Текст книги "По эту сторону небес. Избранное. Сборник стихов и текстов песен"

Октябред

 
Ржавеет лес в потоках октября.
Сырые времена в экстазе грусти.
Я опоздал, но опоздал не зря.
Уже ушли накормленные гости.
 
 
Прости за то, что я немного пьян.
Мой кайф (майн кампф) – молчу, когда зовут.
Я докурил листок календаря
и вот пришёл, когда меня не ждут.
 
 
Не обессудь, я вымок и продрог.
Я дважды в реку выпадал в осадок.
Прости за перепачканный порог.
Я спас коньяк и плитку шоколада.
 
 
Я ненадолго, в смысле навсегда…
Ты станешь моим лечащим врачом?
Я помню, что минздрав предупреждал.
Но я, ей-богу, позабыл о чём
2010
 

«Она спросила: «Вы читали Голсуорси»?..»

 
Она спросила: «Вы читали Голсуорси»?
Я, глядя ей в глаза, ответил: «Нет.
Да и вообще, я не читал уже лет восемь.
Хоть мне и говорят, что я поэт».
Она мила. Не по годам наивна.
Но, парадокс, не по годам умна.
Глаза её, как две большие сливы.
И всплеск волос, как чёрная волна.
Ей 25. Я ей гожусь в папаши…
Читал давно, пишу одну фигню…
Но написал бы «Сагу о форса… же»
в соавторстве с прекрасной инженю.
2017
 

Осебея

 
Если взять огородное пугало,
нарядить его в старые джинсы,
напоить его брагой из патоки
и спросить: А шершеля ли фама?
 
 
То клянусь моей честью поруганной,
допустившей подобное свинство,
что ни нравом, ни обликом этаким
на него не похож я ни грамма!
2017
 

Осеннее небо

 
Хною красится листва клёна.
Улетают журавли клином.
Затянуло небеса флёром.
Наполняется душа сплином.
 
 
Лес омыт, отпет… Но всё ж дышит.
И в квартире уж не так душно.
Небо стало от дождей ниже.
Пуще прежнего плюёт в лужи.
 
 
Ночи осенью горят ярче.
И отчетливее путь млечный.
Небо осенью от нас прячет
легкомыслие… И тем лечит.
2016
 

Осенний призыв

 
Неба синего колокол
отзвенел сентябрём.
Одинокое облако
млеет в струях заката.
Лето зелено-молодо
в золотой окоём…
Осень мудрая… Долгая…
Провожает пернатых.
 
 
Новобрачные воины
под осенний набат.
Пресвятые невольники
своей строгой отчизны…
В небеса с колокольнями.
А с небес в листопад…
Шли вчерашние школьники
полигонами жизни.
2016
 

Осенний ужин

 
Я тихой сапой подобрался к октябрю.
Лежу, курю… Страдаю ленью.
Я в перегонный куб прокисший брют
залил и мчусь. В свою страну оленью.
 
 
На небе севера блестит хрустальный лёд.
Зовёт в полёт… латунным гонгом.
Закапал перегонный пулемёт.
Елейный сок стучит по перепонкам.
 
 
Из браги лета вышел славный дисциллят.
Из сентября ничуть не хуже…
Пора варить посчитанных цыплят.
Из октября готовить вкусный ужин.
2017
 

Осеннее сальдо

 
Я осень не люблю, но уважаю
за некий предварительный итог.
Я знаю как хмельно бывает в мае,
когда далёк ноябрьский снежок.
 
 
Июнь, Июль и благодатный Август
проносятся стрижами над листвой.
А в Сентябре, срывая листьев парус,
природа прогнозирует покой.
 
 
По осени посчитаны цыплята,
и крыльями вскрывают небосклон
окрепшие птенцы, а нас до марта
подразвлечёт компания ворон.
 
 
Осенняя печаль – для покаянья.
Она прохладой остужает пыл.
Чтоб по местам все знаки препинанья
расставить каждый неуч не забыл.
2007
 

Осенний парад

 
Расшиты золотом мундиры.
Стоят деревья при параде.
Они представлены к награде.
Небесной огненной звезде.
 
