Текст книги "Тьма навынос, или До самого конца"

Глава 16. Темное прошлое

Всю лекцию я сидела как на иголках и постоянно искала глазами Леймана. Ну ничего не могла с собой поделать… Он ловил все взгляды и каждый раз непричастно моргал. Ни стыда, ни совести! Еле дотерпела до обеденного перерыва.

Я перехватила Леймана на выходе из аудитории, решительно пристроилась рядом и поинтересовалась:

– В столовую идешь?

– Возможно, – туманно ответил он.

– Я с тобой!

– М-м-м… – Его губы изогнулись в многозначительной ухмылке. – Люблю настойчивых девушек.

Чуть не споткнулась! Хотя лучше бы споткнулась, потому что инстинктивно схватила его за руку. Сразу отпустила, но…

– Тебе точно надо поесть, – развеселился он, – на ногах уже вон не держишься.

Да пусть издевается сколько влезет! Лишь бы объяснил, как эти фокусы с темной энергией работают…

В очереди Лейман вновь вклинился за незнакомыми мне девушками, я встала с ним, старательно игнорируя раздраженное сопение сзади. Сама не заметила, как машинально поставила на поднос то же самое, что и стоящий впереди любитель здорового питания. Хорошо еще, это была не морская капуста, а всего лишь брокколи. Лейман покосился на мои тарелки и весело шепнул, что диета на суперсилу никак не влияет. И слава богу. Долго бы я не протянула… Стоп! Получается, он ест все это добровольно?! Ужас какой.

– Что надо делать, чтобы тот шарик появился? – выпалила я, как только мы заняли столик в дальнем углу. – А что я еще могу?

– В теории – ты можешь все! – Лейман вдоволь налюбовался моими округлившимися глазами и добавил: – Все, что Эф позволит. Ты связана с ним, и в его власти ставить ограничения на твои способности. Чем он и воспользовался. Очевидно, что управление темной энергией в запрещенном списке.

– А ты как-то снял это ограничение?

– На пару секунд, проверить. Тебе хватило, чтобы выпустить сгусток темной энергии. Без контроля они сами наружу просятся. Одна ты это повторить не сможешь. Портал тоже не создашь.

– Вот как, – обиженно протянула я, – это нечестно!

– Радуйся. Эф лишил тебя возможности, как ты говорила, чихнуть и разнести все к чертям. Захочет – научит всему. Но это уже с ним выясняй.

Захочет он, как же. Это ему с каким-то непонятным Лейманом возиться не лень было. А меня, которую с шести лет знает, предпочел оставить в неведении! Впрочем, может, поэтому и предпочел, что знает?

– Если тебе так неймется, – усмехнулся Лейман, – то попробуй расслабиться и почувствовать энергию. В тебе их две: жизненная и темная. Научись их различать. Без этого дальше никуда.

Я начала пробовать немедленно. Глубоко вдохнула, расслабилась. Не почувствовала ровным счетом ничего. Разве что как сильно утром волосы в хвост затянула. Нужно будет ослабить. Энергии, где вы? Ау!

– А ты не боялся этот пыщ устраивать посреди коридора? – выместила я досаду. – Вдруг бы увидел кто?

– Кто? Святая инквизиция с факелами? Обычные люди энергию не видят. Ни нашу, ни Теней, ни охотников. А те, кто мог увидеть, были далеко. И Демидов, и твоя Троицкая.

От расстройства я замолчала и слопала половину тарелки брокколи. Чисто в наказание. Могла бы раньше догадаться, что раз для окружающих Тени не шипят, то и охотники не искрятся. Портал нормального человека не пропустит, значит, они его и не заметят. Воронки дыма и шарики тьмы в одной зоне видимости. Точнее, невидимости.

– Спасибо за разъяснения…

– Пожалуйста, – елейно произнес Лейман. – Надеюсь, у тебя хватит ума подружке ничего не рассказывать.

Я собиралась было ответить, что, само собой, хватит, но застыла с открытым ртом. Вспомнилось, как Юра просил не рассказывать Лине о том, что влияние охотников на меня не действует. А я проболталась. И теперь Лина знает, что мне могли достаться и другие способности Теней…

– Я, по-твоему, кто? – сердито спросила я, хотя сердилась больше на себя. – Идиотка?

