Текст книги "Грезы наяву"

Глава 4

Послание Джорджа Аптона доставили на «Минерву», куда Алекс зашел, чтобы обсудить свои проблемы с капитаном, прямо из таверны. Покачиваясь на стуле, Хэмптон долго вчитывался в сердитые чернильные росчерки на дорогой веленевой бумаге, и только через некоторое время до него дошло, о чем идет речь.

Сложив письмо, он сунул его в карман и, утвердив стул на всех четырех ножках, продолжил прерванный разговор.

– Не думаю, что бренди ввозится в Англию легально. Я написал Грэнвиллу и Маклину, чтобы они постарались проверить со своей стороны. Когда разберусь во всех бумагах Веллингтона, пошлю им более точные инструкции. Вот, собственно, и все. Кто бы ни занимался контрабандой, он знает, что, как английский купец, я гораздо в меньшей степени хочу подвергаться всяким проверкам, нежели любой колонист… Но в чем тут смысл? Прибыль, я думаю, после того как они расплатятся со мной, будет невелика.

Джек Ригс вслед за хозяином поднялся на палубу. Жара немного спала. Воздух в гавани был пропитан запахами рыбы и сточных вод. Для него вполне привычный аромат, и его больше волновало, насколько бриз отогнал воду. Кораблей в гавани стояло мало, гораздо меньше, чем в прошлом году в это же время. Война закончилась, а вместе с ней и спекуляции. Торговля замерла. А недавно введенные налоги оказались последней каплей, сломавшей хребет многим фирмам. На верфях, где обычно не умолкал перестук топоров, в этом году царила зловещая тишина. Он вынул трубку из кармана и принялся искать кресало.

– Вы думаете, кто-то хочет прикрыть нами более крупные операции? – подытожил он рассуждения Хэмптона.

Размышляя о письме в своем кармане и о складах, забитых товарами со всего света, Алекс мрачно кивнул.

– Насколько понимаю, раньше Маклин, действуя через своих приятелей, разгружал товар в каких-нибудь захудалых портах, минуя таможню, а проблемы с хранением предоставлял решать покупателям. И получал с этого неплохой навар. Но ужесточение закона о навигации сделало бизнес рискованным. Если обнаружат, что на товар нет документов, всем не поздоровится. Поэтому теперь мы пропускаем товар через таможню, тем самым, делая его легальным, добываем документы для всяких проходимцев, чтобы они могли легально торговать своим товаром. Но на этом много не заработаешь. По-настоящему крупная афера требует продуманного сочетания законных и незаконных методов больших складских помещений. Это много хлопотнее, чем прежде, зато сулит небывалые прибыли!

Риге кивнул.

– Вы видели громадный дом на холме? Он принадлежит Томасу Хэнкоку. Если хотите узнать, какие барыши может принести умелая, игра в прятки с законом, внимательно посмотрите на этот дом. Эти янки не такие уж болваны. Отнесите-ка лучше все бумаги в суд, и давайте убираться отсюда. Не ваше это дело.

Алекс упрямо сжал губы. Если верить догадкам Эвелин о размахе аферы, то в самом деле лучше уплыть и обо всем забыть. Раньше он бы так и поступил, будучи уверен, что и сама Эвелин замешана в контрабанде. Но теперь он поверил в женскую искренность. И сомнения не дадут ему решить все так легко и бесповоротно. Должно быть, он становится старше или сентиментальнее.

Перед тем как спуститься в лодку, он долго смотрел на море. Если Эвелин права, то над ее головой собиралась гроза. Она, конечно, боец по натуре, но в одиночку никого не победишь. Алекс не был прирожденным героем. Он и занялся-то расследованием скорее от скуки, хотел весело провести время, решив нехитрую задачку. Благодарная женщина, заключенная в жаркие объятия, была бы неплохим призом. Это подогревало воображение. Но сейчас он подумал, что взвалил на себя тяжелую, возможно, непомерную ношу.