 
Вдаль улетают эскадрильи.
К чужим лесам, полям, долинам…
Где облака лиловым дымом
пленяют северных гостей.
 
 
Полжизни… Много или мало?
Просить и плакать не пристало
о том, что не начать сначала…
Переживём и эту грусть!
 
 
С пустым сочувствием во взгляде
бликуют окна на закате.
Пишу размашисто в тетради:
«Я в эту осень не вернусь».
2010
 

Отче, позволь нам

 
Звёзды срываются листьями клёна.
Осень пора исполнений желаний.
Осень наполнена красным креплёным
из ожиданий, свиданий, прощаний…
 
 
Осень пора протрезвевших пиитов.
Выживших в летних баталиях гона.
Осень пора поминальных молитв
вечно-смотрящим за небосклоном.
 
 
Осенью птицы уходят тенями
в мутные воды усталого неба…
Отче, позволь нам вцепиться зубами
в чёрствую корку насущного хлеба
2016
 

Очаг

 
Солнце ныряет в холодную прорубь дома.
В лютую стужу погашенного очага.
Мёртвый клинок ножа предназначен живому,
если живой недостаточно крепок в ногах.
 
 
Время венчаться и время заказывать марши.
Время сражаться и время лежать золой.
Мир познаётся посредством гадальных ромашек.
Жизнь познаётся в стремлении жить назло.
 
 
Звёзды сгорают как пух на ночном небосклоне.
Их уже нет, но мерцает их призрачный свет.
Если любил, то сумеешь согреть в ладонях
зимнее солнце на сто миллионов лет.
 
 
Время прощаться и время родиться снова
и загореться светом в её очах…
Солнце пронзает стены холодного дома.
Жизнь возвращается, чтобы зажечь очаг.
2013
 

Пациент неба

 
В ледяная жару пью горящий абсент.
И взираю на мир сквозь припухшие веки.
Здравствуй, небо! Сегодня я твой пациент.
Всем горячий привет, муравьи-человеки!
 
 
У величия мании мало друзей.
Чем их меньше, тем радостней ей наслаждаться.
Солнце варит на небе молочный кисель
и с собой до заката зовёт прогуляться.
 
 
Моё солнце и ночью мне светит луной.
В недостроенном доме рождаются дети.
Я сажаю деревья и в холод, и в зной…
В до конца недостроенном доме-планете.
 
 
На деревьях моих полевые цветы.
Пляшут молнии в такт, и шумят океаны…
Отражение в луже сказало мне: «Ты —
это я в недопитом тобою стакане».
 
 
Ядавно полюбил этот мрачный ландшафт.
А горящий абсент дополняет картину.
В ледяную жару легче жить и дышать.
Легче пить, наслаждаясь эпическим сплином.
2017
 

По эту сторону небес

 
Осенний студень в облаках
замешан на воде и ветре.
Нас утопили в чашке Петри
по доброй воле Рыбака.
 
 
Напрасно путали следы,
примерив хищные повадки.
Мы проиграли Богу в прятки.
Купились на осенний дым…
 
 
Растратив жизнь на политес,
под толщей мутного бульона
нам стало приторно-солёно
по эту сторону небес.
 
 
И вот с тревогой ждём блесну,
но всё ж надеемся на чудо…
В удачу веруем, покуда
на леску вешают луну.
2011
 

«Перед сном, одинокий стареющий Бог…»

 
Перед сном, одинокий стареющий Бог
перемешивал в чашке галактику.
Сыпал ковшиком белый холодный песок…
Поровну в каждую Арктику…
 
 
Вязкий космос залил до краёв небеса,
растворяя звёздные кластеры.
Там померкло созвездие верного Пса…
Отчего же ты, милая, счастлива?
 