– Можно я не буду отвечать?

Захотелось ткнуть этого хама вилкой. И лучше в лоб! Чтобы четыре красивые дырочки остались!

– Тебе все объяснили заранее, а мне нет, – окончательно разозлилась я. – Просто кинули в гущу событий – и плыви. И непонятно, где буйки, а где акулы. Посмотрела бы, что ты на моем месте делал.

– Ой, ну даже не знаю, – протянул он ехидно. – Наверное, стал бы ходить с охотниками под ручку и защищать ту, которая меня убила. Она же лапочка и определенно заслуживает доверия.

Да уж… Со стороны и правда выглядит так, будто я решила убиться второй раз. А заодно по глупости и Леймана с собой прихватить. Ведь если я проговорюсь охотникам о его силе, то нянчиться с ним, как со мной, не будут, у него же нет Эфа. Но я не скажу никому, ни за что!

За соседний столик приземлилась Стася с подносом и явно развесила уши. Лейман сосредоточился на обеде, давая понять, что разговор окончен. Да так аппетитно уминал, что я тоже доклевала свою брокколи. И ретировалась. Надо знать меру, иначе превращусь из настойчивой девушки в навязчивую.

Зато теперь ясно, что при гибели Эфа мне в любом случае конец. Снимутся ограничения на мою силу, и все. Превращусь в ходячую, никому не подконтрольную бомбу. Сомневаюсь, что охотники рискнут меня отпустить, даже Юра. Я на самом деле опасна. И для себя, и для окружающих. Научиться управлять энергией непросто, и не один год занимает. Столько времени нет! Но есть десять минут до следующей лекции. Лучше сосредоточусь на таинственной брюнетке, пока совсем депрессией не накрыло.

В компьютерном классе было почти безлюдно, единственный посетитель занимался в интернете чем-то очень далеким от учебы. Я заняла дальний компьютер, открыла поисковик и ввела: «имя Тая». Выпал десяток ссылок на страницы со значением имени «Таисия». Наверное, именно так ее и звали… Сзади донеслись шаги, затылка коснулось чужое дыхание. Я нервно сглотнула и оглянулась. Юра… Не сводя напряженного взгляда со строки поиска на экране, он полез в карман. Извлек бумажник, оттуда маленькую фотографию и положил ее передо мной.

– Эту девушку ищешь? – спросил тихо.

Я ахнула. С черно-белого потертого портрета смотрела она – брюнетка из видений. Жгучие черные волосы, родинка над бровью, полные тоски глаза. Не в силах выносить ее взгляд, я перевернула фотографию. Сзади было выведено каллиграфическим почерком: «Таечка, 1925 год»…

Юра придвинул ко мне соседний стул, сел рядом и бескомпромиссно велел:

– Рассказывай.

– Может, сначала ты? – выдавила я, слыша стук собственного сердца. Каждый удар глухо отдавал в висках. – Кто она?..

– Жена первого охотника.

– Та самая, из легенды?!

– Камилла рассказала? Да, Таисия – та самая погибшая девушка. Ее муж и придумал порталы, ритуал и управление жизненной энергией. Каким образом – неизвестно.

– Я вижу отрывки из ее жизни, – призналась я шепотом, – видениями. Думаю, она была связана с Эфом.

– Была, – ничуть не удивился Юра. – Помнишь, я говорил тебе, что Эф имеет отношение к охотникам? Он вернул Таисию к жизни, как и тебя. Но она… не оценила, можно сказать. Девушка была ранимой, психика слабой. Таисия его боялась, много рассказывала о преследующем ее монстре, другом мире. Конечно, ей никто не верил, сумасшедшей считали. А потом она вправду сошла с ума, заболела и умерла, чем подвигла первого охотника стать тем, кем он стал.

Я перевела дыхание. Ничего себе Эф наворотил!.. Выдал существование Теней своей спасенной жертве, та всем все рассказала. А муж охотников создал им на погибель. Неудивительно, что другие Тени Эфа изгнали, а теперь вовсе убить хотят. Он же за старое взялся – оживил меня! Игнорируя, что «первый эксперимент, мягко говоря, не удался»… Именно это сказал ему Юра в вулкане!

– Откуда ты знаешь столько подробностей? – насторожилась я.

