Текст книги "Пространство и время в науках о человеке. Избранные труды"

Источники говорят, правда, скупо, но от того не менее красноречиво – о жестокой эксплуатации работных людей, за счет которых купечество, – организаторы «компаний», дававшие средства на постройку судов и лично в плаваниях не участвовавшие, наживали огромные барыши. Особенно жестоко эксплуатировались камчадалы.

Валовые контракты, заключавшиеся между собою участниками компаний по постройке судов (№ 534, III) интересны тем, что позволяют судить о том, каким образом организовались такие компании, на каких условиях входили туда их члены, как распределялись прибыли.

Среди материалов местных архивов, присланных Т. И. Шмалёвым, имеются также копии указов центральных учреждений – Сената, Адмиралтейств-коллегий, а также сибирского губернатора, присылавшихся в Охотск и Камчатку. Эти материалы приобретают значение в тех случаях, когда в соответствующих центральных учреждениях данного документа отыскать не удалось.

Рапорты мореходов и передовщиков, журналы и «записные книги» экспедиций, копии указов и инструкций содержатся и в других, присланных Шмалёвым материалах (№ 539,1, д.д. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 19 и др.). Здесь материалы об экспедициях на Медвежьи острова 1762, 1763, 1769 и 1771 года, сведения о снабжении судов экспедиции П. К. Креницына, копии указа о разрешении Н. Л. Шалаурову плавания по Ледовитому океану 1763 года, примечания Плениснера к карте берегов Америки и Азии и другие.

Значение работы, проведенной Т. И. Шмалёвым по сбору документальных материалов по истории открытий на Тихом океане, а также по географии, этнографии и экономике Сибири, велико. Благодаря его трудам, дошли до нас многие ценнейшие документальные материалы, давно и безвозвратно погибшие в местных архивах Сибири. Большой интерес представляют и статьи – «примечания» Шмалёва. Во всех случаях, когда они могут быть проверены путем сравнения с другими источниками, налицо его добросовестность, тщательность в исследовании, документальная обоснованность приводимых фактов.

Интересные материалы были присланы анадырским командиром Ф. X. Плениснером. Ему удалось собрать ценные сведения о северо-востоке Азии и северо-западной части Северной Америки.

Сведения эти поступили в Петербург разными путями, и потому иногда известны в нескольких вариантах, экземплярах или копиях.

Первым был официальный путь донесения Плениснера сибирскому губернатору, Соймонову и позже – Чичерину, откуда они пересылались при реляциях губернатора Екатерине II, и в копиях – в Адмиралтейств-коллегию, в фонде которой (ЦГАМФ) многие из них и находятся. Но, кроме того, Плениснер посылал материалы, связанные с географическими открытиями, Г. Ф. Миллеру, с которым был знаком лично. В фонде последнего дошли до нас письма Плениснера Миллеру из Анадырского острога за 1761–1771 гг.[177]177
  ЦГАДА, ф. 199, оп. 2, 528,1, д. 5.


[Закрыть].

Плениснер, кроме того, был связан перепиской с Ф. И. Соймоновым, которому и после того, как Соймонов отозван был из Сибири и поселился в Москве, сообщал о результатах экспедиций, начатых по его инициативе в годы его губернаторства. Соймонов, регулярно переписывавшийся с Миллером, пересылал материалы Плениснера и Миллеру.

В «портфелях Миллера» находим, кроме писем Плениснера, о которых упоминалось выше, присланные им: «Указы, инструкции и разные дела, касающиеся Анадырскав 1760–1763 гг.» (528,1, д. 6), «Сказка казака Николая Дауркина о Чукотской земле», заверенная подписью Плениснера (528, I, д. 8), «Примечание полковника и здешних отдаленных мест главного командира Плениснера к карте о Северо-восточном крае Азии или так называемого Чукотского носу, ко Северной Америке подлежащее» (528, I, д. 21), материалы экспедиции сержанта Андреева на Медвежьи острова и другие.

Плениснером присланы также карты Северо-запада Америки и Северо-востока Сибири.

