Текст книги "Демон Монсегюра"

Великий магистр приблизился к стене, на которой виднелась картина, изображавшая библейскую сцену. Он отодвинул её… Огюст отчётливо различил тайник, умело вмонтированный в стену.

Великий магистр открыл его и извлёк ритуальную чашу.

– Бафомет, дающий власть и богатство… – сказал он, задумчиво рассматривая чашу, которую видел неоднократно. Затем он перевёл взор на тамплиера. – Сохраните её, шевалье… Я чувствую, во Франции начнутся смутные времена… Орден могут обвинить в чём угодно, даже в поклонении дьяволу. Но, прибегая к различным ритуалам, мы никогда не отрекались от веры в Христа.

Де Молэ протянул чашу Огюсту. Тот с волнением принял её.

– Сохраните и передайте чашу моему преемнику, который будет избран после меня, если, разумеется, орден уцелеет… – продолжил Великий магистр.

Огюст взглянул на чашу, та ответила ему таинственным блеском рубиновых глаз. Невольно шевалье ощутил страх… В голове у него рождались вопросы: почему магистр передал чашу именно ему? А может, он что-то знает про статуэтку Клермона де Бланшефора? Или это просто совпадение?.. Не потому ли ему снились странные сны? Возможно, прадед хотел его предостеречь? Но отчего? – от соблазна или от жажды власти?..

– А как же Джон Марк Лармениус? – удивился Огюст, с трудом оторвав взор от чаши. – Разве он не ваш преемник, монсеньор?

Великий магистр печально улыбнулся.

– Нет, шевалье. Я очень ценю преданность Джона Лармениуса ордену, но он не сможет стать Великим магистром и объединить многочисленные прецептории под своей дланью. Он всего лишь возглавляет центральную прецепторию на Кипре…

Огюста удивил ответ де Молэ, но он не стал больше задавать вопросов.

* * *

Спустя несколько дней группа из пятнадцати рыцарей, в том числе и шевалье де Кавальон, в предутренний час благополучно покинула Париж, отправившись в Ла-Рошель. Золото и серебро рыцари разделили таким образом, что у каждого на седле висел вьючный мешок. У Огюста – ещё и седельная сумка с ритуальной чашей ордена.

Отряд передвигался, соблюдая осторожность, избегая оживлённых трактов, предпочитая им лесные дороги.

На исходе первого дня, когда солнце ласкало землю своими последними лучами, уставшие тамплиеры расположились на ночлег, наскоро разбили лагерь на лесной поляне и договорились поочерёдно нести дежурство.

Первыми в дозоре стояли Огюст и виконт Каркасонский. Обычно любившие поговорить о родном Лангедоке, в эту ночь они были немногословны, стараясь не уснуть из последних сил, преодолевая усталость. Тамплиеры прислушивались к каждому звуку, доносившемуся из леса, покуда их собратья отдыхали.

… До Огюста донёсся едва уловимый шорох, он встрепенулся и со стыдом осознал, что задремал. Виконта Каркасонского также сморила усталость, он сидел около тлеющего костра, смежив веки и оперевшись обеими руками на меч.

– Вы слышали, виконт? – едва слышно произнёс Огюст.

Его собрат тут же очнулся.

– Что случилось? Нас окружают королевские гвардейцы? – спросил он, сжимая в правой руке меч.

– Тише, тише, виконт… – снова пошептал Огюст. – Думаю, у нас гости… Не вспугните их…

Виконт с пониманием дела кивнул, извлёк из ножен кинжал и сделал вид, что спит. Огюст последовал его примеру.

Притворившись спящими, тамплиеры с трудом различили, как при скудном свете луны из леса крадучись вышли двое и, стараясь никого не разбудить, направились к лошадям.

– Они решили, что мы спим… – одними губами произнёс шевалье.

– Покажем королевским шпионам, на что мы способны… – вторил ему виконт.

Не успели шпионы вскрыть один из седельных мешков, дабы узнать о его содержимом, как на них сзади набросились тамплиеры и вонзили кинжалы им прямо в горло. Шпионы, захлёбываясь кровью, обмякли, выскользнули из рук нападавших и забились на земле в предсмертных конвульсиях.

