Текст книги "Рерих. Подлинная история русского Индианы Джонса"

Возникает разумный вопрос: если мы предполагаем, что посылка была послана французскими мартинистами, должно было существовать некое передаточное звено (астральное послание французам от махатм не считается). Некий реальный человек должен был сначала узнать о том, что Рерихам сообщено: «Мории подарок получите в Париже», а затем отдать приказ французам, чтобы мартинисты успели подготовить посылку. Если, как стало известно позже, «приказ о передаче Камня исходил из другого анонимного источника, которому они не могли отказать», то кто именно отдал этот приказ?

Однако история с обратным адресом оказывается намного проще.

3

Как любому предмету с зашкаливающей сакральностью, «Черному Камню» нужна была большая обстоятельная легенда, со множеством деталей и доказательств.

Восьмого марта 1924 года Елена Рерих записывает, что ей привиделось во время спонтанного сеанса чревовещания: «Слышала слова ММ[446]446
  Махатма Мория.


[Закрыть] о камне. В нем заключена частица Великого дыхания – частица души Ориона. Днем видна радужная аура и руки ММ, подносящие мне темный предмет. Вечер явил смысл камня, указал на сокровище Великого Духа Урусвати – надо приобщить камень к вашей сущности. Находясь ночью между вами, камень ассимилируется с вашим ритмом и через созвездие Ориона закрепит связь со своим сужденным путем. Узнайте, что камень послан был Наполеону. Камень был отнят, когда отклонился от единения с женой»[447]447
  МВ АМР, EIR-004. Л. 16 (об.).


[Закрыть]. Этот сексуальный подтекст, видимо, волновал махатму Морию, который указал, что камень усиливал эротические чакры с помощью энергии Ориона.

В письмах к рижскому рерихианцу Рихарду Рудзитису Елена Рерих сообщает дополнительные интригующие подробности: «Между прочим, некоторые исследователи символизма, связанного с Чашей Грааля, видят в Чаше – Камень, который сейчас находится в миру, сопутствуя историческим событиям, после чего он должен вернуться домой в Сердце Азии. Такое толкование тоже близко истине»[448]448
  МВ АМР, PEIR-110. Л. 76 (об.).


[Закрыть]. «После смерти Будды Чаша эта находилась одно время в Храме в Карашаре, откуда она исчезла и с тех пор она хранилась в Шамбале. Согласно всем преданиям, перед Новой Эпохой Майтрейи эта Чаша вновь появится /м. б. она уже появилась/»[449]449
  Там же.


[Закрыть]. Сближение Чаши Будды и Чаши Грааля Елена Рерих развивает в письме Рудзитису от 18 ноября 1935 года с пометкой «конфиденциально». Там она делает прямое признание насчет их тождественности: «Дорогой Рихард Яковлевич, очень тронуло меня Ваше тонкое понимание легенды о Сокровище Мира. Конечно, каждый знак имеет много значений. Дар этот есть осколок главного тела, хранящегося в Твердыне Света. Присылка этого дара с незапамятных времен знаменует собою наступающий срок сужденного объединения и мощи той страны, где он появляется. Именно все великие объединители и основатели владели им. Конечно, Восток особенно полон легенд об этом даре Ориона, и народы всюду ищут его. Оссендовский слышал эти легенды. Много их в различных версиях более или менее правдивых. Так, и тибетский, и монгольский белый конь Эрдени-Мори, несущий Чинтамани (Сокровище Мира), тоже связан с этим появлением»[450]450
  МВ АМР, PEIR-110. Л. 48.


[Закрыть].

В анонимной статье 1924 года в журнале The Foreword, которая иллюстрируется рериховской работой «Чинтамани. Сокровище Мира», снова возникает ссылка на уже упоминавшийся мистический бестселлер: «В книге Оссендовского “Люди, боги, звери” (1922) часто упоминается легенда о Черном камне, согласно монгольским источникам, а в англо-тибетском словаре Х. А. Йешке (Лондон, 1881) мы находим слово Нор-бу-рин-по-се, “сказочный драгоценный камень, обладание которым доставляет неисчерпаемые богатства. Он имеет форму овального плода”. Повсюду известны масонские символы и астрономические указания на это. В сентябрьском Бюллетене Астрономического общества 1923 года, изданном в Париже, написано о явлении розовых лучей, появляющихся в созвездии Ориона. А согласно статье профессора Анэсаки (Viedes Peuples, октябрь 1923 года) японская катастрофа связана с проявлением новой эры человечества»[451]451
  The Foreword, 1924. – Vol. XII. – December. – № II. – Р. 8–9.


