Текст книги "Чернокнижник"

Петька оживился и затараторил.

– Вот и я о том же! Ничего особенного… обыкновенная сучка. Хотела соскочить, влюбилась, дурочка. Я не собирался ее убивать, это чистая случайность. Если бы я знал, что она дочь нашей Таньки, я был бы аккуратнее.

– Ладно, брось оправдываться, трупы не воскресают.

– Она заявила мне, что бросает, а на нее была куча заявок – стерва пользовалась успехом. Я ее предупредил, что скажу женишку про ее похождения, она и ухом не повела. Я встретился с этим лохом, рассказал ему про невесту, показал фото. Ты можешь представить, он даже смотреть толком не стал! Спокойно так сказал, что ее прошлое, ее дело, и ему все равно. То есть его это не касается. Он любит Настю сейчас, а что было, то было, он и сам не без греха. И добавил, что если его невесте встретился на пути урод, вроде меня, то ей можно только посочувствовать. Потом встал и ушел, ничего больше слушать не пожелал. Твердый. Я хотел поговорить с ней без свидетелей, припугнуть, а она разошлась, оскорбляла меня, ругалась, как сапожник. Говорила, что больше никогда и ни за что! Идиотка, будто это я ее сюда манил – сама напросилась. Так вот, когда она начала так себя вести, у меня забрало и упало. Веришь?

Ник кивнул, ожидая продолжения рассказа. Петька откашлялся и продолжил.

– Забрало упало, и я уже плохо соображал. Стал бить ее, куда попало… она плюнула мне в лицо… бесстрашная оказалась… ну, тут у меня совсем башню снесло – я врезал ей по челюсти фирменным ударом, и шейка свернулась. Когда понял, поздно было – она не дышала. Я в лес отвез и листьями прикрыл, лень яму копать было, да и некогда. Кто там ходит? Но тут этот хрен с собакой…

– Бывает. Ты знаешь, что тайное всегда становится явным. Мне звонила Таня, просила найти убийцу. По-моему, она не догадывается, чем занималась ее доченька. Не будем ее разочаровывать. Знаешь что – мне пришла идея! Этот ее женишок, он как?

– Да никак. Парень, как парень. Учился с ней в одном институте, закончил в этом году.

– Надо повесить убийство на него. В состоянии аффекта. Ну вроде подвержен неконтролируемым приступам ярости, или что-то в этом духе. Найди Авдея, организуйте – улики и все такое. Ну, чтобы комар носа не подточил. Убьем двух зайцев – и мальчика накажем, и Таню успокоим. План ясен?

– Ясен. Мигом сообразим.

– Тогда иди, выполняй.

После звонка Нику Таня каждый возвращалась с работы, садилась на диван и молча ждала ответа. Она не включала телевизор, не читала книгу – она просто молча ждала. Илья не мог ее расшевелить, на все его просьбы или вопросы Таня просто не реагировала.

Долгожданный звонок раздался через неделю. Ник поприветствовал Таню преувеличенно бодро. Таня ответила сухо.

– Я нашел того, кто это сделал. Я очень старался ради тебя.

– И кто же это? – спросила Таня ледяным голосом.

– Ее драгоценный женишок. Редкой сволочью оказался. То ли приревновал, то ли еще чего. Псих. Неуправляемый псих. Точнее скажет следствие. Он уже арестован, так что не беспокойся. Придурок дает показания.

– Миша?! Ее убил Миша?! – Таня не смогла скрыть удивление. – Не может быть!

Ник притворно вздохнул в трубку.

– Еще как может. Ты просто плохо его знала, дорогая моя. Люди такое творят, ты уж поверь. Наверное, твоя дочь не хотела тебя пугать… или не придавала значения его выходкам, а может, он таился до поры, в том смысле, что не было повода. Держись! Я постараюсь, чтобы он получил по заслугам. А тебе, я думаю, нужно отдохнуть. Съездить к морю, сменить обстановку. Бери отпуск с завтрашнего дня и уезжай. Я возьму тебе бронь в лучшей гостинице в Крыму. Ты любишь Крым?

– Мне все равно. Когда-то любила, – произнесла Таня бесцветным голосом.

– Вот и славно. Поезжай, я настаиваю. На работе я улажу, не беспокойся. Сейчас как раз бархатный сезон.

– У меня муж… как он один?

