Текст книги "Камни Таэры"

Глава 3. Граф Денваль

Шут Арэн так и не сомкнул глаз в эту ночь, поскольку участвовал в поимке и обезглавливании псевдолюдей, трупы которых к утру приобрели вид мёртвых гадин. Наутро, выпив немного взбадривающего травяного настоя, приготовленного ему Балтазаром, он отправился во дворец. Войдя не через центральный, а через боковой вход для кухонной прислуги, он позволил себе немного прогуляться по коридорам дворца – тех из них, где были выставлены картины: портреты бывших правителей, пейзажи Амореи, её дворцы и парки, талантливо выписанные художниками. Прогуливался там он не просто так, а намереваясь найти Сильвестра, милого и приятного слугу, знающего так много об этом дворце, его обитателях и картинах. Он вскоре и действительно обнаружил его именно здесь. Сильвестр старательно протирал картинные рамы. Подойдя поближе, Арэн приветствовал друга.

– Здравствуйте, Арэн! Наверное, у вас, как всегда, когда вы сюда приходите, есть минутка-другая для небольшой экскурсии по дворцу со старым Сильвестром? – улыбаясь, спросил он вкрадчиво. – Действительно, здесь есть, о чем порассказать. Вот, например, эта картина… «Змея и Роза»… Она была подарена сыном министра схоластических наук, при короле Людвинии третьем, фаворитке принца, чьё имя не сохранила история. Под раму картины было вложено послание, так почему-то и не достигшее адресата: «Милая! Остерегайтесь Западного входа в полночь. Никогда не встречайте рассвет, не оставайтесь одна в сумерки. Храните молчание. Прощайте навсегда. Любящий вас, Ангерд». Я сам обнаружил это послание, сам вычислил юношу, написавшего его, ни один час проведя в библиотеке. Но о том, какова судьба девушки, я не знаю ничего: история не сохранила её имени… Ангерд же был изгнан из Амореи и больше не вернулся.

– Былые времена… Иные люди… Вот так и мы уйдем, и никто не вспомнит человека по имени Арэн, лишь, может быть, припомнят какой-либо стих (причем, наверняка, самый неудачный), и скажут: «Эти непонятные слова написал в альбоме Эрин её неизвестный почитатель»… Все мы будем, как пожелтевшие листы старых книг, хранящие, но не выдающие свои тайны. Звуки наших шагов, как миражи, ещё будут порой раздаваться ночью в этих темных залах, в то время как мы уйдем навсегда…

– Быть может, вам рассказать что-нибудь особенное, конкретное? Такое, о чем всё же известно вашему покорному Сильвестру, прочитавшему немало книг в библиотеках? О дворце, о прошлых временах? – Сильвестр, заметив рассеянность Арэна, решил переключить его внимание на другую тему.

– Ну… Да, дорогой. Если вас не затруднит, расскажите мне, как выглядит коронационный зал.

– Коронационный зал? Вы имеете в виду «Зал подтверждения права престолонаследия»?

– Да, уважаемый Сильвестр.

– О, я не знаю, что вам про него известно, а что – нет… Понятно, что вы там не были; а я там был лишь однажды. Начну поэтому со всеми подробностями, которые придут на ум. Вы наверняка знаете, что дворец для Сигурда изначально, до всевозможных достроек и перестроек, возводили волшебники из старинного города Рун?

– Я наслышан об этом. Говорят, они заложили в эти стены сильную магию.

