Текст книги "Ночь Сварога. Княжич"

26 августа 946 г.

Три дня назад всполошились осадники. Мы подумали, что они на штурм отважатся. На стены высыпали. Смотрим, к становищу варяжскому подкрепление идет. Только ошиблись мы.

Слишком мало пришедших для подмоги было. Человек сто. Не больше. Один среди них выделялся. И конь под ним хорош. И сам всадник чудной. На шеломе перья развеваются. Плащ на нем синий. Не воин, а птица расфуфыренная. Он перед Ольгой спешился. Поклон ей отвесил. Потом они в шатер вошли…

На утро стража доложила, что к воротам кто-то подъезжает. Один.

Мы с отцом из башни выглянули. Точно.

Ратник, из пришедших накануне, возле моста остановился. Меч со щитом на землю положил. Копье рядом оставил. Кольчугу с себя снял. В одной рубахе остался. Коня в поводу к воротам подвел.

– Впустить переговорщика, – велел отец.

Заскрипели ворота. Вошел незнакомец в Коростень. Только незнакомец ли? Что-то в госте такое было, отчего у меня сердце радостно екнуло.

Присмотрелся я. Пресветлый Даждьбоже! Это же Яромир! Вот уж кого увидеть не чаял.

– Яромир! – бросился я к нему.

– Добрыня!

Оказалось, что даже в наше горькое время есть место для радости.

– Как же ты через германцев пробрался?

– А как ты от норманнов уйти сумел?

– Я смотрю, старые знакомцы встретились, – подошел к нам отец.

– То так есть, – поклонился Яромир. – Круль Чешский и Моравский Болеслав тебе, князю Древлянскому, поклон шлет. Сам он пока в становище врагов твоих остановился. Дозволения просит в град твой войти.

– Что надо дяде жены моей?

– Прознал он, что ты нужду терпишь. Хочет помочь.

Отец немного подумал и сказал:

– Пусть приходит. Рады мы будем князю Болеславу и помощи его…

Болеслав оказался человеком старым, но еще крепким. А что наряд на нем чудной, так это ничего. Хоть по одежке встречают, да провожают-то по уму.

Пока чехи в Коростене размещались, мы с Яромиром встречу отметили. Я ему о своем житье-бытье рассказал. Он о своем.

Оказалось, что почти год он в землях германских зверем диким таился. К своим пробирался. Помог ему христианский Бог. Миновал он германцев. Правда, рысь его немного потрепала, да однажды волк чуть не загрыз, так это мелочи. Добрался он до Праги. К Болеславу с повинной пришел. Дескать, не уберег он меня. Смотрит, а Здебор уже дома. Отпустил же его отец, как только прознал, что мы до земли Чешской не доехали. Корить его сильно не стали.

– А Жанна, – вздохнул он тяжко, – не дождалась. За пивовара замуж вышла. Я когда вернулся, у них уж сын родился.

– Не переживай ты так, – похлопал я его по плечу. – Видать Доля твоя такая. Давай лучше Хлодвига помянем. У вас, у христиан, по друзьям помины полагаются?

– Так, – кивнул он.

Потом у отца с Болеславом долгий разговор был. Всю ночь они решали и рядили, как теперь поступить, чтобы и волки были сыты, и овцы целы.

И вот сегодня вошли Ольга со Свенельдом в Коростень. Пешком вошли. Без охраны. Не вышел их отец встречать. Меня с Путятой послал.

Долго смотрели друг другу в глаза два воеводы. И чего высматривали?

– Князь Древлянский, Мал, сын Нискини, вас в горницу завет, – сказал я без поклонов и приветствий. – Следуйте за нами.

Повернулись мы к ним спиной и в Детинец пошли. А они за нами…

– И все же, – Ольга взглянула на отца, – предложение короля Болеслава мне кажется разумным. Как мыслишь, князь?

Надолго отец задумался. Потом на меня посмотрел.

– Что скажешь, Добрыня? Я свое пожил. Теперь твоя судьба решается.

– Думаю, – ответил я, – что это разумный выход. Пожил я среди варягов. Они такие же люди. И кровь у них красная. Так зачем же мы будем эту кровь друг дружке портить? Я за договор.

Вздохнул отец. Головой кивнул.

– Так тому и быть, – сказал.

– Вот и славно, – Болеслав встал и развернул пергаментный свиток. – Договор сей, – начал он читать, – заключен в граде Коростене, в месяц Серпень201201
  Серпень – август.