– И его бери! Я закажу путевку и для него. Билеты на самолет вам завтра привезет мой человек. Собирайтесь. Он же отвезет вас в аэропорт.

– Хорошо.

Таня положила трубку. Неужели это возможно, чтобы Миша, скромный Миша, увлеченный наукой, был тайным психопатом? Хотя, кто его знает? Чужая душа потемки. Разве она, Таня так уж хорошо его знала? Тут Ник безусловно прав. Таня снова села на диван, чтобы спокойно переварить информацию.

Пришел с работы Илья, и Таня рассказала ему про Мишу. Илья только покачал головой.

– Как мы могли допустить, чтобы наша девочка связалась со зверем?

– Ну откуда мы знали?

– Действительно, неоткуда… – Илья надел тапки и прошел в кухню. – У нас есть выпить?

Таня молча достала бутылку водки и поставила на стол. Они выпили по рюмке, не чокаясь. Таня сказала:

– Завтра мы уезжаем. Ты можешь взять отпуск?

Илья не стал задавать лишних вопросов.

– Могу. Я позвоню и мне дадут. Куда едем? А впрочем, все равно. Не могу здесь! – Илья рванул ворот рубашки. – Как в могиле – молчим и молчим… как будто я тоже умер… так нельзя, надо что-то менять… что-то срочно менять! – Илья обхватил руками голову и опустил лицо вниз. Когда он поднял его, Таня прочла в его глазах такую муку, что не нашлась что сказать, а просто молча ждала, что он еще скажет. И Илья сказал уже более спокойным тоном.

– Наверное, отъезд будет лучшим выходом… ты права, мама, как всегда.

Ник сдержал слово, и на следующий день к вечеру за Таней приехала машина. Шофер, немногословный седой мужчина, отдал им билеты на самолет, путевки и отвез в аэропорт.

Арест застал Мишу врасплох. Он совершенно не понимал, за что его «взяли». Нелепость предъявленного обвинения его просто шокировала. Он сидел перед следователем, опустив голову и все отрицал. Он не понимал, как этот самодовольный дядька с рыбьими глазами не может понять, что он любил Настю! Любил! Зачем ему убивать ее? Он не подвержен приступам ярости, он даже муху не обидит… кому в голову могло прийти такое – он-убийца. Он даже в детстве ни с кем не дрался.

Но следователь упорно твердил, чтобы он признался, что все улики против него. Господи, да в чем он должен признаваться? Какие улики? Следователь что-то еще говорил, называл улики, но Миша плохо его понимал. Тут какая-то ошибка. Чей-то бред. Или из него делают козла отпущения… им все равно на кого повесить дело, судьбы людей им безразличны…

Через пару дней допросов Миша понял, что его хотят засадить и есть много шансов, что они это сделают. Присланный адвокат уговаривал его признаться, говорил, что это единственный шанс скосить срок, вроде как за аффект не много дадут. Миша не соглашался – он не убивал. Как он посмотрит в глаза отцу и матери Насти? Как? Что они подумают? Как он будет жить с клеймом убийцы? Это невозможно.

Мишу стали бить. Он отказывался писать повинную. Нет. Пусть лучше убьют его, все равно это не жизнь. Он еще лелеял надежду, что произошла чудовищная ошибка, скоро во всем разберутся и его отпустят.

Ник спросил у Петьки, как дела со следствием? Петька сплюнул с досады.

– Не хочет признаваться, гад!

– Не хочет, как хочет. Не утруждайтесь. Закройте его побыстрее на зону, да и все. Пусть там парится. Стране нужны дармовые рабочие руки.

– Да не вопрос. Закроем. Тем более, что все готово.

– Ну вот решили, и хватит об этом! Таня вернется из отпуска, успокоится и все встанет на места. Эта шлюха сама виновата, никто не заставлял ее лезть на рожон.

– И я о том же! – Петька потер руки друг о друга, как будто пытался тут же на месте избавиться от этого дела.

Таня лежала в шезлонге на пляже вдали от остальных отдыхающих. Илья остался в номере. Сама мысль о том, что нужно с кем-то поддерживать разговор, была Тане противна. Она накрыла лицо шляпой, сделав вид, что спит. В голове никак не могла уложиться мысль – как мог Миша совершить такое? Она не часто видела его, но все же никак не могла увязать его образ с образом психопата, способного на неконтролируемые действия. Ну еще куда бы ни шло, если бы он тщательно продумал убийство, обеспечил себе алиби… но вот так, зверски… Таня недоумевала. И опять же, как он смог так далеко завести ее? Они что, гуляли там? Ездили на пикник?

