Текст книги "Чернокнижник"

Остап хотел сказать, что не собирается больше слушать этот бред сумасшедшего, но что-то остановило его. Это что-то было вполне материально. Оно словно связало ему рот и до боли сдавило виски… у Остапа потемнело в глазах. Он поперхнулся пивом и закашлялся. Ник бесстрастно взирал на него. Когда кашель прошел, Ник сказал:

– Я понимаю тебя, и не осуждаю. Ты сомневаешься в моих словах, и возможно ты прав. Иди домой и подумай. Завтра позвонишь мне. Или зайдешь. Я буду ждать тебя.

Остап кивнул, он по-прежнему не мог говорить. Ему стало страшно. Ник встал из-за стола и ушел, махнув Остапу на прощание рукой.

Чтобы добраться до дома, Остапу пришлось вызвать такси, потому что, как оказалось, передвигался он тоже с трудом. Ноги его совершенно не слушались, хотя выпил он совсем немного.

Заплетающимся языком Остап назвал таксисту адрес и неуклюже плюхнулся на заднее сиденье. Дома он трясущейся рукой открыл дверь и дополз до кровати. В голове стоял страшный гул, как будто через мозг Остапа проезжал курьерский поезд. Остап схватился за голову и застонал. В это время молоточки в голове Остапа застучали более упорядочено и на фоне этого стука Остап услышал Голос… «Ты – мой брат… ты – Голос… ты должен исполнить Мою волю… я твой единственный повелитель и хозяин… потом Голос стал неразличимым, он перерос в вой, и Остапа закружило, словно лист на осеннем ветру. Он потерял сознание, а когда очнулся, то обнаружил себя совершенно голым в ванне, лежащим на каменном полу. Его стошнило. Он дополз до кровати и лег, выпотрошенный и обессиленный. Ему удалось уснуть.

Когда Остап проснулся среди ночи, он совершенно четко знал одно – Ник его старший брат. Его жизнь отныне неразрывно связана с Ником. Он не может существовать сам по себе, отдельно от Ника. Они – единое целое. Он должен пойти к Нику и сказать ему об этом.

С этой мыслью Остап уснул уже до утра. Сон его был спокоен и безмятежен. Утром он позвонил Нику и сказал, что готов с ним воссоединиться. Ник поздравил его со вступлением в семью.

Летом Ник окончил третий курс института. Таня, как и обещала, начала усиленно хлопотать, чтобы Ник занял должность начальника бюро. Неожиданно ей пришлось столкнуться с противодействием начальника отдела – Валентина Ивановича. В данном случае ларчик открывался просто – племянник Валентина Ивановича загорелся желанием получить эту должность. Для Тани это было тем более неожиданно, что раньше этот самый племянник о вышеозначенной должности даже и не думал. Как удалось разузнать Тане из различных сплетен, ему просто на просто отказали в другом, более лакомом куске, и с горя он решил занять именно это место. Но Таня уже закусила удила. Она не могла ударить в грязь лицом перед Ником. Она любила его. Она боялась его потерять. Она дорожила Ником. Она боготворила его. Таня хотела помочь ему во что бы то ни стало. Это было делом ее чести.

Все на заводе Таню считали шикарной женщиной, несмотря на ее возраст. Многие добивались её расположения, но после того, как она стала любовницей Ника, мужчины совершенно перестали Таню интересовать. Она не замечала их восхищенных взглядов и по заводу поползли слухи, что Таня влюбилась. Таня не обращала на них внимания. Её лучшая подруга Марина пыталась вывести Таню на откровенность, но та отшучивалась. Подспудно она чувствовала, что Нику очень не понравится её болтливость. И Таня молчала, хотя порой ей хотелось поделиться с подругой. В конце концов Марина махнула на нее рукой, решив, что у Тани просто начались женские проблемы, связанные с бальзаковским возрастом.

Вечером Таня сидела у себя в кабинете и пила кофе. Как-то незаметно наступила зима, а Ник все еще не получил должности, Таня нервничала, остро ощущая свою вину.