[Закрыть].

Справедливости ради скажу, что сведения о «Камне Чинтамани» впервые встречаются в Х веке н. э. в индуистском философском труде йога Васиштха, который пишет о драгоценном камне под названием «Шьяманта», дарующем процветание своему владельцу. Это действительно хорошо известный индологам мифический артефакт.

В буддизме Чинтамани считается одной из четырех реликвий, которые были найдены в сундуке, упавшем с неба во время правления тибетского царя Лха Тотори Ньянцена. Но пусть эти подробности не уводят от важной проговорки Елены Рерих: «Оссендовский слышал эти легенды».

В третьей главе, где шла речь о Шамбале и Агарте, я уже упоминал этого польского автора. Но, оказывается, его литературные образы повлияли не только на главный сюжет рериховской мифологии – Шамбалу, но и на более мелкую легенду их жития – «Камень Чинтамани». Этому сюжету, кстати, художник посвящает целых три картины: «Сокровище Мира – Чинтамани» (1924) из серии «Его Страна»; «Белый камень» (1933) «Чинтамани» (1935).

Рерих возвращался к этому артефакту в мыслях вновь и вновь. В «Путях благословения» Рерих пишет: «Чинтамани – Конь Белый, несущий на спине чудесный камень Сокровище Мира»[452]452
  Рерих Н. Пути благословения. – New York – Paris – Riga – Harbin, 1924. – С. 134.


[Закрыть].

Как и жена, он приравнивает свой Камень к Священному Граалю, который, согласно одной из средневековых версий, озвученных в поэме Вольфрама фон Эшенбаха, представлял собой камень и свет, однажды упавший на землю с небес.

Рерих идет еще дальше и помещает свой конкретный камень и в «монгольские предания». Он пишет: «Песнь Вольфрама фон Эшенбаха о Граале, о страннике-камне, приобретает научное значение. Вот еще выдержка из монгольских преданий: “Когда Гуши-хан, глава всех олётов[453]453
  Народность Монголии.


[Закрыть], закончил борьбу с “нимава”, он принес с собой волшебный черный камень, подаренный Далай-ламе “владыкой мира”. Гуши-хан хотел построить главный город желтого учения в западной Монголии. Но олёты, воевавшие в то время с царем маньчжуров из-за китайского престола, терпели поражение за поражением. Последний хан олётов, Амурсана, бежал в Россию, но перед своим бегством переслал “черный камень” в Ургу. Пока камень находился в Урге и “Живой Будда” мог им благословлять народ, монголы и их скот были избавлены от болезней и несчастья. Но сто лет назад камень был украден; буддисты напрасно искали его по всему свету. С момента его пропажи монгольский народ начал вымирать”. Замечательно видеть, как самые разнообразные люди тянутся к этой мировой легенде»[454]454
  МВ АМР, NKR-272. Л. 12.


[Закрыть].

Странное дело, отрывок со слов «когда Гуши-хан…» до фразы «с момента его пропажи монгольский народ начал вымирать» является вовсе не истинной монгольской легендой, а дословной цитатой из книги Оссендовского «Люди, боги, звери»[455]455
  Оссендовский А. Ф. Люди, боги, звери. – М., 2005. – С. 259–260. Этот же кусок впервые цитируется автором на с. 285–286 в: Ossendowski F. Beasts, Men аnd Gods. – N. Y., 1922.


[Закрыть]! Это просто литературная фантазия польского автора. По сути, рериховский «Камень Чинтамани» становится последовательной реализацией в жизнь отрывка из книги поляка. Поэтому стоит остановиться на этой фантазии подробно.

4

События романа «Люди, боги, звери», отчасти основанные на реальных событиях, разворачиваются с начала 1920 года до мая 1921 года, когда Оссендовский, простившись с бароном Унгерном, покидает его армию в Монголии и летом 1921 года оказывается в Пекине.