[Закрыть], на вторую седмицу от Спожинок202202
  Спожинки – праздник окончания сенокосов. Праздновался 15-го августа.


[Закрыть]. Мы от рода Древлянского – князь Мал, сын Нискини, и княжич Добрын, сын Мала. И мы от рода русского – Ольга, мать кагана Святослава, сына Игоря, и Свенельд, дядя его, заключаем союз любви на все годы, пока сияет солнце и весь мир стоит²⁰⁶. А кто из древлянской, или русской стороны замыслит разрушить эту любовь, то пусть те из них, которые приняли крещение, получат возмездие от Бога Вседержителя, осуждение на погибель в загробной жизни. А те из них, которые не крещены, да не имеют помощи от Перуна Полянского и Даждьбога Древлянского, и от других Богов, да не защитятся они собственными щитами. Да погибнут от мечей своих, от стрел и от иного своего оружия. Да будут холопами во всю свою загробную жизнь203203
  Форма договора взята из Повести временных лет (ПВЛ), запись, датированная 6453 годом.


[Закрыть]…

Болеслав прервал чтение, вытер расшитым рукавом пот со лба, отпил из чаши меда пенного и продолжил:

– Князь Мал, сын Нискини, и княжич Добрын, сын Мала, отдают в вечное пользование кагану Русскому Святославу, сыну Игоря, и потомкам его Древлянскую, Ятвигскую и Мазовщанскую земли. Князь Мал снимает с себя титул князя, княжич Добрын снимает с себя звание грядущего князя Древлянского в пользу кагана Святослава и Ольги, матери его, которые возлагают на себя звание князя и княгини сразу после подписания сего договора, а званием грядущего князя распоряжаются на свое усмотрение по достижению каганом Святославом зрелости.

Стольный город земли Древлянской Коростень будет предан огню…

Помню я, как у отца заходили желваки на щеках при этих словах. Как сжалась в кулак здоровая рука. Как поднял он глаза к потолку. Как вздохнул тяжко…

– Мал, сын Нискини, добровольно становится затворником. Садится в граде Любиче и сидит там безвыездно. Чада его – Малуша и Добрын – по праву плененных на девять лет становятся холопами князя Святослава, без права выкупа, – слова Болеслава падали в тишине, словно тяжелые камни. – Князь Святослав, сын Игоря, и княгиня Ольга, мать его, берут на себя обязательство прекратить преследование всех без исключения бывших людей древлянских, а ныне русских, независимо от степени их вины перед Русью. Не обкладывать земли древлянскую, ятвигскую и мазовщанскую военным побором, а брать с них в течение девяти лет дань в половину от дани других русских земель.

Договор этот будет храниться в Праге городе у короля Великой Моравии Болеслава, который за исполнение его крест целует и ответ перед Богом Вседержителем и людьми нести будет, если не покарает отступника. И не завещает потомкам своим надзор за исполнением сего договора. Мы же клянемся Даждьбогом, Перуном и другими Богами, что не нарушим договора и выполним все его условия. Да будет так.

Несколько долгих мгновений в горнице коростеньского Детинца висела звенящая тишина…

Затем Болеслав протянул договор нам. Отец быстро пробежал написанное, поднялся, сказал громко:

– Клянусь! – ударил своей княжеской печатью по развернутому свитку и шарахнул ей о стену так, что она разлетелась на мелкие кусочки.

А я встал из-за стола, снял со стены меч деда Нискини.

Краем глаза заметил, как испуганно взглянула на меня Ольга…

Как напрягся Свенельд, готовый в любой миг встать на защиту сестры…

Как приподнялся круль Болеслав со скамьи и предостерегающе поднял руку…

Как у отца вспыхнул огонек в глазах, и потух сразу же…

А я, словно не замечая всего этого, вынул меч из ножен, наступил ногой на клинок и потянул за рукоять.

С жалостным звоном обломился дедов меч.

– Клянусь! – сказал я и положил рукоять убитого мной меча на стол переговорный.

Вздохнули все. Кто радостно. Кто огорченно…

– Клянусь! – княгиня Ольга встала и, не читая договора, придавила своей печатью краешек пергамента.

– Да будет так, – сказал король Болеслав. – Во имя Отца, Сына и Святого Духа! – Он перекрестился, поцеловал висевший на шее крест, взял свиток договора и спрятал его в резной ларец.

3 сентября 946 г.

