Текст книги "Операция «Conquest»"

– Гастаты, огонь! – раздался надрывный голос Дъярва.

Почти все легионеры уже благополучно забыли о делении, но когда пришло время вспомнили. Раздались выстрелы. Палили из того, что было: кто излучателями, кто автоматами.

Гигантская тварь издала жуткое пищание и начала резко снижаться.

– Принципы, огонь!

Илье показалось, словно он заснул пальцы в розетку и его долбануло током. Прицелившись, он нажал на спусковой крючок. Несколько десятков темно-красных лучей разрезали тьму и впились в тело монстра. Шерсть загорелась и начала огненным дождем падать вниз.

– Мстислав, Кобель, долбите!

Барабан минигана завертелся, особые, разрывные пули отправились в гости к вампиру. Одновременно ударил и Кобель из излучателя. И вдруг раздался оглушающий залп. Выронив оружие, Илья прикрыл уши руками и оглянулся. Дъярв стоял, прижавшись спиной к дереву, держа в руках «Песец» – тяжелый десантный излучатель. Сгусток плазмы врезался в морду зверя. Тварь заверещала и, полыхая, стала быстро падать.

– В укрытие! – закричал Мстислав.

Илья, словно прибитый к месту наблюдал, как горящая туша пронеслась буквально в метре от него, снося все на своем пути, пока не уперлась в стену из деревьев.

– Сдохни! – заорал Мстислав, продолжая выпускать в дохлую тварь десятки пуль.

Дъярв устало сбросил «Песца» и, морщась от боли, отлепился от дерева. Тут же к нему подбежал перепачканный кровью Уэббер.

– Фавф! По-моему, я вывихнул плечо, – пробормотал легат.

– Сейчас.

Врач быстро осмотрел командира, а потом ловким, отточенным движением вернул плечо в исходное состояние.

– Да, так гораздо лучше.

– Что же это за твари такие? – пробормотал Кобель, пиная горящие тушки мелкотни.

– Как пираньи, блин, только с крыльями, – задумчиво сказал Партуш.

– Я думал, что это всего лишь сказка, – вдруг сказал Илья, подняв излучатель с земли. – Про них было написано. Это нурги – что-то типа земных нетопырей, только более кровожадные, агрессивные и… продвинутые в плане охоты.

– Ты знал об их существовании и молчал? Да я тебе сейчас глотку перережу! – заорал Рутледж. – Из-за тебя мы чуть все не погибли, сволочь!

Майкл подскочил к Илье, размахивая ножом. Недолго думая археолог со всей силы долбанул его рукояткой оружия в челюсть. Опцион шмякнулся на задницу, схватившись за лицо.

– Кто тут, блин, командиры? Чего ты бычишь? Я простой легионер, археолог! Я не могу знать все! Какого хрена ты сам не изучил планету, а? Чего ты мычишь, обдолбыш?

Илья ударил опциона берцем в живот. Мстислав, было, кинулся ввязаться, но Дъярв остановил его и подмигнул.

– Ты сам ни хрена не знаешь! Почему я должен выполнять за тебя твою же работу, а? Ты всего лишь опцион! Так что не выкабенивайся, понял? Почему нурги смогли пробить защитный экран, а? Ты где был, мудак! Тьфу!

Илья еще раз от души въехал извивающемуся на земле опциону по лицу.

– А наш археолог не промах, – усмехнулся Партуш. – Четко разобрался с Рутледжем. Кстати, легат, я тут тессирария притащил. Чего с ним делать будем?

Правая рука декуриона крепко сжимала воротник куртки Пелиццолли. Бледный итальянец трясся и чуть не плакал. Судя по его лицу, на котором отпечаталась скорбь вообще всех народов, он был готов ко всему, даже к встрече с эль-тарским когтем.

– Я обнаружил его в одной из палаток. Он так дрожал, что она ходуном ходила.

– Ну и что за ерунда, тессирарий? – совершенно спокойно спросил Дъярв. – Меня интересует не то, почему ты спрятался и не бился, а почему эти твари смогли пробиться сквозь купол?

– Простите, легат, я облажался. Облажался по полной, – залепетал Пелиццолли.

– Да это мы уже поняли, ближе к делу.