– А что, если мы окружены? – предположил виконт, вытирая окровавленный кинжал о плащ одного из лазутчиков.

Огюст огляделся и прислушался.

– Вряд ли… Если бы за нами по пятам шёл вооружённый отряд гвардейцев, то мы бы непременно его заметили. Это шпионы… Им было поручено проследить за нами, выяснить, что мы перевозим, и сообщить ближайшему королевскому гарнизону.

– В таком случае следует обыскать их… – виконт брезгливо кивнул на окровавленные тела. – Возможно, у них есть надлежащие бумаги, скреплённые королевской печатью.

Огюст тотчас начал тщательно обыскивать одного из шпионов. Виконт принялся за его собрата по ремеслу.

– Ненавижу копаться в чужих карманах… – заметил он. – Это недостойно дворянина…

– Увы, мой друг, но того требуют сложившиеся обстоятельства, – подбодрил его шевалье и нащупал за подкладкой камзола некую бумагу. – Я что-то нашёл! – Он ловким движением кинжала разрезал одежду и извлёк документ, увенчанный печатью.

– Позвольте взглянуть… – попросил виконт. Огюст протянул ему находку. – Печать Ангеррана де Мариньи*… – со знанием дела констатировал виконт и зачитал содержимое: – Подателю сего повелеваю оказывать всяческую помощь как финансовую, так и военную, ибо это воля короля Франции…

Тамплиеры встревоженно переглянулись.

– На нас объявили охоту, шевалье! Что будем делать?

– До утра отдыхать. А завтра снова отправимся в путь и будем ещё осторожнее. А эту бумажку следует припрятать – вдруг возникнуть непредвиденные обстоятельства и она понадобится, – резонно заметил Огюст.

…Несмотря на то, что Ангерран де Мариньи разослал по всем дорогам Франции шпионов, расстояние от Парижа до Ла-Рошели в сто лье тамплиеры преодолели за пять дней. Они избегали остановок на постоялых дворах, разбивая лагерь в лесу, поочерёдно неся дежурство. Питались скудно, по-походному.

Слова шевалье де Кавальона о том, что бумага, скреплённая печатью де Мариньи, ещё пригодится, оказались пророческими. На третий день перехода, тамплиеры переправились через полноводную Луару и случайно наткнулись на заградительный отряд, выставленный на дороге, позволяющей миновать стороной предместья Сомюра, а затем Туара.

Граф Безье, возглавлявший отряд тамплиеров, не выказывая ни малейшего волнения, предъявил королевскому сержанту документ с печатью де Мариньи. Тот, прекрасно зная, что подобные бумаги просто так не раздаются, отдал приказ беспрепятственно пропустить всадников.

Как только отряд тамплиеров прибыл в Ла-Рошель, то спешно погрузился на один из восемнадцати кораблей ордена и покинул крепость. Все рыцари, пребывавшие в порту, покинули Аквитанию вместе с ними. Флот тамплиеров взял курс на Шотландию – страну, с которой тамплиеры поддерживали тёплые отношения. Страну, чей король – Роберт Брюс – был отлучён от церкви и нуждался в опытных воинах.

Миновав Бискайский залив, караван кораблей вошёл в Ирландское море, проследовав мимо острова Мэн, далее – к полуострову Кинтаре. Обогнув Кинтаре с западной стороны, минуя остров Айлей, флот тамплиеров вошёл в пролив Джура и наконец достиг конечной цели – шотландского замка Лох-Свэн.

Замок Лох-Свэн показался шевалье Огюсту де Кавальону угрюмым, холодным, настороженным. Его стены почти не имели окон, по четырём углам замка стояли бартизаны*, увенчанные машикулями[53]53
  Машикули – прямоугольные зубцы на башне.


