Текст книги "Москва. Лица улиц. Продолжение легенд"

В результате проводимых ныне реставрационных работ состав помещений общественного корпуса дополнится кафе, жилыми помещениями для аспирантов и квартирами для иногородних преподавателей. Площадь комнат в спальном корпусе составит 11 и 17 квадратных метров, появятся кухни-столовые на 12 студентов.

Как рассказал президент МИСиС Юрий Карабасов, «“Дом-коммуна” – это судьба трех интересных московских вузов: Института стали, Института цветных металлов и Архитектурного. В этом доме жили и учились люди-легенды: многие будущие министры и академики, директора предприятий, ученые. Это многие поколения металлургов со всех союзных республик. Адрес “Дома-коммуны” – улица Орджоникидзе, 8/9, – это пароль на все времена. Здесь учились и появились (на свет. – Ред.) министры угольной промышленности, два атомных министра, а один из них – Ефим Павлович Славский – жил в общежитии. Он был на посту министра среднего машиностроения от Хрущева до Горбачева, Герой Социалистического Труда. И очень здорово, что это здание снова работает по назначению. В нем уже живут студенты, а значит, новая страничка дома на Орджоникидзе открыта и продолжение следует».

Карабасов особо отметил роль архитектора и защитника Москвы Алексея Комича, без которого это здание просто могло погибнуть. И хотя они постоянно спорили и ссорились, роль архитектора и его команды нельзя недооценивать…

На первом этаже корпуса планируется открыть музей «Дома-коммуны». Для этого специалисты воссоздадут фрагменты планировки и внутреннего обустройства шести спальных кабин. В бывшем санитарном корпусе специалисты восстановят балконы. В этом комплексе также расположатся жилые ячейки двух типов – на трех студентов и двух студентов-инвалидов площадью 32,5 и 38,8 квадратного метра соответственно. А на цокольном этаже блока появятся помещения администрации комплекса.

Проект также предусматривает создание системы пандусов и электрических подъемников, которые позволят людям с ограниченными физическими возможностями пользоваться практически всеми помещениями комплекса.

Учебный корпус в основном останется в прежнем виде. Его центром станет форум – место встречи и общения студентов и преподавателей университета. С одной стороны к нему примкнут столовая и кафе, с другой – конференц-зал, почта и помещения служб быта. Из форума по парадной лестнице можно будет подняться на второй этаж – здесь откроются залы научной библиотеки и помещения для занятий, оборудованные компьютерными рабочими станциями, соединенными через Интернет с ведущими вузами страны и мира. Отсюда же будет выход прямо на крышу, на которой студенты смогут отдохнуть после занятий и полюбоваться видом на Москву.

Во время реконструкции архитекторы постарались восстановить максимальное количество важных элементов в доме. Благодаря этому на фасаде спального корпуса вновь появились ленточные окна оригинальной величины с деревянными рамами. «Мы даже хотели сделать открывающиеся створки раздвижными в соответствии с первоначальным проектом здания, но эту идею воплотить не удалось. Такие рамы значительно дороже, и их легче повредить, – рассказал Всеволод Кулиш. – В результате был найден компромисс. Створки окон открываются привычным для всех способом, но при этом они выступают из остального массива так, чтобы создавалось впечатление, будто их можно раздвигать». Кстати, Всеволод Кулиш заметил, что все изменения были произведены с согласия автора – Ивана Николаева. Он сам, пока был жив, часто сюда приходил и смотрел за изменениями.

Не удалось также сохранить и оригинальные лестничные перила в санитарном блоке. Сейчас здесь установлены точные копии перил другого общежития, спроектированного Иваном Николаевым. А вот подлинные опоры на пандусе остались.

Пандус, ведущий с первого на восьмой этаж санитарного блока, считается одним из главных украшений здания коммуны. Сейчас во внутреннем пространстве поднимающегося ввысь серпантина появился маленький панорамный лифт. Установку в красивом архитектурном пространстве подъемника поддержали не сразу, многие специалисты считали, что этот участок нужно сохранить в его оригинальной задумке.

