Текст книги "Москва. Лица улиц. Продолжение легенд"

Удивительные решетки кузнецовского дома

Про дом с меркуриями, принадлежавший «фарфоровому королю» Кузнецову, я уже рассказывал в предыдущей книге «Москва. Городские легенды». Да и без моего рассказа об этом месте было написано очень много. Но, как я уже не раз говорил, 2015 год оказался особенно богат на открытия для москвоведов и археологов.

Сюрприз ждал всех и во время реконструкции Мясницкой улицы. К тому, что и как сделано, много вопросов и претензий. Достаточно посмотреть, как варварски обошлись «реставраторы» с уже упомянутыми меркуриями, которые превратились в жутких уродцев. И еще предстоит выяснить, кто это сделал и что будет дальше. Оставлять без внимания такой кошмар нельзя. Но кроме этих неприятных неожиданностей, были приятные. И одна из них ждала ученых возле все того же кузнецовского дома. 32 чугунные решетки со световыми призмами, изготовленные в XIX – начале XX века, были найдены в ходе проведения работ по обустройству пешеходного пространства улицы Мясницкая после демонтажа асфальтового покрытия по четной стороне улицы.

По итогам выездного рабочего совещания, проведенного с участием главного археолога города Москвы Леонида Кондрашева, было решено провести их реставрацию. Часть решеток затем планировалось выставить на всеобщее обозрение в Музее Москвы, а несколько вернуть на их исконное место как «выразительный элемент декоративного оформления Мясницкой улицы».

Реставрация действительно идет. Официально она началась 16 июня 2015 года в реставрационных мастерских Политехнического техникума № 2. И уже отреставрированные решетки были показаны всем желающим на ВДНХ, когда там проходила международная выставка реставраторов. Но на Мясницкую они, увы, не вернулись. Не нашлось им там место. Видимо, не вписались в концепцию. А жаль. Справедливости ради надо сказать, что есть одна решетка возле общежития ВХУТЕМАСа и на месте еще одной надпись «На реставрации». А вот Дом фарфора оказался обделен.

Решетки предназначались для освещения подвальных помещений домов и располагались с лицевой части фасадов дома 24/7, стр. 1 (доходный дом Строгановского училища, 1904 год, архитектор Ф. О. Шехтель), дома 24/7, стр. 2 (доходный дом Строгановского училища, 1874–1875 годы, архитектор А. Е. Вебер), дома 20, стр. 1 (доходный дом с конторскими и складскими помещениями – административное здание, 1900 год, архитектор А. К. Иванов, 1924 год, 1928 год, архитектор С. Ф. Воскресенский) и дома 8/2, стр. 1 (Торговый дом Кузнецова, 1899–1901 годы, архитектор Ф. О. Шехтель) по Мясницкой улице.

По словам специалистов, окна-решетки с призматическими стеклами пришли в Россию в XIX – начале XX века и были довольно популярны в Москве для освещения подвалов через приямок на уровне тротуара. В сделанные из металла и дерева решетки вставлялись не обычные стекла, а специальные толстые призмы американской фирмы «Luxfer Prism», обладавшие уникальными способностями собирать солнечный свет. Призмы преломляли световые лучи, что позволяло эффективно освещать подвальные помещения дневным светом и экономить на электрическом освещении. К тому же призмы были полыми, что уменьшало их теплопроводность, а значит, несмотря на яркий солнечный свет, в подвалах было по-прежнему прохладно. Использование таких световых люков было весьма распространено в первую очередь именно на тех московских улицах, где первые этажи зданий занимали магазины, под большими витринными окнами которых располагались подвалы со складскими помещениями.

Леонид Кондрашев сообщил, что история этой находки – наглядный пример развития и действия системы сохранения культурного наследия: «Как только решетки были обнаружены, мы подняли архивы, и хотя нигде эти окна как часть домов не упоминались, в строительной документации они присутствуют, на основании чего мы приняли безусловное решение сохранить эти решетки и в лабораторных условиях отреставрировать их, доверив реставрационные работы Политехническому техникуму № 2». Участок Мясницкой улицы до Бульварного кольца сформирован доходными и торговыми домами, построенными по проектам известных архитекторов на рубеже XIX–XX столетий, большинство из которых имеют статус объектов культурного наследия.

