Текст книги "Писатель"

Он может дар явить,

Создать писателя и провокатора.

А мир писателя, что Саши,

Стал выдуманным им.

И все в нём: Коли, Миши, Даши

Как персонажи, только фильм.

Есть одно «Но»,

Хотелось бы запутать вас!

И разум опустить на дно,

Как хлеб заквасить в квас.

Два мира пожелал создать писатель,

Свой – наш обычный и простой.

Да и чужой, – души спасатель,

На воображения густой.

Тот мир – мир аниматора,

Он для него, как Сашин Саше.

Но ценят там его, как императора,

Да, что там, создал мир тот даже.

Два мира, каждый уникален,

Отдельно существуют в свете.

Но их раздел не так тотален,

Как взрослые и дети.

Мир аниматора придумал мир писателя,

А мир писателя, наоборот.

Но нет работодателя,

Прав мир, и тот, и тот.

По Сашиной задумке уникальной,

Они друг друга создавали.

Без мысли жирной, да и сальной,

Что жизнь друг другу припадали.

И встретиться должны они воочию,

Познать, что создали, не создавая.

И всю заумность лишнюю и прочую,

Не подавать, преподавая.

Я объясню, представьте:

Вы встретили того, кто выше.

В его лицо любого ставьте,

Хоть бога, маму… кто потише.

И вдруг, оказывается, неоднозначно,

Кого вы встретили не только бог вам.

И это осознание прозрачно —

Вы бог ему по всем фронтам.

Двояко? Правда? Непонятно…

Но так устроена реальность!

Она, как твердь, но вдруг невнятно,

Такая близкая, но дальность.

Так автор создал аниматора,

А аниматор создал автора.

В связь вечного им трансформатора,

От пункта к пункту авиатора…

Теперь им нужно было встретиться,

Познать, что зеркало живое.

Кому в подобное не вериться,

Прошу читать совсем иное!

Происходило это так,

Как будто невзначай, но точно.

Санёк на выдумки мастак,

План разработал срочно.

Он описал процесс полёта,

И именно себя в мир аниматора,

Всё гладко было в смысле взлёта,

Легко искусство ведь оратора.

А вот у приземления нюанс,

Мир инородный встретил сухо.

Задумка вышла, как аванс,

На деле… обгорело ухо.

Всё оказалось так реально,

Что тело сильно пострадало.

Фантазия свершилась мануально,

И разуму немного наподдало.

Хотя, он в книги описал, как сказку,

Полёт по тучкам, приземление на пух.

На пункт приклеил он указку,

И приукрасил стойкий дух.

Да, книга более разумна,

Хотя, немного фантастична.

Легко в постели думать умно,

Но тяжелее делать лично.

На деле, всё всегда без рук,

Когда нет практики повтора.

И в голове рождая стук,

В мозгах возникнет с телом ссора.

Земля от ног тогда сбежит,

И помутнеет виденье контроля.

А по щеке слеза бежит,

У отражения лицо от тролля.

Во мраке оказался Саша,

При появлении за кадром.

Не испугался автор даже,

Ведь чувства в мире том задаром.

Хотя, он из реальности пришёл,

Но будто с киноплёнки спрыгнул.

Не сразу аниматора нашёл,

Мешал какой-то странный гул.

Тот мир помехи создавал,

Для разума, для человека…

Он словно копию давал,

Аж дёргалось внезапно веко.

Подобно, можно осознать,

При встрече клона своего.

Что клон он, будешь знать,

А он, что ты клон для него.

И, если влезть друг другу в разум,

То получаешь резонанс.

Теряешь почву сразу,

Впадая в очень вялый транс.

Так и у Саши получилось,

Он из реальности во сне очнулся.

Но всё напротив облачилось,

Как будто изо сна в реальность окунулся…

Их встреча холодом тускнела,

Хотя, так много ожидали…

Душа подпрыгнуть не успела,

Мозги потом искусственно дожали.

Они, как люди, обнялись,

Поцеловались в щёку.

И щебетать по-птичий поддались,

Ни сбоку, ни с припёку.

Немного странный получился диалог,

Как говорить, во что не веришь.

И даже запинался слог,

Но, не досадно, словно фетиш.

Там каждый ощущал себя героем,

И зная, что он автор для друг друга.

Тут смысл не стремится строем,

Вы отпустите мысли от потуга.

Представьте, эхо Ваше,

Оно в сознании своём – источник.

О Вас не знает, может даже,

Вы для него, как черновик.

А Вы считаете, оно из Вас,

И рьяно это говорите.