Уже не в романе, а в жизни Оссендовский через Манчжурию добирается до Владивостока, а оттуда уплывает в Токио. В японской гостинице Оссендовский встретил американского журналиста Льюиса Стэнтома Пейлина. Тот сносно говорил по-русски, что упростило общение. Яркие рассказы Оссендовского о его эпопее в Монголии загипнотизировали американца. Он нашел их не просто занимательными, но и потенциально коммерчески успешными – если они обретут форму книги.

Пейлин предложил Оссендовскому описать загадочный и жестокий мир Азии, а в качестве переводчика увидел себя. Захваченные этой идеей, два компаньона пересекли океан и оказались в Нью-Йорке. Здесь, в отеле «Мак-Альпин» на Геральд-сквер, на углу Бродвея и 34-й улицы в Манхэттене (не так уж и далеко от здания Рериховского музея), Оссендовский заканчивает свои сенсационные фантастические мемуары «Люди, боги, звери».

К тому времени в США уже были изданы разнообразные воспоминания участников русской революции и Гражданской войны, написанные буквально по горячим следам событий, всколыхнувших Россию. Однако Пейлин, не только переводчик, но и менеджер издания, написал в предисловии: «Когда один из ведущих критиков Америки доктор Альберт Шоу из Review of Reviews после прочтения первой части тома рукописи охарактеризовал ее автора как “Робинзона Крузо XX века”, то он указал на ту особенность повествования, которая одновременно наиболее привлекательна и наиболее опасна: описание последовательности испытаний и захватывающих переживаний кажется местами слишком эмоциональным, чтобы быть реальными или даже вероятными во времена нашего поколения.

Я хотел бы поэтому заверить читателя, что д-р Оссендовский является человеком большого и разнообразного жизненного опыта, он ученый, исследователь и писатель с тренированной и тщательной наблюдательностью, которая оставила печать аккуратности и надежности на этой хронике. Только исключительные обстоятельства этих исключительных дней могли вернуть человека стольких талантов назад, в окружение “пещерного человека” и, таким образом, дать нам необычный отчет о личных приключениях, великих человеческих загадках и религиозных мотивах, которые питают энергией “Сердце Азии”. Мое участие в этой работе сводилось к побуждению д-ра Оссендовского записать свой рассказ в нынешнее время и помочь ему передать его историю по-английски»[456]456
  Ossendowski F. Beasts, Men and Gods. – N. Y., 1922. – Р. VI.


[Закрыть].

И вот в августе 1922 года в издательстве E. P. Dutton & Company выходит книга Beasts, Men and Gods («Звери, люди и боги»). Прогнозы Пейлина оказались правильными. Успех был ошеломительным. С августа по декабрь 1922 года книга стала переиздаваться ежемесячно, а в декабре 1922 года была переиздана три раза! В январе 1923 года – дважды, в феврале – четырежды и даже в июне – четырежды!

Вот почему главным «мотором» легенды о «Черном Камне» становится сенсационный читательский успех книги Оссендовского в 1922–1923-х годах. Первое упоминание о «Черном Камне» в чревовещательном телеграфе «пифии» появляется меньше чем через год после злободневной читательской новинки, 1 июня 1923 года. Видимо, в период до 20 июня 1923 года (когда второе чревовещание дало краткую инструкцию по Камню) Рерихи приняли решение о физическом воплощении своей (и, конечно, Оссендовского) легендарной и очень древней реликвии.

Текст книги Оссендовского действительно наполнен мастерскими описаниями кровопролитных событий и отличается захватывающими дух приключениями, которые только и возможны были в апокалиптические дни Гражданской войны. И он имел особенности, выделявшие его среди других мемуаров. Наряду с достоверными описаниями барона Унгерна, его окружения, противостояния этого вождя Красной и даже китайской армиям, в тексте книги имелись упоминания о некоем Владыке Мира, живущем в особой стране Агарте, и, конечно же, о некоем магическом камне, который стал бы спасением для монголов. Книга содержала и другие, выходящие за рамки достоверности описания предметов и событий. Фантастические детали не только раскрутили тираж издания, но и вызвали настоящую бурю среди востоковедов и даже политиков: автора упрекали в мистификации и подлоге.