Таково, в общих чертах, содержание документальных материалов о русских открытиях, входящих в состав одного из крупнейших фондов Центрального Государственного архива древних актов – фонда Г. Ф. Миллера. Обзор этих материалов будет, однако, неполным, если не упомянуть о том, что документы поступали не только из местных архивов Сибири, откуда их присылали корреспонденты Миллера. Он имел возможность, особенно после 1766 года, когда стал управляющим Московским архивом Коллегии иностранных дел (1766–1783), получать материалы также и из центральных, петербургских и московских архивов. Такого происхождения документы (в копиях) об экспедиции капитана Чичагова 1764–1766 гг. (ф. 199, оп. 2, 540, д. I) и материалы об экспедиции на Алеутские острова Креницына и Левашова (ф. 199, оп. 2, 540, д. 2).

Экспедиция Креницына-Левашева представлена здесь копиями правительственных указов, инструкций и рапортов Креницына и Левашева о ходе экспедиции. Эти материалы не дают почти ничего нового по сравнению с «фондом Беринга» (ЦГАВМФ) в котором сконцентрированы основные источники по истории этой экспедиции.

«Портфели Миллера» являются, как видно из характеристики его материалов, богатейшим собранием источников по истории русских географических открытий второй половины XVIII века. К сожалению, и при жизни Миллера, и после его смерти, это богатое собрание использовалось мало. Мы уже видели, что интереснейшие труды Т. И. Шмалёва оставались долгое врем никому неизвестными. Миллер не опубликовал их, как и многие другие ценные документы, которые находились в его распоряжении.

Фонд Г. Ф. Миллера является не единственным в Центральном Государственном архиве древних актов фондом, содержащим документы по истории русских географических открытий. Весьма ценные материалы содержатся в делах разряда XXIV бывшего Государственного архива (ЦГАДА, б. Госархив, разряд XXIV «Сибирский приказ и управление Сибирью»).

Особенно интересны дела №№ 34, 45, 47, 48, 52, 55 и некоторые другие.

Здесь содержатся донесения сибирского губернатора Д. И. Чичерина об открытии дальних Алеутских островов Умнака и Уналашки С. Г. Глотовым, об описании мореходом А. Толстых Андриановских островов, об экспедициях на Медвежьи острова 1770–1773 гг., о ходе экспедиции П. К. Креницына, и по другим вопросам.

Интересен доклад Ф. И. Соймонова о необходимости исследования Американской земли, открытой геодезистом Гвоздевым, который ему «словесно объявил, что довольство лесов на той земле видел», и о намерении Н. П. Шалаурова обойти морем Чукотский полуостров, в результате чего он сможет осмотреть и Американскую землю, которая «на том его пути в восточной стороне в виду состоять будет» (ЦГАДА, б. Госархив, XXIV, д. 34).

Интересно также письмо Соймонова Екатерине II о получении им «секретной о найденных Американских островах сочиненной господином Ломоносовым карты».

Центральный Государственный архив древних актов содержит и другие фонды, материалы которых являются ценным источником при изучении русских географических открытий XVIII века.

В делах Тайной экспедиции (ЦГАДА, б. Госархив, разряд VII, д. 2349, части I–II) содержатся интересные материалы о Камчатке 1773–1779 годов.

В эти годы главным камчатским командиром был назначенный вместо Т. И. Шмалёва майор М. К. Бем. Его управлением Камчаткою заинтересовалась Тайная экспедиция. М. К. Бем был вынужден давать перед нею отчет о своей деятельности. В связи с этим все делопроизводство канцелярии Камчатского командира Бема за 1773–1779 годы и сохранилось в фонде Тайной экспедиции.

Среди материалов – инструкция Иркутского губернатора Бриля, данная Бему при отправлении его на Камчатку. Инструкция очень подробна, касается всех сторон деятельности Камчатского командира. Интересны пункты: «об отпуске в море для промыла компанейских судов» (пункт 20), «об обстоятельственном разведении и описании всех Курильских островов, а в случае и японских, и об отпуске для того одного невеликого партикулярного судна» (пункт 21), также «о содержании в хорошем призрении, ежели иностранных в Камчатку кого бурею на судах занесет» (пункт 22), в котором предписывалось: «Буде впредь на Камчатку из каких бы ни было иностранных народов нечаянным случаем на судах занесены, или из верноподданных бывающих на промыслах в морских дальних вояжах по ласковым им уговорам добровольно привезены будут, таких иностранных людей посылать в Охотск под добрым присмотром, и с удовольствием пищи и платья, где и содержать до указу во всяком хранении и удовольствии на казенном корму, чтобы никакой нужды ни в чем иметь не могли…»[178]178
  ЦГАДА, б. Госархив, разряд VII, д. 2349, часть I, л. 88.


