Текст книги "Тьма навынос, или До самого конца"

Глава 14. Изначальность

Мужик железную лапищу не разжал, так в замок и потащил: меня в одной руке, в другой – свою удочку, словно боялся, что ее сопрут. Толпа расступалась, а две старушки и вовсе бросили чистить свой неизменный котел и семенили по обе стороны от нас, таращась на меня подслеповатыми, немного испуганными глазами. Видимо, тушь все-таки потекла… Он проволок меня по коридору и грубо втолкнул в зал – каменно-холодный, с готической люстрой под сводчатым потолком и множеством шкафов, забитых грязно-желтыми бумагами. У единственного окна, на щербатом подоконнике, сидела Катерина и откровенно усмехалась.

– С ума сойти. Признаюсь, когда мне сказали, что ты у нас вынырнула, я и не поверила.

Я подавила рвущийся наружу всхлип. Не буду сопли распускать! Прекрасно знаю, как эта комиссарша ко мне относится. По охотничьему уставу от жертв Теней необходимо избавляться, и точка. Измученные каблуками ноги ныли, а у стены стоял манящий стул. Ни в чем себе не отказывая, я плюхнулась на него. Помирать – так со всеми удобствами!

– Правильно, – одобрительно кивнула Катерина, – чувствуй себя как дома.

– Неужели не проще меня убить? – прямо спросила я.

– Нет, не люблю полагаться на удачу. – Мне досталась еще более откровенная усмешка. – Уж ты-то должна понимать.

Гадина! Это просто неприлично – измываться над пойманным врагом. Особенно над поймавшимся лично. По нелепой случайности. Да она сразу хотела запереть меня в замке до тех пор, пока Эф не ослабнет. При первой встрече приговорила и смотрела так спокойно, безразлично. Как на таракана, которого все равно кто-нибудь прихлопнет. Подумаешь, одним больше, одним меньше!

– А когда моя Тень зачахнет от голода, вы меня за забором прикопаете?

– Лучше думай о том, что будет до этого, – велела Катерина. – Тебе с нами предстоит несколько месяцев провести. Исключительно от твоего поведения зависит, как именно ты их проведешь.

Юра говорил, что Эф сможет без «еды» около полугода протянуть. А вдруг за это время они ко мне привыкнут? Ну, или я им понравлюсь?.. Пожалеют и оставят в живых… Ага, держи карман шире. Мы с Линой год дружили. А чем все закончилось? Ножом в боку!

– Вот они какие, благородные спасители человечества! – не сдержалась я. – Да чем вы лучше Теней? Точно так же людей убиваете!

Катерина пугающе медленно поднялась с подоконника. Прошла ко мне, гулко отчеканив каждый шаг. Нависла сверху и процедила тоном, от которого желудок сжался в тугой комок:

– Я не собираюсь ничего объяснять. Спорить. Доказывать. Сочувствия здесь ты ни от кого не дождешься. Думаешь, мне никогда не хотелось быть милой девочкой? – Она рывком содрала с моей головы ободок и с такой силой швырнула в стену, что тот согнулся пополам. Я вжалась в стул, жесткая спинка, казалось, продавила позвоночник насквозь. – Я ради других уже свою жизнь отдала. Чтобы кто-то был счастлив, кому-то приходится умереть.

По спине скатились капли пота, слова разом забылись, абсолютно все. Катерина выпрямилась, одернула кожаную куртку и отошла к окну. Всмотрелась вдаль и бросила через плечо:

– Пошла вон.

Я сорвалась со стула и пулей вылетела из комнаты. Прямо в цепкие лапы бородатого. От ужаса так трясло, что стучали зубы. Я стиснула их, почти до крови прикусив губу, зато не разревелась. Все равно сочувствия здесь я ни от кого не дождусь.