Кто-то поднял шляпу, покоившуюся на Танином лице, и она увидела Илью.

– Не жарко?

– Да нет, скорее даже прохладно… осень… зря ты отказываешься от пляжа – шум моря очень успокаивает… будто шепчет, что все пройдет, что все преходяще… он действует на меня умиротворяюще… мне стало покойно… в конце концов, все в руках Божьих…

Илья сел рядом прямо на песок и устремил взгляд вдаль.

– Наверное, ты права… что мы можем изменить? Мы можем только смириться… и молиться чтобы нашей девочке было хорошо на Небесах… это единственное, что нам остается. Я, пожалуй, побуду с тобой здесь…

Так они и проводили все дни – лежали на пляже и бродили по городу, взявшись за руки, как влюбленные. Смерть Насти сблизила супругов, всколыхнула в них былые чувства. Таня корила себя, что была невнимательна к мужу, игнорировала его… ей было стыдно за свое поведение… она клялась себе, что исправится и будет самой замечательной женой на свете… они проживут до самой старости, будут перебирать старые фотографии, может, всплакнут… теперь у Тани нет никого ближе и роднее Ильи. Он – ее единственная опора.

После таких мыслей Тане хотелось плакать, но она сдерживала слезы, боясь показать свою слабость.

Ровно через месяц Таня с Ильей вернулись домой. Горе если и не исчезло полностью, то хоть немного отступило. Таня вышла на работу.

Коллеги понимали, что она переживает, и поэтому старались быть максимально деликатны, чтобы не ранить случайным словом. Все разговоры о детях при появлении Тани прекращались, и тема молниеносно менялась. Таня, разумеется, все это видела, но ничего не говорила. Ей и в самом деле было неприятно беседовать о детях. Она часто сидела у себя в кабинете одна, предпочитая отдавать указания по телефону.

Таня по-прежнему занималась девочками. Просто по инерции, и потому что Ник просил ее об этом. Деньги теперь не очень интересовали Таню. Она остро осознала бренность всего земного, всю суету и дурацкие стремления к материальному достатку, который в конце концов неизбежно заканчивается прахом. Прах к праху… Таня начала почитывать Библию.

Как-то она от нечего делать открыла тетрадь с девочками и пробежала глазами список. Просто чтобы знать, с кем она теперь имеет дело. В принципе, движения в этом плане были всегда. Кто-то уходил, кто-то приходил, списки обновлялись. Уходили, конечно, намного реже, чем приходили, это надо было признать. Таня подозревала, что не многих отпускали с миром… но все же и такие случаи бывали. Какой-нибудь толстосум мог вполне заплатить за приглянувшуюся девушку выкуп и забрать ее себе. Каково жилось этой девушке у толстосума история умалчивала, а попросту говоря, ее дальнейшая судьба никого не интересовала. Новых девочек, желающих подработать торговлей телом было хоть отбавляй, поэтому за хороший куш девчонку отпускали на все четыре стороны.

В списке Таня заметила одно вычеркнутое имя – Нюша. Ей вдруг стало интересно, на что прельстился мужик с бабками? Что их вообще прельщает в такого рода женщинах? Ну что там такого особенного – две руки, две ноги, не обязательно самого лучшего качества, милая мордашка… а по большому счету все они на одно лицо – хорошенькие, молоденькие. Что он, интересно, будет с ней делать, когда она состарится? Выбросит на помойку? Или купит квартиру и даст отступных, а сам побежит за новой игрушкой-зверушкой? И так до самой смерти – деньги и удовольствия, удовольствия и деньги…