– Около трех утра они стали кружить возле купола. Сначала один ударил в него, затем другой, потом они стали атаковать группами и вдруг… купол сначала посветлел, словно один генератор перестал работать, а через мгновенье вообще пропал… Я не знаю, что произошло… Часовые погибли, но мы все-таки успели разбудить остальных… Простите, я пойду под трибунал. Добровольно.

– Ага, вот если выберемся отсюда, то я непременно отправлю тебе на Морозильник, лет эдак на пять. Мозги тебе точно нужно освежить. Ладно, надо проверить генераторы. Мутная история какая-то.

– Я проверил, – заявил Кобель. – Эти твари похоже разумные или с претензией на разум. Пойдемте.

Легионеры подошли к одному из генераторов.

– Они просто устроили подкоп, а потом самые смелые и, похоже глупые, прогрызли корпус. Они-то, ясен пень, подохли, зато дорогу другим открыли.

– О том, что нурги способны думать и делать выводы и слова не было, – прошептал Илья, уставившись в ботинки. – Я даже подумать не мог, что нетопыри могут быть разумными.

Дъярв махнул на него рукой.

– Да не оправдывайся, – сказал Кобель. – Ты-то не виноват. Да и воевал ты хорошо, не как в первый раз. Уэббер опять всадил дозу, да?

– Ага, – кивнул Илья. – Скоро уже ломка начнется. Кстати, надо триария Бензия найти. Я его в какую-то палатку оттащил. Не помню в какую.

– Найдем, не волнуйся, – Кобель хлопнул его по плечу и завилял хвостом. – Откопаем! Сделаем за тебя твою работу, археолог.

– Легат, а мне что делать? – раздался замученный голос Уэббера.

Дъярв удивленно поглядел на врача.

– Раненых вагон. Я произвел осмотр и… большинство нуждаются в услугах нашего мясника.

– Да как вы меня уже задолбали, – поморщился Мстислав. – У тебя препаратов с собой черт знает сколько. Используй!

– Использую, но нам тогда придется неделю оставаться здесь. Они не в состоянии ходить.

Врач и центурион выжидающе поглядели на легата. Дъярв провел ладонью по измученному лицу, окинул взглядом поле боя и покачал головой.

– Выбора все равно нет, – прошептал эль-тарец. – Это правило всех легионов и я не собираюсь от него отступать.

Илья нашел взглядом мрачного Кобеля и кивнул ему. Озерный пес лишь махнул когтистой лапой.

Солнце быстро поднималось над Эшкерэ. Неисчислимое множество птиц запело, радуясь новому дню и благополучно пережитой ночи. Едва лучи пробились сквозь деревья, коснувшись земли, как трупы нетопырей начали дымиться и превращаться в прах.

– Вот уж настоящие вампиры, – удивленно проговорил Кобель, наблюдая, как ветерок небрежно подхватил сморщенные останки еще недавно кровожадного монстра.

Вслед за солнцем начали появляться дневные насекомые, сменившие на боевом посту ночных. Илья грустно посмотрел на руины лагеря и вздохнул. Черт знает что творится и к этому пора привыкать. Вот только мозги все никак не желали переходить из режима «нормальная жизнь» в режим «война». Сколько полегло легионеров за эту ночь? Еще пара десятков. Плюс столько же раненных. Если такими темпами дохнуть, то через две недели от «Крестоносцев» и останется что некролог на официальном сайте вооруженных сил Империи. Впрочем, он наверняка уже там есть. Чего тянуть-то?

***

Мстислав походил на щенка, у которого отобрали любимую косточку и загнали на место. Расшвыриваясь полными тоски и печали взглядами, он достал из рюкзака небольшую металлическую коробочку с кодовым замком.

– Не подглядывать, – пробормотал Яковлев, отвернувшись от крестоносцев.

Щелкнул замок, и крышка медленно поднялась вверх. Что-то набрав на сенсорной клавиатуре, Мстислав бросил еще один тоскливый взгляд на легата и, наткнувшись на холодную стену непонимания, нажал «ок». Из коробки показались пять маленьких блестящих пчелок. На несколько секунд они зависли. Илья готов был поклясться на чем угодно, что они смотрели именно на Мстислава, словно стараясь прочитать его мысли. А потом сорвались с места и полетели. Только крылышки ярко сверкали на солнце. Легионеры, затаив дыхание, наблюдали как жутко дорогующие сканеры, оснащенные искусственным интеллектом, отправились составлять карту местности.