Бородатый довел до знакомой двери с цветочками и втолкнул внутрь с единственной фразой: «Одной за порог – ни ногой». Я выглянула в плотно закрытое окно. Высоты до заросшей травой лужайки – метра четыре. Выпрыгнуть, конечно, можно, но бессмысленно: ворота далеко, через половину двора топать. Да и не придется. С моей везучестью я непременно себе что-нибудь подверну или сломаю, хорошо, если не шею. К тому же неподалеку стол, где постоянно режутся в карты охотники, моментом поймают. Я рухнула на матрас, противно поскрипывая высохшим платьем, и какое-то время рассматривала стену. Ничем не примечательную, серую и шершавую. Больше делать было нечего. Даже учебника по синтаксису не дали…

Почему, ну почему я не смогла привести мозги в порядок и с Лейманом через воронку уйти?! Подвела Эфа, а он в меня, между прочим, верил. Может, не все потеряно? Тот кисельный внутренний портал в его пещере неспроста был на замок настроен. Наверное, Эф и в прошлый раз готовился меня спасать. Но как? В мертвом мире он не невидимый, а гадкий бородач с удочкой и любопытные старушки постоянно у лужи топчутся. Мимо них и мышь не проскочит, что уж говорить об Эфе. Нет, такую толпу охотников ему не одолеть. Даже если он от сородичей отбился, то тут ему точно крышка… И все из-за меня… Для него было бы лучше, прибей меня Тени сегодня в аудитории! Нашел бы другую девочку, и не пришлось бы с голоду помирать. Хм… Секундочку…

Я прикрыла рот ладонью, чтобы не ахнуть от собственной догадки. Если Тени хотели меня убить, гораздо проще было это сделать, пока я была дома или по дороге в универ. Да и мало ли было сегодня мест, в которых я оказывалась практически одна. Какого черта они напали при двух охотниках? Экстрима захотелось? Вряд ли. Им нужна была не я! Вернее, не совсем я…

Если бы меня убили в аудитории, Эф вынужден был бы появиться там, в гуще Теней, перед двумя охотниками. Они хотят смерти Эфа! А когда не вышло подставить его охотникам, всей бандой примчались в его пещеру. Какой ужас… Все метят через меня в Эфа. Пусть в очередь выстраиваются!

За окном темнело, двор пустел. Вскоре стал тихим и безлюдным. Шальная идея стукнула в голову внезапно. А вдруг это мой шанс?.. За ворота я, ясное дело, не выберусь. А вот прокрасться к пруду и нырнуть… Выкинет подальше отсюда, где Эф сможет меня найти и вернуть домой. Терять-то мне все равно нечего. В этой богадельне я не то что полгода – недели не выдержу! Я отворила дверь, высунулась в коридор. Никого. Осторожно шагнула за порог… Тишина… Второй шаг, третий, лестница. Лишь бы ступени не скрипели! Я опустила ногу на первую ступеньку, затылка коснулось чье-то тяжелое дыхание. В следующий миг меня грубо развернули, щеку обожгло пощечиной. К горлу подкатила тошнота, перед глазами заметались звездочки.

– Сказал же, одной из комнаты – ни ногой, – сухо напомнил бородатый. – Или я непонятно выразился?

– Понятно… – прошептала я. – Просто не было никого…

– Зови громче, – хмыкнул он в усы. – Так ты что-то хотела?

– В туалет…

Туда меня и отконвоировал – в уборную в другом конце коридора. Мутное зеркало отразило мою бледную физиономию с пылающей щекой. Было больно, во рту появился противный металлический привкус. Боевой настрой забился под плинтус и там издох. Раньше меня никто не бил. Никогда. Мамины легкие подзатыльники и задиристые толчки от одноклассников не считаются… Я побрызгала в лицо водой из тазика и кое-как отчистила платье. Бородач требовательно забарабанил, пришлось выходить. Отпустил меня этот урод лишь на пороге комнаты, еще и дверью громко хлопнул. Я стиснула зубы, забралась с ногами на кровать. Щека болела так, что даже в ухо отдавало. Из сада донесся чей-то громкий смех. Весело им, значит… Ничего, ничего! Назло всем этим престарелым бандитам не буду раскисать. А также реветь и отчаиваться. Это только первый день! Впереди еще много дней, я что-нибудь придумаю.