[Закрыть]. Замковые ворота располагались между двумя мощными дозорным башнями, возвышающимися на высокой и непреступной стене. Северной частью Лох-Свэн примыкал к массиву Грампианских гор, поэтому замок казался их естественным продолжением. Путь к замку лежал через причал, а затем – перешеек, далее по тропе, петлявшей по невысоким скалам. Глубокий ров отделял замок от перешейка. Мощный подъёмный мост соединял перешеек и замок. Ворота охранялись надвратной башней, которую украшали скульптуры кельтских богов, богини плодородия, и особенно часто встречалась бородатая голова с маленькими рожками – бога растительности, «зелёного человека»*.

Тамплиеров встретил приор шотландской прецептории – Жофрей де Мюи. Небольшого роста, сухонький, седой, он походил на сказочный кельтский персонаж.

– Приветствую вас, славные рыцари Храма, на земле Шотландии. Да благословит вас Господь! По договорённости с магистром де Клифтоном я готов оказать вам любую помощь и содействие. Я лично знаком с монсеньором де Молэ и высоко ценю его заслуги перед орденом. Все мы – рыцари Храма и обязаны помогать друг другу в трудную минуту. Тем более я считаю, опасения монсеньора де Молэ небеспочвенны. Его величество Филипп Красивый способен на всё – лишь бы пополнить истощённую казну.

Тамплиеры разместились в замке, по несколько человек в каждой комнате. Точнее, кельях, где постоянно стоял полумрак, даже днём. Окна маленькие, словно, бойницы располагались высоко под потолком, давая скудное освещение. Крепость Лох-Свэн прежде всего предназначалась для военных целей. Из неё хорошо контролировался пролив Джура, и остров с одноимённым названием виднелся в лёгком тумане на противоположной стороне пролива. Внутри крепости лестничные проходы терялись в сумрачном лабиринте, поэтому по замку вновь прибывшие тамплиеры предпочитали передвигаться по двое.

Тамплиеров накормили жареной рыбой, приправленной солью и тмином. Впервые рыцари попробовали карригин – салат из морских водорослей. Еда подавалась в простой глиняной посуде, по форме напоминающей чашу с ручкой. Разделывали рыбу и вкушали, пользуясь кинжалами, поскольку столовые приборы отсутствовали.

На следующий день приор де Мюи собрал прибывших рыцарей в главном зале замка:

– Магистр Шотландии, монсеньор Уолтер де Клифтон, посвятил меня во все тонкости вашего прибытия, и я принял решение передать вам во владение местечко Килмартин с прилегающим к нему озером Лох-О. Права владения названой землёй закреплены в инвеституре*, согласно которой ваша группа выделяется в прецепторию во главе с графом Антуаном де Безье, с правом самостоятельного ведения всех финансовых и хозяйственных дел.

Он достал свиток, увенчанный личной печатью магистра Уолтера де Клифтона, закрепляющий права инвеституры. Его сиятельство граф Антуан де Безье принял решение – часть рыцарей со своими оруженосцами останутся в Лох-Свэн охранять казну ордена, пока в Килмартин не будет создано надлежащих условий.

Тамплиерам предстояло обрести в Шотландии фактически второй дом. Они понимали, что жадность короля Франции безгранична, и он со временем будет всячески преследовать французских тамплиеров. В прецептории на Лох-О им предстояло провести долгие годы, а может быть, и остаток жизни.

* * *

После однодневного перехода тамплиеры подошли к гористой местности Аргайл и вскоре увидели озеро Лох-О. Озеро продолговатой формы, длиной примерно в одно лье, показалось им очень живописным. По поверхности мать-природа разбросала множество маленьких живописных островков. На северной оконечности Лох-О возвышался замок Кемпбеллов, местных землевладельцев и соратников короля Роберта Брюса. Замок почти всё время пустовал. Владения Кемпбеллов обширно раскинулись от Аргайла до Ковала. Это был всего лишь один из их многочисленных замков, который они посещали крайне редко. Прецептории предстояло разместиться на южной оконечности озера, около местечка Килмартин.

– Вот она, земля обетованная! – воскликнул граф Антуан де Безье, спешившись с лошади и окинув взором местность.