– До чего техника дошла, – прошептал бледный, перебинтованный Яссин, толкнув локтем Захарова. Выглядел француз паршиво, только большие черные глаза светились жизнью.

Вдруг с ветки дерева к пчеле устремилось нечто бледно-зеленого цвета. Секунда и оно, схватив, жертву устремилось обратно. Илья заметил сливающуюся с листвой здоровенную пузатую ящерицу с расставленными в стороны глазами. В следующее мгновение рептилия начала старательно пережевывать добычу. Та же участь постигала и других пчелок. Прошло меньше минуты и весь боевой, дорогостоящий арсенал Яковлева, был уничтожен ящерицами, сидящими на ветках.

Крестоносцы хранили молчание, лишь Мстислав взорвался самыми матерными выражениями, которые только жили в его голове. Илья удивленно слушал центуриона и пытался сообразить, где то, что выкрикивал Мстислав, находится у человека. И у человека ли? Или это появилось в процессе эволюции у какого-то другого существа. В общем, хрен поймешь. Закончив изливать душу, Яковлев размахнулся и со всей силы швырнул уже бесполезную коробку в дерево, а потом запустил миниган. Барабан загудел, начав вращение.

– Лежать! – закричал Дъярв.

Илья и опомниться не успел, как его уже сбил с ног Яссин. Мстислав, продолжая витиевато матерится, расстреливал деревья. Листья, ветки, щепки, сгустки крови и трупы животных разлетались в разные стороны. Грохот минигана заглушил все звуки.

– Ну нет, я так не играю, – обиженно выдал Мстислав, уткнув шесть раскаленных стволов в землю.

– Славка, твою налево, ты охренел? – гаркнул Дъярв.

– Психанул. Обидно аж жуть!

– Ты же мог кого-нибудь из нас погасить!

– Ну не погасил же.

Яковлев растянул губы в улыбке самого пропащего идиота и цокнул языком.

– Я тебе точно когда-нибудь башку оторву. Ты у меня доиграешься.

Так вот он, тот самый черный огонь в глазах. Центурион был психом. Теперь-то это Илья окончательно понял. У каждого есть запрятанные в самом дальнем уголке души демоны. По спине Захарова пробежали мурашки и он невольно передернул плечами.

– Мда, шайтан знает, кого теперь сильней бояться: то ли неведомых тварей, то ли центуриона, – испуганно пробормотал Яссин. – Куда же мы попали? Жесть!

– Все, я вновь спокоен, как панцирный танк, – весело сказал Мстислав и улыбнулся.

– Ладно, потопали дальше, – сказал Дъярв, забросив «Песца» за спину. – Кобель, ты все понял и помнишь?

– Так точно легат, буду нюхать. Как только учую воду – гавкну! – озерный пес замотал хвостом.

– Офигеть, – пробормотал удивленный Илья, наблюдая, как следом за «Песцом» Дъярв закинул на плечи здоровенный рюкзак, излучатель и автомат. – Крутой мужик.

– Эль-тарец, – ответил Яссин. – Они же изначально гораздо сильнее нас. Ну и наверно Дъярв в качалку ходил, плюс различные препараты для увеличения мышечной массы. Я слышал, про него рассказывали, что когда-то во время боя, Дъярв руками оторвал дуло у танка, а потом еще ходил им и развешивал плюшек противникам. Правда это или нет, я не знаю. Но слышал.

– Офигеть, – повторил Илья. – «Песец» же килограммов пятьдесят весит!

– Шестьдесят шесть килограммов триста семьдесят два грамма. По идее-то стационарная пушка, специально разработанная для обороны укреплений. Ставишь ее на специальные «лапки», фиксируешь и выжигаешь все на расстоянии километра.

– Название себя полностью оправдывает.

– Ага, как говорится: «Я не «Песец», но я пришел».

– Я еще удивлялся как Яковлев таскает миниган и два рюкзака. А тут Дъярв…

Яссин рассмеялся, а Илья лишь улыбнулся.

Глава 7.