Эмигрант Дмитрий Першин, написавший мемуары «Барон Унгерн, Урга и Алтан-Булак» в 1933 году, сообщал: «От барона веяло средневековьем, и в нем чувствовался атавизм, наследованный им от далеких предков рыцарей-крестоносцев: та же жажда, как и у них, боевой жизни и, пожалуй, та же вера в сверхъестественное, потустороннее… Он был суеверен, ему всегда сопутствовали даже в походе ламы-ворожеи, гадальщики. И на этой слабой струнке играли многие, в том числе называли некоего Оссендовского, написавшего книгу, “небылицу в лицах”, или “Звери, люди и боги”»[457]457
  Першин Д. П. Барон Унгерн, Урга и Алтан-Булак. – Самара, 1999. – С. 109.


[Закрыть].

А швед Свен Гёдин, великий исследователь Центральной Азии, с которым находился в переписке Юрий Рерих, был настолько взбешен книгой Оссендовского, что в 1925 году выпустил в Германии критическое исследование «Оссендовский и истина».

Претензии Гёдина к польскому автору вполне обоснованны. Он выдвигает целую армию убийственных подробностей, опровергнуть которые вряд ли возможно. Скрупулезно и внимательно рассматриваются все случаи плагиата из книги уже столь хорошо знакомого нам «теософского автора» маркиза д’Альвейдра – автора «Миссии Индии в Европе». Гёдин пишет: «История, рассказанная Фердинандом Оссендовским, достигает драматической кульминации в пятой главе “Тайна Тайн”, и я рад, что без дальнейших церемоний могу сказать, что весь материал “Мистерии Мистерий” принадлежит к области теософических спекуляций, попросту украденный у французского мистика»[458]458
  Ossendofski und die Wahrheit. – Leipzig: F. U. Brockhaus, 1925. – P. 78–79.


[Закрыть]. «Сравнив текст, я могу заявить, что плагиат был полным, от начала и до конца текст был украден, с разницей, что место действия было перенесено из Индии в Монголию. Полное название книги: Mission de L’Indeen Europe, Mission de L’Europeen Asie. Laquestion du Mahatma et sa solution (Librarie Dorbon-aine, Paris).

Le marquis de Saint. Yves d’Alveydre»[459]459
  Ossendofski und die Wahrheit. – Leipzig: F. U. Brockhaus, 1925. – P. 80.


[Закрыть]. «Господа Сент-Ив и Оссендовский черпали материал из одного и того же источника. Откуда Сент-Ив взял эти странные басни, о которых он рассказывает в своей книге, мне неизвестно, и у меня нет времени углубляться в этот вопрос. Но если у кого-то возникнет интерес, можно обратиться по адресу французского издательства…» «Сент-Ив списал у Оссендовского? Этот случай невозможен, так как Mission de L’Indeen Europe вышла в свет в 1910 году, после смерти писателя, а господин Оссендовский приобрел свою монгольскую мудрость в 1920–21 годах…» «Мне неизвестно, и я сомневаюсь, что книга когда-либо будет переведена на монгольский язык. Без сомнения, среди монголов есть и те, кто обладает в той или иной степени знанием французского языка. Но старый пастух и охотник, ламы из монастырей не могли ни слова сказать по-французски. Книга Оссендовского относится к категории “пивных романов”, для которых у немцев есть безошибочный термин “мусорная литература”»[460]460
  Там же. – P. 108.


[Закрыть].

Эта негативная оценка Гёдином книги Оссендовского, впрочем, сегодня кажется слишком эмоциональной для литературы такого развлекательного жанра.

Однако в связи с Рерихами для нас важно то, на что Гёдин не указывает. Если сравнивать работу Оссендовского с книгой д’Альвейдра, от которой поляк почему-то отталкивался в своих фантазиях, связанных с доктриной мартинизма, то очевидно существенное для текущей темы различие. Дело в том, что единственный камень, который в своем тексте упоминает маркиз (причем лишь однажды), более чем необычен.

И это отнюдь не «Камень Чинтамани».

Вот что пишет французский идеолог мартинизма: «Итак, Синархия может быть установлена ex cathedra[461]461
  Здесь в смысле «непререкаемо».


[Закрыть], под эгидой европейского Верховного Понтификата, доступ к которому будет открыт всем иудеохристианам без различия вероисповедания, образования и национальности. Такое сверхнациональное преобразование явится ключом от будущего здания всего европейского социального строя. Оно – тот краеугольный камень, который, говорит Евангелие, был отброшен с того времени, когда политическая монархия в Иудейском царстве заместила моисеевскую Синархию»[462]462
  Д’Альвейдр Сент-Ив, Генон Р. Оракулы Великой тайны. Между Шамбалой и Агар-той. – М., 2005. – С. 137.