А эхо создано до Вас,

Скажите: «Повторите… повторите…».

Я попросил, а Вы продолжили…

Так, кто источник? Эхо, Вы, иль я?

А представляете, умножили,

Людей всех с эхом: «Свой, своя…».

Переплетение тут звуков,

За ним бескрайнее пространство. —

Мелодия из разных стуков,

Из одного лихое братство.

Запутано, согласен, непонятно,

Но логика в конечном счёте – хаос.

Что изначально, то обратно,

А истина всего лишь пафос!

Сегодня правду Вы сказали,

Не соглашаясь с собеседником.

Он принял, что Вы дали,

Назвав Вас проповедником.

А завтра вы попали в яму,

Переменили мнение своё.

Он говорит уверенно и прямо,

Мол: «Это правило твоё!»

Не согласитесь Вы с таким,

И скажете, что он неправ.

Всё подкрепляя мнением благим,

Его же, вновь, ему отдав!

У Саши с аниматором случилось,

Они нашли друг друга в темноте.

Коряво может получилось,

Но что-то есть в той красоте!

Искать себя, найдя в другом,

Познать, что есть «наоборот».

Не быть наивным простаком,

Творить судьбу из тысячи забот.

Не плотских, ради выживания,

И коротания до смерти времени.

А созидательных без подражания,

Развития благого темени.

Два разных мира, разная абстракция,

Два восприятия, разумность на контрасте.

Сработала живая акция:

«Я с параллели, здрасти!»

Подобное понять легко процессору,

Ему читать дано, слагая небывалое.

Но человеку, хоть профессору,

Под силам знание лишь малое.

С двухмерного ума проблематично

Увидеть целое трёхмерного ума.

Трёхмерному… по лестнице аналогично, —

Как за горой узреть дома.

И у ребят подобная история,

Но им судьба сказала: «Можно!»

Смешалась с сушей акватория,

Читая, сознавать довольно сложно.

– Как мир теперь воспринимать? —

Раздался голос Саши из глубин.

– Как друг тебя мне понимать? —

Их двое, голос, как один.

Мальчишкам дали силы бога,

Ум космоса и восприятие вселенной.

Возможностей теперь предельно много,

Но, нет инструкции к способности нетленной.

Как у младенца… тело есть,

Но функции со временем растут.

Им нужно успокоиться, и сесть,

В ногах нет правды там и тут.

Всё обсудить за чашкой чая местного,

Потрогать, и почувствовать дела.

Избавиться от лишне лестного,

Понять, куда дорожка завела.

– Ты думал про свою стезю? —

Немного робко спрашивал писатель. —

Про жизнь, дорогу-колею,

Кто твой работодатель?

Зачем мы созданы на свете,

Когда лишь повторяем чей-то путь?

Пустой прогресс… мы только дети,

Глотать и потреблять вся наша суть.

– Мне кажется ты прав-неправ, —

Ответил сухо аниматор.

Как можно говорить такое, всё создав,

Ты, видимо, великий провокатор.

В твоём сознании, ты жизнь мне дал,

Моей земле и миру с космосом.

Ты точно мысли ведал, знал,

Как будто был нам термосом.

Ты создал вакуум изобилия,

Процесс из творчества внутри.

Такой ведь стиль люблю и я,

Мы копия из разного… смотри!

– Я понимаю, что ты говоришь, —

Тихонько отвечает Саша. —

Но ты, как я, обычно спишь,

Не понимая, точно, кто ты, даже.

По своему, оба мы создатели…

Но, кто кого, источник где?

Возможно, мы обычные искатели,

И все миры творятся в голове.

Тебя нет, анимации, пространства,

Меня не существует, книг, земли.

Найди ответ друг из убранства,

Родной мой, мозгу ты вели.

– Давай, ты успокоишься… —

Так аниматор говорит.

Зря сильно беспокоишься,

Судьба в тебе – тебя готовит.

Во мне… тебя я создал,

Внутри тебя… я холст с рисунком.

Моей земле, меня ты дал,

А я твоей, мы, как форсунка.

Дозатор для реальности планет —

Тех мыслей, что фантазии.

Мы мрак, и в то же время, свет…

Звучит нелепо… безобразие.

Но так устроен мир любой,

Он вытекает из другого.

Всему мы продолжение с тобой,

Писателя и аниматора иного.

Ах, Александр, странный тип,

Не знал, чего хотел по-настоящему.

В его башке обычный скрип, —

Не верить предстоящему.

Он многого желал, сбывалось,

Но он считал, что всё не так.