Легион двинулся в путь. Впереди шел Кобель, старательно втягивая воздух носом. Иногда он резко останавливался и делал несколько коротких вдохов, а затем резко выдыхал. Илье и раньше казалось, что хвост у собак живет своей собственной жизнью, а наблюдая за Кобелем он окончательно в этом убедился. Партуш все свободное время посвящал попыткам оживать свои «умные» часы. Получалось плохо. Техника категорически отказывалась работать, хотя заряжалась от солнечных лучей. Хмурый Кристоф тихо ругался на французском, и все легионеры дружно над ним смеялись. Никто не понимал, на кой черт декуриону были нужны эти часы? Ну не количество же шагов, пройденных за день, считать. Но никто не лез, даже легат. Каждый с ходит с ума на Эшкерэ по-своему – эта простая истина была понятна каждому.

Через несколько часов пути крестоносцам стали попадаться следы ляфионов или какого-то другого народа. Ловушки из острозаточенных палок, установленных так, чтобы ранить зазевавшуюся жертву точно в живот. Илья, как и остальные легионеры скептически рассматривал колья и не мог себе представить, как можно напороться на такую ловушку? Мстислав предположил, что колья установлены для зверей, которые, убегая от хищника, ничего вокруг себя не замечают. Но в эту гипотезу верилось с трудом. Ведь такая палка, пусть и острая, может разве что слегка оцарапать кожу, если наткнуться на нее со всего маха. Провели эксперимент. Дъярв лично пнул трясущегося Пелиццолли. Тот вскрикнул и уперся в палку животом. Так и оказалось, она была не в состоянии пробить даже потрепанную и погрызанную куртку.

– А может она отравлена? – предположил Уэббер и глянул на пошатнувшегося итальянца. – Тогда укол или небольшая царапина могут отправить на тот свет.

– Я бы почуял запах яда, – ответил Кобель. – А эта палка пахнет… палкой.

– Пойдем дальше, – скомандовал Дъярв. – И все, хватит издеваться над тессирарием. Он у нас и так уже неврастеником стал. Не боись, Паоло, знаешь, как Морозильник хорошо мозги на место ставит?

– Нет, – прошептал Пелиццолли.

– Пока нет!

Пару раз на пути встречались и другие ловушки – заостренные колья, едва торчащие из земли, а в кустах за ними – поставленные под углом в сорок пять градусов копья, на которые жертвы, по задумке автора, должны были, споткнувшись, упасть. Кобель несколько раз наступил на колья и усмехнулся.

– Походу с обувью у местных жителей проблемы, – проговорил он. – Ох уж эта дремучая первобытность.

Илья плелся практически в хвосте и внимательно изучал местность. В голове звенела мысль, что здешние леса – настоящий рай для энтомологов и прочих специалистов по ползуче-кусучим гадам. Тут полно бабочек. Их количество и яркость окраски поражало воображение. Это еще коллекционеры и торговцы экзотикой не прознали про эту дикую планету. Иначе быстро бы наладили производственный процесс. И плевать им на бунт местного населения. Продолжая рассматривать насекомых, Захаров краем уха уловил едва различимое поскуливание. Сердце замерло, ладони тут же вспотели. Он уже слышал этот звук, когда изучал фауну планеты и хорошо запомнил, кто его издает. Илья резко отскочил в сторону и, как можно шире, расставил ноги. Тут же между ними пронеслась уродливое змееподобное существо, которое ляфионы называли цыф – «ужас». Илья закричал и застыл на месте, ожидая повторного нападения. Но выстрел Кобеля опередил змею. Она жалобно тявкнула, резко свернулась клубком и застыла. Кобель на всякий случай нажал на спусковой крючок еще четыре раза.

– Что это еще за тварь такая? – спросил Мстислав, барабан минигана гудел, словно звал в гости диких пчел.

– Цыф, – дрожащим голосом ответил Илья, смахнув капли пота со лба. – Очень ядовитая… можно сказать змея. От ее укуса ласты склеишь через пару минут и хз какое противоядие поможет.

– Почему?

– Как было написано, яд у цыфов постоянно мутирует, словно приспособляется.

– Любопытно, – пробормотал Уэббер и осторожно, палкой приподнял крупную голову змеи с широкими, мощными челюстями. – Рога у нее классные. На козлиные похожи.