 
И молчишь… За окном стробоскопы витрин
источают фантомные праздники.
У окна ты одна… И Он тоже один…
Разве вы с ним разные?
2016.
 

«Перепеть бы соловья, да не хватит крыльев…»

 
Перепеть бы соловья, да не хватит крыльев…
Пережить бы дураков, да не хватит жизни…
Переставить бы края – небыль вместо были…
Только где взять столько благ для отчизны.
Я б не пил из грязных луж. Только ведь придётся.
Я б не хвастался, что дюж,
не плевал на солнце.
Жить от прошлого к вчера – просто научиться…
Но святая детвора не даёт мне спиться.
Я бы жил как Бог даёт, иль хотя бы дышит.
Пережил бы как-нибудь окончанье света…
Я живу, но там где «чёт» вылезает грыжа.
И почти забытая Света.
В зеркалах из грязных луж лишнее отторгну.
Я живу и значит дюж. Ну-ка, черти, в сторону…
Лунный свет поможет мне посчитать ухабы…
И себя же самого пережить хотя бы…
2014
 

Песня катюши

 
Автоматная дробь порвала тишину,
и рванула в закат штыковая пехота.
Шла пехота вперёд, добивая войну…
Шла на запад доделать работу.
 
 
Позади сто дорог и три года огня.
Миллионы могил, километры окопов…
Наконец-то настал их черёд наступать…
Всё, славяне… Айда на Европу!
 
 
Из родимой избы ураганным огнём,
словно грязь выметали арийскую нелюдь.
Впереди Кёнигсберг и «Катюша» поёт —
«Говорили вам: В Русь надо верить!»
2013
 

Пешеход

 
Мне задали несложную программу —
пройти неспешно на зелёный свет.
Протоптанной тропой из лона в яму.
Пройти от пункта «А» до пункта «Зет».
 
 
По пешеходной, чёрно-белой зебре,
с опаской глядя вдаль, по сторонам,
легко дойти до крайней точки зеро.
Дойти до буквы «Зет» из буквы «А».
 
 
Всё вроде просто. Всё в пределах правил.
Зелёный – можно. Красный – стоп. Нельзя!
Там из под шин выстреливает гравий.
Там едут те, кому до пункта «Я».
 
 
Они спешат и матерят клаксоном.
Их раздражает зебры полоса.
Но нет меж нами разницы особой.
Всех нас порой не держат тормоза.
 
 
Недолог путь… Едва ли больше века…
Зажечь закат и в осень по траве…
Горит зелёный на еловых ветках,
а я, дурак, бегу на красный свет.
2011
 

Письмо с того света

 
Меня убили прошедшим летом.
Я не в обиде… Несчастный случай…
Похоронили по этикету.
В гробу лежал я, прям как огурчик.
Потом не помню… Всё, как в тумане…
Порхал бесплотным по коридорам.
Мариновался в какой-то бане.
И был предметом научных споров.
Сперва хотели назначить лешим.
Пугать туристов по подмосковью.
Но кадровичка, карга из здешних,
сказала твёрдо, что недостоин.
Там в домоводстве одни блатные.
Кругом порука. Ну что тут скажешь!
Вот посмотрите, все домовые
с московских кладбищ, а я «заМКАДыш».
В загробном мире покой – химера.
И даже в кущи прошедших кастинг
гоняют ночью за стратосферу.
Экскурсионно и для острастки.
Ну в общем, где-то с попытки третьей
признали годным. Нашли работу.
В глуши российской кошу под йети.
Мерещусь пьяным в сезон охоты.
Я не скучаю. Вполне доволен.
Пускай бесплотен, зато как прежде,
я продолжаю по чьей-то воле
быть человеком… но правда снежным.
2010
 

Питие с пиитом

 
Лупит люстру майский жук.
Утро в серой шапке.
На диване я лежу
и читаю тапки.
 
 
Потолок пора белить
и менять обои.
Мой корабль на мели.
Стонет от пробоин.
 
 
Ява тонкою струёй,
в животе лягушки.
Дай мне кружку, я с тобой,
сопитуха Пушкин.
 
