Текст книги "Тьма навынос, или До самого конца"

Из упрямства я осталась стоять у колонны. Хотя шататься по городу в гордом одиночестве – не самая удачная идея. Существуй отсюда выход, меня бы из дома не выпустили. Юра уверен, что я никуда не денусь, а еще за мной наверняка следят, чтобы появление Эфа не проморгать. Что ему от него надо? Что за вопросы задать хочет? Впрочем, какая разница! Это мой Эф! И у меня к нему, кстати, тоже есть вопросы. Так что я – первая, прочие – в очередь, вот! Потоптавшись на месте еще минуту, я отфутболила поверженную шляпу подальше и отправилась искать калитку. Она оказалась распахнута настежь, замка и в помине не было. Как всегда. Задумаешь бежать, а тебя и не заперли.

Во дворе было по-домашнему уютно. Тихо шелестел листвой садик диковинных растений, огороженный плетеным заборчиком. Длинные деревянные качели тонули в подушках с пестрой вышивкой. Рядом сиял невесть чем подсвеченный овальный бассейн с прозрачной и чистой водой, любовно обведенный каймой из фиолетовых камней, напоминающих застывшую лаву. Кто-то знатно повозился! На поверхности воды качался надувной мяч, жизнерадостно желтый, к бортику жался матрас с пластиковыми ручками. Да и сам дом казался по-милому обжитым… Скошенная крыша с рельефным рисунком, расписанные «кирпичным» узором стены, аккуратные окошки с виднеющимися за ними складками штор. Я поднялась на крыльцо, прошла сквозь резную арку в коридор и наткнулась на не спящую, к сожалению, красавицу. С громадным таким молотком… Боже! Насколько сильно они расстроились, что я улизнула с вечеринки?..

– Камилла, это безобразие, – она покачала молотком, – с этим срочно надо разобраться!

Икнув, я попятилась, из гостиной вышла Белоснежка со стремянкой под мышкой. Невозмутимо пристроила ее посреди коридора и, вцепившись в нее обеими нежными ручками, заявила:

– Держу!

Сонная принцесса зажала в зубах гвозди, подобрала юбки и взобралась под потолок. Я задрала голову. Доска рядом с люстрой практически отвалилась – висела на одном гвозде, норовя свалиться кому-нибудь на голову.

– О, вот ты где. – На меня перекочевал взгляд Белоснежки Камиллы. Она улыбнулась и как ни в чем не бывало продолжила: – Нашла ванную?

Я изобразила улыбку, коридор сотрясло грохотом. Присела, инстинктивно прикрыв голову руками, и покосилась наверх. Щуплая блондинка долбанула по доске, отчего та встала на место как влитая, а потом принялась вколачивать гвоздь за гвоздем, словно заправский плотник. Ничего себе… косплей…

– Победа! – Спящая красавица поправила рукояткой молотка сползшую на лоб корону и ловко спрыгнула на пол. – Теперь можем идти обратно на вечеринку.

И вопросительно посмотрела на меня.

– Не пойду, – буркнула я, не имея ни малейшего желания веселиться.

– Но мы ее специально для тебя устроили, – нахмурилась она.

– Неважно, – Камилла погладила ее по спине, – Тамара устала, у нее был тот еще денек.

Красавица задумчиво крутанула молоток в руках, заставив меня внутренне содрогнуться, небрежно кинула его в какой-то ящик и, задвинув тот в угол, гордо прошествовала в гостиную. Камилла подхватила сложенную стремянку и, уходя, бросила мне:

– Если чего-то захочешь, обращайся.

– Я хочу домой…

– Все мы хотим, – грустно пожала она плечами.

А?! Юра их всех похитил и не отпускает? Господи, а я на бедняг еще бурчу. Может, у них нет другого развлечения в этом разваливающемся доме, кроме как устраивать вечеринки в честь новоприбывших соседок. Надо попробовать подружиться. Я сделала робкий шаг вперед. Из любопытства склонилась над ящиком и попыталась достать оттуда молоток. Какое там, ни на сантиметр не сдвинулся, потому что целую тонну весил, если не больше. Молот Тора отдыхает! Как хрупкая девушка умудрялась с ним так легко управляться? Ответ очевиден: у нее та же нечеловеческая сила… И наверняка у всей их компании. Они охотницы? На кого же здесь охотятся вместо Теней? На принцев?.. Жалость к девицам моментально испарилась, желание дружить безвозвратно пропало. С такой силищей они могли бы Юре все его шляпы разом на уши натянуть, но… сидят тут. Значит, их силой или обманом не удерживают. У любого охотника свой портал домой должен быть. Никакие они не жертвы, а… а… соучастницы!

