Текст книги "Писатель"

Какие деньги, что за блажь?

Я собираюсь строить землю снова?

А моя цель, как эпатаж —

Задумал, выстроил, готово!

Я выходкой хотел стрелять,

А не бесстыдством от людей.

Сознание пора мне покорять,

А не лопатой строить дом идей.

Взорвался мозг противоречием,

У аниматора полегче было.

Истёк писатель весь увечьем,

Как ум у зе́ка, что роняет мыло.

Одни шаблоны и стереотипы,

Ведь на земле за всё платить придётся.

Тут правила решают Vip-ы,

Из них господство так и льётся.

Нет, бы… придумать лёгкость,

Простое и бесплатное жильё.

Но в их умах одна лишь колкость,

Хотя с пятном внизу бельё.

– Пора подумать… очень сложно,

Но должен я систему обойти.

Построить мне планету можно.

Мне главное в сознание войти.

Фундамент заложить из чертежей,

Реальность сделав виртуальной.

Убрать из сердца всех ежей,

И душу перешить по пятибалльной.

Ведь с детства обучали, как раба,

Труда нет, рыба исчезает.

Не так я понимал слова,

Имеет тот, кто это знает!

Визуализация мне в помощь,

И сила разума – подруга.

Искореню системы немощь,

И научусь ваять у друга.

Мир анимации на связи,

Писатель вопрошает обучения.

Как создавать реальное без грязи —

Без боли в теле становления:

– Создать ты должен мир идей,

Что в принципе ты сделал.

Родить пора других людей… —

Ему так аниматор ведал. —

– Земные, как родные братья,

Твой мозг не даст их в эксплуатацию.

Повсюду бабки, сёстры, сватья,

Внутри рождают провокацию.

Поэтому, ты и не стал великим,

Не президентом, не большим магнатом.

Ты бедным был, невзрачным, диким,

На всю систему крыл ты матом.

Её не нужно ненавидеть,

Она должна быть инструментом.

Но раз не хочешь всех обидеть,

Воспользуйся ты инцидентом.

Земля вещает метакосмос,

Его возьми под карандаш, и в дело.

Расти работников, как колос,

Распоряжайся ими смело.

Большую армию создай,

Они помогут обойти твой ум.

Всё про строительство узнай,

Земля ведь строилась без сумм.

Но строилась, я точно знаю,

Строителем считай природу.

– От слов твоих я тихо таю, —

Налил на речь писатель воду.

Но смысл он понять сумел,

Приставку «мета» изучал в редакторах.

В 3d пространстве был он смел,

Фундамент полигоны рыли в тракторах.

Там параллельные вселенные,

И измерения побольше трёх.

Там жизнь и люди все нетленные,

Растёт лишь там, куда поставишь мох.

Нет боли, сожаления и угловатости,

Задачи есть, и достижение всех целей.

Болезней нет и всякой гадости,

Глубины там, никак не мели.

– Как обуздать сознание? —

Подумал Саша на рассвете. —

Есть в медитации какое-то там знание…

Но в этом понимают больше дети!

Их медитация естественна,

Они заходят вглубь себя.

«Вокруг да около» им противоестественно,

Они желают искренне, любя!

Ведь взрослые совсем слабы,

Хотя, наоборот должно быть.

У возрастных ярлыки – они рабы,

Забыли, как им по течению уплыть.

А дети, просто так играют,

Мир познают, им интересно.

Они, что видят, то и знают,

Им широко смотреть так лестно.

А может, что хотят, то видят,

И проецируют реальность дней.

Они систему очень ненавидят,

От правил множество соплей.

Уюта нет, комфорта и свободы,

Мир медитации уходит навсегда.

Они взрослеют, убегают годы,

Лишь превращаясь в детство иногда.

А был конструктор под рукой,

Листок бумаги карандаш.

И всем неважно, что нагой,

Малыш – творец и чудотворец наш!

Так Саша понял, что готов,

Ему лишь нужно детством стать.

И пусть мир взрослых так суров,

Он может отпустить, и снова взять.

Войти в естественность природы,

Забрать свободу, что по праву.

Он должен вспомнить свои роды,

Чтоб разбудить огарки в лаву.

В том времени ответы есть,

Начало даст отсчёт свободы.

И пропадут спесивость, лесть,

Разверзнуться любые небосводы.

Идея зародилась в одночасье,

За реализацией стать делу.

И, если выгорит, то счастье,

А нет… но нужно пробовать, и смело!

Отбросил мысли Саша,

Уют создал в квартире.

В желудке не валялась каша,

Нет надобности пребывать в сортире.