Одним из главных аргументов в поддержку появления лифта послужил первоначальный проект Ивана Николаева. Оказывается, зодчий сам предлагал установить во внутреннем пространстве пандуса патерностер – поднимающиеся платформы, которые по каким-то причинам в итоге так и не появились.

В спальном корпусе прибавились яркие краски. Сейчас одна из стен коридора на каждом этаже корпуса покрашена в свой яркий цвет. Как пояснили представители администрации, в общежитии есть желтый, коралловый, зеленый, фисташковый, пурпурный и синий этажи. «Яркие краски в оформлении коридоров мы использовали отнюдь не бездумно. При осмотре дома в начале реконструкции мы находили помещения в санитарном блоке, которые также были окрашены в яркие цвета. Были даже черные комнаты, назначение которых, к сожалению, уже не известно, – пояснил Всеволод Кулиш. – В те времена игре цвета и формы придавали большое значение, поэтому мы решили подчеркнуть дух конструктивизма в здании и покрасили стены в разные цвета».

А москвичи, как и раньше, назначают встречи «у самолета» или, как его еще называют, у «дома на ножках».

Даниловская мануфактура: от платков до хипстеров

Комплекс «Даниловская мануфактура 1876» – сегодня лофт-апартаменты в Москве. Объекты расположены в зданиях фабрики, которая была возведена в XIX веке. Она являлась одним из ведущих предприятий по производству хлопчатобумажных изделий в дореволюционную эпоху. Ее продукция высоко ценилась не только в России, но и во всем мире.

Каждый старинный корпус лофт-квартала «Даниловская мануфактура» имеет свое название. Самые большие из них носят имена основателей предприятия – Кноппа и Мещерина. Другие, поменьше, названы в честь Солдатёнкова и Гастелло. Козьма Солдатёнков – предприниматель и меценат, один из членов правления Даниловской мануфактуры. Николай Гастелло – Герой Великой Отечественной войны, летчик, который работал на фабрике с 1930 по 1932 год. Самые маленькие корпуса получили наименования, связанные с деятельностью фабрики, – в честь тканей, которые здесь производились: Фланелевый, Ситцевый, Сатиновый, Батистовый.

В первой половине XVIII века в этих местах, называвшихся тогда Даниловской слободой (по названию расположенного неподалеку Даниловского монастыря), зародилось ремесленное, а потом и машинное производство. В 1867 году небольшую красильную фабрику приобрел потомственный Почетный гражданин Москвы, купец первой гильдии, выходец из Калужской области Василий Ефремович Мещерин (1833–1880). Мещерин вначале торговал в Москве луком. Смышленый и представительный, он приглянулся купцу Петру Грязнову, владельцу фабрик по выпуску ситцев и платков. Так приглянулся, что вскоре он женил Мещерина на своей дочери – Марии Петровне. Получив в приданое солидный капитал, Мещерин начал заниматься мануфактурной торговлей и впоследствии значительно развил производство с полным циклом – прядение, ткачество, отделка. Топографический купеческий рядский календарь за 1862 год сообщает, что в это время Мещерин продавал платки в Старом гостином дворе и арендовал в Суконном ряду два торговых (№ 30 и 31) и два складских (№ 40 и 41) помещения. В 1866 году по указу Московской казенной палаты он был причислен к московскому купечеству.

«Желаю устроить в Москве, в Серпуховской части 1-го квартала, в Даниловской слободе, в своем доме на земле Удельного ведомства ткацкую миткальную фабрику с двумястами ткацкими станами… Работою будет занято от 200 до 250 человек, для коих устраивается отдельное удобное помещение», – заявил он и купил у купца Обелихина небольшую красильню вблизи Москвы-реки в Даниловой слободе, на месте которой выстроил ткацкую фабрику. На новой фабрике в основном производили миткали для создания ситца и платков. Впоследствии их передавали для отделки и набивки в предприятия Москвы и Иваново-Вознесенска. Проживал Мещерин в это время в Пятницкой части, в приходе церкви Св. Черниговских Чудотворцев, в Овчинниковском переулке, в собственном доме.

