Текст книги "Лесная сказка"

Глава 1. Месть

…Где-то неизмеримо далеко, в другой жизни – другой реальности…

Красный полустёртый след на стене. Пальцы, сжимающие пистолет. Усмешка – при взгляде на оставшиеся несколько патронов. Отзвуки выстрелов снаружи – все ближе и ближе.

Так банально. По законам жанра… Ага, того самого – тупого боевика, где главный герой – безмозглый верзила, не рассчитав свои силы, попадает в окружение.

Жаль, что главный герой здесь он… вполне устроила бы роль второстепенного и более удачливого.

Так глупо… до тошноты и омерзения перед собственным тупым геройством.

Пошатнувшись, мужчина наконец садится на землю, наставив оружие на дверь.

Найти его – дело времени.

И правда… загнали, как настоящая свора.

Мужчина смеется – почти весело. Самоирония – великая вещь. Особенно, когда с корабля уже сбежали инстинкт самосохранения и остатки трезвого ума.

Жаль, он так и не успел отомстить. Иначе был бы хоть какой-то смысл…

Дверь распахивается.

Вспышка…

Вопреки законам жанра – свет не сменяется тьмой. И боль так и не наступает.

Только он почему-то не чувствует – ничего. Даже собственного тела.

Минуты вязко текут, он уже теряет ощущение времени… но вскоре вокруг проступают очертания комнаты.

Но из равновесия его выводит знакомый голос

– Ну и чего ты добился, дурак?

Седой мужчина напротив серьезно смотрит пронзительно-синими глазами. Вполне заурядная внешность – высокий, лет шестидесяти, короткая стрижка и потертая военная форма. Такой, каким он его и запомнил… хоть со дня их последней встречи и прошло более десяти лет.

– Отец…

Слово само срывается с губ. Ударяется о стены – и эхом возвращается к нему.

Удивление даже стирает маску привычного цинизма… и горькая усмешка гораздо больше подходит к ситуации:

– Значит, я…

– Не совсем, Игорь.

Мужчина встает с кресла и подходит к нему. И резко встряхивает за плечи:

– Вот скажи мне, какого… ты сделал со своей жизнью?! Потратил её на месть – зачем?!

Игорь не двигается, и какое-то время молча смотрит на человека, так сильно похожего на него самого. Вернее – это он на него похож – пусть и не внешне.

Слова с трудом срываются с губ:

– Я ни о чем не жалею.

– Зато я жалею! Что так и не смог вложить в твою голову что-то, кроме навыков боя…

Пауза.

– Странно… всегда думал, что здесь не будет эмоций и чувств. А ты такой же, каким я тебя помню.

Отец, кажется, с трудом сдерживает ругательство.

Тихий голос прерывает не начавшийся спор:

– Прекратите… Пора. Все уже собрались.

Обернувшись, Игорь с усмешкой рассматривает собравшиеся за столом фигуры.

Это и есть – суд? Тот самый?

– Начинайте.

Одна из фигур поднимается с места. Под капюшоном не видно лица, да оно сейчас и не важно.

– Огласите список.

Игорь улыбается. Дальнейшее перестает его интересовать. И так ясно, что ничего хорошего он не заслужил.

Обрывки фраз долетают до слуха помимо воли:

– Гордыня, высокомерие…

– Злость…

И падает камнем одно из последних слов.

Да. Он отнимал жизни. В этой охоте, в этой мести, что в итоге обернулась против него самого.

– Приговор…

Усмешка. Давайте, что тянуть. Он и сам не может вспомнить ничего светлого и доброго… ни одного хорошего поступка. Жизнь, в которой только месть имела смысл. Его единственная цель.

– Стойте.

Фигуры замолкают и в ожидании поворачивают головы к седому мужчине, неподвижно застывшему справа от него.

– Я хочу воспользоваться своим правом.

Тихие перешептывания, и вопрос:

– Ты уверен? Твое новое рождение совсем скоро… и тебя ждет удивительная жизнь.