[Закрыть].

Важно, что в тот момент, когда Рерих размечал свой маршрут по тропам Азии, существовало только одно политическое «сверхнациональное преобразование»! Только эта организация действительно открыто стремилась стать мировым правительством. И называлась она «Исполнительный комитет Коммунистического интернационала». Он провозглашал наступление эпохи Мировой революции и ее неизбежного финала – Всемирной федерации.

Поэтому «краеугольный камень Синархии» (пусть и в переносном смысле) и «краеугольный камень» небоскреба «Мастер Билдинг» – это вовсе не случайные совпадения.

Теперь о реальных предметах в посылке. Так как камень Рерихов оказался воплощением в жизнь фантазии Оссендовского, не так уже и важно его происхождение, безразлична и мастерская (современная французская?), в которой была изготовлена шкатулка. Замечу, что шрифт букв «М», который был использован в оформлении этого предмета, Рерих использует еще раз – в 1926 году в оформлении книги «Roerich. Himalaya. Amonograph». Силуэты этих инициалов похожи на буквицы в европейских средневековых миниатюрах XIV–XV веков, что указывает на местную мастерскую, работавшую в стиле «историзма», «псевдоготики». Впрочем, любопытно было бы получить от специалистов по декоративно-прикладному искусству мнение о том, что именно видят в дизайне шкатулки профессионалы, возможно, у нее имеется какой-то совершенно конкретный средневековый прототип из соборов Франции.

Дар Ориона, священный «Камень Чинтамани», Николай Константинович подарил себе сам. Рерих очень хотел создать убедительную легенду о благословлении его и членов его семьи Высшей силой. Поэтому он воплотил в жизнь миф из популярного в Америке и Европе литературного бестселлера, который был известен миллионам, снабдил появление «волшебного камня» театральными подробностями, а в переписке с адептами напустил оккультного тумана. Но грех обвинять Рериха: ведь это же махатмы хотели подарить ему заветный метеорит. Если бы не они – разве поехал бы чудесный ларец с даром Ориона в Москву на встречу с Лениным?

Из письма Н. Рериха В. Шибаеву. АЛОР, ПШ, письмо 70 (фрагмент). Публикуется впервые

Глава 9. Встреча с Лениным и Сен-Жерменом

Шестого июня 1923 года, уже находясь в Париже, Рерихи получают британскую визу для посещения колониальной Индии. Все вроде идет по плану, но, несмотря на спонсорство Хорша и полученное разрешение на путешествие к Гималаям, рериховская экспедиция могла закончиться, едва начавшись. Опасность для нее исходила оттуда, откуда ее ждали меньше всего, – от Юрия Рериха.

Его учеба в США шла очень успешно. В Гарвардском университете Юрий изучал санскрит и пали, брал частные уроки классического китайского языка у профессора Чжао, в ответ обучая его персидскому, который освоил еще в Лондоне. Работая по восемнадцать часов в день, весной 1922 года старший сын получает степень бакалавра по отделению индийской филологии. Весь этот объемный филологический багаж продолжил пополняться в Европе, о чем сообщает архивная справка: «В августе 1922 года вернулся в Европу. В 1922–1923 годах работал в Парижском университете. Специально работал на среднеазиатском и тибето-монгольском отделениях Колледжа де Франс и Школы высших исследований при Парижском университете у профессора Пелио, знаменитого историка и исследователя Средней Азии и Дальнего Востока, и профессора Баке, известного тибетолога. Одновременно занимался на военном и юридическо-экономическом отделениях университета и слушал курс китайского и персидского языков в Школе восточных языков»[463]463
  Свет Шамбалы. Духовная культура Востока в жизни и творчестве Рерихов. – М. 2014. – C. 171.


[Закрыть].

Блестящие учителя и блестящее образование. Судьба Юрия складывалась отлично, а его переезд из Нью-Йорка в Париж оказался максимально комфортен. Здесь он поселился в доме на Рю Вожирар, 270, в квартире друга семьи Рерих – юриста Георгия Шклявера. Молодой ученый стал вращаться и в русских эмигрантских кругах, связанных с теософией. А в этом мирке выделялась семья Манциарли. Все ее члены, включая трех очень красивых дочерей (Марсель, Марию и Иоланту), были весьма образованны и начитанны. И, что немаловажно, загипнотизированы эзотерической славой Рерихов: Николая они считали живым пророком, а его жену – святой.

