета взрывалась.

Как-то вечером играли в преф, рядом лежала начатая пачка «Космоса». Валера «зарядил» одну сигарету и радостно ждал представления. Но как-то получалось, что народ брал не ту сигарету, тут пошли распасы, о куреве забыли совсем. Наконец, вышли из распасов и один товарищ с радости закурил. Махая «заряженной» сигаретой, на кот. скопилось уже много пепла, начал возбужденно рассказывать, как он грамотно просчитал и «отполз» всего с 2-мя взятками, хотя по раскладу там ожидалось 6. Когда сигарета оказалась в сантиметрах десяти от лица Валеры, заряд сработал. И как-то «удачно», выстрелив почти весь пепел в лицо Валеры. Глаза сразу запорошило, причем часть пепла так въелось в кожу, что потом Валера неделю не мог его отмыть. И ходил весь такой в черных крапинках.

Мораль обычная – не рой яму другому.

Дутые тараканы

Как уже писал, Дима К. в нашей компании специализировался на ядах. Достижений у него много, в частности, синтез аминопергидрохиназолина с гуанидиновыми группами, по-простому тетродоксина. Но все они в формат баек не укладываются вследствие мрачности. Но пару случае вспомнить можно.

Как-то в общаге нас достали тараканы. Их всегда было много, а тут на первом этаже открыли буфет-магазин и совсем от них житья не стало. На первом этаже они обнаглели окончательно – растекается такой ручеек насекомых от мусоропровода по комнатам и хоть что делай, не иссякает. Мы как-то поставили поперек тропинки 3-литровую банку с краями, смазанными жиром, так полная банка этих тварей набралась всего за пару часов!

Травили, конечно. И народными средствами, типа приманок с бором, дихлофосом, и санэпидемстанцию вызывали. Все это помогало ненадолго. И тут Дима К. решил посодействовать – у него как раз тогда девчонка подрабатывала на уборке общаги и жутко боялась этих тварей. Что-то там сделал на основе перборатов. Сделали приманки из его смеси с черным хлебом, разбросали. Да хоть бы хны – жрут падлы с удовольствием и бегают дальше. Дима говорит, что нужно время, вот доберутся до воды, тогда… Ждать не стали, пошли писать пулю. Играли вчетвером, я, Дима, парень один и его девчонка. Девчонка как раз раздает, вдруг делает круглые глаза, взвизгивает и роняет карты. На стол медленно так, с трудом ворочая усами, выползает таракан, обычный такой прусак, только размером раза в два больше. И это еще не все! Поворочался, поворочался, перевернулся на спину и вдруг как лопнет! И внутренности в разные стороны! А на полу таких «дутых» тараканов уже кучами. Не все, правда, так эффектно взрывались, как описанный, но дохли дружно.

Мы потом Диму К. долго пытали о составе смеси, но он мужественно отбивался. Он всегда скрытный был.

P.S. А тараканы потом как-то сами собой вывелись. Может испугались жуткой смерти?