Мужчина усмехается – и лицо его сейчас кажется почти молодым:

– Уверен. Дайте моему сыну шанс. Я знаю, в его душе есть свет.

– Отец… – Игорь непонимающе смотрит ему в глаза, – Что ты задумал?!

Тот молча улыбается – тепло, как никогда раньше. Затем переводит взгляд на фигуры:

Огласившая список склоняет голову:

– Мы признаем твое право. И принимаем его.

Вспышка… и седой мужчина исчезает.

Фигуры, в почтении склонившие головы.

Что за… Игорь переводит взгляд на пустоту, на месте которой еще недавно был единственный дорогой для него человек.

– Игорь.

Одна из фигур откидывает капюшон – и лучистые глаза окутывают его теплом:

– Твой отец подарил тебе шанс на новую жизнь. Шанс искупить все сделанное тобой.

– Мы отправим тебя обратно… – продолжает другая фигура, и подхватывает третья:

– У тебя будет месяц. И как ты проведешь его – решит твою судьбу.

Вспышка…

Холодное кружево снежинок… и совсем не романтичный морозный ветер, словно ледяной когтистой лапой по коже.

Застонав – и сразу закашлявшись от набившегося в рот снега – Игорь поворачивается на бок. Согнувшись, с трудом пережидает очередной приступ кашля. И лишь потом открывает глаза. Заметенная снегом поляна безмолвно смотрит в ответ.

– Я жив…

Ему необходимо сказать это вслух – чтобы поверить. Затем – он усмехается.

Еще один шанс…

Он обязательно им воспользуется. Чтобы наконец завершить свою месть.

Месть за отца.

…Пару часов спустя, зябко кутаясь в невесть как пережившую все передряги куртку, он уже готов на все, что угодно – ради теплого жилья и возможности согреться. Или хотя бы узнать – в каком направлении двигаться, или чтобы просто прекратилось это ледяное безмолвие вокруг.

Желание исполняется внезапно.

…Тихий шепот, или стон, не разобрать.

Ворох снежинок в лицо – словно чтобы помешать увидеть что-то.

Из чистого упрямства Игорь напрягает зрение.

Почудилось. Ну просто не может навстречу ему идти девушка в тонком платье – и закрытыми глазами… идти сквозь снежную метель, словно не замечая её.

Выругавшись, он в нерешительности смотрит на это чудо.

– Не твоя это проблема, – шепчет Разум.

– Не отвлекайся, помни свою цель, – взывает Месть.

Игорь останавливается.

Девушка медленно, с трудом делая шаги в вязком снегу – но по-прежнему не открывая глаз – проходит мимо, почти коснувшись плечом. Еще несколько мгновений – и тонкая фигурка окончательно растворится в метели.

И можно будет убедить себя, что это было всего лишь видение.

Потому что он – всего лишь чудовище, цель которого – отомстить.

Ведь так?

Издевательски-неспешно падает на судорожно сжатые кулаки снег.

…Снег перестает внезапно – словно кончились запасы в небесных закромах. И сразу становится легче идти…

Да только ноги вдруг подкашиваются – и Игорь садится прямиком в снег, в последнее мгновение успев защитить от удара о землю женское тело. Девушка вздрагивает, и приоткрывает глаза. Поднимает голову – и встречается с его насмешливым взглядом:

– Ну и как тебя зовут, чудо?

Она несколько секунд недоуменно смотрит на мужчину, не спеша отстраняться от его груди. Словно пытаясь вспомнить ответ на такой простой вопрос.

Затем в глазах мелькает целый калейдоскоп эмоций – затягивая в водоворот, и, наконец:

– Мира.

– А меня – Игорь. Будем знакомы…

И почему-то ему впервые за долгое время хочется улыбнуться – в ответ на её удивленный взгляд.

Глава 2. Первый полет

…Что-то не так.

Я понимаю это, как только прихожу в себя…

В небе.

Почти доставая крыльями до облаков.

Стоп… Стоп! Это что за…

Крыльями?!