Позже он значительно расширил производство, увеличил мощности фабрики и довел ее до полного производственного цикла – прядение, ткачество, покраска. За пару десятилетий фабрика стала эталоном ткацкого производства. Тогда производство теснилось в одном деревянном строении.

Еще позднее он приобрел дом в Серпуховской части Даниловской слободы и приспособил его под учебный корпус: предприятие требовало новых и новых специалистов, и Мещерин начинает их готовить, отбирая кандидатов из числа желающих трудиться на фабрике крестьян, получавших профессии ткача, отделочника, гравера и другие. Способные к рисованию дети становились высококвалифицированными художниками по тканям. Много внимания уделялось устройству быта рабочих: больница, родильная, колыбельная (по нынешнему – детские ясли), харчевой амбар. В бухгалтерских книгах, сохранившихся в архивах, содержатся регулярные записи о выделении со счета Московской конторы Даниловской мануфактуры денег на их содержание – с выплатой жалованья докторам и нянькам, работникам пекарен, харчевого амбара и даже… служащим театра. Да, был у Василия Ефремовича при фабрике и электрический театр…

В архиве хранится впечатляющий «Перечень машин и снарядов», имеющихся для исполнения всех операций по существующим производствам на фабриках Товарищества Даниловской мануфактуры: 1034 самоткацких станка, шлихтовальные, бердочные, паровые машины и многое другое. Имелся даже собственный газовый завод, добывающий газ из нефтяных остатков.

Расширяя торговлю в столице, он возвел в Китай-городе быстро получившее известность так называемое Мещеринское подворье – своего рода фирменный магазин с гостиницей.

Вот как это происходило: участок владения на углу Старопанского переулка с 1870-х годов переходит к Товариществу Даниловской мануфактуры, и оно в 1877–1878 годах сносит все старинные здания и строит сохранившееся до нашего времени здание по проекту архитектора М. П. Степанова. В нижних двух этажах его размещались магазины (во дворе сохранились даже номера над входами в них), а верхние этажи отводились для жилых комнат, в обширных же подвалах были склады товаров.

В начале 1880 года подворье торжественно распахнуло двери. Одно из рекламных объявлений в «Московских ведомостях» от 15 января 1880 года гласило: «Открыты в Москве на Ильинке, против Купеческой биржи, в доме Товарищества Даниловской мануфактуры вновь отделанные нумера для приезжающих под названием Мещеринское подворье». Тогда же Василий Ефремович приобретает усадьбу Дугино в Подольском уезде, в 28 верстах от Москвы, где начинает строительство усадебного дома с парком и оранжереей.

Однажды на московской улице Мещерин увидел беспризорного мальчугана-татарина. Василий Ефремович привел его домой, отмыл, накормил и оставил у себя. Он крестил мальчика в православие, дав ему русское имя Иван, а также свою фамилию (по отчеству новокрещенный стал Васильевичем). Сын этого Ивана Васильевича, Валериан, получил прекрасное образование и служил по железнодорожному ведомству, а внук, Вячеслав Мещерин, стал известным музыкантом, народным артистом РСФСР, руководителем первого в Советском Союзе ансамбля электромузыкальных инструментов… Напомним здесь же и о том, что замечательный художник Николай Васильевич Мещерин (1864–1916) – старший сын Мещерина. Его работы украшают залы многих российских музеев, шесть полотен были приобретены Третьяковской галереей.