Увлечение восточной мистикой было у Манциарли таким сильным, что мать семейства, Ирма Владимировна Манциарли, стала переводчицей «Бхагавад-гиты». А ее дочери входили в круг, близкий к Джидду Кришнамурти, которого лидеры теософии объявили новым мессией. Этот новоявленный пророк был покорен и красотой Марсель Манциарли, и ее композиторским талантом. Но вот беда – именно эта красавица и стала предметом воздыханий двадцатилетнего Юрия Рериха.

Его чувства к Марсель оказались взаимными, а отношения развивались настолько быстро, что Юрий серьезно планировал брак. Уведомление о помолвке даже появилось в печати. В случае женитьбы Юрий вряд ли бы оставил молодую супругу ради долгого путешествия по медвежьим углам Азии.

А без сына-толмача экспедиция Рериха была на грани провала.

И, как часто это случалось, в трудную минуту на помощь семье Рерих пришли таланты Елены Ивановны по прочитыванию по лицам прошлых перевоплощений. В своем дневнике чревовещаний 28 января 1923 года она сообщила об Ирме (матери невесты) самое неприглядное, что может узнать настоящая теософка о прошлом перерождении: «Фрау Хохт продавщица продуктов, овощей в XIX веке. Перевоплощение Ирмы Владимировны Манциарли, виденное мною во время ее визита»[464]464
  МВ АМР, EIR-003. Л. 2 (об.).


[Закрыть]. А реинкарнации у Юрия ведь были гораздо выше. В одной из своих прошлых жизней, например, он был самим Тамерланом. Какой астральный мезальянс!

Но одними разглядываниями лиц дело ограничиться не могло.

Все это время махатмы, конечно же, осуждающе наблюдали за развитием отношений Юрия и Марсель. И вот что они решили: «20 мая. Урусвати права, надо сказать Манциарли лишь о дружбе»[465]465
  МВ АМР, EIR-003. Л. 35 (об.).


[Закрыть]. А день спустя из тибетских пещер поступила новая жесткая инвектива. И «пифия» чревовещает влюбленному сыну: «Брака не видим, кроме исключительных поручений. Удрая преступил Указ, навлек волны бывшей кармы. Можно облегчить последствия, но, себя любя, открывает новые бреши, и тогда лучшие послания читаются наоборот. Сильный урок для Тамерлана»[466]466
  МВ АМР, EIR-003. Л. 36.


[Закрыть].

Во Франции возрастное ограничение на брак определялось законом, и до двадцати одного года Юрий не мог создать семью без разрешения родителей. Отец и мать сослались на авторитет махатм, недовольных ранним браком. Жестокие слова чревовещания сломали волю Юрия. Он был вынужден подчиниться диктату гималайских махатм.

Родители добились своего: они разрушили отношения сына с Марсель и, как оказалось впоследствии, разрушили вообще его будущие личные отношения – о браке он больше не задумается нико гда и ни с кем.

Но зато Рерихи спасли экспедицию. Юрий не просто должен был стать их бытовым переводчиком. Также немаловажно, что ему предстояло переводить чревовещательные послания на тибетский язык и санскрит и таким способом придавать легитимность всему, что будет творить от имени гималайских махатм дуэт его родителей. Отдавал ли Юрий себе отчет как ученый, в чем он участвует? Думаю, что да. Но участие в мистификации было следствием его гипнотической веры в авторитет родителей, что бы они ни делали, чего бы ни совершали.

Позже Елена Ивановна рассказала, как она воспринимала отношения сына и Марсель Манциарли. Вот что сообщает в своем дневнике от 2 октября 1928 года Зинаида Лихтман-Фосдик: «…что у него было с Манциарли в Париже, Е. И. правильно объясняет. Он мог или флиртовать с мадемуазель Манциарли, или войти в среду русской золотой молодежи, аристократии, куда его пытались втянуть. Из двух зол первое оказалось меньшим, и Учитель позволил первому совершиться»[467]467
  Фосдик З. Г. Мои учителя. Встречи с Рерихами. – М., 1998. – С. 369.