В лодку он спускался, вспоминая чарующую невинность и страстность Эвелин. Даже если она виновна во всех смертных грехах, он все равно готов пригубить это ударяющее в голову вино. Он дал знак матросам грести. Он прекрасно знал, зачем его вызывает Джордж Аптон, и нужно было подготовиться к обороне.

Но вся оборона Алекса рухнула в тот момент, когда он увидел в углу библиотеки заплаканную Эвелин и сразу понял, что виной всему Аптон, сидевший за столом, разодетый, как последний денди.

– Кто-нибудь может это объяснить?

Алекс бросил сложенный веленевый лист на стол.

Если он хотел нагнать на Аптона страху, то явно не преуспел – Джордж Аптон даже не взглянул на письмо и бесстрастно ответил:

– Будь вы джентльменом, вызов бы не понадобился. Я желаю знать ваши намерения относительно моей племянницы.

Его прервал глубокий голос Эвелин, которая, несмотря на слезы, не утратила уверенности.

– Не слушайте его, мистер Хэмптон. Он не имеет никакого права. Он мне не родной дядя, а только по браку на моей тете. Мы не должны ему ничего объяснять.

Алекс насмешливо повернулся к ней.

– Тогда зачем вы здесь?

– Потому что ее есть, кому защитить, клянусь Господом! – Мистер Аптон так грохнул кулаком по столу, что подставка с перьями подпрыгнула. – Эвелин, выйди из комнаты! Мне нужно поговорить с мистером Хэмптоном.

– Я уйду только вместе с ним, и ни секундой раньше!

Ее воинственный тон рассеял сомнения Алекса. Она осталась, чтобы защитить его! И эта мысль порадовала бы, будь ситуация не столь критической. Об их свидании в амбаре стало известно в доме Аптонов. И Алекс приготовился к долгой осаде. Не спрашивая разрешения, он выбрал среди обтянутых кожей стульев один, который показался ему наиболее подходящим, и уселся на него, закинув ноги на край стола.

– Как видите, мы оба в вашем полном распоряжении, мистер Аптон. Чем могу служить?

Такая наглость не могла не взбесить Аптона: его лицо приобрело багровый оттенок, а на лбу заблестели капельки пота.

– Ваше хамство здесь не поможет, Хэмптон. Может, дома вам все и сходило с рук, но только не здесь! Веллингтоны – уважаемое в Бостоне семейство, и я приложу все силы, чтобы оно оставалось таким и впредь. Слухам о ваших пикантных отношениях с моей племянницей можно положить конец, только объявив о помолвке. Как джентльмен, вы должны признать, что разумной альтернативы нет.

Эвелин со страхом смотрела, как широкие плечи Хэмптона напряглись под сюртуком. Он был непредсказуем, она даже предположить не могла, что он ответит, и молилась только о том, чтобы все закончилось мирно. Хотя, судя по спокойному выражению лица, его не особенно взволновала истерика дяди.

– Я не припоминаю, что был представлен вам как джентльмен, мистер Аптон. Не имею претензий быть чем-то большим, нежели являюсь в действительности. И если у вас есть сомнения на этот счет, могу их развеять. Я не собираюсь жениться на вашей племяннице после одного или двух поцелуев. Есть еще вопросы?

Эвелин подавила вздох облегчения. К счастью, здесь их помыслы совпадали, хотя это и было унизительно. И еще ее интересовало, почему он считал, что его не принимали за джентльмена в здешних глухих краях; но вопрос был явно не ко времени. Разъяренный вопль дяди Джорджа буквально взорвал дом.