 
Что нам буря, что нам мгла?
Нам помогут бесы
из стеклянного ствола
пристрелить Дантеса.
 
 
Я Есенина на днях
потчевал мадерой
и увёл его к блядям,
прочь из «Англетера».
 
 
Муха бьётся о стекло.
Ну а нам потеха.
Я весёлый и не злой.
Пью за ипотеку.
2012
 

Пловец

 
Мне намекнули: «Рот не разевай! —
Ты не стоял смиренно на коленях».
Меня таможня не пустила в рай.
На преисподню не хватило денег.
 
 
Открыли шлюз и выплеснули вон.
Мозги, желудок, ливер да хребтину.
Растерянно смотрел старик Харон,
как я частями проплываю мимо.
 
 
Меня несло… я тоже что то нёс.
Бакланы норовили клюнуть в печень.
На поворотах выносило мозг.
Мне повезло – клевать им было нечем.
 
 
А с берегов я слышал дикий смех.
Кричали: глянь, оно в воде не тонет!
Мне стало наплевать на них на всех.
Я просто плыл в предутренней истоме.
 
 
К утру туман сгустился над рекой.
Сквозь молоко я чуял запах йода.
В хламиде белой бес, или святой
у водопада мне не дал проходу.
 
 
Сказал с улыбкой: «Не переживай,
туда ещё успеешь, несомненно…»
И не пустил меня ни в ад, ни в рай…
На ад мне, впрочем, не хватило денег.
2011
 

«По канату над пропастью… Можно легко…»

 
По канату над пропастью… Можно легко…
Если спрятаны крылья под кожей.
Можно воду нести. Вино… Молоко…
На ладонях, сведённых в пригоршни.
Если можешь, иди! Если можешь, неси!
Раздающие небом хранимы…
Хочешь, верь! Но не бойся и не проси…
Раздавая монеты как нимбы.
 
 
По канату над пропастью не проползти.
Только стоя! Вперёд подбородком!
Для того, чтоб пройти, нужен собственный стиль.
Можно с водкой, но лучше без водки.
Если можешь, иди! Если хочешь, ползи…
Так с тобою играет свобода.
Хочешь, верь! Но не бойся и не проси
бесполезной пощады у Бога.
 
 
По канату над пропастью… Не избежать…
Понапрасну  пытаемся ниже.
Нам назначено жить и от страха дрожать.
Но рожать, если нужно. До грыжи!
Кто-то сир и убог. Кто-то весел как Бог.
Но любимы и те и другие.
Размотаем свой век словно кошка клубок.
Мы с рожденья смертельно больные.
2015
 

Под колесом сансары

 
Когда-то я был крестоносцем,
погибшим в песках от жажды.
А позже писал доносы
на ведьм… Так делал каждый.
Как это случалось со мною?
Не знаю… Проделки чёрта…
Но стал я, однажды, зимою
учеником звездочёта…
Мне нравилось быть учёным.
На звёзды смотреть часами…
Я сделал сто тысяч расчётов.
И мог говорить с небесами.
И вот я теперь в двадцать первом…
Живу без труда, в заботах.
С программой  играть на нервах
и век коротать стихоплётом.
2017
 

Под колпаком

 
Ночной колпак прибит гвоздями-звёздами.
Бегут нейроны вдаль
вдоль автострад-извилин.
И ноют рёбра вечными вопросами:
Чему так рада божья птица Сирин?
О чём грустит забытая мелодия,
которая мной не была написана?
Не для того ли эта ночь приходит к нам,
чтоб, наконец, мы отошли от пристани?
 
 
Ночной колпак на голове у каждого.
Под колпаками тьма
и не найти решений…
Под колпаками мы всего лишь граждане.
Под колпаками гнутся наши шеи.
Я напишу забытую мелодию
и брошу вверх её подобно лампиону.
Чтоб не соврать, я не пойду на подиум…
Покину пристань с риском быть оплёванным…
2011
 

Поиграем в дурака

 
Гром с грозою, ливень с градом.
Черти пляшут в облаках.
Посиди со мною рядом,
поиграем в дурака.
 
