Текст книги "Чернокнижник"

Утром Надин встала пораньше и приготовила кофе. Она принесла его Стасу в постель на старинном серебряном подносе. Поймав удивленный взгляд Стаса, пояснила, что эта вещь перешла ей в наследство от бабушки.

– Красиво? Он мне тоже очень нравится. Я его редко достаю, только в особых случаях…

– Значит я – особый случай? – спросил Стас отхлебывая кофе из фарфоровой чашки.

– Конечно. Ты – мой любимый, а значит всегда особый случай.

Стас потянулся к пачке сигарет, лежащей на тумбочке, вытащил одну и закурил. Надин прилегла рядом. Стас обнял ее одной рукой.

– Я не хочу, чтобы ты думала, что ты для меня просто развлечение… поэтому я делаю тебе предложение. Я хочу прожить с тобой всю жизнь. А ты?

Надин вздохнула так облегченно, будто с нее сняли неимоверно тяжкий груз.

– Конечно! Как ты мог подумать иначе? Я познакомлю тебя со своим… братом…

– У тебя есть брат? Ты ничего мне не говорила о нем.

– Не хотела раньше времени. Не была уверена, что он правильно меня поймет…

– А теперь ты уверена?

– Но он же должен знать, что я выхожу замуж, как ты считаешь?

– Разумеется должен. – Стас встал с кровати, оделся и собрался уходить. На прощание он поцеловал Надин и сказал, что придет вечером.

В ту самую ночь, когда Стас остался у Надин ночевать, Нику стало плохо с сердцем. Он вызвал на дом знакомого доктора. Когда тот пришел, Ник без сил лежал на диване, возле него суетился испуганный Петька. Ник дал Петьке знак, чтобы вышел. Пожилой доктор послушал Ника, замерил давление, пощупал пульс и вздохнул. Ник, едва шевеля языком, спросил:

– Что со мной, доктор? В последнее время ноет и ноет…

– Да с вами, дорогой мой, в принципе все в порядке. Есть небольшие шумы, но они незначительны. Давление немного повышено, а так… кардиограмму неплохо бы сдать, но, думаю, что она ничего критичного не покажет. Я бы сказал, что вам просто нужно отдохнуть, видимо, вы переработали, переволновались… труд, конечно, облагораживает человека, но и о потребностях тела забывать не стоит. Так можно докатиться и до кое-чего посерьезнее. А пока рекомендация одна – гуляйте, ешьте, дышите свежим воздухом. Я дам вам бюллетень на неделю, надеюсь хватит. А вообще, знаете, по вашим замерам я мог бы констатировать, что вы влюбились… немного учащен пульс, чуть быстрее бьется сердце… как в стихах… вы не влюблены?

– Нет, не влюблен. У меня нет на это времени.

– А жаль. У такого молодого человека время на любовь должно быть всегда. Ну да это все лирика. Я выпишу вам витамины, попейте.

– Хорошо, доктор.

– Ну, тогда я пошел. Выздоравливайте.

– До свидания, мой брат вас проводит.

Проводив доктора, Петька вернулся к Нику.

Ник зло посмотрел на него и тихо прошипел:

– Видишь, что будет, если она нас покинет…

Петька вздохнул.

– Вижу…

– Что… что они там делают? – Нику явно трудно было говорить. – Они переспали, я знаю… по мне будто грузовик проехал… как будто эта тварь меня изнасиловала… не затягивай это надолго. Пусть сваливает, когда она сошьет платье… это будет в самый раз… а теперь катись отсюда, она скоро придет, я чувствую…

Петька кивнул.

А через час пришла Надин. Она открыла дверь своим ключом и вошла. Увидев Ника, беспомощно лежащего на постели, Надин испуганно округлила глаза:

– Ник! Что с тобой?

Ник сделал жалкую попытку улыбнуться и тихо произнес:

– Я же предупреждал, что умру без тебя… видишь, не обманул…

Надин погладила Ника по руке.

– Я никуда не денусь. Хочешь, мы будем жить с тобой?

– Мы?! Кто это мы?!

– Я выхожу замуж! Он замечательный! Самый лучший… мой Стас.

– Желаю счастья… очень рад… я захандрил немного, ты уж прости… но ты пришла, и мне стало лучше… доктор говорит, что я переутомился. Велел отдыхать и пить витамины. Возьми деньги там, в шкафу… сшей себе платье. Я хочу, чтобы ты была самая красивая.