Умер Василий Ефремович Мещерин скоропостижно 27 мая 1880 года в возрасте 47 лет. Похоронили его на Даниловском кладбище. Заслуживал внимания памятник на могиле купца Мещерина, исполненный по модели академика А. М. Опекушина, автора московских памятников императору Александру III и Пушкину, – высоко поднятое очень больших размеров чугунное распятие. Памятник окружен красивой решеткой. Найти его было нетрудно, если пойти налево от могил Третьяковых по боковой дорожке, но могила и памятник до наших дней не сохранились.

Василий Ефремович был не только купцом и фабрикантом, но и видным общественным деятелем. С марта 1870 года он состоял комиссаром городской казны, с начала 1876 года – выборным московского купечества, с июня 1876 года – выборным от Московского Биржевого Общества, а с 1877 года – бессменным гласным Московской городской думы. За активное участие в деятельности Московской практической академии коммерческих наук его избрали действующим членом Общества любителей коммерческих знаний.

Вскоре после его смерти вдове и сыновьям пришлось взять компаньонов. Хотя еще раньше, в 1876 году, было создано Товарищество Даниловской мануфактуры. В него вошла ткацкая фабрика. В правлении участвовали такие люди, как К. Т. Солдатёнков, Ф. Л. Кноп, Н. И. Щукин, Г. П. Нейвейлер, А. С. Бер. В 1877 году общий капитал составлял полтора миллиона рублей. С 1877 по 1879 год создана еще ситценабивная механическая фабрика. С 1879 по 1881 год – бумагопрядильная фабрика. В 1882 году мануфактура стала комбинатом с полным циклом производства. Как раз в это время строятся все основные корпуса фабрики – производственные и жилые рабочие казармы.

Само Товарищество Даниловской мануфактуры и его склад находились на улице Ильинка в помещении Московского купеческого банка. Основные лавки мануфактуры были при фабрике и в пассаже Солодовникова на Петровке.

В 1882 году на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Москве мещеринским ситцам и платкам была присуждена серебряная медаль. На выставке 1886 года в Нижнем Новгороде фирма удостоилась уже золотой медали, получив право изображать на своих изделиях государственный герб. Скоро пришел успех и на международном уровне: в 1900 году Товарищество Даниловской мануфактуры наградили в Персии Большой золотой медалью «Льва и Солнца» и присвоили ему почетное звание придворного поставщика персидского шаха.

Следующий толчок в развитии фабрика получила под управлением барона Людвига Иоанна фон Кнопа, того самого, чей особняк стоит в Колпачном переулке и историю которого я рассказывал в книге «Городские легенды». При нем было внедрено производство ткацких станков, для чего даже построили литейный цех. Годовой оборот фабрики в 1912 году достигал 20 миллионов рублей! В том же 1912 году ткачи Даниловской мануфактуры приняли активное участие в выпуске различных подарочных изделий к столетнему юбилею победы над Наполеоном: скатерти, салфетки, дорожки, коврики с видами Москвы и с изображением эпизодов той войны. Через год Россия торжественно отмечала трехсотлетие Дома Романовых, в честь которого фабричные специалисты выполнили почетный заказ – памятные жаккардовые платки из поразительных по красоте крупноузорчатых тканей.

Со временем Кноп стал единственным владельцем фабрики, а сыновья Мещерина по суду были лишены своих паев в деле. К революции 1917 года здесь выпускалось два миллиона кусков тканей из 150 сортов и до 20 миллионов платков в год. Товарищество Даниловской мануфактуры имело сеть собственных оптовых складов в различных городах страны, несколько магазинов в Москве (при фабрике, в пассаже Солодовникова на Петровке) и Петербурге. В 1917 году на правой стороне Серпуховского (ныне Варшавского) шоссе уже находились громадные корпуса казарм для рабочих Даниловской мануфактуры. Архитектурную основу мануфактуры составляют постройки в характерном для московской промышленной архитектуры рубежа XIX–XX веков «красно-кирпичном» стиле – это цеха, административные здания, гаражи. Красивый архитектурный ансамбль создают дом управляющего фабрикой (Варшавское ш., 13-а), а также здание главного бухгалтера фабрики, а впоследствии директора отделочного производства (Варшавское ш., 15), которое в советское время выполняло функцию кузницы кадров – здесь располагалось профессионально-техническое училище (№ 108). В проектировании зданий мануфактуры принимал участие известный архитектор Д. Н. Чичагов.