– Вы обесчестили мою племянницу, сэр! Будь я помоложе, вызвал бы вас на дуэль. К тому же подагра препятствует мне задать вам трепку, которой вы заслуживаете… Вы можете подумать, что я полностью бессилен в этой ситуации. Уверяю вас, это не так! – Однако мысль, какую власть на самом деле он имеет над лондонским хлыщом, несколько успокоила его, и он посмотрел на Хэмптона почти благожелательно. – Давайте поговорим как разумные люди. Эвелин из прекрасной, уважаемой и здесь, и в Англии семьи. Вы наверняка могли слышать об Эдриэне Веллингтоне из Сомерсета. Старинное семейство, в большом почете при дворе. Она не будет вам неровней. Отец оставил ей богатое приданое. Она не нищая. А продажа складов может удвоить эту сумму. Вы сделали прекрасный выбор, и все преимущества на вашей стороне.

Пальцы Эвелин впились в носовой платок на коленях. Дядя Джордж торговал не только ее наследством, но и достоянием брата! Она всегда знала, что он самодур, но не думала, что он может дойти до бесстыдства. Она представить не могла, почему такая разумная женщина, как тетя Матильда, вышла за него замуж, и не стала бы особенно возражать, если бы Хэмптон проткнул его шпагой прямо сейчас. Но тут она вспомнила, что Хэмптон не носит шпаги. И почему он сказал, что не считает себя джентльменом? Конечно, он не принял бы вызова!

По выражению лица Хэмптона было невозможно догадаться о его мыслях. Она никогда не видела, чтобы он улыбался, хотя и обладал чувством юмора. Конечно, для владельца «Минервы» ее приданое не такой уж лакомый кусок.

Она видела только его профиль, обрамленный густыми завитками черных волос. Скулы его напряглись. Он спокойно ответил:

– Вы ошибаетесь во мне, мистер Аптон. Благородное семейство мисс Веллингтон просто завопит от ужаса, узнав, что она обручилась со мной. Да и вы вряд ли захотите выдать свою дорогую племянницу за распутника и банкрота. Давайте забудем об этом разговоре. Я приношу извинения за то, что стал причиной порочащих слухов, и обещаю все то короткое время, которое буду находиться здесь, относиться к вашей племяннице с подобающим почтением. Убежден, что имя и поведение мисс Веллингтон столь безупречны, что никто не поверит сплетням.

Эвелин повеселили бы его откровения, если бы она не была ошарашена. Банкрот? Даже ей трудно в это поверить. Чего тогда ждать от дяди? В любом случае, она благодарна Хэмптону, что он повернул дело именно так. Хотя и обидно немножко оказаться отвергнутой так твердо и бесповоротно.

Она ощутила на себе изучающий взгляд Хэмптона, подняла глаза, и словно удар пронзил ее.

Эвелин заметила, как потемнели его и без того темные глаза. В них было столько холодного презрения! И это поразило ее гораздо больше дядиных угроз. Неужели он мог подумать, что это она затеяла его женитьбу? Конечно! Он думал так!..

Рывком поднявшись со стула, она оправила юбку и, прежде чем дядя успел сообразить, направилась к двери.

– Я говорила вам, дядя Джордж, но вы не захотели слушать. Вы сами напридумывали невесть что. Как и Уилл Блэк, который не видел ничего, кроме того, что ему привиделось. Теперь, если вы не против, вполне достаточно оскорблений для одного дня. Мистер Хэмптон, вы готовы? Я провожу вас и принесу извинения за неподобающую сцену.

Прекрасно понимая, что Джордж Аптои отнюдь не высказался, Алекс все же встал и отвесил поклон. Он был восхищен тем, как Эвелин справляется с собой. Вот он сегодня выступил не очень удачно. А она молодец. Хэмптон предложил Эвелин руку.

– Приношу глубочайшие извинения за неприятности, в которые вовлек вас, мисс Веллингтон, – сдержанно проговорил Алекс, когда ее рука устроилась в сгибе его локтя. Но тут же, взяв у нее скомканный носовой платок, заботливо вытер заплаканное лицо. – Всегда мечтал это сделать.

Она выдернула руку. В этот момент дядя поднялся из-за стола.

– Я не закончил с вами, черт подери! Постой, Эвелин, я хочу разобраться в этой истории.

Она обернулась и с удивлением посмотрела на него.