Водичку рядышком поставил,

Ковёр в удобство постелил.

Себе спокойствие представил,

И детство в память поселил.

Сначала, так, отрывками,

Всё смутно и банально.

Не ограничившись попытками,

Он вглубь нырнул локально.

Так сильно этого хотел,

Настолько смог иное отогнать,

Сам купидон ему пропел,

Он смог родителей узнать.

В период, когда были молодыми,

Тогда, когда его и не было.

В то время годы были золотыми,

Любовь родителей стремилась в небо.

Писатель не задал себе вопрос:

«Как получилось так, что вспомнил это?»

Ведь не родился наш молокосос,

За девять месяцев то было лето.

Он понял, медитацию свою,

Она вещала весь процесс доныне.

И день, и ночь, закат, зарю,

Он смог увидеть важность в сыне.

Порыв любви, о чём мечтают,

Ту линию, где выгода отсутствует.

Когда от чувств тела прекрасно тают,

Благие мысли в такт присутствуют.

Узрел бесцельное зачатие —

Момент, когда природа порождает.

Нет оболочки, брюк и платья,

Когда вселенная росток сажает.

Тот миг, где расширяется талант —

Из двух ваяется шедевр вечности!

Награда не нужна, не нужен грант,

Пока отсутствуют все личности.

Глаза в глаза, не различить,

Свой первый взгляд с утробой.

Давай земля, пора учить!

Ведь я, как будто бы особый.

Так Саша первый раз

Увидел взрослым, как младенец.

И получил ума экстаз,

Что язычок под жгучий перец.

Сравнил утробу, лоно,

И взрослый взгляд поныне.

А между ними стоны —

Гласа в застывшей глине.

Представьте, взрослый человек,

Решил вернуться в детство.

Он, как бы обманул свой век,

И жизни удалось куда-то деться.

Но не попал он в тело малыша,

А в очи наблюдателя извне.

Волнуясь, тяжело дыша,

Он побывал в самом себе.

И в один миг прекрасный,

Стал Саша временем троих:

Сам, наблюдатель и малыш – нос красный,

Но изучить хотел двоих.

Связь меньшего к большому,

Путь с зарождения до тупика.

Прийти к балансу золотому,

Узнать, где протекает творчества река. —

Глубокая младенца медитация,

Момент, когда волшебник человек.

К реальности тогда придёт абстракция,

Продлиться у писателя короткий век.

– Пора и дальше мне идти… —

Писатель выражает думу. —

Чтоб в эпицентр медитации войти,

И вытащить желаний сумму.

Зачатие, как взрыв гигантский,

Рождение, как мощный бум.

Без медитации процесс, что адский,

Нейтральный нужен точно ум.

Тот, что спокойней штиля,

Который тише вакуума.

Для личной надобности – стиля,

Кусочек нужен лакомый!

Так Саша объяснял порыв,

Необъяснимый точно.

Обычный, испытал давно бы срыв,

Писатель не желал всё делать срочно.

Он должен был связать желание,

Хотение младенца: «Дай!»

Не, как у взрослого стяжание,

А просто так, что пёсий лай.

Объединить с собой прилежным,

Он должен был познать талант.

Как богом стать, но прежним, —

Словить для творчества шедевром грант.

И этим ярким дарованием

Построить мира два, и мост.

Раз не дано обычному, как знание.

Не может разум обойти их ГОСТ.

Смотрел писатель, как он рос,

Любил, бродил, и ненавидел.

Себя он слушал, словно тост,

Узрел глубины, и увидел!

Тот смысл, что искал всегда,

Грааль, который строить должен!

Он знал, наступит день тогда,

Когда есть вечность, и попозже… —

Осуществление желаний,

Тот дар, что есть у малыша.

Без мусора мольбы и покаяний,

По написанию карандаша, —

Волшебной палочки без боли,

Без той работы от раба.

Без слов уныния: «До коли?»,

Когда на сердце зэк-скоба.

Без взрослой тупости системы,

Без веры в то, что кто-то ляпнул.

Без неуверенной дилеммы:

«А может много я оттяпнул?»

Он увидал, как пожелал ребенок —

Он сам, но в возрасте дитя.

Всё появилось… до пелёнок,

Он получал, как мыслями летя.

Труднее было в возрасте постарше,

Там Саша просьбами кидал.

Призы на дне, в тарелке, в каше,

Он получал, когда съедал.

По возрасту, где школа,

Он даже часто умолял.

И в руки прилетала кола,

Он шоколад во рту сплавлял. —

Призы за просьбы и страданья,

Переживания внутри.