– Несомненно. Так вот, во времена строительства они жили в кельях, вырубленных прямо в скале, в пещерах. Именно там, рядом, был построен монастырь, а потом и храм Сигурда… Приглашенные монахи-волшебники Руна построили в первую очередь нижний, коронационный зал и дворцовую церковь, и только потом гостевую палату и палату собраний. Так вот. Под коронационным залом и заложен камень, основание всего дворца. Его «сердце». Именно этот камень, наполненный светом и магией кристалл, охраняет нижний, коронационный зал. Говорят, что он заключен непосредственно под шаром. И входить в этот зал позволено только лицам с древней кровью, кровью потомственных дворян. И, поскольку времена наступили уже такие, что не все уверены в чистоте своей дворянской крови, или же, напротив, возникают права на её чистоту у лиц, которых укрыли во младенчестве в семьях бедных, по той или иной причине, то предыдущий коронационному зал используется для проверки чистоты дворянской крови. Процедуру эту проходят практически все, близкие двору, и не считается грехом войти туда и человеку, чья кровь не окажется полностью древней. Просто, он будет болеть после такого поступка, но вины его в том не будет никакой, лишь стремление узнать о себе правду виной не является. А в самом деле, как полагаю я и считают многие, все нынешние дворяне с древней кровью – это, без сомнения, скрытые или явные наследственные маги. А иначе, чем можно объяснить так часто встречающиеся у дворян магические способности? Они встречаются чаще, чем у простого народа. Кроме того, это маги определенного магического Пути… Именно о магии и свидетельствует шар. Вы, наверное, когда проходили подтверждение своей дворянской линии, трепетали перед тем, как подойти к шару? Необыкновенное чувство испытываешь, когда самый центр немножечко загорается красным светом. Чувствуешь родство с этим светом, не правда ли? Ах, да, совсем забыл… Вам подтверждение дворянской крови было не нужно, такова привилегия для вашей… профессии.

– Для роли шута достаточно простого поручительства его родственника – в данном случае, моего дяди. А испытание обрядом – не нужно, дабы не насмеяться над обрядом.

– Тогда, поскольку вы действительно не осведомлены по поводу этой пышной церемонии, я расскажу вам о коронационном зале в некоторых больших подробностях. Итак, в нижнем зале, на древних плитах из розового мрамора, стоит невысокая, чуть ниже человеческого роста, колонна с большим хрустальным шаром на ней. И все заходящие в залу должны обхватить этот шар ладонями. Если ваши предки были знаменитого и славного аморейского рода, то этот шар светится изнутри – как говорится, тем более, чем больше внутренний свет, в вас заключенный. Если же шар тускнеет, а не загорается, то вы должны покинуть помещение, в котором устраивается важная церемония. Там, внизу, происходит каждый год праздник цветов, куда приглашаются новые молодые лица для подтверждения древности их крови. Ну, и конечно, там же, в следующем зале, устраивается и новая коронация.

При коронации допущенные к церемонии гости проходят в следующий зал, что я испытывал лишь однажды. Они проходят туда после того, как шар в руках наследника вспыхивает яркой вспышкой, что ещё раз подтверждает древность его крови и отсутствие в нем зла. Во втором зале все они остаются, но смотрят через прозрачные стены на то, как будущий король входит в третий зал. Третий зал называется залом подтверждения престолонаследия. Через прозрачные стены виден небольшой серебристый мостик. Он проходит через водоем с чистой прозрачной водой, посредине которого находится павильон правителя. Если по мостику идёт человек, которому действительно суждено царствовать, то звучит в том зале, неизвестно откуда и почему, небесная музыка, и колокольчики, свисающие с крыши павильона, издают мелодичный звон. Затем распахивается позолоченная дверь, открывая королевский молитвенный зал. Туда правитель заходит один. Но всем его спутникам, не перешедшим мост, видно, что там, посреди зала, тоже стоит невысокая колонна с красной рубиновой чашей на ней. В этой чаше горит небесный огонь. Он будет гореть, пока правитель Ангкора, несомненный потомок древних королей, раз в год подносит руку к этой чаше и держит её прямо в пламени огня. А после король становится, опустившись перед чашей, на одно колено, преклонив голову, и молится о благополучии нашей страны. Так происходит и в сам день коронации. Только после этого зала королю возлагают на голову корону: во втором зале, где его возвращения ждут придворные. Говорят, что если к власти в Аморее придет недостойный, и он осмелится войти в этот молитвенный королевский храм, в котором молился сам Сигурд, то храм не примет такого правителя, и все очарование дворца исчезнет, в нем станет невозможно жить, и вскоре он придет в запустение. Все достойные люди начнут покидать Ангкор, и на всю Аморею надвинутся страшные беды. Я удовлетворил твоё любопытство?