– Там собирается яд, – ответил Илья и подошел к врачу. – У змей же мешочки находятся над зубами. В момент укуса зуб давит на него и вытекает яд. Точно я уже не помню, но примерно так происходит весь процесс. А у цыфов яд хранится и в мешочках и в костяных наростах на голове, похожих на рога. Это что-то типа запасника.

– Запасной боекомплект, – усмехнулся Партуш.

Декурион измерил шагами змею – цыф оказался метра три в длину и около двадцати сантиметров толщиной. Причем чересчур большая голова не соответствовала телу. Словно ее оторвали от какой-то другой твари и приделали к этой. Партуш вместе с Кобелем ножами раскрыли пасть, показав сдвоенные клыки длиной в четыре сантиметра.

– В статье было сказано, что цыфы могут достигать восьми метров в длину. Трудно представить какого же размера тогда голова.

– Знаешь, Илюх, лучше бы нам не встречаться с такими змейками. Ну их на фиг! И плевать, какого размера у них котелок, – сказал Партуш. – Этот мог запросто тебе ногу оттяпать и хорошо если ногу, а не самое ценное.

– Ну, до ушей бы он вряд ли добрался, но вы, декурион правы, лучше нам больше с ними не встречаться, – кивнул Илья.

– Я чувствую сильный запах гари и еле-еле ощутимый запах воды, – вдруг сказал Кобель. – Ветер в нашу сторону подул. Это хорошо. Прямо по курсу. Пойдем, проверим?

– Веди, нос, – махнул рукой Дъярв.

Крестоносцы обреченно вздохнули и схватились за рюкзаки. Передышка оказалась, к всеобщему разочарованию, короткой. Илья вновь топал в хвосте и радовался как ребенок, выпросивший конфету. Он знал, что его реакция более чем нормальная, но не до такой же степени. Цыфы бросаются с молниеносной быстротой, пытаясь зубами вонзиться в верхнюю часть бедра. Илья сначала услышал, а увидел змею лишь тогда, когда она промелькнула у него между ногами. Получается, мозги как-то просчитали местонахождение твари по звуку и отдали приказ телу. Слаженная работа мозга и мышц произвела на археолога будоражащее действие. Вспомнились и амфетамины. Но на сей раз они точно были не причем, их действие закончилось еще утром.

– Да крут ты, крут, – усмехнулся Кобель. – Просто ниндзя. Так что хорош лыбиться, как главный городской придурок.

Легионеры спустились с густо поросшего колючим кустарником холма и очутились в лесу. Дальше пришлось идти по жидкой грязи, то и дело проваливаясь по колено. Видимо во время дождей эта местность полностью затопляется.

– Ты точно чуял воду, а не грязь? – скептически глянув на пса, спросил Мстислав.

– Молчать, истеричка. Скоро все будет. Запахи усиливаются.

– Легат, а чего он обзывается?

– Слав, я тебя очень прошу, заткнись!

– Злые вы, уйду я от вас. В «Багровые реки» уйду.

– Вот тебе расческа, чеши отсюда. Прям сейчас. Хочешь, я тебе еще рекомендательное письмо накатаю, мол, такого ценного центуриона теряем. А что делать?

Мстислав вздохнул и поплелся дальше. Илья, наблюдая эту сцену, лишь усмехнулся. Забавные они все, очень забавные.

Поднимаясь от земли, стволы деревьев стояли, словно караульные башни с корнями-подпорками. Ветки, плотно сплетающиеся на верху, были увешаны мешкообразными комками сине-зеленых мхов. Заросли лиан образовывали «крышу», сквозь которую местами пробивался тонкий лучик света. В сумраке между огромными стволами блестели здоровенные шары из паутины, внутри которых сидели пузатые пауки.

Кора большинства деревьев, словно черепицей, покрыта бесчисленным множеством чешуек. Но встречались стволы совершенно гладкие, бледно-коричневого цвета, заметные даже во тьме. Повсюду спутанные плети ползучих растений, так и норовили ухватить за ноги, вытягиваясь из-под деревьев или кустов. И под всем этим царством растений находилась тягучая грязь.

Сверху гигантскими сетями свисали лианы, словно неведомый науке чудовищный паук свил паутину из живого волокна, чтобы поймать легионера или зверя в свои путы. А разорвать их не получится. Сначала Мстислав, а потом и Дъярв лично в этом убедились.