– От Таисии, – невозмутимо ответил он. Увидел мой открывшийся рот и пояснил: – У меня есть ее дневник. Правда, довольно путаный.

– Ага, вот какие писульки Эф просил тебя засунуть себе в…

Юра вопросительно изогнул бровь, я осеклась. Ой, мамочки… Ляпнула же!

– Что бы тогда ни произошло, – хмыкнул он, – Эф не хочет, чтобы об этом кто-нибудь узнал. Поэтому и говорить со мной отказывается. Что было в твоих видениях?

– Мне на лекцию пора…

В голове лихорадочно метались мысли. Тот блондин с серыми глазами и хриплым голосом – и есть первый охотник. Тая очень его любила, я знаю, чувствую. Но почему видениями меня кроет исключительно при Юре?..

– Вечером все расскажешь, – сказал он, словно ставя перед фактом. – Ангела будет занята, поэтому отвезу тебя к себе. Заодно покажу дневник.

Я кивнула и побежала на лекцию, стараясь не думать, хочу ли я к нему ехать. Какая разница? Кто-то должен меня охранять – Лина или Юра, – и от этого никак не отвертеться. Да и что там у него дома может со мной случиться? Все уже случилось.

Новая информация постепенно укладывалась в голове. С одной стороны, я могла понять Таисию: жутко, когда тебя преследует существо из другого мира. Но Эф же милый и пушистый! Спас ей жизнь, подарил второй шанс, а она жаловаться побежала. Удивительно, как он рискнул повторить подобное со мной. Значит, я не такая уж ранимая, раз не впала в истерику и не сошла с ума. Или, может, Лейман прав и просто никакого ума у меня нет? К слову, специалиста по темным энергиям на последних лекциях не было. В общем-то, правильно. Ему в универе находиться опасно, на виду у двух охотников. Хотя Лину я сегодня больше не видела. Если она и присматривала за мной, то тайком. Подумать только… Ее попытка меня убить нашей дружбе не повредила, а стоило мне признаться, что я влюбилась в ее жениха, так отношения резко испортились. Хотя за что Лине на меня злиться? Я же ничего не знала об охотничьих традициях! И не подозревала, что у нее могут быть к кому-то чувства. Но что я вообще знала о подруге? Лина всегда была скрытной, мало говорила о себе. Лишь через полгода знакомства рассказала мне, что ее родители давно погибли в автокатастрофе и она была приемным ребенком в семье. Три года назад семья переехала из Москвы куда-то в глубинку, а Лина осталась и поступила на журфак. В общежитии ей не понравилось, поэтому она снимала ту кошмарную квартирку и жила на некое наследство. Теперь мне кажется, что никакой автокатастрофы не было, а ее приемная семья переехала намного дальше…

Юрина машина оказалась внедорожником, на котором вполне можно было бы и по лесу рассекать. Я села на переднее сиденье и быстро об этом пожалела. Он был так близко, что я чувствовала тепло его тела, взгляды, от которых не спрятаться, видела краем глаза руки, плавно поворачивающие руль. Мгновенно стало жарко, в горле пересохло. Черт! И ехать далеко, по вечерним пробкам. Я зажмурилась и сделала вид, что страшно устала. К счастью, вскоре укачало, удалось задремать.

Дома у Юры я сразу попросила обещанный дневник. Он оставил меня на кухне, с чаем и толстой тетрадкой. Расплывшиеся чернила, забавные рисунки на полях страниц. Белочки, звездочки, сердечки. Почерк у Таи был разборчивым, а вот мысли и события скакали как попало. Еще она любила описывать еду. Хорошо хоть, Юра сделал закладки, иначе можно было бы утонуть в обилии завтраков, обедов и ужинов.