[Закрыть].

Когда деятельностью Бема на Камчатке занялась Тайная экспедиция, новый иркутский губернатор, сменивший А. И. Бриля – Ф. И. Кличка потребовал у Бема отчета о всей его работе за годы его управления Камчаткою (1773–1779), послав ему ряд вопросных пунктов, составленных в соответствии с инструкцией, которая дана была Бему при вступлении в должность камчатского командира. Отчет Бема по этим пунктам составлен был обстоятельно, с ссылками на документы, с указанием их делопроизводственных номеров и дат. Для настоящей темы представляют интерес ответы Бема на следующие пункты: пункт 28 – «Предпринимаемые намерения о описаниях Чукотского носа», пункт 21 – «Отправление на Курильские острова компанейских судов для приведения в подданство «мохнатых» народов и заведения с японцами торга».

Т. к. материалы местных архивов об этих плаваниях на Курильские острова не сохранились, отчет Бема, составленный обстоятельно и со ссылками на документы, восполняет этот пробел[179]179
  Об этих экспедициях, на основании местных материалов, писал в 1869 г. А. С. Сгибнев в статье «Попытки русских к заведению торговых сношений с Японией в XVIII и начале XIX века» // Морской сборник, 1869, № 1.


[Закрыть].

«Дела об управлении Камчаткою майором Бемом» (б. Госархив, д. 2349, ч.ч. I–IV) содержат все делопроизводство Болыперецкой канцелярии за 1773–1779 год. Здесь ордеры, полученные от Иркутского губернатора, рапорты, поданные от разных лиц и содержащие сведения о промышленных плаваниях за эти годы, сообщения из Якутской воеводской и Охотской канцелярий, «наставление», составленное Ф. Немцовым «отправляющимся из порта Охотского и в Камчатки для промыслу на Алеутские и Курильские и прочие лежащие в открытом море острова» 1779 г., где отмечалось значение частых плаваний промышленных судов к Северной Америке, и другие документы.

В целом, материалы Тайной экспедиции «Об управлении Камчаткою майором Бемом» восполняют, в известной степени, пробел, вызванный гибелью местных и Камчатских и Охотского архивов, для периода 1773–1779 годов.

Исключительно ценными источниками по истории русских географических открытий являются картографические материалы Центрального Государственного архива Древних актов. Картографическим источникам посвящена специальная глава настоящей работы.

Центральный Государственный архив Военно-морского флота (г. Ленинград) содержит ценные документальные материалы о русских географических открытиях XVIII века. Они сосредоточены, главным образом, в фонде Адмиралтейств-коллегий. Помимо материалов коллегии, здесь имеются также дела Сибирского приказа. Наличие дел Сибирского приказа в фонде Адмиралтейств-коллегий объясняется тем, что после того, как в 1765 году Сибирский приказ был ликвидирован, незаконченные дела его были переданы в другие учреждения. Дела об экспедициях и плаваниях попали в Адмиралтейств-коллегию.

Документальные материалы, интересующие историка русских географических открытий, сосредоточены в так называемом «фонде Беринга». Название это не соответствует содержанию, – последнее значительно шире. Помимо материалов первой и второй Камчатских экспедиций Беринга и Чирикова, в том же «фонде Беринга» находятся дела о других экспедициях, ведшиеся в Адмиралтейств-коллегий во второй половине XVIII века.

Здесь содержатся документальные материалы о попытке возобновления второй Камчатской экспедиции в 1753–1765 годах, о деятельности Ф. И. Соймонова в Сибири, направленной к организации новых экспедиций, об экспедиции на Алеутские острова Креницына и Левашова, и другие.

Группа документальных материалов связана с именем Сибирского губернатора Ф. И. Соймонова. Ф. И. Соймонов живо интересовался русскими открытиями на Тихом океане, и в бытность свою сибирским губернатором (1757–1763 гг.) многое делал для поощрения этих открытий.