Когда фортуна улыбалась,

Писатель думал, что пустяк.

А если не везло ему,

Он проклинал людей с богами.

Как будто не фартило одному,

Его удача, как с ногами.

Банально, но в процессе вы поймёте,

Что спойлер написал сейчас.

Вы истину, наверно, не найдёте,

Давно решён Ваш вечный час.

Как встреча параллелей,

Из мира, и до мира продолжения.

От рая из свирелей,

До точки выключения.

Ребята встретились нечаянно,

Но так стремительно хотели.

«Свершается – отчаянно», —

Им ангелы пропели.

Но, что изменит встреча Вас с собой?

Ответы Вы получите?

Ведь, кто является тобой,

Он тот, кого Вы, собственно, и учите.

И, чтобы Саша не спросил,

Внутри он был, и аниматор.

Но промолчав, себя убил, —

Мозг страшный провокатор.

Поэтому, мы ходим и жуём,

Ложимся и встаём.

Вникаем, и плюём,

Беря на век заём.

Бессмысленно, но важно,

Отчаянно, но очень вяло.

Как будто эпатажно,

Стащив с себя же одеяло.

И каждый новый день – успех,

Что завтра станет ветхим.

До слёз спадает смех,

Бывая очень редким.

У Саши был идейный миф,

Создать тот мир, что в разуме ином.

А между вставить лифт,

Что было, как бы сном.

И он хотел безмерно,

Там жить сознанием героя.

Ужасно тонко, инженерно,

Без глупости земного строя…

А, если честно…

Получилось ведь!

И он добился… даже лестно,

И будет это впредь.

Так может, и не спойлер вовсе?

Сюжет в дальнейшем развернётся?

Глаз жалкий, ты не бойся,

Рукам удача улыбнётся!

– Как будем строить быт? —

Писатель спрашивал в надежде.

– Убрав весь лишний стыд! —

Шутил дружище «без одежды».

– Ну, я серьёзно… – автор говорит,

Он так надеялся на чудо.

– Земля под ноги, и горит,

Ты успокойся, словно Будда.

– Нет времени! – Писатель вторит,

Не для того тебя искал.

Земля живое нагло порет,

Я должен показать оскал.

Не знаю точно, что хочу,

Бессмертие, главенство, или злато.

Но я себя во всём учу,

Сбежав с загона, там, где стадо.

– Мне кажется… —

Так аниматор зашептал. —

Кто с этим всем завяжется,

Тот обретёт дрянной тотал.

Дорога от земли до неба,

Та, что ведёт ко мне.

«Такую… мне бы» —

Такая мысль есть в тебе!

Она, одна из тысячи,

Но я поддерживать её готов.

Её на сердце высечем,

Закрутим множество болтов.

Сам путь – дорога – главное!

Не слава, гордость и успех.

Идти по жизни – сила данная,

Минуя трудности помех.

Жизнь привела тебя ко мне,

Даруя вечность, как мгновение.

Внутри ты полон, как вовне,

Твой путь – твоё восстановление!

Наш Саша стал немым тихонько,

Он очень глубоко подумал в нрав!

На аниматора глядел легонько,

И понимал, – тот сильно прав.

Свои все начинания:

Свой бизнес, семьи, обучение,

Все мысли, все качания,

И творчества свечение,

Он делал ради, именно пути —

Дороги, что зовётся жизнью!

По ней трудней всего идти,

Съедая мыслями и гнилью.

– Пора творить! – Сказал писатель. —

Ты убедил, что я неправ.

Я жив, пока искатель,

Умру, покойным напрочь став.

Мой шаг для будущих свершений,

Достигнет написания процесса:

Не славы… прочих подношений,

А путь домой, как будто бы из леса.

Построим мы с тобой туннель,

Не по щелчку телепортацию.

А посреди впихнём отель —

Своим фантазиям абстракцию.

Не только твой и мой мир – сказка,

Реальность, бог и господин.

Они, как оболочка, маска,

Лицо – тоннель, им всем един.

Писатель вздумал путешествовать,

И бороздить, что не приснилось.

Хотел он параллельность чествовать,

Да воплотить в реальность, что явилось.

Он по земле исколесил весь свет,

От края и до края, в круг.

Своей спине он помахал: «Привет»,

И взгляд его был, словно друг.

Нет, были уголки на суше,

Естественно, в глубинах океана,

Что неподвластны его туше, —

Он избегал их, как бурьяна.

Не из-за страха или лени,

Писатель ведал однотипность.

Он видел с тенью и без тени,

Земную самобытность.

И понимал, что в малом – большее,

А первый шаг, как тысячный.