В этот день Коростень подожгли. Я был рад, что отца увезли еще вчера и он не увидит, как сгорит его город. Коростень подпалили с четырех сторон. Старое дерево не хотело гореть, и чтобы дело пошло скорее, варяги натаскали в Детинец соломы и обложили стены сухими дровами. Огонь нехотя, словно пробуя бывшую столицу Древлянской земли на вкус, лизал черные бревна. А потом подул ветер. И огонь вспыхнул сильнее. И вдруг потух.

Мне потом рассказывали, что еще целый месяц варяги снова и снова поджигали упрямый город, пока он не сгорел дотла.

А Стрибожич204204
  Стрибожич – ветер. Бог ветра – Стрибог. Ветры Стрибоговы внуки. Стрибожичи.


[Закрыть] принес большую темную тучу. Она громыхнула грозовым раскатом и сверкнула молнией. Молния вонзилась в макушку Священного дуба, и он вспыхнул, как сухая щепка…

Так Перун окончательно добил Даждьбога. Только разве можно убить Солнце?

Дуб полыхал…

А я стоял и смотрел на то, как остается в прошлом, как сгорает мое детство…

– Эй, холоп, – Свенельд подошел ко мне и положил руку на плече. – Не кручинься. Как знать, что ждет нас впереди? Не даром же отец завещал оберегать тебя. Пойдем. Там Малушку привезли. Плачет она. Ты уж ее как-нибудь успокой…

Я повернулся и пошел вслед за варягом.

– Что ж, – подумал я тогда, – трэлем я был. Теперь побуду холопом…

Наверное, это кому-то покажется странным, но я даже был немного рад тому, что все так случилось. Ведь теперь я стал холопом. А холопу можно жениться на огнищанке. Если только Любава захочет выйти замуж за холопа…

А в дверь уже колошматили изо всех сил.

– Эй, болярин! – услышал я голос Путяты. – Добрыня! Слышишь? Ты там, часом, не помер?

– Не дождетесь! – крикнул я в ответ и пошел отпирать двери.

Конец первой книги…

ноябрь 2003 – декабрь 2004

Действующие лица

Древлянская земля (столица Коростень)

Добрын, сын Мала (Добрыня) – княжич Древлянский.

Мал, сын Нискини – князь Древлянской земли. Отец Добрыни.

Беляна, дочь Вацлава – княгиня Древлянская. Мать Добрыни.

Мала (Малуша), дочь Мала, – княжна Древлянская. Сестра Добрыни.

Любава, дочь Микулы – возлюбленная Добрыни.

Гостомысл – ведун Даждьбога. Учитель Добрыни.

Белорев – знахарь. Учитель Добрыни.

Гридислав (Гридя), Славомир (Славдя), Ратибор – друзья детства Добрыни.

Побор, Путята, Грудич – боляре княжества Древлянского.

Микула, сын Селяна – отец Любавы.

Берисава – мать Любавы.

Жирот – оружейник.

А также холопы и холопки, огнищане, дружинники и прочие жители Древлянской земли.

Полянская земля (столица Киев)

Игорь, сын Рюрика (Ингварь) – каган Киевский. Конунг варяжской дружины.

Ольга (Хельга) – жена его.

Святослав – его сын (после гибели Игоря стал каганом Киевским).

Асмуд – отец Ольги. Воевода Игоря. Ярл варяжской дружины.

Свенельд, сын Асмуда – брат Ольги. Воевода Игоря. Ярл варяжской дружины.

Соломон – лекарь.

Дарена, дочь Любояра – сенная девка Ольги.

Любояр, сын Здравня – кузнец. Отец Дарены.

Лучан – гончар из Подола (посада Киева).

Ицхак – посадник Козаров (посада Киева).

Серафим – священник церкви Ильи в Козарах.

А также киевляне, варяжские дружинники, полянское войско, русь, заморские гости и прочие жители Русской земли.

Норманны

Торбьерн, сын Вивеля – хевдинг Исландии.

Орм, с Орлиной горы – викинг. Хозяин трэля Добрыни.

Борн Носатый – кормчий Торбьерна.

Торбьерг Малая Вельва – исландская прорицательница.

Халльдис – жена Орма.

Гро, дочь Трюггваса – подруга Орма.

Трюггвас – конунг Ютландии (область Дании).

А также прочие викинги, их жены, дети и трэли.

А также

Болеслав – король Великой Моравии и Чехии. Дядя Беляны. Дед Добрыни.

Яромир – риттер (рыцарь) короля Чешского.

Хлодвиг – риттер (рыцарь) франкский.

Андрей (Разбей) – проповедник христианский.

И другое население Европы и Азии X века нашей эры.