– Да, дорогой Сильвестр. Но наш король молится в храме каждый праздник цветов, и ничто не предвещает бурю, с этой точки зрения. Так почему же слухи, один мрачнее другого, предсказания бед, просто наводнили в последние годы наше королевство? Храм принял нашего правителя, да и в руках наследника при проверке крови шар ярко возгорелся…

– Слухи начали распространяться с быстротой звука после нерадостных знамений, увы… Около семнадцати лет тому назад случились страшные происшествия, погиб на охоте наш прежний король Тиомед IV, а неизвестные напали прямо во дворце на его жену Азарию и убили их новорожденного младенца, прямо в кроватке, на глазах кормилицы. Тогда хрустальный шар в нижней зале стал красного цвета, и так длилось несколько дней, и отдаленный плач был слышен вместе с музыкой, когда приглашенный из Мадийи Ренуарий, теперешний король, двоюродный брат погибшего короля, шел в королевский молельный храм. Дворец принял Ренуария, как не причастного к этому страшному злодеянию. Но с тех пор нет в нём прежнего веселья.

– Да уж, у нас явно не до веселья… Кстати, как дела сегодня во дворце?

– Советник Санктуарий по-прежнему спит болезненным сном. Вчера прибыл граф Дамурт, сын Аримана. Его хотят выдвинуть новым третьим советником, под шумок предложив его кандидатуру королю. Заседание по делу Церковного Престола Крона временно отложено. По этой же причине, из-за болезни Санктуария, отложена и королевская охота. А так… Всё мрачно, всё по-прежнему. Все боятся чего-то неопределенного. Но, вроде бы, пока ничего не происходит. Тишина перед бурей. Зловещая тишина.

– Дорогой Сильвестр, и – последний вопрос: как выглядела пресловутая змея, о которой все говорили и которую вроде бы нашли во дворце? Что говорят слуги, которые её видели? Она была черная?

– Нет, зеленая, большая. Говорят, что такие встречаются только в горной местности на границе Хиндустана и Дхаравана. Страшная тварь! А вот черных – полно нынче утром по городу. Видать, ты про них уже слышал, раз спрашиваешь?

– Слышал, Сильвестр, слышал…

*

В гостевом зале принца Йорика валялась на диване, положив ноги в серебристых туфлях прямо на диванную подушку, Эрин.

– А, пришел великий трагик всех времен и народов! – приветствовала она шута. – А принц только что убежал. На меня обиделся. И вообще, он сегодня болен.

– За что же он на вас обиделся, принцесса Эрин?

– Сегодня граф Дамурт просил моей руки, и я ответила согласием.

– Вы его любите?

– Нет. Но какое отношение любовь имеет к браку? Целыми вечерами я выслушиваю стихи о любви всяких придворных… шутов. И – что? Мне уже двадцать пять лет! Мне пора уже и замуж. Граф Дамурт – сын советника Аримана. А он гораздо богаче, чем папенька. Мы живем в иные времена, когда скоро всё будут решать только деньги. Всякая там верность правителю, как и любая другая романтика – обратятся в пыль. Подданные забудут слово «честь», не будут верны… Их останется только покупать. И всё будут закулисно решать люди, у которых много золота. К тому же, граф Дамурт, хоть и не красавец – но с отличной выправкой, властный, с командным голосом, ледяным взглядом… Такого господина подданные будут слушать.

– Кто внушил вам подобные мысли? Кстати, может, тогда вам выйти за купца Рокка? Говорят, что у него – страсть как много золота и драгоценностей, а камзол всегда застегнут на все пуговицы. Дорогие пуговицы, между прочим.

– Вы смеетесь надо мной?

– Да. Я ведь – шут. Мне положено смеяться.

– Купец всё время в разъездах. Этим он и зарабатывает деньги. И все купчихи – толстые.

– А ещё, вам можно было бы уйти в монастырь. Или – замуж… за меня. Право, вам было бы не скучно!

– В монастыре?

– Лучше, чем за Дамуртом. А ещё лучше – замужем за дураком. Он хотя бы честен с вами и безвреден.