Она думала. Рабочий день только что закончился, но домой Тане не хотелось. У племянника Валентина Ивановича безусловно была сильная позиция. Гораздо сильнее, чем у Ника. Он был старше, у него был диплом об окончании ВУЗа. У него был опыт. У Ника только рабочий стаж и три курса института. Никто в здравом уме и твердой памяти не согласится на его кандидатуру, имея такого претендента на должность, как племянник Валентина Ивановича. Таня чертыхнулась про себя – выпрыгнул, как черт из табакерки! А ведь всё так удачно складывалось! Таня плеснула себе в чашку коньяку. В принципе, начальство в лице главного инженера отнеслось к Нику благосклонно. Он не возражал против его кандидатуры, так как у Ника была отличная репутация – знает свое дело, общественник, комсомолец. Кого двигать, как не таких? Через пару лет закончит институт, и все пути будут открыты.

Таня допила кофе и налила коньяк в рюмку. Подержала его во рту, чтобы насладиться вкусом. Проглотила и закусила кусочком горького шоколада. Божественный вкус. Коньяк и шоколад Таня любила. Ей стало жарко, и она расстегнула блузку, отчего в разрезе стала видна полоска между грудей.

Дверь в ее кабинет открылась, и вошел главный. Он бросил на Таню красноречивый взгляд.

– Танечка! Вы еще здесь? Не ожидал вас увидеть, признаться… работаете?

Таня растерялась. «Я ему нравлюсь… – мелькнуло у Тани в голове, – он смотрит на меня, как кот на сало…». Между тем главный не собирался уходить. Он неловко топтался на пороге, видимо ожидая особого приглашения. И Таня его пригласила, изобразив приветливую улыбку. Главный осторожно прикрыл дверь, и сел на стул напротив Тани.

– В отпуск собираемся… всей семьей… вы бы Танечка, помогли путевочку подобрать… буду очень обязан…

– Конечно, Лев Борисович, какие проблемы. Вы куда бы хотели? С женой, с дочкой?

– Я бы хотел с вами, Танечка… вдвоем… давно мечтаю об этом… вам так идет эта блузка! – Главный проникновенно посмотрел на Таню поверх очков.

– Спасибо! – Таня застегнула пуговицу. – А если серьезно?

– Я серьезен, как никогда. Не нальете коньячку? Я смотрю, вы балуетесь?

– Рабочий день закончился, имею право.

– Да я вас не упрекаю. Сам не безгрешен. Так плеснете?

Таня встала, ощутив спиной похотливый взгляд главного, достала из шкафа рюмку и налила себе и гостю. Они выпили. Главный закрыл дверь на ключ. Таня промолчала. Она поняла, что это единственный путь помочь Нику, а значит, она должна это сделать. Таня улыбнулась и расстегнула блузку. Лев Борисович еле сдерживал себя. Он отключил телефон и задернул шторы. Потом подошел к Тане и запустил руку ей за лифчик. Таня вздрогнула, но не стала отнимать его рук. Она стерпела, когда он стал жадно мять ее грудь, просто закрыла глаза, представив на его месте Ника. Медленно опустила руку вниз и нащупала восставшее мужское достоинство… Таня начала расстегивать ширинку и скоро у неё в руках оказался весьма средний по размеру член не очень молодого мужчины… Таня сжала его всей ладонью, Лев Борисович застонал…

Ник сидел в комитете и задумчиво постукивал ручкой по столу. Пока всё складывается удачно. Голос и Руки с ним. Остап старается во всю, имя Ника не сходит со страниц местной прессы. Конечно, это всё по большому счету глупость и занудство, но народ должен знать своих героев. А уж какими способами это будет достигнуто, не имеет большого значения. Сейчас в почете общественная деятельность и трудовые достижения, так пусть же получат это. Остап увлеченно писал для Ника речи, которые тот произносил на митингах и собраниях. Речи были гладкими и зажигательными, и за Ником закрепилась слава лидера, который может зажечь, увлечь и повести за собой.

В кабинет заглянул Олег. Он любил поболтать с Ником, когда ему нечем было заняться. Ник сделал приветливое лицо, хотя радости от визита Олега отнюдь не испытывал.

– Привет, старик! Как делишки? Кофе не угостишь? У тебя классный кофе. Где берешь?

– Там же, где и все. Просто денег не жалею.

– Молоток. А у меня, если честно, лишних нет.

Ник пропустил его слова мимо ушей. Какое ему дело до денег Олега? Он вскипятил кипятильником воду в стакане и поставил на стол банку кофе. Олег, не стесняясь, насыпал себе щедрой рукой. Ник подпер голову руками и приготовился слушать болтовню незваного гостя. Олег отхлебнул горячий кофе и блаженно зажмурил глаза:

– Как дела, говорю?