С улицы долетел встревоженный шум, оконный проем озарило ярким светом, стена завибрировала. Господи… Что это? Я подошла к подоконнику, выглянула в окно. Чуть не ослепла… Пруд! Из него вырывался свет, мощным лучом уходя в небо. На фоне этого бешеного прожектора метались людские силуэты. Сквозь раму засочились искры, я инстинктивно отпрянула прочь. В коридоре громыхнуло, будто что-то рухнуло, раздались приглушенные ругательства. Надеюсь, бородач! Надеюсь, расквасил себе нос! Окно задребезжало, стекло снаружи словно тысячи липучих светляков облепили. Бух! Прокатилась волна света, стена задрожала и с треском осыпалась. Я пригнулась, в лицо ударила пыль. Ничего не стало видно, кроме усеянного обломками пола. Кто-то притянул меня к себе и обнял за плечи.

– Глаза закрой и дыши реже, – узнала я голос Юры.

Он пришел! За мной!.. Я послушно зажмурилась и постаралась не дышать вовсе. Почувствовала, как меня подхватили на руки, голова закружилась. Свист в ушах, ощущение короткого полета. И твердая земля. Оказалась на ногах, вроде бы в саду, рядом с кустом. Ветки упирались мне в спину и нещадно кололись. Зомби-шиповник, что ли?..

Не в силах больше задерживать дыхание, я глубоко вдохнула, проморгалась. Действительно, кусты. А еще камни и куски несчастной стены. У пруда толпился народ, преимущественно молодой. У старших охотников гости, и шумные! Их голоса сливались в неразборчивый гам, ни слова подслушать не выходило.

– Пригодился первоначальный план. – Юра с заметным раздражением стряхнул пыль с волос, поправил воротник рубашки. – В прошлый раз обошлось, ты очень удачно выплыла мне навстречу сама.

Он и тогда собирался меня отсюда вытаскивать? Ух ты! Охотники у пруда обернулись на нас, и я начала прикидывать, как бы провалиться сквозь землю. Может, зря мы тут стоим? И драпать надо со всех ног?! Юра раздвинул ветки куста, извлек из его недр мухобойку и вручил мне. Хочет, чтобы я помогала от врагов отбиваться?..

– Зачем она мне? – ошалело поинтересовалась я.

– Лупи всех, кто не нравится, – подмигнул он.

Дайте две!

Юра взял меня за руку и повел к пруду. Мамочки… Зачем, за что?! Голоса стихли, всеобщее внимание мгновенно оказалось нашим.

– Что мне делать? – спросила я шепотом, отчаянно сжимая в ладони мухобойку.

– Улыбайся, – посоветовал он. – Это многих раздражает.

Как назло, жутко зачесалось под лопаткой. За одну руку держал Юра, пришлось почесаться другой, а поскольку в ней была мухобойка… Конечно, спиночесалка получилась удобная, а вот улыбаться при этом определенно не стоило. Черт! Почему я всегда умудряюсь выглядеть идиоткой?!

Немного не дойдя до пруда, мы остановились. Вокруг за считаные секунды собралась целая толпа, вперед вышла разъяренная Катерина. Откуда-то неожиданно вынырнула Лина и встала рядом со мной. Она… Она тоже пришла меня спасать?.. Я спрятала мухобойку за спину и выпрямилась. Буду выглядеть внушительно. Хотя бы немножко.

– Ну и ну, – ухмыльнулась комиссарша, поочередно глядя на моих заступников. – Вы снова нашли общий язык?

– Это было проще, чем с тобой, – ледяным тоном произнесла Лина.

– Ты меня разочаровала, – не менее холодно отозвалась Катерина.

– Переживешь, – ни капли не расстроилась та, – если не будешь стоять на моем пути.

Во дворе воцарилась тишина, тревожная и непроницаемая. Да уж, раскол среди охотников налицо… Не удостоив Лину ответом, Катерина повернулась к Юре и властно высказала:

– Запускать внутренний портал на полную мощность… вполне в твоем стиле. Но погром зачем устроил?

– Чтобы дошло, наконец, – отозвался тот, – что нужно иногда прислушиваться к чужому мнению. А фасад, кстати, давно следовало переделать, пока он никому на голову не рухнул.

– Мнение?! Я в принципе не люблю поощрять чужую глупость, – бросила она с такой ненавистью, что я вздрогнула. – В отличие от тебя.

– Смиритесь, – ничуть не впечатлился тот, – это был их выбор.

– Выбо-о-о-ор?! – со злостью процедила Катерина. – Дичь и блажь! Если бы ты их не поддержал, они бы уже давно вернулись!