Но это было позднее. А в 1902 году рабочие мануфактуры провели первую стачку. В 1903-м возник социал-демократический кружок. В 1905-м около 200 рабочих собрались на маевку; рабочая дружина участвовала в боях в декабре 1905 года. В 1908-м возобновились сходки рабочих и работа большевистского кружка, стали выходить листовки «Даниловский рабочий» (редактор В. Асанов). После 1912 года проведено несколько стачек. В 1917-м на предприятии создан отряд Красной гвардии (около 300 бойцов) под командованием Е. А. Алексеева. Мануфактура была базой формирования и обучения Красной гвардии всего Даниловского подрайона Замоскворечья. В Октябрьские дни рабочие мануфактуры участвовали в боях с юнкерами у Москворецкого и Крымского мостов, в боях на Остоженке, охраняли район со стороны Саратовской железной дороги. Из работниц были организованы группы санитарок, создан лазарет. В годы Гражданской войны сотни рабочих ушли добровольцами в Красную армию (комиссар И. С. Игнатьева награждена орденом Красного Знамени), 200 человек записались в продотряды.

В 1919 году фабрика была национализирована. Как только ее ни называли: 1919 год – «Даниловская прядильно-ткацкая и красильно-набивная фабрика», 1923 год – «Фабрика им. 5-й годовщины Красной армии», в 1925 году – «Фабрика им. М. В. Фрунзе» (в 1905 году в возрасте 20 лет Фрунзе возглавил стачку рабочих мануфактуры), затем, до 1956 года, – «Хлопчатобумажная фабрика имени Фрунзе».

Во время Великой Отечественной войны фабрика выпускала ткани для Красной армии, 400 ее работников ушли на фронт, 165 – в народное ополчение, на строительстве оборонительных сооружений были заняты 600 человек. На территории фабрики в 1967 году сооружен памятник погибшим в Великую Отечественную войну. Рабочим И. М. Зайкину и Н. И. Сидорову присвоено звание Героя Советского Союза.

С 1960-х годов фабрика – комплексно-механизированное предприятие. В 1970-х – на ней действовали 8 поточных линий, цепные и ленточные конвейеры длиной свыше 6 км, пневмотранспортные линии длиной около 3 км, проложены электрифицированные пути для перевозки грузов. В 1971 году фабрика первая в стране перешла на новейшую технологию – пневматическое прядение и пневморапирное ткачество (организована опытная фабрика «Автомат»). В 1979 году на фабрике было более 1370 ударников, 7 цехов, 16 смен, 4 участка, 3 отдела и 82 бригады коммунистического труда. Более 400 работников удостоены правительственных наград; лауреат Государственной премия СССР ткачиха М. С. Иванникова – звания Героя Социалистического Труда. Тогда же, в 1979 году, фабрике присвоено звание образцового предприятия города Москвы. Фабрика была награждена орденом Трудового Красного Знамени (1967). На стене фабрики сохранилась мемориальная доска, посвященная работникам мануфактуры, участвовавшим в революциях 1905 и 1917 годов.

Долгие годы на фабрике выходила многотиражная газета «Фрунзенец» (с 1935-го, в 1929–1935 годах она называлась «Красный челнок»).

О фабрике в 1940 году даже выходила книга П. С. Игнатьевой «Старая и новая Даниловка. Рассказы рабочих фабрики имени М. В. Фрунзе». Выходил исторический очерк о фабрике и в 1990 году.