«Вообще, на этой улице окна Люксфера были чуть ли не у каждого дома, – рассказывает москвовед, один из основателей общественного движения “Архнадзор” Рустам Рахматуллин. – Купец-старообрядец Матвей Кузнецов владел тут несколькими зданиями и для благоустройства пригласил известного архитектора Федора Шехтеля. Специалист и предложил оборудовать здешние подвалы окнами Люксфера». Позднее посмотреть на «диковину» приезжали домовладельцы со всей Белокаменной. Кстати, улица Мясницкая всегда была самой «технически продвинутой» в столице. После пожара 1812 года на ней начали строить только каменные дома. В 1870-х годах здесь пустили одну из первых конок, а потом и трамвай. Также Мясницкая одной из первых получила уличное освещение, сначала газовое, а потом и электрическое.

«Эти вставки – точеные призмы, – говорит преподаватель реставрации столичного Политехнического техникума № 2 Нина Зайцева. – Конечно, мы должны будем исследовать их при помощи металлографического микроскопа и провести химический анализ, но вполне вероятно, что это не обычное стекло, а настоящий хрусталь».

В пользу этой версии говорит состояние призм. Несмотря на многочисленные сколы и годы, проведенные в асфальтовом заточении, элементы практически абсолютно прозрачны и до сих пор идеально справляются со своей функцией. Стоит только направить на «стекляшку» луч света сбоку, как она начинает сиять изнутри, усиливая свечение в несколько раз.

Окна-призмы, исторически располагавшиеся на мостовой Мясницкой улицы, со временем утратили свое функциональное назначение и были заложены асфальтовым покрытием. В некоторых европейских городах световые решетки с призмами используются до сих пор, освещая подвальные помещения. В Россию после революции «Luxfer Prism» перестала поставлять свою продукцию.

Но кое-где в Москве такие решетки сохранились в рабочем состоянии. В частности, их можно увидеть на Кузнецком Мосту, где они продолжают служить уже второй век.

Чечулинский квартал

Еще лет десять-пятнадцать назад в Москве было несколько кварталов, которые строили пленные немцы в конце Великой Отечественной войны и после Победы. Большинство этих домов уже снесены, а на их месте выстроены современные многоэтажные дома, которые, конечно, и людей больше приютили, и по условиям проживания были намного лучше и комфортней, вот только чего-то в них все же не хватает. Может быть, традиционной немецкой добротности, может быть, воспоминаний о том, что эти первые дома после войны – своеобразный памятник Победе.

Но кое-что все-таки в столице от того времени осталось. Хотя за оставшееся пришлось бороться и местным жителям, и защитникам исторической застройки города.

В октябре 2015 года после реставрации городские власти даже выставили на торги 11 квартир, расположенных в домах, являющихся памятниками архитектуры. Это дома № 8, 10 и 12 по улице Маршала Мерецкова в Щукине. В народе их еще называют «Немецкая слобода» (не путать с той, что в Басманном районе) или Чечулинский квартал (по имени архитектора).

А еще архитектура квартала двух-трехэтажных домов, пусть и не связанная культурно с образом немецкого дома, напоминала жителям европейские города, какими их многие увидели в дни войны.

Как пояснили в Департаменте по конкурентной политике правительства Москвы, каждый жилой дом является объектом культурного наследия регионального значения и частью комплекса «Жилые дома на Октябрьском Поле». Здания представляют собой единственный сохранившийся квартал из ансамбля, построенного в конце 1940-х годов по проекту архитекторов Дмитрия Чечулина и Михаила Куповского. На домах сохранился декор, характерный для конца 40-х годов XX века. Все дома кирпичные, трехэтажные, в каждом из них расположено по 12 квартир.

Углы комплекса на улице Маршала Конева округлены и украшены полусферическими куполами, подобно зданиям, построенным в стиле ампир после пожара Москвы 1812 года. Дома комплекса относятся к сталинскому неоклассицизму. Здание, находящееся по центру квартала, – трехэтажное с высоким треугольным фронтоном.

Долгое время квартал из одиннадцати жилых домов, построенных немецкими военнопленными в районе станции метро «Октябрьское Поле», между улицами маршалов Бирюзова, Соколовского, Конева и Мерецкова, находился под угрозой сноса. Борьба местных жителей за сохранение этого уникального фрагмента городской среды, включающего редкий тип планировки и благоустройства внутридворового пространства, сохранившего оригинальные элементы парковой архитектуры, продолжалась семь лет.

Этот квартал – старейший в районе и наиболее качественный с точки зрения архитектуры. От улицы внутренние дворы квартала отделены оградой, имеющей форму аркады или отдельных арок. Такие арки соединяют выходящие на улицу стены домов и, в совокупности с забором, выступают в роли общей стены. Во дворах есть три работающих фонтана.