Юра отпустил мою руку и кивнул на пруд:

– Скажите им об этом лично.

Все уставились на искрящийся столб света. Он вспыхнул ярче, и оттуда вышагнула Камилла. За ней – Вера, а следом и другие. В джинсах и футболках, как обычные девушки. Катерина изменилась в лице, остальные охотники неотрывно уставились на них – кто с любопытством, кто с осуждением.

– Решили прогуляться? – прилетел из толпы насмешливый голос.

Знакомый такой голос. У-у-у, жаль, этого бородатого гада в коридоре не завалило!

– Надоело прохлаждаться в вашем уютном домике? – ехидно спросила девица в экстремально коротких шортах. – Или что вы там делаете, лишь бы на нас всю работу свалить?

– Неправда! – уверенно возразила Камилла. – Мы готовы сражаться за наш мир. Но будем делать это по-своему.

– Есть система, которая работает годами, – отчеканила Катерина. – Только благодаря ей человечество еще и существует.

– Нет убийствам! – решительно выкрикнула Вера.

– И разврату, – пискнула бывшая Пакахонтас и стремительно покраснела.

Лина закатила глаза, тетенька весьма солидной комплекции украдкой грустно вздохнула.

– Отделаться малой кровью – гуманнее, чем потерять весь мир, – пробурчал старик в клетчатой рубашке. – Ваши фокусы нам и так слишком дорого обходятся!

– Эти ваши сомнительные эксперименты до добра не доведут… – погрозила крючковатым пальцем одна старушка, со вздохом посмотрев на отброшенный в кусты котел. Вторая согласно закивала. – Да вы всех нас погубите, и наш мир в придачу.

– Вы любых перемен боитесь, – фыркнула Лина. – Проблему с Тенями пора решить раз и навсегда.

Отовсюду прилетели одобрительные возгласы. По-моему, половина молодых охотников ее поддержала.

– Хватит принимать Теней за злобных тупых хомяков, – потребовала Вера. – Они разумные! И разговаривают.

Судя по крикам поддержки, согласных насчиталось не меньше.

– Вы уж определитесь, – закатила глаза Катерина, – что вы Теням готовите. Массовый расстрел или чаепитие?

– Мы с ними договоримся, – отрезал Юра.

– А если не получится – на фиг грохнем, – добавила Лина.

Кажется, план устроил всех младших охотников. А вот старших откровенно перекосило.

– Нет, – бескомпромиссно заявила Катерина. – Никаких переговоров или финальных битв с Тенями. Мы их спокойно и методично изведем. Пусть не сразу, не скоро, но однажды. Рисковать всем ради призрачного шанса на некую абсолютную победу мы не будем.

– Чтобы что-то обрести, что-то придется потерять, – очень четко и громко выговорила Камилла. – Я же верно запомнила. Да, мам?

Мам?! Ой-ой… Ничего себе. А она крутая. Какой же характер нужно иметь, чтобы против такой матери пойти!

– Все, цирк окончен, – отчеканила Катерина, метнув в Камиллу яростный взгляд. Ух! Лейману стоило бы у нее поучиться. – Никто на территорию Теней не полезет.

– Это не вам решать, – отрезала Лина. – Пришло наше время.

Старшее поколение возмущенно загалдело, у бородача вовсе глаза на лоб полезли.

– Мы все изменим, – спокойно сказала Камилла, – и для этого нам нужна Тамара.

– Ваша Тамара, – недобро улыбнулась Катерина, – останется здесь.

– Ты не можешь решать за каждого, пойми уже это, наконец! – вздохнула Камилла и покосилась на Юру. Тот переглянулся с Линой и еле заметно кивнул.

Секунды потекли ужасающе медленно, воздух зазвенел напряжением. Мгновение, и двор залило светом. Лина толкнула меня на землю, шепнув: «Отползай к воротам». Единственное, что я рассмотрела, – как они с Юрой направили сумасшедший поток искр прямо в пруд. Бабахнуло так, что в замке зазвенели оставшиеся стекла, столб света с громким свистом всосался обратно в землю. Пруд зиял дымящейся дырой, и доносилось оттуда жужжание. Злое, голодное, нетерпеливое.

– Мы не только внутренний портал энергией накачали, – предупреждающе оповестил Юра, – но и связали со всеми другими.