– Ничего. А у тебя? Как Машенька?

– Отлично. Просто здорово. Познакомила меня с мамашей. Приятная во всех отношениях дама оказалась, – Олег подмигнул Нику. – Не хуже нашей Танечки. В соку тетка… я даже немного влюбился. Кажется, такие в твоем вкусе? Или я ошибаюсь?

– С чего ты взял, что в моем?

– Не знаю, мне так показалось… во всяком случае Танечка прямо пожирает тебя глазами, я заметил.

– Это ее проблемы. Пусть пожирает.

– Хочешь сказать, что тебе все равно-все равно?

– Да. А ты что подумал?

– Ничего. Мне про эту Таньку много чего известно. Про нее знаешь какие слухи раньше ходили! А по-моему, она и сейчас не против…

– Не против чего?

– Не прикидывайся пай-мальчиком… не против прижать мужика к теплой стенке.

– С чего ты взял? Я про нее ничего такого не слышал.

– Я и сам думал, что успокоилась. А вот не далее, как вчера задержался после работы, с мужиками в карты перекинуться. Так знаешь, с устатку. Николаич самогон принес домашний, так что сам понимаешь… ну, захотел в туалет, пошел… иду по коридору, мимо её кабинета, он же в нашем коридоре, ты знаешь. Ну так вот, иду значит, бреду себе, думаю о приятном… вдруг дверь ее кабинетика тихонько так приоткрывается… приоткрывается… и оттуда выходит, озираясь… догадайся кто?

– Откуда я знаю? Говори, не придуривайся, – в голосе Ника слышалось легкое раздражение.

– Наш главный собственной персоной! – торжественно выпалил Олег и уставился на Ника, наслаждаясь произведенным эффектом.

Ник и бровью не повел.

– Ну и что? Мало ли что он там мог делать? Путевку заказывал, к примеру.

– Ага, путевку… с красной мордой и расстегнутой ширинкой? Да еще и после работы.

– Даже так? – Ник нахмурился.

– А ты как думал? Танечка еще та штучка! Не пойму только, что она в этом плешивом уроде нашла? Раньше она была ох как разборчива! Стареет что ли наша красавица? Бросается на все, что шевелится.

– А он тебя видел?

– Нет. Повезло. Иначе мне бы хана. Затрамбовал бы за такое. Я за колонну спрятался, пока он не ушел. А Танька все еще там сидела. Когда мы уходили, свет еще горел. Стерва! Бедный ее мужик, терпит все. Врезать бы ей как следует, чтобы не шлялась! Дочь уже скоро замуж выдавать, а она все туда же.

– Ладно, мне пора на работе показаться, – Ник решил прервать потоки излияний Олега. – Спасибо, что зашел.

– Да не за что. Ирка про тебя спрашивала. Что ей сказать?

Ник пожал плечами.

– Ничего. Некогда мне по бабам бегать, сам видишь.

– Как знаешь. Скажу, чтобы не обольщалась. Ты герой не ее романа.

Ник поднялся, давая понять, что разговор окончен. Олег с сожалением посмотрел на банку с кофе, будто надеялся выпить ее всю до конца рабочего дня. Ник демонстративно убрал банку в шкаф.

Когда Олег ушел, Ник набрал номер Тани и сказал, что вечером ждет ее у себя дома.

Таня еще толком не отошла после вчерашнего. После того, что произошло у нее с главным, она пришла домой хмурая и злая. Накричала на мужа, что разбрасывает свои носки где попало, на дочь, что невесть где пропадает целыми днями, вместо того, чтобы учиться. Дочь Тани, Настя, училась на первом курсе медицинского, и в свое время Тане стоило немалых трудов ее туда устроить. Настя фыркнула и ушла в свою комнату, демонстративно хлопнув дверью. Муж Илья уткнулся в газету, делая вид, что крики Тани не производят на него ни малейшего впечатления.

Таня закрылась в ванной с бутылкой шампанского, предусмотрительно захваченной с работы – подарок счастливых обладателей вожделенной путевки, или еще кого-то, кто воспользовался услугами Тани. Об этом Таня уже не помнила. Ей часто подносили презенты, и она не отказывалась. Долг платежом красен.