В конце XIX – начале XX века этот район по локации назывался «Военное поле», так как там проводились учения войск, стоявших в Ходынских военных лагерях. Изначально квартал был предназначен для вернувшихся с фронта офицеров. Их массовое заселение началось в этом районе в 1948 году.

После Великой Отечественной войны активно использовался труд немецких военнопленных для восстановления страны – так в Москве и многих других городах появилось множество «немецких» домов и даже целых районов, среди которых были и дома на Октябрьском Поле, на месте картофельных посадок. Застройка квартала началась еще до окончания войны, в 1943–1944 годах, хотя документальных подтверждений этому нет. По воспоминаниям старожилов, после того как немцы-военнопленные построили эти дома, их одели в новую одежду – брюки, белые рубашки, куртки – и после небольшой торжественной церемонии отправили в Германию.

Интересно, что на момент признания объектами культурного наследия дома были вполне себе жилыми и остаются таковыми до сих пор – так что местные жители, можно сказать, обитают в настоящем музее. В этом районе любят снимать сериалы о послевоенном периоде. Декорации в этом случае практически не нужны.

Архитектор Дмитрий Чечулин – видная фигура в советской архитектуре, он был и главным архитектором города с 1945 по 1949 год. По его проектам возводились высотка на Котельнической набережной, гостиницы «Пекин» и «Россия», мост Победы, зал имени Чайковского, ряд станций Московского метрополитена («Комсомольская», «Охотный Ряд», «Киевская», «Динамо»), Дом Советов РСФСР.

Его подпись стоит на проектах всех домиков «Немецкой слободы», хотя разрабатывал их главным образом его товарищ и соавтор Михаил Куповский.

Дом-хамелеон

Сегодня, проходя мимо этого дома по ставшей пешеходной зоной Пятницкой улице, вы просто не сможете не остановиться и не охнуть восхищенно, прежде чем идти дальше. А если вам повезет и вы попадете на Пятницкую в солнечную погоду, то увидите этот дом во всем его великолепии, потому что при ярком свете он меняет оттенок и становится еще воздушней и нежнее. Таковым его задумал впоследствии знаменитый, а тогда только начинающий и безумно влюбленный архитектор Лев Кекушев.

Но долгие десятилетия тайна цвета дома, как и многие другие его секреты, были нам неизвестны. И только последняя реставрация 2015 года расставила все по местам, и город открыл нам еще один свой секрет: зданию вернули первоначальный лилово-чернильный цвет, переходящий при солнечной погоде в сиреневый. Фрагмент первого покраса был обнаружен реставраторами случайно, притом что 15 лет назад здесь уже проходила серьезная реставрация. Кекушев любил экспериментировать с цветом, и можно сказать, что это здание относится к его лиловому периоду, а ведь были в его творчестве и другие цветовые периоды, например бирюзовый.

17 сентября 2015 года Мосгорнаследие пригласило журналистов на осмотр удивительного дома, в который мне очень давно хотелось попасть. Но пока в нем располагалось посольство Танзании, это было почти невозможно (хотя, как рассказал один из лидеров Архнадзора Константин Михайлов, однажды он побывал внутри на приеме, но мало что запомнил, а потому мы вместе открывали для себя особняк заново). Потом дом поставили на длительную реставрацию, что еще больше отдалило возможность осмотреть его изнутри.

И вот невозможное свершилось. Мы стоим во дворе особняка и ждем, когда нас пустят внутрь. Впрочем, и подсобные помещения навевают мысли о том, что раньше не просто умели строить, но делали это и со знанием, и с душой, и с вдохновением.

Наш поход состоялся при благосклонном отношении Главного управления по обслуживанию дипломатического корпуса при МИД России. Именно оно отвечало за финансирование реставрации и принимало работу. Так что теперь, когда книга уже вышла, возможно, в здание въехало очередное посольство или в нем разместилась какая-то иная дипломатическая служба.

Но обо всем по порядку.

Особняк купчихи Ольги Коробковой 1894 года постройки расположен по адресу Пятницкая улица, д. 33–35, стр. 1.

«Особняк Коробковой – жемчужина улицы Пятницкая. Сегодня мы представляем ход реставрации этого здания, так как внутри его еще ведутся работы. Примечательно, что в процессе реставрации фасада здания был найден его исконный цвет. Сейчас особняк, можно сказать, “хамелеон”, так как его цвет меняется при смене погодных условий», – сразу с места в карьер, едва выйдя из машины и поздоровавшись с собравшимися, начал руководитель Департамента культурного наследия города Москвы Алексей Емельянов. Он же рассказал, что работы в доме велись с 2013 года. Проект был разработан на основании натурных исследований, обмеров и архивных изысканий.