За цель врывались истязания,

Пылай душа, и ум гори.

А дальше… он смотреть не стал,

Понятно, взрослому пахать.

В том мире строил только нал,

Да и узнал, что нужно знать:

Желание, и без сомнений,

Да поиск искренних познаний!

Без знаний прочих поколений,

Постройка мира, улиц, зданий… —

Фантазия младенца и ребёнка,

Мечта студента и юнца.

А на невзгодах взрослого лишь плёнка,

И впереди постройка до конца!

– Возьму в основу интернет —

Реальность параллельную планете.

Хотя ему немного лет,

Таков он не единственный на свете!

Создам свою я нейросеть,

Свою валюту для постройки.

В бескрайность ей дано лететь,

Без отдыха и койки.

– Мне не создать новинку,

Пока я в созданном витаю. —

Писатель зрел картинку,

Я вам её читаю. —

Свой нейропуть придумаю,

Платформу мироздания.

Не сразу, всё обдумаю,

Получится, я знаю!

Придумал ветку он,

От прошлого, к грядущему.

Земную жизнь на кон,

Как всем, малоимущему.

Талант приходит нищему,

Голодному, холодному.

Так гениальность ищем мы,

От вялого до годного.

Пришла на помощь графика,

И знания из математики.

Он не жалея трафика,

Жизнь произвёл из статики.

Из мысли о потоке,

Из вспышки о желании.

Корабль пущен в водостоке,

Минуя просьбы в подаяние.

Есть алгоритм для связи,

Продуман новый интернет.

Казалось, можно в князи,

Но не наполнен свет.

Нет сущностей с объектами,

Кто связь осуществит.

Пуст базис с сектами,

Ни жив, ни мёртв, и не болит.

Зашёл в свой интернет,

Который окрестил псинматом.

Стал наполнять весь свет,

Разумным и приматом. —

Одно из первых поколений,

Начало жизни вдаль.

Внедряя ряд явлений,

Поверхностных, не жаль.

Народ готов к строительству,

Иной он разум разовьёт.

Прибегнет сам к правительству,

Придумает, кто вьёт.

Он не хотел повторности,

Создав народ из памяти.

Не дал им лишней вздорности,

Грусть смерти, радость камеди.

Избавил от страданий,

Любви и химии по венам.

Он архитектор зданий,

Вдохнёт он жизнь сам стенам.

А их задача строить,

В стратегии ваять движком.

И чувствами не беспокоить,

Балуя сказ божком.

Да, скажите: «Банально!», —

Мол, создал новых подчинённых.

«Невыразительно и сально», —

Итог всех увлечённых.

Хотел, мол, выбраться из рабства,

И сделал всё за счёт других.

Укрылся в склеп аббатства,

Забор из прутьев, из тугих.

Нет! Так мыслят только люди, —

Создания кого-то…

С лимоном, в специях, на блюде,

На высший чин им квота.

Таков удел создателя,

Который начинает с творчества.

Для всех он лик карателя,

Итог зловещего пророчества.

Но всё не так уж плохо,

Ведь разум создающий,

Творит, как будто в Сохо,

Идей он подающий.

А за бортом идей великих,

Нет боли или худшего.

Есть выбор мыслей тихий —

Что оставлять лучшего.

Так создана всем смерть,

Так создано рождение!

И если непонятно впредь,

То книга – наваждение.

Творит художник полотно,

Стирает тряпкой, что не нравится.

Дизайнер налепил панно,

Отрезал, что исправится.

А музыкант играет сочинённое,

Зачёркивая грубый переход.

У ювелира имя золочённое,

Покрыл на бронзу… вверх доход.

Писатель мир придумал,

И заселил его народом.

Но вспышка, передумал…

Исчезло всё под небосводом.

Не объяснить творениям создателя,

Не донести создателю творения.

Терпилы для карателя,

Малина для варенья.

Вот и итог повествования, что выше:

Виной всему, есть – чувства и эмоции!

Для ваших знаний – это крыша,

А для создателя лишь дозы, формулы и порции!

Есть чертежи, задумка, сила,

Народ для стройки подготовлен.

Во благо это, даже мило,

Вначале дух ещё не сломлен.

– Начну я сам, потом решим,

Возможно, попрошу совет. —

Спор в глубине души грешит,

Хотя писателю прилично лет. —

Нет, сразу позову я аниматора,

И пусть захватит моего он провокатора. —

Как будто без поддержки,

Он сам в себе без слежки. —

Без бунтаря и личного гиганта,

Без творческого гения,

Без провокатора – таланта,

Он только лишь растение…

Писатель видел всё теперь,

Себя, его, талант в других.