– Ой! Ник! Ты самый классный! – Надин поцеловала Ника в лоб. – Обещаю выбрать самый красивый фасон. Ой! Я же хотела познакомить тебя со Стасом…

Ник махнул рукой.

– Не сейчас… дай оклематься…

– Само собой.

Они поболтали еще немного, в присутствии Надин Ник заметно оживился. Потом Надин ушла, и Ник уснул.

Надин начала готовиться к свадьбе. Она заказала у портнихи платье из белого шелка с красным поясом. Почему именно такое, она не могла объяснить, но ей хотелось именно с красным поясом. Они все еще не подали заявление, и Надин осторожно поинтересовалась у Стаса, когда же они наконец это сделают? Стас досадливо поморщился.

– Понимаешь, паспорт украли, сволочи. На вокзале. Не хотел тебе говорить, чтобы не расстраивать, прямо злой рок! Но скоро сделают, обещали. Ты пока платье шей, я их потороплю. Скажу, что моя невеста очень нетерпелива!

Надин слегка покраснела.

– Так прямо и скажешь?

– Так прямо и скажу. А что? Вряд ли им захочется стоять на пути чужого счастья. – Стас обнял Надин и приподнял над полом. – Ты будешь самой красивой невестой!

Надин счастливо прижалась к Стасу. Он чмокнул ее в губы.

Через две недели платье было готово, и Надин рискнула показаться в нем Нику, который не переставал хандрить. Она покружилась перед Ником, демонстрируя все достоинства платья, и Ник похлопал в ладоши.

– Браво! Браво! Ты восхитительна! Прямо ангел. Этот пояс очень к месту… оригинальная идея. У тебя отличный вкус.

– Я рада, что тебе нравится. Если честно, очень волновалась, как ты его воспримешь. Но ты меня успокоил. – Надин замурлыкала под нос простенький мотив, кружась в танце. Потом обессиленная, упала на диван рядом с Ником и поцеловала его в щеку.

– Когда будем знакомиться с моим женихом?

Ник вяло махнул рукой.

– Не знаю, видишь, мне нездоровится. Боюсь, что знакомиться придется прямо на свадьбе…

– Ну Ник…

– Извини, Надя, но честное слово, не до этого. Он может подумать, что я у тебя ипохондрик… как ты, кстати, ему обо мне сообщила? В каком статусе?

– Я сказала, что ты мне брат. Не могла ничего другого придумать. Ты не против? Ты же сам мне как-то сказал, что я тебе как сестра.

– Сказал, и сейчас говорю. Ты – моя сестра. Когда свадьба?

Надин нахмурилась.

– У Стаса паспорт украли, не можем заявление подать. До Нового года не получится. После, наверное…

– Ничего, украли – сделают новый. Не стоит торопиться.

Надин посмотрела на часы и засобиралась.

– Ну, я пошла? Стас скоро придет…

– Иди, не беспокойся, я тут сам справлюсь.

Надин упорхнула, оставив платье у Ника. Жених не должен видеть наряд невесты до свадьбы – плохая примета.

На следующий день Ник позвонил Петьке и велел ему прийти. Когда Петька явился, Ник дал указания.

– Платье готово. Эта помпезная тряпка висит у меня в шкафу… дерьмо, только пояс хорош… пора заканчивать эту эпопею, а то я сдохну. К Новому году наш женишок должен свалить из города в неизвестном направлении. Новый год отметим в тесном семейном кругу. Надин должна быть с нами.

Петька склонился в шутливом поклоне, молитвенно сложив руки на груди.

– Слушаюсь и повинуюсь!

Петька удалился, а Ник ушел в святилище.

Петька позвонил Стасу и назначил встречу в небольшом кафе на окраине города. На этот раз Стас выглядел похорошевшим и цветущим.

– Привет! – Петька вальяжно развалился на стуле. – Выглядишь как новенький доллар. Молоток! У меня для тебя радостное известие – наша сделка завершается. Ты честно отработал контракт. На, возьми! – Петька протянул Стасу свидетельство о разводе и пачку долларов. – Это небольшая премия. Спасибо за труд, дружище!

Стас внимательно изучил бумажку.