 
Карты в руки. Козырь черви.
Повезёт тебе в любви.
Карты врут, но ты поверь мне.
Дама. Туз. Король. Lovi!
 
 
Раскидаем карты снова.
Козырь буби… Нет бубей.
В нашем городе бубновом
нет ни дам, ни королей.
 
 
За окошком, слышишь? Крики!
Звон разбитого стекла.
Козырёк – шестёрка пики.
Шваль. Дворовая урла.
 
 
Козырь крести – всё на месте.
Крыша, стены, мир, война…
Карты биты честь по чести.
На кресте и смерть красна.
 
 
Шваль повешу на погоны
и тузом контрольным в лоб…
Мы проснёмся… но не скоро…
Заколачивайте гроб.
2011
 

Пока что всё идёт по плану

 
Походкой лёгкой, в три касания,
под солнцем сонным и ленивым,
забыв про точку замерзания,
зима прошла на позитиве.
 
 
И вновь весна в прозрачных лужах
купает праздничное небо…
Ты позвала меня на ужин
и я останусь до обеда.
 
 
И снова время для пространства
меняет горизонт событий.
Мы те же жертвы постоянства…
Пока нас дёргают за нити.
 
 
Пускай, мы пыль в потоке млечном
от Магадана до Милана.
Мы будем жить с тобою вечно…
Пока что все идёт по плану!
2015
 

Поколение солнечных зайцев

 
Нас зачали без немецкого порно.
Нас готовили в одном инкубаторе.
Заливать содержимое в форму
мы умеем от Москвы до Анадыря.
 
 
Наше место в театральном буфете.
Наше время под гранитными плитами.
Беспризорные, взрослые дети.
В девяностых случайно забытые.
 
 
Нам на всё про всё хватает двух пальцев.
Наши уровни знания пройдены…
Поколение солнечных зайцев,
безвозмездно любившие родину.
2012
 

Пора осеннего запоя

 
В прозрачном небе ветер воет.
Какая ночь! На лужах звёзды.
Пора осеннего запоя.
Сосуды рвёт креплёный воздух.
 
 
Уже достали эти хляби.
Скорей бы снег замазал слякоть…
Но осень, надоевшей бабой,
напившись, продолжает плакать.
 
 
Я раздражён, угрюм, небрежен…
Изнеможён осенним сплином.
Уже декабрь встал на стрежень,
но тоже тянется к графину.
 
 
Финал похмельного синдрома!
На утро – лёд! Мороз без снега.
На сутки погружаюсь в кому.
Лежу под капельницей неба.
2010
 

Порваны рубахи на хоругви

 
Порваны рубахи на хоругви.
Порох ждёт случайную искру.
Озирая будущие угли,
чёрный ворон пляшет на юру.
Будет битва… А за нею слава.
А за славой можно и в золу.
От золы сочнее станут травы.
И дороже на продажу луг.
Станет мальчик воином-мужчиной,
прежде чем подняться к облакам…
 
 
…Из-за блажи сукиного сына
будет чем заняться мужикам.
2017
 

Последняя ночь

 
Ночь безлунная кружила
то воронами, то совами.
До безумия пьянила
ветром южным, избалованным…
Забросала небо звёздами.
Воздух капает в грааль…
Эта ночь волхвами создана
для неверующих в рай.
 
