Текст книги "От Астраханского кремля до Рейхсканцелярии. Боевой путь 248-й стрелковой дивизии"

Среди гильз расстрелянных противотанковых патронов лежал Карчевский. Склонившись над ним, тихо плакала писарь полка Оленька. Говорили, что у них начиналась любовь…»⁸¹.

В журнале боевых действий 28-й армии эти события описываются так⁸²: в 13.10 над Сянциком сделал круг FW-189, в 13.30 с отметки 2.9, то есть с юго-восточного направления, левый фланг учбата был атакован 25 танками при поддержке двух батальонов мотопехоты. В 15.30 немцы перерезали элистинскую дорогу и через полчаса ушли. Потери составили, по записи в журнале боевых действий армии, 88 человек убитыми, 103 раненными, 146 пропавшими без вести. Было выведено из строя 44 лошади, потеряно четыре 45-мм орудия, один 120-мм миномет, восемь пулеметов, семь ПТР, 5 станковых пулеметов, 133 винтовки и 16 ППШ⁸³.

Вопреки распространенному среди ветеранов мнению, основной удар был нанесен не по учбату, а по 3-му батальону, который был практически полностью уничтожен. Вот таблица потерь по данным командования полка⁸⁴.

Различие в потерях между полковыми и армейскими данными следует отнести к тому, что приведенная таблица впоследствии была уточнена. К 15 декабря были обнаружены тела еще девяти бойцов, а также пятерых погибших немцев.

Скорее всего, запись про учбат, положившая начала последующим заблуждениям, была внесена либо по ошибке, либо специально, так как за необученное пополнение и спрос меньше. Отсутствие потерь в 1-м и 2-м батальонах свидетельствует о том, что майор Кроха их просто не ввел в бой. На протяжении двух часов они стояли и смотрели, как танки утюжат их товарищей. Видимо, Кроха считал, что следует ожидать нападения немцев с запада и юга. Немцы на самом деле располагали в степи небольшим резервом, но у него была другая задача – в районе Утты стояло боевое охранение немцев в составе семи танков, шести автомашин с пехотой и трех мотоциклов. Оно было должно блокировать возможную советскую подмогу. Подмоги, впрочем, не было. Зато появилась советская колонна с продовольствием. Южнее Хулхуты среди бела дня, в 12.30, немцы захватили машину с хлебом, пополнив свои запасы продовольствия. Еще три хлебовозки вовремя повернули назад, вернувшись в Басы. В любом случае, несколько советских подразделений вечером легли спать голодными и злыми.

Командир 2-го батальона 156-го МП капитан Александр Беме получил за операцию у Сянцика Железный Крест. Что до упомянутых в рассказе Петра Илюшкина советских самолетов, то это была эскадрилья «Илов» из 806-го ШАП. Во время захода на немецкую колонну огнем зенитки был сбит самолет командира третьего звена В. Пальмова. Пальмов смог посадить машину и вскоре встретил группу советских пехотинцев, которые помогли сесть ему на автомобиль до Астрахани.

Против линии Тобрук

Тем временем у Яшкуля в бой были введены 899-й СП 248-й СД и 152-я ОСБР, атаковавшие немецкие позиции севернее и восточнее городка. Сюда же прибыл 771-й АП, пополнивший матчасть восьмью 76-мм пушками.

В ночь на 13 декабря в атаку поднялись бойцы 1/899-го СП. Это был лучший батальон полка, стоявший на передовой у совхоза № 1 °Cарпа и избежавший избиения под Шалдой. Ему предстояло овладеть курганом Ацха-Хартолга (высота 3,2). Курган занимает господствующее положение на местности, закрывая путь на Яшкуль с северо-востока. С него отлично просматривается пространство в радиусе 15 километров. На кургане и сегодня замечательно видны следы немецких блиндажей, траншей и окопов – результат работы солдат 2-го батальона майора Линдера из 60-го МП.

На южных скатах кургана расположилась немецкая артиллерия, навесным огнем пристрелявшая всю местность. После того, как за полночь полковая артиллерия совершила огневой налет на немецкие позиции, в 03.30 батальон прервал отдых. К 06.00 1/899 сосредоточился в окопах и началась атака.