Внутри он загнан, как и зверь,

Снаружи всем вестей благих.

И через всех построит мост,

Сквозь души обретёт себя.

Другой поднимет вечный тост,

С поэмы он войдёт в тебя!

Два друга встретились, опять,

Как мы решили – один человек.

Писатель – любую гору может взять,

И аниматор – вечный век.

Наброски Саша снова показал,

Поправил, изменил идеи.

Потом величественно пальцем указал,

Как будто там стояли феи.

Нет, просто люди, просто руки,

И головы, что поработать захотели.

А так… они слоняются от скуки,

Им волю дай, лишь вечно б ели.

Друг аниматор засмеялся,

Он видел в них писателя.

Он даже не смеялся, он валялся,

Дав другу личного карателя.

– А, что не так? – Спросил писатель. —

Я понимаю, ты великий.

Но в руки нужно дать им шпатель,

Они исполнят темп нам дикий.

И возведут все стены мира,

Опоры для моста огромного.

Им нужно знать лишь: «Майна, вира»,

Для возведения, для годного.

– Вот именно! – смеётся друг. —

Они тебя напоминают.

Ты описал свой в жизни круг,

Они, как ты, лишь только тают.

Сначала молодость и прыть,

Затем вальяжная надменность.

Потом: «Хочу писать, не землю рыть»,

И после дряблая степенность.

Писатель странно посмотрел,

Но понял, прав друг аниматор.

Теперь он просто песни пел,

Зачем такой же провокатор.

– Нужна нам армия строителей! —

Вскричал ему друг аниматор. —

Их мысли, как и у правителей,

И каждый, точно, провокатор.

Давай, включайся ты в процесс,

И понимай, как всё устроено.

Иметь ты должен знаний вес,

Тогда всё будет в срок построено.

Когда вставляешь душу ты в картину,

Она живёт сквозь все ярила.

А если отмахнёшь скотину,

Она жила, и прекратила.

Дал имя: «Конокрад», воришку приручил,

Сказал, и всё явилось…

Дал имя большой брат, братишку получил.

Словами дар, аж и не снилось.

– Я должен создавать рабочих! —

Себя и друга понял Саша. —

Других существ, любых и прочих,

Не Юру, Ваню, Петю, Глашу.

А истинных воителей без слова,

Бойцов пилы и топора.

Им дай лишь гречки плова,

На стройку вышли со двора.

– Всё правильно, и слёз не нужно! —

С твердыней аниматор молвил. —

Они тебе построят дружно,

Осуществят, к чему готовил.

Но! Если сомневаться будешь,

И о любви заговоришь.

То сам себя потом осудишь,

Увидишь, что дурак творишь.

Они вздохнут глоток любви,

И превратятся в человека.

Ищи потом, иди, лови,

Их ум, как морг и ипотека.

Слова словами, мысль та же,

Сама себя не протолкнёт.

И если думать сильно даже,

Она лишь мозг слегка замкнёт!

Один остался Саша дома,

А аниматор в путь ушёл.

Случилась нравственная кома,

Как Саша до сего дошёл…

Ему пора людей создать,

Но без людского, однобоких.

Что может разуму он дать,

Без знаний, в общем-то глубоких?

Вот новый день, начало дня,

Идея, как всегда врывается:

Стругать людей из пня,

По-моему, «Буратино» называется.

Но не в прямом, как будто смысле,

В буквальном, перевёрнутом.

Читатели все тут зависли…

Смыкая глаз, да в полусогнутом.

Он обратился снова к творчеству,

Земному, с алгоритмами машин.

К оговорённому пророчеству:

Стругать из полигонов и вершин.

Сел за компьютер средненький,

Перо взял в руки смело.

Хоть был он и не бедненький,

Но голод в творчестве он кушал смело!

Лепить стал скульптингом скульптуру,

Из сферы в очертание лица.

Он не забрасывал культуру,

Ручонки, глазки, два яйца.

Немного было непривычно,

Но стало, браво, получаться.

Лепить чудовищ необычно,

В них можно, точно, не влюбляться.

Не то, чтобы чудовищ напрочь,

Они потешными казались.

Не звать к себе их страстно на ночь,

Тогда такими и остались.

Был создан персонаж один,

А из него другие вышли.

Здесь ластик лишь необходим,

И карандаш не будет лишним.

Тут растянул, а тут убавил,

Немного бугорков и впадин

Отростков несколько наставил,

Полос, ложбин и вмятин.

И вот оно благое чудо,

Народ к строительству готов.

