Текст книги "Лесная сказка"

Попрощавшись, парень несколько минут молчал.

Первой не выдержала Вера:

– Ну что там?

Дима подошел к столу, но глаз по-прежнему не поднимал.

– Ладно, хуже все равно не будет, – решился он, – в общем, слушайте. Я думал, придется ждать, но, узнав номер… машина эта у местной полиции давно на примете. Хотя и предъявить владельцу нечего.

Он говорил еще долго, краски повествования становились все мрачнее, я вжималась спиной в спинку стула, желая почувствовать хоть какую-то… надежность. Больше всего меня пугала неизвестность. Я ведь не знала, куда они повезли Яра, и зачем, что будут с ним делать, или уже делают – в эту самую минуту, пока мы тут на кухне мирно пьем чай.

От этих мыслей меня начало трясти… Воображение рисовало такое, что хотелось выключить в голове свет, только бы не видеть чудовищных картин.

Яр… Где ты сейчас?!

***

… – Ярослав. Рад тебя видеть.

Владимир больше ничего не добавил – остальное сказали глаза.

Яр даже не счел нужным отвечать. И так всё было ясно. Он в полной власти человека, который охотился – именно охотился – за ним на протяжении нескольких лет. Конечно, Владимиру нужно время, чтобы посмаковать удовольствие от своего триумфа. Вот только ему, Яру, совсем не хочется играть в чужую игру.

– Не думал, что тебя так легко удастся поймать, – мужчина чуть сжал пальцы, не желая показывать, как раздражает его невозмутимость жертвы, – ты был очень осторожен.

Яр пошевелил скованными запястьями и поднял на врага насмешливый взгляд:

– Это что, обязательно? Твои охранники, – кивнув в сторону пятерых громил, – такие плохие бойцы? Или ты так сильно меня боишься?

Владимир усмехнулся:

– Боюсь. Конечно, боюсь.

Он подошел чуть ближе, почти вплотную, и тихо, смакуя каждое слово, проговорил:

– Я ведь не могу потерять своего лучшего бойца – накануне боя. Сегодня вечером Арена, Яр. Ты ведь помнишь, что это?

Рычание помимо воли вырвалось из глотки. Зрачки дрогнули, и только усилие воли не позволило им изменить форму.

Он помнил – слишком хорошо.

…Ринг. Удар в лицо, пелена перед глазами, прерывистое дыхание.

Жажда крови в глазах противника.

Но гораздо страшнее глаза окружающих ринг людей. Абсолютно мертвые глаза, где власть, деньги и похоть давно сделали тело своим рабом, подсадив на изысканный наркотик вседозволенности. Таких очень трудно удивить… и подпольный тотализатор был одной из немногих вещей, способной разогнать в их жилах застывшую от скуки кровь.

Арена.

Где выходят на ринг лишь с одной мыслью.

Выжить.

***

…И снова убегала вдаль дорога, к которой я уже стала привыкать.

Холодило стекло лицо, я отсутствующим взглядом смотрела в окно, изредка прислушиваясь к разговору.

Дима оказался просто спасением для меня. Он нашел какого-то друга, который приехал за нами в деревню, затем парень позвонил кому-то еще – и вроде бы способ проникнуть в дом тоже был найден. Правда, довольно бредовый способ… и очень опасный.

А затем уже в дело вступила Вера. Во-первых, она обозвала меня полной дурой за то, что я согласилась на этот план. Затем вызверилась на бедного парня за такой опасный идиотизм. И только порядочно подустав, наконец согласилась, что других идей у нас все равно нет.

А ехали мы сейчас в город. Ребята почему-то дружно решили, что в таком виде мне в дом, где держат Яра, не войти. Видимо, в мятых брюках и куртке не принято появляться на приеме. Поэтому столь же дружно они постановили привести меня в порядок.

О чем речь, я пока даже не догадывалась…

А затем все мои мысли просто исчезли… сметённые вихрем снежинок, брошенных в стекло.