– Классно! Как ты ее уговорил?

– Уметь надо. Пусть это останется моим маленьким секретом. Эта дамочка тебя больше не побеспокоит, я отвечаю. Фирма веников не вяжет.

– Ну, спасибо тебе! Надеюсь, мы в расчете?

– В расчете, в расчете… тебе пора валить на все четыре стороны в двадцать четыре часа. Усек?

– Усек… Надюшка милая девочка, надеюсь, она не сильно пострадает?

– Она вообще не пострадает, уверяю. Твое дело свалить и не оставить никаких следов. Да, записку не забудь написать… скажи ей правду – что ты женат и возвращаешься к жене. Этого будет достаточно.

– Как скажешь… по маленькой? За удачное завершение нашего дела.

– Не вопрос! Эй, официант! – Петька поманил скучающего официанта рукой. – Нам водки и закуски. Неси все самое лучшее! – Официант кивнул и бросился выполнять заказ.

Надин вошла в квартиру с кучей свертков. Она прошлась по магазинам и накупила подарков на Новый год – Нику, Стасу, себе. Надин как будто пробудилась к жизни, и нашла ее весьма увлекательной.

– Стас! – крикнула она из коридора. – Я пришла! Помоги! Возьми сумки!

Ей ответила тишина. Надин осторожно поставила сумки на пол и прислушалась. Тишина была звенящей. Она вибрировала. Надин зажмурила глаза, потом снова их открыла. Ничего не изменилось – тишина по-прежнему звенела в ушах. Надин прямо в сапогах прошла в комнату – там никого не было. Надин пожала плечами – ничего страшного, мало ли что? Она хотела пойти раздеться, но заметила на столе листок бумаги, аккуратно прислоненный к вазе. Надин взяла его в руки, и поднесла к глазам. Листок гласил: «Прости меня, детка! Вернулся к жене. Прощай!» Это было все. Строчки заплясали перед глазами Надин, буквы исказились и изменили очертания, Надин то приближала листок к глазам, то удаляла его, чтобы понять, действительно ли на нем написано то, что она прочла. Наконец ей удалось сфокусироваться, и буквы выстроились в ряд. Надпись не изменилась. Она безобразно чернела на белом листке, поражая своей жестокостью. Надин закричала, как раненый зверь, изорвала бумагу, бросила ее на пол и начала топтать ногами в приступе ярости.

Выпустив пар, ей удалось немного восстановить душевное равновесие. Надин решила, что это все глупая шутка. Просто глупая бессердечная шутка, и не более того. Она, конечно, сделает вид, что очень обижена, но все равно простит. Помучает немного, чтобы было неповадно впредь так шутить, но Стаса не выгонит. Стас – её жизнь, ее судьба… она любит его без памяти.

Надин согрела себе чай и выпила чашку. Потом аккуратно развернула свертки и разложила подарки. Наступила ночь, но ничего не изменилось. В квартире по-прежнему было очень тихо, и Надин вдруг отчетливо поняла, что Стас больше не придет. Никогда. Он и в самом деле ее бросил, это была не шутка. Вот так взял и бросил… а она сшила платье… Надин легла на кровать. Как? Как так вышло, что она попала во все это?! Почему это произошло именно с ней? В чем она провинилась? Оставила Ника? Но он никогда не обещал ей больше, чем дружбу… она ни в чем не виновата перед ним… конечно, его реакция на ее уход была слишком преувеличена… неужели он втайне все же строил в отношении ее какие-то планы… хотя какое это имеет значение сейчас, когда Стас так жестоко поступил с ней? Бросил ее… Надин хотела заплакать, но не смогла выдавить ни одной слезинки. Оказывается, жизнь сплошное дерьмо, ее родители были правы, что ушли так рано – здесь совершенно нечего делать… Она, Надин, тоже постарается умереть… просто заснет, и не проснется. Будет спать, спать, спать… хотя нет, пожалуй, так она не умрет очень долго, поэтому есть идея получше… Надин с трудом встала с кровати, она чувствовала себя так, как будто ей сто лет, и потащилась в ванну. Включила воду, и как была, не раздеваясь, залезала в воду. Взяла в руки лезвие и полоснула по запястьям… боль на мгновение пронзила ее, но Надин ей даже обрадовалась. Она погрузила руки в воду, и вода тотчас окрасилась в красный… вытекающая кровь причудливо извивалась, напоминая экзотическую танцовщицу. Надин удивленно смотрела на эту багрово-красную танцовщицу, совершавшую непристойные движения… ей очень захотелось спать, и она закрыла глаза… все к лучшему…

В тот самый момент, когда Надин пришла мысль покончить с собой, Ник ощутил будто удар током в сердце. По его телу прошла судорога, а лицо исказила гримаса. Он хриплым голосом крикнул Петьку, которому велел неотлучно находиться при себе на всякий случай. Сердце у Ника колотилось, как бешеное, грозя выпрыгнуть из груди.

