Текст книги "По эту сторону небес. Избранное. Сборник стихов и текстов песен"

Душелюб

 
В раскрытые объятия войду, не постучав.
Особенно, когда четвёртый номер.
Осенним тёплым солнцем я загляну на чай.
На кофе, пиво, или просто покер.
Я выслушаю каждую непонятую душу
и дам ей зацвести апрелем.
Особенно люблю ранимых и заблудших…
Немного чили и чуток шалфея.
 
 
Я знаю цвет и запах любой живой души
и тонких струн  всегда  услышу ноты.
Я чувствую их облачность и глубину вершин.
Особенно, когда четвёртый номер.
Я выслушаю каждую и назову любимой.
Дозволю быть ей даже королевой…
Особенно люблю заблудших и ранимых…
Чуток полыни и душистый клевер.
2011
 

Если враг не сдаётся

 
Красный на белого. Белый на черного.
Око за око. Огонь за огонь.
Чёрное, красное медью креплёное.
Богово – Богу. Мёртвому – вонь.
 
 
По свету шляется бабка безносая.
Ловит добычу на злобу и страх.
Прячем сомнения в дым папиросовый.
Скотникам – бычье. Мертвому – прах.
 
 
Время менять старые правила.
Время принять новый закон.
Хватит сжигать корабли с переправами.
К чертовой матери ваш Рубикон.
Если враг не сдается – с ним выпивают.
Пуля дороже, чем водки стакан.
Нет у земли ни начала, ни края.
Мир не уложишь бляди  в карман.
 
 
2013
 

«Жёлтая песня высохших трав…»

 
Жёлтая песня высохших трав.
Горькая память слёз.
Пепел надежд. Неосознанный страх
Эхо далёких гроз.
Тайны рубиновых звёзд
не замуруешь в стене.
Есть между ними мост,
видимый, лишь, во сне.
Может быть, в этих снах
истины скрыт ответ.
В их неземных тонах —
вечно живущий свет.
 
 
Борцы за идеи, страдальцы за правду,
грызущие глотки за них,
сырая могила за ржавой оградой,
вот вечная правда живых!
Тайны иных миров
вечности веретено.
Розу степных ветров
видеть живым не дано.
Реки иных миров
перетекут в моря.
Розы с могильных холмов
вдаль унесут ветра.
1993
 

Живые и мёртвые

 
Если ты построил дом  из золотых кирпичей,
будь готов оплачивать каждый вдох.
Стоит ли игра заупокойных свечей,
даже если там ставят рубль за сто?
 
 
Время падает вниз золотистым песком
и над теми, кто спит, насыпает холмы
Тех, кто не проснется, помечают крестом.
И порой не понять где они, а где мы.
 
 
Если ты дышишь, то это не факт, что живой.
Если ты царь, то это не факт,
что в ладах с головой.
Стоит ли жизнь того, чтоб за неё умереть?
Тот кто всегда спешит,
рискует успеть.
2013
 

Жутро

 
В утренних сумерках город лежит.
Неумолимо будильник звенит.
Я просыпаюсь… иду…
По коридору.
По холодному полу.
В жутком ознобе ржавой водой
прочь изгоняю сон.
Окна Малевича чёрной дырой
гонят меня – вон.
 
 
Я бы выпил вина
или, просто, поспал.
Но я должен уйти…
Я уже устал…
 
 
Втиснут в холодный душный троллейбус.
Еду туда, где весь день
буду бороться
за план производства,
превозмогая лень.
В душном салоне дух перегара.
Он никогда не умрёт!
Я не один – со мною на пару
мой солидарный народ.
 
 
Он бы выпил вина,
или просто поспал.
Но он едет со мной,
он тоже устал.
Он тоже устал, но едет со мной.
Мы мчимся куда-то с нашей страной.
1992
 

За мной

 
Глянцевый вечер сливается в чудную ночь.
Твою болтовню заглушают шумы автострады.
Сегодняшний мир из безумия вытянул «скотч»
Ты против была, а я был уверен – так надо.
Ты несколько дней бытовой чепухой
разрушала мой мозг.
Я был благородным
и честно терпел эту боль
Пойми наконец, что мир
удивительно прост.
Не строй баррикад!
Ты замужем!
Значит, за мной!
 