Полусмех-полувсхлип заставил ребят удивленно обернуться ко мне, и лишь тогда я поняла, что смеюсь. Истерически, захлебываясь, и никак не могу остановиться.

– Что с тобой?! – Вера потрясла меня за плечи, пытаясь прекратить безумие.

– Остановите…

Мой шепот услышали, и друг Димы сбавил скорость и прижался к обочине.

Я рванула ручку двери и почти вывалилась на землю. Да так и не смогла подняться. Не захотела.

Ну зачем, так быстро, неужели ты не могла подождать еще хотя бы день, Зима?!

Что-то обжигало кожу, я дернула молнию куртки, расстегивая.

В рубиновой глубине поблескивали искры, камень нестерпимо, до боли, резал светом глаза, опалял пальцы.

На изломе осени и зимы…

Снег падал на одежду, украшал узорами волосы, таял на губах.

Запрокинув голову, я широко распахнутыми глазами смотрела в затянутое снежной пеленой небо, и не могла отвести глаз от прекрасных в своем совершенстве снежинок, каждая из которых остро заточенным лезвием резала душу.

– Вита! – Вера впервые назвала меня так, и я словно очнулась.

– Ты знаешь, что делать, – она твердо встретила мой взгляд, – ты всегда знала… какое решение будет правильным.

Я закрыла глаза, но не перестала видеть снег… Пушистые хлопья безжалостно, неумолимо касались губ холодным зимним поцелуем, напоминая о моём обещании.

Сознание затопил поток воспоминаний.

…Солнечные лучи, согревающие моё любимое озеро, зайчонок, прикорнувший у меня на коленях. Это годы спустя он превратится в ворчливого Зайца, моего личного помощника и отца многочисленного семейства. А сейчас он смешно морщит носик, когда любопытная птичка, подмигнув мне, шаловливо касается его хвостика.

…Глубокий взгляд синих глаз:

– Ты почти исчезла… было очень трудно тебя вернуть…

– Спасибо. За то, что вернул.

И отголосок воспоминания – о силе, вернувшей меня к жизни.

…Мои любимые крылья, полеты на рассвете над кронами деревьев, наблюдая за подопечными, бескрайнее небо, ласковое тепло солнца на лице, золотые нити силы, сверкающие на коже.

…Полумрак, музыка потоком неосознанных желаний по венам, прикосновения рук – и поцелуй. Смятые простыни и огонь внутри, ни одной мысли, только ощущения, только… Только – любовь.

«Духи не солгали… Я встретил – тебя»

Но… Мне никогда не забыть и другую картину.

…Падающий на землю пепел, скорбно застывшие деревья, безжизненная тишина. Осознание неотвратимости.

Выхода нет… любое решение будет неправильным.

Пепел. Ожоги на когда-то зеленых деревьях.

Пошатываясь, я поднялась на ноги и застегнула куртку, спрятав камень. Помедлив, снова взглянула в беспощадное небо.

Прости меня, Яр.

Я не могу поступить иначе.

…Маленькое окошко, под самым потолком, легкий порыв ветра…

На лицо мужчины, сидящего в углу комнаты, падает снежинка. Чуть помедлив, тает.

Охранники у дверей вздрагивают от разорвавшего тишину протяжного, звериного воя.

Глава 7. Арена

Зрители уже не кричат. Лишь изредка до Яра доносятся издевательские смешки и свист, но боль затмевает все мысли.

Красивого боя не получилось… Как жаль. Усмешка-оскал на разбитых губах – встретившись взглядом с Владимиром. Чувствуя отголосок радости, что хотя бы так смог расстроить его планы.

Удар… перехватывает дыхание, на мгновение темнеет в глазах.

Слишком сильный противник. Молодой, полный сил и энергии… оборотень. Очередная наглая пешка Владимира, возомнившая себя ферзем.

Надо собраться с силами. Просто потому что не хочется сдохнуть здесь, на потеху зрителям. Нужно выжить.