– Вы предлагаете мне руку и сердце? А вы не боитесь, что я пожалуюсь на вас своему будущему мужу?

– И что, он вызовет на дуэль… шута? Я вам предлагаю свой язык. Сердце вам вряд ли понадобится.

– Хотите, шут, я подарю вам моего белого пуделя? Дамурт почему-то ужасно не любит собак.

– Милого Арта? Это вы – серьезно? А ещё, помнится, вы обещали мне розу.

– Пойдемте в сад. В тот, в который ведет выход из бального зала. И я сорву вам розу, шут. Вы меня развлекли.

Они спустились в танцевальный зал. Здесь было тихо и уныло.

Шут Арэн неожиданно сел за клавесин (по растерянности он забыл дома лютню) и стал наигрывать, пока Эрин ходила в сад за розой. А, когда она вернулась, он запел:

Вы были молоды, и потому наивны,

И тень печальная не пала на чело,

Вы были милой, искренней, игривой.

Как жаль, что время это утекло.

Вы были так пленительно-прекрасны,

Лишь потому, что молод был и я,

И глаз чужих пленительная ясность —

Была мне зеркалом влюбленного меня.

Быть дамой сердца, ветреной и юной,

Шальной звездой, сияньем красоты,

Могли вы долго, но порвали струны

Чужой наивной грёзы и мечты.

Большая честь – быть дамой в отдаленье,

Что чистою пылает красотой.

Чьё исступленье – просто преклоненье

Пред призрачной и детскою мечтой.

Да, я не рыцарь из небесной сказки,

И не богиня, а земная – ты.

И хочешь ты – одной земной лишь ласки,

А я желаю девственной мечты.

Когда Арэн закончил, Эрин сказала:

– Возьми свою розу, шут. Мне почему-то грустно. Ты рвешь мое сердце, – и вышла из зала. Немного погодя, сюда вбежал белый пудель Эрин и принялся лизать Арэна в нос, прыгать и визжать от удовольствия.

– Чему ты радуешься, дурачок? – грустно спросил Арэн, – от тебя избавились… Чтобы ты не гавкал на Дамурта.

Потом он вызвал слуг колокольчиком и попросил их, согласно приказу Эрин, сопроводить пуделя к карете. А он пока всё же вознамерился задержаться здесь ещё немного, дожидаясь принца Йорика.

*

Немного погодя, личный секретарь Йорика отпустил по распоряжению принца Арэна домой. Он сказал, что принц сегодня собирается лично присутствовать при больном Санктуарии. Но Арэну оставаться во дворце сегодня – нет надобности. Тогда шут молча пошел к выходу, по-прежнему держа в руке слегка увядшую розу. Пока он шел по коридору, то увидал вдалеке приближающихся сюда и свернувших в боковую диванную комнату советника Аримана и церковников, среди которых был и знакомый ему Себастиан. Арэн, их заметя, зачем-то машинально спрятался за тяжелую портьеру расположенного вблизи окна. Они его не заметили. Потом, проходя мимо диванной, он стал за портьерой и прислушался к разговору. Говорил один из церковников:

– И, таким образом, Ариман, нам нужно если не мгновенное решение о переносе Престола Церкви в Ангкор, то затяжка в решении этого вопроса еще дней на десять-двенадцать. И в этом случае мы перейдем к решительным действиям. Очень решительным. Надеюсь, вы меня поняли.

В это время Себастиан что-то уловил, и на цыпочках стал приближаться к спрятавшемуся за портьерой Арэну. Тотчас отпрянув, Арэн беззвучно отбежал за поворот, за которым скрывалась лестница, и стал проворно спускаться. Вскоре он был в фойе.

Уже подходя к карете, он увидел молодого застенчивого слугу Эрин, который, дожидаясь его, до сих пор держал на руках маленького белого щенка-пуделя.

– Принцесса Эрин вам велела передать. Это – подарок, вы о нем не забыли? – спросил он.

– Конечно, я принимаю её подарок. Передай принцессе Эрин мои наилучшие пожелания, – с поклоном ответил Арэн, взял пуделя и сел в карету.

