Текст книги "Серебряный монах"

Глава 10

– Мы собрались здесь, чтобы проводить в последний путь бывшего председателя КГБ, верного сына и продолжателя дела Ленина-Сталина генерал-полковника Демина. С его непосредственным участием прекратилась разгоревшаяся было мировая война.

Под воздействием демократических процессов система национал-социализма превратилась в систему интернационал-социализма, включив в свою орбиту и государства, далекие по расстоянию и развитию и ранее враждебные нам, истинным коммунистам.

Телеграмму соболезнования прислал бывший министр национальной безопасности Германии генерал-полковник Шредер.

Вся наша жизнь – борьба. За мир. За лучшую долю. За урожай. За космос. Сейчас мы обладаем самым лучшим в мире оружием и можем спокойно спать, не опасаясь приближения к нашим границам интернационал-социализма во главе с Америкой.

Пришедшая в нашу страну зараза демократии уничтожила СССР, созданный гениями Ленина и Сталина. 600 миллионов жителей СССР не смогли прийти к единому мнению по поводу дальнейшего развития государства и отказались от единой идеологии коммунизма, найдя более привлекательными идеи интернационал-социализма. Но 450 миллионов жителей России будут счастливы и без них. Мы, последние оставшиеся на земле коммунисты. Верим в то, что идеи коммунизма еще заиграют лучами весеннего солнца.

Спи спокойно, дорогой наш друг. Мы избежали страшных войн и социальных потрясений. Даже ошибки культа личности мы забыли и не вспоминали о них никогда, сняв клеймо «враг народа» с миллионов своих соотечественников». Но мы чувствуем, что спокойная жизнь уничтожает нас как нацию, лишая иммунитета ко многим болезням и трудностям, которых нет в нашей жизни. Возможно, что новая война, которая уже почти началась, очистит нас и наш мир от той плесени, в которой мы сейчас живем.

 
Вставай проклятьем заклейменный
Весь мир голодных и рабов,
Кипит наш разум возмущенный
И в смертный бой идти готов…
 

Секретарю партячейки тихонько вторили десятка полтора старичков и старушек в строгих костюмах темного цвета…

Наши пришли!

Было это давно, как раз через двадцать лет после Великой Победы.

Студентом техникума меня направили на стажировку в геодезическую партию, занимавшуюся прокладкой трассы ЛЭП-500 в одной из западных областей тогдашнего СССР.

Что такое работа геодезиста, лучше не рассказывать, потому что получится рассказ о лошадях в человеческом облике, а это мало кому интересно.

Случилось так, что, шествуя с мерной линейкой к точке, указанной мне бригадиром, я свалился в яму.

Ямой она мне показалась сначала. Осмотрел себя, вроде бы все нормально. Наверх посмотрел – дыра, в которую я свалился. Светит как тусклый светильник. Рядом со мной стоит деревянный стол. Сбоку нары. В противоположном углу сложены какие-то ящики. Присмотрелся, недалеко от ящиков лестница наверх. Поднялся по лестнице, вижу люк с замшелой крышкой и проржавевшей ручкой. Люк открыть не смог – не такая уж у пацана большая сила. Начал кричать, но мой голос дальше землянки не распространялся.

Стал осматриваться. Ящики военные. Работники военкомата нас предупреждали, чтобы мы не брали разные железки в лесу, могут быть мины.

Слышу голос нашего бригадира – Васильича.

Откликнулся.

Нашли меня по линейке.

Васильич сам чуть в яму не упал, но схватился за линейку, которую я бросил.

Дело было к концу рабочего дня, поэтому на осмотр найденной мной землянки собралась вся бригада. Подъехал и трактор «Беларусь» с тележкой, на котором мы передвигались по трассе.

С помощью «Беларуся» сорвали люк, который закрывал землянку. Осмотрели, а землянка-то немецкая, схрон значит. В ящиках автоматы, как новенькие, в смазке. Патроны в жестяных запаянных коробках. Лопатки в чехлах. Противогазы в круглых гофрированных коробках. Каски. Продукты. Шпик с красным перцем в упаковке из бумаги типа пергамента. Небольшие булки хлеба черного цвета в такой же бумаге. Шнапс. В другом ящике форма на двадцать человек солдат: куртки, брюки, сапоги, ремни, пилотки.

Васильич говорит:

– Надо все это погрузить в прицеп и начальству сдать. Оставить нельзя. Кто-нибудь обязательно найдет, и потом уже ничего не найдешь.

Сказано, сделано.

Бригада девять человек мужиков и я, стажер.

Минут за двадцать управились. Сели перекурить. Кто-то нашел пачку немецких эрзац сигарет. Решили попробовать, в том числе и я. Труха трухой.

Сейчас уже никто и не помнит, кто предложил попробовать хлеб и шпик. Попробовали. Съедобно.

– Может, давайте шнапс на запах проверим, не отрава ли? – предложил кто-то

Проверили. Спиртом пахнет. Васильич еще лизнул горлышко. Посидели – живой.

Тут кто-то и говорит:

– А давайте по рюмочке дернем, благо и закуска есть.

Посидел Васильич, подумал и говорит:

– Хрен с вами, мужики, но только по одной рюмочке.

Шнапс, конечно, не чета нашей водке, много хуже, но на природе, да под хлеб с салом пошел хорошо. Мне, по малолетству, налили совсем немного, но и этого было достаточно для того, чтобы все люди вокруг стали самыми хорошими и добрыми, каждая букашечка вызывала умиление, а небо стало так сильно манящим к себе, что при большом желании каждый человек мог летать на землей и кричать:

– Я люблю вас, люди!

Разбудили меня перед самым отъездом в совхоз, где мы квартировали. Вся бригада была в немецкой форме и при автоматах. Васильич бросил комплект и мне, сказал коротко:

– Одевайся.

Чувствовалось, что выпили они достаточно крепко, чтобы с ними можно было спорить. Автомата мне не дали, но в руках подержать дали.

В село въехали затемно. В клубе проходил партийно-хозяйственный актив и Васильич решил доложить о находке районному начальству, которое обязательно должно участвовать в мероприятиях такого уровня.

Когда мы подъехали к клубу, молчаливые и уставшие, народ и участковый уполномоченный, бывшие у клуба по случаю субботнего дня, как-то незаметно исчезли.

Васильич, закинув автомат за спину, в сопровождении двух рабочих зашел в зал. Меня дальше дверей не пустили.

Увидев немцев, зал оторопел. Какой-то дедок из десятого ряда вскочил и заорал:

– Наши пришли!

Присутствовавший на партхозактиве второй секретарь райкома, встал и сказал, что он здесь оказался совершенно случайно, а активными коммунистами являются те-то и те-то.

А когда председатель совхоза наконец-то узнал в фашисте бригадира геодезической группы, работающей на территории его совхоза, то общему негодованию не было предела.

Откуда-то появившийся участковый уполномоченный стал собирать оружие, форму и составлять протоколы о хулиганстве.

Второй секретарь райкома позвонил в районное КГБ, доложил о факте идеологической диверсии и террористическом акте.

Уголовное дело завели только на Васильича.

Суд был общественный в клубе совхоза.

Постановили: обратиться в геологическое управление для принятия мер к бригадиру за непринятие им мер по поддержанию порядка в бригаде.

На Васильича, и на всю бригаду, за исключением стажера, наложили денежный штраф за хулиганство.

Какие меры последовали далее, мне не известно. Но потом говорили, что корреспондента и редактора районной газеты, опубликовавших в газете заметку об этом факте, сняли с работы, а тираж изъяли. Нельзя клеветать на честных советских людей.