– Не понимаю, о чем вы, дядя Джордж? По-моему, мистер Хэмптон вел себя вполне достойно, я трижды все объяснила. Тут больше нечего сказать…

– Нет, тут есть, что сказать! – Обличающий перст Джорджа Аптона уперся в Алекса, словно он был мухой, попавшей в суп. – Вы и ваша «Минерва» не покинете порта, пока моя племянница не выйдет за вас замуж. У меня есть доказательства, что вы провезли контрабандное бренди. Корабль задержат, а вы сядете в тюрьму, пока все не решится!

Эвелин сдавленно вскрикнула и с гневом посмотрела на своего дядю. С обычной надменностью Александр Хэмптон произнес:

– Стоит мне написать мистеру Грэнвиллу, и дело решится без вашего участия. А вам следует знать, что я лучше просижу три месяца в тюрьме, чем женюсь на женщине, которую не люблю.

На этом разговор можно было считать законченным. Однако Аптон не собирался сдаваться. Он весь побагровел, и Эвелин решила, что сейчас его хватит удар.

Прекрасно пронимая, что упоминание о бренди сулит большие неприятности, Алекс Хэмптон примиряюще произнес:

– Может быть, вы дадите мне несколько минут, мы обсудим дело с мисс Веллингтон и придем к какому-то более приемлемому соглашению?

– Эвелин не имеет к этому никакого отношения. Это касается только нас с вами. Выйди, дорогая племянница.

Аптон вопросительно посмотрел на племянницу. Но она не собиралась подчиняться. Пусть он командует женой или дочерью. Аптон все понял – слишком спокойными были у нее глаза.

– Мистер Аптон, – насмешливо сказал Алекс, – жениться-то мне придется на ней, а не на вас. И если вы любезно оставите нас одних, мы обсудим возникшую проблему.

Промокнув платком мокрый лоб и поправив парик, Аптон с ворчанием вышел из-за стола.

– Это неслыханно. Мне давно следовало отправить вас в тюрьму! Эвелин, если ты выкинешь еще что-нибудь, я велю тебя высечь. Принимаешь его предложение – и заканчиваем с этим.

А затем удалился из комнаты, раздраженно хлопнув дверью.

Алекс обхватил Эвелин за талию прежде, чем она успела ускользнуть. Сейчас он нуждался в каком-то подтверждении ее чувств. А ее растерянный взгляд напомнил ему о вещах более интересных – о губах, раскрывшихся навстречу, но теперь выжидательно поджатых.

– Вы же сказали, что не любите меня! – Эвелин попыталась вырваться, но Алекс держал крепче, чем вчера. У Эвелин перехватило дыхание. Она рассердилась, что его прикосновения делают ее такой беспомощной, и попыталась оттолкнуть его. Конечно, она была не против поцелуя, но не намеревалась играть роль доступной женщины.

– Мистер Хэмптон, вы можете думать о чем-нибудь, кроме собственных удовольствий?

– Поверьте, мисс Веллингтон, – сказал он, нежно обводя пальцем край ее уха. – Я думаю и о вашем удовольствии. Меня огорчит, если вы всю жизнь будете так же холодны. Я человек, который умеет ценить плотские утехи, мисс Веллингтон. И хочу убедится, что не противен вам.

От его слов по спине Эвелин пробежал холодок, она подняла глаза и уловила в его взгляде темный огонек страсти. Она вырвалась из его объятий. Уперши руки в бока, она в упор смотрела на него.

– Рада, что вас это заботит. Уверена, что вы обладаете средствами устранить все возникшие затруднения иным способом.

На щеках ее появился румянец. Она вновь выглядела сама собой. А он, поглядывая на полукружия грудей, обозначенные под скромной шотландкой, пытался представить, какой длины под юбками ее ноги, и подумывал – не глупо ли он поступил, отказавшись от женитьбы. Он бы, наверное, привык возвращаться каждый вечер домой, если бы у нее не был такой острый язык. Он посмотрел в ее горящие гневом глаза.