От первой же отмеченной им записи я сгрызла ноготь. Тая описывала, как упала на лестнице, больно ударилась затылком и очутилась… в тесной кладовке. Знакомо! В отличие от меня Тая выглянуть из нее не успела. Услышала «непонятную шелестящую песенку» и очнулась абсолютно целой и невредимой. Вторая, третья и четвертая записи были посвящены Эфу, воронке-порталу и путешествию в мертвый мир. «Чудовище из страшных снов» не оставляло ее в покое. Пятая запись была пронизана тоской и нежностью: ее муж оказался тезкой Юры и, насколько я поняла, чем-то серьезно болел. Значит, в своем видении Тая рвалась за дверь именно к нему… Шестая запись была более радостной, сообщала о выздоровлении любимого и долгожданных объятиях, а также упоминала некое чудо, на которое никто не надеялся. Узнаю вчерашнее видение! А дальше все скатилось в психоделику. В каждой новой записи становилось меньше смысла и больше многоточий. Тая писала о «темной стране», «звуках, которых нет», «двух началах без конца», «чувствах внутри» и о том, что «все стало неправильным» и ей страшно. Предложения обрывались на середине, а порой она забывала, о чем начинала писать, и сбивалась на рецепт очередного пирога. Начинку расписывала особенно тщательно. В конце Тая перешла на картинки: заштрихованные ручкой облачка чередовались с длинными волнами и россыпью маленьких кружочков.

Голова пошла кругом. Понятно, что ничего не понятно… В глубине квартиры раздался шум, после – тонкий жалобный всхлип. Я отложила дневник и выскочила в коридор. Юра был там же. Взглядом указав держаться сзади, приблизился к порогу гостиной. И оторопело замер. Еще бы! На диване сидела бледная Камилла в перепачканной футболке и не художественно разодранных джинсах. Прикрывала рот ладонью и судорожно вдыхала воздух.

– Жить надоело? – отмер он. – А ну назад, бегом.

– Нормально все… – глухо выдавила она. – Где-то час у меня есть… Наверное…

– Никаких «наверное»!

В ответ Камилла снова всхлипнула. Юра взял ее за плечи, поднял с дивана и, глядя в глаза, без намека на жалость выговорил:

– Тебе надо возвращаться как можно скорее. Есть что сказать – говори.

Камилла вывернулась из его рук и прошептала:

– Два года никто не трогал… Лишь фыркали презрительно. А теперь им вздумалось нас забрать… Мама с целой толпой пришла, дом почти с землей сровняли… Наш дом, где мы каждый гвоздик, каждую салфеточку… – Она сдавленно всхлипнула. – И садик… Его-то за что?!

– Отнеслись серьезно наконец-то, – невесело усмехнулся Юра. – Обстоятельства изменились.

Так это из-за меня? Не явись она с подругами за мной в замок, их бы не тронули?!

– Я по пути сумела удрать… каким-то чудом… к порталу…

– И зачем? – ничуть не оценил он. – Уж тебе-то она бы ничего не сделала. А мне бы все равно быстро передали. Или ты умереть ей назло решила?

– Затем, – отрезала Камилла. – Я не позволю ей опять… Лучше умру, чем… чем…

Напор ее решительности иссяк, хлынули слезы. Она забралась на диван, уткнулась носом в свои колени и расплакалась. Юра повернулся ко мне и попросил:

– Посиди с ней. Мне надо кое-кому позвонить.

– Посижу… – Я испуганно покосилась на Камиллу. Та плакала все надрывнее. – А ей можно находиться в нашем мире?

– Нельзя, – хмуро отозвался Юра. – Если энергии жизни нет, пребывание здесь причиняет боль. И с каждой минутой становится хуже.

– Что же делать?..

– За руку подержи, ей будет легче. А я скоро вернусь.

Он решительно вышел из гостиной, я присела рядом с Камиллой, взяла ее за руку, как было велено. Она этого, кажется, и не заметила. Ладонь у нее была холодной и дрожала, на тонком запястье наливался багровый синяк. Никогда больше не буду на свою маму жаловаться… На глаза навернулись слезы, в горле появился комок. Ну вот еще не хватало рыдать на пару в два ручья! Я глубоко подышала, пытаясь успокоиться, расслабиться. Вроде бы получилось. Дыхание выровнялось, слезы отступили. Камилла тоже притихла, но по-прежнему сидела, не поднимая головы. Ее плечи содрогались от беззвучных рыданий, ладонь ставилась все холоднее. Еще немного, и ледышку напоминать начнет…