По словам начальника Главного производственно-коммерческого управления по обслуживанию дипломатического корпуса при Министерстве иностранных дел Российской Федерации Владимира Пашко, затраты на реставрацию дома составили порядка 390 миллионов рублей.

Особняк – объект культурного наследия федерального значения с красивым чешуйчатым куполом – был возведен в 1866 году. Это был каменный двухэтажный жилой дом в семь оконных осей с двумя парадными входами со стороны улицы, украшенными чугунными навесами с колоннами. Сделал это егорьевский купец П. А. Тугаринов. В 1871–1875 годах здание было увеличено двухэтажными каменными пристройками со стороны двора и одноэтажной нежилой пристройкой с северной стороны по линии Пятницкой улицы.

Следующий важный строительный этап относится к 1894 году, когда по проекту известного столичного архитектора Льва Николаевича Кекушева (1863–1919) делается пристройка к существующему дому с севера и с востока. Работа велась по заказу следующего владельца дома – купца Трифона Коробкова. Тогда здание было ограждено флигелем. При этом оно получило новую планировку и отделку: «Существующее каменное двухэтажное с антресолями жилое строение 1-Д переустроить капитально с поднятием потолков второго этажа и накладкою стены над существующими в этой части антресолями с переменою их внутреннего расположения, с переустройством кровли здания и устройством в строении третьей входной двери с улицы и каменного во 2-м этаже фонаря…»

Всего через пять лет Сергей Шуцман – еще один знаменитый архитектор, являвшийся помощником Кекушева с 1894 по 1902 год, – расширил особняк, продлив его на достроенную часть, при этом не изменяя кекушевскую отделку фасада. Пристройка, так же как и само здание, была выполнена в формах классицизирующей эклектики со строгими прямоугольными наличниками окон парадного этажа. Сергей Сергеевич Шуцман много работал со Львом Кекушевым. Итог их совместного творчества – перестройка торгового дома Кузнецова на Мясницкой улице, особняк Саарбекова на Поварской и конкурсный проект гостиницы «Метрополь».

Представленный в проектах облик постройки не сохранился. Вместо него в настоящее время здание имеет несколько иное объемно-планировочное решение и фасады, более нагруженные деталями, выполненные в стиле эклектики с мотивами барокко. Все окна парадного этажа главного фасада получили полукруглые завершения, в отличие от представленных в проектах 1894 и 1899 годов прямоугольных. На фронтоне эркера – кариатиды, символическое назначение которых поддерживать коммерческие дела и «равновесие» в доме. На профессию хозяина намекает и жезл Меркурия – покровителя торговли.

Изменение облика здания было произведено в начале XX века, так как на плане 1912 года главный дом уже имел современную конфигурацию с угловым эркером, отсутствующим в проекте 1894 года.

В настоящее время от планировки 1866 года сохранились капитальные стены центральной части здания, выходящей на Пятницкую улицу. Планировка Кекушева сохранилась в северо-восточной части здания. Она представлена большим угловым залом с широким проемом, открывающимся в зимний сад, окна которого выходят на задний двор. Северо-западная пристройка, относящаяся к началу XX века, над которой возвышается башенка, в целом сохранила свою планировку.

В 1911–1912 годах с восточной стороны к особняку был пристроен четырехэтажный доходный дом (современное строение № 4), занятый квартирами. Первый этаж особняка представлял две квартиры в 7 и 6 комнат, второй этаж имел также две квартиры в 6 и 5 комнат, все были заняты домовладельцами, конюхом, кучером, печником и водопроводчиком.

По результатам проведенных исследований на пристройке 1905 года был найден подлинный исторический цвет здания, который полностью отражает видение его автора, мастера русского модерна Льва Николаевича Кекушева.

Как заметила главный архитектор проекта Елена Киселева, перед ней стояла задача выявить первоначальные особенности этого особняка как памятника и максимально приблизить его к современным условиям. Это один из наиболее ярких образцов классического московского модерна.

В ходе реставрации были выполнены работы по вычинке (воссозданию) архитектурно-декоративной кирпичной кладки и отделки, гидроизоляции фундаментов, ремонту кровли и отливов, восстановлению металлических козырьков над входами со двора и крыльца. Кроме того, благоустроена территория здания с покрытием брусчаткой и цветниками, раскрыты заложенные в советское время оконные проемы. Внутри здания сохранены все существующие капитальные стены и лестницы. В здании сохранились своды 1866 года, системы Монье и вспарушенные (крестовые) своды, а также элементы интерьера: парадная каменная лестница с кованным металлическим ограждением, деревянный тамбур парадного входа, потолочная лепнина, розетки, деревянный кессонированный потолок столовой, паркет, метлахская плитка, мраморный камин.

