Текст книги "В поисках равновесия. Великобритания и «балканский лабиринт», 1903–1914 гг."

§ 3. Проблема реорганизации политического пространства Европейской Турции: британское видение (1904–1908)

Сложившаяся на 1903 г. расстановка сил в Балканском регионе предполагала два возможных пути реорганизации македонских территорий: либо их вхождение в состав сопредельного государства (наиболее вероятным претендентом на это была Болгария), либо их реформирование в соответствии с Мюрцштегской программой. Возможность претворения в жизнь первого варианта обусловливалась двумя обстоятельствами: степенью влияния Софии в Македонии и способностью Болгарии противостоять Турции. Что касается Мюрцштегской программы, то формально великие державы, подписываясь под австро-русской схемой реформ, высказывались за поддержание статус-кво на Ближнем Востоке. Однако различия в том, как руководство великих держав представляло себе стабильность на Балканах, предопределили противоречия и затяжные дискуссии при выработке конкретных мер. Нас же будет интересовать британская оценка этих двух вариантов реорганизации политического пространства европейской Турции и то, как Уайтхолл выстраивал свою тактическую линию на Балканах, исходя из обстановки в регионе и баланса сил на международной арене.

Лондон считал Болгарию «ключевым фактором развития политической ситуации на Балканах»[373]373
  Buchanan G. Му Mission to Russia and Other Diplomatic Memories. Vol. I. London, 1923. P. 62.


[Закрыть]. Английские дипломаты и неофициальные круги, как им казалось, находили массу подтверждений того факта, что «Болгария и Македония были подобны сиамским близнецам: смерть одного влечет гибель другого»[374]374
  Dillon E.J. Macedonia and the Far East // The Contemporary Review. Vol. 85. № 258 (February 1904). P. 294.


[Закрыть]. Так, антитурецкое движение в европейских вилайетах, как отмечал Дж. Бьюкенен, по своему национальному окрасу было болгарским[375]375
  TNA. FO 881/8873. General Report on Bulgaria for the year 1906. Genesis of the Macedonian Insurrectionary Movement. P. 18.


[Закрыть]. На взгляд видного эксперта по Балканскому региону Г. Брэйлсфорда, болгары, в отличие от сербов, являлись «этнологами-практиками» и решали вопрос о национальной принадлежности славянского населения Македонии, пусть и грубыми методами, в свою пользу[376]376
  Brailsford H. The Macedonian Revolt // The Fortnightly Review. Vol. 74 (September 1903). P. 440.


[Закрыть]. Делался вывод о преобладающем положении болгар в крае на основании того, что практически все македонские славяне, за исключением жителей северо-западных районов, говорили на болгарском диалекте[377]377
  A letter from Sir Arthur J. Evans to The Times, entitled “Who the Macedonians Are”, in which he states his views about Macedonia and her population // Macedonia. Documents and Materials. Sofia, 1978.


[Закрыть]. Мы не беремся судить о верности этих суждений, но очевидно, что Форин Оффис их не отвергал. Так, Лэнсдаун в качестве одного из вариантов решения македонского вопроса называл вхождение мятежных вилайетов в состав Болгарии[378]378
  BD. Vol. V. P. 68. Lansdowne to Monson. 20.02.1904.


[Закрыть]. Княжество, которое и так было «самым многообещающим балканским государством»[379]379
  TNA. FO 881/8873. P. 19.


[Закрыть], в будущем могло превратиться в противовес политике Австро-Венгрии и России на Балканах.

В процессе разработки балканской стратегии Лондону постоянно приходилось учитывать специфику болгаро-турецких отношений, которые были предельно напряжены из-за неурегулированности македонской проблемы. В данном случае на позицию болгарского руководства и логику его поведения в македонском вопросе воздействовали внутриполитические факторы. В княжестве общепризнанной внешнеполитической программой провозглашалось «усиление Болгарии через присоединение Македонии»[380]380
  АВПРИ. Ф. 192. Л. 12-об. Донесение Ю.П. Бахметеву 7.01.1901.


[Закрыть]. Болгария выступала в качестве своеобразной базы и главного спонсора македонских революционных комитетов. Действующие генералы болгарской армии участвовали в организации вооруженных отрядов на территории европейских вилайетов Турции[381]381
  АВПРИ. Ф. 192. Л. 40-об. Депеша Зиновьева 22.01/4.02.1903.


[Закрыть].

Постоянным источником внутреннего давления на болгарское правительство было присутствие в княжестве огромного количества македонских эмигрантов, некоторые из которых занимали высокопоставленные государственные должности[382]382
  TNA FO 371/15 № 11 Buchanan to Grey 2.09.1906; BD. Vol. V. P. 112. По данным Бьюкенена, в 1906 г. в Болгарии насчитывалось 300 тыс. эмигрантов из Македонии.