 
Ты безупречна, когда, улыбаясь, молчишь.
Я знаю, ты всё понимаешь.
Ты можешь быть мудрой.
Я знаю, ты знаешь, где прячут от рая ключи…
Ты знаешь, я знаю, о чём говорит камасутра.
За несколько лет я не смог позабыть
нашу первую ночь.
Вернись в эту ночь, это просто – остаться
собой!
У нас вместо чая сегодня шотландский скотч.
Не строй баррикад!
Ты замужем!
Значит, за мной!
2010
 

За стеклом

 
Вновь человек за стеклом
видит мой пристальный взгляд.
Я изучаю его.
Он изучает меня.
Жёсткие, тонкие губы.
Пепел седых волос.
Взгляд ироничный, хмурый.
Видит меня насквозь.
Помнит каждую рану.
Помнит больше, чем я.
Знает каждую тайну.
Знает мой каждый изъян.
Мы с ним давно неразлучны,
но я, изучая взгляд,
знаю его не лучше,
чем много лет назад.
Нас разделила навечно
твёрдая гладь стекла.
Грань её безупречно
через миры пролегла.
Я осознал всецело —
мне от него не сбежать.
Я под его прицелом.
Я продолжаю ждать.
Тот человек за стеклом
будет повсюду, где я.
Я изучаю его.
Он изучает меня.
2007
 

Забывшие вкус молока

 
Чем промышляет егерь, знает любой фазан.
Каждый ловец заметит хищного зверя след.
Рыбы в реке поймали пьяного рыбака…
veritas в vini, черти!
Здесь остановки нет.
 
 
Все мы, конечно, люди. Только до кадыка.
Но ниже, всё те же звери… Всё те же звери.
Конечно же я не знаю,
ждут ли нас в райских садах,
но кажется мне, что ждут…
Ловцы… По крайней мере.
 
 
Чем то пленяют казни, сладкая гарь костра.
Кровь на чужих одеждах, или военный парад.
Рвёт ли добычу ястреб, или летит стрела,
каждый глядит с надеждой, не опуская взгляд.
 
 
Все мы, конечно бесы, если не душит страх.
Но перед бездной верим, что вырастут крылья.
Конечно же я не знаю, ждут ли нас в небесах…
Но кажется мне, что ждут… если тебя любили
 
 
Я обнимаю ветер. Шлю небесам привет.
Всем егерям по зверю, а рыбаку улов.
Ты расставляешь сети, я выключаю свет.
Мы создадим человека на простынях облаков.
 
 
Все мы конечно боги, забывшие вкус молока.
Но как ни крути, мы дети, всё те же дети…
Конечно же я не знаю, ждут ли нас… Но пока…
Кажется мне что ждут… Вёсны других столетий.
2010
 

Звёзды не падают

 
Настанет этот миг когда-нибудь.
Вдруг упадёт последняя песчинка.
И мне в небытие укажет путь
невидимая лунная тропинка.
Без суеты. В сырую скорбь земли.
И дальше к звёздам, в тайну занебесья.
Сжигая все мосты и корабли,
под звуки труб и погребальной лести.
 
 
Но перед тем, как навсегда упасть,
я вспомню то, что забывал порою
(и оттого, когда сжигала страсть,
себе казался маленькой звездою):
Звёзды не падают. Звёзды сгорают.
Если они настоящие звёзды.
Падают ангелы, если устали.
Но незаметно и тихо как слёзы.
Звёзды горят. И звёзды сгорают.
Свет разделяя с теми, кто рядом.
Павшие ангелы не умирают.
Вечно кружат над землёй листопадом.
 