Как люди! Вывод здесь… от сюда,

Строй идентичных глаз и ртов.

Лишь краски разные, и форма,

И то, чуть-чуть, немного вовсе.

Теперь он даст щепотку корма:

«Работать всем, никто не косит!»

Явился аниматор, кстати:

– Я вижу ты закончил в срок! —

Он выглядел роднее бати,

По телу Саши волновался ток.

– А у меня… и сроки были? —

Шутя, но с опасением писатель. —

Я думал, по течению мы плыли,

И в сроках щедр мой каратель.

– Шучу. – Легонько отступил дружище. —

Я подбодрить, как на земле бывает.

Красивое твоё жилище, —

Глазами аниматор тает.

– И хорошо, хотел уволить! —

Поддерживает Саша шутку. —

В ботинки старые… мне вот ведь,

Попал в земную судно-утку.

Пока писатель упоительно болтал,

Он собеседника и потерял.

Тот чувства точно не глотал,

Он влез в компьютер… проверял.

И не каким-то проводом,

Не диском или даже в монитор.

Он стал волшебным Саше поводом,

Хотя, и был им до сих пор.

Друг параллельного созвездия

Влез в электронику, как дух.

Как воин из возмездия,

Что словно цифра, словно пух.

И засеял, как передатчик —

Светодиодный маячок.

Он, видимо, систем наладчик,

Он хакер связи, дзен-торчок.

– Как брат тебя закоротило! —

Смеялся Саша не смеясь. —

Немного страшно, или мило,

Пойду я лучше восвояси.

– Стой, я закончил, право. —

Залепетал его дружок. —

Я вижу: твои мысли лава,

Ты некий модельер-божок.

3d тебе даётся мощно,

Освоил здорово машины.

И всё получится, я верю, точно,

Займёшь в строительстве вершины!

Увидел в Саше толк, иной, —

Его потусторонний лик.

Он для друг друга был нагой,

Как в глади водной солнца блик.

Конечно, армию создать такую,

Народ строительно-прямой.

Хотя «голодную, босую»,

Но за работой всей ногой.

И, как бы тело не крутилось,

Нога всегда на месте стройки.

Так выражение явилось:

«Одной ногой», застывший в стойке.

Что раскрывает суть ума —

Цель, направление и силу.

Построить мир, града, дома,

Строй-личность возвести в водилу.

Так наблюдатель изнутри

Спит сном поглубже океана.

С утра до ночи, с ночи до заря

Имея тело из вулкана.

Так существо теряет самобытность,

Он просто инструмент судьбы.

И эта твердь и монолитность —

Программа истинной ходьбы.

– Хороших создал ты рабов! —

Так аниматор сделал комплимент. —

Создатель ты, для них ты зов,

И каждый – твой ингредиент.

Смотрел реакцию у Саши,

Тот пустит слёзы, или нет.

Мозг человека в роли простокваши,

Магнит из чувств и разных бед.

Любитель человек переживать,

Создать, разрушить, плакать.

А бог привык судьбу жевать,

И этой смесью просто какать.

Создатель должен создавать,

Внедрять свой замысел, и только.

А, если всем всего давать,

Определить никак, где кисло, сладко, горько…

– Учусь я быстро, будь спокоен! —

Писатель браво отвечал.

Внутри себя я точно воин,

Хотя, успех! Тебя я повстречал.

Помог мне пересилить боль,

Переживания, сомнения.

Я раной был, а мир мне – соль,

И не хватало мне забвения.

Той тишины внутри себя,

Что помогает творчеству мгновенно.

И вот, я повстречал тебя,

Я буду строить непременно.

– Теперь нам нужен план и сроки,

Без математики не в счёт. —

Спокойно аниматор вёл уроки,

В груди, как камень, камень-лёд. —

Ваш бог земли, таким же был,

Обычным программистом света.

Он по течению не плыл,

Его друзья – расчёты, сметы.

Компьютер, словно у тебя, имел,

По принципу, без очертаний.

Как ты, он был предельно смел,

Имел фундамент без сказаний.

Без чувственных мечтаний,

Без надобности – просто так.

Из цифровых он сочетаний,

Внутри рабочий и простак.

Так завелось, мы все трудяги,

Хотя, хотим престол иметь.

А власть фантомная у скряги,

Его итог в забвение смерть.

Ведь власть – волна у моря,

Вверху, внизу, о берег брызгами.

Там больше счастья, больше горя,

И блещет ум с надрывом взвизгами.

Не удержать того, что переменчиво,

И что в руках не удержать.

Бог может лишь играть застенчиво,

Инкогнито под цель рожать!