Федор Иванович Соймонов (1682–1780) был одним из образованнейших людей своего времени, автором многих сочинений. Окончив Навигацкую школу, он был человеком весьма разносторонних научных интересов. Н. Новиков, в своем «Опыте исторического словаря о российских писателях» говорит о нем, как о «муже ученом и искусном в латинском, немецком и голландском языках, также в астрономии, физике и других науках».

Ф. И. Соймоновым издан атлас Каспийского моря, в 1734 году атлас Балтийского моря, под названием «Морской светильник или описание Варяжского моря». Необходимость этого издания он объяснял тем, что до сих пор приходилось пользоваться «Голландским светильником», который для русской территории, по словам Соймонова «весьма неясно светил».

В Сибирь Соймонов попал не по доброй воле – он был осужден по известному делу Артемия Петровича Волынского и приговорен к смертной казни, которая затем заменена была ссылкою в Сибирь с предварительным наказанием кнутом и вырыванием ноздрей. Соймонов сослан был в Охотск, где находился завод по выварке соли из морской воды. Здесь он и работал до получения в 1742 году помилования, после чего продолжал жить в Сибири.

В 1753 году в Сенате поставлен был вопрос о возобновлении Камчатской экспедиции. Дело в том, что вторая Камчатская экспедиция Беринга-Чирикова 1733–1743 года, имевшая огромное значение для дальнейших русских географических открытий, широко раздвинувшая горизонты географических представлений России и Европы, в 1743 году была, согласно указу, не закончена, а «приостановлена». Многие морские офицеры и матросы, а также суда и различные припасы оставлены были в Сибири. И в 1753 году, при назначении Сибирским губернатором В. А. Мятлева, ему поручено было возглавить подготовку к возобновлению второй Камчатской экспедиции. Непосредственным организатором работ был сделан Ф. И. Соймонов, живший в Нерчинске.

Фонд Адмиралтейств-коллегий содержит группу материалов, отражающих попытку возобновления второй Камчатской экспедиции (ЦГАВМФ, ф. 216, оп. I, д. 73 на 669 листах). Однако, ввиду того, что приготовления эти были секретными, в фонде Адмиралтейств-коллегий они отразились лишь отчасти. Здесь имеется протокол заседания коллегии, на котором намечен был ряд мероприятий в соответствии с указом Сената от 28 декабря 1753 года о возобновлении Камчатской экспедиции, а также переписка, связанная с выполнением этих мероприятий, – в частности, с передачей всех морских офицеров и матросов, бывших участниками второй Камчатской экспедиции, состоявших в Сибири на особом учете, в ведение В. А. Мятлева, о направлении в Нерчинск для строительства судов специалистов-матросов из Кронштадта, о посылке в Сибирь, по просьбе Мятлева, подлинных карт и журналов Камчатской экспедиции[180]180
  Решение о посылке карт и журналов в Сибирь имело печальные последствия. Подлинные карты (в количестве 63) и журналы были отосланы в двух ящиках с сержантом в Тобольск, а в Петербурге оставлены копии, специально для этого снятые в спешном порядке в Шляхетском корпусе. Отосланные в Тобольск материалы там впоследствии и погибли во время пожара (ЦГАВМФ, ф. 216, оп. I, д. 73).


[Закрыть].

Попытки возобновления Камчатской экспедиции не были доведены до конца, но энергичная деятельность Соймонова была вознаграждена: когда в 1757 году В. А. Мятлев был отозван в Петербург, на его место сибирским губернатором назначен Соймонов. В годы пребывания его в этой должности (1757–1763), Соймонов осуществил ряд мероприятий, направленных к организации ряда экспедиций и плаваний местными силами, поскольку на организацию крупной правительственной географической экспедиции масштаба Камчатской не отпускалось в эти годы средств. О всех своих начинаниях Соймонов сообщал в Сибирский приказ. Впоследствии, как указывалось выше, многие дела Сибирского приказа были переданы в Адмиралтейств-коллегию, поэтому донесения Соймонова мы находим в делах этой Коллегии[181]181
  ЦГАВМФ, ф. 216, оп. I, д. 76, на 644 листах.


[Закрыть].

