Текст книги "Операция «Conquest»"

– А, черт! – рявкнул Мстислав, пытаясь ладонью потушить загоревшийся рукав.

Свершилось чудо – сработала противопожарная система. На легионеров сверху полилась пена, гася пламя.

Илья следил за происходящим продолжая думать, что находится в кино. Ему казалось, что такое с ним произойти не может. Да и вообще, творящееся вокруг больше походило на батальную сцену в фильме, а не на реальную жизнь. Вдруг он рассмеялся. Случайно взгляд Ильи зацепился за берцы Яковлева, зашнурованных так, что отчетливо заметны были волшебные русские слова из трех букв. Перекошенное злостью и болью лицо Мстислава нацепило маску изумления. Илья кое-как разжал кулак и показал пальцем на ботинки, а потом поднял вверх большой палец. Яковлев кивнул и улыбнулся. Тонкий национальный юмор, понятный лишь двоим, среди всего этого ада казался яркой вспышкой радости. Как будто они заглотили волшебные колеса. И тут же корабль сотряс жуткий удар… Захарова кинуло в сторону, но ремни удержали его на месте. А вот другие легионеры были не столь удачливы, они, словно кегли, разлетелись в разные стороны.

…Из серого тумана Илью вернула в жизнь воющая сирена. Он, кряхтя, отцепил ремни, поднял поручень и упал на искореженный пол. Тело отозвалось протестующей болью. Зато пелена с глаз моментально улетучилась. В красном свете тревожных ламп он окинул взглядом местность. Повсюду искалеченные трупы легионеров, застывшие в неестественных позах, повсюду лужи еще не застывшей крови. Где-то в голове грохотали выстрелы, взрывы, перемешанные с человеческими криками. И вдруг Илья понял, что это звучало вовсе не в голове, а снаружи. Взгляд уперся в зияющее отверстие. «Ворота в ад», – промелькнуло в голове. Сглотнув ком, Илья сделал шаг и остановился. Его трясло так, что внутренности болели. Еще шаг, нога во что-то уперлась. Он посмотрел вниз и скривился. На полу лежал легионер. Его затылок, спина и ладони обуглились, а защитный спецкостюм превратился в лохмотья. Илья, стиснув зубы, перешагнул его. Надо выбираться туда… Он огляделся в поисках оружия и увидел «живого» «ястреба» – восьмикилограммовую плазменную пушку с двумя независимыми обоймами, позволяющими перезаряжать агрегат не прекращая огня. Захаров схватил за наплечный ремень, помогающий удерживать эту махину, но он лопнул.

– Вот блин, – пробормотал легионер.

Подняв «ястреба», он резко выдохнул и выбрался из корабля.

Пейзаж по идее должен был радовать глаз. Высокие деревья, синее небо, легкий ветерок. Вот только деревья полыхали, небо заволокло темно-серым едким дымом, который разносил по округе этот самый ветерок. Илья замер, раскрыв рот, ноги подкосились, и он благополучно шлепнулся на задницу. Вокруг ядовитой ртутью расползся бой. Ошметки крестоносцев, собравшись в несколько групп, отбивались от наскоков «Стражей» – боевых роботов с искусственным интеллектом, способным просчитывать, анализировать ситуацию и в зависимости от результата принимать решения. Хорошие штуки, когда не оказываешься с ними по разные стороны баррикад.

В воздухе витали запахи горелого мяса и металла. У Ильи запершило в горле. Он наблюдал, как трехметровые человекоподобные «Стражи» систематично добивали легион. Гремели выстрелы, шипела расплавленная плазма, кричали люди.

– Надо что-то делать, – пробормотал Илья, затравленно глядя на происходящее.

– Ранен? – рядом с Захаровым нарисовался растрепанный перепачканный лагерный врач Рассел Уэббер.

– Я не… – пробормотал растерянный Илья.

Рассел его не слушал. Он придирчиво оглядел легионера, а потом достал из сумки шприц-пистолет и без подготовки вогнал в плечо Захарова иглу.

– Блин!

– Ну вот, теперь будет лучше. Чао!

Подхватив сумку, врач побежал дальше, ловко маневрируя между трупами. Илья проводил его взглядом и откашлялся. Мозги быстро очищались. Страх таял, появлялась уверенность и желание убивать.