Минуты текли ужасающе медленно, Юра не возвращался. Тишина погружала в причудливый транс, пульсация в висках глухо отдавала в глубину сознания. Во мне что-то росло, зрело, набирало силу. А потом я почувствовала ее – энергию. Точнее, две энергии. Одна была теплой и светлой. Невероятно легкой, словно ворох искрящихся перышек. Вторая – прохладной, темной. Более застывшей, что ли. Лейман был прав: они действительно разные. Ни за что не спутаешь! Я крепче сжала ладонь Камиллы и ощутила… ничего. Огромное затягивающее ничего, звенящее напряженной пустотой. Это было невыносимо, как бесконечное эхо, отдающее тянущей болью в каждой клеточке тела. Стало жутко, очень. Не знаю, что именно я сделала. Оно будто получилось самой собой. Парящие невесомые сгустки энергии выстроились в золотистую дорожку, жаркую и скользящую. Свет потек обжигающей лавой через мою ладонь – вперед, к цели, к Камилле. Минуя барьеры, заполняя пустоту. Она вздрогнула и уставилась на меня широко распахнутыми глазами. Секунда, вторая, третья. Еще одна. Комната поплыла, накатила дикая, нечеловеческая слабость. Камилла отдернула руку, вскочила с дивана. Выглядела в разы лучше: ни бледности, ни покрасневших глаз, ни гримасы отчаяния на лице. Только изумление.

Я вцепилась в подлокотник, потому что диван тряхнуло. Или это тряхнуло меня? Не могла понять. Голова кружилась, штормило ужасно. Было душно, внутри пульсировала болью странная зияющая дыра. Казалось, оттуда вырвали кусок чего-то очень важного, оставив взамен колючую пустоту. Что сейчас произошло? Я поделилась своей энергией? Я так умею?!

Камилла сдавленно охнула, в дверях возник Юра. Внимательно всмотрелся в сестру, перевел на меня ошарашенный взгляд.

– Между нами ничего не было! – зачем-то сказала я ему и отключилась.

Глава 17. Жизнь после смерти

Сознание возвращалось медленно, по частям. Каждый кусочек пазла вставал на место с нарастающим треском, отдающим в мою глупую голову. С трудом разлепив веки, поняла, что лежу на том же диване, укрытая пледом. Если верить часам на стене – без сознания я провалялась целый час. Было холодно, мутило. Перед глазами мельтешила россыпь звездочек. Сипя и кашляя пересохшим горлом, я попыталась приподняться, но тело не слушалось и казалось чужим. В гостиной тут же появился Юра. Помог мне сесть и протянул чашку чая. Такого крепкого и сладкого, что, видимо, сразу в сахарнице его заваривал. Пришлось все это выпить, надеясь, что у меня не слипнется ответственное за приключения место.

– Как себя чувствуешь? – Он забрал опустевшую чашку. – Голова болит? В глазах рябит? Тошнит? Мерзнешь?

– По-моему, все сразу… Это нормально?

– Всегда так бывает при большой потере энергии.

Точно, Лина предупреждала о последствиях. А после прошлой ночи мои лимиты явно были исчерпаны. А еще она говорила, что я могу совсем загнуться. Ой, мамочки…

– Я умираю? – прошептала я в панике.

– Нет, все придет в норму, – успокоил Юра. – Конечно, если ты позволишь своей энергии восстановиться.

– Оно само получилось, – пробормотала я виновато, чувствуя себя безответственной девицей, которая по собственной воле сунула пальцы в розетку. – Я хотела Камилле помочь…

– Ты помогла. Но… не делай этого больше. Никогда.

– Почему?..

– Не надо лишний раз подставляться, – выговорил он тем тоном, от которого до рявканья один шаг. – Я никому ничего не скажу. Камилла не скажет. А за других я не ручаюсь. Если ты продолжишь всем подряд показывать, что Эф поделился с тобой силой, то станет сложнее тебя защитить.

– Хорошо, буду осторожнее… – Я пристыженно опустила голову. – Не подозревала, что умею энергией делиться. Случайно вышло.

– Случайно – это как?

– Не знаю… Сидела, держала Камиллу за руку, как ты и просил. Потом мне ее жаль стало… очень… Она такая пустая была, безжизненная. Я испугалась. И за нее, и вообще.

Юра задумчиво кивнул, прищурился. Уставился внимательным взглядом в окно и странно усмехнулся. Будто чему-то своему. Ну я и дурында! Зачем про безжизненность сказала? Это ведь ко всем охотникам относится. Самой-то не нравилось, когда меня зомби обзывали!