[Закрыть]. Болгарский князь Фердинанд Кобургский оказался в весьма затруднительном положении, поскольку, как замечал германский генеральный консул в Софии фон Белов-Рутцау, с одной стороны, вооруженный конфликт с Турцией был сопряжен с большим риском, с другой – князь опасался, что его примиренческий тон по отношению к Порте в конце концов будет стоить династии трона[383]383
  GP Bd. XIX (1). № 5995. Below-Rutzau an Bülow. 27.12.1903.


[Закрыть]. На момент Илинденско-Преображенского восстания популярность в стране Фердинанда Кобургского стремительно падала: крестьянство разочаровалось в политических партиях, а армия ратовала за скорейшее вторжение в Македонию[384]384
  Pavlowitch S.K. Op. cit. P. 179.


[Закрыть]. На протяжении всего обозначенного периода война между Болгарией и Османской империей рассматривалась ведущими болгарскими политиками, например премьер-министром Д. Петковым, как неизбежная[385]385
  TNAFO 371/14/214/15513. Buchanan to Grey 28.04.1906.


[Закрыть].

Вопрос об отношении Англии к возможному перерастанию болгаро-турецкого конфликта в войну весной-осенью 1903 г. является весьма дискуссионным. С одной стороны, британские дипломаты благосклонно воспринимали заявления болгарского военного министра полковника М. Савова о вероятности стремительного наступления болгарской армии в направлении Константинополя через Адрианополь с целью застигнуть турок врасплох. Предполагалось, что отряды инсургентов будут действовать в качестве авангарда и помешают движению турецкой армии, совершая диверсии на железнодорожных линиях[386]386
  TNA. FO 78/5295/53. F.R. Maunsell, military attache, to N. O’Conor. 25.09.1903.


[Закрыть]. Причем, как отмечал британский военный атташе в Османской империи подполковник Ф. Монселл, у болгар имелись некоторые шансы на успех: Адрианополь был плохо укреплен, располагал относительно небольшим гарнизоном, а также ощущалась нехватка снаряжения у турецких солдат[387]387
  Ibid.


[Закрыть]. С другой стороны, некоторые британские дипломаты, в том числе Н. О’Конор, не исключали возможности выступления Петербурга в случае перехода болгаро-турецкого конфликта в острую фазу. Предполагалось, что Россия, на тот момент еще не вовлеченная в боевые действия на Дальнем Востоке, при любых обстоятельствах (и в случае победы болгар, и в случае их поражения) не осталась бы безучастной. За вмешательством России в конфликт неизбежно бы последовала оккупация ею стратегически важных портов Варны и Бургаса[388]388
  BD. Vol. V. Р. 60.


[Закрыть]. Осознавая трудность локализации болгаро-турецкой войны, а также не будучи полностью уверенной в превосходстве болгарских вооруженных сил, Англия присоединилась к другим державам в осуждении провокационных действий как со стороны Турции, так и Болгарии и призвала правительства обоих государств поддерживать на границе спокойствие[389]389
  BD. Vol. V. Р. 106–107. Lansdowne to Elliot. 21.09.1903.


[Закрыть].

Как показывает в своей работе авторитетный болгарский историк Т. Влахов, в сложившейся обстановке Болгария не могла рассчитывать ни на военную, ни на дипломатическую помощь извне. Более того, взаимоотношения княжества с его соседями (Грецией и Сербией) характеризовались натянутостью. Болгарское правительство было вынуждено пойти на временное урегулирование противоречий с Портой. С этой целью в Константинополь была направлена специальная миссия во главе с Г. Начовичем, последовательным сторонником сближения с Турцией[390]390
  Влахов T. Криза в българо-турските отношения 1895–1908. София, 1977. С. 50–53.


[Закрыть]. Тонкость ситуации заключалась в том, что позиции князя и его спецпредставителя по многим вопросам расходились: Фердинанд вел двойную игру и при благоприятной возможности, несмотря на переговоры, был готов выступить против Порты[391]391
  Там же. С. 60.


[Закрыть].

Германская дипломатия высказывалась за скорейшее заключение турецко-болгарского соглашения. Берлин советовал Порте пойти на уступки княжеству по частным вопросам, чтобы достичь компромисса и предотвратить вмешательство великих держав во внутренние дела Османской империи[392]392
  GP Bd. XIX (1). № 6000. Marschall an das Auswärtige Amt. 20.02.1904.


[Закрыть]. Форин Оффис, напротив, как показывает в своих исследованиях болгарский историк А. Пантев, намекал приезжавшим в Англию болгарским эмиссарам С. Чапрашикову и генералу И. Цончеву[393]393
  Генерал И. Цончев принимал непосредственное участие в Илинденско-Преображенском восстании.