– Амфетамины, – пробормотал Захаров. – Зашибись, круто!

С каждой секундой он чувствовал себя сильней. В голову настойчиво лезли мысли о бессмертии и абсолютной силе. Казалось, что он может одним ударом берца разнести титанового «Стража» на тысячу мелких запчастей. Руки сами подняли с земли «ястреба». С самым суровым выражением лица Илья ринулся в бой, но уже через секунду взрывной волной его отшвырнуло обратно к кораблю. Боли он не чувствовал, зато чувствовал, что тело горело огнем. Кое-как Захаров приподнялся на локтях.

– Кабаны из-под Йошкар-Олы, – выдал он.

На сцене появилось четыре «Ахилла», которых пилотировали Дъярв, Мстислав, Игнасио Камачо и принцип Стив. Экзоскелеты дружно выбрались из разбитого корабля и ринулись в бой. «Стражи» на секунду замерли. Появление таких противников, словно удивило их. Дъярв громыхнул излучателями, а затем пустил в дело миниган. Мстислав прикрывал легата лазерными залпами. Игнасио вырвал кусок обшивки корабля и, укрывшись за ним, изредка плевался пулями. А вот Стив явно решил поиграть в бессмертного небожителя. Видимо, без помощи Уэббера не обошлось. Выхватив полутораметровый меч, он ринулся на замерших «Стражей». Илья видел, что офицеры пытались остановить героя, но безуспешно. До противников Стив добежать не успел. Два «Стража» резко присели на колени и жахнули в него плазменными зарядами. Расплавленный «Ахилл», охваченный ярко-оранжевым ореолом упал на выжженную землю.

Внезапно Камачо вместе со своей броней завертелся волчком. Он кричал, на залитом кровью лице висела маска ужаса и боли. Он палил в разные стороны, словно пытался уничтожить лишь одному ему видимых врагов. Защитная капсула лопнула, и опцион вывалился из «Ахилла». Он кричал и колотил окровавленными руками по раскаленной земле. Через несколько секунд его накрыл дымящийся экзоскелет.

Легионеры бегали по руинам космодрома и палили из огнестрельного оружия. Илья сообразил в чем дело. «Стражей» защищали лазерные щиты, пробить которые плазменным оружием было затруднительно. Зато пули сквозь них проникали на «ура». Захаров глянул на свое оружие и со злостью отшвырнул его в сторону. Действие амфетаминов усиливалось, мозги требовали насилия. Скрепя зубами Захаров поднялся и начал рыскать в поисках хотя бы пистолета. Его взгляд привлек корчащийся в муках боец. Илья подошел поближе и обнаружил, что у сослуживца были оторваны ноги. Единственной их связью с телом служили ошметки окровавленных мышц. Легионер крутился на месте и истошно орал. Илья сделал еще шаг. В руке обреченный продолжал настойчиво сжимать огнестрельное оружие. Захаров не смог определить, что за пушка, но ему это было и не нужно. Он склонился над корчащимся человеком и попытался забрать оружие. Тщетно.

– Отдай! – рявкнул Захаров.

– Помоги мне, – заливаясь слезами, умоляюще прошептал парень.

«Надо же, какой молодой, лет двадцать наверно, а уже труп», – промелькнуло в голове.

– Отдай автомат, – проговорил Илья.

– Позови врача!

Скрипнув зубами, Илья рукой крепче ухватил оружие, а берцем въехал парню в лицо. Амфетамины, можно всю жестокость списать на них. Будь он в трезвом уме и здравой памяти вряд ли на такое решился. В душе дернулась ниточка сочувствия, но наркотики моментально ее порвали.

Захаров передернул затвор и несколько раз выстрелил в ближайшего «Стража». Защитный экран моргнул синим светом, а по каркасу разбежались желтые полоски, похожие на паутину. Робот начал разворачиваться, но в него влепилось еще несколько пуль. Трещины стали шире, сквозь них пробились языки желтого пламени. Качнувшись, он рухнул. «И все? так просто? – разочарованно подумал Захаров. – Скукотень».