Здесь – инструкция Соймонова Камчатскому командиру, в которой предлагается использовать плавания судов промышленников для получения сведений об Америке, инструкция Анадырскому командиру, которому Соймонов советует, воспользовавшись близостью берегов Чукотки к Аляске в районе Берингова пролива, организовать экспедицию на Аляску, и оную землю «разведать и осмотреть», копия донесения Соймонова в Сенат о намерении купца Бечевина построить два морских судна «и на оных плыть мимо Курильских островов, вокруг Камчатского мыса к полуденным и северным сторонам даже до Анадырского устья» и вокруг Чукотских мысов до впадающих в Северное море рек и до устья Ленского» и препятствиях, чинимых Бечевину командиром Охотского порта[182]182
  ЦГАВМФ, ф. 216, оп. 76, л. 3 об.-4.


[Закрыть], а также разрешении, данном купцам Бахову и Шалаурову на плавание на собственном судне «из Ленского устья в Северное море до реки Колымы и оттуда вокруг Чукоцкого носу даже до Камчатки и прочих тамошних мест и для изыскания новых, незнаемых островов и земель»[183]183
  Там же, л. 3 об.


[Закрыть].

В годы пребывания Соймонова на посту Сибирского губернатора, по его инициативе или при его поддержке был осуществлен ряд промышленных плаваний на Алеутские острова, экспедиция Бахова и Шалаурова 1762 г.; лейтенант Иван Синдт послан был в Охотск для подготовки к плаванию в Америку. Ф. X. Плениснер, по предложению Соймонова назначенный командиром Анадырского острога, получил специальную инструкцию о сборе сведений о Северной Америке и населяющих ее народах.

Кроме материалов Сибирского приказа, Адмиралтейств-коллегий и Сената, куда направлялись официальные донесения Соймонова, сведения о наиболее замечательных плаваниях – Шалаурова, Ст. Глотова и др., проходивших в эти годы, находятся в переписке его с Г. Ф. Миллером, хранящейся в Архиве Академии Наук[184]184
  ААН, ф. 21, on. З, д. 268.


[Закрыть], которому Соймонов посылал карты и документы. Переписка не оборвалась и после того, как Соймонов был в 1762 г. вызван в Москву и назначен сенатором, с поручением ведать все Сибирские дела при Московской сенатской конторе.

«Фонд Беринга», рассмотрение которого мы начали с группы материалов, связанных с деятельностью Ф. И. Соймонова в Сибири, является основным источником изучения каждого этапа в истории русских открытий на Тихом океане – экспедиции на Алеутские острова 1764–1771 гг. под руководством капитана П. К. Креницына. Значение ее заключается в том, что эта правительственная экспедиция закончила и закрепила открытие Алеутских островов, осуществленное после второй Камчатской экспедиции Беринга-Чирикова русскими промышленными судами. В результате работ экспедиции Креницына Алеутские острова, вплоть до Аляски, были научно описаны, нанесены на точные карты, составленные опытными картографами, имевшими в своем распоряжении необходимые инструменты.

Документальные материалы о подготовке, организации и деятельности экспедиции содержатся в «фонде Беринга», в делах №№ 77, 78, 80, 81, 82, 83, 84 и 86. Они разбиваются на две группы. Это, во-первых, материалы, отложившиеся в Адмиралтейств-коллегий, и отражающие ее работу по подготовке экспедиции и руководству ее работой. Вторая группа – материалы, отложившиеся в процессе деятельности самой экспедиции – входящие и исходящие документы делопроизводства Креницына и Левашова (дела №№ 81, 82, 83, 84, 86).

Документы дела № 77 (на 618 листах) отражают подготовительный период организации экспедиции. Здесь – копия секретного указа Екатерины II об организации секретной экспедиции на Восточном океане; в приложении даны материалы, присланные Екатерине II сибирским губернатором Д. И. Чичериным, которые послужили поводом к организации правительственной экспедиции: реляция Чичерина от 11 февраля 1764 года об открытии ботом «Св. Иулиан» под командованием морехода Ст. Глотова новых островов Алеутской гряды, рапорт в Болыперецкую канцелярию С. Глотова и казака С. Пономарева об открытых островах (копия).