В ванной, набрав теплую воду и погрузив в нее тело, Таня немного расслабилась. Она пила шампанское прямо из горла, и понемногу горечь ее отпустила. А что, собственно, такого произошло? – Таня теперь недоумевала, из-за чего она так расстроилась. Ну, трахнулась с мужиком у себя в кабинете после работы. И что?! Раньше она частенько этим баловалась. И даже получала удовольствие. Немалое, надо признаться, удовольствие. Таня любила мужчин, они любили ее, а отказывать себе Таня не привыкла. Вопросы супружеской верности ее не волновали. Вернее, она отложила верность на потом, когда станет старой и никому не нужной. А пока, считала Таня, нужно пользоваться тем, что дает жизнь. Не зря же природа наградила ее броской внешностью. Что же ей так и провести всю свою жизнь, скучая возле мужа в тихом семейном гнёздышке?! Таня сделала большой глоток шампанского и поперхнулась. Нет, она все сделала правильно, с одной лишь оговоркой, что Лев Борисович совершенно Тане не нравился. В другой ситуации она бы не позволила ему даже прикоснуться к себе, не то, что спать с ней… Но это ради Ника. Исключительно ради него одного. От этого недомерка, главного, зависит кого он возьмет на должность. Всякое, конечно, может случиться, но если бы она отказала ему, шансы Ника вообще были бы равны нулю. А теперь появилась надежда. Это было единственным положительным моментом во всей истории. Таня допила шампанское, глубоко вздохнула и окончательно успокоилась.

А утром ей позвонил Ник и пригласил к себе… сердце у Тани забилось от предвкушения их свидания. Она еле дождалась окончания рабочего дня и как на крыльях полетела к Нику.

Он ждал Таню дома. Она хотела броситься на него прямо с порога, но Ник отстранился, и Таня почувствовала неладное. Ник молча прошел в комнату, Таня за ним.

В комнате Ник резко развернулся и посмотрел Тане прямо в глаза. Она стала пунцово-красной, как школьница, которую родители застукали в объятиях одноклассника. Лицо у Ника стало злым, его исказила презрительная гримаса.

– Я не… – Таня встретилась глазами с глазами Ника и осеклась.

– Зачем ты трахалась с ним, дрянь?

– С кем? – Тане удалось изобразить удивление, но, видимо не совсем удачно, потому что Ник отвесил ей пощечину. Таня схватилась за щеку, которая тут же начала гореть.

– Ты вздумала водить меня за нос?! Врать мне?! Да я вижу тебя насквозь! Ты мерзкая, похотливая баба! Любой, кто помашет членом перед твоим носом, может тебя поиметь! – Ник распалялся все сильнее. Таня заплакала.

– Это… ради… тебя… – удалось выдавить Тане из себя, она всхлипнула, рыдания вырвались наружу.

– Ради меня?! Я просил тебя что-то делать ради меня?! Ты в своем уме?! – Ник не сдержался и еще раз ударил Таню по лицу. У Тани пошла носом кровь… она перемешивалась с черной тушью, и Таня стала похожа на персонаж из фильмов ужасов. У Ника упало забрало. Он начал бить Таню по лицу, по голове… Таня упала, и Ник несколько раз ударил Таню ногой в живот. Таня скорчилась на полу, пытаясь прикрыть голову. Она не издавала ни звука. Минут через десять, которые показались Тане вечностью, Ник устал и оставил её в покое. Обессиленный, он упал в кресло и закрыл глаза. Таня с трудом поднялась на локте и попыталась вытереть кровь с разбитой губы рукавом блузки. Ник открыл глаза и произнес.

– Сядь!

Таня послушно села в другое кресло. Она тряслась от беззвучных рыданий. Ник включил телевизор.

– Зачем ты спала с ним? – спросил он Таню спокойным голосом.

– Из-за… твоей… должности… – Таня всхлипнула.

– Из-за моей должности?! Никогда, слышишь мне, никогда ничего не делай, не посоветовавшись со мной. То, что касается меня, я имею ввиду. Я сам, слышишь, сам, способен решить, что мне нужно, а что нет. Ты просто сама захотела с ним трахнуться, вот и все.

– Нет, Ник, нет! Ты всё не правильно понял! Он мне противен, противен! – взвизгнула Таня и снова зарыдала. – Я никогда бы не стала с ним, никогда… да ты его видел?!