Немцы подождали, пока бойцы выйдут на северные скаты Ацха-Хартолга, после чего в 06.20 открыли кинжальный огонь. Сразу погиб командир батальона старший лейтенант Щербак. Активно работала немецкая артиллерия, поскольку огневые точки оборонявшейся здесь части 60-го МП не были подавлены. 1-й батальон залег под огнем в 25-150 метрах от кургана. Батальон лежал под огнем весь день. Следует отметить, что дело было в декабре. В 10.00 появилось 4 танка, которые с расстояния в 1000 метров на протяжении 17 минут постреляли по Ацха-Хартолга, после чего ушли. Потом в боевом донесении танкисты отчитались, что прямой наводкой уничтожили три блиндажа на высоте 3,2 и две автомашины, а заодно раздавили пару орудий. Авиация не появилась вовсе. Лишь вечером по-пластунски бойцы начали отходить к своим траншеям. Потери были просто колоссальны. Было убито 8 офицеров, 43 сержанта и 123 рядовых, еще 19 офицеров, 48 сержантов и 130 солдат получили ранения. В строю осталось всего 172 человека (11 офицеров, 33 сержанта и 128 рядовых), то есть в ночной атаке было выбито две третьих батальона.

По мнению командования, удалось уничтожить три ДЗОТа, 3 орудия и 3 немецкие автомашины, однако вряд ли возможно было проверить, какие реально потери понес находящийся на кургане противник⁸⁵. В качестве одной из причин трагедии армейское начальство указало самопожертвование командиров 1-го батальона 899-го СП, которые не руководили боем, а пошли впереди боевых порядков и погибли⁸⁶. Вдобавок полк расстрелял практически весь боезапас: 480 76-мм снарядов, 90 120-мм мин, 225 45-мм снарядов, 915 50-мм мин, что составило 90 % имевшихся запасов.

Южнее атаковал 3-й батальон 152-й ОСБР. К 08.30 он вышел к южным скатам кургана Арца Хартогла. Однако в условиях гибели северных соседей из 1/899 СП смысла в этом продвижении уже не было. Бойцы начали отходить на юг к кошарам⁸⁷. За день батальон потерял 226 бойцов и отошел на прежние позиции⁸⁸.

Кроме того, в этот день на немецких минах подорвалась машина с разведчиками 248-й СД.

Назначение Галая и штурм линии Тобрук

22 декабря из Сянцика перешел в Утту 902-й СП 248-й СД. В этот же день дивизии был назначен новый командир. Им стал подполковник Николай Галай. Алексеев был снят с должности в результате неудач под Сянциком и Арца-Хартолга.

Николай Захарович был родом из Белоруссии, в гражданской войне не участвовал и в партию вступил довольно поздно (1926). Как и его предшественник, он был кадровым военным, но начало войны он провел на Дальнем Востоке, откуда вместе со своей 204-й СД был переведен на Сталинградский фронт в июне 1942 года. Но именно Галай стал тем командиром, который привел астраханскую 248-ю дивизию в Берлин.

Галаю пришлось буквально с лету входить в новую должность, поскольку на 29 декабря была назначена третья операция по овладению Яшкулем. Основная нагрузка ложилась на 34-ю ГВСД, которой вместе с танкистами из 6-й ГВТБР предстояло совершить широкий обходной маневр с севера. С фронта отвлекающую атаку проводила 152-я ОСБР. Во втором эшелоне этой бригады стояли 902-й и 905-й СП 248-й СД⁸⁹. 899-й СП должен был овладеть Арца-Хартолга, у которой он понес двумя неделями ранее кровопролитные потери. В целом, 248-й СД предстояло вести отвлекающий бой, оттягивая на себя часть сил 16-й МД на южном крыле линии Тобрук.

Операция шла по плану. Немцы отходили. В ОКВ было принято решение оставить Калмыкию и перебросить 16-ю МД на север. Ей предстояло прикрыть справа танковую армию Гота, шедшую на прорыв в окруженный Сталинград.