Раздался рев мотора. Илья оглянулся и увидел, как из серо-черного тумана вырвался боевой джип с покосившимся и потемневшим от копоти серебристыми буквами «КЛ» на радиаторной решетке. За рулем сидел молодой смуглый парень с взъерошенными черными волосами, покрытыми слоем пыли и пепла. Он, закусив нижнюю губу, ловко выкручивал руль, маневрируя между искореженных металлических остатков и воронок от взрывов. «О, Яссин Бензия», – пробежала мысль в голове археолога. Они пару раз пересекались в столовой с французом алжирского происхождения и Захаров его запомнил. В роли стрелка выступал сам декурион. Правда, оружие он модернизировал: вместо плазменного излучателя на треноге стоял миниган. Лицо Партуша исказилось злостью и бешенством. Какие к черту «Стражи», плазма и взрывы, когда одно лишь выражение лица француза способно довести до сумасшествия. Илья проглотил ком в горле и покачал головой. Вот декурион и показал себя в деле.

Крестоносцы явно оклемались. Теперь настала очередь «Стражей» панически метаться, укрываться среди искореженного металла и пытаться найти спасительный выход. Но легионеры во главе со своим легатом не позволяли компьютерным мозгам проанализировать ситуацию и принять решение. Стрелки на джипах и обычные солдаты загоняли роботов под шквальный огонь «Ахиллов». «Церберы» грозно гудели, вертели пушками, но плазмой больше не плевались – внутри космодрома стрелять они не имели права.

Илья прилип к потемневшим остаткам беспилотника и, прицелившись, всадил очередь в отбивающегося от десятка легионеров «Стража». То ли его пули удачно попали, то ли сказался совместный труд, который способен перетереть все, что угодно, но противник покрылся желтыми трещинами и загорелся. Среди котлованов показался джип с вздутым и потрескавшимся капотом. На месте стрелка Илья увидел перепачканного кровью и землей Кобеля. Он ощетинился, показал клыки и надрывно лаял, выпуская десятки пуль из пулемета на треноге. Захаров невольно улыбнулся.

Глава 5.

Паршивое послевкусие. Как будто глотнул клюквенного морса, но вместо приятной будоражащей свежести, ощутил привкус гниения во рту. Илью ломало – амфетамины, сделав свое дело, постепенно сдавали позиции. Его накрывал доселе спящий ужас бойни. Тело тряслось, зубы молотили друг от друга, а в расширенных зрачках огненными буквами горел страх. Периодически желудок подпрыгивал к горлу, и Захарова выворачивало наизнанку.

Илья смотрел на разбросанные повсюду трупы и мысль о том, что он сам мог быть в их числе, становилась все настойчивей. Руки казались не его, а чужими. Ну разве мог он ими наживать на спусковой крючок и уничтожать «Стражей»? А ноги? Разве его ноги так ловко перепрыгивали через трупы, куски металла и воронки? И разве они ударили по лицу покалеченного сослуживца? Нет, Илье казалось, что это все делал какой-то другой человек. Проклятые амфетамины! Благодаря им точно можно рехнуться. От запаха гари и крови начало мутить еще сильнее. Илья поморщился и перевел взгляд на выживших легионеров. Повезло не многим, пережить первый бой удалось лишь двум с небольшим сотням. Еще около сотни раненных лежали на земле и не преставая стонали. От этих звуков Захарову стало совсем хреново. Он провел ладонью по грязным волосам, а затем достал из кармана фляжку со спиртным. Сделал несколько глотков, стало лучше.

– Где этот мудак Рохо? Его кто-нибудь видел? – разъяренный Дъярв носился среди раненых солдат, пытаясь найти командира разведгруппы. – Я ему лично башку оторву!

– Да подох он, легат, – ответил перепачканный кровью Мстислав. – Надо среди трупов искать.

– Это… харваш! Дроны двое суток кружили над космодромом и за его пределами. Двое, фавф, суток! Отслеживали, наблюдали… А кроме птичек ни хрена не засекли. Весь легион угробили в первом же бою! Яковлев, он точно погиб?

– Среди выживших его нет. Значит, где-то там валяется, – Мстислав махнул рукой в сторону поля боя.

– Повезло ему, сильно повезло, – прохрипел Дъярв, его кошачьи глаза сузились и резко потемнели.

Легат подошел к ближайшему обгоревшему дереву и со всей силы ударил кулаком. Из разбитых костяшек показалась кровь, но эль-тарец этого не заметил.