Я бросилась назад в подвал, прочь ото всех. Дверь в мою комнату была приоткрыта, на тумбочке у изголовья кровати приткнули тарелку с недоеденным мною пирогом. Заботливые… Только вот незадача: не люблю, когда меня похищают. Вести себя буду соответственно. Ишь, чего захотели! И домой меня не пускать, и хорошими прикидываться? Обойдутся. Рухнув на кровать, я обняла подушку. И поняла, что под ней что-то есть. Пошарила рукой и вытащила… учебник по русскому языку. Копия моего, только новый. Да они надо мной попросту издеваются!

Глава 8. Где угодно, только не здесь

На кровати я провалялась до вечера, листая учебник. Семантика, предикативность… Такими словечками только демонов призывать. Если ночью мне и приснятся кошмары, то это точно будут не пчелки-людоедки, а ожившие мохнатые схемы из кружочков и квадратиков, с о-о-острыми ноготками стрелок. Врет этот учебник, не существует простых предложений. Они все очень и очень сложные! Я ни за что не сдам зачет, даже без Эфа. Тут никакая удача не поможет. Впрочем, может, мне и не придется его сдавать. Не факт, что я отсюда выберусь и снова попаду в универ… Я сунула учебник поглубже под подушку и улеглась сверху. Розовые стены насмехались со всех сторон, живот сводило от голода. Никто, никто на мою забастовку внимания не обращал. Вряд ли про нее вообще знали. Раз так, пожалуй, можно не страдать. Пирог потрясающе пах, манил и искушал, нахально подмигивая шоколадной помадкой. Я сдалась и слопала его весь, до крошечки. Вкусно, хоть добавки проси. Больше делать в комнате было нечего. Ужасно скучно изображать узницу, когда никто не замечает.

Я потихоньку поднялась на первый этаж, где было тихо и темно, только из двери гостиной наискось падал теплый желтый треугольник света. Там, в уютном кресле под старинным торшером, сидела уже не принцесса Жасмин в окружении толстых шерстяных клубков и ловко щелкала спицами. Они быстро-быстро мелькали в ее руках, почти незаметно, оттого казалось, что шарф сам по себе растет, пушистой змеей сползает по коленкам и складывается кучкой на полу. Вот кто весь дом обвязал… Ух ты… Здорово у нее получается, однако! Я прошмыгнула мимо по коридору на крыльцо и спустилась во двор. Беззвучные вспышки салюта в ночном небе ярко озаряли маленький садик, где копошилась Покахонтас, которой перья ничуть не мешали подвязывать листья непонятного растения. На качелях покачивалась босая Золушка, уткнувшись в толстенную книгу. На обложке – сущая абракадабра, ни намека на русские слова. Обеим девушкам не было до меня никакого дела, и я направилась дальше, к бассейну. Уселась у края, потрогала пальцем идеально ровную гладь воды. Бр-р-р, какая ледяная! Купаться в ней побоялись бы и моржи.

По воде пошли круги, сзади зашуршали шаги. Я обернулась. Камилла… В обыкновенных джинсах и футболке, но все равно точь-в точь Белоснежка. Как ей это удается? На ее щеках играли ямочки, изрядно распрямившиеся кудри доставали до плеч.

– Кажется, наше знакомство не очень задалось. – Она села рядом, скрестив длинные ноги, и задумчиво посмотрела на меня. – Но вряд ли могло быть иначе… учитывая, что ты тут не по своей воле.

– Угу, – я отдернула палец от воды, – мало того, что не по своей воле, так еще и не знаю, чего ради все это.

– Ты наш единственный шанс выбраться отсюда, – запросто ответила Камилла. – Это мертвый мир, никому не следует жить в нем. Тени завершили здесь жизненный цикл тысячи лет назад.