[Закрыть] на свое благосклонное отношение к вступлению княжества в войну против Турции. После переговоров с британскими дипломатами Чапрашиков вынес впечатление о том, что Англия рассматривала войну «как естественное разрешение противоречий с Турцией»[394]394
  Pantev A. Britain and Bulgaria, 1879–1915. // South Eastern Europe. 1980. Vol. VII. № 2. P. 195.


[Закрыть]. Подобный настрой характеризовал отчеты И. Цончева, которому было заявлено о готовности британских специалистов оказать помощь в реорганизации болгарской армии[395]395
  Ibidem.


[Закрыть].

Все же после напряженных переговоров в апреле 1904 г. было подписано соглашение между Болгарией и Османской империей. В соответствии с данным документом София обязывалась пресечь формирование на своей территории военизированных отрядов, а также прекратить поставки в мятежные провинции оружия и взрывчатых веществ. В свою очередь Порта подтвердила намерение претворить в жизнь Мюрцштегскую программу реформ, пообещала даровать всеобщую амнистию политическим заключенным, репатриировать из Болгарии беженцев, которые покинули Македонию в течение последних двух лет, возвратить им земли и оказать содействие в восстановлении жилищ. Кроме того, специальными статьями аннулировались ограничения, налагаемые на болгарскую торговлю, а также болгарским подданным империи предоставлялось право занимать гражданские и судебные должности в османских государственных структурах. Дж. Бьюкенен назвал заключенное соглашение моральной победой правительства генерала Р. Петрова, поскольку оно давало Болгарии право наравне с великими державами настаивать на неукоснительном исполнении всех пунктов программы[396]396
  TNA. FO 881/8873. P. 27–28, printed in BD. Vol. V. P. 108.


[Закрыть]. Все это, на взгляд Лондона, служило дополнительным подтверждением того факта, что Болгарское княжество превращалось в значимого регионального игрока.

Вместе с тем в Англии понимали, что Болгария продолжала целенаправленно готовиться к столкновению с Турцией: в ее бюджете военные расходы занимали вторую строчку после государственного долга[397]397
  TNA FO 371/14/98/3969 Inclosure 1 Du Cane to Scott. 27.01.1906.


[Закрыть]. Причем, по мнению британских дипломатов, армия ни одного балканского государства не достигла такой эффективности, как болгарская[398]398
  TNA. FO 881/8873. Military Policy. Armaments. Coast Defence. P. 44.


[Закрыть]. Несомненно, сильная в военном отношении Болгария представляла опасность для Турции: перманентная напряженность на болгаро-турецкой границе являлась сдерживающим фактором для Порты и лишала ее стратегического преимущества на других направлениях.

Дестабилизация ситуации в Османской империи отвечала интересам и Лондона, и Софии на протяжении большей части 1900-х гг. (по крайней мере, до Младотурецкой революции 1908 г.). Хотя Англия признавала за княжеством центральное место в расстановке сил на Балканах, она вместе с тем традиционно решала региональные проблемы, в том числе балканские, через взаимодействие с великими державами. Британии было необходимо выстроить такую модель взаимоотношений с ведущим балканским государством, которая позволила бы ей эффективно поддерживать свое влияние в регионе. Лондон продемонстрировал гибкий подход к этой задаче.

Во-первых, Англия всячески подчеркивала свою непричастность к разработке Мюрцштегской программы реформ, а потому вся вина за пробелы, содержавшиеся в схеме, перекладывалась Форин Оффис на Вену и Петербург[399]399
  Hansard’s Parliamentary Debates. Vol. 129. 1904. Col. 364.


[Закрыть]. Это позволяло Софии ориентироваться на британскую позицию и апеллировать к поддержке Лондона. Болгарскому руководству особенно импонировало контрпредложение Лэнсдауна по созданию автономной Македонии во главе с христианским генерал-губернатором. Военно-политическая элита княжества всегда подчеркивала, что, в отличие от греческих и сербских националистов, которые стремились к аннексии европейских вилайетов Турции, болгарские революционеры сражались за автономию Македонии[400]400
  TNA. FO 78/5425 № 429. Buchanan to Lansdowne. 28.11.1905.


[Закрыть]. Такие заявления правящих кругов Болгарии кажутся вполне естественными, если учесть, что они надеялись на повторение сценария Восточной Румелии и в случае с Македонией (ведь именно содействие, оказанное княжеству Англией в 1885–1886 гг., определило его дальнейшую судьбу). Мюрцштегская программа была критически встречена ведущими болгарскими политиками и экзархом[401]401
  TNA. FO 78/5295. № 317. Marling to Lansdowne. 6.12.1903; FO 78/5425/360. № 91. Buchanan to Lansdowne. 1.10.1905.