– Давай, добивай, доктор, – проговорил он.

– Сто тридцать восемь легионеров нуждаются в стационарном лечении, – протараторил Рассел Уэббер. – За неделю, максимум полторы я смог поднять их на ноги. Еще тридцати одном солдату на выздоровление потребуется три – четыре дня.

«Хм, как-то я ошибся с подсчетами», – подумал Илья и окинул взором врача. А ему тоже досталось: лицо в синяках и ссадинах, кожа на кулаках сбита, на шее красуется багровая рана, видимо от осколка. Из всей медицинской бригады в количестве тридцати человек выжил лишь Рассел и молоденький коренастый паренек, имени которого Илья не знал.

– Да нет у нас полутора недель, – устало вздохнув, ответил замученный Дъярв. – У нас даже трех дней-то нет. Ты же не предлагаешь нам оставаться здесь. Бархак их знает, может скоро сюда явится подкрепление. Чем быстрей мы свалим, тем лучше.

– Я, если честно, легат, не особо понял ход ваших мыслей, – Уэббер заметно напрягся, на висках выступили пульсирующие синие венки. – Вы хотите?..

– А чего тут не понятного, эскулап? – вмешался Мстислав. – Они – балласт, а от балласта нужно избавляться.

– Заткнись, – рявкнул Рассел и на шаг приблизился к легату. – Дъярв, чего ты молчишь?

– Мстислав прав, – после некоторого раздумья ответил эль-тарец. – Это мерзко осознавать, но…

– Вы издеваетесь что ли? – врач сжал кулаки и злобно глянул на центуриона. – Вы хотите их бросить здесь? Да они и часа не протянут! Мы же не знаем, какие твари живут в лесах!

– Ты смешной, – улыбнулся Мстислав и прикоснулся указательным пальцем к кресту на виске. – Мы их… успокоим… на веки веков.

– Ну да, ты как был мясником, так им и остаешься! Сколько на тебе уже трупов висит, а? Хочешь к ним еще добавить, да? Проклятый маньяк! Ты – шизофреник! Тебя в психушку надо!

– Наверно, только психологи меня бояться. А после общения со мной спешат назначить встречу со своим психологом. Та что, не вариант, мой Гиппократ.

Рассел растерянно поглядел на посеревшего легата.

– Пойми, мне приходиться выбирать между реально живыми и потенциально живыми. Я не могу ставить под удар первых, хоть мне и жаль вторых. Мстислав, действуй, только это… эль-тарцев не трогай. Я их сам… кхм… успокою.

Центурион кивнул и достал из ножен «ястребиный» клинок.

– Правильно, давай, оскверни императорский подарок! – крикнул Уэббер и махнул рукой. – Убийца!

– Я – солдат, – совершенно спокойно ответил Мстислав. – Я убиваю не ради удовольствия, а потому что так надо. Кто здесь кроме меня способен на убийство раненных сослуживцев, а? Кто? Никто! Все бы сидели здесь, дергались от каждого шороха и ждали смерти. Но ты бы зато лечил, ага. Поправлял здоровье ужину здешних хищников.

– Все, заткнулись оба! – рявкнул Дъярв. Миндалевидные глаза сузились, а кошачьи зрачки расширились. – Центурион, выполнять приказ!

– Так точно, легат!

– Изверги!

– Заткнись! – прорычал Дъярв и ударил врача кулаком в лицо. – Мстислав, твою мать, чего стоишь? Вперед!

Центурион поудобней взялся за эфес и медленно побрел. Раненные, способные слышать и думать, закричали. Кто-то попытался уползти. Но разве можно сбежать от смерти? На коротких волосах центуриона задрожали капельки пота. Он что-то бормотал, прежде чем воткнуть сталь в тело солдата. Ругнувшись на родном языке Дъярв достал из ножен традиционное эль-тарское оружием – коготь, который надевается на указательный палец. Лучше и не придумать инструмента для вскрытия вен. Уэббер чуть не плача следил за происходящим. Воздух пронзали стоны, плач и крики обреченных. Кобель сидел на пожухлой траве и кидал в землю нож, стараясь глядеть в одну точку. Партуш провел грязной ладонью по перепачканному кровью лицу, а затем несколько раз коснулся дисплея своих смарт-часов. Видимо, умной технике повезло, и она сумела выжить. После этого декурион просто закрыл лицо руками. Илья окинул их взглядом и содрогнулся. До него постепенно доходило что произошло, на ум полезли мысли о суициде.