Таня полистала тетрадь, так, на всякий случай, а вдруг фото еще убрали? Фото было на месте… Таня всмотрелась в него, и у нее задрожали руки… тетрадь выпала, Таня машинально подняла ее и снова стала смотреть на фото. Она не могла поверить своим глазам – с глянцевой фотографии на нее смотрела Настя…. Ее Настя… Настя в белом кружевном белье… а ля Снегурочка… или еще кто там… Таня зажмурилась, потом снова открыла глаза – Настя продолжала улыбаться, глядя прямо на Таню своими голубыми глазами. Таня захлопнула тетрадь… это Настя, ошибки быть не могло – вот откуда шмотки и доллары… Илья был прав, а она ошибалась… не увидела вовремя опасные тенденции, не пресекла, и теперь пожинает горькие плоды… опять она виновата… Бог наказывает ее за то, чем она занимается – бессовестно торгует чужими телами, закрывает глаза на беспредел да еще и получает за это деньги. Как она раньше не поняла? Или не хотела понять? Ей было все равно, где и с кем ее дочь… ей было даже все равно, кем именно она торгует… если бы она раньше удосужилась заглянуть в эту проклятую тетрадь, все могло бы быть иначе… Таня горько усмехнулась – ловко ее обвели вокруг пальца! Как последнюю дуру… а она-то поверила! Кому? Кому она, спрашивается, поверила?! Нику?! Этому уроду?! Теперь все ясно – это Ник и его подручные убили Настю. Убили, потому что она влюбилась и хотела уйти от них. Они такого не прощают. Интересно, знал ли Ник, что Таня ее дочь? Скорее всего, нет. Хотя если бы и знал, что бы это изменило? Ничего. Он все равно бы убил ее, она, Таня для Ника пустое место, он любит только себя. И мальчика, Мишу, он подставил… чтобы отделаться от нее, Тани, и заодно отомстить Мише, что увел девочку. Вот мол, убийца, ненавидь! Какое дерьмо! Таня была на сто процентов уверена, что так оно и было. Но ничего, Ник еще у нее попляшет! Таня сжала кулаки. Она этого так не оставит…

Во-первых, нужно как можно быстрее добиться освобождения Миши, пока его не замучили в застенках. Надо только подготовиться, Ника голыми руками не возьмешь, это и барану понятно. Таня убрала тетрадь на место и заперла ящик стола на ключ. Они лоханулись, что забыли убрать фото, но видимо, Бог шельму метит…

Через пару дней Таня позвонила Нику и сказала, что хочет срочно увидеться, дело не терпит отлагательства. Желательно поговорить без лишних свидетелей.

Ник пригласил Таню в свой загородный дом, чтобы незамедлительно принять меры, если Таня вдруг выкинет что-то экстраординарное. Он по голосу догадался, что с Таней что-то не так. В принципе, Ник Таню не опасался, он знал, что она ничего не сможет ему сделать. Он всегда сможет доказать ей, что она не права. Даже если Таня о чем-то догадалась, что с того? Он, Ник, при чем? Он даже не знает, кто у него работает, так чем же он виноват? Надо просто спокойно объяснить все это Тане. Спокойно и доходчиво, без лишних эмоций.

Таня приехала в точно назначенное время, похудевшая, постаревшая, без косметики, в темном мешковатом платье. Ник поразился перемене, произошедшей в ней, хотя и не понял сразу – лучше она стала или хуже? Несомненно было одно – Таня приобрела более одухотворенный вид, хотя и стала менее сексуальной. Ник распахнул перед ней дверь, приглашая войти. Таня вошла, даже не поблагодарив. Ник счел это плохим знаком. Он пригласил Таню в комнату, она села в кресло, сдвинув колени и положив на них руки. Ник приготовился слушать. Таня не стала ходить вокруг да около и сразу произнесла ледяным тоном:

– Я все знаю. Я знаю, что это вы убили Настю – ты и твои подручные… можешь не юлить, я все равно тебе не поверю. Я знаю, кем была моя дочь, я знаю и то, что от вас просто так не вырвешься. Настя виновата только в том, что посмела влюбиться. Но вы, конечно, не собирались ее отпускать. – Таня сделала паузу, и Ник ей воспользовался.

– Ты все поняла неправильно. Зачем ты наговариваешь на нас? Я же все тебе объяснил…

– Я увидела ее фото в тетради… не успели убрать, очевидно… я всегда знала, что Миша не виноват. Как я могла поверить? – Таня закрыла лицо руками.

– Вот! Он и убил ее, узнав, чем она занимается…

– Хватит делать из меня дуру! Мне противно тебя слушать. Мне не только слушать тебя противно, но и сидеть с тобой за одним столом. От тебя пахнет гнилью. Не ври мне хотя бы сейчас!