Иногда попадались придушенные деревья, свалившиеся замертво, от давления лиан. Они гнили в грязи, и солнечные лучи, пробиваясь сквозь завесу, походили на свет, благодаря которому духи леса могли уйти в иной мир. От гибели к разложению в лесу один шаг. Деревья проживают свою жизнь и падают, становясь добычей насекомых. Их домом и кормом. Постоянная сырость и плесень быстро превращали погибшие деревья в зловонную массу, разъедая их. Пройдет совсем немного времени и станут частью той грязи, которая их сожрала. Здесь никогда не было и, наверное, не будет сухой, рыхлой земли, по которой крестоносцы шагали до этого. Здесь только слякоть и грязь.

Легионеры, молча, шли по опавшим листьям и спутанной траве, их берцы постоянно проваливались вниз с монотонным, раздражающим хлюпаньем. Уже через полчаса мышцы болели от постоянных усилий, с которыми приходилось вытаскивать из грязи ногу, так сильно, что каждого следующий шаг казался подвигом. Но крестоносцы лишь скрипели зубами и мысленно проклинали свою участь.

Иногда лес расступался, образуя открытые пространства, но и там было болото. Тягучие, вонючее, оно напоминало бесплатную социальную столовую, только вместо бомжей там обитали крылатые паразиты.

Прошло полчаса. Запах гари чувствовал уже не только Кобель, но почти все легионеры. Исключая разве что тех, кого осы ужалили в нос. Таких несчастных было около десятка. Илья заметил, что у каждого из легионеров был свой определенный вид насекомого, который не давал житья. У Кобеля это подкожные личинки. Она поселились везде, даже в ушах. У Мстислава – осы, у Партуша – здоровенные красные муравьи с огромными челюстями. Кристоф каждые восемь-десять минут сходил с ума: начинал вопить и бегать кругами. Затем он падал в грязь, скидывал берцы и все крестоносцы дружно срывали с его пальцев впившихся острыми, как кусачки, челюстями насекомых. Дъярва же облепляли мелкие, размеров в пару миллиметров, мушки. От их укусов образовывались большие кровяные волдыри. Но эль-тарец терпел, хотя руки так и тянулись расчесать. Доктор Уэббер был покрыт клещеобразными тварями. Поначалу он еще пытался с ними бороться, но затем позорно ретировался. Яссина, Пелиццолли, Рутледжа сопровождал ореол из жужжащих насекомых, напоминающих оводов или слепней. Периодически они нападали на людей, и тогда витиеватая ругань разносилась по лесу. У Ильи больше всего страдали ноги. Здоровенные кровососущие тараканы пробирались внутрь обуви, под штаны и вгрызались острыми челюстями. Постоянный зуд доводил до бешенства. Но хуже всего и опасней было то, что чуть ли не на каждом шагу попадались озлобленные цыфы. Иногда они просто провожали легионеров немигающими крохотными глазками, не подавая признаков агрессии. Иногда развевали ужасные пасти, демонстрируя клыки, а то и бросались на людей.

– Я тут подумал, а может на фиг нам туда соваться? – растерянно проговорил Кобель.

Он шел впереди отряда и, взобравшись на большой камень, окинул взглядом открывшуюся местность.

– Что там? – спросил Дъярв.

Легионеры подошли ближе. Лес резко кончился, и началась большая поляна, покрытая слоем пепла и еще не остывших углей. На них лежали десятки, а может и сотни тысяч свернувшихся клубком цыфов. Они дергались, шипели, высовывая раздвоенные темно-вишневые языки.

– Центурион, потише. Тут как минимум четыре разновидности этих тварей, – прошептал Илья, смахнув пот с покрасневшего лба. – Все одинаково ядовитые. Просто цыфы. Их большинство. Это которые желто-зеленые с коричневыми разводами. Их мы постоянно встречали. С черными пятнами – это цыф-туны авсми, что означает «ужас приходящий на звук». Эти змеи почти слепые и реагируют лишь на звуки. Что интересно, у них отсутствует рецептор теплой чувствительности, который есть у всех змей. Зато есть внешние уши, отсутствующие у всех других. Помимо тепла все змеи ощущают вибрации и колебания в узком диапазоне частот. Третий вид – цыф маар – «ужас на дереве», покрыт блестящими коричневыми чешуйками. Они охотятся на жертв, нападая с деревьев. И самый страшный – цыф грыцам-уш, что означает «ужас, приносящий огонь». Видите, с темно-красными разводами и черным гребнем на спине? Эти твари могут каким-то образом разводить огонь. А когда участок леса прогорит, они укладываться клубком на пепле, под которым еще тлеет огонь. Потом на тепло приползают и другие виды.