Короткое, как будто дольше,

А эстетичный – рыночный.

И в путешествии за параллель,

Он чувствовал новинку.

Иной подразнит: «Мель,

Увидел тоже… лишь картинку».

Понятно, в космосе, и за пределом,

В сознании, и вне,

Всё новое рисуют мелом,

В пространственной стене.

А надоест тем любоваться,

Абстрактный дождь рисунок смоет.

Боитесь в дураках остаться?

То верьте, душу что устроит.

Так вот и Саша, наш фантаст,

В земле ему приелось глазом.

Он верил ум другое даст,

И в мире аниматора предстанет водолазом. —

Невероятным открывателем,

По измерениям скитальцем.

Новинки основателем,

С находками волшебным ранцем.

Мы тоже верим в господа,

Не видя, и не зная.

К нему идём от голода,

Немного вечно тая.

И каждый раз опять,

Да снова, и повтором.

Дано нам первым стать,

Не веря тонким спорам.

И ты, читатель милый,

Такой же, как и первый.

Даст вера тебе силы,

Что он последний… ты лишь первый!

Ему, как в помощь, аниматор,

Раскрыл свой замысел проекта.

Он параллельный инноватор,

Великого внутри проспекта.

Им встретиться дано посередине,

В исходной точке, у баланса.

Да с чувством, с толком, как в картине,

Без медитаций, мольб, и транса.

Один начнёт с земли строительство,

Тем делом, что в руках горит.

Другой Из анимации правительства,

На сердце, что душой болит.

Писать и анимировать два мира

Не так легко, но есть такое.

Соединить их, вот секира, —

Встревожить то, что спит в покое.

Поговорили, обсудили стройку,

Пора домой писателю лететь.

Сначала отдых, в койку,

Затем работа, в оконцовке песни петь.

И благо, виртуально встретились,

Возможно, подсознательно, в запале.

Так получилось, ведь не телились,

Тоннель поможет встретиться в реале.

Сияет солнце за стеной,

Сквозь занавеску, луч пуская.

Писатель спит совсем ногой,

Лицо подушкою лаская.

Мурлычет… на земле уютно,

По-детски, сказочно в раю.

С землёй у них всё обоюдно,

Они друг в друге, на краю.

День первый, край родимый,

Так долго пробыл в параллели.

Сон был необходимый,

Жизнь – свет и день? Да неужели.

Для этого и закрываются глаза,

Во сне, моргая, после смерти.

После покоя егоза,

Хоть верьте, хоть не верьте.

За грустью радость прибывает,

За светом тьма, за тьмою свет.

А за плохим хорошее бывает,

Так бесконечно много лет.

Глаза открыл Санёк творец,

И хочет план составить стройки.

Но он мужчина и отец,

Пора исправить в жизни двойки.

Сначала кофе выпить с булкой,

Помыться и духами освежиться.

Заполнить голову прогулкой,

Семью увидеть, как жениться.

Подольше навестить родителей,

С работой точки все расставить.

Почтить собой обители,

Немного человечности оставить.

А вот потом, потом пора творить,

Составит план строительства туннеля.

Потом он сможет повторить

Фантазию на самом деле.

Дни за делами быстро пролетели,

Как пролетает жизнь людей.

Его увидеть все сумели,

Раскрыв свои ларцы идей.

Устал он, что таить такое,

Для творческого мужа нет толпы.

Он убирает всё мирское,

Лишь тишина ваяет шум, увы. —

Лишь одиночество и мысль внутрь,

А не система и народ.

Чего создать, когда всё утварь,

Да, правильно, создаст банкрот.

Тот самый, кто без злата,

Без общества и потребления.

Голодным быть порою надо,

Тогда создашь необъяснимое творение!

Ох, философия, и рассуждения,

Пустая трата времени бездельника.

Но разум в рамках принуждения,

Дарует одного всего подельника.

Ты пашешь, как рабыня на плантации,

И философия твоя, что плач.

То, как ведущий радио ты станции,

Словесный в уши ты палач.

Но есть и исключения такого,

Не все работают, либо болтают.

Мир породил кого-то вдруг иного —

Он пашет, слово ведает… все тают.

Писатель сможет мост построить,

Вначале в книге, дальше молотком.

Он должен дух свой беспокойный успокоить,

Проехать по кольцу повторности катком!

Кто знает, вдруг получится,

Он сможет изменить реальность дел.

Мир запретит всем людям мучится,

Заставит, чтобы дьявол в лужу сел.

Разрушит всю иронию сансары,

Где каждый – копия всех предков.