Я тут же забываю, как вообще умудрялась держаться в воздухе до сих пор, и с воплем падаю вниз.

Кто-то рычит – в унисон. Ой… Кажется, это я – рычу.

Суматошно махая крыльями – лапами (лапами???), сваливаюсь прямо на дерево… и вот тут – снова открытие – ветви обвиваются вокруг моего тела, мягко, но надежно удерживая – плавно опуская на землю.

«Не ушиблась?»

Голос, такой заботливый и почему-то почти родной, раздается прямо в голове, отчего я испуганно вздрагиваю, и встаю на все… лапы.

Вот блин… это еще что?!

Покружившись вокруг себя, обнаруживаю премиленький хвостик с алой кисточкой на конце. Выставленная на рассмотрение лапа исправно втягивает-выпускает длинные, чуть изогнутые когти.

Взвизгнув, я закрываю глаза лапами, и нащупываю свои… ушки с кисточками, как у рыси.

Полный… аут.

«Все хорошо, малышка?»

Это вопрошает в моей голове… дерево.

От неожиданности я забываю испугаться:

– Малышка?! Посмотри на меня! Кто я вообще?!

Да, я разговариваю с деревом. Ну а что… нормально всё.

«Ты еще не видела себя?» – изумляется, всплескивая ветками, дерево, – «так озеро рядом, справа от тебя, чуть пройти совсем…».

Озеро так озеро.

Закряхтев, я собираю лапы-крылья в кучу, и, всего-то пару раз упав, бреду в указанном направлении.

…Кусты (мне что, не показалось?) расступаются, подталкивая меня к озеру. Я благодарно махаю им лапой.

Озеро было…

И вот единственное слово подходило лучше всего.

Волшебное.

Золотисто-зеленая глубина, огоньки, летающие над прозрачной водой, изумрудная россыпь кувшинок, и разноцветные искры-самоцветы вокруг.

Недалеко скромно примостилась радуга, рядом с которой весело резвились зайчата.

– Ты кто? Как здесь оказалась?!

– Не знаю, – честно ответила на оба вопроса сразу, пытаясь угадать источник голоса.

– Как это не знаешь?! – вопросили откуда-то снизу.

Пожав плечами, я опустила голову, наконец увидев большого сердитого зайца, возмущенно сопящего у моих ног.

– Хм… Ужин? – решила пошутить я.

И тут же получила дубинкой по голове.

Ох… Как не треснула, чудом просто.

– Я тебе дам, ужин! – возмутился Заяц, – ходють тут всякие ненормальные..

Тряхнув головой, я махнула лапой и двинулась к озеру, решив наконец взглянуть на себя.

Несколько минут пролетели в молчании. Я неверяще смотрела на рыжую морду, в отражении, а рыжая морда в шоке смотрела на меня.

Челюсти у нас упали синхронно.

Вот… блин.

Нет, я, конечно, ничего о себе не помню, но вот одно знаю точно – шерсти у меня не было! и когтей! и крыльев! Это кто же мне такое «богатство» пожаловал?! Кого «отблагодарить»?

Из горла само собой вырвалось рычание.

В отражении яростно блеснули зеленые глазищи.

Застонав, я села на землю, закрыв глаза лапами.

– Эй, ты!

Голос Зайца, совсем близко, вывел из ступора.

– Уйди, – прохрипела я, вяло отмахнувшись лапой.

– Неправильный какой-то оборотень, – заворчал Заяц, отбегая, – глупый совсем…

Оборотень?! Значит, я и превратиться снова в человека могу?

Взвизгнув-рыкнув от радости, подпрыгнула на месте и снова зажмурилась.

Ну же, давай! Превращайся!

В кого именно – я не помнила, но однозначно в человека…

Секунда-вторая… минута…

Открываю глаза. Рыжая морда в отражении уныло смотрит на меня.