Далее следуют выписки из протоколов Адмиралтейств-коллегий. 5 мая 1764 года коллегия постановила «в помянутую экспедицию старшим послать капитан-лейтенанта Петра Креницына, а к нему придать еще одного обер-офицера, которые имеют быть каждый на особом судне». 7 мая в коллегию был вызван сам Креницын, где ему было заявлено о намерении послать его в «некоторую дальную экспедицию». Цель и место назначения экспедиции объявлены ему не были. В деле далее следует подлинная расписка Креницына о соблюдении им в строгой тайне всего, что ему было объявлено. Такая же расписка имеется и капитана Левашова, которого Креницын назвал, как наиболее желательного помощника и который был вызван в коллегию 11 мая. Здесь в деле – подлинная инструкция Адмиралтейств-коллегий Креницыну, подписанная 26 июня 1764 года членами коллегии Мордвиновым, Нагаевым, Чернышевым, Талызиным и другими, и составленная адмиралом Нагаевым.

Имеется и черновик инструкции, имеющий исправления и зачеркнутые места, не вошедшие в окончательный текст. Вместе с ним подшиты в деле два листа с рисунками, которые должны были помочь Креницыну опознать суда адмирала Чичагова, встреча с которыми предусматривалась в «секретном прибавлении» к инструкции. Изображение судов скреплено подписью адмирала Нагаева. Здесь же «реестр картам», которые даны были в помощь Креницыну, – три карты составленные во время плавания Чирикова и Беринга к берегам Америки в 1741–1742 гг., карта тотемского купца Петра Шишкина, морского служителя» Филиппа Вертлюгова и «карта морей арктических с приложением новоизобретенных островов на Камчатском море».

Далее в деле 77 следуют, в порядке их поступления, рапорты П. К. Креницына, регулярно извещавшего Адмиралтейств-коллегию о делах экспедиции. Вслед за рапортом от 1 июля 1764 г. об отправлении в путь, следуют рапорты о прибытии в Кунгур «со всею командою благополучно», далее о прибытии в Тобольск, где в присутствии сибирского губернатора Чичерина было распечатано «секретное прибавление к инструкции», об отбытии из Тобольска после получения всех необходимых материалов и припасов, о прибытии в г. Тару Томск, Енисейск, Иркутск, Якутск, Охотск. Из Охотска Креницын сообщает о ходе строительства судов. Рапорты Д. И. Чичерина в Адмиралтейств-коллегию дополняют сообщения Креницына.

Переправившись с судами на Камчатку, Креницын сообщает о подготовке к основной цели экспедиции – плаванию на Алеутские острова и Аляску. С момента выхода судов на Алеутские острова коллегия не имела о них никаких известий, до получения рапорта Левашова от 5 августа 1770 года, в котором он сообщал о том, что из плавания суда вернулись на Камчатку летом 1769 года, и перезимовав в Нижнекамчатском остроге, ждали лишь попутного ветра, чтоб возвращаться в Охотск, когда из-за несчастной случайности 4 июля 1770 года Петр Кузьмич Креницын утонул. Командование принял Левашов, который и возвратился с экипажем обоих судов в Охотск, а затем выехал в Петербург.

Группа дел, содержащих входящую и исходящую документацию П. К. Креницына и Левашова за 1766–1770 год передана была Левашовым по окончании экспедиции в Адмиралтейств-коллегию. Эти объемистые дела (д. 80–232 листа, д. 81 -747 листов, д. 82–1750 листов, д. 83–512 листов, д. 84–874 листа, д. 85–320 листов, д. 86–396 листов) содержат переписку Креницына и Левашова с местной администрацией Охотска и Камчатки, сказки промышленных людей, которые рассказывали Креницыну об Алеутских островах и т. д.

В них отражена подготовка, которая велась Креницыном к плаванию – строительство и починка судов, заготовка леса, гонка смолы, выварка соли из морской воды и т. д.

Период пребывания на островах отражен гораздо менее полно.

Это объясняется тем, что все записи о наблюдениях, делавшихся во время самого плавания, записывались согласно инструкции, в морские журналы. Журналы эти также должны находиться в фонде Адмиралтейств-коллегий в Центральном Государственном архиве военно-морского флота. Однако, нам не удалось найти эти журналы.