[Закрыть]. То есть Елена Ивановна допускала временное «развлечение» для Юрия с юной теософкой как альтернативу полному распаду личности, который бы с ним случился в мире светского общества. (Любопытно, что младшему сыну Святославу пуритане-махатмы скандалов не устраивали и он жил как хотел.)

Эта небольшая драма в семье Рерих предшествовала другому, более необъяснимому и странному событию. Которое стало легендой, шепотом пересказывавшейся исключительно среди самых близких членов эзотерического сообщества Николая Константиновича.

Речь идет о так называемой «встрече с Лениным».

2

В черновиках тайных писем к наркому иностранных дел Чичерину и другим лицам, приведенных в дневнике «пифии» в виде чревовещаний, Елена Рерих загадочно сообщает о поручениях, якобы данных мужу Лениным. Так, 1 июля 1925 года появляется такая запись: «Спросят: “Почему связываете вы религии с коммунизмом?” Фуяма скажет: “Исполняю желание Ильича, или Ленина”. Правда будет сохранена, ибо Ильич мучительно искал человека, который мог бы связать религии с коммунизмом. Было ясно, что духовные лица непригодны для этой задачи. В то же время – псевдонаучный язык интеллигенции навсегда отрывал ее от духовных понятий. Народники в силу безобразных предрассудков утеряли даже возможность мыслить о конъюнктуре духовности. Между тем без вопросов религии невозможно превратить мир спекуляции в мир понимания. Ленин это знал, потому можно назвать его, чтоб связать вашу работу с течением дел в Р[оссии]. Уместно и убедительно сказать, что махатмы Востока держатся такого же мнения, и вы положили все ваши средства на приближение к этим вопросам, без правильного решения которых коммунизм вечно будет пугалом. Враги коммунизма будут лишены почвы, когда две самые многочисленные религии станут на защиту Общего блага»[468]468
  МВ АМР, EIR-009. Л. 19.


[Закрыть].

Этот же мотив находит свое продолжение в письме от 11 июля 1925 года к Дмитрию Бородину, заведующему советским сельхозбюро в Нью-Йорке: «Вы спрашиваете, что заставляет нас сомневаться в религиях? Это старая история. Исполняя старое стремление Ильича к упрямству жизненных способностей религий»[469]469
  RMN, letter № 202403. Л. 1.


[Закрыть]. Через тринадцать дней, 24 июля, Рерих напишет еще один черновик письма к наркому Чичерину. В связи с ленинским «поручением» там обозначается и год рериховского дрейфа в политическое «лево»: «Вы, вероятно, уже знаете, что ряд лет по поручению Ильича занимаюсь применением религий к коммунизму. После работ в Америке, с 23-го года, полагаю все возможности на Восток»[470]470
  МВ АМР, EIR-009. Л. 35.


[Закрыть].

Первым на этот смущающий момент обратил внимание Владимир Росов. В книге «Николай Рерих: вестник Звенигорода», вышедшей в Москве в 2002 году, он писал: «Кстати, о встрече Рериха с Лениным в Швейцарии упоминает в своем монгольском дневнике З. Г. Фосдик (Лихтман). Оставим этот факт без комментариев»[471]471
  Росов В. А. Николай Рерих: вестник Звенигорода. – М., 2002. – С. 136.


[Закрыть].

Действительно, в записи от 10 апреля 1927 года у Зинаиды Лихтман есть такое упоминание, сделанное со слов Елены Ивановны Рерих: «А также – не исключено, что Отец[472]472
  Члены рериховской общины Николая называли Отцом, а Елену Матерью.


[Закрыть] встречался с Л. (В. И. Лениным) в Швейцарии, и после этого тот сильно заинтересовался Востоком»[473]473
  Фосдик З. Г. Рерихи на пути в Тибет. Дневники Зинаиды Фосдик. 1926–1927. – М., 2017. – С. 160.


[Закрыть].

Звучит по меньшей мере загадочно. В биографической хронике, подробно фиксировавшей каждое ленинское перемещение по планете и любые его встречи, мы не найдем упоминания о таком свидании. Можно со всей уверенностью сказать, что после 2 апреля 1917 года, когда поезд с Лениным прибыл на Финляндский вокзал Петрограда, границ России (в которую входила и Финляндия) он более не покидал. Да и вряд ли это было возможно в связи с его чрезвычайной занятостью руководством партией и создававшимся Советским государством.