И что теперь делать, мы с ней обе не знаем…

***

…Снег… так холодно, словно по венам течет не кровь, а ледяная вода горного ручья… Яростные порывы ветра, даже не смысла открывать глаза – все равно повсюду вихрь снежинок и белое безмолвие, и никакого просвета, ничего…

Ничего не чувствую, кроме этого невыносимого холода. Больше – ничего… Даже боль притупилась. Понятия не имею, сколько времени иду так, через пургу… и когда я уже почти готова опуститься прямо в снег, кто-то хватает меня за руку. И тепло – настоящее, живое! – наконец заставляет открыть глаза.

– Ну и как тебя зовут, чудо? – улыбается незнакомый мне мужчина, удерживая на руках.

– Мира…

– А меня – Игорь. Будем знакомы…

– Как ты здесь очутилась? – он смотрит на мое легкое платье, и я почему-то краснею.

И правда, как…

Мужчина ждет ответа, продолжая укрывать нас обоих от метели.

…Лес… и вспыхнувший красным камень, который… что? Исполнил мое желание? Вот только как? И какой ценой?

Чувствую – чего-то не хватает. Какой-то очень важной части меня…

Но чего именно – вспомнить пока не могу, и поэтому мой ответ звучит почти честно:

– Я не помню…

***

– Эй, очнись!

Ледяные капли, россыпью с куста – я вскакиваю, ошалело лязгая зубами – выходит так устрашающе, что Заяц даже немного отскакивает назад. Запутавшись в лапах, тут же падаю на свою пушистую… в общем, на землю, и взбешенно смотрю на это… животное:

– Да за что же ты так меня не любишь?!

– Есть за что, – бурчит тот, – от вас, оборотней, вообще ничего хорошего… был тут один, так из-за него Хозяйка ушла…

– Хозяйка? – от удивления я перестаю придумывать способы мести, – кто это?

Заяц отворачивается и молча идет прочь, явно раздумав продолжать разговор. Ну вот… разбудил, и ушел. И такой сон прервал… а я ведь и уснула не так давно, полночи промаялась, ворочаясь на жесткой земле.

Кстати, сон!

Тщетно пытаюсь вспомнить подробности… Память хранит лишь чувства, ощущения…

И только одно слово я помню четко – имя, сказанное низким голосом, почти шепотом. Мое имя.

Мира.

Вздохнув, снова прикрываю глаза – предварительно убедившись, что вредного Зайца рядом нет. И снова проваливаюсь – в уже знакомый сон.

Глава 3. Хозяин Своры

…А где-то далеко-далеко… за многие километры… в особняке на окраине города кружатся в веселом танце маски, раздается веселый смех, льется рекой вино и шампанское.

Черная фигура, в длинном плаще, на высоком троне посреди зала.

Хозяин обязан любоваться собственным величием до конца.

Одна из масок быстро подходит, повинуясь едва заметному движению кисти.

Склоняется в поклоне. Не поднимая глаз, молча ждет.

– Значит, твои бойцы не справились.

Ответа не требуется, просто констатация факта. И – в продолжение:

– Их всего двое. Вас – в десятки больше.

– У нее появился Хранитель… – фигура наконец осмеливается открыть рот.

– Он не всесилен, – усмехается хозяин, – хватит оправданий. Даю тебе неделю. Приведи девчонку – вместе с этим Хранителем.

Поклон – и фигура исчезает среди танцующих масок.

Незваной гостьей, одаряя всех улыбками, входит в зал Госпожа Полночь – с каждым ударом часов.

Стихает музыка, и в ожидании последнего удара застывают посреди танца маски…

Владимир поднимается и неспешно удаляется прочь. Проходит через эскаладу комнат в свои покои – сопровождаемый гулким эхом собственных шагов.

Привычно запирает дверь, привычно кладет ключ в карман, привычно поворачивается, собираясь задернуть шторы…

И замирает.

Она молча смотрит ему в глаза.

Лунный свет призрачным шлейфом очерчивает изящный силуэт, и длинная тень задумчиво склоняет голову набок.

– Ты…

Белая волчица с сапфировыми глазами тихо делает шаг ему навстречу.