Закроет пункт вторичной тары,

И прекратит сжирание объедков.

Создаст тот путь, что так реален,

Как утром снег морозною зимой.

И уберёт нюанс, в котором он печален,

И от чего всё время, как немой. —

Построит мост из виртуального в реальность,

А из реальности в волшебный мир.

Искоренит понятие, как дальность,

Закатит в свете, да и в тьме великий пир!

История тут обрывалась,

На перепутье Саша был.

Задумка… так задумкой и осталась,

Не всё он в дело доводил.

Грешат тем люди, что бросают

Свои мечты на полпути.

Чего хотят не точно знают,

С дороги запросто сойти.

Задумка есть – мост в параллель,

В мир анимации творений.

Задумка правда, как свирель —

Без совокупности шум трений.

Обычный воздух, гул и гам,

Как книга, что писать не стали.

Писатель мыслями и тут и там.

И что пустые мысли дали?

Ох этот отдых, эта лень,

На самотёк, что в сути точно.

Разбить неделю, даже день,

Отодвигать, что очень срочно.

Пропал наш Саша, загулял,

Возможно сон продлил на век.

Так он доделал, что ваял?

Не знает каждый человек…

Довести до конца, значит обрести мечту
Вторая часть

Стол, ноутбук и пара рук,

Экран, глаза и разум чистый.

В груди опять тревоги стук,

Не от беды, а просто быстрый.

Есть предвкушение настроя,

Воодушевление идёт.

Пора ломать ошибки строя,

И обновить свой переплёт.

Настало время книгу написать, —

Источник плана для строительства.

Нельзя никак совсем устать,

В мозгах решения правительства.

Извилины должны работать,

И сочинять великий путь.

Тут не должна свершаться по́дать,

Пусть естеством вздымает ртуть.

Естественно рождается фантазия,

Конечно же, путём труда.

Бывает в жизни и оказия, —

Нелёгок путь тащить с пруда.

Но он калач, что перетёртый,

Писатель справится с любой задачей!

Под склонность лет любой упёртый,

В своём мышлении, да дачей.

А если грядок нет, то есть открытия,

Свершения для докторской защиты,

Да что там… выше брать события —

Волшебной созидательной элиты!

Пред самым содержанием пролог,

Предупреждает Александр глаз,

Мол вещий текст, не просто слог,

Инструкция, немаленький рассказ.

Так автор говорит о мысли,

Что посетила его творческую нить.

Чтоб не было: « А в смысле?»,

Согнать с ума тупую прыть.

И объяснить, как можно,

С реальности попасть в мир грёз.

На первый взгляд немного сложно,

Но всё понять дано без слёз.

Сам текст, что основной,

Написан в стиле аксиомы сказа.

Там триллер, как родной,

Но, с элементами наказа.

Есть философия и эзотерика,

Немного психологии, и юмор.

Не то, чтобы истерика,

Вибрацией, как триммер.

Да, что там, даже боевик

Присутствует, как клей.

Есть драма, словно жировик,

И много техники идей.

Всё упаковано системой,

Слоями той эпохи на планете.

Тогда глаза разнились темой,

Всё было скомкано во свете.

В одно вставляли многое,

За единицей лишку жанров.

Но было правило там строгое:

Побольше разности и кадров.

А вот, за всей той лепкой,

Наш Саша затаил идею.

Он мост чертил рукою крепкой,

Да твёрдо так, сказать не смею.

Три шага было в описании:

Построить, как тот переход,

Освоить практику в касании,

Как интереса взять доход.

Всё просто, труд, дорога, быт,

Этапы в книге, да воочию.

Включил ещё он страх и стыд,

Ведь люди любят маету всю прочую.

Техническая часть закончена,

Пора немного отдыха вдохнуть.

Ведь жизнь ещё совсем не кончена,

Позволил он себе уснуть.

Немного фильмов, сладости,

Красивый шашлычок и банька.

И всё прилично, нет там гадости,

Как будто он рубаха-Ванька.

Свидание с родителями, с сыном,

Ну, в общем, как у одинокого.

Ведь данных не затащишь дрыном,

До человеческого, недалёкого.

А после отдыха, природы с солнцем,

Писатель сел писать без остановки.

За занавеской всё мирское, за оконцем,

Есть только текст, и без уловки.

Там жизнь, шуршание листвой,

Шум ветра, крик прибоя.

Там песни пьяной головой,

Движение великого простоя.

То солнце, что не станет тёмным,

То небо, вечно голубой простор.