Перед ним, дополняя пейзаж, из зарослей камыша и низкорослых кустов по берегам озера выглядывала деревушка Килмартин, состоящая из круглых рыбацких домов, построенных из местного камня, с крышами, покрытыми всё тем же растущим в обилии камышом. Рыбаки высыпали из своих домов поглазеть на гостей. Здешние места дикие и малонаселенные – и вдруг пожаловал целый отряд из двадцати рыцарей да ещё с оруженосцами и лучниками! Рыбаки со спокойным любопытством восприняли появление отряда тамплиеров, заранее предупреждённые управляющим замком Кемпбеллов. Женщины и дети держались настороженно, едва выглядывая из домов. Разговаривать с местными обитателями было бесполезно, гаэльского наречия рыцари не знали, а посему объясняться пришлось при помощи знаков.

Тамплиеров поразила одежда рыбаков – клетчатая юбка в складку (на мужчине-то!) и домотканая рубаха. Позднее рыцари узнали, что клетчатая юбка на гаэльском наречии называется «килт», шьётся она из мягкой шерстяной ткани тартрана и его носят все уважающие себя кельтские мужчины, за исключением аристократов, имеющих родственные связи с англичанами, придерживающихся европейской моды.

Тамплиеры разбили палаточный лагерь, вбили жерди, натянули на них пологи, зафиксировав на растяжках. После длительной дороги мужчины проголодались. Конечно, у них были в запасе вино и вяленое мясо, но хотелось отведать чего-то свежего и существенного.

Рыбаки, видя, что пришельцы вполне обустроились и разводят костры, наловили для них рыбы, которая оказалась как нельзя кстати. Тамплиеры, нажарив её на костре, аппетитно перекусили, добавив к трапезе ещё и вяленого мяса. Затем граф Антуан де Безье, шевалье Огюст де Кавальон и ещё несколько рыцарей отправились в замок Кемпбеллов. Предстояло решить множество вопросов, и прежде всего: где взять строительный камень и умелых каменщиков?

Управляющий замка Уоррик встретил гостей радушно. Он отлично владел английским и потому легко изъяснялся с гостями.

– Приветствую вас в замке Кемпбеллов, господа! Честь имею представиться – управляющий имением лорда Кемпбелла, Уоррик.

– Граф Антуан де Безье, – граф слегка поклонился Уоррику. – Отвечаю за землю около озера Лох-О, вверенную инвеститурой, и за людей, прибывших со мной.

– Так значит, ваше сиятельство и ваши люди будут жить в Килмартин? И много вас?

– Да, сударь, в том-то и дело, что много. Поэтому мы и пришли к вам за советом. Нам необходимы каменщики для строительства домов. Вероятнее всего, мы здесь надолго, возможно, до конца своих дней.

Уоррик многозначительно хмыкнул, немного подумал и изрёк:

– Хороших каменщиков можно найти в городке Обан, в двух часах езды от замка. Через два дня состоится совет местной кельтской знати в Обане. Он всегда совпадает с ярмарками, на которых провозглашаются новые законы и указы, устраиваются конные состязания, идёт бойкая торговля. Я как раз собираюсь туда отправиться. Так что, ваше сиятельство, непременно помогу вам, не беспокойтесь. Но сразу хочу предупредить, не говорите с кельтами на английском языке, лучше я буду переводить.

– Отчего же, сударь? – удивился Безье.

– Его считают языком завоевателей и проанглийской аристократии, и поэтому он не пользуется уважением у горных кельтов.

Тамплиеры последовали мудрому совету всезнающего Уоррика. Через два дня рано утром энергичный управляющий забрался в повозку, запряжённую приземистой лохматой кобылкой шотландской породы, и в сопровождении графа де Безье и шевалье де Кавальона верхом отправился в Обан. Огюст даже и предположить не мог, чем закончится для него предстоящее путешествие.