Исследователи, писавшие об экспедиции Креницына, (Р. В. Макарова[185]185
  Неопубликованная диссертация «Открытие и освоение русскими Алеутских островов во II половине XVIII в.»


[Закрыть], В. А. Перевалов[186]186
  Перевалов В. А. Ломоносов и Арктика. М., 1949.


[Закрыть]) используют «экстракт» изжурналов морской секретной экспедиции флота капитала Креницына и капитан-лейтенанта (что ныне капитан) Левашова разных годов в бытность их в той экспедиции с 1764 по 1771 год[187]187
  ЦГАВМФ, ф. Кабинета Екатерины по морской части, д. 131, лл. 289–342. См. там же: ЦГАДА, Сибирские дела 1764–1771 г. б/н. 49 листов.


[Закрыть], где Левашев кратко изложил историю экспедиции. Дополнением к «экстракту» служат составленные Левашовым «Описание острова Уналашки» о жителях того острова, о ясаке, о промысле российских людей на острове Уналашке разных родов лисиц, часть этого описания опубликована была еще в 1852 г. историком русского флота А. П. Соколовым, в приложении к его статье «экспедиция к Алеутским островам капитанов Креницына и Левашова»[188]188
  Записки гидрографического департамента. X, 1852.


[Закрыть].

Отыскание журналов экспедиции, представляющих большой научный интерес, позволит более полно осветить историю замечательной экспедиции.

Некоторые документы, где говорится о встречах с алеутами, описывается их жизнь и быт, удалось найти в делах, содержащих входящую переписку Креницына и Левашова, о которых говорилось выше. Здесь имеется, например, рапорт участника экспедиции Афанасия Дудина Меньшого, посланного на берег Уналашки за пресною водою, когда суда подошли к этому острову. Дудин живо описывает алеутов, их жилища, украшения и одежду, легкие быстроходные байдарки. Интересен рапорт штурмана Балакирева, описывающего остров Агутанак, встречу с алеутами, поиски гавани для постановки судна на зиму, рапорты штурманов Михаила Крашенникова и Сергея Чиненого, посланных на байдарах для осмотра берегов Аляски, и другие (ЦГАВМФ, ф. 226, оп. I, д. 84).

Перечисленными выше материалами не исчерпываются те источники по истории географических открытий, которые содержатся в «фонде Беринга». Здесь имеются документы о плаваниях промышленных судов по Тихому океану. Так, например, рапорты организаторов плавания из устья реки Анадыря на Камчатку 1748 года – Новикова и Бахова, а также посланного на их судне «от казны» казака Т. Перевалова (ф. 216, оп. I, д. 72) позволяют подробно изучить эту интересную попытку отыскания нового морского пути.

В деле 77 содержится переписка Адмиралтейств-коллегий с Чичериным о присылке из Сибири кого-либо из промышленников для получения сведений об Алеутских островах, и о последовавшем приезде в Петербург купца Василия Шилова, участника ряда плаваний на острова. Здесь же (в копии) доклад коллегии Екатерине II от 23 февраля 1767 года с приложением объяснения, «взятого в коллегии… от устюжского купца бывшего в Камчатке на тамошних морских островах Василия Шилова и о представленной им из плавания своего карте» (ф. 216, оп. 1, д. 77, лл. 263–268).

На копии доклада – пометка «Послано с нарочным в Москву». Далее следует письмо графа Чернышева (подлинник) в коллегию, в котором он по поручению Екатерины II, рассмотревшей карту Шилова, спрашивает «не слишком ли много на оной новообретенные острова к северу положены, и не должно ли по описанию им быть гораздо южнее». В своем ответе коллегия сообщает, что «Шилова карту., не почитает она за точную, но токмо на первых порах довольно изрядною». В коллегии составлена была другая карта, с обширным примечанием адмирала А. И. Нагаева[189]189
  См. главу II настоящей диссертации.


[Закрыть].

Примечание Нагаева приложено здесь же.

Сведения о плаваниях промышленных судов содержатся и в других делах «фонда Беринга» (д. №№ 76, 77, 80, 82, 85 и другие).

Изучение материалов Архива Академии Наук СССР (Ленинград) позволяет расширить круг источников по истории русских географических открытий.