*

Вернувшись в свой особняк, Арэн, наконец, дал волю сну, и проснулся только вечером. Белый пудель забрался на кровать и свернулся клубочком, тоже проспав вместе с ним. Но, как только он встал, вскоре к нему явился посыльный от полковника Грэна. Он сообщил, что Грэн просил срочно прибыть Арэна в его замок, причем как можно скорее. И Арэн тотчас отправился в путь вместе с посыльным, быстро оседлав коня.

Когда они подъехали к замку графа, строение напомнило Арэну осажденную крепость: подъемный мост был поднят, ворота закрыты. Конечно, перед ними опустили подъемный мост, открыли ворота, и они въехали во двор. Арэн заметил выставленную по периметру охрану. В замке Арэна препроводили в гостиную, где его приветствовали леди Азалия и Лорелея.

– Здравствуйте, маленькая Лоло! А почему вы не в Пансионе? – спросил Арэн.

– Граф Грэн решил, что, в свете последних событий, для неё там не безопасно, и мы съездили и забрали мою дочь, – ответила за нее леди Азалия.

Вошел в залу и сам граф и сказал:

– Здравствуйте, Арэн! Бывший пленник, отец Азалии и дед Лорелеи, граф Денваль недавно пришел в себя. До сих пор он общался только со своими родственниками и сейчас отдыхает, он ещё очень слаб. Но он выразил свое согласие на то, чтобы сегодня же сообщить нам все, что знает о наших врагах, не откладывая дело на потом. По этой причине я пригласил и вас. Сейчас уже не то время, когда лишние знания помешают, тем более что вы уже целиком встряли в наши общие дела. Ну, а нам не помешает сильный союзник.

– Я рад оказываемой мне чести, и заверяю, что не разглашу сведений, которые получу здесь, – ответил Арэн.

– Думаю, кроме всего прочего, мало бы кто поверил во всё то, что мы с вами повидали прошлой ночью. Я не участвовал в облаве, но мне уже сообщили, что из всех змей, на которых состоялась славная охота, ушли от нас только две. Надеюсь, что и они, не получая от жертвы следующей дозы крови, не смогут долго вредить, но вскоре обретут вновь свою змеиную шкуру. Думаю, что время действия подобных чар – около суток. Совсем немного им осталось, пока они не уползут в тень… Если уже не уползли.

В это время вошел слуга и пригласил их в комнату Денваля. В коридоре им встретились трое магов и двое людей из Золотых Удодов. Все они так же были приглашены Денвалем.

Граф полулежал, приподняв голову с помощью подушек и укутанный, несмотря на лето, в теплое шерстяное одеяло. Его знобило. Он выглядел изможденным, но снадобья, которые он попросил себе сотворить из названных им компонентов и крепкий организм природного мага уже начинали сказываться: глаза его прояснились, цвет лица не был как у покойника.

– Присаживайтесь, господа. И я поведаю вам длинную историю, – сказал старый маг.

– Начну я очень издалека. Быть может, кто-нибудь из вас бывал в старинном городе Рун, издревле славившийся тем, что многие маги были родом оттуда или же учились там. Он находится в весьма живописном месте, в принадлежащих Аморее Балхардских горах, на берегу озера След Бога – названного так, потому что озеро, если смотреть на него, взобравшись на одну из окрестных гор, напоминает по форме отпечаток ноги. Неподалеку от Руна и находится мой наследный замок предков – Денн. В молодости я часто бывал в Руне, учился там, имел много друзей – приятелей, ставших магами. И был среди нас некто, кто не просто учился магии в числе прочих увлечений, а хотел непременно преуспеть лучше всех, всего себя посвятить этой сложной науке, и был с юности мрачен и честолюбив. Этого парня звали Аббадон. Учился он неплохо – но всё ему казалось, что учат нас не тому и не так. И, в конце концов, он решил заниматься сам, уединившись. Он купил себе заброшенный замок Гротт, находящийся неподалеку от небольшой и узкой долины, с трех сторон окруженной практически вертикальными горами. По этой долине течет река, начинаясь крутым водопадом, неподалеку от погранзаставы Перекрестье – точки, в которой сходятся границы четырех государств – Амореи, Сиграмада, Хиндустана и Санграда. Поскольку при войне с одной из этих стран обязательно громят этот замок – постольку Гротт покинули давным-давно, и он обошелся Аббадону дешево. С тех пор, как он поселился в замке Гротт, многие годы о нем никто не слыхал. Пока он не объявился снова и не посватался к Клариссе – одной из первых красавиц Руна. Она отказала Аббадону. А вышла за меня, после чего тот, не сказав ничего, уехал, втайне затаив на меня злобу. Вскоре он женился на другой, у них родился сын – но жена его почти сразу после этого умерла.