Как и было намечено, 899-й СП завязал бой за Арца-Хартолга, южнее 902-й СП залег под огнем ДЗОТов в 3,5–4 км восточнее Яшкуля, Среднего Села, то есть прямо на астраханской дороге. Еще южнее 905-й СП вел бой у отметок 9,5, 5,3. Сказать, что бои здесь носили ожесточенный характер, нельзя. В бою за Ацха-Хартолга, где двумя неделями раньше полностью полег 1-й батальон 899-го СП, в этот день полк потерял всего 4 человек убитыми и 20 ранеными⁹⁰.

В результате многочасового непрерывного боя 29 декабря к 05.00 ударом с юга, юго-запада 248-я СД овладела Яшкулем, Средним Селом и Городком. Здесь 159-я ОСБР оставила стрелковый батальон, а остальными силами ушла на юго-запад, к Хар Толга, преследуя отступающих немцев. К 12.00 дивизия была уже в 8 км юго-западнее Городка.

Армия шла на запад. 30 декабря 2/905 вступил в бой в районе Вознесеновки и остановился. 31 декабря в 09.00 сюда подошли остальные силы полка. Бойцам удалось подбить БТР и взять в плен трех конников Долла⁹¹. Артиллеристы 771-го АП подбили еще два танка и автомашину⁹².

Андрей Джимбиев вспоминал: «29 декабря командир нашего 902-го полка Иван Дмитрович Краха зачитывает приказ, согласно которому Новый 1943 год мы должны встретить в столице Советской Калмыкии городе Элисте. А от Яшкуля до Элисты 100 км… У нас был приказ – окружить Элисту и уничтожить фашистов, а как их уничтожить, когда они на машинах и с автоматами, а мы пешком и с винтовками. Да еще и патронов у нас немного было… По 20 патронов выдали – зря не стрелять. Мы пока Элисту окружали, пока со стороны Дивного заходили – немцы ушли. Причем, они не просто уходили, а еще и скот угоняли. Мы их догнали, скот отобрали, началась стрельба, но немцы быстро скот бросили и уехали на машинах. Мы за ними, но куда там, не догнали. Когда подошли к Элисте, там боев практически не было. Только 4 или 5 немецких танков вышло, нас встречали. Они прикрывали свою пехоту»⁹³.

Было грязно. Тылы отстали, но пехота продвигалась вперед. За 10 дней боев с 21 по 30 декабря, следуя за ударными частями 34-й ГВСД Губаревича и 6-й танковой бригады Кричмана, 248-я стрелковая дивизия взяла в плен 5 человек, вывела из строя еще 45 солдат и офицеров противника, и захватила 4 орудия. Потери дивизии составили восемь человек убитыми и 20 ранеными⁹⁴.

За Элистой

За Элистой войска 28-й армии разделились. 34-я ГВСД, преследуя быстро отходящие части 16-й МД вермахта, продвигалась вдоль восточного берега Маныч-Гудило.

Перед 248-й СД, действовавшей на левом фланге, была поставлена задача пересечь соленое озеро Маныч-Гудило, овладеть Приютным и Дивным и перерезать пути отхода корпуса Фельми и других соединений противника, отступавших с восточного Кавказа.

Подтянувшись к 7 января в Приютное, 248-я СД при поддержке 159-й ОСБР, 9 января вышли к Манычу. Возникли проблемы с переходом озера. Деревянный мост протяженностью в километр немцы взорвали. Несмотря на холод, Маныч зимой замерзает плохо, поскольку относится к соленым озерам. Лесов в округе нет. Средствами переправы, разумеется, командование заранее не озаботилось, хотя из Астрахани можно было без проблем заранее перебросить необходимые плавсредства.

Галай приказал перейти озеро вброд. 7 января в 07.00 заледеневшие бойцы 248-й СД силой всех трех полков вышли на Маныч. Лед был тонкий и временами проваливался. Вода доходила до плеч. Часть бойцов разделась на шестиградусном морозе и перешла препятствие вброд. Проблем добавил прилипающий к ногам ил.