 
По повериям и слухам
этой ночью всё дозволено.
Всяким злым и добрым духам.
Всяким демонам и големам…
Будут игрища-ристалища
будут свадьбы для блудниц…
И светлее дня пожарища
с языками плащаниц……
 
 
Для воскресших, но отверженных
будет эта ночь последней.
В центре маленькой вселенной…
Замерзающей… Заснеженной…
2011
 

После конца света

 
Я проснулся ближе к полудню…
После конца света…
Мерзко и неуютно…
Как бывает после абсента…
Качаясь, словно в вагоне
шёл как раненый зверь к водопою…
Может, это агония?
Может, я уже помер?
Трамваи гремят по рельсам.
За окном всё те же ландшафты.
Что-то не срослось у индейцев
и опять наступило завтра.
Оно такое же мерзкое…
Как бывает после абсента…
Есть основания веские:
Нае..ли с концом света!
2013
 

Поход на восход

 
Пустынной аллеей в объятиях неба,
сквозь чёрную ночь, я иду на восток.
Навстречу звезде, с краюхою хлеба.
Я ждал слишком долго. Я был одинок.
 
 
Спешу на восток пустынной аллеей.
Лишь запах деревьев, да ветер ночной.
Я встречу рассвет намного быстрее
чем те, кто уже далеко за спиной.
 
 
По лунному тракту на звук и на запах
я продолжаю свой гордый поход.
Я видел зарёй угасающий запад.
Я скоро увижу восход.
 
 
Вот виден рассвет! Но откуда тревога?
Достигнута цель. Завершён мой поход.
Куда мне теперь? Какою дорогой?
Назад? Или к новой заре на восход?
 
 
Пустынной тропой, в объятиях ветра,
я снова в пути! Мой последний аккорд.
На север! И дела мне нет до рассвета!
И бьёт по лицу обжигающий Норд.
2007
 

Поэт

 
Сколько бессонных ночей он отдал за стихи…
Но никогда… Никогда не жалел о том.
Даже тогда, когда были стихи плохи.
Даже тогда, когда вышло совсем не то.
 
 
Он растворялся в них… А они во мне.
Он истязал строфу, не жалея сил.
Он загорался и словно горел в огне.
Именно ради минут этих он и жил…
 
 
Он растворялся в них, а они во мне.
Именно ради минут этих он и жил.
Он будто чувствовал сколько осталось дней…
Был абсолютно уверен – надо спешить.
2011
 

Праздник из детства

 
Рассвет примерз к оконному стеклу.
Сквозь наледь в дом едва пробилось небо.
Поближе к новогоднему столу.
Подальше от просроченного снега.
 
 
И снова пишем с чистого листа
январским солнцем. Праздником из детства
горит на ёлке красная звезда —
советско-вифлеемское наследство.
 
 
Там было счастье в фантиках конфет.
И первобытный запах мандаринов
предвосхитил на много-много лет
простую радость дочки, или сына.
 
 
И добрый свет улыбок матерей,
оставшихся в том празднике навечно,
несёт тепло сквозь стужу январей,
горя звездою в новогодний вечер…
2015
Предвосхищение гектакомбы
 
 
Вставлен в розетку не бИкфордов шнур,
но над Евфратом взрываются бомбы.
Силы небесные, чур меня, чур..
Мир откормили для гекатомбы.
 
 
Слышишь цветение минных полей?
Небо зажглось облаками «зарина».
Светлый потомок дремучих людей
сам, добровольно, выпустил джина.
 
 
Знай же, что сетовать глупо на мир.
Ведь без любви безобразна свобода.
Утром на службу, а на ночь кефир…
с предвосхищением ядерной коды.
 
 
Люди ещё нарожают людей.
Sapiens homo… Боги смеются!
Мы лишь звено бесконечных цепей,
экзопродукт скороспелых полюций.
2017
* бИкфордов. В английском языке
в фамилиях из двух слогов ударение ставится
на первый слог. Норман, Черчилль, Тетчер,
Бикфорд. Хотя, конечно же в русском укоренилось
бикфОрдов
 

Привычное чудо

 
Я носил передачи в палату
больной стране
и ночами с тревогой корпел
над её постелью.
А чуть пьяным врачам
я исправно платил по цене…
И они, как обычно,
к утру были пьяными в стельку.
 