А космос, что когда-то был объёмным,

Давно ушёл за пики верхних гор.

И раньше, глаз любил природу,

Он думал, только в ней конец.

Прокисшую в глубинах воду,

Что зрит наивнейший юнец.

Теперь он стал капризным мужем,

Ему ка подавай всё параллельное.

От естества так веет стужей,

А греет что-то запредельное.

То измерение, за третьим, по порядку,

Которое волшебно искажает.

В нём никогда не вспомнишь грядку,

Да и того, кто что-то там сажает.

Там разум напрочь новый,

Законы действуют в новинку.

Есть интеллект к событиям готовый,

И наблюдатель знаний в половинку. —

Баланс без кнопки, но по делу,

Весы без груза, но качели,

Уют, что ближе голове и телу,

И опоздания, которые успели.

Пока все прочие беснуются на улице,

Экран рождает письмена.

Они понятны даже курице,

Там только текст, там стёрты имена.

Вторую часть заносит автор,

В ней описание природы перехода.

Не зря наш Саша инноватор,

Нейтралитет он ввёл без рода.

Инструкцию для существа без пола,

Без истины и веры в высший суд.

Вся книга, как вначале школа,

Как дачный, летний пруд.

Туннель готов был в первой части,

Строительство, и как начать идти.

Он так задуман… нет там власти,

Кто не дошёл, тот может взять, уйти.

Он лишь для тех, кто любит путешествия,

Полёт, заплыв и гравитацию.

А тем, кто по щелчку и по прошествии,

Пора сесть в позу лотоса и медитацию.

Вторая часть – и жизнь вторая,

Жизнь между параллельных.

Ведь и дорога до сарая

Бывает из событий запредельных.

Один мир Саши – жизнь одна,

Мир аниматора – другая.

И тут приходит выдумка со дна,

Мост между ними – жизнь иная.

Жизнь третья, мир, как три,

Отдельная частица бытия.

В ней космос целый, прям внутри,

Статичность есть, события.

У вас же в путешествии всё по другому?

Как будто вы и личность-то другая.

И мир вам улыбается такому,

Мозг замолкает, всех ругая.

Теперь, он только смотрит, наблюдает,

Да наслаждается обычным видом…

Но он от вида явно тает,

Обычное в походе видит гидом,

Или туристом, из покорных,

Что очи радует неспешно.

Без действий можно плодотворно,

Великолепно и потешно.

Как в виртуальном мире грёз,

Компьютерного подземелья.

Вот только тут не нужно слёз,

Нет от системы бодро-зелья.

Нет двери, перехода точного,

От края виртуальности с реальным.

Нет тумблера предельно срочного,

Сон сделать ближним или дальним.

Но есть сама твердыня и дорога —

Тот путь, что заставляет верить.

Реальный переход лишь у порога,

Когда, как будто, мозг решает бредить.

Для это и создана жизнь-смерть —

Туннель от точки и до точки.

Он будет вечно, ныне, впредь,

А прошлое и будущее… только кочки!

Оставил книгу Саша,

Он очень заскучал по телу.

Привёл в постель Ирину, Дашу,

Нет очень мало, и Анжелу.

Купил он мяса, колбасы,

Хотя мир бредил чуткостью к животным.

Побрил бородку и усы,

Виски помазал спреем модным.

Не трогал крест, религию,

Политику он игнорировал.

Истерикой завыл он дикою,

Как человек парировал.

А почему бы нет?

Исчезнут скоро все границы.

Возможен станет каждый бред,

Из психиатрической больницы.

Возможен будет мир волшебников,

Источник созидания всего.

Мир прорицателей, бездельников,

И всех, кто дожил до того.

Так, почему бы не шалить,

Не трогать чрево человека?

Взять дёгтем мёд полить,

Закрыть финал любого века.

Последний раз испить вина,

Да выкурить махровых шишек.

Закончена земли длина,

Пора пришла частотных вышек.

Пора вибраций музыкальных,

Тех мест, что электроника ваяет.

Понятий выше колоссальных,

Как нас энергия рождает.

Чего таить, скрывать надменность,

Тогда всем Дарвин надоел жестокостью.

Его закон – природа тленность,

Заколебала гибкой тонкостью.

Тот круг и замкнутость всего,

Где жизнь включала рай и ад.

И был момент лишь до сего,

Сейчас, вперёд, но не назад.

Хотя, по логике вещей,

Есть путь в любые стороны.

Ты помнишь тысячи борщей,

И как кружили вечно вороны?

Тогда, ты путешествуешь назад,

Нет разницы, делами или мысленно.