У фабрики был свой Дворец культуры «Коммуна». Впрочем, ДК он стал уже в советское время, а вообще у этого здания интересная судьба. На полпути от промышленного квартала Холодильного переулка до знаменитой Даниловской мануфактуры, напротив железнодорожной платформы «ЗИЛ» (бывшая платформа «Речной вокзал»), есть своеобразное здание в псевдорусском стиле. Эта уникальная постройка – первая и последняя в Москве церковь-школа во имя Кирилла и Мефодия при Даниловском кладбище (Большая Тульская улица, 44, на углу с Духовским переулком). Построена она в 1911 году на средства священника Руфа Соловьева. Церковь ее принимала до 500 молящихся. Здесь же по воскресеньям собиралось общество трезвости Даниловской слободы – собирались на проповедь и «обет обещания» – что пить в воскресенье не будут. В 1920-х здание стало клубом «Коммуна» с кинозалом вместо храма. В конце советской эпохи, в 1980-х годах, «Коммуна» стала одним из очагов молодежной культуры, прежде всего фристайла и брейк-данса…

Спустя сто лет после основания товарищества фабрика по-прежнему оставалась «крупнейшим передовым предприятием Москвы». В 1992 году фабрике вернули историческое название. Свободная конкуренция 1990-х положила конец успеху производства. В эти годы помещения фабрики постепенно были перепрофилированы под торговые площади «Ярмарки на Тульской». Часть зданий занял вьетнамский рынок. Затем здесь был рынок детских товаров, с которого везли и памперсы, и коляски, и распашонки, и игрушки. Если сегодня спросить московских мамаш, с чем у них ассоциируется Даниловская мануфактура, они даже могут и не ответить, но если назвать адрес: Варшавское шоссе, 9, то большинство сразу скажут – там был детский рынок.

Сегодня даже воспоминаний об этом рынке нет. В 1997 году предприятие было объявлено банкротом и ликвидировано. К концу XX века фабрика оказалась заброшена, как это произошло со многими предприятиями в Москве. Здания стояли запущенными, в них менялись арендаторы, во дворах валялись груды никому не нужных станков, а красивые краснокирпичные корпуса смотрели на улицу выбитыми окнами и разрушались на глазах.

Сейчас вновь все чисто, все по деловому: магазины, офисы, электронные СМИ, кафе и рестораны, гостиница, елка во внутреннем дворике на Новый год, цветные стекла навесных переходов между корпусами. Точно так же выглядит теперь Трехгорка и Хамовники. Может быть, еще и потому, что перестраивала все эти объекты одна компания. С одной стороны хорошо, что все эти комплексы выжили и обрели новый статус – современный и динамичный. Но вот дух мануфактуры пропал.

И даже памятник погибшим во время Великой Отечественной войны, который содержится в идеальном порядке, выглядит одиноким и забытым. Подойти к нему никто не торопится, да и находится он в стороне. И чьи имена выбиты на граните, все эти спешащие мимо хипстеры (а их сейчас в том месте большинство) даже не задумываются. Они живут днем сегодняшним.

Но все же бывшие цеха XIX века сохранили классический вид времен «промышленной революции»: архитекторы восстановили проемы и разбивку стен, соединив корпуса стеклянными переходами. Исторические фасады зданий были тщательно восстановлены и дополнены стеклянными коробами с лестницами и металлическими деталями. При этом все коммуникации были заменены на новые и современные.

На очереди реконструкция литейного цеха. У него великолепная архитектура: своды высотой 15 метров, огромные окна и большое свободное пространство внутри. Девелоперская компания планирует создать здесь уникальную площадку для мероприятий, в которой внутреннее пространство будет трансформироваться.

Из «Московского журнала» № 4 (256) апрель, 2012 года[1]1
  Текст воспоминаний приводится в авторской редакции. – Прим. ред.


[Закрыть] Нина Ивановна Никифорова Воспоминания о старой Даниловке

Нина Ивановна Никифорова (1894–1966) на протяжении многих лет вела дневник, охвативший в итоге целую эпоху длиной в полвека. Эти записи передают нам атмосферу времени и оживляют картины этих мест такими, какими мы их уже никогда не увидим.