***

…Это было так давно, что он и сам не помнил себя – прошлым. До седины, украсившей его черные волосы. До отблеска стали в глазах. До желания подчинить себе весь мир.

Он и сам не помнил – себя… зато никогда не забывал её.

Та, что была с ним много лет, терпела невыносимый для других характер – и не боялась его – никогда. Любимая. Лучшая.

Единственная, кто всегда говорила правду ему в лицо.

Та, что первая выступила против его экспериментов с сывороткой, яростно доказывая, что это опасно, и эксперименты на людях не нужно даже начинать, «просто давай забудем об этом и станем жить, как раньше, разве нам плохо вместе?»

Он оскорбился – она ведь его жена, должна поддерживать во всем, неужели не понимает перспектив? Люди с силой и инстинктами зверей – идеальные солдаты, которые могут переломить ход любой войны!

– Ты только представь себе, мы же наконец разбогатеем, за сыворотку миллионы будут платить! Только подумай…

Он говорил и говорил, о планах покорения мира, о том, что нужно мыслить шире, и жизни отдельных людей – ничто по сравнению с наукой…

Он говорил так много, что пропустил очень важное.

Доля секунды. Момент, когда она приняла решение.

Когда она отошла от клетки с худым замызганным парнишкой (его нашли на улице и привезли ему, справедливо полагая, что искать бродяжку никто не будет), схватила приготовленный для первого опыта шприц, и уверенно ввела себе сыворотку.

Он замолчал. Резко, словно не веря.

А Единственная ему улыбнулась, и тихо прошептала:

– Лучше я. Отпусти мальчика. Пожалуйста.

Она всегда была слишком доброй…

Единственный недостаток.

Позже выяснилось, что сыворотка требует доработки… значительной.

Он так и не смог вернуть ей человеческий облик. Сколько ни бился над формулами – ничего не получалось.

А однажды – она просто исчезла. Пропала, словно растворилась в воздухе.

До этого вечера.

Глава 4. Сон – или нет?

…Я кутаюсь в подаренную куртку и никак не могу согреться, холод словно идёт изнутри, не помогает даже огонь печи.

Прокружив почти час по заснеженным дорогам, мы просто чудом наткнулись на заброшенную деревеньку у самого леса.

Наткнулись – точно сказано. Избушка выросла прямо перед нами, и выглядела так… уютно и мирно, что мы даже не сомневались.

Дверь гостеприимно распахнулась от лёгкого касания:

– Надо же, не заперта, нам отчаянно фартит…

С непонятной мне, какой-то горькой усмешкой мужчина первым вошёл в дом, а я бросилась следом.

Внутри избушка выглядела ещё древнее, чем снаружи – старая печь у стены, котелки и прочая утварь рядом на маленьком деревянном столике, пучки сухих трав подвешены у потолка, кровать с узорчатым одеялом, старый выцветший ковёр на полу, узора почти не разобрать…

Игорь не тратил времени – за то время, что я в оцепенении разглядывала избушку, он успел найти спички и разжечь печь.

…За окном непрошеной гостьей злится вьюга, голодным волком уговаривает открыть дверь её спутник-ветер, а я чувствую, как словно проваливаюсь в холодные сумерки, теряю ощущение себя.

Тот камень – и голос, уговаривающий, предлагающий… не помню слова, только образы перед внутренним взором.

Как перемотка фильма – только назад. Кадры – один за другим.

Помню, как из последних сил, почти на автомате, переставляла ноги, убегая от Гончих…

Стоп.

Я бы никогда в жизни не смогла от них убежать.

Значит, и открытая дверь, и мой побег – всё это было частью плана.

Понять бы только, какого.

Перематываю «фильм» назад, на образ камня. Что я пообещала ему взамен? Что отдала?

Вздрагиваю, почувствовав ледяное прикосновение к руке, открываю глаза – и с ужасом смотрю на морозный узор, обвивающий запястье и тыльную сторону ладони.