Купец Коробков был знаменитым столичным предпринимателем. Родился он в 1866 году и в купечестве числился с 23 лет. Он владел личным бумажным производством, торговал бумажной пряжей в Теплых торговых рядах, имел свой дом на Лужницкой улице в Пятницкой части, а затем и на Большой Якиманке. Кроме того, по спискам московской «Справочной книги о лицах, получивших на 1916 год купеческие и промысловые свидетельства» он числился и биржевым маклером на Московской бирже.

А еще Коробков около 1880 года заложил в верховьях Котловки (у нынешнего Нахимовского проспекта) большой фруктовый сад, в котором были собраны редчайшие сорта плодовых деревьев. После революции сады в бывших имениях было решено использовать для улучшения питания в больницах и приютах, и коробковский сад пришелся весьма кстати, а бывший хозяин стал его комендантом. Сад был преобразован в помологический рассадник (сортовой питомник), где развернулась научная работа – в 1924–1926 годах урожай яблок доходил до 30 тонн с гектара. Старая проблема удобрений сохраняла значение и при советской власти: в 1927 году рассадник отличился тем, что вместо навоза там стали использовать отбросы московских заводов. Дорога от Варшавского шоссе к рассаднику в 1930-х годах была стихийно названа жителями «Фруктовой», и в 1958 году это название утвердили официально.

Летом, в каникулы, жили в Коробковской усадьбе и работали над этюдами молодые живописцы Герасимов и Терпсихоров (впоследствии известный советский пейзажист). Здесь была написана знаменитая работа «Лесная тропинка», которая вместе с другими картинами – «Портрет Коробковой» и «Усадьба Коробковой» – находились у родственников хозяев. Сейчас они выставлены в экспозиции музея-усадьбы Герасимова, где их можно увидеть.

После смерти Трифона Коробкова домом владели его красавица-жена Ольга и дети. Уже упомянутый выше портрет Ольги Коробковой был написан художником Александром Герасимовым. Еще студентом его познакомил с этой семьей Владимир Гиляровский. Владелец интересовался искусством и делал ставку на молодых талантливых художников. Особняк Коробковой в Москве был запечатлен на двух картинах Герасимова. Александр Михайлович оканчивал живописное и архитектурное отделения Московского училища живописи, ваяния и зодчества, он уже был известен художественной общественности и широкому зрителю как одаренный и самобытный молодой художник.

В семье Коробковых портретом дорожили, и, как позднее вспоминала дочь Коробковой, Ольга Петровна представлена на нем во всей красе: в роскошном меховом палантине, в брильянтовых украшениях. Ольга Трифоновна утверждала, что портрет ее матери ни разу не давался для экспонирования на выставках даже самому автору. Ольга Петровна Коробкова была привлекательной женщиной. Говорят, что среди ее почитателей был и молодой архитектор Кекушев, который в таком завуалированном лилово-сиреневом цвете дома признался купчихе в любви.

Высоким искусством интересовались и дети Коробкова. Дочь Ольга Коробкова-Пайпе увлекалась театром и впоследствии поступила в театр Вахтангова, а сын Сергей занимался живописью и был членом объединения молодых художников «Свободное творчество».

После революции усадьба была национализирована, а в 1922 году в ней разместился детский дом № 28. Купчиху Коробкову «уплотнили» из особняка в квартирку № 11 на Большой Якиманке, 15, а в 1919 году арестовали «по политическим мотивам», но позже освободили. Реабилитирована она была только в мае 2003 года. Тоже самое произошло и с дочкой, которой потом пришлось работать конторщицей Главснаба.

В 1935–1936 годах бывший особняк Коробковой в Москве был отдан Академии наук СССР. Здесь провел последние годы жизни президент Академии наук СССР, геолог академик Карпинский, а с 1936 по 1945 год жил его преемник ботаник и географ академик Комаров. После Великой Отечественной войны особняк Коробковой занимал Институт истории искусств, возглавляемый его организатором и первым директором, художником и искусствоведом Игорем Грабарем. Затем в здании расположилось посольство Танзании. Несколько лет назад оно съехало из особняка.

В 2015 году, после проведенной ГлавУпДК при МИД России комплексной реставрации особняка, объект признан лауреатом конкурса Правительства Москвы на лучший проект в области сохранения и популяризации объектов культурного наследия «Московская реставрация-2015».