[Закрыть]. Австро-русская схема характеризовалась болгарами как неосуществимая на практике[402]402
  АВПРИ. Ф. 137. 1903. Д. 134. Л. 28.


[Закрыть].

Позиция англичан по македонскому вопросу, на взгляд германских дипломатов, только усугубляла обстановку в регионе. Британский дипломатический агент в Софии, по словам немецкого посла в Вене графа К. фон Веделя, даже не скрывал своего скептического отношения к Мюрцштегской программе, чем оживлял болгарские притязания на Македонию[403]403
  GP. Bd. XIX (1). № 5996. Wedel an Bülow. 12.02.1904.


[Закрыть]. Германский имперский канцлер Б. фон Бюлов в докладе Вильгельму II отмечал, что англичане на официальном уровне подталкивали болгар к войне[404]404
  GP. Bd. XIX (1). № 6004. Bülow an Wilhelm II. 26.02.1904.


[Закрыть].

Во-вторых, росту популярности Англии среди болгарской элиты способствовала деятельность британских радикалов. Достаточно сказать, что Балканский комитет в целом отличался проболгарскими симпатиями. На страницах либеральных изданий княжество выступало как олицетворение прогрессивного балканского государства. «Исчезновение Болгарии с политической карты, – писал один из членов Балканского комитета X. Лоу, – поставит крест на деле прогресса и свободы. Это также будет тяжелым ударом по британским интересам на Ближнем Востоке»[405]405
  Law H. The Situation in the Balkans // The Independent Review. 1904. Vol. II (March). P. 253.


[Закрыть]. Причем радикалы не ограничивались лишь одной публицистикой, их частые поездки в регион и двусмысленные заявления болгаро-македонским политическим деятелям будоражили воображение последних. По донесению болгарского дипломата А. Тошева, Ч. Мастерман и братья Бакстоны, видные деятели все того же Балканского комитета, доказывали ему необходимость усиления ВМОРО, которую Болгария могла бы использовать в случае войны с Турцией. При этом английские агенты признавали, что Британия вряд ли вступит в конфликт на их стороне, но, возможно, обеспечит им поддержку[406]406
  АВПРИ. Ф. 192. Д. 10. Л. 229. А. Тошев до Д. Станчова, строго поверително. 28.11.1907.


[Закрыть]. Такая уклончивая, но вместе с тем провокационная позиция британских представителей побуждала болгарское руководство предпринимать более решительные шаги в отношении Порты.

Болгарская элита довольно чутко реагировала на «славословия» британской либеральной общественности в адрес княжества. Они позволяли ей увериться в важности болгарского фактора для политики великих держав в регионе. Местные правящие круги начинали воспринимать Болгарию как весомый элемент баланса сил на Балканах. В начале XX в., выстраивая свои отношения с Лондоном, болгарское руководство мыслило категориями последней четверти XIX в., т. е. играло на традиционных англо-русских противоречиях на Ближнем Востоке. Болгарские военные убеждали британских дипломатических представителей в Софии в том, что, «поддерживая Болгарию, Британия всегда будет иметь в своем распоряжении мощную армию, способную сдерживать Россию»[407]407
  TNA. FO 78/5295. J. Maunsell to F. Elliot. 20.09.1903.


[Закрыть].

Итак, образование Болгарии в «сан-стефанских границах» и превращение ее в регионального лидера автоматически решало проблему реорганизации политического пространства европейских провинций Турции. Однако в силу объективных причин (прежде всего из-за позиции великих держав) этот вариант только ждал своей актуализации.

В 1904–1908 гг. дипломатическая активность великих держав в Балканском регионе концентрировалась вокруг реализации Мюрцштегской программы. Британия, которая никогда не стремилась непосредственно присутствовать на Балканах, проводила политику поддержания силового равновесия на полуострове: не будучи сама заинтересованной стороной, она манипулировала разногласиями между другими державами, таким образом, не допуская чрезмерного усиления ни одной из них. Балканский, в данном случае македонский, вопрос предоставлял ей подходящее пространство для внешнеполитического маневрирования.

Исходя из анализа международной обстановки, Лондон счел тогдашний момент неблагоприятным для выдвижения предложений по проведению радикальных преобразований в европейской Турции. Франция, по сути, дистанцировалась от не представлявшего для нее существенной важности македонского вопроса, фактически предоставив «свободу рук» своей союзнице России. Французский посол в Лондоне П. Камбон в разговоре с Лэнсдауном дал понять, что правительство его страны ни при каких условиях не собиралось поддерживать программы, выходящие за рамки того, что ранее озвучили Вена и Петербург[408]408
  BD. Vol. V. № 17. Lansdowne to Monson. 21.10.1903.