– А может жахнуть по ним? – прошептал Мстислав, глядя на гигантский шипящий клубок.

– Мы погибнем. Пока барабан будет раскручиваться, цыф-туны уже атакуют. У них потрясающий слух. Легат, «Песец» нам тоже не поможет.

– Да я просто посмотрел…

– Пойдемте отсюда, тихо и медленно. Осторожно.

– Кобель, веди в обход.

Озерный пес кивнул и проглотил ком в горле. Его хвост был трусливо зажат между ногами. «Ага, вот значит чего боится наш «Тузик»», – подметил Захаров.

Стемнело резко. Илья все никак не мог привыкнуть к этой особенности Эшкерэ. Только светило солнце, а через минуту на небе уже бледно поблескивали две луны и множество звезд. До воды добраться легионерам так и не удалось. Но Кобель уверял, что она совсем рядом. Причем это, скорее всего река, а не ручеек или озеро. Дъярв приказал разбить лагерь. Палаток больше не было, поэтому солдатам пришлось ночевать под открытым небом. По-быстрому они соорудили себя гамаки, чтобы не спать на земле и развесили их между деревьев. Пелиццолли выставил часовых. Перекусив, легионеры улеглись спать, накрывшись большими темно-зелеными листьями неизвестного растения.

Ночью солдаты услышали сдавленный, резко оборвавшийся крик, словно кто-то схватил жертву за горло. Крестоносцы повыскакивали из гамаков, схватили оружие и кинулись на помощь. Рутледж, Яссин и Уэббер включили мощные фонари.

– Япона мать, – пробормотал Мстислав.

Огромная змея схватила пастью ветки и несколько раз обернулась вокруг ствола дерева, припечатав к нему человека. Легионеры начали палить из излучателей и автоматов. Змея, издав какой-то скулящий звук, бросила добычу и скрылась в зарослях. Уэббер бросился к жертве. И после беглого осмотра кашлянул и пробормотал:

– Похоже, она успела переломать ему все кости. Мда, я думал, такое бывает только в книжках или фильмах.

– Я тут вспомнил статью, – сказал Илья. – У местных аборигенов есть мнение, что, если выжить после встречи с серпака, то в организме выработается иммунитет к яду любой змеи. У ляфионов существует поверье, что змеи, они их называют, бусч, никогда не нападают на того, кто носит на себе мешочек с веточками высушенного пракува. Я не знаю, что это.

– Это была… как ты ее назвал? Не цыф? – спросил Дъярв.

– Нет, это скорее всего серпака – что-то похожее на анаконду. Достигает пятнадцати метров в длину и полутора метров в толщину. Обитает вблизи водоемов. Питается крупной дичью, в том числе, как мы выяснили и людьми. Она сначала душит, а потом проглатывает. Твари территориальные, то есть, на площади пяти – десяти километров хозяйничает лишь одна серпака.

– Так, – Дъярв провел ладонью по лицу. – Сейчас ты нам подробно расскажешь обо всех опасностях, о которых знаешь сам. А мы все будем внимательно тебя слушать. И вообще, не мог раньше предупредить?

– Откуда я могу знать, кого и когда мы встретим? Я не всевидящий, – возмутился Илья. – Цыфов вы видели, серпаку тоже. Есть еще несколько десятков ядовитых и не ядовитых змей. Я их сам толком не помню, но точно знаю, что все они опасны. С нетопырями познакомились. Так… есть еще странные создания, называемые, курту. Было написано, что они плотоядные. Что из себя представляют я не знаю. Кто обитает в воде и возле нее нет ни слова. Не забывайте, изучением планеты практически никто не занимался. Но надо думать, что и там есть хищники.