Легат и центурион закончили быстро. Протерли оружие о траву, убрали его в ножны и молча вернулись на свои места. Ненавидящим взглядом их испепелял Уэббер. Повисла тишина. Вдруг все отчетливо услышали свист, чередовавшийся с руганью и позвякиванием инструментов. Яссин Бензия кружился вокруг своего потрепанного джипа и пытался вернуть исходный вид серебристым буквам. Он протирал их тряпочкой, предварительно обрызганной каким-то вонючим раствором, подстукивал молоточком и после каждого действия придирчиво оценивал результат. Илья невольно улыбнулся. Логотип автомобильной компании «Конюшни Ламбера» на далекой Эшкерэ показался ему таким родным и близким, прям как волшебные русские слова на берцах Мстислава.

– Интересно, – пробормотал Дъярв, глянув на франко-алжирца. – Так, центурионы, что у нас с вооружением? Конкретно с «Ахиллами».

– Полтора, – не задумываясь, ответил Мстислав.

– Так было же два!

– Было два, не спорю. Но мой экзоскелет серьезно покоцали. Он может только ходить, руки не работают, оружие тоже. Им теперь поле можно перекопать и все.

– А починить?

– Дохлое дело. Повреждения серьезные, в электронных мозгах. Такое не чинится, а меняется. А шлюпка с запчастями взорвана.

– Идиотизм. Танки, вертолеты, джипы?

– Шесть джипов, – тихо ответил Партуш. – Ни «черепах», ни вертолетов. Планшеты, компьютеры, навигаторы – все полетело к чертям. Даже интерактивных карт и голографических изображений местности не осталось. Мне кажется, те скоты знали, что нужно уничтожить в первую очередь. Только вот часики мои живы. Да толку от них ноль.

Декурион продемонстрировал поврежденный гаджет с паутиной трещин на дисплее.

– Весело, – Дъярв провел ладонью по осунувшемуся лицу. Сейчас он уже не походил на горящего силой и уверенностью бога из мифов. Просто уставший солдат. – Раз нам удалось выжить, логично предположить, что и кто-то из троянцев спасся. Логично?

– Ага, – впервые подал голос Кобель. – Предлагаешь отправиться на их поиски?

– А как же крепость империи? Мы разве не туда отправимся? – удивленно спросил Партуш.

– Чего там ловить? – не менее удивленно ответил Дъярв. – Изображений, сделанных дронами вполне достаточно. Там руины и пепелище. Смысл туда переться?

– И что тогда, будем искать теоретически выживших троянцев? – Партуш скептически посмотрел на легата и покачал головой.

– А это мы сейчас спросим у нашего археолога. Илья, как ты считаешь? Илья, блин!

Захаров дернулся, словно на него вылили ведро холодной воды и отсутствующим взглядом посмотрел на легата.

– Ты бы распрямился что ли, – проговорил сочувствующе Дъярв. – Плечи того и гляди перед носом сомкнуться.

– Амфетамины, – пробормотал Уэббер.

– Ага! – крикнул Мстислав. – То есть пичкать солдат наркотой ты считаешь приемлемым, да? Двойные стандарты получаются, мой белохалатный друг.

– Если бы не наркота, как ты выражаешься, то все новобранцы погибли бы в первой битве. А так у них есть шанс на выживание. Сам-то на чем сидишь? На «турбине», а может на чем-нибудь покрепче?

– Я тебе сейчас позвоночник вырву! – рявкнул Яковлев и вскочил на ноги, но тут же шлепнулся на землю – после удара Дъярва удержать вертикальное положение весьма затруднительно.

– Заткнули оба, – прорычал легат. – Задолбали уже. Слав, ты бы дал ему мужского напитка.

Яковлев обиженно покосился на легата, но ничего не сказал. Поднялся на ноги, тряхнул головой, проверил целостность челюсти – все в норме. Главнокомандующий явно ударил не сильно. Мстислав достал из кармана фляжку и поднес ее дрожащему легионеру.