– Насчет воспоминаний Таисии, – торопливо заговорила я, чтобы нарушить неловкую тишину. – В видениях не было ничего, чего не нашлось бы в дневнике, но могу…

– Не нужно, – перебил он. – Все уже понятно.

От недоумения я растеряла последние мысли. В глазах снова зарябило, под свитер забрался колючий холодок. Юра понял, что я умею энергией управлять. Но не знает, что мои способности не разрушительны лишь из-за того, что Эф их заблокировал. Для охотников я на самом деле опасна. Лейман вон Вику одним прикосновением убил. По идее, и я так должна уметь.

В гостиную влетела Камилла. Босиком, с мокрыми волосами и в Юриной белой рубашке, которая смотрелась на ней как мини-платье.

– Ура, ты очнулась! – Она довольно потянулась. – Фух… Нормальный душ – это такой кайф. Тома, хочешь что-нибудь? Чай, шоколадку, фильм? Можно все сразу. М-м-м, подумать только… Я больше года телевизора не видела.

– Вот и посмотрите вместе что-нибудь, – посоветовал Юра с явной надеждой на то, что при такой культурной программе мы обе ни во что не вляпаемся. – А я отлучусь.

– Куда? – заволновалась я, догадавшись, что он не на кухню за бутербродами собрался.

– Решать возникшие проблемы. К утру вернусь. Камилла за тобой присмотрит.

Ну да, его сестра тоже охотник, и энергия у нее сейчас благодаря мне есть. Юра шагнул к окну. Яркая вспышка, знакомый белый дым. Я инстинктивно зажмурилась, а когда открыла глаза, в гостиной его уже не было. Вот это да… Хотя ясно же, что портал находится в этой комнате. Именно тут появились и мы вчера, и Камилла сегодня.

– Показать? – заметила та мой интерес. – Где именно мой портал.

Я кивнула, она отодвинула занавеску, закрывавшую обычное пластиковое окно с морозным узором на стекле. Рановато для него в ноябре, наверное, наклейка. Камилла осторожно коснулась ручки, выкрутила ее до упора и резко дернула вниз. Контур рамы вспыхнул ослепляющим светом. Стоило ей отскочить назад, как он мгновенно погас. Ух ты… Круто! Окно, в которое действительно можно выйти! Но Линино пианино все равно прикольнее. Хотя опаснее. А что, захочет, например, очередной блондин собачий вальс сыграть. Ам! И до свидания. Хотя на живых, наверное, не срабатывает. Да и вряд ли кому-то захочется трогать липкие клавиши.

– Не проще ли что-нибудь компактное сделать порталом? – с любопытством спросила я. – Носи с собой и перемещайся сколько влезет.

– Портал привязан не только к вещи, но и к месту, – пояснила Камилла. – Их тщательно пропитывают своей энергией и создают точку перехода. Поскольку охотники связаны с обоими мирами, то получаются эдакие… личные двусторонние врата.

– Выходит, весь секрет в вашей связи с другим миром?

– Да. Она возникает благодаря ритуалу.

Я промолчала и опустила глаза. Но, видимо, недостаточно быстро.

– Хочешь узнать про ритуал? – грустно усмехнулась она.

– Не хочу, – выпалила я и поймала недоверчивый взгляд. – То есть хочу, но… стесняюсь. Мне кажется, это личное. И, наверное, похоже на смерть, раз дает доступ в мертвый мир.

– Нет, не похоже. Это она и есть.

Кожа мгновенно покрылась мурашками, вдоль позвоночника продернуло странным холодком.

– Ну… – выдавила я, – это самое… Я тоже умирала. Неприятно было… Но все произошло быстро.

– Повезло, – она склонила голову набок, – у меня была половина дня… чтобы понять.

Я натянула плед до подбородка. Теплее не стало.

– Живые люди могут попасть в мертвый мир, – отстраненно продолжала Камилла, – если в них жизненной энергии останется мало. Есть способы быстро и качественно ее лишиться… Каково потом по ощущениям – ты уже представляешь. В этом состоянии тебя и перебрасывают через портал. В безопасное место, чтобы пчелы не сожрали ненароком. Есть там одно такое, у обрыва. Красивое. Это долгая прогулка, безумно долгая. Буквально чувствуешь, как что-то по капле уходит. Вместе с жизнью. Медленно, мучительно. И, когда ты меняешься, мир тебя принимает. Дарит силу и способность чужую энергию поглощать. А вот своей больше никогда не будет.