– Да-да, насчет этого я в курсе. Человечество стало слишком крутым, получило щелчок по носу и начало вновь осваивать наскальную живопись.

– Сомневаюсь, хотя теория популярная, – покачала головой Камилла. Надо же, не согласна с местным гуру? А я думала, они ему тут все в рот смотрят. – Предпочитаю ту, согласной которой Тени исконно возрождают жизнь в мертвом мире, а для этого нужно завершить цикл в живом.

– Какая им разница, – заинтересовалась я, – какой из миров активен?

– Ратуют за баланс, видимо. Пожили сами, дайте пожить другим. Не думаю, что Тени – абсолютное зло.

– А как вы вообще о них узнали? Кто придумал их истреблять? – Вопросы сталкивались в моей голове, теснились и вылетали один за другим, отодвинув обиды на второй план. – Откуда берется дар у охотников?

– Дар… – Камилла поморщилась. – История длинная и запутанная.

– Мне некуда торопиться! – с жаром поклялась я и придвинулась ближе, умоляюще глядя на Камиллу. – Ведь это не совсем честно, что я не понимаю, что происходит.

– Совсем не честно, – согласилась она с подозрительно довольной улыбкой. – Ладно, расскажу.

Мира всегда было два. Жизнь в них зарождалась строго по очереди, и за процессом следили Тени. Под конец цикла устраивали массовый рейд в действующий мир и провоцировали там большой быдыщ, после которого мир погибал и активным становился другой мир. Все начиналось заново. Циклы сменяли друг друга, а Тени жили вечно. Обитали они в мертвом мире, а в активный мир ходили исключительно за «едой»: привязывались к человеку, любому, на выбор, и судьба его была печальна: человека начинали преследовать неудачи, и через короткое время он погибал, потому что на смену подгоревшим котлетам неминуемо приходил упавший на голову кирпич. Сделать с этим ничего было нельзя, связь с Тенью разрывала только смерть.

Гибель одной девушки изменила все. Ее муж понял, что смерть любимой неслучайна и к ней причастны некие мистические существа. Долго исследовал похожие случаи катастрофического невезения, изучил массу материалов, провел масштабные исследования. В итоге открыл портал в мертвый мир и каким-то образом обрел силу, способную уничтожать Теней. Этот человек и стал первым охотником. Сначала его целью было отомстить за жену, уничтожая одну Тень за другой, но потом он понял: Тени не просто приводят к гибели людей, к которым цепляются, нет. Их цель глобальнее, они готовят нам конец света. Первый охотник решил помешать им. Объездил полмира, нашел единомышленников, изобрел ритуал, с помощью которого охотник может сделать другого человека таким же. Сегодня существуют десятки семей охотников по всему миру, которые передают свою миссию по наследству. С детьми в добровольно-принудительном порядке проводят тот самый ритуал, который позволяет чувствовать Теней и путешествовать между мирами.

А я еще на свою маму жаловалась!

– А как первый охотник обрел ту самую силу? Почему другим так же ее не обрести? Почему нужно проводить принудительно какой-то ритуал? И что за ритуал такой?

Камилла опустила глаза, словно я спросила что-то ужасно личное. Наверное, оно и есть личное, а я… Но я же не знала…

Я смущенно поковыряла край чаши фонтана, лихорадочно подыскивая вопрос потактичнее:

– А ты тоже охотник?

– Должна была им стать. Отказалась. Очутилась здесь. Не жалуюсь. Это лучше, чем…

Она замолчала, словно предложение и не требовало окончания. Наверное, возвращение домой как-то связано с охотой на Теней. Раз Камилла отказалась от нее, то доступ в наш мир ей закрыт. Хотя я никак не уловлю логики…

– Слушай… – внезапно озарило догадкой. – Мир ведь огромный, попробуй-ка уследи. Это что же, выходит, охотников очень-очень много? Чуть ли не каждый второй? И даже кто-то из твоего же подъезда, с твоей же лестничной клетки может оказаться охотницей?

Сама не знаю, с чего вдруг мне в голову втемяшилась именно та соседка, перед которой я рассыпала апельсины.

– Конечно, может, – пожала плечами Камилла, ничуть меня не успокоив. Привычный мир окончательно встал вверх ногами. – Но только на самом деле нас не так уж и много. Гораздо меньше, чем ты себе только что вообразила. – Она мягко погладила мою ладонь.