 
Когда-нибудь останется лишь звук.
Лишь образ – память о нелепой плоти.
Живых пугая тщетностью потуг
и ржавчиной на липкой позолоте.
Крадёт года безжалостная плеть.
То лёд, то пламя… Скользкая дорога.
И так уж есть – не всем дано гореть.
Но всем дано не угасать до срока.
 
 
Звёзды не падают. Звёзды сгорают.
Если они настоящие звёзды.
Падают ангелы, если устали.
Но незаметно и тихо как слёзы.
Звёзды горят. И звёзды сгорают.
Свет разделяя с теми, кто рядом.
Павшие ангелы не умирают.
Вечно кружат над землёй листопадом.
2006
 

Зиминор

 
Закружит вьюгой воровской
зима, взошедшая на трон.
И вновь я будто заражён
её вселенскою тоской.
Вдоль тёмных улиц проходя,
я сердцем ощущаю холод
далёких звёзд и близких окон,
так презирающих бродяг.
 
 
Гарью былых обид, пеплом дорог и лет
к душам их путь закрыт тем, кто утратил свет.
Тем, кто не смог понять тайну безумства звёзд.
Тем, кто решил променять
небо на сытный погост.
 
 
В своей недремлющей тоске,
венчаясь с королевством сна,
в сочельник, торжеством вина
зима отпразднует успех.
Зима, упавшая на трон,
снегами кружит надо мной.
И небо яркою луной
играет колыбельный звон.
 
 
Глупой химеры сеть, рано успев сорвать,
я не сумел удержать то, что хотел иметь.
Пусть торжествует плоть под феерический смех
и, маскируя путь, падает скорбный снег.
1993
 

Иглы штурмуют небо

 
Вечер сегодня занят.
Просто глотай эфир.
Чтобы чужими глазами
перерисовывать мир.
Чтобы искать изъяны
и назначать врагов.
Умные обезьяны
верят в своих богов.
 
 
Думать «научит» шоу,
сладкий рекламный жир.
Телеэкран большой…
В нём помещается мир.
Страх абстинентной ломки
больше любой иглы.
Давят на нервы сквозь перепонки
правила этой игры.
 
 
Телеэкранов цветная пасть…
«Иглы» штурмуют небо!
Это становится первой…
Это становится первой
Четвёртая власть.
2008
 

Игрок

 
Колода карт. Рубашкой вверх. Банкует небо.
Всем поровну раздаст, а дальше сам.
И я зашёл в рассвет молоденьким валетом.
На фарт надеясь, веря в чудеса.
 
 
С хорошей картой и дурак сыграет принца.
И в Сочи с прикупа возьмёт билет.
Крупье сказал, что уважает принцип,
но что-то спрятал в белизне манжет.
 
 
Колода карт. Рубашкой вверх. Банкует небо.
Всем поровну опять, а дальше сам.
Я в  полдень разыграл с червонной королевой
и проиграл всю веру в чудеса.
 
 
С хорошей картой и дурак сыграет принца.
И в Сочи с прикупа возьмёт билет.
Крупье сказал, что в деле важен принцип
и вышел с карты, вынув из манжет.
 
 
Рубашкой вверх потёртых карт лежит колода.
За небо джокер, за себя я сам.
В полночной тишине, я жду его захода.
Играть ва-банк за веру в чудеса.
 
 
Я был игрок и я пойду на принцип.
Я с тем что есть поверю в чудеса.
С козырной картой и дурак сыграет принца.
Я без неё… Но я пока что сам.
2010
 

Идиот

 
Ветер в моей голове гонит  пургу.
Люди мне говорят, что я идиот.
Просто, общаясь с ними, я не могу
смех удержать, не надорвав живот.
 
 
Люди сказали, что я сумасшедший больной.
Такого как я дурака, убить не жалко.
Они спросили: «а что с твоею женой?» —
жену увезли домой  на катафалке.
 
 
В их необычном мире, что-то  не так.
Им наплевать на небо и тишину.
Их раздражают цены и государственный флаг.
Вроде бы мир, но люди ведут войну.
 