Следующий удар он чудом успевает блокировать и нанести ответный в голову.

Противник чуть отшатывается назад, но быстро обретает равновесие.

Сволочь.

А перед глазами Яра горит лес… и улыбается зеленоглазая девушка с зайцем, сидящим на коленях.

Новый удар заставляет рухнуть на колени. Путаются мысли, пеплом рассеиваясь в голове…

– Яр! – прорывается сквозь насмешливый гул толпы крик.

Опускается на Арену тишина, когда рыжеволосая девушка в длинном вечернем платье бросается на охранников, пытаясь пробиться на ринг.

…А с затянутого тучами неба над застывшим особняком падают хлопья снега.

***

– Пропустите меня! – да, я сейчас не способна размышлять здраво, но – наплевать, я вижу только Яра, лежащего на ринге, только его глаза.

Охранник смотрит куда-то поверх моей головы – и, обернувшись, я успеваю заметить, как высокий мужчина, усмехаясь, согласно кивает.

Словно только что я подыграла его плану… но мне всё равно.

А затем время словно сходит с ума, раскручиваясь свернутой ранее пружиной – резко, стремительно, ошеломляюще опасно.

Взгляд Яра – глаза в глаза, он с трудом приподнимается на локтях, расширяются зрачки…

Резкий рывок за волосы – больно до слёз, я пытаюсь освободиться, но меня уже вытащили на ринг.

Каким же глупым оказался наш план. Я просто стала еще одним рычагом воздействия на Яра. И, пожалуй, самым эффективным.

Я вижу, как меняется его взгляд. Расширяются зрачки – и словно открывается дверь, выпуская на свободу второе «я». Глухое рычание – секунда… вторая… восторженно замирают зрители – наконец дождавшись зрелища – а я просто смотрю в глаза Яра, ощущая, как напрягается за моей спиной почуявший неладное противник.

Зрители поспешно делают новые ставки…

Меня отбрасывают в сторону, от падения перехватывает дыхание, волосы заслоняют лицо, поэтому я пропускаю драгоценные секунды. А когда наконец оборачиваюсь…

Это не бой. И даже не уличная схватка.

Рычание, клочья шерсти – и остервенелые звери, бросающиеся друг на друга…

Мне хочется закрыть глаза, чтобы не видеть этого. Очень хочется… но я не могу. Просто не могу.

Капли крови на темной шерсти… на деревянных досках пола… противник Яра тоже изранен – рваные серые клочья как подтверждение.

Яр здесь из-за меня.

Эта мысль вырывает меня из тупого оцепенения, а следующая дает силы, чтобы подняться на ноги.

Он не должен погибнуть. Тем более – из-за меня.

Камень на груди раскаляется, обжигая кожу – напоминая о себе.

И тихим шепотом журчащего в лечу ручейка раздается совсем рядом голос:

– Ты можешь всё изменить. Прямо сейчас, пока не поздно. Пока он жив.

Камень нагревается еще сильнее – и я с криком срываю его с веревки. Странно, но мне кажется, что голос раздается из его сердцевины.

– Ты можешь. Но хочешь ли?

– Конечно! Останови это!

Мне кажется, или огонек в глубине ехидно подмигивает:

– Не так просто. Всё имеет свою цену.

– Так назови её!

– Ты готова? Точно? Ведь если согласишься…

Поток видений заполняет сознание. Видений будущего, моего будущего… и будущего моего леса.

Яркая зелень листвы, смешные ужимки недавно родившихся зайчат, снова простывший медвежонок, и суетившаяся рядом медведица…

И только одного нет в этих видениях…

Застонав, я судорожно стискиваю камень в руке.

– Ты согласна?

Серый зверь внезапно оборачивается и смотрит мне в глаза. А затем… бросается в мою сторону, поняв, что причинит противнику наибольшую боль.