– Что за вопрос – видел ли я его?! Может у тебя такой вкус. Или тебе все равно, лишь бы штаны были. Ладно, проехали. Теперь слушай меня внимательно. Если ты действительно хочешь мне помочь и пожертвовать ради этой цели своим телом, ты можешь сделать это с умом. Я расскажу тебе, как, милая моя. Потом. А сейчас убирайся, и приведи себя в порядок, я не хочу видеть тебя в таком виде. Я позвоню тебе, – считая, что разговор окончен, Ник переключил канал и заинтересованно уставился в телевизор. Он окончательно успокоился.

Таня тяжело поднялась с кресла, тело уже начало ломить и болеть. Она дотащилась до ванны и кое-как умылась. Потом накинула на себя пальто. Услышав, что она одевается, Ник крикнул ей из комнаты:

– Мужу скажи, что тебя избили хулиганы! Сумку хотели отобрать, а ты не дала. Ну просто героическая женщина.

Таня хлопнула дверью. Ник нахмурился – чертова баба! Хотя надо отметить, что её порыв сам по себе не плох. Додумалась же до такого – подставить задницу главному, чтобы его, Ника назначили начальником бюро! Хотя что с нее взять? Она только это и умеет. Надо будет продумать с Петькой, как поймать этого ханурика главного на крючок. На такой крючок, с которого он уже не сойдет. Не без помощи Тани, разумеется, раз уж он так на нее запал. Придется использовать Петькину хату. Хорошо, что они ее подшаманили немного, как знали, что пригодится.

Ник нисколько не сомневался, что должность будет его. Отец позаботится об этом. Хотя должность и мелкая, дело в принципе. А принцип таков – всё, что хочет Ник, должно выполняться. Он должен получать всё, не важно, мелкое или крупное. У него, Ника, нет мелких желаний. Все его желания ведут туда, куда нужно. Поэтому должность нужно добыть любой ценой, в этом Таня права. Она будет преданной его сторонницей.

Таня шла по улице, пряча лицо в песцовый воротник пальто. Слезы текли по ее лицу уже непроизвольно. Таня отворачивалась от случайных прохожих, стыдясь этих непрошенных слез, но ничего не могла с собой поделать. В результате она пришла домой зареванная и опухшая. Дверь Тане открыл муж Илья. От зрелища, которое предстало его глазам, Илья потерял дар речи. Таня, которая на улице еще сдерживалась, попав в родной дом не выдержала и зарыдала в полный голос, буквально упав мужу на руки. Илья подхватил ее и усадил на пуфик в прихожей. Настя еще не пришла из института. Муж молча ждал, пока жена прорыдается и успокоится. Он принес ей из кухни стакан воды, и Таня взяла его в дрожащие руки. Клацая зубами о край стакана, Таня выпила воду и отдала стакан мужу. Илья молча ждал объяснений. Таня бросила на мужа жалобный взгляд и сказала, заикаясь.

– На-ппп-па-лли… на ууу-лл-ице… уу-р-оо-ды… суу-мм-куу…

– На тебя напали?! – у Ильи удивленно вытянулось лицо. – Где?!

Таня глубоко вдохнула и произнесла уже более членораздельно:

– Здесь… недалеко… сумм-ку хотели отобрать…

– Тебя ограбили?!

Таня помотала головой.

– Не-е-т. Я не отдала… потом шел… к-к-то-то… они… убежали… не успели… избили только…

– Боже! Ты их помнишь?

Таня отрицательно покачала головой.

– Т-темно… как-к-ое там… пом-м-нишь…

– Ну дела… – Илья поскреб затылок, очевидно не зная что сказать.

Таня разозлилась, к ней вернулся дар нормальной речи.

– Да что ты все мямлишь и мямлишь! Твою жену избили, чуть не убили, а тебе хоть бы что! Что ты стоишь, как истукан и допрашиваешь меня?! Как мент поганый! – Таня захлюпала носом, из глаз у нее опять потекли слезы.

Илья встал на колени и взял руки Тани.

– Ну девочка моя, маленькая… я просто растерялся, даже не знаю что сказать… прости, прости дурака… – Илья уткнулся носом в колени Тани, Таня положила руку ему на голову. Дурак мой муж, подумалось ей, дурак, но верный… Таня тяжело вздохнула, вытерла слезы и отстранила мужа.