– Только один глоток, – сказал Яковлев. – Один!

Трясущимися руками Илья взял фляжку и поднес к потрескавшимся губам. Пролил он, правда, больше, чем выпил. Мстислав обреченно вздохнул, глядя, как чудодейственный напиток пропадает зря. На лице центуриона загорелись самые вопиющие нецензурные выражения, но он промолчал. Захаров чувствовал, что ему становится лучше. Развешанные, словно трусы на веревке, мысли постепенно начали ровненько укладываться в одну корзину. Он резко выдохнул и глянул в сторону. Невдалеке, уперевшись спиной в дерево, сидел Пелиццолли. Его лицо врач уже обработал каким-то препаратом от чего оно приобрело коричневатый оттенок. Несколько глубоких ожогов на щеках, царапины на лбу, но в целом итальянец выглядел нормально. Главное, что глаза целы.

– Ну, ты как? – Мстислав склонился над легионеров и прикоснулся к его плечу. – Ау, ты здесь, наш экскаваторный друг?

Илья не ответил. Он начал постепенно осознавать, где находится. Все еще дымящееся поле боя было метрах в четырехстах. Крестоносцев окружали высокие деревья с гладкой корой. Земля покрыта густым слоем темно-зеленой травы, кое-где виднелись низкорослые, но пушистые кустарники. Под ногами ползали различные насекомые: похожие на муравьев, жуков, гусениц. Среди цветов порхали разноцветные бабочки. Или не бабочки, Илья не особо разбирался в энтомологии. Главное, что везде были насекомые. Какие-то мелкие заразы прыгали по телу так и норовя впиться в кожу. От укусов черных блестящих жучком оставались багровые следы, которые жутко чесались. Дикая природа, блин! Илье вспомнилась книга Фосетта «Неоконченное путешествие». Автор в ней очень красочно описывал подарки и сюрпризы насекомых. По спине невольно побежали мурашки.

– Але, кукушечка моя, ты на месте? – спросил Мстислав и вдруг хлопнул себя по щеке. – Блин, эти тараканы заколебали уже!

– Это только начало, – тихо проговорил Илья. – Мы пришли на их территорию и какие насекомые здесь водятся – хз.

– Ты же копался в истории планеты. Разве там не сказано о жучках-паучках? – Яковлев почесал распухшую ладонь. – Охренеть можно!

– Практически нет, мы будем первооткрывателями.

– Ага, точнее первоискусателями, если никто из троянцев не выжил.

– Илья, как думаешь, что делать дальше? – Дъярв уселся рядом с легионером. – Ты же у нас главный знаток Эшкерэ.

– А какой у нас выбор, легат? – удивился Захаров. – Идти искать троянцев – глупо. Не факт, что они выжили. Это мы хоть примерно знали, что нас ждет готовая армия. А они летели просто подавлять мятеж. Прихлопнули их, да и все. Если кто выжил после бойни, то наверняка сгинул в лесах. К тому же, от троянцев вообще ничего не осталось. Где искореженные корабли, «Ахиллы», танки или джипы? Дроны же ничего не обнаружили. «Троя» просто сгинула. Костей и тех нет… То ли кто-то все подчистил, то ли… то ли бой был не здесь.

– К чему ты ведешь?

– Ляфионы. Они могут нам помочь или же перебьют. Выбор невелик. Точнее, его просто нет.

– Это лисы что ли? – сморщился Дъярв.

– Ага.

– А если они зачинщики?

– Нас перебьют, как я уже говорил. Мы все равно ничего не узнаем сидя под деревьями. Нас тут скорее муравью сожрут.

– Принцип прав, – вдруг сказал Партуш. – Нам надо выдвигаться. У нас есть шесть джипов и «Ахилл». В машины погрузим провиант, боеприпасы, оружие. То, что удастся найти.

– Думаешь, джипы смогут пробраться сквозь заросли? – спросил Мстислав.

– Смогут, – вмешался Яссин. – Если им немного помочь.

***

«– Илья, можем заехать к Марине? Я вчера у нее ночевала и оставила кое-какие вещи. Все равно будем в том районе кружиться? – спросила Наташа.