– Я не знал, что твоя дочь работает у нас! – Ник развел руками. – Серьезно. Откуда мне их всех знать?

– Ты может и не знал, но знали твои подручные. Это они и расправились с ней. Но мне это безразлично. Я пришла не за этим. Я хочу, чтобы ты выпустил Мишу, мне не нужна еще одна жертва на моей совести.

– Ну, милая! Не я же его посадил!

– В твоих силах это сделать, я знаю. Если бы я не была уверена в этом, я бы ни пришла. Дай делу обратный ход. Ошибка следствия, такое случается. Накажите следователя и закройте дело. В противном случае я расскажу где надо, чем ты занят. Ты, такой респектабельный человек! Я спрятала все бумаги в надежном месте. Если ты захочешь от меня избавиться, они уйдут по назначению. Не знаю, посадят тебя или нет, но шум будет. На тебя ляжет пятно, и ты можешь слететь со своих постов. Я постараюсь, чтобы западная пресса тоже узнала об этом.

– Да ты сучка… – прошипел Ник. – Я раздавлю тебя, как муху… ничтожество… я дал тебе все… а ты так мне отплатила? Это твоя благодарность?

– Все? Ты имеешь ввиду деньги? Я пожертвую их на благотворительность. Для детей сирот. А кроме денег ты ничего больше мне не дал. Только отобрал… Я не собираюсь больше тратить на тебя время. Завтра Миша должен быть на свободе. Я жду его звонка до 9 вечера. Потом отправляю бумаги. Или их отправят за меня. Прощай. – Таня встала и ушла, даже не обернувшись.

Ник остался сидеть. Он обдумывал ситуацию. Ник не боялся Тани, не боялся, что она что-то там расскажет. Он обдумывал, КАК лучше ее убрать. Безусловно, она заслужила смерть, эта потаскуха. Так разговаривать с ним! Ставить ультиматумы, угрожать! Это неслыханная дерзость с ее стороны. Такую дерзость нельзя оставлять безнаказанной. Ник пылал гневом. Он не слышал, как сзади к нему подошла Надин и положила руки на горло. От ее ледяного прикосновения Ник вздрогнул.

– Милая! – сказал он притворно ласковым тоном. – Как я рад тебя видеть! Как ты вовремя! У тебя такие холодные руки… ты замерзла?

Надин убрала руки и села напротив Ника. Она сильно изменилась. Черные прямые волосы, черный свитер с глухим горлом и узкие брюки в обтяжку. Лицо белое и неподвижное, только черные бездонные глаза Надин казалось, жили на лице своей отдельной жизнью. Ник заглянул в эти глаза и на миг потерял равновесие. Надин произнесла без всяких обиняков:

– Я слышала твой разговор с этой женщиной. Я хочу, чтобы ты выполнил ее условия, и немедленно отпустил парня.

– Но Надин… – начал Ник, но посмотрев на Надин тут же осекся.

– Я хочу, чтобы ты выполнил все, о чем она просит, – произнесла Надин, четко выговаривая каждое слово. – Тебе это понятно?

– Но ты ее совсем не знаешь! Что на тебя нашло?

– Ничего. Тебе незачем это знать. Нашло и нашло. Считай это моим капризом. Я поняла, что ты убил ее дочь, а теперь хочешь убить и ее друга… она понравилась мне… просто понравилась… я не хочу, чтобы она страдала.

– А что будет, если я не выполню? – Ник вальяжно развалился в кресле.

– Что будет? – Надин усмехнулась, но тон ее был очень серьезным. – Я умру. Покончу с собой. А за мной сдохнешь и ты. Если все, о чем ты мне рассказал, правда, и я часть тебя, то тебе без меня не жить. Вы все сдохнете. Наша семья закончит свое кошмарное существование. Не думай, что ты сможешь меня как-то остановить. Я могу просто лечь и умереть. Просто остановить сердце… я могу остановить сердце у тебя… смотри! – Надин напряглась, взгляд ее стал сосредоточенным, она смотрела прямо перед собой. Ник вдруг ощутил, что ему не хватает воздуха… у него сильно защемило сердце, он схватился за него, боль становилась невыносимой, он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание, комната поплыла перед глазами… и вдруг разом все закончилось, боль отступила, и Ник выдохнул воздух. Он испугался, потому что внезапно осознал – Надин не просто часть его, она имеет власть над ним… она может им управлять, а он ничего не может ей противопоставить… он зависит от нее…

Надин наблюдала за Ником, пока он корчился в агонии, а когда он расслабился, произнесла:

– Ну как? Впечатляет? Звони своему, ой, прости, нашему братцу, чтобы освободил мальчика. И попробуй тронь ту женщину хоть пальцем! Я узнаю, если ты убьешь ее! – Надин почти кричала.