Из груди Яра вырывается стон… и, собрав остатки сил, он с силой врезается противнику в бок, намертво сжимает клыки, не обращая внимание на текущую кровь, на новые раны, на то, что враг, пытаясь добраться до меня, рвет его на части…

– Согласна! Останови это, быстрее!

Разве я могла… сделать другой выбор?! Когда выбора и не было изначально?! Даже если так больно…

Смешок в ответ…

– Ты выбрала.

Сияние становится ярче, ослепляет, я поднимаю руку, прикрывая глаза… а затем вскрикиваю от боли, кинжалами разрезающей спину.

А в синих глазах Яра отражается рыжеволосая девушка – и прозрачные ажурные крылья за её спиной, сотканные из солнечных лучей.

Последняя глава

…Рассветное небо, всполохи зари на горизонте, пушистые перья редких облачков… сонно потягиваются далеко внизу деревья, одетые нарядной листвой, жмурится от первых лучиков солнца Заяц, деловито убирая с поляны опавшие ветви.

Теперь здесь всегда – лето. Даже в первый месяц зимы.

Заповедный лес, укрытый от посторонних глаз надежной пеленой – заблудившиеся путники просто пройдут мимо, даже не увидев его, даже не догадавшись.

И лишь двоим здесь всегда рады.

А вот и они. Наконец обустраивают свежепостроенную избушку. Вера недовольно хмурит брови – и я вижу даже с такой высоты, что ребята опять не могут договориться, видимо, мнения разошлись – в который раз. Ну ничего. Разберутся…

Новые крылья – такие легкие, я никак не могу привыкнуть. Да и не только к крыльям.

Сила золотыми ручейками течет под кожей, я снова чувствую её в себе, как и раньше. И лес – снова живой, как живы все его обитатели…

И всё как прежде.

Почти.

Снова боль – где-то в области груди. И снова – я забыла, что у духов нет и не может быть сердца… а значит, и болеть нечему.

Главное, что он жив. Я повторяю эти слова, словно заклинание, когда снова и снова вижу его во снах.

Снах, которые не могут, не должны сниться духам…

***

…Зверь бьется внутри, рвётся наружу, ему наплевать на все отговорки, и единственно нужна – свобода…

Застонав, Яр, чуть покачнувшись, выпрямляется. Упрямо стиснув зубы, делает новый шаг по дороге.

Не сейчас. Потерпи. Слишком близко к посёлку.

Глухое рычание в ответ.

Голод вновь напоминает о себе. Нужно зайти в ближайшее кафе, любую забегаловку, и купить что-нибудь поесть.

Луна насмешливо скрывается за тучами, и дорога вновь погружается в темноту. Не будь у него звериного зрения – пришлось бы туго.

Словно в довершение – начинают падать пушистые хлопья снега… и от холода уже не спасает легкая куртка.

Что он вообще делает здесь, в этой глуши?!

Ответа, как и прежде, нет. Хоть сотый раз спроси себя об этом – без толку.

Зверь рычит, рвется на свободу, он гораздо лучше знает, что сейчас делать, и куда идти…

К кому – идти.

Мысль, легким касанием из подсознания – чтобы снова застенчиво нырнуть обратно.

К кому?.. Он же один. Совершенно. Уже много лет.

Его никто не ждет… и не к кому возвращаться.

Разве? – закидывает очередной вопрос подсознание, а Зверь согласно рычит в ответ. Они словно сговорились, чтобы свести его с ума.

Зверь возобновляет попытки вырваться наружу… сопротивляться им больше нет сил. И желания.

Боль перехода.

…Отряхнувшись, Зверь прислушивается-принюхивается… а затем сворачивает с дороги, резко метнувшись в сторону. Начиная совершенно иной путь.

Отголоски звуков и запахов, эмоций… Путеводная нить воспоминаний… звериная память устроена иначе.

И поэтому её гораздо труднее стереть.

…Яр приходит в себя на заснеженной поляне. Вдалеке – редкая просека деревьев, хмурое небо, нависшее под тяжестью туч.