– Давай подумаем вдвоём,

Командой действовать мы будем! —

Просил писатель, как споём,

Мол, дружбу нашу не забудем.

– Не торопись! Реши степенно

Задачу нужную тебе. —

Сказал спокойно, не надменно

Друг аниматор, как себе.

На этом, и расстались,

Друг аниматор дал понять,

Что вместе разумом остались,

За двух под силу одному всё знать.

Не время значит вместе быть,

Воочию, телесно, рядом.

Безрукий может руку мыть,

Своим особенным обрядом.

Тем более, писатель знал,

Что вместе растворятся в целое.

Миры их параллельный зал,

Пространство между, абсолютно белое.

Свет падает всегда там в точку,

И кажется с любых сторон.

Белым бело, не видно кочку,

Не видно гор, деревьев крон.

Два мира, зазеркалье между,

А свет – утрированный сказ.

На выбор: белый, чёрный, как одежду,

Зал параллельный только лаз. —

Пространство в пустоте сознания,

Меж двух миров связующая нить.

Фантом… так, для умов и знания,

Нельзя ни трогать, есть, иль пить.

И Саша знал, построив мост,

Заполнив пустоту из параллели,

Отрубит он себе, как хвост,

Заглушит песню, что не спели. —

Соединит друг друга в целое,

Исчезнут два, как аниматор и писатель.

Мост разорвёт сознание белое,

Останется один из двух, каратель.

Тот провокатор, что творил,

Зачинщик тот, что всё задумал.

«Соединить два мира!» – прямо говорил,

Исполнит он, чего удумал!

Сидит, кумекает один,

Без друга, что поделать.

И вправду, план необходим,

Не болтовнёй же стройку ведать.

Чертёж взял за основу,

От точки А до точки Б.

Нет чувственному слову,

Лишь цифровое макраме.

И хочется немного страсти,

Вдохнуть ворсинку творчества.

Но это не в сердечной власти,

Нет сказкам и пророчеству.

Так намерение устроено,

Пока мечтаешь, лишь мечты.

Желаний сила сдвоена,

Ты настоящий, и мечтатель ты.

А истинная цель, когда задумал,

Забыл мечтать, работаешь.

Подумал, делаешь, в делах подумал,

Работаешь, работаешь, работаешь…

И шаг за шагом ближе цель,

Нет, не в мечтах, а наяву.

Тут в помощь смета, план, артель,

Проект извечно на плаву.

Поставил сроки стройки,

Земные, без прикрас вселенной.

В подсчёт вошли и койки,

С биде и ванной пенной.

Строителей по численности норма,

Пора казармы строить им.

– Добыть мне нужно корма! —

Мозг шепчет подхалим.

Привык писатель к слову,

К тому, что обижает человека.

Что «корма» дать, что «плова»,

Из букв смешная игротека.

И не кичится этим словом,

Для дела говорит всё прямо.

Пусть люди балуются пловом,

Писатель корма даст, упрямо!

«Казармы» также для отметки,

Для галочки в расчётах.

Не общежитие, отель, ну и не клетки,

Всё строго, в переплётах.

– Стоп! – Осенило Сашу. —

А как же стройка совершится?

Достану этим кашу,

Но план основы мой лишится.

Нет инструмента, нет сырья,

Материалы нужно доставать.

Как много грязного белья,

Намного легче сон… в кровать.

Лёг, глазки даже залепил,

Немного тишины, довольно.

Ворочался, мозги залил:

«Лежать без дела не прикольно».

Подумал: «Смысл я лежу?

Зачем вообще придумал спать?

Привычки… друг я погляжу,

Вставай, бросай свою кровать».

Так отдых протекал писателя,

Ему не нужно, так… фантомно.

Не зря он вызволил карателя —

Бунтарь внутри не то, что томно.

Как только появился аниматор,

Его монеты сторона вторая,

Так сразу пробудился провокатор,

Его душа и сущность вновь иная.

И стал похож писатель на машину,

На робота, по жанру из фантастики.

Менял он только в мыслях шину —

Программой – мыслями… ужастики.

– Пора продолжить, раз я отдохнул. —

Без сожаления и вздохов молвил. —

Наверно, я давно уснул…

И произвёл во сне, что наяву готовил.

Теперь мне моделировать пора:

Нет инструмента и сырья.

Помогут виртуальный лес… гора…

Я справлюсь сам без умысла, ворья.

Замоделирую пространство некое,

Там поселю природные ресурсы.

Понятие немного блеклое,

Но я, как бог не посещаю курсы.

Он модельер со стажем,

А мне учиться и учиться.