– Ваш дядя на самом деле знает о контрабанде?

Эвелин снизила тон и сказала, глядя на него:

– Вы говорите так, словно он соучастник преступления. Это глупо. Он верный офицер Его Величества, он давал присягу и… дорожит своим положением. Он просто пугал вас. Это естественно…

Она говорила уверенно, но в голосе проскальзывали нотки сомнения.

– Ясно, вам бы только настоять на своем, – насмешливо ответил Хэмптон. – А вы лучше подумайте об этом, прежде чем мы придем к какому-то решению относительно наших чувств.

– А что тут решать? Никакой свадьбы не будет, и вы это знаете. И почему бы вам просто не уплыть на своей «Минерве»? Дядя не сумеет помешать вам.

Она говорила совершенно спокойно, словно он ей был безразличен. Это и раздражало Хэмптона. Хоть бы подыграла, было бы не так обидно.

Никак не обнаружив своих мыслей, он продолжал подводить Эвелин к неизбежному решению.

– Я не могу уплыть по той же причине, по которой вы не покинули эту комнату. Мы оба завязли в этом деле. Нам просто необходимо найти мошенников. А в тюрьме или на пути в Англию я буду вам совершенно бесполезен.

Эвелин взглянула недоверчиво:

– Я не уверена, что женитьба вообще что-то решит. А потом, откуда я знаю, что вы не женаты?

Он криво усмехнулся:

– Можете быть уверены – даже не пытался. Когда буду писать родственникам о предстоящей официальной помолвке, попрошу дать мне письменные рекомендации. Вам будет приятно почитать.

– Что касается официальной части – я делаю это исключительно ради того, чтобы спасти вас от тюрьмы. И, будьте уверены, не считаю это помолвкой. Тем более – официальной.

– Вы так легко бросаетесь словами, мисс Веллингтон. Или мне можно звать вас Эвелин, при данных обстоятельствах? Впрочем, если вы не согласны, могу оставить вас наедине с разъяренным дядей и немедленно уплыть, как вы предлагаете.

– Я не вижу другого решения, – раздраженно ответила она, прошла через комнату и выглянула в окно.

– Смотрите на все проще, мисс Веллингтон. И если ваша гавань не открыта для кого-нибудь, чье сердце разобьет столь резкая перемена, давайте согласимся на неизбежные узы, к которым нас так пылко подталкивает ваш дядя. Кстати, вам не показалось странным, почему он так старается?

При последних словах Хэмптона Эвелин побледнела. Как он мог так легкомысленно относиться к столь серьезному делу, как женитьба? Она слышала, что в Англии ко многому относятся иначе, но все равно узы брака и там священны. А они знают друг друга три дня. Глупо принимать все это всерьез.

Она обернулась и посмотрела на его ладную фигуру с неодобрением.

– Может, он надеется, что вы увезете меня в Англию, где я не буду у него бельмом в глазу? Когда отец был жив, он помалкивал, но после его смерти просто замучил нравоучениями… Я не могу, мистер Хэмптон, выйти замуж только затем, чтобы ему легче жилось!

– Это точно – не видать ему такого счастья, – хмыкнул Алекс, присаживаясь на краешек стола и складывая руки на груди.

Ее волосы в солнечном свете плавились блеском меди и золота. Приятный оттенок, решил он. Но лицо оставалось в тени, – и Алекс не видел его выражения. Может, и она думала сейчас о том, что будет с ее складами, если он увезет ее в Англию. В нем все больше крепло подозрение, что Аптон рассчитывал именно на такой исход.

– Нам нужно только согласиться, – начал он осторожно. – Не обязательно доводить дело до свадьбы. Будет просто затянувшаяся помолвка. Как вам? А когда мы засадим негодяев, устроим дикий скандал – что при вашем характере нетрудно, – и вы свободны. Я уплыву, и мы больше никогда не увидимся. Согласны?