А ведь я была у того обрыва… Эф в первый раз именно туда мне портал открыл. К горлу опять подкатила тошнота, каждый волосок на теле встал дыбом.

– Это ужасно! – воскликнула я, хотя любые слова казались глупыми и неуместными.

– Ужасно то, что это делают с тобой твои близкие люди, – глухо отозвалась Камилла, – которые слепо убеждены, что поступают правильно.

– Понимаю…

Конечно, моя годовалая дружба с Линой ни в какое сравнение не шла с привязанностью к родителям, однако я могла представить, что чувствует Камилла. Ничего себе традиции!..

– А нельзя отказаться проходить ритуал?

– Отказаться? – На ее губах заиграла горькая усмешка. – Это семьи охотников, Тома. Они с детства так воспитывают детей. Внушают мысль, что мы не такие, как все. Никто не отказывается. Никому в голову не приходит, особенно в шестнадцать лет, что нормальная жизнь – это хорошо и заманчиво. Наоборот, всем хочется поскорее… силу обрести. О том, что при этом потеряешь, не задумываешься.

– Ты же задумалась! И не только ты.

– Было поздно… Раньше я тоже была рада особенной стать. В итоге пару месяцев продержалась. Знаешь, что было самим мерзким? Влияние это неотключаемое. Подойдешь к любому парню, заговоришь – и все. Они как под гипнозом. Бери – не хочу. Постоянно мысль мучила: а без этого в мою сторону вообще бы посмотрели? У них свои симпатии, мечты. Может, влюбленность тайная. А тут я со своими вампирскими наклонностями. Потом я свою первую Тень вычислила. Связанного с ней человека попыталась спасти, но… не вышло. Тогда-то меня и накрыло. Прибежала к Юре, наговорила всякого… Что надо все менять или позволить Теням устроить конец света. Жертвовать одними, чтобы другие жили счастливо, – подлость и лицемерие. Зачем спасать такой мир? Пусть навернется, не жалко! А я больше ни к кому не подойду, ни у кого энергии не возьму и ото всех подальше закроюсь. Выговориться хотела. А он взял и поддержал…

Значит, не зря Катерина ему претензии насчет девушек предъявляла!

– Сначала я одна в фиолетовом городе жила. Остальные ко мне позже присоединились. – Камилла немного повеселела. – Я и не ожидала! Мы верим, что Тени – ключ ко всему. Охотники – чужие в мертвом мире и знают ничтожно мало. За энергетической темной стеной не были ни разу. Тени веками ведут какую-то игру, и мы влезли в нее, толком не понимая условий. А должны понять. Может, тогда и придумаем, как вернуться домой на других условиях.

Я в смятении отвела взгляд. Юра ей не сказал… И у меня язык не повернется признаться Камилле, что я выполнила свое обещание. Спросила Эфа об охотниках и получила ответ, который ей не понравится… Аналогия про оторванную голову хоть и перебор, но очень в тему. Новая не вырастет. Если ты уже умер, живым не станешь.

– Ну и правильно, – прошептала я, надеясь, что так голос меня не выдаст. – Зачем тебе все эти традиции и браки навязанные.

– Это не брак, а партнерство, – пожала плечами Камилла. – Жить проще, и не так одиноко. Любовью тут не пахнет. Впрочем, бывают и исключения. У моего отца, например.

Вот уж не думала, что в Катерину можно влюбиться… Угораздило беднягу!

– Она была такая… – в ее голосе зазвучали романтические нотки, – такая… необыкновенная.

Необыкновенная? Катерина?! Ну не может человек за каких-то двадцать лет так измениться. Камилла метнулась к тумбочке с телевизором. Вытащила из стопки расставленных в ней книг толстый альбом и плюхнулась рядом со мной, бодро подпрыгивая на диване. Похоже, энергии я ей многовато передала…

– Вот, – она пристроила альбом у себя на коленях и с трепетом раскрыла, – это Марийка.

С фотографий на меня смотрела хрупкая блондинка с завораживающе красивыми серебристо-серыми глазами, похожими на подтаявшие жемчужины. Да и помимо этого сходство с Юрой откровенно бросалось в глаза. Значит, Камилла приходится ему сестрой только по отцу. Хотя он и сам говорил, что Катерина ему не мать.