В любую сторону расклад,

Ты понимаешь? Именно!

У Саши отпуск подходил к концу,

Как правило, и бабы, и вино достали.

Он съездил к матери, к отцу,

Они с расспросами пристали.

Но спас сынишка, что гостил,

У стариков, как в своём доме.

Отец его не упустил,

Он просто в творчестве, как в коме.

А так, все ро́дные всегда так близко,

Что километры не помеха.

Реальность – общая всем миска,

Бидон из горести и смеха.

Теперь назначил автор встречу,

Он аниматора позвал к беседе.

От лёгкой тупости решился к вече,

Он, как с похмелья утром леди.

Ведь обнуление необходимо,

Когда в сознании ты чист.

Всегда святым невыносимо,

И хочется испачкать белый лист.

Потом с колен подъём идёт,

От черни до святого духа.

Но можно всё наоборот,

Как посмотреть, с какого слуха.

У Саши обнуление прошло,

Ушла замыленность во взгляде.

Но притупление пришло,

Он, как в младенческом наряде.

Поэтому воззвал к куратору,

И человеку параллели.

Почище в свете инноватору,

Без водки, девок и свирели.

Его мозги породой не из мяса,

В них цифры лишь заложены под бит.

Писатель рядом, словно клякса,

В туннеле аниматор будет гид.

На связь не сразу вышел друг, —

Изнанка человеческой натуры.

И зов надежды свился в круг,

Из эхо в пьяные карикатуры.

Так, видимо, работают мозги,

У тех, кто только что просох.

Не видно рядышком ни зги,

Стартап буксует, словно сдох.

Из рук всё валится, и тяжко,

А в голове пустая глушь.

На поясе так давит пряжка,

Из глаз как будто льётся тушь.

И все невзгоды до похмелья

Становятся, как смех смешной.

Ну, в смысле, в вакууме веселья,

С истошной напрочь тошнотой.

И масло масляное чутко

Передаёт тотальность фраз.

Поймёт подобное и утка,

Разжёван если весь рассказ.

Поэтому, когда всё хорошо,

Но человек страдает сильно.

Он знает, что себя нашёл

Упав на дно, да в лужу стильно.

И в этой очень грязной массе,

Страдания до этого, как прах.

Пора купить билет в небесной кассе,

И ощутить вновь вкусный страх. —

Переживание за путь,

Дорогу к цели новой-старой.

И это вся на данность суть,

Быть чёрно-белой жизни парой!

Не пропадал нигде тот друг,

Мир аниматора за шторой.

Как пористость в том мире круг,

Их много, где он? За которой?

Там измерений очень много,

Не видно ничего с земли.

И с наблюдением там строго,

Будь твёрд, и правильно вели.

У Саши ум немного просветлился,

Пропали странные мурашки.

Глаз искренне развеселился, —

Раскрылся третий глаз у Сашки.

Свеж воздух стал вокруг,

Деревья зеленее, травка выше.

– Привет! – Сказал внезапно друг, —

Ты мог бы звать меня потише?

Глумился аниматор, делая акцент,

На то, что Саша, будто бы младенец.

Хотя, земному это комплимент,

За параллелью нет и полотенец.

Не нужно мыться, есть и пить,

Нет надобности обнуляться.

Там можно воду из тазов не лить,

А прямо мыслью исполняться.

Не ходят в мире аниматора кривой,

Вокруг, да около, по кругу.

Там есть и будешь сам собой,

Он просто подыграл немного другу.

Мол, занят был, не слышал,

И пропадал до кульминации.

И вдруг, такой, внезапно вышел,

Поклон, фурор, овации.

Мир анимации не знает связи,

Нет телефонов, глупых волн.

Там есть общение, без грязи,

Мир параллельный тайн полн.

Но тайн лишь для людей трёхмерных,

Которым волшебство за гранью.

Они по части усложнять, в рядах… так первых,

Цель получают аж за данью.

А в параллельном мире взмах рукой,

Да мысль, что рождает чудо.

Не нужно знать ты кто такой,

Где был, где есть, покуда.

Представьте аниматора, как должность,

Он через монитор ваяет свет.

И с опытом совсем не сложность,

Любой создаст в экране бред.

Мир аниматора такой же,

Но только там – реальность это.

Там будешь ты самим собой же,

Но взмах руки, зима, как лето…

– Привет! – Как слон доволен Саша. —

Где был? Дела какие нынче?

Так говорил, ведь в мыслях каша,

Как в той смешной, нелепой притче.