Глава 2

Шотландия разительно отличалась как от Лангедока, так и от Кипра. Заброшенные судьбой на маленькое озеро в Грампианских горах, тамплиеры постепенно приспосабливались к суровой жизни кельтов. Здесь чуждо было всё: климат не баловал даже летом, кругом возвышались скалистые отроги гор, некоторые из которых поросли редкой растительностью, другие представали во всей грозной красоте. Кельты были малочисленным, суровым, немногословным народом. Питались тем, что предоставляла им в изобилии природа – жареной и вяленой рыбой, мясом кабанов и оленей. Разводили кельты и домашнюю скотину – овец, коров, быков. Хлеб, слишком дорогой в этих местах, вкушали только аристократы. Молоко же и пахтанье[54]54
  Пахтанье – молочная сыворотка, остающаяся в результате приготовления творога.


[Закрыть] пили с удовольствием наравне с местным хмельным напитком, элем.

Обо всём этом шевалье и граф узнали в Обане. Сборища на открытом воздухе простого сельского населения напомнили Огюсту подобные сходки в Комменже на центральной торговой площади. Всё поражало его: и круглой формы каменные дома, покрытые камышом или вереском, а более всего – одежда. Мужчины-кельты носили килт из шерстяной ткани в клетку, причём по цветовой гамме можно было безошибочно определить родовую принадлежность человека. У каждого рода или клана использовались свои сочетания цветов. К примеру, встречались два незнакомца, и по юбкам безошибочно определяли, кто ты: Мак Кунди, Монбоддо или Мак Кумал.

Кельты, кто побогаче, носили рубашки из тонкой оленьей кожи, но чаще всего – из холста, а также брогги[55]55
  Брогги – шотландская обувь.


[Закрыть] на двойной подошве из бычьей кожи. С плащом из тонкой шерстяной ткани той же расцветки, что и килт, кельты никогда не расставались, даже летом. Его закалывали брошью-фибулой с изображением кланового герба. Широко применялись и мужские украшения: ожерелья из кручёного серебра, у знати – из золота, различные браслеты. Особенное внимание шевалье и графа привлекли причёски кельтских мужчин. У большинства волосы были настолько густы и красивы, что напоминали гривы коней, порой завязанные на затылке в форме «конского хвоста». «Гривы» и «конские хвосты» встречались по большей части двух цветов – золотистые или светло-рыжие.

Женщины одевались подстать своим мужчинам: клетчатые юбки с клановой расцветкой, холщовая рубашка, заправленная в юбку; клетчатый или однотонный плащ, застёгнутый красивой замысловатой брошью. Шею украшала масса ожерелий. Женские причёски не поражали разнообразием: туго заплетенные косы укладывались на голове тем или иным образом. В качестве обуви кельтские женщины использовали кожаные сандалии или башмаки на деревянной подошве.

Торговля на ярмарке шла бойко: домашним отбелённым холстом, различными ювелирными украшениями, деревянными фигурками кельтских богов, обувью, кожаными поясами с большими медными бляхами, кошельками, бочонками с элем, домашними чашами и котлами для приготовления пищи. Шевалье и графа охватил азарт покупателей, они с удовольствием и интересом рассматривали всё подряд. Пришельцев, в свою очередь, рассматривали с не меньшим любопытством – странные люди, одеты чудно, да ещё и говорят на неведомом здесь языке. Тамплиеров выручал Уоррик, выступая в качестве переводчика, объясняя всем, что благородные и прославленные рыцари из далёкой заморской страны – гости в замке лорда Кемпбелла.

Уоррик провёл графа де Безье и шевалье дальше к небольшой группе кельтов, стоявшей несколько поодаль. Они как раз и оказались нужными каменщиками, подыскивающими работу на подобных ярмарках.

Разговор начал граф де Безье.

– Нам нужно построить двадцать домов и церковь прецептории. Работы много, и займёт она продолжительное время, – сказал граф.

Уоррик перевёл. Кельты внимательно слушали и кивали головами: мол, работы много – хорошо, не каждый день бывают такие подряды.

– Они заинтересованы, – подтвердил Уоррик.

Один из кельтов, судя по всему, старший каменщик, что-то спросил у Уоррика, указывая на свой кожаный напоясный кошель. Уоррик перевёл:

– Старший каменщик спрашивает: чем вы будете расплачиваться?

Граф понял вопрос и без перевода, достав из кармана золотой флорин.

– Это устроит уважаемых мастеров?