А Марийка… Марийка была талантливой танцовщицей и обожала выступать. Щедрая на эмоции публика мощно подпитывала ее энергией, добирать другими способами не приходилось. Связанных с Тенями людей Марийка никогда не убивала, до последнего пытаясь спасти. За это однажды и поплатилась собственной жизнью…

– Она бы оценила то, что мы делаем. – Камилла со вздохом захлопнула альбом и отложила его в сторону. – А для моей мамы я сплошное разочарование. Неудача неудач. Девица безмозглая с глупыми прихотями. Не то что Ангела.

– А что Ангела? – заинтересовалась я.

– Как что? Великий будущий охотник и вообще вероятный лидер. Воплощение идеальных качеств, редкое сочетание решительности, напора и холодного ума. И вообще умница и пример для подражания. Тьфу…

– Лина не тьфу, – вырвалось невольно. – Просто ты ее плохо знаешь.

– Пофиг. Я давно не расстраиваюсь по этому поводу. Мне было легче уйти. В конце концов, дочка мечты у мамы уже была.

– Погоди! – ошарашенно моргнула я. – Так это Катерина ее удочерила?!

– Ага. – Камилла усмехнулась. – Сдается мне, я знаю твою подругу намного лучше, чем ты.

– Она говорила, что росла в приемной семье, – растерянно пробормотала я, – и что ее родители погибли в автокатастрофе.

– В сражении с Тенями они погибли, когда ей тринадцать лет было. Мама настояла, чтобы именно мы ее забрали из Польши. Что-то она в ней сразу увидела… Ангела сначала на русском плохо говорила. Читала еле-еле, писала вообще кошмарно. Ошибка на ошибке. Ну, Юра ее и взялся учить, да так увлекся, что она уже через год школьную олимпиаду по языку выиграла. В общем-то, благодаря Ангеле он и понял, чем заниматься хочет.

Понятно, почему Лина его придирчивым называла и советовала мне учить синтаксис получше… Уж ей ли не знать!

– Но потом, – прошептала я, чувствуя себя ужасной сплетницей, – они из-за чего-то поругались.

– О, мягко сказано! Когда я ушла, Ангела… не очень меня поддержала. А уж когда девочки начали подтягиваться, она и вовсе в выражениях не постеснялась. Высказалась и про позорище, любителей прятаться в кусты и их идейных предводителей…

Ничего себе припечатала.

– Получается, что только Юра тебя и поддержал… – осторожно выговорила я. – Почему этого хватило, еще и позволило другим девочкам присоединиться?

– Ну-у-у, – Камилла определенно удивилась моему вопросу, – к нему сложно не прислушиваться. Среди охотников есть некая иерархия, по силе. Ритуал ритуалом, но наследственность тоже важна. Наша семья самая старая и могущественная.

– Погоди! Первый охотник что, ваш прадедушка?

Она кивнула. Господи, боже! Выходит, Юра – прямой потомок блондина из видений? Ну конечно! Вот почему я вижу их, оказываясь рядом с ним!.. Вот откуда у него дневник Таисии и такой интерес к событиям прошлого.

– Слушай… – Камилла прикусила губу. – Можно один… личный вопрос?

Личный?.. Я заранее залилась краской.

– Не сочти, что лезу не в свое дело… – Она смущенно улыбнулась. – Но мне очень любопытно. У Ангелы сроду подруг не было. Самый неконтактный человек, которого я знаю. Всегда «в себе». Вечная дистанция, эмоций ноль, ответы односложные. Ни шанса ближе подобраться не давала. Как вы умудрились подружиться?

Уф… Не про Юру.

– Так вышло, – пожала я плечами, толком не зная, что ответить. – У факультета познакомились, разговорились. С тех пор и дружим.

В голове пронеслись события прошлой осени. Злосчастная лужа, мой феерический полет. Лина с мокрыми волосами, вся в каплях дождя. И все равно красивая и уверенная. Наши разговоры по дороге ко мне домой обо всем на свете. О моем детстве, о капюшоне пальто с заячьими ушками, о том, как преподавательница по античке, зачитывая строчки про «грудь, вскормившую тебя», живописно хватается за свою – размера эдак пятого…