Охотники кинулись врассыпную, из дыры с грозным жужжанием вырвались… пчелы. Гигантские пчелы и жуткие комары размером с арбуз! Раздалась отборная ругань, подстреленные искрами пчелы и комары попадали на землю. Из бывшего пруда на смену им поднимался, клубясь, целый рой. Двор утонул в ядовитом свете, все смешалось в яркую кучу. Я принялась отползать, куда было велено. Поднялась неожиданно. Точнее, меня подняли – опять за шиворот. Платье затрещало по швам, сразу поняла кто, еще до взгляда в эту злющую морду. Черт!.. Я беспомощно лягнула воздух. Гад зашипел, резко разжал пальцы и упал на одно колено, словно собирался делать предложение руки и сердца. Сзади него победоносно хихикнула Вера, стряхивая с ладоней знакомые искры. Я не растерялась и вдобавок зарядила бородачу мухобойкой между глаз. Он ошеломленно моргнул и в этот самый момент огреб вторую порцию искр от Веры. Вроде бы свалился без чувств, но мухобойкой я его на всякий случай еще разок стукнула. Ну или раза три… А может, и пять…

– Не тормози! – крикнула Вера и унеслась в гущу вспышек.

До ворот я все-таки доползла. Прислонилась к шершавой, безнадежно запертой створке, отдышалась. И заметила его. Здоровенного комара, мчащегося прямо на меня. Он жужжал как электродрель, а его хоботок… Мамочки… Это был не хоботок, а самое настоящее длиннющее сверло, и оно крутилось, ей-богу! Я машинально взмахнула мухобойкой… Чпок! И комар лопнул мыльным пузырем. Вот для чего она была нужна! Я азартно огляделась, выискивая других комаров в мешанине вспышек, охотников и пчел. Внутри горело сумасшедшее желание повторить свой подвиг. Но вместо комара рядом внезапно нарисовался Юра. Я приветливо помахала ему мухобойкой, он помог мне встать, крепко сжал мою ладонь и сказал:

– Главное, ничего не бойся.

Какое-то очень плохое начало!

Через высокую створку ворот перекинулась полоса света. Юра приподнял меня за талию и вытолкнул по ней наверх. Сама не поняла, как перелетела через забор и помчалась на безумной скорости вниз. А-а-а! Это было страшнее, чем на американских горках… Бездонный ров, мелькнувший сбоку веревочный мост. Лучше бы я по нему прошла! Туда и сюда, раз сто… Мама, за что?!

Приземлилась на лесной полянке – плавно и удачно, ничего не отбив, но перед булькающим кустом. Из ветвей на меня, не моргая, смотрел рыбий глаз. Я попятилась прочь и врезалась в Юру.

– Нет-нет, нам прямо, – сказал он, подталкивая меня обратно к кусту.

За булькающей растительностью, под развесистым дубом стояла беседка. Могучие ветви вплелись в крышу и так загородили вход, что я бы и не сообразила, где он. Хорошо, что соображать не пришлось. Я вскарабкалась вслед за Юрой по деревянным ступеням, зачем-то коснулась витой стенки. Крыша недружелюбно оскалилась и поползла вниз. Беседку заполнил белым дым, я взвизгнула и отскочила. Ноги тут же напомнили, как сильно меня ненавидят за сегодняшний день. Потеряв равновесие, я полетела на пол, но упала на диван. Прохладно-мягкий…

На потолке зажглась плоская круглая люстра, я приподнялась на локтях. Какая светлая комната… В этом, как его, скандинавском стиле. Все белое, натуральное и минималистичное, зато щедро заставленное цветочными горшками. В дверях стоял бледный, но довольный Юра.

– Ты же не против была в гости заскочить?

Я замотала головой. Спохватилась и покивала. Тьфу, все равно не то! Ну и ладно. Я стащила с ног сапоги, прочее разом потеряло значение. Боже, вот он – кайф… истинный… И плевать, что валяюсь на чужом шикарном диване в склеенно-кисельном виде.

– Как охотники умудряются пользоваться внутренними порталами и не пачкаться?

– Суперсила, – насмешливо поведал он, прилипнув к дверному косяку безо всякого киселя.

– А ведь твой портал все-таки рядом с замком, – упрекнула я.