– Ясно, в общем, нам тут не рады, – кивнул Мстислав. – Пелиццолли, Рутледж, закопайте беднягу. Не фига ему тут лежать, а то еще каких-нибудь падальщиков притянет.

– Чего рты раззявили? – рявкнул Дъярв и хлопнул в ладоши. – За работу!

***

Начало светать, когда крестоносцы вышли к реке. Пологие берега утопали в пышных зарослях желтовато-зеленых растений. Хоть над водой темными шарами висели стаи мошек, легионеры почувствовали себя счастливыми, впервые за много дней они смогли бы искупаться и хоть частично избавиться от надоедливых тварей. Правда, на берегу кишели темно-коричневые кровососущие тараканы. Эти насекомые, едва почуяв запах жертвы тут же стремились напиться крови. Мстислав и Партуш то и дело порывались шандарахнуть из какой-нибудь плазменной пушки, но Дъярв запретил. Были и блохи. На Эшкерэ они есть почти везде, но на них легионеры не обращали особого внимания. Это сначала они бесились и старались избавиться от мелких паразитов, но затем наступил момент, когда их просто перестали замечать. Кобель и тот уже не ныл, а лишь яростно вгрызался в шерсть, пытаясь уничтожить особенно наглую блоху. Вокруг щебетали птицы, порхали бабочки.

– Красота, – улыбнулся Партуш, прихлопнув на лбу толстого комара. – Интересно, в воду-то можно залезть?

– Сейчас проверим, – заявил Кобель.

Он подошел к самому краю прозрачной воды и встал в гордую позу барса – на четвереньки. Присматривался и принюхивался центурион минут десять, а потом довольно заявил:

– Кроме мелких рыбок, мальков, улиток, водомерок и растений там ничего нет. Ничего крупного я не приметил. Но это здесь, рядом с берегом, а вот что на глубине, не знаю. Поэтому лучше туда не соваться.

– Понятно, – кивнул Дъярв. – Тогда поступим следующим образом: одна группа из пяти легионеров купается, все остальные дружно отбиваются от насекомых, особое внимание уделяйте тараканам. Чего-то они совсем охамели. Мочите их на хрен!

– А может, может долбануть из «песца», а? Ну так, на всякий случай? – спросил Мстислав, настороженно вглядываясь в воду. – Что-то эти рыбешки не внушают мне доверия. Как-то недобро они поглядывают, словно задумали чего-то. Дъярв, ну давай жахнем, а?

– Жахнем, Слав, обязательно жахнем, весь мир в труху, но потом. Первая группа вперед, у вас есть шесть минут.

– О, легат, а можно я пока порыбачу? – спросил Мстислав, улыбнувшись.

– А-а-а, ну попробуй. Шаргаш с тобой, – усмехнулся в ответ эль-тарец.

Обалдевшие от такого крестоносцы замерли и с любопытством стали наблюдать за центурионом. Яковлев, попыхивая сигаретой, уселся на мокрый песок и быстро снял с правой ноги ботинок. Повертев его в руках, он отсоединил каблук. В нем оказался пакет с леской, крючками, грузилами и поплавками. Выложив свое богатство, Мстислав присоединил каблук обратно, а потом придирчиво осмотрел солдат.

– Эй, вот ты, лопоухий, притащи мне палку метра на два. Чего стоишь, пялишься? Шустрей!

Парень кивнул и кинулся к ближайшей рощице. Дъярв проводил его взглядом и покачал головой.

– Пожалуйста, – сказал сияющий легионер, протягивая центуриону сломанное и очищенное от веток молодое деревце.

– Ага, – кивнул Яковлев и стал прикреплять к нему леску.

Через несколько минут он с собранной по частям удочкой подошел к кромке воды. В качестве приманки использовал мелких насекомых. Взмах и крючок скрылся под водой.

– Вы это, подальше отойдите, – сказал Яковлев. – А то распугаете мне всю рыбу. Я из-за этого расстроюсь. А вам это надо?

Пока крестоносцы поочередно принимали «ванну», Яковлев бродил по берегу, пытаясь поймать хоть какую-нибудь селявку. Но местная рыба категорически отказывалась от предлагаемых ей насекомых. Хмурый центурион вздыхал, матерился и курил одну сигарету за другой.