И больше – ничего. Совсем.

Кроме абсолютной уверенности, что он должен остаться здесь. А время… не имеет значения.

Покачнувшись – бег отнял последние силы – мужчина опускается на колени, и закрывает глаза.

***

– Это невозможно!

Удивленный шепот из камня на моей груди не спутать ни с чем. Но сейчас я даже не обращаю на него внимания.

Протягиваю руку, словно пытаясь коснуться – зная, что Яр меня не увидит. Преграда действует безупречно… к сожалению.

Три дня.

Каждый из них я прихожу сюда – и снова вижу его здесь. Что его держит, что? Не понимаю… не могу понять… почему он не уходит?!

Я больше не могу выносить эту пытку. Я больше не могу обманывать себя.

И наконец решаюсь.

– Отпусти меня… – срывается с губ. Я знаю, та сущность в камне – услышит.

– Ты не можешь уйти. Сила принадлежит лесу. А значит и ты – принадлежишь ему.

Всего лишь душа, немыслимой усмешкою судьбы обретшая плоть и кровь…

…Ярость и боль в синих глазах: «А как же ты сама? Разве себе ты ничего не должна?»

Воспоминание придает решимости.

– Отпусти. Я расплатилась – сполна.

Камень молчит. Только насмешливо мерцает в глубине красный огонек…

Не поможет, значит. Ну и ладно.

Я встаю в полный рост, расправляя крылья.

Бросаю последний взгляд на деревья. Я знаю, теперь лес справится и без меня.

Ласково провожу по блестящим перьям… крепко сжимая в другой руке острый камень.

…Кричит, умоляет меня прекратить дух, заключенный в прозрачной глубине, угрожает, обещает…

Тихо падают на землю белоснежные перья.

Эпилог

…Я делаю шаг к нему навстречу, по залитому солнцем снегу – сквозь разделяющую такие разные миры преграду.

Яр открывает глаза, удивленно подается вперед… я замираю, бешено бьётся сердце – а вдруг всё было напрасно, и он не…

Долгие секунды ожидания растягиваются в столетия…

… – Вита? – тихим шепотом, словно не веря своим глазам.

Я без сил опускаюсь прямо в снег.

И улыбаюсь.

сентябрь 2016 г. – апрель 2017 г.

ЛЕСНАЯ СКАЗКА 2. ОБРЕТАЯ КРЫЛЬЯ

Пролог или Неправильная Гончая

Этого просто не может быть.

Девушка останавливается, не веря своим глазам. Там, где минуту назад было белоснежное поле, царит летнее буйство красок – поблескивают капельками росы травинки, тихо раскачиваются ветви деревьев, согревают тело солнечные лучи – нереально яркого, огненно-золотого светила.

Алая искра посреди зелени притягивает взгляд.

Камень, овальной формы, похожий на слезу, неожиданно для нее самой оказывается в ладони. Странно, она совсем не помнит, когда успела его взять.

«Чего ты хочешь?»

Голос раздается в голове, не тот, что звал ее сюда – но такой же немыслимо-нереальный.

И уверенность – он исполнит все, что она попросит.

Все, что она по-настоящему хочет. Вот только… Понять бы это самой.

Алые капли на изумрудной зелени – так неуместно, так ненужно – здесь, в этом солнечном лесу.

Как и неуместна ее боль. Ее воспоминания. Ее горечь.

Девушка опускается на колени, закрывая руками лицо. Склоняется до самой земли, чувствуя ласковые прикосновения травы к ладоням.

Лес удивленно осматривает странницу, переглядываясь сотнями глаз. Спутанные короткие пряди, каштановым золотом на солнце. Заплаканные синие глаза, бледная кожа с россыпью веснушек. Джинсы и куртка, рюкзак за спиной. По-походному… вот только что погнало её в путь? Что сорвало с места? Лес в недоумении пожимает зелеными ветвями.

…«Чего ты хочешь?!»