Эвелин размышляла. Она не любила лукавить, зато Хэмптон был, похоже, в этом деле дока. Не прельщала ее и мысль постоянно видеть его, а если они будут помолвлены, то от его присутствия никуда не денешься. С другой стороны, так легче осуществить задуманное. Когда же он поймет, что без ее помощи ему не обойтись?

Она смотрела, как он сидит на краю стола, болтая ногой. Казалось, ему все равно. Она не могла сообразить, почему такой человек, как Александр Хэмптон, согласился говорить о помолвке с ней. Он не оскорбил ее сегодня ни разу, если не считать отказа жениться. Но и это можно понять – он слишком мало знает ее.

Эвелин подошла к столу и, склонив голову набок, принялась разглядывать его. Резкие черты лица трудно назвать красивыми, да и манеры у него не из приятных. Он никогда не улыбался, губы предпочитали кривиться в усмешке. В глазах всегда готова вспыхнуть едкая ирония – даже сейчас, когда он спокойно позволил себя изучать. Ей захотелось на миг сломать каменное бесстрастие, но пока что она сама находилась в его воле.

– А скажите, мистер Хэмптон, только честно, что такое «распутник»?

Губы его скривились. Он посмотрел ей прямо в глаза.

– Распутник – это человек, одержимый всевозможными пороками. И зовут его Александр, мисс Веллингтон… или Алекс, если вам больше нравится.

– Всевозможными пороками? На это требуется много времени. И целая куча денег. Вы на самом деле такой?

Он нетерпеливо вздохнул и поднялся со стола, став почти на голову выше Эвелин. Она, как многие, почувствовала себя маленькой и слабой рядом с ним.

– Будьте уверены, мисс Веллингтон, я не страдаю умеренным нравом. Так что длительные отношения со мной, без сомнения, повредят вашей репутации. Правда, это может способствовать предприятию, которое мы с вами задумали.

Эвелин чуть откинула голову и взглянула серьезнее.

– А в эти пороки входит склонность ко лжи, к воровству?

– Нет, и склонность к убийству тоже. Хотя кое для кого можно сделать исключение. Желаете знать что-то еще или мне прямиком отправляться в тюрьму?

Его нетерпение выглядело забавно. Эвелин улыбнулась:

– Как приятно было бы увидеть вас за решеткой. Это спасло бы от вас наших преступников. Они ведь, бедные, подвержены лишь одному пороку.

Да она насмехалась над ним! Над тем, к кому неравнодушны женщины Лондона и кого боялась половина знакомых ему мужчин! Никто не решался над ним посмеиваться. Алекс надменно поднял бровь.

– Это означает, что мы помолвлены, мисс Веллингтон?

– Почему бы и нет? Никогда не была обручена с распутником и банкротом одновременно. Уверена, что моя репутация от этого только выиграет… И часто мне придется видеть вас после того, как о помолвке объявят официально?

Алекс окинул долгим взглядом ее стройную фигуру. В конце концов, у него в жизни другие цели. И все-таки он не удержался и дотронулся до ее волос. Эвелин вздрогнула, но он не убрал руку.

– Каждую ночь, дорогая, пока я не научу вас уважать себя. Думаю, так будет честно.

И прижал свои губы к ее губам. Эвелин прикрыла глаза и замерла, отдаваясь ощущению. То, что она делала, было безумием, но она хотела этого. Эта безумная помолвка могла быть скреплена только безумным поцелуем. Кроме того, она понимала, что в сложившейся ситуации невозможно избежать поцелуя, даже если бы хотела этого.

Его губы были такими чувственными, а руки такими сильными, что она не могла шевельнуться. Но в этот момент в дверь постучали. Джордж Аптон вошел, не дожидаясь ответа. И увидел их почти сомкнутые головы. Черноволосую, со стянутым на затылке пучком волос, и каштановую, аккуратно причесанную. Дыхание его стеснилось, и он сделал вид, что закашлялся. Только это оторвало их друг от друга. Но странные улыбки на их лицах ему не понравились. Совсем не понравились. Хотя цели он достиг – они перестали целоваться.