Ник кивнул, и тогда Надин почти спокойным тоном добавила:

– Я сделаю все, что обещала… если с ними что-то случится.

Ник взял трубку телефона и набрал Петькин рабочий номер, велев ему срочно приехать домой. Надин не уходила. Она села на диван, взяла в руки стакан с коктейлем и медленно потягивала его через соломинку. Петька приехал через час. Ник подробно изложил ему то, что он должен сделать. Петька вытаращил глаза.

– Ты что, Ник?! Чокнулся?! Я все равно из него выжму признание! Мне как следаку теперь в глаза смотреть?! Я же ему бабок обещал, как только этот чудик сядет. А теперь вместо этого его с работы снимут?!

Надин оторвалась от коктейля, но ничего не сказала. Ник раздраженно пробурчал:

– Делай то, что тебе сказано! Я не просил тебя рассуждать! – Он потер область сердца. – Обстоятельства изменились. Пусть катится ко всем чертям! Так надо!!! А на следака мне наплевать! Этот урод за бабки готов мать родную продать, так что ничего с ним не случится. Он получит то, что заслужил! В кои веки справедливость восторжествует…

– Как скажешь… когда он должен быть на свободе? – Петьку выпад Ника напугал, поэтому он решил ничего больше не говорить.

Ник снова почувствовал укол в сердце. Он поморщился.

– Сейчас. Пусть сразу же позвонит Таньке!

– Может его того… – Петька сделал многозначительный жест рукой по горлу. – После счастливого освобождения? Типа несчастный случай… – Петька хихикнул.

У Ника ломило сердце. Он покосился на Надин. Она казалась безучастной и безразличной. Но Ника ее показное безразличие не могло обмануть. Он стянул губы в тонкую ниточку и злобно прошипел:

– Ты плохо слышишь?! Или плохо понимаешь?! Я сказал – отпустить! Отпустить и не трогать!!! Ты кто такой, обсуждать мои приказы?! Я разве просил тебя заниматься самодеятельностью?! Иди, и немедленно сделай то, что я прошу! Не рассуждай!

– Да не волнуйся ты так! Я пошутил… все сделаю… – Петька по виду Ника и по его тону понял, что лучше не спорить. – Ну я пошел? Надо распорядиться…

– Иди! – Ник без сил упал в кресло. – И чтобы все было как следует… – и добавил едва слышно. – Жизнь на кону… – но Петька этого уже не услышал.

Когда Петька ушел, Надин подняла глаза на Ника. Он прочитал там удовлетворение, смешанное с тоской.

– Ты довольна?! – прохрипел Ник. – Его отпустят.

– Вполне. Живи пока. – Надин встала и ушла в свою комнату, оставив пустой стакан на столе.

Ника затрясло. Он завернулся в плед и лег на диван прямо тут же, в зале. Закрыл глаза и буквально провалился в бездонную черную яму. Надин удалось достать его… на этот раз удалось… что на нее нашло? Она никогда раньше не вмешивалась… неужели он все же САМ что-то чувствует к Тане? И поэтому Надин так вскинулась? Все же она – его сердце… вот оно и екнуло… ему просто-напросто стало жаль Таню… она так много сделала для него. ЕМУ стало жаль, а Надин это почувствовала… она чувствует все, что происходит в глубинах его существа… пусть Таня живет… он, Ник, и сам хочет, чтобы Таня жила… он просто боялся признаться сам себе, что хочет этого… а Надин высказала вслух то, что он думал. Здесь мысли Ника оборвались, и он провалился в сон без сновидений.

Звонок в Таниной квартире раздался на следующее утро после посещения Ника. Таня ждала звонка, но все же вздрогнула.

– Да?

– Это я, Михаил… меня отпустили еще вчера, я не хотел беспокоить вас поздно… просили позвонить вам… сказали, ошибка следствия… спасибо, я уже, если честно, и не надеялся…

– Спасибо? За что? – тупо переспросила Таня.