– Иди к ней… вот адрес… она может умереть… тогда мы все умрем… иди, и приведи ее сюда… быстрее! Можно опоздать… – рука Ника бессильно упала, и Петька понял всю серьезность положения. Он недоумевал, зачем Ник позволил ей сотворить такое? Или он сам не ожидал?

Петька гнал во весь опор, пренебрегая правилами дорожного движения, он тоже чувствовал опасность. На звонок в дверь никто не ответил, поэтому Петька быстро сломал замок и буквально ворвался в квартиру. Дверь в ванну была приоткрыта, и Петька рывком распахнул ее. Надин лежала в ванной… в красной ванной, и Петька онемел от ужаса. Он подхватил Надин на руки и вытащил ее из воды. Вода недовольно забулькала, как будто не хотела отказываться от своей жертвы. Петька положил обмякшее тело на кровать и быстро перевязал раны. Надин была жива, Петька вошел через пару минут после того, как она вскрыла вены. Петька укрыл Надин одеялом, поднял и перенес к себе в машину.

До дома он доехал достаточно быстро. Когда Надин очутилась в доме, Нику стало значительно лучше. Он велел Петьке вызвать знакомого доктора чтобы привести Надин в чувство.

Пожилой доктор осуждающе качал головой.

– Как так можно, помилуйте! Такая молодая, красивая! Неужели из-за любви?

– Из-за нее, проклятой! А вы советуете мне влюбиться! – Ник сердито хмурил брови. – Доктор, помогите сестре, прошу! Я в долгу не останусь, обещаю. И не стоит никуда сообщать, моя сестра и так сильно пострадала. Мы позаботимся о ней, когда она придет в себя, и постараемся исключить подобное раз и навсегда.

– Да как же вам это удастся, дорогой мой? – доктор в недоумении развел руками. – Разве от любви спрячешься? Если она такая впечатлительная натура…

– Мы постараемся… проведем с ней беседу… оставьте это нам, доктор. Ваша задача спасти ей жизнь и вернуть здоровье. – Ник нервно сжимал и разжимал пальцы рук.

– Ну жизни ее теперь ничего не угрожает, слава Богу! Ваш товарищ успел вовремя. А здоровье… во всяком случае могу сказать, что речь в данном контексте идет исключительно о душевном здоровье. Я сделал ей укол снотворного, она проспит около суток. Этого достаточно. А пока я перевяжу ей раны.

Ник вздохнул с облегчением.

– Вы меня обрадовали. Спасибо! – Ник протянул доктору деньги. – Надеюсь, мы в расчете.

Доктор взял деньги и проворно сунул их в карман.

– Благодарю. Всегда к вашим услугам. Я могу идти?

– Можете. Мы позаботимся о ней наилучшим образом.

– Не сомневаюсь. – Доктор захлопнул чемодан с принадлежностями и вышел из комнаты. Петька проводил его до порога и закрыл за ним дверь.

Надин спала в Петькиной комнате. Лицо ее было бледным, почти белым. Петька смотрел на это лицо, недоумевая, почему его жизнь и жизнь Ника зависит от этого бескровного глупого существа с неустойчивой психикой? Надин показалась Петьке непривлекательной. Он вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Пусть спит. Ник знает, что делает. В конце концом, не им решать, что зачем и почему. Они призваны самим Отцом, и будут исполнять Его волю.

Ник сидел на кухне. Перед ним стояла бутылка с коньяком, и он показал Петьке на стул напротив.

– Садись. Все закончилось. Теперь она наша. Я скажу ей на празднике, кто она такая, думаю, теперь она поймет. Все будет хорошо, брат! Скоро все начнется… как только мы соберемся вместе.