Кельты-каменщики посмотрели на пришельцев с нескрываемым восторгом и уважением. В Шотландии в ходу были свои деньги, но золотая монета, особенно флорин, ценилась в любой европейской стране. Каменщики оживились и начали торговаться.

Старший кельт показал де Безье на пальцах «пятнадцать» и ткнул пальцем в каждого кельта, что означало «каждому каменщику – по пятнадцать монет». Перевода не требовалось.

Безье сделал отрицательный жест и показал на пальцах «десять». Кельты посовещались и закивали в знак согласия. Старший кельт протянул руку графу де Безье, по местным обычаям, у кельтов рукопожатие на ярмарке означало, что договор состоялся. Представители заинтересованных сторон пожали друг другу руки.

– Работу необходимо начать без промедления, хотелось бы успеть до осенних холодов.

Уоррик перевёл, кельты опять закивали, старший что-то спросил.

– Ваше сиятельство, старший мастер интересуется, есть ли у вас строительный камень? Они им не обеспечивают.

Камня, конечно, не было, Безье ещё не думал об этом. Он спросил Уоррика:

– Любезный Уоррик, подскажите, как решить эту проблему?

– Насколько мне известно, ваше сиятельство, местные рыбаки добывают его для хозяйственных нужд в Гримпианах и знают все пригодные для этого места. Можно перевести, что камень будет примерно через неделю.

– Благодарю вас, Уоррик, так и переведите.

В итоге граф де Безье и кельты договорились начать работу без промедления через неделю, как только камень будет доставлен к озеру.

Компания после удачных переговоров с каменщиками проследовала к торговцам элем. Уоррик, выбрав напиток, закупил сразу три бочонка. Здесь же эль разливали по чашам и угощали за умеренную плату. Уоррик достал из напоясного кошеля две медные боби[56]56
  Боби – мелкая шотландская монета.


[Закрыть] и оплатил налитый в чашу напиток.

– Попробуйте! Это крепкое шотландское пиво. Привыкайте!

Безье и Кавальон решили последовать совету Уоррика. Кавальон первым отхлебнул из чаши.

– О! Густой, но приятный на вкус.

Безье с опаской тоже сделал глоток.

– Сравнить, безусловно, с бургундским вином его нельзя, но пить вполне можно. Вы согласны со мной, шевалье де Кавальон?

Огюст кивнул в знак согласия и снова припал к чаше.

Уоррик прикупил подарки жене и дочкам, загрузил бочонки с элем в повозку, приготовившись в обратный путь.

В это время начались конные состязания, но компания решила на них не оставаться.

Мимо повозки прошла стройная светловолосая девушка в пёстром плаще в клетку, заколотом большой золотой брошью в виде луны. Огюста поразила её светлая кожа и овальное лицо с большими серыми глазами. Три пряди рыжих волос обвивали прелестную голову красавицы, четвёртая – вилась по спине до икр.

Обомлевший Огюст замер на месте, провожая её глазами. Такой необычной красоты он не встречал, да и где было встретить, ведь на Лимасоле в прецептории его окружали лишь одни братья. Так шевалье и стоял в оцепенении, пока Уоррик не окликнул его.

С этой встречи начались все приключения Огюста в стране кельтов.

* * *

Все последующие недели тамплиеры занимались хозяйственными работами. Перед тем как основательно заняться строительством прецептории, на совете составили и обсудили её будущий план. Выбрали на озере места, где предполагалось возвести дамбы, чтобы соединить острова между собой и с берегом. На самом крупном острове Иннис Шилд, ближайшем к Килмартин, решили построить резиденцию и храм. Остальные застроить домами привычной для рыцарей прямоугольной формы и хозяйственными постройками, в том числе на одном из них поставить баню. На том и остановились.

Молодой виконт Монпелье, немного поднаторев в гаэльском наречии, научился кое-как объясняться с рыбаками – наполовину словами, наполовину знаками. За умеренную плату двое из них согласились показать место в предгорье, где вся округа добывает камень для строительных нужд.