– Иди хоть кофе завари… продрогла, как собака…

– Я мигом! – Илья вскочил и побежал в кухню, обрадовавшись, что может заняться конкретным делом.

Таня сняла с себя пальто, потом прошла в ванну, включила воду, добавила пены и забралась туда. Горячая вода приятно обволокла тело, так, что у Тани слегка перехватило дыхание. Она погрузилась в ванну с головой, чтобы смыть с себя следы происшедшего. Вынырнула, полежала немного, достала из-под ванны початую бутылку шампанского, которую хранила там на всякий случай, если захочется расслабиться и сделала большой глоток. Сразу стало легче. Таня начала мурлыкать простенькую мелодию. «Неужели я ему до такой степени небезразлична, что он решился поднять на меня руку? – думала она, прихлебывая шампанское. – Он меня любит… любит…» – она повторила эту фразу несколько раз, но звучание ей не понравилось, в нем слышалась какая-то неуловимая фальшь. Таня нахмурилась, допила шампанское и спрятала бутылку под ванну. «Ну и пусть не любит, пусть, но все-таки я ему нужна… нужна… нужна…» – это звучало более гармонично, и Таня окончательно успокоилась. Любовь, как известно, приходит и уходит, а необходимость остается, если перефразировать известное изречение.

Таня вылезла из ванны, вытерлась махровым полотенцем и завернулась в уютный розовый банный халат. Она очень любила этот халат, достала его по большому блату в местном универмаге.

В этом халате и в тапочках Таня вышла из ванной комнаты и пришла на кухню. Илья сварил кофе и накрывал на стол. Таня села и подперла подбородок рукой. Тело болело, на лице начали проступать синяки. Синяки на теле скрывались под халатом. Илья обнял Таню и поцеловал ее в щеку.

– Что же это за изверги? Может, в милицию? Нельзя же так оставлять… синяя вся… ужас просто!

Таня отхлебнула горячий кофе.

– Да брось ты! Нельзя… нельзя… можно. На кого я буду заявлять? Я толком ничего не видела. Да и не украли ничего… спугнул их кто-то. А по милициям бегать, показания давать тупым мужикам в форме мне совсем неохота… и потом, на работу сообщат, стыда не оберешься… плюнем и забудем. До свадьбы заживет.

– До какой такой свадьбы? Ты меня не пугай! – Илья шутливо нахмурил брови.

– До Настиной, не переживай… а ты что подумал? Что твоя старая кошёлка еще кому-то нужна?

– Ну… Танечка… какая ты старая кошелка?! Да ты у меня красавица!

– Да, красавица! Вся в синяках… пойду Ленке позвоню, путь больничный даст, недельку дома отлежусь, не ходить же в таком виде на работу!

– Отлежись, отлежись! Не умрут без тебя… заездили совсем мою девочку! – сюсюкал Илья, моя посуду.

Таня допила кофе и набрала номер Ленки, своей подруги, которая работала в местной поликлинике. Та без лишних разговоров пообещала Тане, что все будет ОК. Еще бы! – усмехнулась Таня про себя, кладя трубку на место, – денежки никому не мешают. Ленка ей никогда не отказывала. Таня старалась не злоупотреблять, но за оказанные услуги платила всегда исправно, за что Ленка ее, собственно, и ценила – за аккуратность.

Затем Таня набрала номер своего начальника и сообщила, что завтра на работу не выйдет – взяла больничный. Уже после этого, почувствовав навалившую усталость, Таня легла в кровать и забылась беспокойным сном. Ей снился Ник в черном костюме, с ухмылкой на тонких губах, и она рядом в красном платье, держит его под руку. На ее лице черная вуаль. Ник обнажает в улыбке зубы, и Таня видит, что это не зубы, а клыки, мощные клыки, как у дикого зверя… Таня пугается и кричит… потом просыпается от того, что муж, лежащий рядом, трясет ее за плечо.

– Что с тобой? – у Ильи испуганный вид.

– Ничего… кошмар… спи… – Таня поворачивается на другой бок и молча лежит в темноте, переваривая увиденное во сне. Ей не по себе. Она убеждает себя, что все эти сновидения – следствие пережитого накануне, и снова засыпает.