Причем переправиться сумела только пехота. Артиллерия осталась на левом берегу. «Перед форсированием наши солдаты сняли валенки и брюки, и сложили их в плащ-палатки, – вспоминал боец дивизии В. Любимов. – Обнаженные до пояса, спускались они в ледяную воду. Держа над головой оружие и одежду, люди своим телом крошили тонкий лед, вязли в илистом дне. Вода застывала на гимнастерках стеклянной коркой»⁹⁵.

По 1/902 был открыт фланкирующий пулеметно-минометный огонь, но Дивное удалось взять, уничтожив небольшой гарнизон из двух десятков человек. Пять немцев было убито и двое пленено. На этом успехи закончились⁹⁶.

Ушедший за Дивное 60-й МП 16-й МД с 20 танками, поддержанный 146-м АП и отрядами Долла, выдвинув бронетехнику, развернулся обратно и в 14.00 контратаковал советские части. Не имея поддержки артиллерии, оставшейся на другом берегу, наши войска были вынуждены отойти, еще раз перейдя вброд через Маныч. Потери составили 107 человек убитыми и 187 раненными^97,98.

Вот как описывает эти события упомянутый нами связной 899-го СП А. Стабредов:

«В начале января 1943 года началось наступление по освобождению населенного пункта и железнодорожной станции Дивное Ставропольского края. Село Дивное расположено за водной преградой Маныч. После форсирования Маныча наш батальон вышел на небольшую высотку, но окопаться не успел. Немцы, при поддержке танков, перешли в контратаку, и нам пришлось отойти обратно за Маныч. В этом бою мне вместе с другими солдатами пришлось выносить на плащ-палатке раненого командира пулеметной роты. Как только мы вышли из Маныча, нас обстреляли из немецкого танка, и я был тяжело ранен в ногу. Сержант Киселев и еще один солдат, фамилию которого, к сожалению, я не помню, помогли мне выйти с поля боя. Было это 13 января 1943 года». После этого боя А. Стабредов попал в госпиталь, из которого затем был комиссован.

Ранение получил и его однополчанин Андрей Джибиев. «После Элисты нас направили на Маныч. Немцы на машинах туда отступили, переправились, на той стороне Маныча окопались, закрепились, сидят в окопах, ждут, пока мы, пешком, до них дойдем. 2 января мы уже были на Маныче. И сразу стали переправляться. Вышли на лед, а вода в Маныче соленая, замерзает плохо, и мы проваливаемся под лед, а вода там по пах была.

Вообще, мне, рядовому солдату, деревенскому мальчишке, многое непонятно было, мы не имели права спрашивать у офицеров, почему и как? Сказано тебе: «Вперед, за Родину! За Сталина!» – и ты идешь. Нам казалось, что смерти нет…

После освобождения Яшкуля нам зимнее обмундирование выдали, валенки машинной катки, тонкие, как чулки. Мы по льду идем, в воду по пояс проваливаемся, а немцы по нам пулеметный огонь открыли. Стали нас с двух сторон обстреливать, чтобы как можно больше людей охватить. Там острова были, на них во время коллективизации единоличники жили, так мы на эти острова побежали, там спастись можно, а если на Маныче ранят – не спастись, упал – захлебнешься.

Таким образом бои там несколько дней продолжалось, а 9 января я был ранен. Шли в наступление, мины справа, слева, впереди, сзади взрываются, и во время одного такого взрыва мне в руку ударило. Винтовку вывернуло, кисть руки повредило.

Привезли в Астрахань, в госпиталь. В течение двух-трех недель у меня рана закрылась, молодой, 18 лет было. А кость повреждена, один палец в другую сторону смотрел, и рука не разгибается. Мне рентген сделали, сказали, кости переместились. В госпитале я пробыл четыре месяца»⁹⁹.

Палец пришлось ампутировать, и по выходу из госпиталя рядовой Джамбиев был переведен на тихую службу в Астраханское ПВО, откуда спустя полгода благодарное правительство по этническому признаку выслало его в Сибирь.