– Хорошо, раз охотников мало, то как они успевают предотвращать конец света, который может начаться в любом уголке мира?

– У каждого охотника своя вверенная территория, – пояснила она с заметным облегчением. Видно, эта тема была не настолько личная и нравилась ей куда больше. – Заметив скопление Теней, охотник зовет остальных на помощь в мертвом мире и через свой портал переносит к себе на место. Здесь языкового барьера не существует – общение на самом деле ментальное, на подсознательном уровне. Только кажется, что оно через речь.

На помощь зовут, а дружить не особо-то и дружат, раз вне чрезвычайных случаев жадничают и своим порталом делятся не с каждым. Интересно, а у компании принцесс какие отношения с Линой? Она-то нормально живет в нашем мире и с Тенями воюет. Кстати, а этим девицам что мешает поступать, как заведено у охотников? Природный пацифизм?

Камилла вдруг вскочила и выбежала за калитку. Наверное, мои расспросы ее все-таки расстроили. Не похожа она на бессердечную похитительницу, готовую идти по головам, вот ни капли. Даже жаль ее, не знаю почему…

Повеяло холодом, кажется, вечер собирался смениться ночью. В небе расцвел очередной разноцветный фейерверк, раскатился с неожиданным грохотом. Стекла в окнах треснули и осыпались бесчисленными блестящими осколками на траву. В доме кто-то закричал, я упала, прикрыв голову руками и боясь пошевелиться. Что происходит? Что делать?! Лежать? Или, наоборот, бежать?.. Выбрать не довелось. Сильные руки вцепились в мои плечи, встряхивая и поднимая на ноги. От ужаса голос пропал, застряв где-то в горле. Вера?! Растрепанная и сосредоточенно зыркающая по сторонам, она куда-то меня потянула, я дернулась. Ее пальцы сомкнулись сильнее, от боли потемнело в глазах. Пространство взорвалось тысячей звездочек, к горлу подкатила тошнота.

– Убери руки от моей подруги! – раздалось рядом, и я не поверила собственным ушам.

Лина?! Лина! Она стояла посреди усыпанного перьями садика, и от ее взгляда мне стало по-настоящему страшно. Все произошло мгновенно. Ударная волна, ослепительное сияние. Меня отшвырнуло на землю, а Веру в бассейн. Раздался всплеск, затем – еще один, мощнее. Еще бы… Все-таки следом за ней туда целые качели бултыхнулись. И толстенная книга. И читавшая ее Золушка. Обеих девушек накрыло вязаным навесом от качелей, словно аномально подсвеченной сетью.

– Линочка, – пробормотала я, забыв о боли в исполосованных мелкими осколками стекла ладонях, – ты пришла…

– Выходи за ворота. – Она помогла мне встать и покосилась на дом. – И иди направо, потом прямо. В темпе. До вулкана и в него. Внутри единственный проход, его невозможно пропустить. Зайдешь и жди. Поняла?

– А ты?..

Лина подтолкнула меня к калитке, и я пошла – быстро и не оборачиваясь. За калиткой было светло, на дороге сияли блестки. Мерцали стайки светляков, руины казались гигантскими фонарями. Я сбросила туфли и побежала. Направо, как было велено. Через пару метров успешно навернулась, порвав юбку шелестючего платья. Ну и черт с ним! Вернусь домой – выброшу его. И все розовое заодно. Даже свою любимую пижаму. И чехол для телефона. Этот цвет для меня – зло! Не зря нож у Лины тоже был розовым.

Дальше я скользила осторожнее, стараясь не обращать внимания на ушибленную пятую точку и ноющее плечо. Казалось, Вера до сих пор впивается в него своими железными пальцами. Хоть бы Лина была в порядке! Численный перевес на стороне врагов, как бы оставшиеся девушки ее по дну бассейна не раскатали… Сзади творился полный бедлам: треск, грохот, крики. И все это ради моего спасения?.. Круто Лина появилась, настоящий терминатор. «Убери руки от моей подруги», ух. На этот раз я сделаю все, как она сказала. Не буду тормозить, уходить с места встречи и доверять подозрительным типам. Кстати, где он?.. За мной не гонится… вроде бы. Я прибавила шаг и оказалась у развилки. Две дорожки уходили в разных направлениях. Ни карты, ни указателя. Лина сказала идти прямо, однако между дорожками возвышалось здание, точнее, его обломки. Сплошные завалы! Не по ним же ползти!