Ник и Петька выпили по рюмке. Ник откинулся на стуле и сказал.

– Ты можешь ехать, брат. Я присмотрю за ней. Готовь наш дом к приему гостей.

Петька послушно встал из-за стола и ушел, не проронив ни слова. Ник позвонил Маше и велел ей прийти. Присутствие безмолвно спящей Надин в соседней комнате только возбуждало его.

Надин проспала почти сутки, а, открыв глаза, увидела лицо Ника, сидевшего у нее на кровати. От снотворного Надин чувствовала слабость. Она тихо спросила.

– Почему ты здесь? Я жива? Я хотела умереть… он… он… – Надин зашлась в беззвучных рыданиях, Ник участливо похлопал ее по руке, которая лежала поверх одеяла, и произнес вкрадчивым голосом: – Не расстраивайся, милая, можешь ничего не говорить, тебе нужно отдохнуть…

Надин вздохнула, сглотнула и закончила фразу:

– Он меня бросил…

– Ну и что? Все мужчины коварны. Как, впрочем, и женщины. От этой любви одни страдания. Зачем любить неверное, самодовольное человеческое существо? Разве оно достойно любви? Я не раз тебе говорил, моя милая Надин, что никто недостоин тебя, но ты меня не слушала. Ты хотела любви, ты ее получила. Что ты приобрела? Что, я тебя спрашиваю?! – Ник невольно повысил голос, но посмотрев на бледное лицо Надин, одумался. – Прости, просто я переживаю за тебя. Мне больно смотреть, как ты мучаешься из-за этого подонка. Хорошо, что я так и не познакомился с ним. Я бы порвал его на части! Потом ты еще спасибо скажешь, что избавилась от этой твари.

Надин молча слушала Ника, но разум ее блуждал далеко отсюда. Ник заметил это, и преувеличенно бодрым голосом сказал:

– Ну, не хочу переутомлять тебя! Сейчас сделаем укол, и ты еще поспишь. Тебе надо восстановить силы. Перевернись на животик!  – Надин послушно перевернулась. Ник быстро сделал ей укол и убрал шприц.

Надин тотчас заснула. Ник заботливо прикрыл ее одеялом и вышел из комнаты. Он больше не отпустит Надин. Никогда.

До Нового года Надин окончательно пришла в себя. Она не выходила из дома, предпочитая все вечера проводить перед телевизором или за книгой. Ник старался не докучать ей. Он только сообщил, что в Новый год они все собираются в загородном доме, где он, Ник, познакомит Надин с семьей. Надин выслушала эту новость довольно равнодушно.

– Мне никуда не хочется идти… я могла бы провести вечер одна.

– Ни в коем случае! Это не обсуждается. Я хочу устроить тебе праздник. Прошу, не лишай меня этой радости!

– Как хочешь. Если это доставит тебе радость, я согласна… пусть хоть кому-то будет радостно… вдвойне приятно, что это будешь ты.

– Хватит хандрить, Надин! – Ник сел перед девушкой на колени, и взял ее руки в свои. – Какие холодные! Просто лед! Ты наденешь свое платье, то, с красным поясом.

– Платье? Что за чушь! Зачем мне его надевать? Я даже смотреть на него не хочу! Как идиотка, в белом платье!

– Ты не идиотка, не наговаривай на себя. Такое не редкость в этом мире. Постоянно кого-то бросают, кого-то предают. Ты не одинока в своем несчастье, поверь. Скажи, что бы ты хотела больше всего?

– Больше всего я хотела бы… – голос Надин вдруг зазвенел, – голову Стаса на серебряном подносе моей бабушки!

– Я подумаю над этим, – серьезно ответил Ник. – Подумаю, но не сейчас.

Надин грустно улыбнулась.

– Я пошутила. Неужели ты действительно смог бы это сделать для меня?

– Вполне. Тем более, что его голова немногого стоит. Но давай вернемся к платью. Ты должна его надеть.

– Ничего я не должна! Я не смогу, понимаешь? Что за блажь, вообще на тебя нашла?

– И все-таки… не перечь мне, пожалуйста. Давай, я выкрашу твое платье в черный? Ну, по приколу… будет шикарно.