Алая искра в глубине камня разгорается все сильнее.

И яростной вспышкой приходит ответ. Она вновь поднимается, откидывая пряди с лица:

– Я хочу жить! Хочу снова почувствовать себя живой…

«Что ты готова отдать?»

– А что ты хочешь взамен? У меня ничего нет…

Не отдавая себе отчета в безумии этого разговора, девушка смотрит в сердцевину камня.

«Есть… подумай».

Подсказанно-негаданно приходит ответ.

– Прошлое. Возьми его… оно мне больше не нужно. Не хочу вспоминать и снова испытывать боль.

Камень вспыхивает разноцветными искрами, сияют на солнце самоцветные грани, он словно наполняется новой силой – её силой, силой добровольно отданных воспоминаний. Поглощая их, камень разгорается всё сильнее, становясь ярко-алым.

А в его сердцевине, словно кадры старого фильма, мелькают картины…

…Спортзал, и несколько людей в спаррингах.

Не успела увернуться – и упала на спину, хорошо хоть, тело не подвело и максимально смягчило удар.

– Задумалась?

Новый удар, но она уже наготове, кувыркается назад и тут же встает.

Сверкнув глазами из-под пушистой челки, замирает в ожидании. Противник тоже ждет, застыв на месте и чуть покачиваясь змеиной готовностью к атаке. Высокий мужчина с резкими чертами лица, коротким ёжиком стриженых почти под ноль темных волос, ироничным взглядом карих глаз, сочетающихся со смуглой кожей. Черная бровь, пересеченная недавним шрамом, чуть приподнимается в ожидании-провоцировании:

– Ты можешь лучше. Соберись.

Упрямо тряхнув волосами, она по-прежнему не двигается с места. Тот, кто нападает первым, нередко обнаруживает свои слабые стороны. Да только у этого человека слабых сторон попросту нет… и в этом вся и проблема. Жаль, не единственная…

Девушка чуть опускает глаза.

Чтобы он не увидел то, что она так давно от него скрывает.

Быстрое движение, подсечка – и она оказывается прижатой к матам сильным телом, в наказание за рассеянность.

Девушка молча смотрит в такие близкие сейчас глаза… и впервые они кажутся ей не холодными, как прежде – словно огонь вдруг яркими всполохами отражается в зрачках, они чуть вытягиваются, меняя форму на звериную, но почему-то это совсем не пугает, наоборот…

Мужчина тоже не торопится вставать, пристально всматриваясь в её лицо.

– Отпусти, – голос даже ей самой кажется странным.

Он молчит. Затем резко встаёт и протягивает ей руку.

Она касается его пальцев – и быстро опускает ресницы, скрывая свою реакцию на простое прикосновение.

– Тренировка закончена?

Мужчина кивает, и девушка быстро выходит из зала.

…Лес сочувственно шелестит листвой.

Камень удовлетворенно мигает – ему понравилось это воспоминание. Как и гримаса боли на лице странницы. Что-то живое, настоящее.

Сердцевина затуманивается… а затем сквозь пелену проступает новое воспоминание.

Девушка хочет отвернуться – но не может, словно сдерживаемая невидимой силой.

…Она подходит к двери, стараясь спешить не слишком заметно. Хозяин – так он приказывает себя называть – очень не любит ждать. А она почти опаздывает…

Но, как оказалось, пришла даже слишком рано. Предыдущий посетитель еще не вышел. Девушка уже поворачивается, чтобы уйти – но её имя, произнесенное Хозяином, заставляет её остановиться. И прислушаться.

– Ты уверен? – Хозяин оценивающе смотрит на высокого мужчину, закончившего доклад.

– Да.

– Я дал тебе задание полгода назад. Еще недавно ты говорил, что ничего не получается. Предлагал тебя заменить.

– Сейчас ситуация изменилась. Я вижу, она перестала видеть во мне врага.