– Не позвонил, не написал ты даже,

Я ждал, у нас горит наш мощный план! —

Писатель в речь включил, что очень важен,

Он представляет вещий клан.

А аниматор улыбнулся, присел,

Он левитировал в пространстве.

Без рук, без ног, он лишь висел,

Существовал в пустом убранстве.

– Не горячись! – Шепнул на ухо, —

Всё время, что придумали, твоё!

И посмотрел, так прямо, сухо,

Как будто сердце обронил своё:

– Пойми! Наш коридор быть должен смесью,

Срединой и балансом двух миров.

Он что-то между равнодушием и лестью,

На грани нищеты и множества даров.

Вход прост, как наша связь,

Не обязательно взывать все силы.

Он элегантен, будто бязь,

Не нужен труд, и стог под вилы.

Меня ты также можешь звать,

Решил, сказал, я появился.

А ты хотел сознание отдать,

Чтоб я, как вещий дух явился.

Исчез ты перед этим сам…

Как люди говорят? Ты обнулялся?

Еще, у вас бормочут: «Срам»,

Лицом ты в луже повалялся.

Нет, тут аниматор не стыдил,

И не указывал, что Саша слабый.

Преграду тем он в них убил,

Наладить связь им, между, дабы.

Да показать, что проще нужно,

Все измерения – абстракция.

И строить мост уж лучше дружно, —

Как будто в магазине акция:

Почти задаром, без усилий,

Совместно, тет-а-тет с клиентом.

Туннель совсем не значит мили,

Реальность пишет комплиментом.

На деле, тело не устанет,

И не сотрутся ноги в пыль.

Но разум на дыбы привстанет,

А невозможное сойдёт на быль.

Как пояснить, что не дано понять,

Как дать реальность нереальной?

Такое можно только снять,

Какой-то мелодрамой сальной.

Но в мире аниматора всё проще,

Нет взрослых, что обычно, дети.

Ведь на земле проблемы толще,

По той причине, нет их в свете!

И раздуваются они надуманно,

Авария сейчас из гнева дальности.

Вы согласитесь, умно, да?

Реальность создаётся с виртуальности.

– Понятно! – Саша произнёс, не понимая.

Он знал, что просто в свете, но забыл.

Невеждой можно быть, всё зная,

Днём ты профессор, ночью на луну завыл.

Поэтому, он захотел туннель построить,

От мира человека, до игры красивой.

И всех людей туда пристроить,

Планету доброй сделать из спесивой.

Так поступают все романтики,

Писатели, художники, пардон, невежды.

Мечты, они, как фантики,

Без них конфеты… без одежды.

Она, и вкусная, и нет,

Сладка, как мёд, горька, как водка.

Конфета, есть конфета много лет,

Но почему-то так нужна обёртка.

И можно без туннеля, точно,

От точки «А», до точки «Б» лишь миг.

Не интересно жить предельно срочно,

Поэтому, есть мост, есть Саша, есть и стих!

– Бросай свои земные штучки,

Раз ты решил построить мост. —

Слова кидает, словно кучки,

Весёлый аниматор, приняв пост. —

Ты должен быть машиной просто,

Сознанием с единой целью.

Кончай за душу делать тосты,

И разум заселяй ты в келью.

Тебе пример я приведу с земли, —

У вас есть вычислительный процессор.

Исполнит он задачу, лишь вели,

Как будто он всезнающий профессор.

Естественно, согласно алгоритмов,

Которые заложены в него.

И исходя из силы ритмов,

Что прописали до того.

Он не имеет глупого каприза,

Пока он вирусом не входит.

Но это внешняя реприза,

Из человека всё исходит.

Скачал ненужный файл,

На сайте порно посмотрел.

А в это время, софт весь таял,

Процессор жалостно ревел.

Ты понимаешь, что я говорю?

Мои слова возможны для тебя?

Тебя, как друга я боготворю,

Но должен успокоить я себя.

– Теперь всё понял! – Отвечает Саша. —

Я думал жизнь моя пройдёт.

От этого в башке такая каша,

Что разум каждого сойдёт.

– Ты говоришь про жизнь без красок,

Покоя, танцев, и безделья,

Без пьяных мыслей, сказок,

Без потребления, веселья? —

Так аниматор уточняет диалог,

Понять он хочет, что мешает Саше.

Он точно выражает слог,

А Саша весь в какой-то каше.

– Да! – Отвечает ветреный писатель. —

Вдруг, творчество убьёт, как человека?

Я будто только лишь создатель,

А время есть не больше века.

А как же потреблять, что создано?

Так много есть уже и так.

Ведь без меня всё будет продано,