[Закрыть]. В свою очередь германское правительство через Маршалля информировало представителей России и Австро-Венгрии в Константинополе о том, что Берлин отказывался брать на себя инициативу в решении балканских проблем[409]409
  GP. Bd. XVIII (1). № 5622. Bülow an Marschall. 28.10.1903.


[Закрыть].

Тактика Лондона, вынужденного действовать в рамках Мюрцштегской программы, заключалась во внесении многочисленных поправок и дополнений в австро-русский проект. Поскольку основная задача Великобритании состояла в поддержании оптимального для нее баланса сил на Ближнем Востоке, то и средства ее достижения варьировались в зависимости от хода событий. Лондон стремился взять на себя роль посредника в треугольнике великие державы – Османская империя – балканские государства, что позволило бы ему сосредоточить в своих руках рычаги воздействия на всех участников македонского урегулирования.

В период 1904–1908 г. три блока проблем определяли политику великих держав, в том числе и Великобритании, в македонском вопросе: реорганизация жандармерии, финансовая и судебные реформы.

В окончательном виде проекты преобразований санкционировались на уровне министерств иностранных дел великих держав. Но обсуждение конкретных деталей австро-русской схемы осуществлялось послами в Константинополе. На стадии, когда Мюрцштегская программа начинала приобретать практические очертания, ключевой фигурой в проведении британской политики в македонском вопросе становился посол в Турции Н. О’Конор. Он являлся убежденным сторонником поддержания территориальной целостности Османской империи, в том числе ее европейских провинций. Однако единственным способом сохранения власти султана над македонскими вилайетами О’Конор считал проведение там глубоких реформ вплоть до уравнения в правах христианского и мусульманского населения. Это стабилизировало бы обстановку в крае и снизило бы градус радикализма среди местных жителей[410]410
  O’Conor N. Op. cit. Р. 198, 235.


[Закрыть]. Такая взвешенная и сбалансированная позиция позволила ему наладить диалог со своими иностранными коллегами в Константинополе, с одной стороны, и с турецкими сановниками – с другой. Одной из первостепенных мер по нормализации ситуации в Македонии О’Конор называл реорганизацию местной жандармерии.

Процесс выработки и согласования с Портой основных положений, касающихся проведения преобразований в македонской жандармерии, растянулся на шесть месяцев[411]411
  The Annual Register for the Year 1904. London, 1905. P. 319.


[Закрыть]. Дискуссии развернулись вокруг трех основных вопросов: (1) распределения территорий между европейскими миссиями, (2) полномочий и обязанностей европейских офицеров, (3) количества офицеров, делегируемых великими державами в Македонию. В итоге три вилайета были поделены на пять секторов, которые закреплялись за великими державами: Ускюбский санджак за Австро-Венгрией, Монастирский за Италией, Салоникский за Россией, Сересский за Францией и Драмский за Британией. Таким образом, Австро-Венгрия и Россия обеспечили себе важные стратегические позиции в Македонии: центральную ось Ускюб-Салоники[412]412
  Lange-Akhund N. The Macedonian Question, 1893–1908: From Western Sources. New York, 1998. P. 159.


[Закрыть]. Немцы, стремившиеся сохранить «дружественные отношения с султаном», отказались от собственного сектора[413]413
  Ibid. P. 157.


[Закрыть].

Населенные преимущественно магометанами город Драма и прилегающие к нему области, за которые несли ответственность британские офицеры, в отличие от других секторов, не подпадали под определение «горячих точек»[414]414
  Brailsford H. Macedonia. Its Races and Their Future. London, 1906. P. 307.


[Закрыть]. Но О’Конор рассматривал эту зону как наиболее предпочтительную в стратегическом отношении. Во-первых, Драмский санджак имел выход к морю, что для Англии как морской державы представляло немалую важность. Во-вторых, значение территорий, закрепленных за британскими офицерами, возрастало в случае распространения реформ на Адрианопольский вилайет, не охваченный Мюрцштегской программой[415]415
  BDFA. Pt. 1. Ser. В. Vol. 19. Doc. 42. P. 181. Memorandum respecting the proposed Reorganization of the Macedonian Gendarmerie by R. Lister. 28.03.1904.


[Закрыть]. В-третьих, делая выбор в пользу Драмского санджака, Лэнсдаун отказывался от австро-русского предложения включить в сферу британской ответственности Монастирский округ[416]416
  Ibid. P. 182.


[Закрыть]. Деликатность ситуации состояла в том, что на данную область, непосредственно граничившую с Албанией, претендовала Италия, которая, как опасалась Австро-Венгрия, могла использовать ее в качестве плацдарма для наращивания своего влияния в регионе. Доминирование итальянцев на обоих берегах Адриатики Балльплац рассматривал как тяжелейший удар по своим стратегическим позициям. Естественно, Форин Оффис, принимая во внимание острые противоречия, существовавшие между Италией и Австро-Венгрией, стремился углубить раскол между этими двумя партнерами по Тройственному союзу и, соответственно, в самом блоке.