Могла ли состояться встреча Ленина с Рерихом до 1917 года? До революции Рерих действительно побывал в Швейцарии – в 1906 году. Но зато Ленин с лета 1904 года проживал под Петербургом, в поселке Саблино, пока в августе 1906 года, скрываясь от преследований полиции, не уехал в финское местечко Куоккала (ныне Репино), где перешел на конспиративное положение. Только в конце 1907 года Ленин выезжает в Швейцарию, в Женеву.

В мемуарах Николая Константиновича есть такие строки: «Швейцария. Лето 1906 года. Приехала ясновидящая. Многие хотят побеседовать с нею»[474]474
  МВ АМР, NKR-269. Л. 17.


[Закрыть].

Зная причуды Рерихов, можно было бы допустить, что ясновидящая тогда могла стать транслятором ленинских мыслей, посланных почему-то именно этой высокодуховной семье с большевистской конспиративной квартиры в Репино. Однако в 1906 году ничто не предвещало ленинского всемогущества, и для Рерихов его фигура навряд ли была привлекательна. Скорее всего, дело обстояло иначе: контекст сообщения, записанного Лихтман-Фосдик со слов Елены Ивановны, указывает на то, что событие это якобы случилось уже после 1917 года.

Интерес к Индии и Центральной Азии, а в связи с ними и к буддизму у вождя действительно имелся. Летом 1919 года на письме калмыцкого коммуниста А. Чапчаева вождь мирового пролетариата старательно вывел в верхнем углу конверта резолюцию: «По-моему, направить Чичерину для подгот.[овки] мер. 16/VIII. Ленин». Текст послания Чапчаева был таков: «Конечно, мы пока отрезаны от Центральной Азии и лишены возможности активных там действий, но нужно заблаговременно подготовиться к тому, чтобы в тот момент, когда будет вновь проложен путь в Сибирь и Туркестан, вызвать осложнения на спокойных ныне участках границы Индии. Для начала много не потребуется, и достаточно сильный эффект можно произвести малыми средствами.

Вот, например, возможная схема мероприятий.

1. Снарядить и отправить через Монголию в Тибет хотя бы небольшую вооруженную силу. Неожиданное появление ее не вызовет особых недоразумений с туземцами Центральной Азии, так как и англичане, и царские представители приучили их к разного рода военным конвоям, сопровождающим и русских консулов, и именитых путешественников из числа военных. Но для проникновения в Тибет и для избежания осложнений с китайскими попутными гарнизонами совершенно необходимо, чтобы этот отряд состоял исключительно из буддистов и мог в каждый нужный момент принять вид мирного каравана пилигримов, идущих лишь с охраной от местных разбойников.

2. С этим отрядом следует послать известное количество оружия – револьверов, винтовок и пулеметов – и разных военных припасов для раздачи среди пограничного с Индией населения. В дальнейшем должно быть организовано, согласно указаниям опыта, правильное снабжение этого населения военным снаряжением, так как теперь оно мерами англичан лишено всякой иной возможности добывать себе современное оружие.

3. Впечатление от двух предыдущих мер сильно возрастет, если одновременно с вооруженным отрядом в Тибете появилась бы хотя бы мирная экспедиция, состоящая из европейцев и преследующая, например, чисто научные цели. Подобную экспедицию еще в минувшем году предполагалось отправить в Тибет заботами Народного комиссара по иностранным делам, причем в ней должны были принять участие выдающиеся ученые из числа ориенталистов, но предложение это не осуществилось…»[475]475
  РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 2. Д. 183. Л. 1–4.


[Закрыть]

В этом письме, как мы видим, буддизм и политика крепко связаны. И требование Ленина к наркому Чичерину о «подготовке мер» не было формальной припиской: оно выступает здесь в виде директивы.

Однако болезнь Ленина стала главным тормозом его политических намерений в области буддизма. Тринадцатого декабря 1922 года у вождя начинаются приступы. Шестого марта 1923 года наступает резкое ухудшение состояния, после которого вождь теряет речь и происходит парализация правой руки. Править страной он больше не в состоянии. Двадцать первого января следующего года наступает конец. Это накладывается на имеющиеся у нас даты второго пребывания Рериха в Швейцарии – летом и осенью 1923 года.