 
Их много – они правы. Я больной человек.
Но я не хочу быть с ними и мне не жалко.
Мой телевизор на городской свалке.
Мне хорошо, ветер поёт в голове.
2010
 

Инсомния

 
Небо почернело и покрылось сыпью.
Страшно… Выпью!
Кто то нехороший прячется во мраке.
В белом фраке.
Ни орёл, ни решка. Вертится монетка —
лист на ветке.
Полусонный город в растворимом кофе
курит морфий.
 
 
Крутится планета – то орёл, то решка.
Святый грешный.
Серебристый месяц выскочил из ножен.
Святый Боже.
Остриём ядрёным жало скорпиона —
яд влюблённым.
Вечные куранты держат оборону
медным звоном.
 
 
Замер и умер весь мир
Дым сигарет вяжет мёртвые петли.
Я продолжаю жить…
Ночи без сна это жизнь без смерти.
2013
 

Иронично-патриотичная

 
Наши люди легче чем нейтроны
всюду без препятствий проникают.
И от Гибралтара до Гудзона
всех своей «харизмой» поражают.
 
 
Пьёт всегда с размахом наш мужчина.
То что немцу смерть – ему с утра.
Популярней русской матерщины
водка, балалайка и икра.
 
 
В смокинге помятом от «Версаче»
и в трико спортивном «Адидас»,
босиком, по мраморной удаче
он бухать ворвался в бизнесс-класс.
 
 
Только мир не это удивляет.
Поражает весь народ Земли
то, что мы, такие раздолбаи,
долететь до космоса первыми смогли.
2008
 

К берегам

 
То, что было когда-то вчерашним,
стало прошлым, совсем далёким.
Стёрлось в памяти всё дурное.
Разошлись по воде круги.
Для корабликов детских, бумажных,
неподъёмное стало лёгким…
Только как-то тревожно, порою,
кто-то мечется в клетке груди.
 
 
То, что было забытым и прошлым,
станет снова родным и близким.
Возвращается всё к началам,
но уже, совершенно иным.
Чтобы модное стало пошлым,
а безликое стало великим,
время мчится по тайным каналам
к берегам… Берегам своим.
 
 
По растаявшим снегам,
вдаль уходят корабли,
унося с собой печали горький дым.
Только талая вода
обойдёт вокруг земли
и вернётся к берегам…
Своим.
2009
 

Какое мне дело

 
Я бросил печатное семя
на белое поле листа,
заведомо зная: не будут плоды в цене.
Я видел как воет север.
Я слышал улыбку Христа…
Голодные волки милее
сытых свиней.
 
 
Но впрочем, какое мне дело
до всяких голодных волков.
Я не нуждаюсь в советах
умных баранов.
Я сделал лишь то, что сделал.
Сказал пару собственных слов.
Не нужно свистеть,
я скоро уйду с экрана…
 
 
На каждую ноту по звуку…
Я выплеснул душу в эфир,
заведомо зная: не будет душа в цене.
Я выпустил душу на волю…
Живою мишенью в тир…
Голодные волки честнее
сытых свиней.
 
 
Но впрочем какое мне дело
до этих несчастных волков.
Я не нуждаюсь в советах
хитрой гиены.
Я сделал лишь то, что сделал.
Я спел пару собственных нот.
Не надо свистеть, я скоро уйду со сцены.
 
 
На каждое сердце по стуку.
По нерву за каждый вдох…
Заведомо зная: обиды прощать нелегко.
Мне чёрную тень планеты
заменит белый листок…
Но сытые свиньи опасней
голодных волков.
 
 
Но впрочем, какое мне дело
до сытых и жадных свиней,
которые хуже голодных волков стократно…
Я делаю то, что мне нужно…
Я просто живу на земле…
Не надо визжать, я скоро уйду обратно.
2011
 

Кира

 
У неё четвёртый номер…
Дома.
Она любит посoсать…
«Скитлз».
У неё был раньше парень
Рома.
У неё теперь всё зае…
Битлз.
У неё 120/100/
110.
Телефонный номер вечно
занят.
Это мы забыли трубку
повесить.
Она Дама с четырьмя тузами!!!
 