Первоначально на заседании международной военной комиссии в Константинополе (февраль-апрель 1904 г.) было озвучено решение поручить реорганизацию турецкой жандармерии 87 европейским офицерам, наделенным правом отдавать распоряжения, а также планировалось прикрепить к ним дополнительную группу унтер-офицеров[417]417
  Сквозников A.H. Македония в конце XIX – начале XX века – яблоко раздора на Балканах. Самара, 2010. С. 85–86.


[Закрыть]. Порта выдвинула ультиматум: максимальное число командируемых европейскими державами офицеров не должно превышать 25 человек[418]418
  Hansard’s Parliamentary Debates. 1904. Vol. 134. Col. 511.


[Закрыть]. Для того чтобы форсировать процесс, представители великих держав были вынуждены согласиться с этой цифрой[419]419
  Казанова Ю.В. Русская военно-инструкторская миссия в Македонии: формирование и начало работы (Из истории реализации Мюрцштегской программы) // Русский сборник. Т. VI. М., 2009. С. 96.


[Закрыть].

Во главе реорганизации македонской жандармерии был поставлен итальянский генерал Э. Деджиорджис – во многом компромиссная фигура. Лондон настаивал на том, чтобы штабные офицеры, делегируемые великими державами, получали жалование от правительств своих стран и носили национальную униформу, тогда как направленные им в подчинение офицеры и унтер-офицеры принимались на османскую службу[420]420
  BDFA. Pt. 1. Ser. В. Vol. 19. Doc. 42. Р. 176–177.


[Закрыть]. Подобная позиция Форин Оффис диктовалась стремлением снизить зависимость штабных офицеров от турецкой администрации и предоставить им большую свободу действий.

Медиаторские функции Англии наглядно проявились в вопросе реорганизации жандармерии, в частности в определении статуса генерала Деджиорджиса и обязанностей иностранных офицеров. Представители Австро-Венгрии и России высказались за наделение итальянского генерала командными полномочиями. Их английский коллега указывал на предпочтительность формулировки «контрольные» при сохранении командных позиций Деджиорджиса де-факто, т. к. это лишило бы Порту повода для дальнейшей обструкции. Вместе с тем О’Конор решительным образом поддержал требования, предъявленные русским и австро-венгерским послами турецкому правительству по поводу исполнительских полномочий Деджиорджиса и иностранных офицеров: «1) право отдавать приказы османским офицерам и отрешать их от должности в случае неподчинения; 2) исключать из жандармерии трех вилайетов тех офицеров и османских военных, которые не будут признаны пригодными к службе по физическим, интеллектуальным и моральным качествам, а также тех, чья дисциплина вызывает нарекания»[421]421
  Affaires de Macedoine, 1903–1905. № 66. P. 79. E. Bapst a Delcasse. Rapport В. 19 mars 1904.


[Закрыть]. Однако данные требования так и не были полностью удовлетворены Портой[422]422
  Lange-Akhund N. Op. cit. P. 182.


[Закрыть]. В конечном счете обязанности европейских офицеров сводились к подготовке кадров, инспекции и контролю подведомственных им районов, тогда как командование перекладывалось на турецких военных[423]423
  BDFA. Pt. 1. Ser. B. Vol. 19. Doc. 43. P. 185. Further Memorandum respecting the proposed Reorganization of the Macedonian Gendarmerie by R. Lister. 17.05.1904; Hansard’s Parliamentary Debates. 1904. Vol. 135. Col. 412.


[Закрыть].

Показательно, что британские представители в Турции поддерживали итальянского генерала в его нежелании подчинять деятельность иностранных офицеров австро-русскому контролю[424]424
  Ibid. Doc. 44. Р. 190. Further Memorandum respecting the Macedonian Gendarmerie by R. Lister. 1.08.1904.


[Закрыть]. Лондон выступал за координацию действий военных и гражданских агентов, т. е. за взаимное уравновешивание их влияния в деле проведения преобразований в балканских вилайетах[425]425
  Ibid. Doc. 51. P. 221. Memorandum on the Progress of the Macedonian Reforms. 8.12.1904.


[Закрыть].