– Направо или налево? – спросила я пустоту.

– Смотря куда тебе нужно, – ответила пустота голосом Камиллы.

Я в ужасе подпрыгнула и повернулась. К голосу прилагалась и сама Белоснежка, подбрасывающая на ладони надкусанное красное яблоко. Вот это я попала… Тянуло припустить бегом куда глаза глядят. Но это было бы глупо. Она в родных развалинах лучше ориентируется, да и бегает наверняка шустрее. Я выпрямилась, перевела дыхание и ответила вполне честно:

– Не знаю, куда мне нужно.

Камилла улыбнулась – едва заметно, уголками губ. Можно не сомневаться, она тоже сильная, как Вера. И сейчас Лина мне не поможет.

– Тут мало интересного, – спокойно отозвалась Камилла, вместо того чтобы схватить меня за шкирку. – Развалины одинаковые, салют тот же, светляки бестолковые. Скука смертная, в общем. Но побродить и подумать здесь неплохо.

Она не подозревает, что творится у нее дома?.. Вышла «побродить и подумать» до того, как нагрянула Лина?! Неужели мне повезло? Теперь бы все не испортить… У меня язык без костей и чуть ли не надпись на лбу мигает: «Вруша». Придется ее чем-то прикрыть, на кону стоит слишком многое. Практически моя жизнь!

– На улице поздно уже, – буднично отметила Камилла, – вернемся в дом.

Нет-нет! Только не туда! Я невольно попятилась.

– Не хочешь? – Она определенно насторожилась. – Ты какая-то бледная. Что случилось?

– Надоело в четырех стенах сидеть, – выпалила я. – Еще погуляю. Или нельзя?

– Отчего же нельзя? Можно. А знаешь что… – Она захрустела яблоком и, прикончив его в два укуса, зашвырнула хвостик в развалины. – Пожалуй, я прогуляюсь с тобой.

– О… – В горле пересохло, отчетливо запахло провалом. – Очень мило с твоей стороны…

– А почему ты без туфель?

– Скользко здесь! – едва не плача от разочарования, сказала я и предъявила дыру на юбке: – Вон, уже упала, платье порвала.

– Не страшно, зашьем. Позже. А сейчас устроим тебе экскурсию. Что показать?

Попытка не пытка. При всем богатстве выбора…

– Покажи мне вулкан.

– Легко, – ничуть не удивилась Камилла. – За мной!

Лина ничего не напутала: идти надо было прямо. Перед развалинами вниз уходила лестница. Проход вел в тоннель – длинный, узкий, поросший мхом. Я последовала за Камиллой, чувствуя себя предательницей. Не знаю почему, но предательницей. Впрочем, почему не знаю: она ко мне хорошо отнеслась, лучше, чем все остальные, лапшу на уши не вешала, на вопросы отвечала честно. Теперь окрестности показывает, развлекает, а я побег планирую. С каждым метром, пройденным в обоюдном молчании, совесть грызла все свирепее. Когда мы вышли из тоннеля, я вовсю убеждала себя, что поступаю правильно и не обязана жертвовать собой ради других. Выходило скверно: хотелось обнять Камиллу и признаться во всем. Сдержаться удалось из-за Лины. Подвести ее снова было бы тоже предательством.

Вблизи вулкан оказался громадиной размером с десятиэтажный дом. Он сиял в темноте ярче руин, эдакая гора, смахивающая на сплошную неоновую вывеску. Фиолетовую, само собой. Светлячки предпочитали держаться отсюда подальше. Видимо, боялись вылетающих из жерла цветных сгустков, которые и раскрывались салютом в небе. Вот откуда он берется…

– Главная наша достопримечательность, – объявила Камилла смешным тоном строгого гида. – Страшно популярная, поэтому на входе не толпимся, соблюдаем очередь!

Я прыснула. Вокруг были лишь непреступные скалы. Где вход-то?.. Она картинно щелкнула пальцами и приблизилась к стенке вулкана вплотную. Коснулась ладонью каменной поверхности, слегка надавила. Ее рука мгновенно исчезла в неоновом свечении. Мамочки! Камилла прижала руку к себе, та сразу снова стала видимой.