 
Она не любит курящих
трубку.
Она не любит усы
в погонах.
Она бомбит ночные
клубы.
Её отец опять откинулся
с зоны.
Её бёдра разрывают
плавки.
Она любит запивать
пивом.
Она женщина, сука —
Загадка…
У бабки её был любовник Киров!!!!!
 
 
Мне с ней хорошо!
Её зовут Кира.
Сотрёт в порошок
внучка Якира.
Мы ночью с ней любим играть в домино…
Когда оба в говно!
2011
 

«Когда погаснет солнце…»

 
Когда погаснет солнце
над опустевшим небом,
Крупье сметёт все фишки
и по законам игры
он пустоту поделит
на абсолютный зЕро.
На век исчезнет Время…
а может, лишь до поры…
 
 
Усталый крупье отправится спать.
И нам не узнать… Мы можем гадать
о том, что увидит во сне…
Крупье…
 
 
Когда исчезнет время,
сольются миг и вечность.
Крупье разбавит вакуум
последним кубиком льда.
И на досуге вспомнит
таких смешных человечков.
Крупье уснёт с улыбкой
и, может быть, навсегда.
 
 
Усталый крупье отправится спать
и нам остаётся гадать и мечтать,
о том, что проснувшись,
он всё таки включит свет.
Мы можем гадать, но даю зарок,
Крупье не зритель, крупье игрок.
Поэтому важно,
что видит во сне Крупье.
2010
 

Королева вечных снегов

 
Отзвонила осень снеговым набатом.
Захлебнулась оловом заря.
Прячутся рассветы в ледяные латы.
В ледяные латы декабря.
И кружит над нами небо в белой шубе,
распустилась роза ветров…
Кружит в белом танце и целует в губы
Королева Вечных Снегов.
Зимняя фиеста, праздник первобытных
ледовитых северных морей.
Белыми ветрами королевской свиты
выметено золото аллей.
В снежном лабиринте заблудилось время…
Скоро к нам придёт новый год.
И следы укроют хвойные метели
Королевы Северных Гор.
Конфетти из снега подвенечным флёром…
Значит скоро будет карнавал.
Там над облаками солнце сыпет зёрна
в мельницы небесной жернова.
И играет небо в ледяные трубы,
белые плывут корабли.
Кружит над землёю и целует в губы
Королева Снежной Зари.
2011
 

Космическая одиссея 2666

 
Я вернулся домой из космической дали.
Космофлайер  в ангар. Сингулятор  в утиль.
Ты у шлюза меня обними, дорогая.
Я вернулся домой. Улыбнись. Не грусти.
 
 
А где-то в унылых трущобах Европы
ловят на завтрак озоновый слой.
Снова бастуют андронные роботы,
вялится в тренде продукт валовой.
Так обними же меня, дорогая.
Всё без обмана. Я это он.
Ты по моим подсчётам восьмая.
Я, по порядку, шестнадцатый клон.
 
 
От пульсаров и дыр почернела душа.
Помню каждый парсек гравитоновых бурь.
Ты меня обними. Обними не спеша…
И скафандр зашей от мезоновых пуль.
 
 
А где-то в полярной надводной Африке
шумно цветёт, колосится уран.
Дефрагментируй скорее G-матрицу
или, как встарь, разложи диван.
И обними… Обними  не бойся.
Вспомни в он-лайне инстинкт половой.
Ты у меня была тогда первой.
Я у тебя… как обычно… второй.
2009
 

Костёр

 
Этот город ночью, с высоты,
как погасший, тлеющий костёр.
Шлёт во тьму сгоревшие мечты
фарами машин… Под фа-минор.
 
 
Тусклым светом окон, фонарей,
неумело подражая звёздам,
он стремится сделать нас добрей
и надеждой наполняет воздух.
 