Я такими в детстве любовалась – на оконном стекле после холодной ночи, но никак не желала видеть их на своей коже!

Слышу собственный крик – а затем резко проваливаюсь в темноту.

***

– Да что с тобой такое?!

Попытки привести девушку в чувство так ни к чему и не привели. Но сдаваться – он просто не привык:

– Эй, приди в себя! Как там тебя… Мира! Очнись!

Девушка никак не реагирует даже на бесцеремонные потряхивания, только тихо вздыхает – но не просыпается.

Да и сон ли это? Больше похоже на обморок, слишком бледное лицо у незнакомки, и руки такие холодные…

Блин, а это что?!

Узорная вязь на ладони, словно татуировка, обхватывающая тонкое запястье, снежной россыпью вверх к предплечью… Нереально холодная в ответ на его прикосновение.

Вот же…

Так, с этим он разберётся потом, сначала нужно привести её в чувство и согреть.

…Закутанная во все найденные одеяла, она продолжает дрожать, и по-прежнему не открывает глаз. Но на лицо постепенно возвращаются краски, превращая сказочную Снегурочку в человека.

Игорь садится рядом, на пол у кровати, прислонившись спиной к деревянной спинке. А мысли – словно того и ждут, набрасываются все разом:

Забыл, какая твоя главная цель?! Всего месяц! А еще нужно найти Владимира, придумать, как обмануть его свору и проникнуть в здание… и оружие тоже раздобыть, не пойдет же он в логово оборотней с голыми руками – красиво сдохнуть в его планы не входит, в смерти вообще нет и не может быть никакой красоты…

Всего месяц. Часть которого – пару дней точно – уже прошла.

А он сидит в заброшенной избушке с какой-то ненормальной – да еще и этот узор на ее руке – интуиция просто кричит о грядущих проблемах.

Нужно дождаться, пока придет в себя, чтобы с почти чистой совестью уйти. Почти – потому что у убийцы, бывшего наемника, совесть по определению чистой быть не может.

Да и плевать. Вообще на всё.

Он уже умирал однажды. Поэтому второй шанс использует на все сто.

И никто ему не…

Крик, словно удар кинжала – и мужчина вскакивает на ноги, поворачиваясь к кровати.

– Нет, пожалуйста, я не хочу!

Девушка мечется на кровати, словно в бреду – а морозная вязь медленно ползет по коже под его изумленным взглядом. Не поверил бы – если бы не видел сам.

Мысли стаей летучих мышей взлетают вверх, в голове остается только одна – что же делать, как остановить это безумие?!

А за окном с красивой, но жестокой усмешкой смотрит на них вьюга…

Глава 5. Спасение

Хозяин Своры

…Словно и не было всех этих лет – так сказал бы романтик.

Но не он.

Потому что как раз-таки для Владимира они были.

Белая волчица стоит напротив, взгляд – глаза в глаза. Не отрываясь. Не нападая – но и не уходя.

И Хозяин своры, привыкший к своему прозвищу, чувствует растерянность – так как понятия не имеет, что у неё на уме.

Хищник грациозно двигается вперёд.

Владимир смотрит, как отражаются искры в её сапфировых глазах – даже сейчас, в облике зверя, она невероятно красива.

Даже сейчас… когда она подошла почти вплотную, он не может сделать шаг назад, не может – да и не хочет.

Просто стоять и смотреть в её глаза, как раньше. Просто – быть рядом.

Стук в дверь заставляет вздрогнуть обоих:

– Хозяин, есть новости, можно войти?

Он отводит взгляд буквально на мгновение.

А затем опускается в кресло, сжимая руки в кулаки от привычной боли – лишь распахнутое настежь окно говорит о том, что волчица не была призраком.

Стук в дверь повторяется, вырывая из раздумий.

– Заходи, – бросает Владимир.

Вошедший учтиво склоняет голову в поклоне. Один из лучших, неудивительно, что столь ответственное задание было доверено именно ему. По крайней мере последнее он выполнил на отлично.