Надо подчеркнуть, что, в то время как О’Конор стремился привести к общему знаменателю конфликтующие между собой точки зрения гражданских агентов, европейских офицеров и Порты, британская консульская служба в Македонии проводила курс, отличный от установок посольства в Константинополе. Этот факт дал о себе знать в дискуссиях о принципах взаимоотношений европейских офицеров и местных жителей. Французские офицеры сочли возможным принимать петиции и жалобы, поступавшие от населения подконтрольного им сектора, чем вызвали резкую критику в свой адрес со стороны Деджиорджиса и генерального инспектора македонских вилайетов Хилми-паши. О’Конор в определенной степени поддержал последних, отметив нежелательность широкой трактовки функций европейских офицеров. Британский консул в Салониках Р. Грейвз, напротив, указывал на уязвимость реформы, если полномочия европейских офицеров будут ограничиваться решением чисто технических вопросов[426]426
  Ibid. Doc. 44. P. 191; Graves R. Op. cit. P. 202.


[Закрыть]. Причем Грейвз в переговорах с болгарскими представителями не скрывал своего скептицизма по поводу перспектив реорганизации жандармерии[427]427
  АВПРИ. Ф. 192. On. 27. Д. 10. JI. 228. По словам А. Тошева, такой же позиции, как и Грейвз, придерживались британские консулы в Ускюбе (X. Сатоу) и в Монастыре (У. Хиткот), только выражали ее более сдержанно.


[Закрыть]. Естественно, заявления британского консула не способствовали спаду активности проболгарских организаций в Македонии.

Динамика развития событий на международной арене непосредственно проецировалась на ситуацию в Юго-Восточной Европе. Ослабление русского влияния на Балканах, вызванное участием и поражением России в войне с Японией, привело к образованию в регионе вакуума силы, который стремилась заполнить Австро-Венгрия. Как писал в своей аналитической записке высокопоставленный чиновник германского внешнеполитического ведомства Ф. фон Гольштейн, «австро-венгерская монархия сделала совершенно правильное заключение о том, что русско-японская война предоставила ей столь долгожданный случай, чтобы окончательно вытеснить Россию с Балкан»[428]428
  GP. Bd. XXII. № 7433. Aufzeichnung von Holstein. 8.05.1904.


[Закрыть]. Пользуясь затруднениями Петербурга на Дальнем Востоке, в феврале 1904 г. австро-венгерские делегаты на заседании международной военной комиссии по выработке регламента жандармерии потребовали исключить из сферы реформы западные части вилайетов Косово и Монастир (Кастория, Дибра, Призрен, Приштина, Плевле, Нови-Пазар, Ипек). В восточной же части Косовского вилайета (Качаник, Куманово, Кратово, Паланка, Ускюб), по настоянию Вены, реорганизация жандармерии поручалась только австро-венгерским офицерам. Внося подобного рода предложения, Двуединая монархия, как подчеркивает немецкий историк турецкого происхождения Ф. Аданир, преследовала две основные цели: 1) изолировать Сербию от Черногории и Болгарии, 2) расчистить себе путь для империалистической экспансии в юго-восточном направлении[429]429
  Adanir F. Die Makedonische Frage. Ihre Entstehung und Entwicklung bis 1908. Wiesbaden, 1979. S. 210.


[Закрыть]. Британский истеблишмент с опасением взирал на подобный вариант развития событий, поскольку интересам Англии противоречило утверждение на берегах Эгейского моря другой великой державы (имелась в виду Австро-Венгрия)[430]430
  Hansard’s Parliamentary Debates. 1905. Vol. 149. Col. 1026. Поскольку Россия была в тот период ослаблена в результате поражения в войне с Японией, то надо полагать, что замечание лорда Ньютона относилось, главным образом, к Австро-Венгрии.


[Закрыть]. Тем более что за ее спиной, как отмечалось, стояла могущественная Германская империя, которая не преминула бы воспользоваться Салоникским портом для осуществления своих амбициозных замыслов на Востоке[431]431
  Ibid. 1905. Vol. 141. Col. 1367.


[Закрыть].

Лондон, не желая допустить гегемонии Австро-Венгрии, иными словами австро-германского блока, на Балканах был вынужден все в большей степени вовлекаться в урегулирование региональных проблем. Форин Оффис пытался создать впечатление, что, внося коррективы в свою балканскую политику, Англия прежде всего руководствовалась региональной конъюнктурой и все ее предложения являлись реакцией на местные процессы. События, происходившие на Балканах в период реализации Мюрцштегской программы, словно подтверждали весомость британских аргументов.

Австро-русская схема, несмотря на ее положительные стороны и определенный прогресс, которого сумели добиться европейские офицеры в реорганизации жандармерии[432]432
  АВ ПРИ. Ф. 192. Оп. 527. Д. 10. Л. 77. Выписка из отчета о деятельности командированных в Македонию русских офицеров со времени их прибытия по 1 июля 1905 г.