 
Ветер раздувает угольки
Города – погасшего костра.
Словно пепел, стряхивает пыль,
чтобы разгорелось до утра.
 
 
Юный ветер, пасынок небес…
Он весь день возился с облаками.
Составлял над нами арабеск
и гонял по небу оригами.
 
 
А теперь, он шепчет в темноте,
подбирая нужные тона.
И спешит к сорвавшейся звезде,
чтоб не дать ей долететь до дна.
 
 
Утром ветер выметет золу.
Солнце снова разожжёт костёр.
Выдумает новую мечту
И начнёт с аккорда до-мажор…
2010
 

Крест

 
Глотал из горлышка дешёвое вино,
закусывая запахом жасмина.
И было мне, ей-богу, всё равно,
кого из женщин назову любимой.
 
 
Моя душа летала среди лун.
Моя душа не чувствовала тела.
И, путаясь среди гитарных струн,
всегда имела то, чего хотела.
 
 
Я шёл ва-банк и раздавал долги
и забывал про тех, кто был мне должен.
Ни воевать, ни драться не любил,
но я был тем, кто не был осторожен.
 
 
Хмельное лето проводил глотком вина.
Бездомному отдал пустую тару.
И вдруг почувствовал, как вздрогнула она.
И вдруг увидел, как она устала.
 
 
Моя душа распята на кресте.
К моим рукам её прибиты крылья.
Теперь мы вместе, на одном гвозде.
Нас осыпают звёзды белой пылью…
2010
 

Крыша

 
Сорвало, понесло крышу.
Ухвачусь за её край.
Был я в теле, да весь вышел.
До свиданья, папа, мама.
Небо, встречай!
 
 
Над землей, над городом, белокрылым вороном,
я парю на цинковом ковре.
Журавли, синицы с перепугу штопором
падают как листья в октябре.
 
 
Долечу до звезды мухой. Я иду на Волопас.
Превышая скорость звука
в тысячу, а может даже
в миллион раз.
 
 
Над земной орбитою трассами пробитыми
(только б не испортить борозды)
я лечу без пафоса в простыне из паруса.
Мне сегодня просто до звезды.
2010
 

Летнее соло Луны

 
На стенах рубиновых скал
я видел игру огня,
где май, догорая, вдыхал
свет уходящего дня.
 
 
С солью обветренных грёз,
канувших в прошлое лет.
С шелестом юных берёз,
танцующих менуэт.
 
 
Там, в изумрудной купели
вязкой лесной тишины,
ветер играл на свирели
летнее соло Луны.
 
 
В полночь немногим дано
видеть на звёздах слёзы.
Было им не суждено
слышать поэзию прозы.
 
 
В танце небесных огней —
вечность летящего лета.
В праздник ночных королей
я упаду до рассвета.
 
 
Самые сильные крылья —
пламя весенних костров.
Их погасить бессильна
сырость осенних ветров.
Эти костры горели
в ночь уходящей весны.
Ветер играл на свирели
летнее соло Луны.
1992
 

ЛуннаяЛиза

 
Светом украденным полночь разбавлена.
Тонкой насмешкой Луны.
Рваными ветрами, листьями-ветками.
Звуками сонной волны.
И ароматами пряными, пьяными.
Липовых тёмных аллей.
Небо над городом – сказочным вороном.
Звёзды – глазами зверей.
 
 
Светом разбавлена, утром отравлена.
Ночь умирает во сне.
Вновь одиночество, словно пророчество.
Тени – руками… ко мне.
Пью без остатка горькое-сладкое
и выхожу на карниз.
Небо бледнеет – танец на рее
я исполняю на бис.
 