Одевшись по-походному, полегче и попроще, взяв на всякий случай оружие, Монпелье, Брисак и Кавальон отправились в путь через живописные отроги, удаляясь от Лох-О в западном направлении к заливу Лох-Ит. Вскоре им встретился камень, скорее – стела, явно поставленная для каких-то целей человеком. Камень, высотой примерно в человеческий рост, гладкий, был ровно обработан с обеих сторон. В верхней части стелы виднелось изображение лежащего полумесяца, на который была наложена надвое переломленная ветка в виде «V»; ниже – изображение двойного диска, похожего на два колеса, соединённых между собой. Двойной диск украшала ветка в форме «Z». В центре камня угадывались высеченные фигуры всадников. Рядом с каменной стелой лежал круглый плоский камень, по виду – языческий алтарь, с изображениями оленя, быка и лошади. Кельты, сопровождавшие рыцарей, подошли к камню и что-то забормотали на своём языке, вероятно, молитву.

– Скажите, в чём предназначение этого камня? – пытался выяснить Монпелье.

Кельты не отвечали, продолжая что-то бубнить.

– Смею предположить, виконт, перед нами ритуальный камень. Весьма похож на тот, что стоит в предместьях Комменжа. Да, несомненно, поразительное сходство! – Шевалье внимательно рассматривал камень, подавляя желание дотронуться рукой: мало ли как отреагируют кельты. – Возможно, этот камень – их святыня. Вероятнее всего, на нём приносились жертвы. Видите, виконт, изображение животных? Кельты – в большинстве своём язычники. В Обане даже церковь закрыта.

– Какое варварство – приносить кровавые жертвы! Не правда ли, господа? – заметил Брисак.

Огюст безуспешно пытался припомнить, что ему говорил учитель по истории и мифологии в замке Кавальон. Знак луны показался шевалье знакомым, у него в голове пронеслось: «Ну, конечно, я его видел! Золотая брошка на плаще рыжеволосой красавицы в Обане!»

Он задержался возле древнего камня, заметно отстав от спутников, затем догнал их, убыстрив шаг.

Отряд миновал отдалённое селение гайлендов*, в центре которого возвышалась высокая круглая башня-брох, а вокруг тянулось множество всё таких же круглых домов, покрытых вереском. На холме паслись овцы. Селяне не обратили на отряд никакого внимания, видимо, привыкнув, что окрестные жители ходят за строительным камнем.

Следуя дальше, тамплиеры увидели в стороне несколько прямоугольных камней стоявших и, лежавших на земле, с изображением крестов, обвитых орнаментальным рисунком. Камни находились за земляной насыпью. Решив, что это надгробия кельтского кладбища, тамплиеры поторопились за проводниками.

Потратив примерно час на переход, они достигли цели – перед ними была каменоломня. Осмотрев её и окружающую местность, рыцари решили перевозить добытый камень на повозках, запряжённых лошадьми, а их в лагере насчитывалось восемь штук. Оставалось лишь достать кирки – и можно приступать к работе.

Тамплиеры возвращались на Лох-О тем же путём.

– Господа, возможно, мне кажется, но на камне с перевёрнутой луной появилось две чаши, одна с водой, другая, по внешнему виду, с творогом, – заметил Монпелье.

Де Брисак перекрестился на всякий случай. Шевалье задумчиво посмотрел на Гримпианы:

– Да, виконт де Монпелье, что и говорить, таинственный языческий край – горная Шотландия. Вероятно, языческие приношения привиделись нам всем троим одновременно. Как знать, с чем здесь ещё придётся встретиться. Меня, дорогие друзья, преследует ощущение, словно я вырван из привычного мира и отправлен на службу миссионером в далёкие неизвестные земли к язычникам. Думаю, мы станем свидетелями ещё и не таких мистических проявлений.

* * *

Скупив все кирки у рыбаков в округе, тамплиеры занялись добычей камня. В первую очередь к работам привлекли оруженосцев и лучников, а их насчитывалось восемнадцать человек. Оруженосцы, крепкие ребята, лихо орудовали кирками. Лучники отваливали камень и с помощью рыцарей перевозили на Лох-О.