Захаров кивнул. При одном упоминании Марины его сердце екало, а затем на несколько секунд останавливалось. Он прекрасно знал и понимал, что все это сопливая чушь, но зараженный влюбленностью мозг диктовал свои условия. Делать нечего, приходилось плясать под его дудку. Марина! А ведь она даже не подозревает, что его телефон, планшет, компьютер, да черт побери, любой электронный носитель информации под завязку набит фотографиями самой прекрасной, для него, девушки. Благо на ее страничке в социальной сети этого добра было вагон и маленькая тележка. Он любовался утонченными чертами ее лица, чуть вздернутым острым носиком, завораживающими глазами не пойми какого цвета, то ли серого, то ли голубого. Все в ней казалось каким-то неземным, нереальным, восхитительным. Чудесная, стройная, воздушная девушка, словно сотканная из мечтаний и снов. Для полноты романтической картины не хватало лишь розовых пони и бабочек. Илья бесился и сам себя ненавидел за эту дурь. Но болезнь развивалась все сильней, поражая клетки мозга. Вот сейчас он повезет Наташу к ней домой. Она поднимется, увидит ее, поговорит и вернется. А он будет, как плешивый, страдающий родовой горячкой орангутанг сидеть в машине и чуть ли не вгрызаться зубами в руль. Где, блин, справедливость? Почему он влюбился в лучшую подругу своей девушки? Ну что это за свистопляски такие? Обидно же, ну правда! Естественно, Наташа чудесна и мила, ее большие карие глаза и не только глаза способны заставить практически любого мужчину начать грезить строительством детей, посадкой дома и родами дерева, но только не Илью. Он кремень или дуб, что в данной ситуации не играло роли. Он, как губка пропитался Мариной и выкорчевать ее из себя на данной стадии болезни было невозможно.

Илья остановился у нужного дома. Он давно знал, где живет объект его вздохов и стимулятор поэтической ущербности, но конспирацию необходимо соблюдать. Наташа ушла, как всегда осторожно закрыв дверь машины. Да за одно это нужно на ней жениться или хотя бы пообещать. Мозги кипели, организм требовал любвиобильной любви. Но Захаров не мог ему в этом помочь. У Марины, у любимой Мариши был парень по фамилии Баранов. Был давно и упорно, как положено по фамилии. Дело шло к кольцам и штампам в паспортах. Но не это душило больше всего. Илья заканчивал университет, со дня на день должен был узнать место работы по распределению. Какая ту к черту любовь, когда впереди маячат кирка и лопата? С собой ее не заберешь. Что будет делать хрупкая девушка с экономическим образованием в археологической экспедиции? Вести учет костей и черепков? А в конце сводить дебит и кредит? Ерунда полнейшая. Да и не поедет она никуда и знать-то, собственно, о его простреленной Амуром душе ей нельзя. Илья закурил. Он собой гордился. Все то время, что курил, то гордился. А потом обрушилась тоска и обида. Открылась дверца – в машину впорхнула Наташа.

– Поехали? Илья, что с тобой?

– Поехали, – пробормотал Захаров, стараясь согнать вожделенный силуэт Марины, появившийся перед глазами.

– Потуши сигарету, ты же знаешь, что у меня на табачный дым аллергия.

Потом он видел ее дважды, в лайне. В первый раз они проехали две остановки вместе. Она стояла у двери, а он – сидел метрах в десяти от нее. Второй получился более трагичным: Илья ехал к уже новой девушке и вдруг увидел ее, готовящейся к выходу. Высокая, джинсики в обтяжку, маечка с тонкими бретельками, длинные темно-русые волосы, вводящие в ступор глаза, изящные пальчики… Илья чувствовал себя расплющенным на подошве сапога тараканом. Он едет к Маше, которая ему абсолютно безразлична и не интересна, а мечта, мечта стоит рядом в двух метрах. По удивленному взгляду Марины Илья вдруг понял, что просто нагло палится на нее, но было плевать. Лайн остановился, двери разъехались в стороны, и она упорхнула. Он проводил ее взглядом и ощущал, что очередной внеочередной прилив безумия ему гарантирован.