Вновь появился он на моем горизонте двадцать лет назад, когда прибыл ко мне в замок. Я принял его, как гостя. Внезапно он попросил у меня одну книгу, поскольку был в курсе, что она у меня имеется. А взамен пообещал открыть мне великую тайну. Я решил, что книга – не любимая девушка. И, быть может, наши отношения смягчатся, если я уступлю ему книгу. Мы скрепили наш уговор обмена книги на информацию магической печатью – это делает его нерасторжимым.

Книга же, которую выпросил у меня Аббадон, повествовала о странствиях древнего путешественника из Мандаракеши. Это одна из земель, существовавших некогда, находящаяся в основном на территории современного Хиндустана – гористая местность, находящаяся «за Балхардсками горами», и охватывающая часть Хиндустана и Сиграмада. Два из семи главных городов последнего попадают в эту местность, и почти весь горный Хиндустан, кроме той части гор, что отделены его низменными, пойменными районами. Книга так и называлась: «Сказание о действительных странствиях путешественника из Мандаракеши, захотевшего увидеть весь свет». В числе прочего, в ней говорилось о неком подземном городе горбунов, расположенном на территории нынешнего Санграда. Когда Аббадон заполучил книгу, он тут же открыл её на страницах описания этого города, название которого в книге не сообщалось.

Я читал эту книгу и знаю, что там написано о том, что некогда в местности подземного города жили, на поверхности земли, конечно, просто коренастые, приземистые люди небольшого роста. Не горбуны и не карлики. Они занимались подземными работами для добычи драгоценных камней и металлов. Но потом решили, что удобнее и сам город возвести под землёй. Считая, что так удобнее для работы, не надо выбираться каждый раз на поверхность. Кроме того, это обезопасит их от врагов, в особенности, если никто не будет знать, где спрятан вход в подземелья. В своём подземном городе они создали много интересных механизмов и систему, позволявшую сделать так, чтобы «под землей было светло, как днем». Но, после того, как они стали жить под землей, почему-то у многих из них стали рождаться горбуны, пока весь народ не стал горбатым. Рост жителей к тому же сильно уменьшался из поколения в поколение. Но даже это их не остановило. Создав свой подземный город, они углублялись в недра земные всё дальше и дальше, пока не наткнулись на пласт породы, какой не встречали раньше, черной, с фиолетовыми прожилками. В три дня – а их резчики по камню работали неимоверно быстро, владея, быть может, особого рода магией – они изваяли из найденного камня голову бычьего бога, которому поклонялись, собираясь соорудить для этой головы подземный храм. Но еще через три дня у всех мастеров-резчиков стали выпадать волосы и зубы, а еще через три дня они внезапно умерли. И то же случалось со всеми, кто спускался к той голове бычьего бога из камня, в самую глубину подземелий.

Ко времени, описываемому путешественником, весь этот народ решил уйти из подземного города на поверхность и засыпать все входы в него, сверху заложив плитами каменными… Наконец, они решили уйти из этих мест подальше и построить новый город, считая этот проклятым.