– Рассказывай.

– Есть координаты её местонахождения. Поначалу след потерялся, поэтому потратили столько времени на поиски, но сейчас мы точно знаем, где она. Какие будут распоряжения?

Несколько секунд – чтобы принять решение, вполне достаточно, и приказ:

– Отправляй отряд, приведите её обратно. Её зверь уже должен был пробудиться. Арена ждёт свою новую героиню.

Поклонившись, оборотень молча выходит за дверь.

Владимир прикрывает глаза, откидываясь на спинку кресла.

А в голове почему-то на повторе крутится абсолютно глупая мысль:

«Она бы тебя не одобрила…»

***

Арена. Место, где нет своих и чужих, нет друзей, есть только враг напротив тебя – и вакханалия обезумевшей от крови толпы зрителей.

Я стою на ринге, стиснув зубы, понимая, что нет ни единого шанса на победу – и зверь напротив просто разорвёт на части.

– Выпусти своего зверя, и дерись!

Приказ Хозяина для меня просто дикость, я не понимаю, как это сделать, я и не чувствую внутри себя ничего особенного, кроме страха.

И этот страх начисто блокирует разум, хочется просто закрыть глаза и представить, что ничего подобного не происходит, это просто сон…

– Нет, пожалуйста, не надо!

Но проснуться не получается, а противник готовится к прыжку.

И когда волна страха готова поглотить меня с головой – я вдруг чувствую прикосновение чьих-то ладоней к своему лицу и волосам.

Это похоже на бред, но я правда чувствую…

И открываю глаза, резко садясь в постели.

На меня смотрит темноволосый парень с карими глазами, уставший и небритый… И крепко держит меня за плечи. Память наконец приходит мне на помощь:

– Игорь…

– Ну наконец-то, – почти язвительно отвечает тот, – очнулась… Больше обмороков не предвидится, надеюсь?

Я качаю головой – и только сейчас понимаю, что метель стихла, а в окошко заглядывают солнечные лучи.

Это что, уже утро?! И он со мной всю ночь просидел?

***

Всё, она очнулась. Можно сваливать. Как раз и погода наладилась.

Внутренний голос не умолкает ни на секунду, придумываю все новые причины для ухода.

Ну а что, девушка пришла в себя, чувствует себя нормально, одежда здесь есть, пусть и старая, еда тоже – вчера нашёл в шкафу старые крупы и даже смог сварить что-то, похожее на суп. Это варево она сейчас и пробует, осторожно дуя на ложку и посматривая на него синими глазищами из-под рыжеватой чёлки – когда думает, что он не видит.

– Мира, мне нужно идти, у тебя же всё в порядке будет?

Замерев, девушка медленно наклоняет голову, и волосы занавешивают лицо, скрывая его выражение. Несколько секунд она молчит, потом спокойно отвечает:

– Да, конечно. Всё хорошо.

Пожав плечами, Игорь подходит к двери, надевая куртку. Взявшись за ручку двери, оборачивается к ней:

– Ну тогда прощай, чудо? Береги себя.

Она встречает его взгляд – и криво улыбается:

– Конечно.

И, явно сделав над собой усилие:

– Прощай, Игорь.

Дверь захлопывается – словно подводя черту.

***

Мира

Он ничего мне не должен. Кто я ему? Случайная встреча, странная девушка, принесшая столько хлопот, ненужные проблемы…

Ничего. Я справлюсь. Наверное.

Рука снова начинает болеть, холод проникает все глубже – а снежный узор дотягивается почти до шеи. Я прижимаю к себе одеяло, а на глаза наворачиваются слезы.

Метель стихла. Свора скоро возьмёт след. Осталось совсем немного времени, и они будут здесь.

Можно, конечно, попробовать убежать.

Но снаружи так холодно… скорее всего, я замёрзну раньше, чем найду другое убежище.

Друзей и родных у меня нет – в Гончие Хозяин отбирал нас из приюта, чтобы точно никто не стал искать.

Поэтому никто не поможет и не спасёт.