Но это точно – опыт каждый важен,

И в сумме практик гений может проявиться.

А вот природные ресурсы,

Что я пространство залеплю,

Мне обойдут туториалы и курсы,

А я желание построить всем явлю.

Добуду из ресурсов мощное сырьё,

И из него материалы стройки.

Кружить отстанет вороньё,

Исполню инструмент и корм… и даже койки, —

Построю общежитие для дела,

Посередине космоса в мозгах.

И можно строить дальше смело

Мост между миром «мысли», миром «на ногах».

На том и порешил, хотя… забыл,

Отвлёкся… игры на ПК.

Хоть на луну не выл,

Не пьяница, не бомж и не зека.

Оставил развлечение земли,

Себя перевоплотив в героя.

Что сердце не вели,

Не деться от людского роя.

Его привычек, развлечений,

И слабостей по отдыху.

Не спрятать ум от увлечений,

Побега нет, нет продуху.

Неделя пролетела быстро,

По местному, двенадцати часам.

Как будто в мозг вкачали нитро,

И он стекал по волосам.

– Вот так бы я работал! —

Признался Саша сам себе. —

Другую жизнь себе я не дал,

Я обращаюсь мозг к тебе.

Да, словно я раздельный,

Зачем несу подобный бред?

Совет бы дал себе я дельный,

Ведь мозг стремиться на обед.

Всё дела в восприятии,

Я творчество работой стал считать.

А делу не хватает лишь объятий,

Тогда он сможет и летать.

Мне не дано пока постичь себя,

Бездушной быть машиной.

Не понимаю бог тебя,

Ты дёгтем был или малиной.

Мне аниматор говорил иное,

Что твёрдость лишь рождает мир,

А что есть твёрдость, что такое?

Как думать, если мозг желает пир.

Всё с детства тянется, наверно,

Когда сын видел, как живут родители.

Он думал жить так верно,

Где все шахтёры и водители.

От понедельника до пятницы

Работа, пища, сон и баста.

Потом суббота, воскресенье – пьяницы,

Прощай с утра зубная паста.

И это тянется, как шлейф,

И здесь, где творчество господством.

Как отпереть упёртый сейф?

Как не болеть всем этим скотством?

Не знаю, что тогда случилось,

И Саша почему хандрил.

Но ныне точно получилось,

Он миг создателя словил.

Там были перемены мужа —

Не в паре, человека, просто.

Тогда ему казалась стужа,

Никак не мог построить мост.

То встречи, отдых и веселье,

То игры, сон, простая лень.

Он был не в разуме, а в теле,

Как тот цветущий… мёртвый пень…

Да, именно, такой,

Он жил и не жил в одночасье.

Тревожил разума покой,

Но не имел благого счастья.

Ведь цель была построить мост,

От мира аниматора вселенной,

До мира человека-ГОСТ,

И дружбы вечной, да нетленной.

А отвлекали прелести —

Привычки человека слабости.

Он жил любя, но в ненависти,

И говорил себе лишь гадости.

Не понимал он странный человек,

Что отдых всем полезен очень.

И богу, его отдых век,

И человеку, что глотает сочень.

Ведь нужен голод до любви —

До цели, до желания, мечты.

Пока веселье, мысли не зови,

Гуляй и радуйся сам ты.

Соскучишься, да надоест шальная,

Тогда ворвёшься в мир желания.

Исчезнет дума та больная,

Что требовала боль и покаяние.

И как вы думаете люди,

Работа как пойдёт тогда?

Все цели вынесут на блюде,

Осуществятся в миг – насквозь года.

Работа, отдых, труд, веселье,

Подъём на гору, спуск с горы,

Серьёзный вид, и вид похмелья,

Любовь до гроба, вечность ссоры.

Всё это признак средней точки,

Итог баланса в жизненной идее.

Как расцветают на деревьях почки,

Внизу гуляют люди по аллее.

Так и случилось в те года,

Писатель отдохнул душой,

И занялся мостом тогда,

Как будто стал левшой-правшой.

Геракл поселился в нём,

С собой тот взял и Халка.

Один трудился ночью, другой днём,

О двух концах стальная палка.

План подытожен окончательно,

Есть чертежи казарм, моста.

Он подошёл так основательно,

Что пережил бы три поста.

Весь инструмент замоделировал,

Сваял из скульптинга продукты.

Писатель так импровизировал,

Что налепил конфеты, фрукты.

Он кормом называл начальником,

За творчеством назвал любя.

Когда работал цифровым паяльником,

Он видел солнце и поля.