Иногда они переписывались в Сети, но Марина так и не узнала, что тот парень с ошарашенным взглядом бывший парень ее подруги. А потом Илья защитил диплом, отправился на Землю доказывать правоту теории Фосетта, затем первая настоящая экспедиция, вторая, третья… Прошло больше четырех лет с тех пор. Он абсолютно ничего не знал о жизни Марины. Но был уверен, что она уже замужем за своим Барановым и наверняка воспитывает рыженьких двойняшек, а может и близняшек. Из реальной девушки она постепенно превратилась в девушку с картины, словно ее портрет написал какой-то художник давным-давно. Илья любовался Маришей, она стала его Музой, которой он посвящал свои успехи. Так было лучше, так было правильней. Наверно».

Захаров споткнулся и уткнулся горбатым носом в мокрую траву.

– Блин, – пробормотал он, поднимаясь.

На его полет внимания никто не обратил. Всем по барабану. Подумаешь, невидаль, каждый падает с интервалом в шесть минут. Просто все устали и идти жутко сложно.

От укусов насекомых образовывались кровяные шишки, конечности опухали, а постоянная боль доводила до бешенства. Уэббер метался, словно чижик в клетке, пытаясь хоть как-то облегчить участь легионеров. Но получалось у него плохо. К тому же, сам Рассел мучился как и остальные. Его помощник благополучно почил день назад. Какая-то жужжащая тварь, размером с воробья залетела ему в рот и ужалила в горло. Не спасли.

Джипы вместе со всем непосильно нажитым добром бросили два дня назад. Машины постоянно увязали в грязи, колеса буксовали в паутинах лиан. Горючее кончалось быстро, еще быстрей иссякали его запасы. Илье вдруг вспомнился эпизод, заставивший его улыбнуться. Джип Яссина заглох, Дъярв приказал оставить его. Триарий долго возмущался, а потом начал отвинчивать серебристые буквы с радиаторной решетки. Партуш несколько минут смотрел на его мучения, а потом подцепил логотип дулом автомата и выломал. Яссин схватил местами погнутую эмблему и бережно положил его в свой рюкзак. Илья выяснил, что Бензия был профессиональным раллийным гонщиком, постоянным участником знаменитого 24 часа Ле-Мана, а представлял он, конечно же, команду «Конюшни Ламбера».

«Ахилл» так же бросили на произвол судьбы. В нем поселились насекомые, похожие на муравьев и вся электрика благополучно скукожилась. Правда Мстислав с Кобелем отвинтили миниган и генератор защиты. Последний работал раз через двенадцать, но центурионы клятвенно обещали легату устранить все неполадки. Для этого им необходимо было лишь найти службу ликвидации ползучих гадов. Пустяки!

За пять дней блуждания по джунглям крестоносцы потеряли еще несколько десятков человек. Кого допекли насекомые, кто упал и свернул шею, третьи просто садились на земли и ждали неминуемой смерти. Роль палача брал на себя Мстислав. Он, молча, добивал каждого своим «ястребиным» клинком. Даже доктор Уэббер смирился с этим. Казалось, что смерть была везде и всюду. Ты делаешь шаг, а она, усмехнувшись, становится рядом.

– Это идиотизм, – устало пробормотал Дъярв. Он развязал шнурки и, сняв берцы, вытряхнул из них черно-синих жучков. – Рассел, дай-ка мне ту вонючую мазь. Я уже не могу больше терпеть. Зараза!

Уэббер молча, протянул легату баночку с мазью.

– Мда, а я-то по дурости своей думал, что хуже Морозильника места не бывает, – пробормотал эль-тарец, втирая в багровые ступни лекарство. – Как же хорошо! Привал двадцать минут. Рассел, помоги бойцам. А то мы все сдохнем от заражения крови. Сделай что-нибудь, шаргаш!

Легионеры облегченно выдохнули и побросали на землю увесистые рюкзаки. Кто-то тащил защитную термопалатку, рассчитанную на пятнадцать человек, другие – сетчатые генераторы защиты, остальные – боеприпасы. К тому же у каждого на плече болталось оружие: либо плазменные или лазерные излучатели, либо огнестрельное, плюс взрывчатка. Тяжелей всего приходилось Мстиславу – он тащил любимый миниган, боеприпасы, пару плазменных излучателей ручного типа, взрывчатку, ножи и клинок. Но центурион не жаловался, видимо к таким грузам его разукрашенное тело давно привыкло.