– Мне намекнули, что вы хлопотали за меня… я… я… благодарен… очень… – в трубке послышались всхлипывания. – Вы не представляете, какой там ад! Простите… я не убивал Настю, я любил ее… они пытались вырвать из меня признание.

– Я знаю, Миша, знаю, что ты не убивал. Тебе не в чем каяться. Здесь много моей вины, ты ничего не знаешь. Уезжай. Я боюсь, что они не успокоятся. Это страшные люди, Миша. Уезжай, мне будет спокойней.

– Хорошо. Мне предложили место очень далеко отсюда. Я соглашусь.

– Соглашайся. Напиши открытку, как устроишься. Прощай! – Таня положила трубку. Ну вот и все. Миша на свободе, а это самое главное. Можно немного расслабиться.

Таня прошла на кухню и заварила себе кофе.

Еще один звонок раздался в воскресенье. Илья возился в гараже, Таня пыталась читать книгу. Она сняла трубку, гадая, кто это может быть? После звонка Миши на душе у Тани немного посветлело и стало легче жить.

– Але? – голос у Тани звучал немного удивленно.

Трубка ответила женским голосом.

– Здравствуйте! Вы меня не знаете, и мое имя вам ничего не скажет. Не спрашивайте ничего, просто послушайте совета. Вам нужно уехать. Чем скорее, тем лучше. Вместе с мужем. Они могут обмануть меня… и с вами случится беда… я не хочу этого…

– Да кто вы?

– Я же сказала, мы не знакомы. Просто уезжайте. Никому ничего не говорите.

– Но я не могу… здесь Настя…

– Вы можете и должны. Настя умерла. А вы еще живы.

– Сколько у нас есть времени?

– Пока есть. Не паникуйте. Спокойно увольняйтесь с работы, – девушка положила трубку, а Таня еще долго слушала гудки, прижав трубку к уху.

Вечером, когда Илья пришел из гаража, Таня сказала:

– Нам нужно уехать. Я не могу здесь жить! Мне все напоминает о Насте. Я сойду с ума.

– Ты действительно так думаешь?

– Да. Квартиру забронируем, а там видно будет. Я завтра же подам заявление на увольнение.

– Хорошо, мама. Куда едем?

– К черту на куличики. На Север.

– Ну, на Север, так на Север. Люди везде живут.

Уже лежа в постели вечером Таня задумалась – кто эта незнакомая девушка? Почему она беспокоится о ней, Тане? И откуда она все знает? О том, что девушка все знает, у Тани не было никаких сомнений. Подруга Ника? Случайно обнаруженная родственница? Сколько Таня ни ломала голову, ничего придумать не могла. Так и заснула в неведении.

На следующий день она написала заявление на увольнение. Ник, если даже ему и доложили о Танином решении, ничего ей не сказал. Таня будто разом перестала для него существовать. Саму же Таню это не обрадовало и не огорчило, она приняла это как должное и начала готовиться к отъезду.

Надин лежала на кровати у себя в комнате. Она чувствовала себя совершенно разбитой – вчера у нее опять случился припадок, и Ник вколол ей какую-то дрянь. После этого Надин всегда чувствовала себя так, словно ее вывернули наизнанку.

Припадки начались у нее не так давно, но она уже успела сполна «насладиться» ими. Ник обещал показать ее доктору, если в ближайшее время это не прекратиться. Ну, доктору, так доктору, Надин не возражала. Какая, к черту, разница? Надин дотянулась до тумбочки и взяла сигарету. Подожгла кончик и с наслаждением затянулась. Плохая привычка, но жизнь сама по себе не очень хороша, так что ж отказывать себе в маленьких удовольствиях?

Вошел Ник.

– Как ты себя чувствуешь? Я волновался… давай приглашу доктора на завтра?

– На завтра? Не стоит… я не готова. Пригласишь его потом, когда у меня будет другое настроение…

– Зачем ты куришь?

– Потому что я хочу курить… что непонятно? Будь добр, мне трудно шевелиться – принеси выпить. Горло пересохло после той дряни, которую ты в меня всадил. Что ты мне всадил?

– Ничего особенного. Просто успокоительное… Тебе нужно было успокоиться.

– Ладно, проехали… как насчет спиртного?