– Не мой, а Камиллы.

– Настроенный на твою квартиру?..

– Она жила здесь. Раньше.

– Ой… Она что, твоя…

– Сестра, – перебил Юра до того, как я ляпнула не то.

– Ага, – умное выражение лица далось непросто, – так и подумала. Стоп! Выходит, Катерина…

– Нет. – Юра посмотрел странно, будто сквозь меня. – Отдыхай. День был тяжелый.

Видимо, тяжелый не только у меня. Накачать энергией целую сеть порталов, потом с зомби-пчелами бодаться. А Юра с Линой еще и на восемь штук Теней сегодня нарвались…

– Вызовешь мне такси? – спохватилась я.

– Переночуешь у меня, – сказал он тоном, исключающим возражения. – Одной тебе оставаться опасно.

Возражать и не хотелось. После всего, что со мной произошло, Юра казался самым нормальным из охотников. Назвать нашу недавнюю прогулку в фиолетовый город «похищением» уже не поворачивался язык. Было с чем сравнить.

– А можно… помыться? – нерешительно спросила я. Ну все-таки я вроде как гостья.

– Душ направо, ванная налево. – Он отлип от дверного косяка и шагнул в коридор. – Кухня напротив. Что найдешь, все твое.

Гостеприимно!

Я доковыляла до двери и выскользнула в коридор. Точнее, в коридорище. Длинный, широкий и белый, с редким вкраплением шкафов. Ни пылинки, сплошь кристальная чистота и натертые до блеска поверхности. Не удержалась и заглянула в обе попавшиеся по дороге комнаты. Первая оказалась спальней нежно-зеленого цвета с идеальной застеленной широченной кроватью, на которой ночью можно ни разу и не встретиться, вторая – рабочим кабинетом с умопомрачительным количеством книг на десятках полок. Расставлены они были строго по алфавиту. На столе, среди ровных стопок тетрадей и аккуратной башенки карандашей, стояли пять вазочек с эм-энд-эмс, отсортированными по цвету. Рай перфекциониста, как он есть… Если честно, напугало. Но не так, как полотенце в ванной. Готова поклясться, оно висело на сушилке строго параллельно полу и прямо посередине перекладины… По-моему, когда я думала, что он маньяк, истина была где-то рядом!

В воде я отмокала час, не меньше. Кисель из волос вымывала с особым фанатизмом, трижды облилась гелем с бронебойным мужским запахом свежести. Взбодрило, ух как! Выбравшись из ванны, поняла, что надеть-то нечего. Кисельное платье поскрипывало в руках и почти не гнулось, а в некоторых местах и вовсе склеилось намертво. Я стащила с крючка белый махровый халат и замоталась в него, почти утонув. Сгинувшую в неравном бою с киселем тряпочку отнесла на жизнерадостно светлую кухню и с чистой совестью утрамбовала в мусорную корзину. Придется просить Лину что-нибудь привезти.

В холодильнике было почти пусто. Вот уж действительно для гостей ничего не жалко. Я сделала бутерброд из горбушки и остатков сыра, жадно его сгрызла. Даже не помню, когда в последний раз ела. Припоминался завтрак, но смутно и как в тумане.

Лампочка в светильнике на секунду моргнула, я в ужасе дернулась. Снова Тени?! Крик о помощи застрял где-то в горле, желудок чуть не отправил съеденное наружу. Секунда, пять, десять. Ничего. Показалось… Я нервно рассмеялась. Накрыло каким-то странным, щемящим равнодушием. И духотой, невероятной. Я прошлепала босыми ногами к окну, приоткрыла створку. Первый этаж, цветные качели во дворе. Темнота – холодная, как и взъерошивший волосы ветер. Дышать легче не стало.

– Что делаешь? – раздался сзади Юрин насмешливый голос. – Выходить через окно не должно стать привычкой.

Я захлопнула створку, развернулась. Он перешагнул через порог, замер на входе. Рубашка на нем была другая – ослепительно белая, застегнутая лишь наполовину. Выглядел еще бледнее, чем раньше. Свет на кухне на секунду вспыхнул ярче, его чуть влажные волосы блеснули знакомыми аномальными искорками.

– Твой халат взяла… – пробормотала я. – Ничего?