Ник сидел с Петькой на кухне. Петька баловался водочкой, а Ник пил кофе. Увидев, что глаза у Петьки начинают наливаться краснотой, Ник молча забрал у него бутылку и убрал ее в холодильник. Петька нахмурился.

– Ну брат… ты чего? Выходной же…

– Ничего. Хватит. Разговор есть серьезный. Потом допьешь.

Петька вздохнул. Слово Ника для него закон, он не может ему противиться. Петька приготовился слушать.

– Бабу одну нужно с мужичком за шашнями запечатлеть для потомков.

– Что за баба? И что за мужик?

– Танька. А мужик наш главный. Он на нее запал.

– Твоя что ли?

– Моя.

– Что это вдруг?

– Должность мне хочет помочь добыть. Похвальное желание. Надо их просто тихо заснять на месте преступления, чтобы он уже не имел никаких возражений.

– А Танька согласна?

– А куда она денется? Аппаратуру сможешь достать?

– А где они резвится-то будут?

– У тебя в хате. Что мы, зря ее держим? Пусть там и кувыркаются. Я Таньке объясню, что от нее требуется, а с тебя техническая часть. Будь любезен.

– Все сделаю. Но зачем тебе? Должность невелика, не директор. Подумаешь, другая потом подвернётся… было бы из-за чего так стараться.

Ник поймал Петьку за палец и выкрутил его, смотря ему прямо в глаза. Петька взвыл от боли.

– Ты чё, Ник?! Спятил?!

– Чтобы я никогда, слышишь, никогда не слышал от тебя подобного! – прошипел Ник. – Все, что я задумал, должно быть исполнено, цена не имеет значения! Нет ничего мелкого, заруби это себе на носу! Все великое начинается с малого, идиот! Так учит нас наш Отец! Тебе что, дырки ее жалко?! – Ник отпустил палец Петьки.

– Да понял я, понял, – Петька потирал напухший палец. – Сделаю все, как надо. Есть у меня один кореш… он поможет аппаратуру достать. В органах работает.

– Мне всё равно, что ты будешь делать. Можешь мне даже не рассказывать. Я ставлю тебе задачу, а ты ее выполняешь, это всё. Ладно, я спать пошел, а ты свободен на сегодня.

– Я в бар пойду, с корешами пообщаюсь… кэгэбэшника того найду.

– Иди. – Ник встал, давая понять, что разговор окончен.

Петька собрался и ушел. Ник позвонил одной из своих подруг и пригласил её в кино.

Через неделю Таня вышла на работу и Ник сразу ей позвонил.

– Как дела? – его голос звучал так, будто совершенно ничего не случилось.

– Нормально. – Таня тоже постаралась ничем не выдать своего настроения. Да и смысл ссориться с Ником? Если бы она хотела порвать отношения, она бы вообще не стала с ним разговаривать, а так… кто старое помянет, тому глаз вон… и еще у Тани было смутное предчувствие, что так просто бросить Ника ей не удастся. Во всяком случае, пока он сам этого не захочет.

– Хорошо, что нормально… ты все еще хочешь мне помочь?

– А что? Мне кажется, это не телефонный разговор…

– Ты права. Зайди ко мне. Я в комитете. Кофе попьем и всё обсудим.

– Сейчас зайду. – Таня положила трубку. Ей было неприятно, что она так быстро всё забыла и бросилась бежать, как только Ник поманил ее пальцем. Но совладать с собой Тане было трудно. Стуча каблучками, она пошла по коридору и толкнула наманикюренным пальчиком дверь комитета. Ник сидел за столом. Таня села напротив. Синяки почти сошли, но всё же Тане пришлось приложить некоторые усилия, чтобы их замаскировать. Ник сам налил ей кофе и подвинул вазу с печеньем.

– Хорошо выглядишь. Умница. Что сказала мужу?

– Напали хулиганы.

– Молодец. Я слышал, моё назначение подвисло в воздухе в связи с появлением более сильного конкурента… но у меня есть идея, как его нейтрализовать.

Таня потупила глаза. Ник усмехнулся.

– Почти то, что ты подумала. Но на этот раз всё будет под контролем. Вы пойдете на одну хату, к моему другу, там и покувыркаетесь.