Вопрос еды решили просто, по-походному: каждый день в лагере оставались четверо, которые ловили рыбу, охотились, готовили пищу и с освободившимися от камня повозками отправлялись в горы за новым грузом. Неделя пронеслась мгновенно, в Килмартине, на берегу озера выросла огромная гора камня.

Согласно договорённости в Обане пришли каменщики. Граф Безье и виконт Каркасонский как самые опытные организовывали процесс работы. Часть людей добывали камень, оставшиеся помогали каменщикам на озере как могли, все хотели успеть до холодов.

Шотландия – не Лимасол, на земле осенью не поспишь, замерзнешь, и палатки не спасут. За два месяца изнурительных работ построили почти всё. В конце сентября тамплиеры заселились в новые постройки. Получилось двадцать домов – по одному на каждом острове, то есть у всех рыцарей появился собственный дом. Все разрозненные острова, в соответствии с принятым планом, соединили между собой дамбами. На самом большом острове Иннис Шилд ещё продолжались работы, резиденция пока не была закончена.

Каменщики прекрасно справлялись со своей работой, честно отрабатывая золотые флорины. Тамплиеры наконец занялись обустройством быта.

* * *

Стоял конец сентября, трава местами пожелтела, листья приобрели жёлто-красный оттенок. Воздух был насыщен запахом трав. Вымотанные постоянной работой, едой на бегу, сном в палатках у костров, тамплиеры наконец смогли перевести дух.

В один из погожих сентябрьских солнечных дней, Уоррик посетил Килмартин. Увидев новые строения, он пришёл в неописуемый восторг:

– Удивительно, как вы быстро отстроились! Ещё недавно на островах росли камыши и гнездились дикие утки. А теперь – город на воде!

Уоррик вращал круглыми от удивления глазами:

– Дорогой граф, признайтесь, французские рыцари во всём такие упорные?

Граф Антуан де Безье засмеялся, его поддержали стоявшие рядом тамплиеры.

– Да, любезный Уоррик, мы, действительно, во всём добиваемся цели, – подтвердил он. – Прошу вас! Пройдитесь по островам, как видите, все они связаны дамбами.

Уоррик с удовольствием принял приглашение. Посмотрел постройки, и у него возник вполне естественный вопрос:

– Позвольте полюбопытствовать, отчего ваши дома не круглые?

– Дело в том, сударь, что во Франции не строят круглых домов, – ответил де Безье.

– Право же, напрасно, сударь! Видимо, у вас там тепло.

– Да, с уверенностью могу утверждать – намного теплее, чем в Шотландии, уж точно. На юге Франции и в Лангедоке в сентябре ещё тепло, как летом.

– Отчего вас, сударь, удивила форма домов? – полюбопытствовал виконт де Монпелье, присутствующий при разговоре.

– Всё просто, дорогой виконт! Круглый дом легче отапливать и он дольше держит тепло. Так строили ещё наши предки-пикты много веков назад, – охотно ответил управляющий.

– Посоветуйте мне, любезный Уоррик, где возможно купить всё необходимое для дома и нормального быта. Право же, поверьте, походная жизнь утомила, хочется благоустроенности, тепла и покоя, – попросил Безье.

– По этому поводу, ваше сиятельство, могу подсказать, что первого октября в Обане состоится Айстеддфор. Это своего рода поэтический праздник, на который собираются барды со всей округи, соревнуясь в рассказе мифов и легенд. Весь праздник сопровождается потреблением эля в больших количествах и торговлей безделушками, но там можно купить и котёл для дома, посуду, шкуры волков, оленей и быков, которые можно повесить на дверные проёмы и использовать вместо одеял. Молодые кельты в этот день признаются в любви своим избранницам. Это очень любопытный обычай. Для этого нужно войти в специально сложенный круг из камней, он называется «теменос»: посередине его – алтарь Маэн Горседд, на котором лежит обнажённый меч. Влюблённый должен сначала поклониться публике, а затем изливать чувства девушке, но непременно – в стихах. Бард, признанный лучшим, получает меч в награду. Советую посетить праздник, поверьте, увлекательное зрелище! А сколько красоток из местных кланов можно увидеть!