– Речь не об этом, – Хозяин спокойно смотрит ему в глаза – но такой взгляд выдерживают очень немногие, – уверен ли ты, что она тебя любит? Что пойдет ради тебя на всё?

Мужчина, помедлив, чуть прикрывает глаза, словно собираясь с мыслями.

Девушка до боли сжимает кулаки, услышав ответ.

– Да. Уверен.

– Хорошо. Значит, перейдем к следующей части нашего плана… Из неё получится прекрасный Зверь.

Мужчина согласно наклоняет голову.

Шипением из губ… слишком хорошо она помнила всё это. И так же легко готова была отдать – взамен на новую жизнь. Картинка затуманивается – чтобы смениться на новый кадр. И вызвать в памяти тот день.

…Арена. Два диких зверя, клубком разгоряченных тел, кровь, рычание и боль.

Усмешка на тонких губах хозяина. Как всегда – всё по его плану. Плану великолепно отточенной игры… Ярослав… почти проигравший. Но отказавшийся оставаться пешкой.

Девушка смотрит на бой – понимая, что для Яра всё решено. И хотя она его почти не знала… почему-то жалко. Его противник почти победил. Осталось всего чуть-чуть. Пара минут.

Безжалостный. Беспощадный. Такой, каким был всегда.

Так почему она внушила себе, что он другой?

Девушка на мгновение закрывает глаза. Только небеса знают, как тяжело ей было не показать, что она всё знает. Вот только она больше не чувствовала – ничего. Заблокировала все эмоции – чтобы выжить. И придумать, как выбраться из этой надоевшей игры.

Внезапно что-то меняется – крики толпы стихают.

Она удивленно смотрит на красивую девушку на арене. Смотрит на искаженное страданием бледное лицо, обрамленное рыжими прядями… и узнает то же чувство в зеленых глазах, что все еще бьется раненой птицей в её запертом на крепкий засов сердце.

Бой – для одного. Спортивный азарт красивого зверя, сильное тело, покрытое темной шерстью – ей ли не знать, какой он в бою.

И битва до конца – для другого. За жизнь – но не свою, а девушки, лежащей на арене.

Неправильно. Это так неправильно… Так не должно быть!

Ей вдруг хочется закрыть глаза и не смотреть. Забыть, что она – такая же, как тот хищник на арене. Вернее, она должна была стать такой – по замыслу Хозяина.

…Эксперименты были успешны для всех подопытных. После введения сыворотки все гончие становились сильными, выносливыми и беспощадными к врагам.

Отдавая взамен свои эмоции и чувства. Она ведь знала это, всегда знала.

Так почему надеялась, что он другой? Что он такой же «неправильный», как она сама?

Глупо, по-детски, надеялась, что он тоже ее любит.

По тонким пальцам потекла кровь – слишком сильно сжала кулаки.

А на арене продолжала разыгрываться по нотам Хозяина драма.

Еще немного – и противник Яра бросится на его возлюбленную. Без жалости… в гончих никогда этого чувства не было.

Только она. Не. Гончая.

– Хватит! – её крик почти не слышен – для всех, кроме него. Он оборачивается на звук – и глаза зверя встречают её взгляд.

«Пожалуйста, не надо»

Только одними губами, беззвучно – но он понимает. И останавливается – всего на секунду. А в следующее мгновение в бок серого зверя с рычанием врезается черный.

Девушка подбегает к арене – и замирает, не в силах двинуться с места.

Прекрасные крылья, словно сотканные из солнечной паутины, раскрываются за спиной рыжеволосой девушки… Прозрачной пеленой застывшего в зимнем сне леса опускается тишина. Неподвижно стоит Хозяин, предпринимая тщетные усилия, чтобы пошевелиться – как и его Гончие.

Крылья нежно касаются израненного Ярослава, окутывая его сиянием… а по лицу их обладательницы текут слезы… Зеленые глаза вдруг встречаются с ней взглядом.

И девушка чувствует, как распахивается в сердце дверь… и сметает плотину под натиском вернувшихся чувств.