Огромное значение для сбора материалов по истории открытий имела деятельность М. В. Ломоносова, как руководителя Географического департамента Академии Наук в 1757–1765 гг. М. В. Ломоносов интересовался вопросом о русских географических открытиях в Ледовитом и Тихом океанах, считая их жизненно-важными для России. Он был и историком-исследователем этих открытий, посвятив им свою известную работу[190]190
  Ломоносов М. В. Краткое описание разных путешествий по Северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию. Соч., т. VII, 1934, с. 279–388.


[Закрыть].

М. В. Ломоносов придавал важное значение такому виду источников, как подлинные журналы путешествий, составленные самими мореходами и открывателями новых земель, их рапорты, записки, рукописные карты. Он подчеркивал, что тот факт, что журналы и карты составлены иногда людьми неучеными, не умаляет научного значения этих документов. Ломоносов сам беседовал с участниками плаваний, очень заинтересовался рукописной картой, которая была привезена в Петербург вместе с рапортом об открытии Ст. Глотовым Умнака, Уналашки и других островов Алеутской гряды.

Придавая важное значение такого рода источникам, Ломоносов принимал меры к тому, чтобы возможно больший круг людей присылал в Академию Наук те материалы об открытиях, которые могли оказаться в их руках.

В 1760 году по мысли Ломоносова была предпринята рассылка по всем губерниям специальных географических анкет, так называемых «запросов», с правительственным предписанием, всем провинциальным учреждениям о присылке в Академию ответов на эти «запросы».

Благодаря этому мероприятию, работы Академии становились известны в далеких провинциях, и многие, крупные и мелкие административные деятели и частные лица направляли в Академию Наук имевшиеся в их распоряжении историко-географические труды, отчеты об экспедициях, карты и т. п. материалы.

Стремление Академии получать с мест эти материалы послужило стимулом к возникновению Института русских членов-корреспондентов[191]191
  Гнучева В. Ф. Экспедиции Академии Наук XVIII–XIX веков. М.; Л., 1940. С. 6.


[Закрыть]. Первым русским членом-корреспондентом был П. И. Рычков, избранный в 1759 году и известный своим замечательным «Топографическим описанием Оренбургской губернии».

После смерти М. В. Ломоносова интерес к таким работам, и особенно, к их опубликованию, в Академии Наук значительно упал.

Однако материалы продолжали поступать и после смерти М. В. Ломоносова.

В Архиве Академии хранится группа материалов, присланных анадырским командиром Федором Христиановичем Плениснером. Здесь его «Краткое примечание к карте о берегах Азии и Америки», «Географическое описание реки Анадыря», «О начале Анадырского острогу», материалы об экспедиции сержанта Андреева на Медвежьи острова[192]192
  Архив Академии Наук, ф. 3, оп. 10, дд. 136, 137, 138.


[Закрыть]. Одновременно от Плениснера поступали и карты. 1) Одна из них, хранящаяся в рукописном собрании Библиотеки Академии Наук, имеет пометку: «получена карта полковника Плениснера. 2) Карты Северо-восточной Азии и Северной Америки. 3) Пенжинской губы и Камчатки. При сих трех картах: Краткое примечание к карте о берегах Азии и Америки. Географическое описание реки Анадыря. Журнал, содержанный в некоторой секретной экспедиции. Краткое о Камчатке объяснение»[193]193
  Библиотека АН, рукописное отделение, карта № 120.


[Закрыть].

Академия связана была также с Ф. И. Соймоновым, Д. И. Чичериным, сменившим Соймонова в должности Сибирского губернатора, Иркутским губернатором Ф. Кличкой, через Г. Ф. Миллера – с Т. И. Шмалёвым и другими лицами, присылавшими документы и материалы географического и исторического содержания, а также собственные труды.

Не использованы исследователями письма Ф. И. Соймонова – Г. Ф. Миллеру[194]194
  Архив Академии Наук, ф. 21, оп. 3, № 268.


[Закрыть]. Эти письма охватывают период 1761–1765 гг. – годы, когда Ф. И. Соймонов был Сибирским губернатором и затем переведен был в Москву, где стал сенатором при Московской сенатской конторе, с поручением «ведать Все Сибирские дела»; переписка оканчивается в 1765 г., когда Миллер переезжает из Петербурга в Москву.