Ее отец, Иван Афанасьевич Никифоров, прошел путь от мальчика-подмастерья до главного бухгалтера текстильной фабрики Товарищества Даниловской мануфактуры.

Семья жила, по теперешней терминологии, на «ведомственной» площади – в конторских помещениях при фабрике.

«2-е мая 1950-го года, вторник. …мы сначала проехали на трамвае дальше – в Даниловку – наши родные места, где мы родились и выросли. Там за последние годы все изменилось до неузнаваемости. Еще в 1940 и в начале 1941 года, когда я работала в “Союззаготшерсти”, которая помещалась на бывшей нашей фабрике (теперь – фабрика им. Фрунзе), вокруг еще много оставалось от прошлого, хотя и в запущенном виде. Цела была речонка Чура и овраг, по которому она протекала. Цело было шоссе и старые фабричные ворота. А теперь в Даниловке строят широчайшее шоссе, которое, если не ошибаюсь, будет называться проспектом имени Сталина… Широчайшее асфальтированное шоссе… И Чуру, и овраг уже засыпали и сровняли с землей. Трамвайная линия теперь проходит прямо под самыми окнами конторского дома, в котором мы жили когда-то. Снесены заборы, никакого следа не осталось от милого нашего “Большого сада”, в котором мы в детстве гуляли и играли. И вообще от прошлого остались только дома, конечно, сильно постаревшие.

Фабрика Товарищества Даниловской мануфактуры была основана купцом Мещериным, и даже после образования Товарищества ее все-таки часто называли по-старому – “Фабрика Мещерина”. До Серпуховской заставы (ее чаще называли Даниловской) ходила отошедшая в предание “конка”, а дальше уже надо было или брать извозчика, или идти пешком. По Даниловке идти надо было минут пятнадцать. За забором виделись деревья большого сада. За мостом через Чуру слева располагалась старая Алексеевская фабрика – шерстяная. А за ней уже начинались корпуса фабрики Товарищества Даниловской мануфактуры. По тем временам это была очень большая фабрика – на ней работало свыше пяти тысяч рабочих, и они доминировали в этом районе. Сама фабрика – несколько больших красных кирпичных корпусов группировались слева от шоссе, а на переднем фасаде стоял наш “конторский дом”. Контора помещалась на первом этаже, а над нею, на втором этаже, была наша квартира. От шоссе фабрика отделялась небольшой ложбинкой. Очевидно, для шоссе здесь когда-то была сделана насыпь, и оно проходило по этой насыпи. Чтобы перейти шоссе, надо было от фабрики подняться по небольшой лесенке, а после – спускаться на ту сторону шоссе опять по лестнице, уже более длинной, перекинутой через другую ложбину. Дальше, закругляясь, проходила линия Павелецкой железной дороги. Над Чурой она шла по небольшому мосту в виде арки. На правой стороне шоссе сразу же за ложбиной начинался пригорок, на котором располагались дома для рабочих и служащих фабрики. Около нашего “конторского” дома тоже был садик – “Кнопповский сад”, как мы его называли. Дело в том, что контора занимала сначала только половину первого этажа, а в другой половине помещалась квартира одного из крупных служащих фабрики – Кноппа. И этот садик принадлежал к его квартире. А мы ходили гулять в “Большой сад”. Выйдя из дому, надо было подняться по деревянной лесенке на шоссе, пройти вдоль загородки “Кнопповского сада”, потом – вдоль забора фабрики и войти в так называемые “Кучерские ворота”. Здесь были фабричные конюшни и жили кучера. Потом надо было пройти узеньким переулочком между двумя деревянными загородками. За левой загородкой был участок, на котором в глубине двора размещался дом одного из директоров фабрики – француза Лаута. А за правой загородкой находился участок с фабричной оранжереей, где жил садовник. И за той, и за другой загородками было много яблонь, и весной, когда они цвели, воздух был такой ароматный! За этим переулочком начиналась небольшая рощица, а дальше уже шла широкая аллея “Большого сада”. С левой стороны аллеи продолжалась рощица. Там весной мы находили фиалки. А с правой стороны был холм, а за ним начинался луг. В саду были лавочки, боковые тенистые аллейки. Сад заканчивался откосом. С него – слева внизу – виднелись часть фабрики и фабричный двор. А дальше открывался вид на реку Москву. За рекой виднелся Симонов монастырь – его высокая розовая колокольня. Теперь его уже давно нет, а на его месте раскинулся автозавод имени Сталина. Хорошо просматривалась Тюфелева роща. А направо виднелась белая колокольня Коломенского. А самое хорошее, что было в нашем “Большом саду”, – это заросли вишневых деревьев, которыми были покрыты его крутые склоны. Да, как все изменилось за пятьдесят лет! В детстве, бывало, любили мы слушать рассказы папы о том, какая жизнь была раньше. Он нам рассказывал, что там, где сейчас находятся “Большой сад” и участки с домами директоров Лаута и Нейвейлера, в дни его молодости было имение Мещерина с огромным прекрасным парком. В парке были разные “затеи”, курганы, беседки, фонтаны. Ходили там павлины… Мещерин иногда давал обеды для служащих фабрики, и тогда они могли гулять в этом прекрасном парке. Мы этого уже не увидели…»