В зеленых глазах – любовь. Такая, которую с честью несут через года и расстояния… настоящая и чистая. О которой она так мечтала…

Крылья вспыхивают – и рыжеволосая девушка с Ярославом исчезают.

И всё тут же приходит в движение.

Вот только её это уже не волнует.

Девушка поднимается на арену, пройдя мимо охранников, растерянно посмотревших ей вслед. Садится рядом с израненным серым зверем, и просто смотрит ему в глаза. Бережно касается его шерсти, стараясь запомнить взгляд ярких желтых глаз…

А затем поднимается – и молча уходит, не вытирая слез, катившихся по щекам.

И в тот же вечер её запирают в комнате. Чтобы утром ввести новую дозу сыворотки.

Ведь для Хозяина нет ничего тайного.

Камень снова вспыхивает, новым воспоминанием.

…Он входит в комнату и словно в нерешительности застывает у порога – не забыв, впрочем, запереть дверь.

Смотрит в её глаза.

– Зачем ты пришел? – да, банально, но лучше так, чем молчать.

– Ты всё слышала. Я чувствовал тебя за дверью.

Девушка пожимает плечами – отпираться бессмысленно.

– Слышала.

Он молчит. Словно не зная, что сказать.

А она вдруг – словно в омут с головой:

– Скажи, зачем?! Зачем все это? Тебе было забавно играть со мной по его правилам?

– Прекрати…

Но её уже не остановить. Терять все равно нечего.

– Как же, наверное, было смешно наблюдать за мной… но знаешь, что!

Он поднимает на неё взгляд, и даже чуть отшатывается от силы эмоций в её глазах.

– Я не жалею! – девушка медленно подходит к нему, заставив еще отступить назад, – не жалею ни о чем. Любовь – единственное, ради чего стоит жить, жаль, что вам, бесчувственным животным, этого просто не понять! Даже звери там, на свободе, умеют любить – но не здесь, вы сами позволили убить в себе все эмоции, ты позволил! И мне жаль – тебя!

С каждым её словом мужчина становится всё бледнее.

– Мира, ты правда… меня любила?

Она замолкает. Смотрит в его глаза.

– Знаешь… – трудно говорить, почему-то, – сегодня на арене… Ярослав и та девушка готовы были жизни свои отдать ради друг друга. Это и есть настоящая любовь. А мы, гончие, любить не умеем.

И горечь от этих слов эхом отразилась в его глазах…

…Той же ночью дверь неслышно распахнулась. Охраны не было… и ни одного препятствия на пути. Кто именно ей помог – девушка не знала. Догадывалась – но догадки были совсем уж дикими. Не в его это было интересах. Наверное…

Как бы то ни было – сейчас это было уже не важно. Став просто еще одной частью прошлого, искрами гаснущего в камне.

«Хочешь жить?» – камень вспыхивает

– Да! – она не колеблется ни секунды.

Вспыхивает огонь в прозрачной глубине, и словно проникает в её душу – так тепло становится вдруг на сердце.

«Всё зависит только от тебя».

– Что мне сделать?! – вконец запутавшись, девушка обессилено садится на землю.

Камень снова вспыхивает – и с ней начинает происходить что-то странное, словно рвется надвое душа, не в силах противостоять силе, горящей в алой сердцевине.

То, что не смог сделать Хозяин – смогла магия наполненного волшебством леса…

…Где-то в глубине души поднимает голову зверь, щурит красивые глаза и зевает. Чуть помедлив, встает и отряхивается. Хозяин был прав. Зверь действительно прекрасен…

А на поляне разгорается яркое пламя огня, рожденного лесом, не убивающего, а наоборот, дарящего жизнь…

Отражается пламя в синих глазах, мелькает в них решимость – и взлетает на огненных крыльях зверь, с искрами жизни в синих глазах…

И свободной душой.

Оставив путы-воспоминания пеплом осыпаться на землю.