 
В лихорадке страна задыхалась,
теряла вес.
И дыханье её
было сдавленным и бессильным.
По палате соседи
на ней уже ставили крест.
Воровали из тумбочки сок,
колбасу, апельсины…
 
 
Я читал ей стихи
и, конечно, как мог, помогал.
Я шутил, что аршином могилу её
не измерить.
Убеждал, если чешется тело,
то это к деньгам.
Что прекрасна
как прежде она…
Нужно, главное, верить.
 
 
И больная пошла на поправку.
Гуляет в саду.
А врачи, ошарашенно-трезвые,
ищут  рассудок.
Я, конечно же, тут не при чём.
Вы имейте в виду…
Просто с ней, как обычно,
случилось привычное чудо.
2016.
 

Причастие

 
Печально тают свечи у икон
на аналое в деревенской церкви.
И прихожане молча бьют поклон.
Но эта тишина звучит как реквием.
 
 
И в таинстве безмолвия мольбы,
и в музыке, что даже не звучала,
я чувствовал всесилие Судьбы
и хрупкость человечьего начала.
 
 
Стоял исполнен скорби и любви,
торжественно-печален, тих и кроток.
Забыв про полномочия свои
и самодельный трон царя природы…
 
 
Едва-едва горит огонь свечи.
Но это проблеск и посыл в надежде…
Что Он увидит робкие лучи.
Что Он услышит… И простит, как прежде.
2007
 

Про Кирилла и Мефодия

 
Два друга запойных, Кирилл и Мефодий,
сидели, как водится, в пьяном дыму.
Девятые сутки небриты, в исподнем,
несли ахинею и спали в хлеву.
Над ними смеялись купцы да бояре.
Соседи кругами ходили, крестясь.
Мефодий как выпьет, так в пьяном угаре,
глаголит невнятно, словами давясь.
Да и Кирилл, если выпил, не лучше.
Мычит, как немой, да кивает башкой.
А если уж спьяну чего и озвучит,
то как говорится, хоть падай, хоть стой.
И я вам скажу, по секрету природы,
Кирилл мог такие слога выдавать!
Он знак выговаривал мягкий и твёрдый
(не говоря уж про всякую «ять»).
Трезветь не хотелось им – весело вроде.
Но трудно по пьяни друг друга понять.
Вот тут-то Кирилл, а может Мефодий,
вдруг начал бубнить и чего-то писать.
К концу подходила вторая неделя.
Весь стол был изрезан в каких-то крючках.
Всё то, что по пьяни один наемелил,
вторй накарябал, означив в словах.
Вот так появились смешные фигуры:
«Хер», «аз», «буки», «веди» и прочая «ять».
Их, правда, потом покромсала цензура,
но Русь научилась читать и писать.
На стенах подъездов и на заборе
мы выразить можем душевный полёт.
Вы братия наши, Кирилл и Мефодий!
За это вам слава, любовь и почёт.
2007
 

Про смысл

 
Тянем лямку, пачкаем полы.
Смысл жизни топим в унитазах.
Всё смывает логика воды.
Только Он не тонет… Вот зараза!
Что нам нужно? Кислород, вода…
Да немного неба с позолотой.
Нас же кто-то запер в городах,
разбодяжив кислород азотом.
Нам бы крылья, чтоб могли летать
не на самолётах, а на воле.
Правда вдоволь можно помечтать,
ну и вдоволь табака и соли.
Вот и тянем эту соль в запас,
запивая хлеб холодной водкой.
А «тефаль» продумал всё за нас.
Может смысл там… под сковородкой?
2010
 

Провинция

 
Средь улочек приземистых провинций
непросто тощий век перетерпеть.
Не встретишь здесь ни короля, ни принца,
но меньше грязи. Минимум на треть.
 
 
Здесь воздух пахнет скошенной травою.
Здесь шире небо, чище облака.
Здесь выросли пол-Питера с Москвою
и все победоносные войска.
 
 
На улочках запущенных провинций
давно не верят в пользу перемен.
Но здесь быстрее принимаешь принцип,
что всё на свете суета и тлен.
2011