Даниловская слобода

Даниловский район Москвы был назван в честь села Даниловского (Даниловской слободы). Это село располагалось в пяти верстах от Боровицкого холма вниз по течению Москвы-реки. В этом месте в Москву-реку впадала небольшая речка, известная с XVI века как Даниловка. Согласно данным археологических раскопок, уже в X–XI веках на обоих берегах реки существовала славянская колония. Село Даниловское появилось здесь приблизительно в XIV веке. В документах середины XV века встречается первое упоминание об этом населенном пункте под Москвой – одном из самых ближайших пригородов, которыми владели московские наместники.

В 1550 году по распоряжению Ивана Грозного и митрополита Макария в этой местности был построен Даниловский монастырь, ставший одним из ряда монастырей-сторожей, выполняющих роль защиты от набегов. Вплоть до XIX века существовала Даниловская застава с двумя мостами через Москву-реку. Первый мост, расположенный вблизи монастыря, был устроен в 1782 году. Это был «живой», или наплавной, мост, связанный из бревен и уложенный на поверхность воды. В 1805 году построили каменный Данилов мост рядом с селом. Возле этого моста установили отметку уровня воды, называемую «московский нуль». На этом месте мост существует и в наши дни.

Рядом с монастырским подворьем стояло село Даниловское с церковью Воскресения Христова. Вблизи церкви располагались три двора священнослужителей и двор прядильщика канатного завода, основанного неподалеку от стен монастыря в 1710 году по указу царя Петра I.

На плане Москвы 1735 года между Даниловым монастырем и Спасской заставой были отмечены кирпичные заводы. Вдоль берегов реки Даниловки также тянулись кирпичные заводы и живодерные дворы.

После секуляризации, которая была осуществлена в 1764 году, владения Даниловского монастыря перешли в ведение Коллегии экономии.

Во время эпидемии чумы 1771 года рядом с Даниловым монастырем было устроено еще одно кладбище. Здесь хоронили и тех, кто умер в карантине, и тела, которые собрали в ближайших окрестностях.

В 1870 году крестьяне Даниловского из своих владений продали огороднику Одинокову пять десятин земли за четыре тысячи рублей и за эти деньги выкупили у казны свою общинную землю. Став владельцами земли, они начали ее распродавать и сдавать в аренду под постройки. В 1870 году 14,5 десятины земли приобрел купец Мещерин.