– Можно пройти сквозь него? – ахнула я.

Она совершенно по-детски показала мне язык и шагнула вперед, растворившись в вулкане. Я бросилась следом, но притормозила у самой стены. Было страшно. Вдруг полезу туда и провалюсь?.. Я набралась храбрости и дотронулась до стены. Ощущение было такое, будто пальцы увязли в мокрой вате. Чтобы засунуть руку глубже, пришлось зажмуриться. В недрах стены была та же вата, только холодная. Но выбора нет, Лина велела ждать именно там. Я прислонилась к вулкану и, почувствовав странную вибрацию, зажмурилась и навалилась на него всем телом. Под ногами чавкнуло, стена потеплела. Раз, и меня протолкнуло сквозь камень, словно сквозь влажную перину с миллионом пружинок. Я осторожно открыла глаза. Помещение было странным и напоминало глубокую кастрюлю, накрытую крышкой. Все вокруг неоново сияло, пол усеивала макаронообразная трава, в которой мелькали ошметки морковки и кудрявой петрушки. В остатки супа попала – иначе и не назовешь! По полу скудной лужей растекалась вязкая жидкость а-ля бульон. А я в нем босиком стою! В жиже шевелились кругляшки жира, похожие на сетчатые глаза. Они то ли моргали, то ли подмигивали – судить не берусь. Кажется, волосы на моей голове встали дыбом. И тоже зашевелились.

– Это бывшие жители вулкана, – весело поделилась Камилла. – Вернее то, что от них осталось. Они не опасны. А салют берется вон оттуда.

Она кивнула на проход сбоку. Вот он – тот самый Линин проход, который невозможно пропустить. Целая арка, увешенная гирляндой морковок. Сочных таких, оранжевых, очень хрустящих с виду. Просто ожившая мечта любого кролика. Уверена, туда мне и нужно. Ноги сами понесли вперед.

– Стой! – донеслось вслед, да поздно.

В лицо ударил слепящий свет, выбивая слезы из прищуренных глаз. С трудом разглядела тесную комнатку без потолка с далеким небом над головой. Передо мной оказалась Камилла. Быстро меня обогнала. Черт, как ярко! Я сморгнула слезы. Меня со всех сторон обступали сгустки света всевозможных цветов и оттенков. Они кружились, играли, переливались. И по очереди взмывали ввысь – прямо в небо. На их месте тут же вспыхивали новые сгустки, будто сотканные из воздуха. Я протянула руку, дотронулась до облачка света. Оно потускнело, отпрянуло и забилось в угол. Э-э-эм?

– Дикие совсем, – рассмеялась Камилла. – Шучу, не обижайся. Просто они боятся.

– Вот уж не думала, что такая страшная…

– В тебе есть жизнь.

– В смысле?

Камилла подошла ко мне, взяла за плечи и развернула к стене. Эдакому мутному зеркалу с зернистым налетом. Отражались мы в нем странно. Я – едва тлеющим огоньком, а Камилла – куском глянцевого пластика.

– Что… – опешила я. – Что это?

– Энергия жизни меняет все. Я свою потеряла из-за ритуала. Получу обратно – вернусь домой.

– А если моя Тень не сможет вам помочь?

Камилла выпустила меня и яростно мотнула головой.

– Предпочитаю задавать другой вопрос, – сказала она твердо. – Что, если Эф сможет нам помочь? Или подсказать. И если не пытаться, то какой вообще смысл?.. Я просто хочу свою жизнь обратно, разве это много? Тебя с детства преследуют неудачи лишь потому, что кто-то так решил. Выбрал, не спросив твоего мнения. Никто не заслуживает быть жертвой, ни ты, ни я, ни кто-либо другой. Ты-то должна понять.

Кажется, я покраснела до кончиков ушей.

– Извини, – прошептала я, прекрасно осознавая, чем грозят подобные признания, – я тебя обманула.

– Знаю, – усмехнулась она.

– Знаешь?!

Желудок сжался в тугой комок.

– Конечно, – насмешливо продолжила Камилла. – Город маленький, слышимость прекрасная, а Ангела – девушка не тихая.