Забрав книгу, Аббадон зловещим шепотом сказал, что теперь он расскажет мне свою страшную тайну. И сказал:

– Трепещи, ибо пробудилось уже то, что люди называют «древним злом»! Раз в пятьсот лет начинают оживать наги, залегшие в спячку в своих норах глубоко под землей, и выходить на поверхность: сначала самые низшие из них – змеиный слуги, которые могут принимать человеческий облик лишь на краткое время, если поить их человеческой кровью… Это аспиды, черные змеи. Потом просыпаются мангосы, могущие поглотить в себя душу человека-мага и стать с ним едиными, так, что человеко-змея имеет огромную силу, причем в теле змеи находится часть сущности человека, а в теле человека – часть сущности змеи, но смерть одного из них возвращает суть каждого на свое прежнее место. Мангосы – это большие зеленые змеи, но истинная их форма предстает только после их смерти, они часто покидают свою плоть, живя духом внутри других существ. И легко меняют свой собственный облик… Но позже всех просыпаются великие, имеющие могучую силу внушения, змеи шеш. Их мало, обычно возрождается не более трех – но дрожит земля при их пробуждении, и велика их магическая сила. Это – огромные белые змеи, живущие глубоко под землёй, но их сила и дух разрушения сводит с ума целые страны. Трепещи, ибо уже пробудились мангосы, и уже проникли первые из них в Аморею! И, поскольку ты уже знаешь тайну – ты должен либо погибнуть, либо служить нам! Я – лишь наполовину человек. И я скоро получу сильную магическую силу, до конца слившись со своим господином!

Во время этого разговора мы были не в моем замке – моя библиотека и лаборатория находятся в отдельно стоящей высокой башне. Я первый напал, чтобы скрутить этого психа. Но моего потока оказалось недостаточно, чтобы вырубить его. И мы начали драться. Через некоторое время я бросился бежать, перестав перебрасываться магическими шарами и ставить защиту – я понял, что рано или поздно он возьмет меня измором, он был как двужильный. Я быстро кинулся вверх по винтовой лестнице, к выходу на верхнюю площадку башни – прямо под звезды. Высокая башня заканчивается плоской площадкой с ограничивающими её невысокими зубчатыми стенами. Как я и ожидал, Аббадон, как я тогда подумал, свихнувшийся на почве магических книг, бросился за мной следом, как разъяренный бык, явно придумывая на ходу сложное заклинание и собирая для него силы. Но я, не имея времени для накопления магической силы и пользуясь малой магией лишь для усиления сил собственно физических, быстро взлетел наверх и приготовился к действию: свесившись с противоположной стороны проема, я схватил его за ворот, когда он только поднимался наверх. Усиление физической силы всегда легко удавалось мне, было наработано годами – и потому я с легкостью приподнял его, вскочил вместе с его телом на ноги, сильно раскачал его – и кинул. Да, я скинул его вниз, с высоты башни – на землю… Ибо, наш поединок имел только один исход: кто-то из нас должен был умереть.

Пока я спускался по лестнице сверху до самого низа, я думал о том, что даже против сильного, талантливого мага может всегда быть применён самый обычный способ противодействия: физической силой. Простое и не магическое средство – бревном по голове из-за угла – унесло из жизни немало нашего брата. И против обычного кулака заклятья не всегда поспевают формулироваться, и потому знание боевого искусства иногда важнее, чем знание боевой магии…

Его тело я хотел найти, прочно связать веревками по рукам и ногам, а потом магически реанимировать… Я уже раскаивался в совершенном непреднамеренном убийстве. И хотел исправить содеянное. Только, нужно было спешить: счет, когда человека можно ещё вернуть к жизни в такой ситуации, идёт на секунды.

Но я… Обнаружил внизу совсем не то, что искал… Его тело, к которому я подошел, постепенно, на моих глазах, стало превращаться из трупа человека в дохлую зеленую змею…

И только тогда я понял, что всё, что говорилось им до этого – это не бред свернутого на магии психа. Это всё – реальность… И змеи действительно уже перешли границу с Хиндустаном. И даже проникли в замок Гротт…

Я взял свою жену и дочь, и мы поехали в Ангкор, чтобы я мог ознакомиться с книгами по интересующему меня вопросу. Аббадон никуда не делся, как я понял, а, будучи теперь в другом месте, а ранее сливаясь сознанием с пришедшей ко мне змее в облике человека, он продолжал где-то существовать. И новая встреча с ним была лишь вопросом времени. Вряд ли он собирался от меня отстать, тем более что так и не заполучил от меня интересующую его книгу, хотя и прочел в ней несколько страниц. Да и змея, что была с ним в дружбе, могла оказаться не единственной…