Да, не забыл и про сырьё —

Материал строительный.

И разлетелось вороньё,

Настал миг поразительный.

– Мне нужно показать всё аниматору! —

Засуетился Саша ропотно.

Так не терпелось провокатору,

Что всё казалось очень хлопотно.

– Ведь нужно всё исполнить! —

Он говорил о превращении. —

Скульпты реальностью дополнить,

Всё дело в оснащении!

Он не имел волшебной палки,

Хотя, уже волшебником он был.

С самим собой играл он в салки,

Не мог осуществить свой пыл.

Пока не знал всей иллюзорности,

Как нереальное в реальность.

Хотя он знал многоповторности,

Но к делу подступала дальность.

Многоповторность помогает,

Она несёт через истории всего.

И только мысль точно знает,

Нет мира, нет любого без него!

Связь не нарушена была,

И аниматор тут же появился:

– Как душенька твои дела?

Вот я родной к тебе явился.

Задумался сначала Саша,

Хотя он знал, зачем позвал.

– Ты каждый раз всё краше, краше, —

Писатель к аниматору воззвал.

Наверно мир твой молодой,

Прекрасный, творческий и милый.

Он для тебя живой водой,

А для меня мой, просто вилы.

Земля стара, по много раз,

Она зациклилась на смерти.

А ваш мир явно, как экстаз,

Хотите верьте, иль не верьте.

– Мы там не верим, только знаем, —

Так аниматор пояснял, —

Мы в своих действиях все таем,

Не раз тебе я объяснял.

Наш разум очень прямо

Идёт вперёд, и напролом.

А ваши люди все упрямо

Назад идут, вперёд им влом.

Сомнения, и есть эмоции,

В одну секунду да и нет.

И каждый день помногу порций,

Так много, много… много лет.

А мы машины из желаний,

Которые сбываются тотчас.

Без неуверенных гаданий,

Сею секунду, прям, на раз.

– Я понял. – пробурчал писатель. —

Я говорил, как комплимент.

Ты мой внутри каратель,

В стыдливый мир абонемент.

А научи меня такому,

Хочу, как ты намеривать.

Желаю жить я по-другому,

Хочу желания исполнять.

У нас зовут таких красиво,

То маги, то волшебники.

Вели б себя у нас спесиво,

Кто магию познал в учебнике.

Народ наш не изменчив,

Но я далёк от них теперь.

И я готов, я переменчив,

Дай силы мне, ты мне поверь.

Вокруг да около по разговору

Писатель намекал о просьбе,

Звучало странно, хоть и в пору,

Да на подобии возне.

А аниматор понимал,

Но притворялся невдомёк.

Он юмор местный принимал,

И тот, что был всегда далёк.

– Ты хочешь воплотить мечту? —

Спросил всерьёз друг аниматор. —

За честь вопрос такой почту, —

У Саши появился провокатор.

Один хотел магической реальности,

Другой мечтал в реальность магию нести.

Вопрос реальности и дальности

Никто не мог друг к другу отнести.

Землянин ощущал себя,

А аниматор свой мир нарекал.

Так правда бьёт читатель и тебя,

Спроси, как мысленно бы ты скакал?

И ты ответишь, ты реален,

А книга выдумка моя.

Пока зовут тебя Владимир, Ален,

Амур, а может быть, Илья.

Народ иной, да без имён,

Тебе порядковым покажется.

А вот ему, Марина и Семён,

Фантазией из слов окажется.

Таким же исчислением порядка,

Каким-то кодом из рассказа.

Как будто это овощная грядка —

Растёт из облачного сказа.

Но оба мира существуют,

Под именем, и без имён.

В реальности они бытуют,

Без имени, и кто Семён.

Есть аниматор, мир его,

А есть писатель с параллели.

Что до рассказа моего…

Он, как и разума качели.

Захочешь, будет истинным,

А нет, он растворится дымкой.

Придёт, когда необходим,

Ненужен, станет почвой зыбкой.

Писатель покраснел ребёнком,

Под карандаш помялся для привычки.

Свернулся ласковым котёнком,

А остальное всё в кавычки.

– Да, научи меня умению. —

Он наконец решился молвить. —

Тебе простому, мне велению,

В реальность магию готовить.

Я на земле всё смоделировал,

В 3d редакторах писал.

Но над умением парировал,

В реальность сущность не достал.

Теперь модели нужно оживить,

И чертежи поставить твердью.

Творение мирам явить,

И закрепить суровой плетью.

Он не хотел тираном стать,

И диктатуру прославлять.

Но стоит человеку власть отдать,

Он зверем станет на своём стоять.