 
Лунная Лиза, я по карнизу иду!
Кто-то ходил по воде. Я хожу по лучам.
Солнечный свет я для себя украду.
Чтобы потом тебя рисовать по ночам.
Лунная Лиза, я по карнизу иду!
Кто-то ходил по воде – я умею по небу…
Может, на долгое счастье… Или беду
я тебя украду… Или ослепну…
2009
 

Мажоринка

 
Тихие дворы… Только до поры.
Серые дома.
Улицы пусты. Только до весны,
старый город спал.
Солнечные сны окнами домов
этот город ждал.
Чтобы унесла седину снегов
талая вода.
 
 
И на тротуар солнечный свет
упал…
Иглами корон с крыши серебром
звал…
Да куда-то вдаль или в никуда
мчались облака.
Улыбаясь им снова говорю…
пока…
 
 
Город забывал горькие слова
мелочных обид.
Что-то напевал в белых облаках
тихо о любви.
А среди зеркал был не так уж стар,
даже молодел…
Стёклами витрин в зайчиков играл.
Птицами звенел.
 
 
А на тротуар золотом упал
свет.
И капель с утра, словно серебра
звон.
Ты сказала мне горькие слова
в след.
Плыли облака, просто, в никуда
в сон.
2009
 

Март

 
Март подорвался испуганной мартовской кошкой.
В тёмную прорубь омута тихого —
солнцем в окошко.
И засверкал, отражаясь, до боли в глазах.
Март объявил городской ипохондрии шах.
И ожерельями из облаков белоснежных
небо украсил, такое пронзительно синее.
Ветер утих. Стал лаконичен и вежлив…
Выдохнул шёпотом: кончилось время зимнее.
 
 
В это мгновение кто-то раздумал стреляться.
И, непременно, даже простуженный
стал улыбаться.
Каждый влюблённый друг другу обиды простил.
Стал даже вредный сосед симпатичен и мил.
Март опьянил, применяя народное средство.
Выручил нас и вернул на мгновение в прошлое.
Вспомнить заставил о том,
что мы родом из детства.
Но убежали оттуда безумными кошками.
 
 
Прибереги на чёрный день
козырных пару карт.
Чтобы в холодном, сыром ноябре
песни писать про Март.
2015
 

Маугли

 
Ох, пылят (ь) дороги.
Нескончаем путь.
Скачут бандерлоги.
Навывают жуть.
Выбоин-колдобин
ох, не перечесть.
Ойкуменный допинг.
Не дорога – жесть.
 
 
НаBEERаю в google Маугли.
В google Маугли герой.
Ходит в шапке из каракуля
с непокрытой головой.
А на насами буржуйскими
горделиво пренебрёг.
Он происхожденья русского —
знает каждый бандерлог.
 
 
В джунглях замосковья
он не (с) сыт, но пьян.
Захлбнувшись кровью,
завтра сдох Шерхан.
Разжирел Табаки
на семи холмах.
Скачут бандерлаки.
Навывают страх.
 
 
НаBEERаю в google Маугли.
В google Маугли герой.
К ебеням пошлёт ли, нахуй ли
по дороге кольцевой.
Смачно плюнет в мыльно-сахарный,
голливудовский оскал.
Он герой народный, матерный.
Главный форвард ЦСКА.
2011
 

Медиа-бог

 
Яразрежу твой мозг на части.
Нашпигую его фастфудом.
Заселю фантомами счастья
и Христа заменю  Иудой.
Оттого, что ты слаб и глуп,
я силён, умён и жесток.
Ты сыграешь в мою игру…
Потому что не знаешь,
что я… Твой Медиа-бог.
 
 
Потому что люблю твоё тело.
На диване и даже в баре.
Ты не парься, я просто хочу…
снова тебе впиарить.
 
 
Что плохого, что он иуда?
Ты же знаешь, они все твари.
Если хочешь, бросай их в урну.
Я создам для них колумбарий.
 
 
Оттого, что ты слаб и глуп,
я не буду с тобою строг.
Просто плюнь и играй в игру.
И не думай о том, что я
твой Медиабог.
 
 
Потому что люблю твоё тело.
На диване и даже в баре.
Ты не парься, я просто хочу…
снова тебе впиарить.
2011