Тогда какая разница? Не буду я никуда убегать.

Пусть приходят.

Мне уже всё равно…

…Морозная вязь узора медленно поднимается всё выше, останавливаясь на виске.

Останавливаясь – но лишь на время.

***

Игорь.

Хорошо, что рюкзак остался с ним – даже после «второго рождения». Там было самое необходимое – нож, пистолет с несколькими оставшимися патронами, немного еды, и телефон – правда, последний был разряжен. Поэтому первым пунктом к цели стало найти деревню, или город – а там и магазин. Деньги тоже были – немного, но на дорогу и зарядку должно хватить.

А там он решит, что делать дальше.

Интересно, как там Мира?

Непрошеная мысль вызвала что-то похожее на угрызения совести. Сразу вспомнилось её лицо, глаза эти синие, взгляд… Она явно боялась оставаться там одна. Но ничего не сказала. Не попросила остаться.

Ну и ладно, большая уже девочка, справится.

Закончив проверять рюкзак, мужчина спрятал нож в карман, и снова двинулся вперёд.

…Как ни странно, на дорогу он вышел почти сразу. Оказывается, заброшенная деревушка была почти рядом с основной трассой. Отсюда даже был виден «их» дом…

Мужчина остановился, чтобы напоследок посмотреть на избушку. Конечно, это глупо, и отсюда почти ничего не видно, и всё-таки…

Стоп. Что это?

Серые тени, кружащие у дома, непонятно, волки или люди.

Лишь одни существа могли двигаться так похоже на зверей и людей одновременно… Оборотни. Гончие.

– Эй, мужик, подвезти?

Проехавшая мимо фура остановилась чуть впереди.

Игорь с трудом оторвал взгляд от избушки, и уставился на водителя. Вот он, реальный шанс, когда ещё в таком захолустье проедет следующая машина!

– Ну что, едешь?

«Скорее в кабину, пока водитель не передумал, что ты застыл, как истукан! У тебя мало времени, идиот!»

– Да, спасибо!

Хорошо, когда есть одна-единственная цель. Можно не страдать вариантами выбора…

***

Я почувствовала их сразу. Почти равнодушно посмотрела в окно – и, помедлив, откинула дверную щеколду. Пусть хотя бы дверь приютившего нас домика останется целой.

Вернулась к кровати, расправила покрывало, и села на пол. Застегнула ворот куртки, собрала волосы в хвост, всё на автомате, словно так нужно. Словно Гончим не все равно, в каком виде привести меня к Хозяину.

Шаги на крыльце, почти бесшумные, и запах – от оборотней почему-то всегда пахнет особенно, запах леса и костра, я когда-то ужасно боялась почувствовать такой же запах на своей коже.

Дверь открывается, вошедший широкоплечий парень в униформе смотрит на меня – и видя, что сопротивления нет, кивает головой на дверь.

Я выхожу из дома, и вижу ещё двух парней – рядом с внедорожником.

Я никогда не видела их раньше – но даже будь они знакомыми, это не помогло бы ничем. Дружба Гончих не приветствовалась – как и любовь, и этот запрет старались не нарушать. Жаль, я не последовала столь замечательному правилу.

Резкая боль в шее, словно от ожога – но не огнём, а холодом. На мгновение темнеет в глазах, и я падаю на колени.

И поэтому следующие несколько минут проходят мимо меня…

Слышу только несколько громких хлопков, как от… Пистолета с глушителем. Судорожно пытаюсь вздохнуть, чтобы в голове прояснилось, и тут меня резко ставят на ноги:

– Нашла время молиться! Живо в машину!

Я окончательно прихожу в себя уже в кабине печально знакомого внедорожника – а рядом злое лицо Игоря, напряженно уставившегося на дорогу, летящую под колёсами автомобиля.

Я даже ничего не могу сказать сейчас. Вот просто – ничего.

Меня всего лишь второй раз в жизни спасают – и при том один и тот же человек.

Неудивительно, что я в шоке.