13 января части 248-й СД и 159-й ОСБР вторично форсировали Маныч. Его опять прошли вброд, потому что за десять дней средствами переправы никто не озаботился¹⁰⁰. Основная нагрузка легла на 899-й СП, который был трижды контратакован противником, подтянувшим 7–8 танков и до батальона пехоты. В результате советские войска, хотя и сохранили плацдарм на южном берегу Маныча, дальнейшего продвижения не имели еще 4 дня. В Журнале боевых действий 771-го АП про танки ничего не говорится, но упоминаются 4 САУ, одну из которых артиллеристам удалось подбить¹⁰¹.

Атака 15 января на Дивное сорвалась с существенными потерями, поскольку опять была предпринята без артиллерии. В поддержку 248-й СД прибыла 159-я ОСБР. 16 января немцы покинули Дивное, оставив небольшую арьергардную завесу. Дивное удалось взять только 17 января.

Всего в боях за Дивное только дивизия потеряла 355 человек убитыми, 700 ранеными. Потери противника были оценены командованием в 300 человек, 7 танков, 2 САУ, 2 БТР и 3 орудия¹⁰².

Кровопролитные бои у Зернограда

248-я СД выдвинулась на северо-запад, в направлении города Сальска Ростовской области. Противника не было. Но домов по дороге тоже не было. Было холодно и сыро, часть бойцов вышла из строя по причине пневмонии.

До 25 января дивизия не имела столкновений вообще, потом начались налеты небольших групп авиации. Под бомбежками погибло 9 человек, и было ранено 20.

27 января были достигнуты предместья города Зернограда – Мечетинской и Каменки. По замыслу высших штабов предполагалось овладеть ими обходным маневром.

Нашим войскам здесь противодействовали скандинавские добровольцы из дивизии СС «Викинг». Еще недавно они сражались в предгорьях Кавказа, а сейчас сдерживали продвижение советских войск к Зернограду. Они ждали 111-ю ПД, которая все еще отступала вдоль западного берега Маныча. Прорыв обороны «Викинга» означал бы угрозу отсечения и окружения 111-й ПД. Эсэсовцы имели 20 танков, а их численный состав штабисты Южного фронта оценивали в 4500 человек¹⁰³.

Ранним утром 28 января при полной тишине 1/905 и 3/905 начали обходить Мечетинскую слева. 2/905 выступил из Красноармейского, имитируя лобовую атаку.

В 06.15 был атакован расположенный на шоссе 1-й батальон полка «Нордланд». Находившаяся несколько севернее 11-я рота этого полка открыла по атакующим фланкирующий огонь. Два тяжелых трофейных миномета (120-мм) были установлены на огневой позиции и выпустили по наступающим 400 мин. Два германских штурмовика с воздуха также принимали участие в отражении наземной атаки. Около 11.15 подошли и немецкие танки от Егорлыкской. Возможно, они принадлежали к 23-й ТД, действовавшей в качестве оперативного резерва.

В 15.30 слева на горизонте от 905-го СП появилось 11 танков. Артиллеристы из 771-го АП силами четырех батарей завязали огневой бой, который продолжался два часа, и по итогам которого в 4-й батарее были выбиты все орудия, и в живых осталось только семь человек. По танкам немцев удалось добиться трех попаданий¹⁰⁴.

В результате контрудара противника 905-й СП был фактически разгромлен. Организационное управление было полностью потеряно, и только роте Гольдмана удалось зацепиться за лесопосадку юго-восточнее Мечетинской. Уцелел еще 2/905, который отстал на марше¹⁰⁵.

Многие попали в плен. Только разведка из 3-го батальона «Нордланда», не принимавшего активного участия в бою, взяла в плен 28 человек.

Остатки 905-го СП и артиллеристы из 771-го АП отошли к ферме, где заняли круговую оборону под личным руководством начальника штаба 28-й армии генерала Рогачевского.

899-й СП тем временем достиг Каменки. В ночь на 29 января 1/899 и 3/899 неожиданно атаковали поселок и выбили из него противника. 2/899 подошел чуть позднее и разместился на западных окраинах поселка. Сюда же прибыло несколько батарей 771-го АП. Погода способствовала скрытым маневрам наших войск. Царила метель.