Но не все кончилось благополучно. Аптон услышал позади себя сдавленный вскрик и, обернувшись, увидел жену и дочь, с ужасом взирающих на то, как незнакомец обнимает Эвелин.

– Это нечестно! Ты не пускаешь меня в порт взглянуть на мистера Хэмптона, а ее оставляешь с ним наедине!.. Ты не даешь мне далее шанса! – Френсис обиженно надула губы и выбежала из комнаты прежде, чем мистер Аптон успел что-либо объяснить.

Прозвучало нечто-то похожее на смешок, но, когда Эвелин подняла глаза, лицо Хэмптона было невозмутимо. Она покраснела, встретившись взглядом с теткой, и поняла, что все еще находится в объятиях Алекса. И его рука не собиралась отпускать ее талию.

– Эвелин оказала мне честь, приняв мое предложение. Есть, правда, одно препятствие, но это чистая формальность. Так как я – наследник графа Грэнвилла, то должен уведомить своего кузена и получить его согласие, прежде чем принесу клятвы. Иначе он может разозлиться и лишить меня всего, оставив только титул. Человек вашего ума, Аптон, вполне поймет мое положение, не так ли?

И столько насмешки сквозило в его голосе, что лицо Аптона опять пошло бурыми пятнами.

Но тут внимание Алекса привлек странный звук, прозвучавший рядом. Это было примерно то, что он и ожидал услышать. Глянув вниз, он увидел побелевшее от гнева, но все равно милое лицо Эвелин. Что угодно, только не тори, казалось, было написано на нем. И впервые за все время их знакомства он улыбнулся.

Эвелин ничего не могла поделать! Граф!.. Проклятый чертов граф! Да ей после этого на улицу нельзя будет выйти! Наследница графского титула!.. Может, он обманывает? Но говорил же, что не склонен ко лжи. Хотя обманщик обманет, глазом не моргнув. И выглядит вовсе не аристократом… Она ответила свирепым взглядом на его улыбку.

Дядя стоял, словно пораженный громом. Чтобы облегчить его положение, Эвелин улыбнулась своему «избраннику» самой милой улыбкой, какую только смогла изобразить.

– Граф Грэнвилл? Так вы наследник графства, милый Александр? Всегда хотела быть графиней.

Говорят, месть сладка. Не ведая этого, Эвелин выглядела очень довольной. Алекс, мрачнея, смотрел на ее странную улыбку. Он знал, что она сводит с ним счеты за сюрприз, но не представлял, что реакция окажется именно такой. Вместо того чтобы обрадоваться по-настоящему, она вдруг принялась играть роль, которая, несомненно, нравилась дядюшке. И играла она чертовски хорошо.

– Вот и прекрасно, дорогая. Когда-нибудь вы обязательно станете графиней.

Пряча ухмылку, Алекс повернулся к дяде, который наверняка сожалел, что не запер собственную дочь в амбаре с распутным джентльменом. Замечательная семейка. Он посмотрел на огорченную жену Аптона. Только она промолчала, глядя на спектакль, который разыгрывала Эвелин. И сказал, больше обращаясь именно к ней:

– Думаю, пока не будет получено разрешение от моего кузена, не стоит объявлять о помолвке официально. Пока нам не мешало бы поближе познакомиться, если вы не возражаете.

Тетушка Эвелины встревожено взглянула на мужа.

– Все это как-то поспешно, Джордж. Я думаю, молодой человек прав.

Конечно, Джордж был против, но призрак графского титула, плывущего в руки, оказался слишком большим искушением. Он неохотно кивнул:

– Хорошо, не будем объявлять официально, но дадим знать, что я одобряю брак. На данный момент этого достаточно.

И предупреждающе посмотрел на Хэмптона:

– А ваш корабль может пока отплыть, но без вас.

Алекс потрепал свою едва сдерживавшую гнев невесту за подбородок.

– Куда же я теперь без моей дорогой Эвелин?!