– В черный? Пожалуй, это будет уместнее. Выкраси. Знаешь, – Надин вдруг оживилась, – мне приснился сон. Ты сказал про платье, и я его вспомнила. Ты целовал меня в губы… и я была в черном платье… мы смеялись с тобой, у меня было такое злое, противное лицо… дальше неудобно рассказывать… – Надин замолчала.

Ник приободрил ее.

– Что тебе меня стесняться? Тем более, что это всего лишь сон!

– Ну хорошо… – Надин вздохнула. – Потом платье упало с меня, и я осталась совсем голой. На мне не было даже белья… ты уложил меня на кровать, покрытую красным, и лег на меня… я ощущала твою тяжесть… потом я проснулась…

– Вот глупышка! Ну что здесь ужасного? Обыкновенный сон. Просто ты еще не оправилась от удара, нанесенного этим подонком. Но это пройдет, я уверен. – Ник помолчал мгновение, а потом спросил: – А что, я просто лежал на тебе?

– Нет, не просто… ты гладил и целовал меня… везде… мне было и приятно, и противно одновременно… я ощущала, как это противоестественно – ты и я. Теперь я понимаю, почему ты не захотел спать со мной, ты был на сто процентов прав, это я, дурочка, не понимала. Но ужас не в этом, он в другом – твои руки были в крови… ты размазывал эту кровь по моему телу, и я тоже была в крови…

– Это просто кошмар, не придавай значения. Кошмар от пережитого. А кровь, это признак родства, так что не случайно, что мы оба были в крови. Мы родственники, брат и сестра, и твой сон об этом. Так ты наденешь платье?

– Надену. Только ради тебя.

– Я знал, что ты не откажешь. – Ник поцеловал руку Надин, она улыбнулась.

В канун Нового года Ник принес Надин платье. Она стояла перед зеркалом, изучая свое отражение. Ник подошел сзади и поцеловал Надин в шею.

– Ты прекрасна, моя милая. Тебе очень идет черное.

– Этот цвет соответствует моему настроению. Ты был прав, когда выкрасил его. Так намного лучше. Когда мы едем?

– Сейчас. Накинь. – Ник принес шубу чёрно-бурой лисы и накинул на плечи Надин. Надин погладила рукой шелковистый мех. – Это часть моего образа? Взял напрокат?

– Как ты могла подумать! Это мой подарок тебе на Новый год! Нравится?

– Очень красиво… но зачем такие дорогие подарки? Ты подпольный богач?  – Надин засмеялась своей шутке.

– Почти. Я хотел порадовать тебя, но ты будто и не рада. Как замороженная.

– Я и в самом деле такая. Наверное, я рада… прости, конечно, рада. Роскошная вещь. Я в ней как Золушка на балу.

– Ты выше всяких похвал. Но нам пора!

Надин и Ник спустились вниз. Надин не могла поверить своим глазам – перед подъездом дома стояла тройка вороных, запряженных в расписные сани. Надин охнула и всплеснула руками. Ник протянул ей руку:

– Прошу, моя госпожа! Карета подана, вам пора на бал.

Надин приподняла подол платья, и шагнула в сани. Ник поддержал ее. Потом сел сам, и велел кучеру трогаться. Снег скрипнул под полозьями. Надин прижалась к Нику, лицо ее порозовело.

Сани плавно шествовали по городу, вызывая изумление немногочисленных в такой час прохожих. Надин не шевелилась. Ей вдруг показалось, что их с Ником сердца бьются в унисон. Это открытие удивило Надин, и она старалась дышать как можно тише, чтобы чувствовать это биение как можно отчетливее.

За городом сани поехали быстрее, ветер засвистел в ушах Надин, капюшон упал на плечи, и ее волосы, почувствовав свободу, летели по ветру. Ник заботливо надел капюшон Надин на голову, шепнув:

– Не простудись!

Надин благодарно пожала ему руку.

Возле дома сани остановились, Ник вышел первым и подал Надин руку. Она сошла, словно королева, приподняв подол платья и обнажив ножку в шёлковом чулке. Так, держа Надин за руку, Ник и ввел ее в дом.

Никто не вышел им навстречу, и они прошли по коридору в большой зал. Надин поразилась, увидев его. Он был почти пустым, а с потолка свисала огромная старинная люстра.