Но и противник использовал условия непогоды. 29 января в 14.00 под прикрытием снежного бурана к Каменке подошли немецкие танки. Их число впоследствии было оценено в 12. Они вышли прямо на позиции 771-го АП и в упор расстреляли четыре орудия вместе с расчетами. Лейтенант Безродный¹⁰⁶, чье 76-мм орудие по каким-то причинам находилось чуть в стороне, сумел открыть огонь и подбить четыре машины. Но без прикрытия со стороны стрелковых подразделений вскоре артиллерия потеряла все расчеты и тягу. Причем они были выбиты даже не танками, а автоматчиками противника¹⁰⁷. Вслед за 771-м АП немцы обрушились на советскую пехоту. 2/899 был практически полностью уничтожен, а 1/899 и 3/899, понеся большие потери, отступили в балку, где смогли за счет пересеченной местности укрыться от танков. Находившийся в стороне обоз немцы угнали вместе с ездовыми¹⁰⁸.

С определенной долей вероятности обоз был пленен не немцами, а финнами. В документах 3-го батальона полка «Нордланд» рассказывается, как около полудня в условиях сильной метели на окраине Мечетинской появилась вереница из пяти грузовиков, легковой машины, а также запряженных в телеги семи лошадей и четырех верблюдов. Грузовик буксировал полевую кухню. Финны затаились и позволили колонне пройти вглубь поселка, после чего окружили и захватили ее. В плен попали 20 красноармейцев, а в обозах были обнаружено значительное количество припасов, включая упаковки с американскими консервами, что финны отметили отдельно¹⁰⁹.

30 января в 06.00 противник начал атаку со стороны Мечетинской, и все орудия, которые ранее были отведены в тыл, оказались под ударом головных частей наступающих. 6-я батарея попала в плен. В 3-й батарее были перебиты все лошади, и пушки пришлось бросить. Удалось вывести только два орудия 5-й батареи. В 11.00 вся артиллерия 711-го АП прекратила свою деятельность¹¹⁰.

Поражение понес также 902-й СП, но никаких документов по нему не сохранилось.

Дивизия отступила к пос. Манжуковский, где приводила себя в порядок.

В целом в боях у Зернограда больше потери понесла не только 248-я СД, но и другие части 28-й армии.

Документов этого периода почти не осталось – секретные дела, журналы боевых действий и карточки учета личного состава были сожжены или утрачены в боях. Но достаточно посмотреть сводки по составу, чтобы сделать вывод – строго говоря, 248-я СД была разгромлена. Курсанты были выбиты практически все. Потери дивизии превысили 85 % личного состава, и, исходя из обычного соотношения убитых и раненых, число погибших следует взять минимум за 1500 солдат и офицеров, а раненых – за 3000. Реально соотношение погибших и раненных было хуже, так как поле боя осталось за противником, а метель и пришедший вместе с ночью мороз не оставлял шансов выжить тем, кто с ранениями остался лежать в степи.

Погиб командир 905-го СП майор Помовицкий, погиб командир 902-го СП майор Кроха, были тяжело ранены командир 771-го АП майор Рогоза и находившийся в боевых порядках командир 248-й СД Николай Галай. В строю остался только командир 899-го СП подполковник Жуков.

Движение личного состава 248-й сд¹¹¹ было следующим.

Была утрачена практически вся материальная часть. Причем из таблицы хорошо видно, что вплоть до конца 1942 года в дивизию активно поступали вооружения. После боев под Дивным и особенно под Зерноградом пулеметов не осталось вообще, из почти двухсот минометов уцелело два, было утрачено 90 % противотанковых ружей, а из весьма приличного артиллерийского парка осталось всего пять 76-мм пушек и девять 45-мм противотанковых орудий. Дивизия фактически бросила в поле даже пулеметы. Оставшиеся орудия, кроме двух из 5-й батареи, просто запоздали в пути и только по этой причине избежали участи всего остального парка¹¹².

Дивизия утратила и мобильные средства¹¹³.

Понятно, что часть лошадей и верблюдов удалось выловить в степи, где из-под снега удалось собрать и какую-то долю минометов и стрелкового оружия. Но бой под Зерноградом стал самой черной страницей в истории 248-й стрелковой дивизии.