– Я же сказал, – сипло отозвался Юра, спрятав руки в карманах брюк, – все, что найдешь, то твое.

Я задернула занавеску, отошла к столу. Массивному, пустому и тоже белому. Рассматривать нечего, к сожалению. От преследующей по пятам духоты закружилась голова. Я вдохнула поглубже, вцепилась в край стола, чтобы не упасть.

– Тома, успокойся, – донеслось словно сквозь вату. – Все будет хорошо.

– Не будет, – прошептала я и неожиданно для самой себя всхлипнула. – Не будет ничего хорошо…

Перед глазами все поплыло, воздух стал невыносимо тяжелым, горло перехватило. Казалось, весь сегодняшний день навалился на меня разом. Вместе с шипением Теней, лопнувшими стеклами, угрозами Вики, ехидными репликами Леймана, обрушившейся пещерой, злостью Катерины…

Я закрыла лицо ладонями и услышала приближающиеся шаги. Юра обнял меня за плечи, притянул себе. Всхлипнув, я уткнулась ему в грудь. Тугой ком в горле лопнул, слезы хлынули так, что щек не хватало. Я рыдала взахлеб, сначала громко, потом все тише, тише.

Он молчал, поглаживая по спине. В кольце сильных рук было надежно и… очень приятно. Под тонкой промокшей тканью рубашки тяжело бухало его сердце. Мысли путались, разбегались, ускользали. Голова закружилась, кухня показалась странной, тесной, другой. Объятия тоже стали теснее и ближе. Все изменилось. Будто я не я и он не он. В глаза лезла черная челка, серые глаза напротив смотрели с пронзительной теплотой, и внутри тоже теплело. Раскалялось вместе с воздухом, прикосновениями, жадными поцелуями. Что-то жгло меня, переполняло, требовало быть услышанным. Чувство чего-то мучительно и безвозвратно утерянного и внезапно обретенного вновь. Я не знаю, чье это было чувство и к кому, но я его поймала, присвоила. Потому что мне стало страшно, очень страшно: а вдруг я никогда, никогда в жизни не испытаю подобное сама?

– Тамара… – Не стало ни объятий, ни поцелуя. Осталось лишь приятное тепло на губах и взгляд серых глаз, но других, совершенно невероятных, светлых-светлых, с темным ободком по краю… – Иди спать, завтра все будет лучше.

Сердце пропустило удар. Гулко стукнулось о ребра и забилось в каком-то немыслимом темпе. Здравый смысл сказал отчетливо: «Ой, все», – и скрылся в неизвестном направлении. Я мотнула головой, упрямо подалась вперед. Юра меня опередил. Миг, и губы обожгло поцелуем – на этот раз настоящим. Настоящее некуда! Его руки подхватили меня, усадив на стол. Рубашка, которой не судьба была сегодня стать застегнутой, полетела на пол. Следом упал халат. А-а-а… Разворачиваться и уходить, наверное, поздно… Я дернулась, Юра вопросительно поднял бровь. Так. Главное – правильно выразиться. Я глубоко вдохнула и… поняла, что не хочу уходить. И уж тем более не хочу спать! Но раз уж я собиралась возразить и меня готовы были выслушать, решила момент не упускать:

– А может, не здесь?

Больше ничего сказать не получилось… Он стащил меня со стола, подхватил на руки. В голове вихрем пронеслось: «Не все видения одинаково полезны». Вот всегда туда дурь лезет, даже в такие моменты!

Кровать действительно оказалась большой, очень. Воздух обжигал, в нескончаемой цепочке прикосновений и поцелуев исчезали тревоги и сомнения, им там просто не нашлось места. А потом и для мыслей не нашлось. Последняя промелькнувшая призвала меня к откровенности. Честно ведь будет предупредить. Но как это вообще говорят?

– Это самое… – прошептала я, с трудом оторвавшись от его губ, и трусливо спряталась под одеялом. – Я… не умею!

Юра улыбнулся, пожалуй, самой искренней улыбкой, которую я у него видела. Не было в ней ни киношной ослепительности, ни навязчивого очарования. Слова закончились – и умные, и глупые. Все. Способность рассуждать вернулась нескоро. А когда вернулась, мучил единственный вопрос.

Кто же, черт возьми, та брюнетка? Кто она такая?..