– Зачем же ты привела меня сюда?!

– Ты сама попросила, – сказала она с укором, – и я против насилия в любом проявлении, даже ради спасения себя любимой. К тому же я не верю, что тебе совсем на нас плевать.

– Не плевать! Вот только что я могу сделать?

– Вы с Эфом связаны, и теперь ему нет смысла от тебя прятаться. Пожалуйста… Спроси его, можно ли вернуть утраченную энергию жизни.

– Спрошу! Обещаю.

– Осторожнее с обещаниями. – Камилла к чему-то обеспокоенно прислушалась. – Прячься, в углу есть нора. Как раз пролезешь.

– Но Лина велела ждать здесь…

– Если ты ждешь Юру – оставайся.

Меня как ветром сдуло. Нора действительно нашлась – незаметная, сырая и тесная. Спасибо недавнему забегу по лесу с тяжеленным рюкзаком и паре сброшенных килограмм, а то я бы повторила судьбу Винни-Пуха. Протиснувшись в круглый проход, я поползла навстречу полумраку. Добралась до конца и уткнулась в тупик. Снаружи донеслись неразборчивые голоса. Юрин, предельно спокойный, и Камиллин, что-то яростно доказывающий. А если он догадается, что я тут? Почему, ну почему у меня нет суперсилы? Будь я как Баффи, показала бы этому негодяю! Вылезла бы сейчас из норы, подошла к нему, развернула и…

– Что ты там собралась разворачивать? – ухмыльнулись рядом. – Неужто Биг-Мак? Грозно.

Я что, рассуждаю вслух? Хорошо, что шепотом. Стоп! Кто здесь?

– Эф? – Я заворочалась, боком почувствовав пушистый комок. – Это ты?

– Нет, блин, свободная касса, – фыркнул он и зашевелился. Стало щекотно. – Что заказывать будем? Картошечку, сырный соус? Или что ты лопаешь обычно.

– Откуда ты знаешь?!

– Не ори.

Извне послышалась возня. Кто-то подошел к норе и загородил проход, свет полностью пропал.

– Тамара? – испытующе спросил Юра.

– Гениально, – прошипел Эф мне в ухо. – Нас запалили. Дурында.

– Попрошу без оскорблений!

– Это суровая правда, детка.

Я изловчилась и пнула его, хамливый комок шерсти обиженно засопел.

– Вылезай оттуда, – потребовал Юра.

– Еще чего! – крикнула я. – Не дождешься.

– Не сиди в сырости, простудишься.

– Тут свежо! Не нравится – сам меня достань.

В нору он не поместится, тем более тут занято. Деваться мне некуда, только в лапы врагам. Так что я готова сидеть внутри хоть до скончания веков. Чисто из вредности.

– Не глупи, – настаивал Юра с возмутительно повелительными интонациями, – никто тебя не обидит.

– Я прослежу, – присоединилась Камилла. – Если захочешь вылезти, конечно.

– Да идите вы в лес, – не выдержал Эф и зло добавил: – И пусть вас там слопают пчелы!

Она сдавленно ойкнула.

– Так и знал, – присвистнул Юра. Можно было подумать, что он миллион только что выиграл, а то и два. – Это наш мастер воскрешений. Стиль не потерял.

– Стиль – он или есть, или его нет, – захихикал Эф. – Потерять невозможно.

– Кстати, о потерях. Оно того стоило? Первый эксперимент, мягко говоря, не удался.

Чего?! Они о чем вообще разговаривают?.. Эф вскарабкался мне на спину, уцепился за воротник платья когтистыми лапками и сказал:

– Голову береги.

– Зачем? – растерялась я.

– Чтобы последние мозги не вышибло. У тебя их и без того негусто. Потеря будет невосполнимая.

В тот же миг нору заволокло дымчатой тьмой. Опора подо мной исчезла, и я со свистом полетела вниз. Зажмурилась и пронзительно завизжала, почти оглохнув от собственного визга. Ух, как научилась за эти дни… Приземлилась я на что-то мягкое и пружинистое. Перевернулась на спину, распахнула глаза. Потолок. Действительно, он. Мой родной потолок, в который я имела обыкновение пялиться по утрам под звуки будильника.

Господи, я же дома!