[Закрыть], не устраняла противоречий, спровоцировавших македонский кризис 1903 г. Гипотетически успешное осуществление Мюрцштегской программы сводило на нет все усилия болгарского национального движения, ставившего своей задачей максимально обострить обстановку в Македонии и завербовать как можно большее число сторонников среди местного болгаро-славянского населения. Лидеры ВМОРО объявили Мюрцштегскую программу не просто «неэффективной, но и вредной, поскольку ее целью являлось сохранение турецкой власти» над европейскими вилайетами[433]433
  TNA. FO 371/14/159. № 25. Scott to Grey. 7.03.1906.


[Закрыть]. Таким образом, Внутренняя организация продолжила свою подрывную деятельность в балканских провинциях Турции, адаптируясь к новым реалиям.

Ситуацию усугубляла сама османская администрация, которая считала возможным поддерживать свое преобладающее положение в Македонии без проведения серьезных преобразований. Турецкие чиновники тормозили реорганизацию жандармерии, препятствуя пополнению ее рядов за счет способных офицеров османской армии – выходцев из относительно благополучных слоев населения[434]434
  BDFA. Pt. 1. Ser. B. Vol. 19. Doc. 60. P. 276. Memorandum on Macedonian Reform by A. Parker. 10.05.1905.


[Закрыть]. Это свидетельствовало об ошибочной оценке Портой ситуации на Балканах в целом, а значит, ее неспособности справиться с внутриполитическим кризисом.

В обозначенный период политическую жизнь Балкан сотрясла проблема, которая, в отличие от конфликта между турецкой администрацией и местными христианами, оказалась за рамками европейского регулирования. Македонское движение, по словам русского консула А.М. Петряева, вступало в новую фазу – «гражданскую братоубийственную войну из-за преобладания в стране»[435]435
  АВПРИ. Ф. 151. Оп. 482. Д. 2661. Л. 52об.


[Закрыть]. Македония превратилась в арену кровопролитного противостояния между болгарскими, греческими и сербскими вооруженными отрядами, спонсируемыми соседними государствами.

Форин Оффис, ссылаясь на сохранение напряженности в регионе и дальнейшее углубление кризиса в Македонии, охарактеризовал меры, предпринятые Австро-Венгрией и Россией, как половинчатые и недостаточно эффективные. В связи с этим делался вывод, что Вена и Петербург не справились с миссией, которую они на себя возложили в одностороннем порядке. Именно этим обстоятельством Лондон обосновывал необходимость участия в разработке реформ всех государств, поставивших свою подпись под Берлинским трактатом 1878 г., а не только «заинтересованных держав». Кроме того, наметилась тенденция к согласованию позиций между Францией и Великобританией по македонскому вопросу[436]436
  BDFA. Pt. 1. Ser. В. Vol. 19. Doc. 52. Memorandum on Macedonia by A. Parker. 1.02.1905.


[Закрыть]. Форин Оффис надеялся, что в перспективе англо-французская Антанта отодвинет австро-русскую от выработки принципов административно-финансового переустройства европейских вилайетов султана. Поскольку и англичане, и французы имели богатый опыт работы в османской финансовой системе и контролировали такие финансовые институты, как Оттоманский имперский банк и Администрация оттоманского долга, то проведение финансовой реформы в Македонии представлялось подходящим полем для реализации англо-французского сотрудничества. Тем более что, на взгляд Лэнсдауна, финансовая реформа являлась ключом к успешным преобразованиям в административной сфере[437]437
  Ibid.


[Закрыть].

Однако логика развития ситуации на международной арене в 1905 г. (обострение марокканского вопроса, нежелание Франции осложнять отношения с Россией из-за балканских проблем) вынуждала Лондон смириться с австро-русскими инициативами в формулировании финансовой реформы. В январе 1905 г. австрийский и русский послы в Константинополе представили Тевфик-паше, министру иностранных дел Турции, план реформирования финансовой системы трех вилайетов[438]438
  Lange-Akhund N. Op. cit. Р. 293.


[Закрыть]. Его суть состояла в том, чтобы поместить доходы провинций под контроль главного инспектора и гражданских агентов, которые должны были наблюдать за характером расходования этих средств. Предполагалось переложить на отделения Имперского оттоманского банка в Салониках и Монастире функции местных казначейств и сделать их ответственными за выплату средств на общественные нужды. Предлагалось составить отдельный бюджет не только для каждого вилайета, но и для каждой области (санджака или казы). Бюджет вступал в силу только после того, как его утверждали главный инспектор, Оттоманский имперский банк и «заинтересованные державы». Имперский банк был обязан представить на рассмотрение главному инспектору кандидатуры, выдвигаемые на должности финансовых инспекторов, которыми могли быть только подданные Османской империи; их общая численность не должна была превышать шести человек. На финансовых инспекторов возлагалась задача контролировать неукоснительное исполнение постановлений финансовой администрации[439]439
  Affaires de Macedoine, 1903–1905. № 103, Annexe II. Projet de Reglement. 4/17.01.1905.


[Закрыть].