– Ты уверена?

– Уверена. Мне уже лучше. Нужно взбодриться.

– Ладно. – Ник ушел и пришел обратно, неся в руке бутылку с джином. – Твой любимый. – Ник потряс бутылку, потом плеснул немного в стакан и разбавил тоником. – Все, как ты любишь.

Надин слабо улыбнулась, взяла из рук Никак стакан и отхлебнула напиток.

– Хорошо… как у тебя дела? Ты давно мне ничего не рассказывал… а я давно ничего не спрашивала…

– Хорошо. Твоя разлюбезная Таня уехала. Я не стал узнавать, куда. Она на нас больше не работает. Ее несостоявшийся зятек тоже уехал. Ты можешь быть спокойна. Ты мне веришь?

Надин улыбнулась.

– Верю. – Она ответила так, не потому, что верила Нику, а потому что точно знала – Ник не врет. В этот раз он сказал правду. Бессмысленно обманывать ее, Надин, и Ник это прекрасно знает. Бессмысленно, потому что Надин всегда будет знать, когда он говорит правду, а когда врет. Бессмысленно, потому что нельзя обмануть самого себя…

Надин допила коктейль.

– Плесни еще… оживаю на глазах. Что там еще происходит?

– Все по плану. У нас появилось много своих людей в правительстве. Деньги делают чудеса, моя милая. Деньги и секс.

– Да, чудеса… у этих боровов на уме только деньги… деньги, и удовольствия, которые можно получить за деньги. А еще лучше бесплатно. Зачем им деньги, как ты думаешь?

– Деньги дают власть, а власть дает деньги. Замкнутый круг… но дело не в них, Надин, дело в нас. Они лишь ступеньки той лестницы, по которой мы пойдем наверх. Весь мир будет у наших ног, мы будем безраздельно властвовать над ним, этим ничтожным миром!

Надин хрипло засмеялась.

– Мы?! Властвовать?! Над чем мы будем властвовать? Над стадом покорных овец, которым нужно только жрать? Зачем тебе это нужно? Что за смешная власть? Разве такая власть делает честь хоть кому-то? Это позор, а не власть. – Надин запрокинула голову и засмеялась.

Ник растерялся и поэтому ответил немного неуверенно.

– Власть нужна… это вершина… это цель нашего существования – власть над миром. Что может быть лучше?

Надин вздохнула.

– Ты глупец, Ник. Неужели ты так и не понял, что Он тебя использует? А когда ты сделаешь свое дело, он выбросит тебя, как старую тряпку. Что ты вообразил о себе? Прочитал какую-то там книжонку и думаешь, что ты теперь владыка мира?! Это просто смешно! Ты – его орудие, ничего больше. Как можешь ты знать Его цели? Он никогда не откроет тебе их, как бы ты ни пыжился.

– И что же у Него за цели? – Ник ехидно скривил губы.

– Отличные от твоих. Ему не нужен никто. Ни ты, ни это стадо, которым ты собрался управлять и над которым властвовать. Ему нужен покой, абсолютный покой. Покой и тьма, где нет никакого движения. Энтропия. Слышал такое слово? Он добивается этого, потому что сам по себе Он ничто, пустота. Ты поклоняешься пустоте, Ник. В конце концов она поглотит тебя, и ты растворишься в ней. Ты тоже пуст, пуст, как яичная скорлупа. Мы все пусты… все… Скажи, у тебя ведь не получается зачать ребенка? Можешь не отвечать, я знаю – нет… из пустоты не может ничего появиться, пустота не может творить, создавать, она только разрушает… разрушает, потому что больше не способна ни на что… Ни ты, ни наш Папаша, имя которого ты страшишься произносить, не можете порождать жизнь, творить… и в этом ваше отличие от Того, другого! Ха-ха! А Он – может! Он – творец! Он сотворил и вас, ничтожных червей, копошащихся в темноте. Наш Папа знает это, но все же играет в игру, в которую Ему никогда не выиграть, потому что пустота сама по себе не нужна даже самой себе… в ней нет цели, нет смысла, поэтому она всегда отступает в последний момент, чтобы игра продолжилась… только тогда она чувствует себя живой… все, я устала, Ник… иди, я хочу поспать… – Надин вяло махнула рукой, и добавила: – Эта пустота сожрет и нас, помяни моё слово…