Вдруг, как показалось Надин, прямо из стен стали выходить люди, хотя на самом деле они выходили из дверей, ловко замаскированных под стены. Это были молодые мужчины в черных костюмах – Авдей, Петька и Остап. Увидев Надин и Ника они захлопали в ладоши, приветствуя вошедших. Ник представил Надин.

– Надин, наша сестра. Прошу любить и жаловать. Это, Наденька, мои братья – Авдей, Петька и Остап! Надеюсь, ты полюбишь их так же, как и меня.

Все поочередно подошли к Надин и поцеловали ее в губы. Надин молча рассматривала братьев. Они все показались ей чем-то неуловимо похожими.

Петька первым нарушил молчание и церемонно пригласил всех к столу, который стоял в некотором отдалении.

Места для Надин и Ника оказались в центре, остальные разместились по краям. Ровно в двенадцать подняли бокалы с шампанским и выпили. У Надин сразу закружилась голова. Как сквозь вату до нее донесся голос Ника:

– Мы должны побрататься, Надин! Мы должны стать одним целым… тебе никуда не деться от этого, ты наша, Надин, ты одна из нас. Так было раньше, так будет и сейчас. Время воссоединения пришло!

Надин тяжело дышала, грудь ее в узком лифе приподнималась и опускалась, грозя вырваться наружу. Ей стало жарко. Несмотря на то, что сознание Надин помутилось, она не утратила способности мыслить.

– О чем ты говоришь, Ник? – спросила она внезапно охрипшим голосом.

– Ты знаешь это, Надин, не можешь не знать. Мы были когда-то одним целым, и ты это чувствуешь, не отпирайся! Не отказывайся от нас, Надин! Мы не можем друг без друга. Ты должна слиться сегодня с нами, Надин, чтобы мы наконец снова обрели целостность. У нас все готово, Надин!

Надин ощутила острый приступ желания. Глаза у нее горели, на лбу выступила испарина. Ник подал ей руку, они вышли из-за стола. Откуда-то посередине залы появилось огромное ложе, покрытое красной шелковой тканью. Надин в своем черном платье стояла в центре зала, окруженная четырьмя мужчинами. Ник подошел к ней сзади и развязал шнурок корсета. Платье упало к ногам Надин. Она осталась в одном черном кружевном белье. Ник подхватил ее на руки и положил на кровать. Авдей с Остапом стали на колени перед Надин, и начали снимать с нее чулки. Надин, снедаемая желанием, изогнулась и застонала. Через мгновение она предстала совершенно обнаженной. Сердце ее билось, как испуганная птица в клетке. Мужчины разделись, Ник торжественно достал длинный тонкий стилет с причудливой рукояткой и надрезал себе запястье. Капля крови капнула прямо на живот Надин. Она вздрогнула. Остальные по очереди брали стилет из рук Ника и делали себе такие же как у него надрезы. Глаза у Надин расширились, она запрокинула голову и засмеялась каркающим смехом. Ник удовлетворенно улыбнулся. Он взял Надин за запястье и сделал ей надрез. Кровь потекла по руке Надин, стекая на красную ткань и пропитывая ее… они соединили запястья, превратив ручейки в одну красную реку… Надин показалось, что она плавает в этой красной реке, кровь заливает ее по самую макушку, и она сейчас захлебнется… Надин хватала ртом воздух… она почти не чувствовала, как многочисленные руки гладили ее тело, она прогибалась под ласками, не думая о тех, кто их дарил. Они по очереди совокупились с Надин, оставив каждый в ней свое семя. Надин приняла его, это семя, смешанное с кровью… она чувствовала себя и отвратительно, и прекрасно одновременно. Ее живот, переполненный семенем, вздымался, а грудь, окропленная кровью, колыхалась в такт ее дыханию.

Когда действо закончилось, Надин осталась лежать на кровати, раскинув ноги и руки. Шрам посередине грудей резко выделялся, а родинка в виде сердца ярко алела. Ник отнес ее в ванну, вымыл и завернул в полотенце. Напряжение пошло на спад, Надин чувствовала страшную усталость. Голова ее склонилась на грудь, она обмякла на руках Ника. Ник отнес Надин в комнату и положил ее на кровать, а сам вернулся в залу, к своим братьям.

Они сели за стол, Ник разлил вино по бокалам, они чокнулись и Ник произнес:

– Наша сестра была на высоте… я рад, что мы теперь соединились. Нас ждут великие дела. Давайте выпьем за это! За то, что наша сестра с нами.