– Ты действительно этого хочешь? – Тане вдруг стало не по себе от такого цинизма своего молодого любовника. Она подумала, что вероятно заигрался, если позволяет себе предлагать ей такое. На мгновение ей показалось, что это просто дурная шутка и Ник сейчас рассмеется и скажет, что он решил проверить ее. Но вместо этого Ник ответил, посмотрев Тане прямо в глаза.

– Да, я действительно этого хочу. Тем более, что ты сама натолкнула меня на эту мысль. Но если тебе так противно, ты можешь успокоиться, мне нужно только парочку пикантных фото, и больше ничего. Остальное на твое усмотрение. Я не собираюсь снимать порно, а тебя не призываю стать порнозвездой.

– Я и не претендую на лавры. Хорошо, я сделаю, как ты скажешь, – у Тани от обиды задрожал голос, – сделаю, как ты скажешь, потому что я люблю тебя… ты… ты дорог мне… – Таня отвернулась, чтобы не заплакать.

Ник предпочел сделать вид, что не заметил ее обиды.

– Вот и умница, я другого и не ожидал. Знаешь, давай закроем дверь…

Не дожидаясь ответа, Ник встал и запер дверь на ключ изнутри. Потом подошел к Тане сзади и положил руки ей на шею… сдавил ее легонько, потом сильнее… ощутил под ладонями биение пульса. Почувствовал возбуждение… резким движением задрал Тане юбку и стащил колготки, обнажив крупные белые ягодицы… От сильного точка Таня упала грудью на стол и вскрикнула.

Ник быстро закончил начатое и застегнул ширинку брюк. Таня натянула колготки и опустила юбку. Ей было немного стыдно, что она позволяет мальчишке вытворять такое с собой, солидной женщиной, матерью взрослой дочери, которая годится её любовнику в подружки. Но в целом все же удовольствие, полученное Тане, перевесило стыд. В дверь постучали, но Ник не открыл. Они с Таней снова сели за стол и допили кофе. Таня чувствовала себя счастливой. Она плеснула себе в чашку немного коньяку, который Ник любезно вытащил из шкафа и поставил перед ней.

Потом Таня упорхнула, все еще ощущая себя молодой и желанной, как много-много лет назад, когда была еще невинной неопытной девушкой. Ник сказал, что позвонит ей, как только все будет готово. А пока велел «дурить», как он выразился, главному голову, всячески изображая влюбленность. Таня пообещала. Её даже захватила эта игра, глаза у Тани разгорелись, и на свое рабочее место она вернулась уже в прекрасном расположении духа.

Зинаида, сидевшая с Таней в одном кабинете, улыбнулась, увидев раскрасневшуюся Таню, и не удержалась от вопроса.

– И откуда ты такая счастливая? Прямо цветешь и пахнешь, как майская роза!

– Так, по коридору прошлась…

– Вот так новость! – Зинаида заинтересовано посмотрела на Таню поверх очков. – Что же там такого в коридоре?

Но Таню не так легко было смутить. Она лукаво подмигнула Зинаиде и плюхнулась в кресло за своим столом.

– А там… там, Зиночка… – Таня выдержала паузу, как заправская актриса, – мужчины… рядами и колоннами… да всё с комплиментами, с шуточками… глазами так и зыркают, так и зыркают… ты бы вышла, погуляла, чего киснешь здесь?

Зинаида фыркнула и отвернулась, не оценив шутки.

– Нашла бродвей, тоже мне! Да и какие там приличные мужики есть? Наши местные цуцики?

– Ну не скажи, Зиночка, не скажи… ты просто плохо смотришь. Глазки раскрой пошире и гонорок поубавь, вот и разглядишь кого-нибудь.

Зинаида снова пренебрежительно фыркнула, всем своим видом давая понять Тане, что не на ту напала. Ей было тридцать, и она была не замужем. Это Зину угнетало, если не сказать больше. Поэтому все, что касалось мужского пола, было для нее очень болезненно. Ко всему, на заводе Зина слыла страшной гордячкой со скверным характером, и ухажеров у нее было раз два и обчелся – боялись ее злого языка. Лишь немногие догадывались, что это у нее защитная реакция, видимо, в молодости обожглась сильно. А так Зина была девушка неплохая, заботливая, аккуратная, и тому, кто ее разглядит, обещала быть хорошей женой. Только этот кто-то всё не находился и не находился… и Зина тосковала, отчаивалась… от этого становилась желчной, грубой, увеличивая свои шансы остаться старой девой.