Тогда… Именно здесь, в этом самом замке, принадлежавшем в те времена отцу графа Грэна, моему другу, я и накопал у Зарантуса отрывок, цитирующий черную книгу Горха. И в нем описывался некий обряд. Он заключался в следующем: маг одевает на шею амулет из некоего камня чаровани, и садится перед зеркалом. Он произносит определенное заклятие с приглашением явиться мангосу. Затем они совершают обряд, вследствие которого «маг отдает мангосу душу, а получает его магическую силу». Змея входит в тело человека, вместо его души. Свою же душу-змею, что отделяется от него, полумангос-получеловек питает своею кровью. И если кто теперь убьет якобы человека – то убивает только змеиную суть, суть же человека остается и возрождается вновь из тела змеи. И на месте убитого человека остается лишь мертвая змея… Я прочитал всё это и почти ничего не понял. Но мне стало страшно. Всё это было противоестественно и очень дурно пахло, – граф Денваль прервал свой рассказ, о чем-то надолго задумавшись.

– Я изучал некоторые теории Зарантуса, – прервал затянувшееся молчание Грэн. – И, надо полагать, что он трактует темные места пресловутой книги Горха, когда говорит о том, что «некоторые люди сливаются своими мыслями с мыслями змей, начинают читать их мысленные послания, потом – думать как змеи; и вот уже не человек пред вами, а какой-то мерзкий гад, ищущий среди человечества исполнения воли врагов его, с легкостью подвергающий людей гипнозу и владеющий хитростью змеи»… Думаю, что имеет место, в таких случаях, симбиоз интеллектов. Чуждая людям сила использует либо тело человека, либо тело гада, лишь внешний облик человека принявшего. И воля этого симбиоза – это воля врагов наших, воля человека здесь подавляется силой змеи, впрочем, с согласия самого человека, сознательно вступившего в контакт с гадами. Именно потому, Зарантус предупреждает: «Слушайте своё сердце. Всегда. Только оно позволит вам отличить вашу собственную мыслеволю от импульса, навязанного извне, и только молитвенная практика спасает независимость вашего мысленного строя от расщепления разума, от мыслей, приходящих извне и маскирующихся под видимую логику и смысл. Враг человеческий не дремлет». Я всегда полагал, что Зарантус прибегает тут к художественному сравнению, к идее мыслей, что навязываются нам обществом, не всегда праведным. Но теперь, думается мне, речь у него шла о напасти, которой давно не подвергались мы, сыны и дочери человеческие, но которая, несомненно, пробудилась вновь. В страшные времена предстоит нам жить, друзья мои… Если воспоследует выход на поверхность того зла, что дремало лет пятьсот, и было сокрушено ранее великим Сигурдом…

– Да, я думаю, что новая битва уже началась; её предвестники уже посетили наши земли, – встрепенулся Денваль, и на его глаза навернулись слёзы. – Но… Продолжу свой рассказ. Ведь история имела продолжение. И она как раз говорит о том, что события страшные уже начались, и наша земля подвержена страшной опасности… Итак, я с семьей по-прежнему был в Ангкоре, когда случилось еще одно страшное происшествие. Думаю, вы все о нём знаете: семнадцать лет тому назад погибла вся королевская семья… Меня пригласили, в числе трех других магов, на тайное дознание. Убийц младенца Альтамира поймали и проводили следствие. Это были хиндустанцы, с купцами прибывшие в Ангкор, при проникновении во дворец принявшие обличие слуг с помощью магии. Они оставались в этом обличии ещё некоторое время после их поимки. Хиндустанцы были вооружены совершенно страшным оружием – ножами, острыми настолько, что разрубают мгновенно ствол бамбука, и очень здоровыми. Нам, магам, не сговариваясь друг с другом, вменялось прочесть содержание мыслей этих убийц. И… Там почти не было мыслей. Лишь одно: «Убить. Младенца. Альтамира. Он – единственный, кто может помешать хозяину в полном завоевании всей этой суши. Таково пророчество».