Они молча выпили.

– Где она? – спросил Петька.

– Она отдыхает. Для нее был напряженный вечер. Не будем ей мешать.

– Мне показалось, – сказал Остап, – наша сестра нас боится… у нее был такой растерянный вид, когда она вошла…

– Разумеется, – усмехнулся Ник, – она ни о чем не подозревает, ты попал в точку. Она бы сочла нас сумасшедшими, и конечно, никогда бы не согласилась на то, что произошло. Она полна романтических иллюзий… скажу больше, она совершенно не будет помнить то, что случилось. Напиток сделал свое дело, эта штучка прекрасно растворяется в шаманском. Но это и к лучшему, я полагаю. Внутри себя она будет точно знать, что мы – целое и кто она такая. Теперь мы можем быть за нее спокойны, она нас не покинет. Отдыхайте, братья, сейчас я позвоню, и нам привезут наших девочек. Петька выберет лучших. Мы повеселимся на славу, пока наша сестра отдыхает. Все это не для нее, пока во всяком случае.

Петька с готовностью вскочил, подбежал к телефону и принялся звонить. Закончив разговор, он вернулся к столу.

– Я выбрал отличных телок. Есть новенькие… аппетитные курочки… мы не будем скучать.

– Вот и отлично! – Ник поднял бокал. – С Новым годом!

Оргия удалась на славу. К утру девочки ушли, оставив хозяев, которые разбрелись по комнатам.

Надин проснулась поздно. Она совершенно ничего не помнила. Рядом никого не было, Надин завернулась в одеяло и вышла из комнаты. В зале уже было все убрано, стола и кровати не было и в помине. Надин подошла к окну – девственно-белый снег слепил глаза. Она сощурилась, но какое-то время еще продолжала стоять. Почему она уснула так быстро? Она не успела даже толком ни с кем познакомиться. Ник только представил ей молодых людей, они выпили по бокалу шампанского за знакомство и на этом всё. Дальше ее память словно проваливалась в бездонный колодец. Неужели на нее так подействовало шампанское? Или это результат пережитой личной трагедии? Надин терялась в догадках. И все же что-то произошло, она это смутно ощущала. Что-то страшное и непотребное… такое, о чем она не могла бы даже помыслить. Надин потерла виски, чтобы немного прояснить память, но так ничего и не вспомнила. Ей овладело странное ощущение раздвоенности. Как будто две ее жили теперь одновременно в ее теле. Что-то очень древнее и неконтролируемое поднималось из глубины существа Надин, грозя поглотить ее всю. Это что-то было злым, оно ненавидело весь мир, и так же страстно хотело заполучить его, этот мир… вкусить все его пороки и удовольствия, окунуться в них с головой, ни о чем не думая и не рассуждая. Другая ее часть с недоумением взирала на монстра, поселившегося рядом, питая к нему отвращение. Пока Надин тщетно пыталась вспомнить, что же случилось этой новогодней ночью, вошел Ник. Увидев Надин, он расплылся в улыбке:

– Моя девочка встала! Как твое настроение?

Если бы Надин не была так занята своими переживаниями, она бы уловила в голосе Ника едва ощутимое волнение. Но Надин ничего не заметила. Она обрадовалась Нику, потому что он отвлек ее от тревожных мыслей.

– Привет! – Надин улыбнулась в ответ. – Нормально. Только ничего не помню… – Надин наморщила лоб. – Ну просто совсем… вакуум какой-то… я что, сразу свалилась спать?

– Ну не сразу… мы посидели немного, пообщались… ты была очень весела, танцевала…

– Я танцевала? Надо же! Ничего не помню… вроде и пила немного…

– Ну, не скажи… – протянул Ник, – по-моему, ты выпила достаточно… но, видимо, сказался стресс. Стрессы – большое зло. Они способны отправить в нокаут кого угодно.

– Да-да… я немного помню, помню ваши руки… вернее, не руки, а прикосновения… я танцевала с вами?

– Ну а кем же еще, моя милая? Кто тут был кроме нас? Правильно, что ты помнишь это… все было хорошо… просто, ты быстро устала и пошла спать. Мы не стали тебя удерживать, потому что выглядела ты очень утомленной. Ты отдохнула?